От слёз ночных под глазами не пропадали синяки, и выглядела я соответственно не самым приятным образом. От поведения княжны лучше мне не становилось.
Сблизили нас, как ни странно звучит, критические дни. Я же не имела денег или возможности сгонять в супермаркет или аптеку за прокладками, вот и пришлось через три недели после прибытия Софы мастерить эти средства личной гигиены самостоятельно и безотлагательно. Княжна так и застала меня в моей каморке, свертывающей полотенца необходимым образом.
- Евгения, я тебя уже полчаса зову, где тебя нос... - громогласно вопрошала эта хрупкая девица, врываясь в комнату. А я слышала, но без некоего предмета не могла пока сдвинуться с места. Софа увидела на кровати моей разрезанные полотенца и жалкое выражение лица, и сразу смекнула, что за лебедей я тут мастерю.
Она резко развернулась и в моём сердце стало появляться нехорошее предчувствие, как княжна вернулась и кинула мне на кровать не начатую голубую упаковку. Мне так было стыдно за сложившуюся ситуацию, так как гигиена в эти дни для меня всегда является делом очень личным и не требующим афиширования в широких массах, а тут такая неловкая ситуация, а ещё я княжну не поблагодарила.
С того времени Софа начала разговаривать со мной не только приказным тоном и не только по бытовым темам. Это очень облегчило жизнь, да и сразу штрафы от князя остались в прошлом.
София рассказала мне о своей жизни, а я ей о своей. Она - нелюбимая дочь, средство больших амбиций князя, и я, средняя дочка, обожаемая родителями, из небогатой семьи. Как-то постепенно мы сошлись, и Софа стала за свои карманные деньги оплачивать мои нужды. Не знаю, в курсе ли этого князь, и в тайне опасаюсь, что эти суммы потом спишут с моего капитала.
- Знаешь, вот однажды выйду замуж и сразу заставлю мужа уехать отсюда, - поделилась поздним майским вечером Софа, когда за окном бушевала пурга, а у нас так жарко горела печь. Мы открыли чугунную заслонку и любовались огнём. В голову лезли ленивые мысли, из планшета доносились тягучие и сладкие звуки рождественской музыки, сопровождаемые перезвоном колоколов.
- Это хорошо, - одобрила я, лелея мысль, что при этом моя служба быстрее закончится.
- Только вот батюшка молчит, - вздохнула Софа, - не говорит, когда и кто сватать меня будет?
- Неужели он тебя без любви, по простому договору выдаст? - удивилась я. На "ты" мы перешли уже давно.
- Да хоть за кучера, лишь бы убраться из-под носа отца, - прошептала княжна, а я промолчала, но подумала, что от такого отца и сама бы сбежала.
Воспоминания захлестывают меня, и не замечаю, как Софа уснула. Я аккуратно подкладывать подушечку под её голову и сама встаю с дивана. Есть дела, и если не сделать их сейчас, то они все равно никуда не денутся, придется делать их вечером или ночью. Так что меня ждёт грязная посуда, стирка белья и глаженье.
- Евгения, вели подавать сани! - следующим утром восклицает княжна из гардеробной. Я уже собираюсь хлопнуть дверью, как вдогонку звучит, - и сама готовься, со мной поедешь!
- А я-то тебе зачем? - огорчаюсь я немного. Так хотелось в её планшет позалипать, пока хозяйка катается.
- Поехали, хватит болтать, - выглядывает из-за дверки голова и ручка с суперводостойкой тушью, становится понятно, что подготовка к мероприятию идёт серьёзная.
Я обрисовываю картину кучеру, тот велит запрягать и готовиться своему помощнику Василию. Теперь следует готовиться самой.
Через четверть часа от княжеского терема отъезжают расписные и резные сани, лихо позвякивает бубенцами тройка лошадей, везя двух укутанных девиц.
- Может, расскажете, София Игоревна, зачем ваша раба смиренная потребовалась на катаниях? - начинаю нарочито деловым тоном. Княжна знает, я не люблю кататься, потому что потом и сопли начинаются, и глаза слезятся сутки, тем более я только что пошла на поправку и возмущения мои оправданы.
Софа смотрит на меня так, будто задумала нечто недоброе. Глаза блестят, а губы трогает улыбка, так тщательно скрываемая.
- Ну и что это могло бы значить? - продолжаю беседу с собой, но ответ опять не следует. Через некоторое время я замечаю, что Софа высматривает кого-то на улицах Волшебного Устюга. Сани выезжают за город и отправляются в лес, княжна начинает нервничать, я за ней наблюдаю.
В бору нас обгоняют другие катающиеся, и всё проясняется. В санях сидит княжна Ярославская, а правит княжич собственной персоной. Беглого взгляда хватает, чтобы оценить масштаб трагедии. Широкие скулы, чувственные губы и озорная умопомрачительная улыбка под лихо задвинутой шапкой - знакомьтесь, княжич Антон.
Ярославские проносятся, взмывая вихрь снега.
- Давай, догоняй! - нетерпеливо взвизгивает Софа, схватив нашего возницу за плечо.
В близлежащем лесу Волшебного Устюга есть целый лабиринт, накатанный санный путь. Там часто катаются семьи и компании молодых людей. Лес наполнен соснами и елями, ни одного лиственного дерева, только местами заснеженные кустики. Конечно, кто захочет любоваться на лысые деревья, которые никогда не оживут, так и проведут тысячу лет голые, режа взор своими скелетами? Зеленая, сизая, голубая хвоя намного приятнее для лицезрения. Так, я отвлеклась! Вернусь к Ярославским.
Начинается весёлая погоня, но, сколько наш Василий не гонит лошадей, всё никак не может догнать княжича.
- Ну же, быстрей, быстрей! - от нетерпения и удовольствия подпрыгивает Софа на пятой точке, чем очень раздражает меня. Сани заносит на повороте, и мы едва не переворачиваемся, оглушив ближайших белок своим визгом. Ярославские сбавляют скорость, и княжна велит и нашему кучеру остановиться. Я поплотнее укутываюсь и прижимаюсь в уголок, всё равно буду тут сейчас лишняя.
Антон резво спрыгивает в снег и помогает слезть сестре. По утоптанной тропинке возле санного пути они подходят к нам.
- Доброе утро, София Игоревна! - здоровается этот добрый розовощёкий молодец.
- Доброе утро, - вторит его сестра, - как вас сейчас занесло! У меня самой сердце чуть не выскочило!
- Это точно! - испуганно, но с долей кокетства подтверждает моя княжна. Я усмехаюсь в платок - хорошо играет.
- А вы гляжу, княжич, решили подольше остаться в вотчине? - замечает Софа.
- Да, Антон остаётся с нами на все праздники, - влезает в разговор счастливая Арина. Неужели она не понимает, что тут происходит?
- Не хотите ли проехать к краю леса? - будто бы из вежливости интересуется Антон, - там, говорят, замечательную горку залили.
- Батюшка запрещает мне на горке кататься, - вздыхает Софа, - но я с удовольствием посмотрю, как это делаете вы.
- Тогда составите нам компанию? Поедете в наших санях?
- Поедем, София, поедем! - упрашивает Арина. Разница между ней и Софой год, а энтузиазма столько, будто только от мамки отняли.
- Хорошо, - сразу соглашается моя княжна, - поезжайте за нами.
Последняя фраза адресуется мне и Василию-молчуну.
Княжич подаёт руку Софе, чтобы помочь спуститься, и как полагается, она элегантно вытаскивает из муфты свою и протягивает кавалеру.
Я закатываю глаза, и подавляю желание хлопнуть Софу по заднице, спрятанной под пушистой шубкой. Ну, отец если узнает...
Молодые люди перемещаются в сани Ярославских, и те резво трогаются под девичий смех. Василий же едет медленно, и я за это благодарна. Через пару развилок и поворотов мы подъезжаем к границе леса. Там хорошо накатанная горка, одно из излюбленных местных развлечений. Князь уже лихо съезжает на чей-то катанке, одной рукой держась, а другой размахивая шапкой. Княжны стоят наверху и смотрят. Эмоций их со спины не видно, но Арина явно в восторге, судя по тому, как она хлопает в ладоши. Кроме их на горке тройка ребят, которые с почтением отошли в сторонку, дав барину повеселиться.
Василий паркуется на почтительном расстоянии, чтобы не мешаться, если ещё кто-то надумает подъехать. Я сосредоточено наблюдаю за своей хозяйкой, когда раздаётся рычание за спиной. Испуганно оборачиваюсь и вижу, что на бешеной скорости в нашу сторону несётся чёрно-жёлтый снегоход. Однако, заметив две пары саней, он резко сбавляет ход. А около меня и вовсе останавливается, заставив срочно кутаться посильнее в платок, так как владелец этого аппарата оказывается Никита.
- Привет! - обращается он ко мне. Интересно, на что он спишет мои выпученные глаза, торчащие над платком?
- Зд..здравствуйте, - бормочу я, а сердце-то бешено застучало. Никита окидывает меня изучающим взором и машет головой в сторону горки. Эх, вот, правда, говорят, что по одёжке встречают. На лицо он даже не взглянул.
- Что за люди? - спрашивает он.
- Княжна София Белославская и князья Антон и Арина Ярославские, - отвечаю я, скромно опустив взгляд, как и положено слуге общаясь с барином.
- Хм, - краем глаза я замечаю, что Никита без шапки и волосы его слиплись от ледяной крошки. Зато в тулуп закутан, кушаком алым перевязан в несколько оборотов и в кожаных перчатках. Что за странный наряд?
- А кто из них Белославская? В серой шубе? - прерывает мои рассуждения Никита. Я мычу что-то положительное, юный Мороз ударяет по газам и мчит к высшему сословию.
Минут пять он общается с молодыми людьми, не вставая при этом со снегохода. Затем, лихо развернувшись на месте, он съезжает с горки на всех парах и куда-то улетает. Как так он смог? У меня от одного вида его трюков душа чуть в пятки не ушла, а он, кажется, и вовсе не боится ничего.
- София Игоревна! - зову я княжну, когда шум удаляющегося снегоката затихает, - пора домой, батюшка будут искать вас!
Не сразу и нехотя, княжна возвращается ко мне. Княжич провожает её к саням и помогает забраться в них.
- Ну и что это было? - шиплю я прямо Софе в ухо с негодованием.
- Ах, Женя, - только и говорит девушка, отмахиваясь от меня. Видно, что она опять сдерживает довольную улыбку и даже губу прикусывает чуть, иначе давно бы уже засияла во всю своими белоснежными зубами.
Всю дорогу мы едем молча, каждая думает о своём. Лично я о Никите, внуке Деда Мороза. Откуда столько отваги и невосприимчивости к холоду? Может это нормально для него, учесть его происхождение. В волосах лёд, а лицо почти белое, только лишь кончик носа розовеет и едва виден румянец, не думаю же, что он настолько замёрз, что уже к кожным покровам кровь не приливает. У меня вот на морозе кожа вмиг краснеет, будто у той Марфушеньки после свёклы.
После катаний сразу время обеда. Горячий суп, горячий пирог с грибами, облепиховый чай. После морозного моциона аппетит у обоих отменный, так что время тратить на разговоры совсем не хочется, зато после, как только я присаживаюсь рядом на диванчик...
- Я знаю, что ты будешь мне говорить, поэтому хочу предупредить всё, что ты скажешь! - делает выпад София, едва раскрываю рот, - да, последствия непослушания отцу мне известны. Сегодня протокол нарушен не был, это брат подруги, и наедине мы не оставались. Да ещё вы с кучером рядом были так что у меня целых три свидетеля! Про то, что я негласно "обещана" Морозу, - тут Софа делает пальцами кавычки и кривит гримасу, - тоже помню, но пока ни сговора не было, ни сватовства, одна молва только! Так что дай мне краткий миг представить, что у меня разгорелся жаркий роман в этом царстве снега!
С этими словами Софа сильно хватает меня за руки. Такого эмоционального монолога я не ожидала, и весь пыл, с которым хотела отчитать хозяйку, видимо перешёл ей, оставив меня с открытым ртом.
- Обещай, что не будет никаких последствий, - прошу я, не зная, что ещё сказать на её аргументы.
- Хорошо, не будет, - теперь Софа тискает не только мои запястья, а всю меня. Объятья получатся такие дружеские и по-девичьи нежные, что даже слёзы наворачиваются.
- Знаешь, этот Никита такой холодный с виду, - замечает Софа, отпустив меня.
- Я думала, что только мне показалось.
- Да, вы сегодня опять общались?
Я пересказываю наш диалог.
- Да уж, - фыркает княжна, - и для чего он спрашивал? Мы с ним и словом не обмолвились. Знаешь, на данный момент с тобой он общался больше, чем со мной?
Она мне подмигивает, но я делаю вид, что не понимаю суть её замечания.
- Мы с ним только пару раз приветствиями обменялись. Может тебя за него замуж выдать?
- Чего это? - что только не взбредёт в голову Софе!
- Сама посуди! Я с ним общалась от силы две минуты, а ты ему явно понравилась.
- И что теперь, сразу жениться? Да и с чего ты взяла, что понравилась я ему? Я твоей логики не понимаю. На балу я была красивая, и встретились мы случайно, а сегодня он как со служанкой разговаривал. И вообще, хватит мечтать, - разговор начинает раздражать меня. Ну, зачем зря воздух сотрясать, Никиту Мороза мне в мужья пророчить? Господи, скорее бы уж Софу замуж выдали!
- Какая ты злая... - не унимается княжна, - он тебе нравится что ли?
Я так быстро хочу опровергнуть это, что чуть не давлюсь воздухом. Софа, глядя на это, тихо хихикает и покусывает маникюр.
- Ой, да что тут такого! - хлопает подруга меня по спине, дожидаясь, пока я прокашляюсь, он довольно-таки привлекательный.
- Соф, хватит ерунду болтать, мне сейчас совсем не стоит романтических иллюзий пытать, сама понимаешь, - выдавливаю, наконец.
- А что, я к нему равнодушна, - пожимает княжна плечами, и забирается на диван с ногами, - сама же знаешь, неизвестно, он ли мой суженный.
Мы с ней часто обсуждали слухи, что ходят по Волшебному Устюгу, касаемые её и внука Мороза. Никто не знает, насколько они правдивы, и даже откуда эта молва пошла. Никита самый завидный жених, а София самая богатая и именитая невеста, только вот княжна моя права - ни сговору, ни сватовства, даже банальной договорённости не было, иначе она бы знала об этом. В волшебном мире свадьбе придавали особое значение, тут сохранились все древнерусские обряды, вплоть до проверки девственности после первой брачной ночи. В этом плане бояться княжне нечего, перед тем как привести дочь домой, князь обследовал её в Швейцарии. Те даже выдали ей лист с предписаниями по диете, но в остальном княжна была чиста, как белый лист.
- Ладно, вытру-ка пыль, - вскакиваю, пресытившись пустыми разговорами. Чего языком-то болтать? Я простая девчонка из обыкновенного мира, отработаю свою зарплату и уеду подальше. В Волшебном Устюге второй год, а тошнит от всего здесь с первого дня.
Тщательное перетирание всего, что наполняет комнату, очень успокаивает и помогает скоротать время. Скоротать время... Я долго мучила себя мыслью, что целых пять лет просижу здесь, живя не своей жизнью, не занимаясь любимыми делами и не видясь с родными людьми, пока истина не пришла одним морозным солнечным днём. "Мороз и солнце, день чудесный..." возникла строчка в голове тогда, и вдруг стало ясно, что можно извлечь урок и из такого странного, но не болезненного положения. Сейчас я хандрю и жалуюсь на жизнь, но только потому, что соскучилась по родным. Вот вернусь, ремонт в квартире родителей сделаем, папе машину куплю, поедем все вместе на море, Алю и Серёжку возьмём с собой обязательно...
Такие мечты наполняют каждый день, в мыслях одаряя родственников подарками, я хочу так компенсировать своё отсутствие. Родные
Сблизили нас, как ни странно звучит, критические дни. Я же не имела денег или возможности сгонять в супермаркет или аптеку за прокладками, вот и пришлось через три недели после прибытия Софы мастерить эти средства личной гигиены самостоятельно и безотлагательно. Княжна так и застала меня в моей каморке, свертывающей полотенца необходимым образом.
- Евгения, я тебя уже полчаса зову, где тебя нос... - громогласно вопрошала эта хрупкая девица, врываясь в комнату. А я слышала, но без некоего предмета не могла пока сдвинуться с места. Софа увидела на кровати моей разрезанные полотенца и жалкое выражение лица, и сразу смекнула, что за лебедей я тут мастерю.
Она резко развернулась и в моём сердце стало появляться нехорошее предчувствие, как княжна вернулась и кинула мне на кровать не начатую голубую упаковку. Мне так было стыдно за сложившуюся ситуацию, так как гигиена в эти дни для меня всегда является делом очень личным и не требующим афиширования в широких массах, а тут такая неловкая ситуация, а ещё я княжну не поблагодарила.
С того времени Софа начала разговаривать со мной не только приказным тоном и не только по бытовым темам. Это очень облегчило жизнь, да и сразу штрафы от князя остались в прошлом.
София рассказала мне о своей жизни, а я ей о своей. Она - нелюбимая дочь, средство больших амбиций князя, и я, средняя дочка, обожаемая родителями, из небогатой семьи. Как-то постепенно мы сошлись, и Софа стала за свои карманные деньги оплачивать мои нужды. Не знаю, в курсе ли этого князь, и в тайне опасаюсь, что эти суммы потом спишут с моего капитала.
- Знаешь, вот однажды выйду замуж и сразу заставлю мужа уехать отсюда, - поделилась поздним майским вечером Софа, когда за окном бушевала пурга, а у нас так жарко горела печь. Мы открыли чугунную заслонку и любовались огнём. В голову лезли ленивые мысли, из планшета доносились тягучие и сладкие звуки рождественской музыки, сопровождаемые перезвоном колоколов.
- Это хорошо, - одобрила я, лелея мысль, что при этом моя служба быстрее закончится.
- Только вот батюшка молчит, - вздохнула Софа, - не говорит, когда и кто сватать меня будет?
- Неужели он тебя без любви, по простому договору выдаст? - удивилась я. На "ты" мы перешли уже давно.
- Да хоть за кучера, лишь бы убраться из-под носа отца, - прошептала княжна, а я промолчала, но подумала, что от такого отца и сама бы сбежала.
Воспоминания захлестывают меня, и не замечаю, как Софа уснула. Я аккуратно подкладывать подушечку под её голову и сама встаю с дивана. Есть дела, и если не сделать их сейчас, то они все равно никуда не денутся, придется делать их вечером или ночью. Так что меня ждёт грязная посуда, стирка белья и глаженье.
Глава 3 - Кто на своем коне до царевнина терема доскочит и с царевниной руки перстень снимет, за того царь царевну замуж отдаст
- Евгения, вели подавать сани! - следующим утром восклицает княжна из гардеробной. Я уже собираюсь хлопнуть дверью, как вдогонку звучит, - и сама готовься, со мной поедешь!
- А я-то тебе зачем? - огорчаюсь я немного. Так хотелось в её планшет позалипать, пока хозяйка катается.
- Поехали, хватит болтать, - выглядывает из-за дверки голова и ручка с суперводостойкой тушью, становится понятно, что подготовка к мероприятию идёт серьёзная.
Я обрисовываю картину кучеру, тот велит запрягать и готовиться своему помощнику Василию. Теперь следует готовиться самой.
Через четверть часа от княжеского терема отъезжают расписные и резные сани, лихо позвякивает бубенцами тройка лошадей, везя двух укутанных девиц.
- Может, расскажете, София Игоревна, зачем ваша раба смиренная потребовалась на катаниях? - начинаю нарочито деловым тоном. Княжна знает, я не люблю кататься, потому что потом и сопли начинаются, и глаза слезятся сутки, тем более я только что пошла на поправку и возмущения мои оправданы.
Софа смотрит на меня так, будто задумала нечто недоброе. Глаза блестят, а губы трогает улыбка, так тщательно скрываемая.
- Ну и что это могло бы значить? - продолжаю беседу с собой, но ответ опять не следует. Через некоторое время я замечаю, что Софа высматривает кого-то на улицах Волшебного Устюга. Сани выезжают за город и отправляются в лес, княжна начинает нервничать, я за ней наблюдаю.
В бору нас обгоняют другие катающиеся, и всё проясняется. В санях сидит княжна Ярославская, а правит княжич собственной персоной. Беглого взгляда хватает, чтобы оценить масштаб трагедии. Широкие скулы, чувственные губы и озорная умопомрачительная улыбка под лихо задвинутой шапкой - знакомьтесь, княжич Антон.
Ярославские проносятся, взмывая вихрь снега.
- Давай, догоняй! - нетерпеливо взвизгивает Софа, схватив нашего возницу за плечо.
В близлежащем лесу Волшебного Устюга есть целый лабиринт, накатанный санный путь. Там часто катаются семьи и компании молодых людей. Лес наполнен соснами и елями, ни одного лиственного дерева, только местами заснеженные кустики. Конечно, кто захочет любоваться на лысые деревья, которые никогда не оживут, так и проведут тысячу лет голые, режа взор своими скелетами? Зеленая, сизая, голубая хвоя намного приятнее для лицезрения. Так, я отвлеклась! Вернусь к Ярославским.
Начинается весёлая погоня, но, сколько наш Василий не гонит лошадей, всё никак не может догнать княжича.
- Ну же, быстрей, быстрей! - от нетерпения и удовольствия подпрыгивает Софа на пятой точке, чем очень раздражает меня. Сани заносит на повороте, и мы едва не переворачиваемся, оглушив ближайших белок своим визгом. Ярославские сбавляют скорость, и княжна велит и нашему кучеру остановиться. Я поплотнее укутываюсь и прижимаюсь в уголок, всё равно буду тут сейчас лишняя.
Антон резво спрыгивает в снег и помогает слезть сестре. По утоптанной тропинке возле санного пути они подходят к нам.
- Доброе утро, София Игоревна! - здоровается этот добрый розовощёкий молодец.
- Доброе утро, - вторит его сестра, - как вас сейчас занесло! У меня самой сердце чуть не выскочило!
- Это точно! - испуганно, но с долей кокетства подтверждает моя княжна. Я усмехаюсь в платок - хорошо играет.
- А вы гляжу, княжич, решили подольше остаться в вотчине? - замечает Софа.
- Да, Антон остаётся с нами на все праздники, - влезает в разговор счастливая Арина. Неужели она не понимает, что тут происходит?
- Не хотите ли проехать к краю леса? - будто бы из вежливости интересуется Антон, - там, говорят, замечательную горку залили.
- Батюшка запрещает мне на горке кататься, - вздыхает Софа, - но я с удовольствием посмотрю, как это делаете вы.
- Тогда составите нам компанию? Поедете в наших санях?
- Поедем, София, поедем! - упрашивает Арина. Разница между ней и Софой год, а энтузиазма столько, будто только от мамки отняли.
- Хорошо, - сразу соглашается моя княжна, - поезжайте за нами.
Последняя фраза адресуется мне и Василию-молчуну.
Княжич подаёт руку Софе, чтобы помочь спуститься, и как полагается, она элегантно вытаскивает из муфты свою и протягивает кавалеру.
Я закатываю глаза, и подавляю желание хлопнуть Софу по заднице, спрятанной под пушистой шубкой. Ну, отец если узнает...
Молодые люди перемещаются в сани Ярославских, и те резво трогаются под девичий смех. Василий же едет медленно, и я за это благодарна. Через пару развилок и поворотов мы подъезжаем к границе леса. Там хорошо накатанная горка, одно из излюбленных местных развлечений. Князь уже лихо съезжает на чей-то катанке, одной рукой держась, а другой размахивая шапкой. Княжны стоят наверху и смотрят. Эмоций их со спины не видно, но Арина явно в восторге, судя по тому, как она хлопает в ладоши. Кроме их на горке тройка ребят, которые с почтением отошли в сторонку, дав барину повеселиться.
Василий паркуется на почтительном расстоянии, чтобы не мешаться, если ещё кто-то надумает подъехать. Я сосредоточено наблюдаю за своей хозяйкой, когда раздаётся рычание за спиной. Испуганно оборачиваюсь и вижу, что на бешеной скорости в нашу сторону несётся чёрно-жёлтый снегоход. Однако, заметив две пары саней, он резко сбавляет ход. А около меня и вовсе останавливается, заставив срочно кутаться посильнее в платок, так как владелец этого аппарата оказывается Никита.
- Привет! - обращается он ко мне. Интересно, на что он спишет мои выпученные глаза, торчащие над платком?
- Зд..здравствуйте, - бормочу я, а сердце-то бешено застучало. Никита окидывает меня изучающим взором и машет головой в сторону горки. Эх, вот, правда, говорят, что по одёжке встречают. На лицо он даже не взглянул.
- Что за люди? - спрашивает он.
- Княжна София Белославская и князья Антон и Арина Ярославские, - отвечаю я, скромно опустив взгляд, как и положено слуге общаясь с барином.
- Хм, - краем глаза я замечаю, что Никита без шапки и волосы его слиплись от ледяной крошки. Зато в тулуп закутан, кушаком алым перевязан в несколько оборотов и в кожаных перчатках. Что за странный наряд?
- А кто из них Белославская? В серой шубе? - прерывает мои рассуждения Никита. Я мычу что-то положительное, юный Мороз ударяет по газам и мчит к высшему сословию.
Минут пять он общается с молодыми людьми, не вставая при этом со снегохода. Затем, лихо развернувшись на месте, он съезжает с горки на всех парах и куда-то улетает. Как так он смог? У меня от одного вида его трюков душа чуть в пятки не ушла, а он, кажется, и вовсе не боится ничего.
- София Игоревна! - зову я княжну, когда шум удаляющегося снегоката затихает, - пора домой, батюшка будут искать вас!
Не сразу и нехотя, княжна возвращается ко мне. Княжич провожает её к саням и помогает забраться в них.
- Ну и что это было? - шиплю я прямо Софе в ухо с негодованием.
- Ах, Женя, - только и говорит девушка, отмахиваясь от меня. Видно, что она опять сдерживает довольную улыбку и даже губу прикусывает чуть, иначе давно бы уже засияла во всю своими белоснежными зубами.
Всю дорогу мы едем молча, каждая думает о своём. Лично я о Никите, внуке Деда Мороза. Откуда столько отваги и невосприимчивости к холоду? Может это нормально для него, учесть его происхождение. В волосах лёд, а лицо почти белое, только лишь кончик носа розовеет и едва виден румянец, не думаю же, что он настолько замёрз, что уже к кожным покровам кровь не приливает. У меня вот на морозе кожа вмиг краснеет, будто у той Марфушеньки после свёклы.
После катаний сразу время обеда. Горячий суп, горячий пирог с грибами, облепиховый чай. После морозного моциона аппетит у обоих отменный, так что время тратить на разговоры совсем не хочется, зато после, как только я присаживаюсь рядом на диванчик...
- Я знаю, что ты будешь мне говорить, поэтому хочу предупредить всё, что ты скажешь! - делает выпад София, едва раскрываю рот, - да, последствия непослушания отцу мне известны. Сегодня протокол нарушен не был, это брат подруги, и наедине мы не оставались. Да ещё вы с кучером рядом были так что у меня целых три свидетеля! Про то, что я негласно "обещана" Морозу, - тут Софа делает пальцами кавычки и кривит гримасу, - тоже помню, но пока ни сговора не было, ни сватовства, одна молва только! Так что дай мне краткий миг представить, что у меня разгорелся жаркий роман в этом царстве снега!
С этими словами Софа сильно хватает меня за руки. Такого эмоционального монолога я не ожидала, и весь пыл, с которым хотела отчитать хозяйку, видимо перешёл ей, оставив меня с открытым ртом.
- Обещай, что не будет никаких последствий, - прошу я, не зная, что ещё сказать на её аргументы.
- Хорошо, не будет, - теперь Софа тискает не только мои запястья, а всю меня. Объятья получатся такие дружеские и по-девичьи нежные, что даже слёзы наворачиваются.
- Знаешь, этот Никита такой холодный с виду, - замечает Софа, отпустив меня.
- Я думала, что только мне показалось.
- Да, вы сегодня опять общались?
Я пересказываю наш диалог.
- Да уж, - фыркает княжна, - и для чего он спрашивал? Мы с ним и словом не обмолвились. Знаешь, на данный момент с тобой он общался больше, чем со мной?
Она мне подмигивает, но я делаю вид, что не понимаю суть её замечания.
- Мы с ним только пару раз приветствиями обменялись. Может тебя за него замуж выдать?
- Чего это? - что только не взбредёт в голову Софе!
- Сама посуди! Я с ним общалась от силы две минуты, а ты ему явно понравилась.
- И что теперь, сразу жениться? Да и с чего ты взяла, что понравилась я ему? Я твоей логики не понимаю. На балу я была красивая, и встретились мы случайно, а сегодня он как со служанкой разговаривал. И вообще, хватит мечтать, - разговор начинает раздражать меня. Ну, зачем зря воздух сотрясать, Никиту Мороза мне в мужья пророчить? Господи, скорее бы уж Софу замуж выдали!
- Какая ты злая... - не унимается княжна, - он тебе нравится что ли?
Я так быстро хочу опровергнуть это, что чуть не давлюсь воздухом. Софа, глядя на это, тихо хихикает и покусывает маникюр.
- Ой, да что тут такого! - хлопает подруга меня по спине, дожидаясь, пока я прокашляюсь, он довольно-таки привлекательный.
- Соф, хватит ерунду болтать, мне сейчас совсем не стоит романтических иллюзий пытать, сама понимаешь, - выдавливаю, наконец.
- А что, я к нему равнодушна, - пожимает княжна плечами, и забирается на диван с ногами, - сама же знаешь, неизвестно, он ли мой суженный.
Мы с ней часто обсуждали слухи, что ходят по Волшебному Устюгу, касаемые её и внука Мороза. Никто не знает, насколько они правдивы, и даже откуда эта молва пошла. Никита самый завидный жених, а София самая богатая и именитая невеста, только вот княжна моя права - ни сговору, ни сватовства, даже банальной договорённости не было, иначе она бы знала об этом. В волшебном мире свадьбе придавали особое значение, тут сохранились все древнерусские обряды, вплоть до проверки девственности после первой брачной ночи. В этом плане бояться княжне нечего, перед тем как привести дочь домой, князь обследовал её в Швейцарии. Те даже выдали ей лист с предписаниями по диете, но в остальном княжна была чиста, как белый лист.
- Ладно, вытру-ка пыль, - вскакиваю, пресытившись пустыми разговорами. Чего языком-то болтать? Я простая девчонка из обыкновенного мира, отработаю свою зарплату и уеду подальше. В Волшебном Устюге второй год, а тошнит от всего здесь с первого дня.
Тщательное перетирание всего, что наполняет комнату, очень успокаивает и помогает скоротать время. Скоротать время... Я долго мучила себя мыслью, что целых пять лет просижу здесь, живя не своей жизнью, не занимаясь любимыми делами и не видясь с родными людьми, пока истина не пришла одним морозным солнечным днём. "Мороз и солнце, день чудесный..." возникла строчка в голове тогда, и вдруг стало ясно, что можно извлечь урок и из такого странного, но не болезненного положения. Сейчас я хандрю и жалуюсь на жизнь, но только потому, что соскучилась по родным. Вот вернусь, ремонт в квартире родителей сделаем, папе машину куплю, поедем все вместе на море, Алю и Серёжку возьмём с собой обязательно...
Такие мечты наполняют каждый день, в мыслях одаряя родственников подарками, я хочу так компенсировать своё отсутствие. Родные
