- Ну что ж. Пишем сценарий, готовимся. Что остается?
***
Кошатники просыпаются от криков, собачники от ласк.
Кот орал! И залежаться толком-то не удалось, так, на секундочку глаза после будильника прикрыл, сам не заметил как провалился в сладкую дрему. Но сладкого много вредно, хорошо, когда за тем, чтобы не было хорошо, следит специально обученное животное.
- Ну не надо так преувеличивать, – это коту. Ему же долгожданный корм и свежую воду.
Сработал датчик. Не соврал компьютерный гений. Наследил на карте и затаился в глубине лесов. Там и дорог-то нет, как так? Хотя след четкий, понятный. Главное, стало ясно, где с основной дороги сворачивает в глухомань-то свою. А дальше поиск - не проблема уже. Так долго ищу газель эту, что аж не терпится с владельцами пообщаться. Только одному как-то боязно ехать. Но да не впервой. Ситуация не терпит посторонних глаз и ушей. И просто ездить, и просто смотреть ведь не запрещено, к тому же представитель власти как-никак. Но пистолетик-то возьму. Толку от него никакого, но спокойнее.
- Кот!
Не удержалась скотина, напрудила на пол в прихожей. От избытка чувств, не иначе. Все бы без последствий, но многоопытные, разношенные берцы невинно попали в эпицентр. Рифлёной подошве за свою службу приходилось сталкиваться и не с таким, но шнурки. Шнурки, опрометчиво оставленные незаправленными в голенища, предсказуемо намокли. Искать другую обувь, пригодную к хождению по буеракам, завалам и грязи, не хотелось. Только азарт охоты собьёшь. Да и нет ее, обуви такой, так что морщим нос и шнуруем по мокрому. Крепче держать будет.
Как назло, “животик перестал улыбаться”. Крутит, вертит, но терпимо пока. Уже и не вспомнить, что вчера такое съел. Ну, надеюсь, пронесет, хм, двусмысленно как-то получилось.
Пинка бы коту еще дать на дорожку, вот только опыта у него немало, знает, когда тушу свою лучше не афишировать, не найти его в лабиринтах квартиры. Но главный принцип правосудия – неотвратимость наказания, даже если преступник забыл, что совершил. Так что его ждет возмездие, пусть будет уверен.
Ну, а пока едем.
***
Воя сирен и звона колоколов не было. Как-то буднично Гамлет подошел к суетящимся вокруг газели братьям и деду Михаилу. Постоял, подумал. Вероятно, даже разделил в принципе оказавшуюся вполне беззаботной жизнь поселка на до и после.
- Едет? – спросил один из братьев.
- Едет!
- По местам стоять, со швартовых сниматься! – заорал как оглашенный дед - баковым на бак, ютовым на ют. Смотрите не перепутайте!
В поисках ускользающей газели и ее базы пришлось изрядно поплутать. Нет, датчик показывал четко, координаты не плавали.
Да живот еще этот.
Но, пробившись сквозь бездорожье по колеям, оставленных лесовозами, десять раз обматерившись, пять раз вытаскивая автомобиль лебедкой, и прикусив губу, Шериф убедился, что место не то. Координаты совпадают, но пустота. Деревья, болото. Ничего интересного. А датчик-то здесь. Ну, во всяком случае, показывает так. Похоже, возмездие сегодня вечером ждет не только кота.
Оставалось только возвращаться назад к большой дороге и все обдумать.
И опять: мат, бездорожье, лебедка и прикушенный язык.
Что ж, сам виноват. Понадеялся на чудо техники. Следы-то вот они. Не могли они на проселочной дороге следов не оставлять. Едем туда. Как все просто-то, оказывается, когда месяц потратил на безуспешные поиски. Вот она и деревня. Давно пора бы ей сгинуть, а вот подиш ты. Не иначе как вторая жизнь.
Деревня оставляла странное впечатление. Старые, покосившиеся, закопченные временем дома, гнилые заборы, непонятно от кого калитки, висящие на чем угодно только не на петлях, и проволочные, с трухлявой изоляцией петли в виде запоров для ворот. Надежней не бывает. Чего уж…
И одновременно с ветхостью бросалась в глаза подсыпанная песком и щебнем местная дорога и отсутствующая как класс вдольдорожная растительность. Ни хвоща, ни лопушка - все мелко выстрижено? Даже скорее прополото. Очевидная милая ухоженность, не свойственная русским деревням, просто бросалась в глаза.
Жители деревни в количестве трех человек неторопливо копались в “газели”, найденной ими вероятно на помойке без малого лет десять назад, и на приезд незнакомого уазика отреагировали вполне адекватно – работу прекратили, но излишнего любопытства не проявляли, степенно о чем-то между собой беседовали, вяло вытирая руки ветошью.
Даже еще будучи молодым и дерзким будущий Шериф незнакомым людям старался не хамить. Стоит признать, подобная модель поведения медленно, но приносила свои плоды, избавляя от совершенно ненужных, выросших из пустой скорлупы мелких конфликтов, проблем. Тем более в здешних местах по одежде было не понять кто перед тобой. В обшарпанном камуфляже совершенно запросто мог оказаться если не князь местного разлива, то вполне уважаемый человек, от одного слова которого многое зависит. Тогда зачем заранее ссориться? Совершенно незачем. А нахамить можно потом, когда станет совершенно точно ясно, кому можно, а кому нельзя.
Подъезжать вплотную не стал. Зачем нервировать граждан заляпанным по самые уши грязью вездеходом. Остановился подальше, медленно вышел, не торопясь двинулся в сторону местных. Пусть попривыкнут, все меньше нервничать будут.
А никто нервничать и не собирался.
- Вот идет хозяин земли русской! – ехидно, вместо “здрасте”, пробурчал самый пожилой из местных. И вроде себе под нос, но услышали все.
Пробурчал и уставился себе под ноги, да так, что создавалось впечатление, что изо всех сил борется с собой, пытаясь сдержать улыбку. Ну или в нос что-то попало, и хочется чихнуть. Бывает.
- И вам не хворать, – Шериф видал и не таких бойких, – Мы что, знакомы?
- Бог миловал, – похоже, дед за словом в карман отродясь не лазил, – Но теперь-то куда ж деваться, хошь не хошь, а познакомиться придется.
Что-то тут не то! Ну не ведут тут так местные с незнакомыми людьми. Не принято просто. Хотя может и знакомыми. Райончик-то территориально огромный, а по населению небольшой. Уж кто-кто, а Шериф примелькаться должен был. Узнали? Тогда вдвойне непонятно, откуда такая дерзость. Что за панибратство, даже шеф на пьянках и в банях не позволяет себе так себя вести.
В этой деревне Шерифу переставало нравиться все. И ухоженные дороги, по местным меркам дороги, и дерзкие жители, и непонятного назначения огромная стальная клетка, сваренная из отходов, но служащая… Хм, для чего? Для ловли зверей? Не водится в окрестных лесах зверей вот такого размера. Медведей если и ловят, то сажают в клетку впритык, тютелька в тютельку, только чтобы влез. А тут хоромы, да еще многокомнатные.
Чем дальше, тем еще интереснее. Шериф многое уже видел и от прогресса не отставал. Радиоуправляемые квадрокоптеры, машинки всех видов и размеров – все было интересно, все приходилось дарить и даже управлять. Но вокруг назойливым пауком-переростком крутился, нет, крутилось непонятное механическое создание. Явно кто-то издалека с дистанционным пультом игрался, ибо заметить движение еще можно было, а вот в подробностях разглядеть странный механизм никак не удавалось. Умело используя складки местности, непонятное нечто крутилось вокруг с неясными целями, явно проявляя неагрессивный интерес. Следят тут за нами, но откуда? Откуда следят, и откуда такие технические изыски?
И, елки палки, а вот это-то здесь откуда? Еще идя от Уазика к газели, Шериф заметил странность в одном из домов. Только-только начало темнеть, и из окна сквозь вязанные еще в позапрошлом веке занавески пробивался голубоватый свет. Телевизор! Электричество-то здесь откуда, сам вдоль ободранных столбов ехал? Генератор – больше неоткуда, но не слышно же.
И тут, презрев здравый смысл и экономию топлива, невзирая на то, что еще светло, над единственной в деревне улице зажегся свет.
- Нам многое нужно обсудить, – Шериф и не заметил, как к ним подошел мужчина крайне подозрительной в данной местности интеллигентной внешности, сквозившей сквозь ватник, тельняшку и невнятные штаны, – Давайте в дом пройдем, там удобнее.
“И ведь никто не знает, где я!” – мелькнула запоздалая, здравая мысль.
Деревянный дом был огромен и стар. Если бы дерево не чернело от времени, дом был бы сед, а так черен как уголь. Рубленый из толстенных сосен, крепкий еще пятистенок выходил на освещённую таинственным электричеством улицу аж пятью небольшими для экономии тепла окнами.
В сенях Шерифа ждал сюрприз - чучело огромного медведя с подносом в лапах и почему-то в шапочке из фольги. На подносе восхитительно потела огромная в четверть ведра бутылка самогона, в плетёной корзинке лежал явно свежеиспеченный хлеб, слезились сало и буженина в огромной тарелке. Даже рюмки предусмотрительно были предварительно заморожены и теперь на открытом воздухе призывно покрывались инеем. Пахло печеным хлебом, сеном и еще чем-то здоровым, тем запахом, свойственным деревянным домам с печным отоплением.
“А я ведь с самого утра ничего не ел” – глотая слюну, подумал Шериф, глядя на нехитрое деревенское изобилие.
- Не желаете откушать? – из самой большой комнаты вышел дед, неизвестно каким образом просочившийся туда быстрее всех.
- А что у вас медведь в фольге? – вместо ответа на приглашение сказал Шериф, – откушаем позже. А сам подумал, – “подсыпят ведь гадости, от такой странной деревни всего можно ожидать”.
- Дык для вашей же пользы, – не унимался дед, – вам так легче будет с обилием новостей справиться. А фольга от моли, все просто.
Проще от сказанного не стало.
Переступив порог “Зала”, как обычно называли местные самую большую по площади комнату, Шериф невольно зажмурился из-за избытка яркого, явно светодиодного света. Слепило как в операционной.
Странности не закончились и в помещении. С вполне привычной древней кроватью, украшенной ажурными хромированными спинками, набалдашниками и скрипучим матрасом, уживалась груда явно высокотехнологичных манипуляторов, в беспорядке сваленных, да так, что было непонятно, присоединены они к какому-либо агрегату или валяются каждый сам по себе без дела.
За Шерифом в комнату прошел Кузнец и братья. Сели за уставленный всякой снедью стол так, что шерифу ничего не оставалось, как сесть спиной к двери, чего он делать категорически не любил.
Плоды медвежьего гостеприимства мгновенно переместились из сеней в комнату, присоединившись к соленьям, грибам и вареной в чугунке рассыпчатой картошке, от аромата которой у голодного Шерифа начинала кружиться голова.
Пока Кузнец и братья накладывали себе и наливали, вокруг гостя суетилась вошедшая за ними бабка.
- Ты бы покушал, а то вон серый весь, – причитала она, одновременно подкладывая, наваливая да наливая.
Живот еще предательски забурчал - то ли от утреннего расстройства, то ли от предвкушения.
- Не буду врать, удивлен состоянием вашей затерянной в лесах деревни, – начал издалека Шериф, – И еще приятнее осознавать то, что меня здесь ждали, возможно, планировали встречу. И все говорит о том, что разговор у нас пойдет без взаимного раздражения.
- Мы, со своей стороны, рады приезду столь высокого гостя, – в том же стиле продолжил Кузнец, – Со своей стороны, выскажу уверенность в том, что наша встреча будет плодотворной, а неизбежное сотрудничество взаимовыгодным.
- Откуда доходы на электричество, технику и дороги, – Шериф все-таки решил сперва походить вокруг да около, – стиральную машину вижу, не из дешевых, плазменная панель вон висит. Все с пенсии, полагаю?
- Электричество из проводов, откуда ему еще-то взяться, – вполне искренне удивился такому незнанию простейших законов мироустройства дед, – а дороги вон государство ремонтирует, низкий ему за это поклон.
- Газель ваша примелькалась, - гнул свою линию Шериф, – а давайте представим гипотетическую ситуацию, что ее внезапно остановят и для проверки документов задержат на неопределенной срок. Что тогда?
- Ну что, странница, – вступил в переговоры медведь, положа лапу Шерифу на плечо, да так, что длинные медвежьи когти уперлись в объемистый живот. Когда надо, переговорщик мог ходить совершенно бесшумно и подкрадываться незаметно, – Дошла-таки собачку говорящую посмотреть?
- Вот молодец, - взвился дед и продолжил, уже кривляясь, - а то “откуда доходы, гипотетическую ситуацию”, тьфу, слушать противно, развели гомосятину.
- А у меня вот мужнино исподнее только и осталось, – бабка Егорша вошла в комнату, держа в руках что-то белое, – старенькое, но чистое, переодеться бы вам.
- Ты это, не сиди на одном месте, натечет с тебя, не отмоем – обратился дед уже к Шерифу, – баня готова давно, идем там переговоры и продолжим. И Егорша-то как с бельем подгадала, вот секунда в секунду вошла.
***
Прода от 13.03.2020, 09:02
Уже после бани, сидя в чистом за столом в доме, осоловев от выпитого и пережитого, шериф осторожно про себя думал, что по всему выходит, хоть и не так как рассчитывал, но и не так, чтобы уж плохо. Делится готовы - это главное, а уж объемы товара мы рассчитаем с точностью до… Ну, с приемлемой точностью. Обманывать будут, куда без этого, но со временем неизбежно гаечки-то подзатянем, всегда так было и так будет.
С медведем-то как они так провернули - мастера, любо дорого. Вот ни раньше и не позже. Цирк, не иначе. Сразу отпала охота права качать, да и выпить пришлось, ну как тут не выпить? И в баню пришлось идти. Сразу минус сто к позиции на переговорах. И откуда про мой визит знали, ждали, готовились? Откуда сырье, где разливают? Производство не здесь, а где? Медведь — это человек в шкуре, а кто еще-то? А как губы двигались, прямо синхронно словам. Из пасти воняло и вроде как перегаром. Эх, съездил деньжат по легкому срубить. Больше вопросов, чем ответов. А за шуточку заплатят, хм, шутники. Зря они так, не того они человека для шуток выбрали.
Лениво поддерживая застольный разговор ни о чем с братьями, дедом и Кузнецом, Шериф сам не заметил, как затуманенный мозг его стал думать о совершенно странных, неуместных в сложившейся ситуации вещах.
Вспомнилось утро такого долгого сегодняшнего дня, суматошные сборы, мокрые шнурки на берцах, кот. Да, кот! Вот кому придется заплатить за все сегодняшние унижения.
Было удивительно, что механическая радиоуправляемая игрушка, с улицы переместившаяся в дом, никого не раздражает, топчется по ногам своими манипуляторами. Кто тут в деревне продвинутый такой? Игрун. Странно, но игрушка поведением своим кота напоминает. Чуть-чуть. Такая же сволочь.
Уже окончательно охмелев и осмелев, странно улыбаясь своим мыслям, Шериф, улучшив момент, наступил на один из манипуляторов механического чуда.
Смешно вереща, механический паук попытался освободиться из западни, перебирая оставшимися на свободе лапками-манипуляторами. Да так мощно, что на крашенном коричневой краской деревянном полу оставались глубокие следы и стружка.
Выждав момента, когда писк достиг практически инфразвука, Шериф ослабил давление, тем самым отпустив игрушку, которая смешно пробуксовывая, вереща и натыкаясь на ножки от мебели, бросилась к накрытому тряпками вороху из брошенных, казалось, как попало деталей, зарылся под тряпки и, казалось, затих.
