— Ты кто?! — крикнул Ярик.
В ответ послышалось несколько ругательств, произнесённых сиплым, но с едва знакомой интонацией, и незнакомец рванулся к круглому окну.
— Стой! — Ярик махнул рукой.
Тень выскользнула у нас из-под ног, обратилась псом с оскаленной пастью. Три ряда зубов и слюна, разъедавшая всё, чего касалась, могли напугать кого угодно.
— Что за гремленовы…— Ярик отпрянул назад, мешая мне войти, одновременно метнул вперед себя пучок ворожбы. Она стала белым псом со вставшей дыбом шерстью. Звери сцепились, рыча и визжа. Звон бьющегося стекла — неизвестный сиганул в окно.
— Стой! — крикнул Ярик, собирая в ладонь ещё ворожбы. Я оттолкнула его и в два прыжка пересекла комнату, чуть не оказавшись в центре драки. Но это не важно. В голове только одна мысль: не уйдёшь! Вылетев в окно, я рухнула на землю, не чувствуя боли. В зарослях сада шелестели трава и деревья. Я смогла различить в лунном свете очертания тёмной фигуры.
— Стой! Я тебя вижу!
Я гналась за ним, но юбка мешала, цепляясь и путаясь в ногах. Мне нужно было пересечь полсада, когда он был уже у ограды. Нужно было как-то остановить его. Я схватила лежавший под деревом валун и метнула в незнакомца. Мгновение была уверена, что попала, не услышала ни звука удара, ни криков. Было только шлёпанье по мостовой.
Я подбежала к стене: камень завис в метре от неё, так и не достигнув своей цели. Это не честно! Я перепрыгнула через стену и устремилась в погоню. Но возможно само Сердце было против: улицу заволок туман, такой густой, что с трудом можно было различить свет фонарей. Я слышала шаги и продолжала идти, а незнакомец, словно больше не торопился, то чуть приближаясь, то отдаляясь. В голову закралось нехорошее предчувствие. Я сильнее сжала нож в руке.
Свернув за угол, я наткнулась на стену. Тупик. Всё произошло так внезапно, что я не успела остановиться, врезалась в камень и провалилась сквозь него, словно паутину. Вокруг меня сомкнулась кромешная тьма. Мёртвая тишина, без единого шороха, делала происходящее нереальным. Казалось, что это один из тех детских снов, когда летишь, летишь. Я плюхнулась на землю и поморщилась. Сбоку мелькнул мутный свет. Повернув голову, я увидела на одном из камней огарок горящей свечи, а рядом с ним лежал большой гроб. Склеп? Кто внутри? Я встала, отряхивая юбку, и подошла ближе.
Один толчок — крышка с грохотом упала на каменный пол. Я охнула. Внутри был Баско. Он лежал, зажмурив глаза. Вся его шея была покрыта взбухшими, почерневшими венами, расползавшимися паутинкой.
— Баско! — позвала я шёпотом.
Он не шелохнулся.
— Баско! — сказала я громче, затем перешла на крик, так и не решившись коснуться. Его кожа напоминала старую бумагу. Лицо осунулось. Изо рта торчали клыки.
Я не понимала, что с ним? Где-то на грани стоял вопрос, как он здесь оказался, но это было не важно, ведь он болен. Хотя вампиры ведь не болеют. Тогда скорее проклят.
Я замотала головой, пытаясь найти Ярика. Он точно скажет, в чём дело. Но ворожея нигде не было, зато я увидела дверь. Она висела совсем не так высоко, как мне казалось.
Надо было выбираться. Я накрыла гроб Баско крышкой, затем оторвала большой лоскут от своего платья и перевязала так, что бы она случайно не открылась. Пока я лезла по стене, раскорячившись, аки паук, или скорее, летучая мышь, в голове было только она мысль, что будет, если я уроню гроб Баско или если он внезапно проснётся.
Выбравшись из двери, я оказалась в тумане. В шаге из серой пелены, словно остров, выступало здание с очень большим окном.
— Ярик! — крикнула я.
Впереди, как раз у того дома, мелькнул силуэт. Я шагнула к нему. Фигура растаяла. Что здесь творится? Всё вокруг напоминало спутанный сон.
— Что теперь делать? — спросила я саму себя, и не ожидала получить ответ.
— Отдай мне кольцо! — голос, как скрежет ржавых петель.
Я повернулась и столкнулась со своим отражением, у которого совсем по ворожеевски горели глаза, а сквозь моё лицо проступали чужие, хоть и похожие черты.
— Воемир?— Я, щурясь, пыталась узнать в этом исхудалом лице, того, кого я помнила.
Он только рассмеялся.
— Отдай кольцо!
— Но у меня его нет! — Я хотела убежать, но ноги словно приросли к брусчатке. Лишь опустив взгляд, я поняла, что это было не только ощущение. Камни на самом деле оплели мои лодыжки. Я дёрнула ногой, но не смогла вырваться.
— Не ври! — Воемир закричал, и голос его, казалось, дотронулся до самых костей. — Тебе послал!
— Я не помню! — Я старалась говорить спокойно, но внутри всю трясло от страха. Я не понимала, что происходит, но точно знала, что не важно, Воемир это или только его отражение, живой или посмертный образ, но он всё ещё мог применять ворожбу. Я потянулась к ножу на своём поясе, но руки онемели.
Внутри вспыхнул огонь. Боль была острой и слепящей. Я с трудом опустила голову –синее пламя пожирало меня изнутри, распространяя запах горелого мяса.
— Нет! — Я смотрела в светящиеся глаза напротив.
По земле прошла волна света, лёгкая дрожь. Камни стали покрываться трещинами. Я увидела в зеркале отражение невысокой, пухленькой ворожеи в форме Светлоока. Глаза её светились, как и кольцо на пальце. Ворожба волнами шла от неё, разрывала туман и рождала искры света.
— Отпусти её! — крикнула ворожея. Её длинные, рыжие волосы встали дыбом.
Он засмеялся. Но смех оборвала очередная волна ворожбы, поднявшая камни с мостовой в воздух.
Хлопок. Ветер сбил меня с ног, и я буквально влетела в окно. Звон стекла, боль в груди, тишина.
Я открыла глаза. Первое, что увидела — огромный осколок стекла, торчащий из моего запястья. Боли в руке не было. Она шла снизу, разрывая живот, словно меня потрошили живьём.
— Помогите! — Я всё ещё жива, и это отвратительно.
Попыталась сесть. Боль остриём прочертила от живота по ногам. Я закричала со злостью выговаривая самые скабрёзные и неприличные ругательства в адрес Воемира, дополняя их пожеланиями сдохнуть.
Тело еле двигалось, но я смогла сесть, а затем, путаясь в собственной юбке, выбраться наружу. Улица была пуста. Спасшая меня ворожея исчезла. Я сделала шаг к гробу Баско. Мир покачнулся.
— Неужели кто-то решил отобрать мои денежки?
Передо мной возник тощий, сгорбленный мужик, напоминавший в своём зеленом костюме стручок фасоли.
— Твои? — сказал глубокий голос у меня за спиной.
Там стоял, опираясь на стену дома, мужчина со шрамом на скуластом лице и чёрной повязкой на глазу, настоящий разбойник.
—Она популярна, — без единого выражения произнёс стручок.
— Думал, ты не размениваешься на «лёгкую» добычу, — рассмеялся другой.
— Добыча — лёгкая, да вознаграждение большое. Тоже решил заработать на халяву?
Я поняла: пришли охотники.
—Сколько бы вам не пообещали, я могу дать больше. Только скажите,— Я с трудом ворочала языком, одновременно пытаясь понять, как выкрутиться.
Стручок засмеялся, а второй почесал затылок, возможно, обдумывая моё предложение.
— Не лги! У тебя в кармане дырка, — сказал стручок. — Всё, что ты можешь сделать, это облегчить мне задачу и не двигаться.
— Тебе?! — протянул второй.
Воспользовавшись их перепалкой, я попыталась подобраться к узкому проулку в трёх шагах. Нужно было только добраться до него, затем разберусь. Боль становилась всё нестерпимее. В голове туман, а улица перед глазами плавно покачивалась то в одну, то в другую сторону. Я сделала ещё шаг.
— Даже не думай!
Нога поскользнулось. Я вцепившись в стену дома, удерживая равновесие. Земля оказалась покрыта льдом, которого здесь раньше не было. Это плохо. На краю сознания проскользнула мысль, что этот стручок отнюдь не простофиля. В стену передо мной вонзился пучок ледяных игл.
Испугавшись, я отдёрнула руку и тут же рухнула на мостовую. Рука нащупала нож болтавшийся на поясе.
—Вспышка молний! – крикнула я. Белая кривая метнулась в стручка. Противник махнул рукой — молния рассыпалась, натолкнувшись на невидимый щит.
—Трюкачишь, клыкастая? – Разбойник выбил нож из моей руки. Удар в лицо. В голове была одна мысль: я не хочу умирать, а перед глазами лицо Баско. Я же только его нашла.
— Она моя!
Хлопок и грохот камней. Я попыталась отползти. До прохода совсем чуть-чуть.
— Куда собралась?!
Боль вспыхнула в ногах, в руках, вцепилась в горло. Тело рвало на части, словно в живот сунули раскалённый прут.
— Хватит! Пожалуйста!
Это же не я так отвратительно визжу? Над головой смех. Вскрик. Кашель. Тишина. Боль исчезла так же резко, как и появилась.
— Маруся! Маруся!
Я была готова заплакать, но вампиры не плачут. Я спасена.
— Вылечи её! Немедленно! – значит Панкрац не один. Я слышала его голос, но видела лишь темноту, как слепая.
Прохлада с запахом ромашки прошла по всему телу, смывая боль. От облегчения с губ сорвался стон.
— Что ты сделала? Маруся, открой глаза.
«Значит, всё же не ослепла. Какое облегчение».
Я попыталась посмотреть на Панкраца, но веки неподъёмные. Мне оставалось только продолжать плыть в этой прохладной темноте и слушать голос Панкраца. Как же хорошо.
— Смотри, смотри! Она так торопится, что сейчас выдернет себе клок волос, —Дана выплюнула вишнёвую косточку.
Айка, сидевшая за столом с чашкой чая, улыбнулась.
— Да ладно вам. Это всё из-за отработки, — Маруся в сотый раз переплела косичку и надела остроконечную шляпу, чёрную с красной лентой. Подарок мамы на День рождения. — А вообще всё из-за того куста.
— Мы верим, ты же знаешь, — подруги переглянулись.
Маруся фыркнула и вышла из комнаты. Белоснежный, словно сделанный из снега, коридор убегал далеко вперед. Она шла по красному пушистому ковру. Часы на башне главного здания пробили шесть часов вечера. Прямо перед ней из стены вынырнула жемчужная лестница. Руки скользили по кости перил, иногда наталкиваясь на выемки от крупных белых и чёрных жемчужин, пока она быстро бежала вниз.
Они договорились встретиться в Светлой беседке, которая пряталась в зарослях сосен как раз между зданиями двух факультетов.
Издали Маруся разглядела огонёк. Она замедлила шаг, на ходу поправляя рыжие волосы. Баско сидел на скамейке, кутаясь в чёрный плащ. Его волосы в свете повисшего в воздухе фонаря образовали огненный ореол.
— Привет, - она улыбнулась и замерла. Взгляд метался по полу.
— Привет. Заходи. Садись. Эмм, я рад, что ты пришла, —произнёс он после заминки. Маруся покраснела от этих слов. Червячок где-то внутри противно пищал, что рад Темнохатец не ей, а тому, что можно, наконец, всё обсудить и решить проблему, но Маруся старалась не обращать на него внимания.
Она села на скамейку. Руки дрожали. В груди трепетала птичка.
— Так что будем делать? — подал голос Баско. — Профессор мне голову оторвёт, если не восстановим этот куст.
— Я думаю, ты можешь выкосить остатки, —Маруся отважилась и бросила взгляд на красивое лицо, но была поймана его зелеными глазами, и тут же отвернулась. — А я могу посадить семя. Затем регулярный уход в течение двух недель, и новый куст должен вырасти.
В ответ было молчание. Она закусила губу, вновь повернула голову и столкнулась с внимательным взглядом.
— Да, давай сделаем так, — Баско улыбнулся. — Я в травничестве не очень разбираюсь.
Маруся только кивнула. В горле у неё стоял ком, и никакие силы не смогли бы заставить её ещё что-то сказать. Руки вспотели. По коже пробежала дрожь. Она не могла не смотреть в эти тёплые глаза.
— Мне пора! —Маруся соскочила и сделала три больших шага, но тут пол резко кончился. Маруся полетела и рухнула на землю, распластавшись, как коврик. Боль, обида и стыд поднялись от сердца в горло и вылились слезами. Почему она такая клуша? Почему ей так не везет? Другие такие изящные, полные света, а она толстая, неуклюжая тетеря!
— Всё в порядке? Ноги целы? — Баско опустился рядом. Большая ладонь замерла над расцарапанным коленом. Заговор и по коже прошла волна тепла, заставляя боль отступить.
— Спасибо, — выдавила из себя Маруся. Лицо пылало.
— Будь осторожнее, - прошептал Баско. — Я не хочу, чтобы ты поранилась.
Я открыла глаза, чувствуя себя готовой убить любого, если этот шум, напоминающий тысячи колоколов в голове, не прекратится.
Крышка поднялась. Я увидела улыбающегося Панкраца.
— Ты проснулась!— Голос пронзил мою голову.
— Не ори! — Я заткнула уши.
Панкрац замолчал.
— Что с ней?
Колокола перестали бить, да и голос вампира теперь звучал нормально. Я осторожно убрала руки, прислушиваясь к тишине склепа.
— Можешь идти!
Лишь в дверном проёме мелькнула фигура и исчезла.
— Как себя чувствуешь? — прошептал он.
— Для обугленной головешки — совсем не плохо, — Я посмотрела на своё новое, бордовое платье, коснулась груди, живота и не почувствовала боли.
— Шрам остался, — сказал Панкрац. — Его невозможно убрать.
Шрам? Только шрам? Я чуть не умерла и в сравнении с этим, даже если бы всё моё тело изуродовали — не так уж страшно. Я всё ещё ощупывала свой живот. Так странно. До этого я уже столкнулась с наёмниками, знала, что идёт охота, но именно сейчас пришло понимание, что всё серьёзно. Правильно говорят, что встреча со смертью, заставляет по-другому смотреть на жизнь. На Панкраца я теперь тоже смотрела по-другому. Я как будто прозрела и поняла, что совсем не знаю стоящего передо мной мужчину. Я даже не думала, что в трудный момент могу положиться на него, хотя он жу уже спасал меня.
— Спасибо! — щемящая благодарность собралась в сердце, но так и не пролилась слезами. Я вылезла из гроба и схватила его за руку, стремясь хотя бы этим прикосновением показать всю свою благодарность.
Панкрац напрягся, а потом расслабился.
— Не делай так больше, — прошептал он.
Резкое движение, и я в объятиях длинных рук. Лицо прижато к тощей груди.
— Останься со мной, — прошептал Панкрац. — Это слишком опасно.
«Да» чуть не сорвалось с моих губ. Я охнула, испугавшись внезапного порыва и отступила. Повисла напряжённая тишина.
— Ты… Вы… Убийц поймали? — нашла, что сказать я.
— Да, их подослала Аббелия.
— Зачем? — Я вспомнила хрупкую служанку, напоминавшую куклу.
— Это прояснит допрос.
— А можно мне поприсутствовать?
Молчание Панкраца продлилось лишь на мгновение дольше.
— Нет. Лучше присмотри за Баско.
— Зачем? — не поняла я. — Ты пытаешься что-то скрыть?
— Просто здесь для него может быть не безопасно. Мы же не хотим найти его оторванную голову в подвале, — Панкрац улыбнулся, и это была очень нехорошая улыбка. Но в тоже время я чувствовала, что он просто переводит тему. Что Панкрац пытается скрыть? А потом я вспомнила наш разговор с Аббелией в купальне.
— Она была твоей любовницей? — выпалила я, и Панкрац дёрнулся. Еле заметно. Для человека наверное совсем незаметно, но я поняла, что шальная мысль была права. Осознание своей правоты ошпарило. Я кинулась к нему, замахнулась. Рука замерла. Что я делаю? Кто мне Панкрац? Муж? Я же сама сказала, что не признаю этого брака. Возлюбленный? Я не люблю его! Он свободный вампир и может делать, что хочет, спать с кем хочет. Я имею право злиться только на то, что своими шашнями он навлёк на меня беду. Но боль не проходила.
Я отвернулась, чтобы не видеть его.
— В следующий раз объясни своей любовнице, что я ни на что не претендую.
В ответ послышалось несколько ругательств, произнесённых сиплым, но с едва знакомой интонацией, и незнакомец рванулся к круглому окну.
— Стой! — Ярик махнул рукой.
Тень выскользнула у нас из-под ног, обратилась псом с оскаленной пастью. Три ряда зубов и слюна, разъедавшая всё, чего касалась, могли напугать кого угодно.
— Что за гремленовы…— Ярик отпрянул назад, мешая мне войти, одновременно метнул вперед себя пучок ворожбы. Она стала белым псом со вставшей дыбом шерстью. Звери сцепились, рыча и визжа. Звон бьющегося стекла — неизвестный сиганул в окно.
— Стой! — крикнул Ярик, собирая в ладонь ещё ворожбы. Я оттолкнула его и в два прыжка пересекла комнату, чуть не оказавшись в центре драки. Но это не важно. В голове только одна мысль: не уйдёшь! Вылетев в окно, я рухнула на землю, не чувствуя боли. В зарослях сада шелестели трава и деревья. Я смогла различить в лунном свете очертания тёмной фигуры.
— Стой! Я тебя вижу!
Я гналась за ним, но юбка мешала, цепляясь и путаясь в ногах. Мне нужно было пересечь полсада, когда он был уже у ограды. Нужно было как-то остановить его. Я схватила лежавший под деревом валун и метнула в незнакомца. Мгновение была уверена, что попала, не услышала ни звука удара, ни криков. Было только шлёпанье по мостовой.
Я подбежала к стене: камень завис в метре от неё, так и не достигнув своей цели. Это не честно! Я перепрыгнула через стену и устремилась в погоню. Но возможно само Сердце было против: улицу заволок туман, такой густой, что с трудом можно было различить свет фонарей. Я слышала шаги и продолжала идти, а незнакомец, словно больше не торопился, то чуть приближаясь, то отдаляясь. В голову закралось нехорошее предчувствие. Я сильнее сжала нож в руке.
Свернув за угол, я наткнулась на стену. Тупик. Всё произошло так внезапно, что я не успела остановиться, врезалась в камень и провалилась сквозь него, словно паутину. Вокруг меня сомкнулась кромешная тьма. Мёртвая тишина, без единого шороха, делала происходящее нереальным. Казалось, что это один из тех детских снов, когда летишь, летишь. Я плюхнулась на землю и поморщилась. Сбоку мелькнул мутный свет. Повернув голову, я увидела на одном из камней огарок горящей свечи, а рядом с ним лежал большой гроб. Склеп? Кто внутри? Я встала, отряхивая юбку, и подошла ближе.
Один толчок — крышка с грохотом упала на каменный пол. Я охнула. Внутри был Баско. Он лежал, зажмурив глаза. Вся его шея была покрыта взбухшими, почерневшими венами, расползавшимися паутинкой.
— Баско! — позвала я шёпотом.
Он не шелохнулся.
— Баско! — сказала я громче, затем перешла на крик, так и не решившись коснуться. Его кожа напоминала старую бумагу. Лицо осунулось. Изо рта торчали клыки.
Я не понимала, что с ним? Где-то на грани стоял вопрос, как он здесь оказался, но это было не важно, ведь он болен. Хотя вампиры ведь не болеют. Тогда скорее проклят.
Я замотала головой, пытаясь найти Ярика. Он точно скажет, в чём дело. Но ворожея нигде не было, зато я увидела дверь. Она висела совсем не так высоко, как мне казалось.
Надо было выбираться. Я накрыла гроб Баско крышкой, затем оторвала большой лоскут от своего платья и перевязала так, что бы она случайно не открылась. Пока я лезла по стене, раскорячившись, аки паук, или скорее, летучая мышь, в голове было только она мысль, что будет, если я уроню гроб Баско или если он внезапно проснётся.
Выбравшись из двери, я оказалась в тумане. В шаге из серой пелены, словно остров, выступало здание с очень большим окном.
— Ярик! — крикнула я.
Впереди, как раз у того дома, мелькнул силуэт. Я шагнула к нему. Фигура растаяла. Что здесь творится? Всё вокруг напоминало спутанный сон.
— Что теперь делать? — спросила я саму себя, и не ожидала получить ответ.
— Отдай мне кольцо! — голос, как скрежет ржавых петель.
Я повернулась и столкнулась со своим отражением, у которого совсем по ворожеевски горели глаза, а сквозь моё лицо проступали чужие, хоть и похожие черты.
— Воемир?— Я, щурясь, пыталась узнать в этом исхудалом лице, того, кого я помнила.
Он только рассмеялся.
— Отдай кольцо!
— Но у меня его нет! — Я хотела убежать, но ноги словно приросли к брусчатке. Лишь опустив взгляд, я поняла, что это было не только ощущение. Камни на самом деле оплели мои лодыжки. Я дёрнула ногой, но не смогла вырваться.
— Не ври! — Воемир закричал, и голос его, казалось, дотронулся до самых костей. — Тебе послал!
— Я не помню! — Я старалась говорить спокойно, но внутри всю трясло от страха. Я не понимала, что происходит, но точно знала, что не важно, Воемир это или только его отражение, живой или посмертный образ, но он всё ещё мог применять ворожбу. Я потянулась к ножу на своём поясе, но руки онемели.
Внутри вспыхнул огонь. Боль была острой и слепящей. Я с трудом опустила голову –синее пламя пожирало меня изнутри, распространяя запах горелого мяса.
— Нет! — Я смотрела в светящиеся глаза напротив.
По земле прошла волна света, лёгкая дрожь. Камни стали покрываться трещинами. Я увидела в зеркале отражение невысокой, пухленькой ворожеи в форме Светлоока. Глаза её светились, как и кольцо на пальце. Ворожба волнами шла от неё, разрывала туман и рождала искры света.
— Отпусти её! — крикнула ворожея. Её длинные, рыжие волосы встали дыбом.
Он засмеялся. Но смех оборвала очередная волна ворожбы, поднявшая камни с мостовой в воздух.
Хлопок. Ветер сбил меня с ног, и я буквально влетела в окно. Звон стекла, боль в груди, тишина.
Глава 10, о том, чего стоит Марусина шкура
Я открыла глаза. Первое, что увидела — огромный осколок стекла, торчащий из моего запястья. Боли в руке не было. Она шла снизу, разрывая живот, словно меня потрошили живьём.
— Помогите! — Я всё ещё жива, и это отвратительно.
Попыталась сесть. Боль остриём прочертила от живота по ногам. Я закричала со злостью выговаривая самые скабрёзные и неприличные ругательства в адрес Воемира, дополняя их пожеланиями сдохнуть.
Тело еле двигалось, но я смогла сесть, а затем, путаясь в собственной юбке, выбраться наружу. Улица была пуста. Спасшая меня ворожея исчезла. Я сделала шаг к гробу Баско. Мир покачнулся.
— Неужели кто-то решил отобрать мои денежки?
Передо мной возник тощий, сгорбленный мужик, напоминавший в своём зеленом костюме стручок фасоли.
— Твои? — сказал глубокий голос у меня за спиной.
Там стоял, опираясь на стену дома, мужчина со шрамом на скуластом лице и чёрной повязкой на глазу, настоящий разбойник.
—Она популярна, — без единого выражения произнёс стручок.
— Думал, ты не размениваешься на «лёгкую» добычу, — рассмеялся другой.
— Добыча — лёгкая, да вознаграждение большое. Тоже решил заработать на халяву?
Я поняла: пришли охотники.
—Сколько бы вам не пообещали, я могу дать больше. Только скажите,— Я с трудом ворочала языком, одновременно пытаясь понять, как выкрутиться.
Стручок засмеялся, а второй почесал затылок, возможно, обдумывая моё предложение.
— Не лги! У тебя в кармане дырка, — сказал стручок. — Всё, что ты можешь сделать, это облегчить мне задачу и не двигаться.
— Тебе?! — протянул второй.
Воспользовавшись их перепалкой, я попыталась подобраться к узкому проулку в трёх шагах. Нужно было только добраться до него, затем разберусь. Боль становилась всё нестерпимее. В голове туман, а улица перед глазами плавно покачивалась то в одну, то в другую сторону. Я сделала ещё шаг.
— Даже не думай!
Нога поскользнулось. Я вцепившись в стену дома, удерживая равновесие. Земля оказалась покрыта льдом, которого здесь раньше не было. Это плохо. На краю сознания проскользнула мысль, что этот стручок отнюдь не простофиля. В стену передо мной вонзился пучок ледяных игл.
Испугавшись, я отдёрнула руку и тут же рухнула на мостовую. Рука нащупала нож болтавшийся на поясе.
—Вспышка молний! – крикнула я. Белая кривая метнулась в стручка. Противник махнул рукой — молния рассыпалась, натолкнувшись на невидимый щит.
—Трюкачишь, клыкастая? – Разбойник выбил нож из моей руки. Удар в лицо. В голове была одна мысль: я не хочу умирать, а перед глазами лицо Баско. Я же только его нашла.
— Она моя!
Хлопок и грохот камней. Я попыталась отползти. До прохода совсем чуть-чуть.
— Куда собралась?!
Боль вспыхнула в ногах, в руках, вцепилась в горло. Тело рвало на части, словно в живот сунули раскалённый прут.
— Хватит! Пожалуйста!
Это же не я так отвратительно визжу? Над головой смех. Вскрик. Кашель. Тишина. Боль исчезла так же резко, как и появилась.
— Маруся! Маруся!
Я была готова заплакать, но вампиры не плачут. Я спасена.
— Вылечи её! Немедленно! – значит Панкрац не один. Я слышала его голос, но видела лишь темноту, как слепая.
Прохлада с запахом ромашки прошла по всему телу, смывая боль. От облегчения с губ сорвался стон.
— Что ты сделала? Маруся, открой глаза.
«Значит, всё же не ослепла. Какое облегчение».
Я попыталась посмотреть на Панкраца, но веки неподъёмные. Мне оставалось только продолжать плыть в этой прохладной темноте и слушать голос Панкраца. Как же хорошо.
— Смотри, смотри! Она так торопится, что сейчас выдернет себе клок волос, —Дана выплюнула вишнёвую косточку.
Айка, сидевшая за столом с чашкой чая, улыбнулась.
— Да ладно вам. Это всё из-за отработки, — Маруся в сотый раз переплела косичку и надела остроконечную шляпу, чёрную с красной лентой. Подарок мамы на День рождения. — А вообще всё из-за того куста.
— Мы верим, ты же знаешь, — подруги переглянулись.
Маруся фыркнула и вышла из комнаты. Белоснежный, словно сделанный из снега, коридор убегал далеко вперед. Она шла по красному пушистому ковру. Часы на башне главного здания пробили шесть часов вечера. Прямо перед ней из стены вынырнула жемчужная лестница. Руки скользили по кости перил, иногда наталкиваясь на выемки от крупных белых и чёрных жемчужин, пока она быстро бежала вниз.
Они договорились встретиться в Светлой беседке, которая пряталась в зарослях сосен как раз между зданиями двух факультетов.
Издали Маруся разглядела огонёк. Она замедлила шаг, на ходу поправляя рыжие волосы. Баско сидел на скамейке, кутаясь в чёрный плащ. Его волосы в свете повисшего в воздухе фонаря образовали огненный ореол.
— Привет, - она улыбнулась и замерла. Взгляд метался по полу.
— Привет. Заходи. Садись. Эмм, я рад, что ты пришла, —произнёс он после заминки. Маруся покраснела от этих слов. Червячок где-то внутри противно пищал, что рад Темнохатец не ей, а тому, что можно, наконец, всё обсудить и решить проблему, но Маруся старалась не обращать на него внимания.
Она села на скамейку. Руки дрожали. В груди трепетала птичка.
— Так что будем делать? — подал голос Баско. — Профессор мне голову оторвёт, если не восстановим этот куст.
— Я думаю, ты можешь выкосить остатки, —Маруся отважилась и бросила взгляд на красивое лицо, но была поймана его зелеными глазами, и тут же отвернулась. — А я могу посадить семя. Затем регулярный уход в течение двух недель, и новый куст должен вырасти.
В ответ было молчание. Она закусила губу, вновь повернула голову и столкнулась с внимательным взглядом.
— Да, давай сделаем так, — Баско улыбнулся. — Я в травничестве не очень разбираюсь.
Маруся только кивнула. В горле у неё стоял ком, и никакие силы не смогли бы заставить её ещё что-то сказать. Руки вспотели. По коже пробежала дрожь. Она не могла не смотреть в эти тёплые глаза.
— Мне пора! —Маруся соскочила и сделала три больших шага, но тут пол резко кончился. Маруся полетела и рухнула на землю, распластавшись, как коврик. Боль, обида и стыд поднялись от сердца в горло и вылились слезами. Почему она такая клуша? Почему ей так не везет? Другие такие изящные, полные света, а она толстая, неуклюжая тетеря!
— Всё в порядке? Ноги целы? — Баско опустился рядом. Большая ладонь замерла над расцарапанным коленом. Заговор и по коже прошла волна тепла, заставляя боль отступить.
— Спасибо, — выдавила из себя Маруся. Лицо пылало.
— Будь осторожнее, - прошептал Баско. — Я не хочу, чтобы ты поранилась.
Я открыла глаза, чувствуя себя готовой убить любого, если этот шум, напоминающий тысячи колоколов в голове, не прекратится.
Крышка поднялась. Я увидела улыбающегося Панкраца.
— Ты проснулась!— Голос пронзил мою голову.
— Не ори! — Я заткнула уши.
Панкрац замолчал.
— Что с ней?
Колокола перестали бить, да и голос вампира теперь звучал нормально. Я осторожно убрала руки, прислушиваясь к тишине склепа.
— Можешь идти!
Лишь в дверном проёме мелькнула фигура и исчезла.
— Как себя чувствуешь? — прошептал он.
— Для обугленной головешки — совсем не плохо, — Я посмотрела на своё новое, бордовое платье, коснулась груди, живота и не почувствовала боли.
— Шрам остался, — сказал Панкрац. — Его невозможно убрать.
Шрам? Только шрам? Я чуть не умерла и в сравнении с этим, даже если бы всё моё тело изуродовали — не так уж страшно. Я всё ещё ощупывала свой живот. Так странно. До этого я уже столкнулась с наёмниками, знала, что идёт охота, но именно сейчас пришло понимание, что всё серьёзно. Правильно говорят, что встреча со смертью, заставляет по-другому смотреть на жизнь. На Панкраца я теперь тоже смотрела по-другому. Я как будто прозрела и поняла, что совсем не знаю стоящего передо мной мужчину. Я даже не думала, что в трудный момент могу положиться на него, хотя он жу уже спасал меня.
— Спасибо! — щемящая благодарность собралась в сердце, но так и не пролилась слезами. Я вылезла из гроба и схватила его за руку, стремясь хотя бы этим прикосновением показать всю свою благодарность.
Панкрац напрягся, а потом расслабился.
— Не делай так больше, — прошептал он.
Резкое движение, и я в объятиях длинных рук. Лицо прижато к тощей груди.
— Останься со мной, — прошептал Панкрац. — Это слишком опасно.
«Да» чуть не сорвалось с моих губ. Я охнула, испугавшись внезапного порыва и отступила. Повисла напряжённая тишина.
— Ты… Вы… Убийц поймали? — нашла, что сказать я.
— Да, их подослала Аббелия.
— Зачем? — Я вспомнила хрупкую служанку, напоминавшую куклу.
— Это прояснит допрос.
— А можно мне поприсутствовать?
Молчание Панкраца продлилось лишь на мгновение дольше.
— Нет. Лучше присмотри за Баско.
— Зачем? — не поняла я. — Ты пытаешься что-то скрыть?
— Просто здесь для него может быть не безопасно. Мы же не хотим найти его оторванную голову в подвале, — Панкрац улыбнулся, и это была очень нехорошая улыбка. Но в тоже время я чувствовала, что он просто переводит тему. Что Панкрац пытается скрыть? А потом я вспомнила наш разговор с Аббелией в купальне.
— Она была твоей любовницей? — выпалила я, и Панкрац дёрнулся. Еле заметно. Для человека наверное совсем незаметно, но я поняла, что шальная мысль была права. Осознание своей правоты ошпарило. Я кинулась к нему, замахнулась. Рука замерла. Что я делаю? Кто мне Панкрац? Муж? Я же сама сказала, что не признаю этого брака. Возлюбленный? Я не люблю его! Он свободный вампир и может делать, что хочет, спать с кем хочет. Я имею право злиться только на то, что своими шашнями он навлёк на меня беду. Но боль не проходила.
Я отвернулась, чтобы не видеть его.
— В следующий раз объясни своей любовнице, что я ни на что не претендую.
