Сзади несколько раз плеснуло, потом на плечи опустилась омерзительно мокрая тряпка. Черный плащ.
- Возьми и не майся. Только он у меня без застежек.
Я молча закуталась в эту мерзость и вышла, наконец, на берег. С плаща текло и капало.
Берег был совсем не тот, на котором мы прятались с Пташкой и Дану Алисо, не обрывистый, а пологий. Узкая полоска песчаного пляжа сменилась ярко-зеленой травой, а чуть дальше росли молодые дубы вперемешку с редкими березами. Дул довольно сильный ветер, и полы мокрого плаща хлопали меня по ногам.
Та-ак, далеко я уйду, если все время придется держать руками этот мерзопакостный плащ, а он будет настырно распахиваться...
Джинн обогнал меня, преградил дорогу и завязал у горла болтающиеся тесемки, потом вздохнул, вытащил откуда-то булавку с черной жемчужиной и кое-как сколол полы плаща.
- Больше ничего сделать не могу.
И на том спасибо. Нет ничего глупее путешествия в голом виде через всю территорию королевства. Я ведь помню: от границы меня довольно долго везли в закрытом экипаже, а потом уже пересадили в “папашину” коляску. Поскорее бы выбраться отсюда! Правда, до окончания срока контракта еще есть время, но условия были нарушены не мною.
- Только должен предупредить: если дематериализуюсь я, ты вновь останешься без одежды.
Я посмотрела на Джинна с некоторым интересом. Если на него одеть чадру, все остальное смотрелось бы вполне прилично. Черная сорочка с широкими рукавами, черные штаны до колен, опять-таки черные чулки и башмаки того же цвета. Этакий черный гражданин романтической наружности. Физиономия только...
- Ты тоже глюк?
- Глюк. Причем твой в данное время.
Я очень старательно подумала. Одежда у меня была местной, мой глюк уцелел, тогда почему я осталась нагишом?
- Тот парень со смотрителем был чьим?
- Эрг? Он вел партию положительного персонажа, насколько я понял, твоим антиподом здесь был Пташка.
- Так кто же упер мою одежду?!
Джинн даже остановился.
- Ты знаешь, что я не человек?
- Знаю.
- Тогда чего ты от меня хочешь?! Я тебя не раздевал! Эрг дематериализовался, а ты подвернулась под удар. В полумиле исчезло все, имеющее отношение к сектору. Там воронка теперь!
- Что ты волнуешься? Я только спросила. Мне ничего не рассказывали о дематериализации глюков. Я хочу убраться отсюда.
- Я понял.
Мы шагали по дубовой рощице. Среди деревьев ветер почти не чувствовался, но мой плащ и без него подсыхал очень быстро. Материя, из которой он был сшит, хоть и напоминала бархат, все же им не являлась.
- Эй, ты, как тебя зовут, а что все-таки произошло в избушке? Кто убил смотрителя. И куда подевался Пташка с компанией?
Джинн зачем-то потер лицо, и шрамы мгновенно порозовели. Ответил он не сразу, а после долгой-долгой паузы, так что мы успели подняться на холм и спуститься с него.
- У меня сейчас нет имени. Персонаж, звавшийся Пташкой потерял имя после того, как сбросил своего глюка. Теперь это просто человек, о котором я ничего не знаю. Дану Алисо и “дочь волшебника” - это персонажи, слишком тесно связанные с положительным героем, чтобы уцелеть после его исчезновения. Их породил сектор, его тенями они и остались.
- Послушай! Я буду звать тебя Джинном, все равно ты появился, как Джинн из бутылки.
- Я появился, как глюк, которого отрывают от наемника!
Здесь я почему-то оскорбилась, безусловно, я знала, подписывая контракт, что меня будут использовать, как генератор психоэнергии, но, елки-палки, в слове “наемник” привкус не тот! Чертова фирма! Откуда она взялась на мою голову?!
“Тра-та-та-та”, - на мою голову посыпались сбитые с дерева ветки. Джинн сделал дикий прыжок, сшиб меня с ног, и мы вдвоем рухнули в кусты орешника. Следующая очередь аккуратно прошила куст над нами. Сердце у меня замерло в ожидании третьей, но вместо этого раздался оглушительный рев: “Эй, вы, двое, подойдите!” Джинн проворно вскочил, выдернул меня из куста, невзирая на треск бархата, и мы предстали перед здоровенным парнем в форме морской пехоты. Сдвинутый на ухо берет украшало маленькое черное перышко. На лице верзилы было написано тоскливое равнодушие. В двух шагах от бравого солдата на разбитой колесами дороге застыл потрепанный джип с прыщавым юнцом на месте шофера.
- Документы есть? - прорычал верзила, не опуская автомата.
- От возмущения у меня перехватило дух: мало того, что вклинились в средневековый сюжет, так еще и ведут себя по-хамски.
- Ты на кого орешь, мерзавец? - спросила я, как можно ласковее. - Кто твой командир?
Верзила нехорошо улыбнулся.
- Смаги, а ну-ка, объясни дамочке, кто мой командир.
Юнец нехотя выбрался из машины, подошел и отвесил мне такую пощечину, что в ушах зазвенело, а глаза сразу наполнились слезами. Я промокнула слезы черным бархатом и посмотрела на Джинна. Джинн не шелохнулся, его изуродованное лицо вообще стало деревянным.
- Обыщи их, Смаги!
Смаги повернулся и начал старательно обшаривать Джинна, который невидящим взглядом пялился куда-то в пространство. Внутри меня медленно разрастался холод. Если я хоть что-то понимаю в расстановке сил, людей здесь быть не должно. В этой игре участвовали лишь двое: я и тот, кто был Пташкой. Прочие - лишь порождение мира иллюзий. Только положительный персонаж мог противостоять мне, и то, победа досталась бы ему дорогой ценой: я успела бы еще натворить кучу пакостей. Ну, ладно, Пташка исчез, ну, ладно, я рассоединилась со своим глюком, но это еще не повод для того, чтобы стать рядовым персонажем. В конце концов, я нанималась в злодейки, а не в невинные жертвы!
Смаги покончил с Джинном и перешел ко мне. Когда он засунул руку под плащ, глаза у него вначале стали квадратными, потом округлились. Дыхание остановилось, потом резко участилось, на лбу выступили капли пота.
Верзила, вероятно, что-то заметил, так как сказал уже с явным раздражением:
- Хватит ее лапать. Нашел деньги?
Юнец выдернул руку, отошел и что-то буркнул негромко. У пехотинца тут же заблестели глаза, он пристально оглядел меня и присвистнул:
- Это меняет дело.
Не глядя, он ткнул автомат в руки своему напарнику:
- Убери парня и возвращайся.
- А ну, пошел! - петушиным голосом выкрикнул шофер.
Джинн молча шагнул в сторону. Едва они скрылись за деревьями, коротко протрещала очередь. Пехотинец облизал губы, не сводя глаз с моего плаща, и я просунула руку в вырез, чтобы выдернуть Джиннову булавку. Отличную длинную булавку с черной жемчужиной на конце, великолепную тонкую булавку, длиной побольше моего указательного пальца. Выдернув булавку, я небрежно распахнула плащ.
- Ты собираешься кого-то ждать, служивый?
Служивый ждать и не думал, он сразу же двинулся ко мне. Сквозь холод в моей голове спокойно проворачивались мысли. Раненный зверь опасен, зверя надо убивать наверняка. Если всадить эту штуку в шею, будет ли он убит? Надежнее было бы через глазницу прямо в мозг, тогда...
Он не дошел шага. Что-то глухо хряпнуло, и верзила осел к моим ногам. Позади него с автоматом в одной руке и охапкой одежды в другой обнаружился Джинн.
- Я немного задержался из-за тряпья, - объяснил он. - Для общего блага тебе все-таки лучше путешествовать одетой.
У меня сильно зашумело в ушах, ноги сделались ватными, и я без сопротивления позволила перенести себя в машину. Уже там Джинн не без труда разжал мне пальцы и, забрав булавку, сколол себе ворот сорочки.
- Я дам тебе кое-что получше, - и, быстро обшарив тело верзилы, вернулся с массивным армейским ножом в ножнах. - Надень!
- Я не умею с ним обращаться, - мои губы едва шевелились.
- Ничего, теперь тебе по форме положено.
Я с отвращением напялила на себя комбинезон и, затянув до упора ремень, повесила на него ножны. Сапоги юнца оказались мне великоваты, и поэтому я предпочла остаться босиком, зато берет все-таки надела. Пришлось заправить под него волосы, чтобы хоть издали походить на мужчину.
Джинн не переодевался, напротив, он вернул себе свой плащ и этаким Мефистофелем взгромоздился за руль джипа. Обращался он с машиной довольно профессионально для “средневекового джентльмена”, и из лесочка мы выехали без особых приключений. За лесом оказалось шоссе, из чего я сделала вывод, что с прошлым окончательно покончено: за все время пребывания в королевстве я не видела ни одной приличной дороги.
Единственное оказалось неизменным: время. От дворцового завтрака остались одни воспоминания, солнце уже клонилось к закату, и желудок явственно напоминал о прошедшем дне. Над пологими холмами висели облака, подсвеченные солнцем, как куски сладкой ваты в разноцветных формах уличного разносчика. Под облаками летали целые стаи птиц, набивающих желудки вечерней мошкарой. Где-то звенели колокольчиками сытые коровы, и упитанный пастух звонко щелкал кнутом...
Интересно, глюкам нужна пища?
- Джинн, - начала я, и тут мотор замолк. Правда, он тут же взревел снова, но это была уже агония. Он чихнул пару раз и затих навеки.
- Бензин на нуле, - зловеще произнес Джинн, постукивая ногтем по стеклу индикатора.
- В этой стране есть бензоколонки?
- Вероятно, есть, но у меня нет дорожной карты с их обозначением. Проще будет сходить в село и спросить, а заодно и поесть в каком-нибудь трактире.
Насчет поесть - это он хорошо сказал. Мы вылезли из машины, и пошли в ту сторону, где на горизонте брело стадо. Пестрые пятна коров отчетливо выделялись на фоне яркой зелени холма. Мы шли минут десять, пока не наткнулись на двух громадных вислоухих овчарок, устроивших нам отменный прием. Джинн едва успевал отмахиваться от них прикладом автомата, пока подбежавший пастушок не отогнал собак.
- Господин! - заверещал он пронзительно. - Не стреляйте, господин, они вас не тронут!
- Я не собираюсь тратить патроны на твоих кобелей! - сварливо заметил Джинн. - Скажи мне лучше, где деревня.
Мальчонка с ужасом уставился на его лицо, и его собственная физиономия начала быстро сереть.
- Валак, - прошептал он и медленно опустился на колени. Овчарки, все еще рыча, сели у его ног. Коровы спокойно брели дальше, помахивая хвостами, звякая колокольчиками и вздыхая шумно и печально. Коров ожидали теплые хлевы, а нас ожидали неприятности - это я уже почувствовала.
- Мальчик! - я соорудила себе самый нежный тембр голоса. - Мы обычные мирные путники. Нам надо поесть и где-нибудь переночевать. Скажи, пожалуйста, где деревня.
По щекам мальчишки потекли слезы. Похоже, я произвела совсем не то впечатление.
- У меня три брата и две сестренки, не надо меня забирать! Мамка без меня не управится! - он ревел уже вголос. Собаки яростно скалили зубы и, похоже, жаждали крови.
- Может быть, я тебя и не заберу, - зловещим тоном начал Джинн, - если ты мне укажешь, где деревня!
Все еще рыдая, мальчишка вытянул дрожащий палец в сторону севера, куда продолжало неторопливо брести стадо. Джинн сунул автомат под плащ и зашагал в указанном направлении, я поспешила за ним, искренне надеясь, что собаки у пастуха послушные.
Мы вошли в деревню, когда тени стали уже совсем длинными, и Джинн уверенно направился к двухэтажному дому на окраине, над крышей которого вызывающе торчал жестяной петух. У коновязи переминались с ноги на ногу два гнедых конька, а лохматая собачонка задумчиво созерцала зажатую между лапами кость.
Едва мы переступили порог, в нос ударил запах горелого мяса, вероятно, здесь предпочитали питаться угольями. Мы обошли несколько столов, за которыми усердно ели и еще более усердно пили, и пристроились на лавке у самой стены, где одиноко спал какой-то забулдыга. Джинн несколько потеснил его, но забулдыга не обиделся: он тут же привалился к черному плащу и захрапел еще громче.
- Хозяин! Обед на двоих!
Появился хозяин в засаленном переднике, оглядел нас крошечными глазками, и миски с едой возникли, как по волшебству. Вино он тоже принес лично и долго протирал кружки, пока Джинн не сунул ему в карман золотую монету. Когда хозяин удалился, а я отведала каши с мясом, то, наконец, рискнула спросить:
- Слушай, а где это тебя так разукрасили? Или так по сценарию положено?
Джинн перестал есть и сделал хороший глоток из глиняной кружки, прежде чем ответить.
- В одном веселом местечке. А из сценария это не выпадает. Злодеям положено быть уродливыми.
- А ты - злодей?
- Если ты - отрицательная героиня, то глюка тебе выдают самого злодеистого из злодеев.
- Джинн, а что за история здесь раскручивается? Начало было сказочным, потом приплелось убийство, потом эти кретинские солдаты, и здесь народ какой-то странный. Ты посмотри, как они одеты!
Глюк без особого интереса огляделся по сторонам:
- Нормально одеты, как люди.
Ну вот, началось! Она и так вела себя достаточно спокойно все это время. Должно быть, мое присутствие все еще влияло на нее. У меня чуть глаза на лоб не лезли, когда я увидел первое смещение, а ей - хоть бы хны. Ну, бережок изменился, ну, из автомата постреливают - подумаешь! А что накопитель в разнос пошел, так ей-то что?! А то, что теперь вообще неизвестно, что и творится, так это не ее проблемы. У меня двоякое отношение к наемникам. С одной стороны, без них бы не было устойчивой системы, а с другой стороны, они даже не глюки. Они персонажи. Куда потянешь, туда идут. Хотя, эта сволочь все же сбросила Эрга! Эрг был лучшим парнем среди наших, поэтому и пострадал.
Та-ак, но как объяснить ей этот маскарад? Половина в трактире одета в нормальную деревенскую одежду, другая щеголяет в кожанках. Что у них здесь за мода, черт! И кто такие валаки?..
Интересно, “одеты, как люди”! Стало быть, все нелюди, но усердно маскируются под людей? Или все персонажи человеческие, только с костюмированием у них здесь напряженка. Вот, сидим мы с глюком, я в военном комбинезоне, он весь в бархате и кружевах, никто на нас внимания не обращает. Привыкли?
- Хозяин, а как у вас здесь насчет бензоколонок? - спросила я погромче, пытаясь перекричать шум в комнате.
Мгновенно настала тишина да такая, что был слышен громкий храп спящего забулдыги. Потом пронзительно завизжала женщина, грохнули вывалившиеся из рук хозяина тарелки, заскрипели отодвигаемые стулья, начали падать скамьи, с которых в панике вскакивали люди. Все пришло в движение. Всяк норовил первым добраться до дверей, поэтому там образовалась маленькая давка, а самые сметливые принялись прыгать в окна. Трактир опустел минуты за три, и только красноносый пьяница продолжал выводить рулады, да испуганно квохтала забившаяся под стол курица.
Глюк инстинктивно нащупал привязанную к поясу сумку с патронами, а я, наконец, закрыла рот, все это время остававшийся открытым.
- Я что-то не то говорю? - спросила я шепотом.
Из-под стойки вылез лоснящийся от пота хозяин, его грубая домотканая рубаха под мышками имела не то, что пятна, целые озера пота, с кряхтением встав на ноги, хозяин низко поклонился Джинну:
- Не соизволит ли добрый валак принять от меня в дар целую канистру бензина?
- Давай, - коротко ответил глюк, продолжая следить за окнами.
Сотрясая брюшко, хозяин притащил зеленую канистру и подал ее с такими ужимками, что мне стало противно.
- Осмелюсь обратить ваше внимание, что я уже отдал четверых работников на танец ночного пламени.
Глаза Джинна недобро блеснули:
- Отчего же ты сам не пошел, любезный?
- Возьми и не майся. Только он у меня без застежек.
Я молча закуталась в эту мерзость и вышла, наконец, на берег. С плаща текло и капало.
Берег был совсем не тот, на котором мы прятались с Пташкой и Дану Алисо, не обрывистый, а пологий. Узкая полоска песчаного пляжа сменилась ярко-зеленой травой, а чуть дальше росли молодые дубы вперемешку с редкими березами. Дул довольно сильный ветер, и полы мокрого плаща хлопали меня по ногам.
Та-ак, далеко я уйду, если все время придется держать руками этот мерзопакостный плащ, а он будет настырно распахиваться...
Джинн обогнал меня, преградил дорогу и завязал у горла болтающиеся тесемки, потом вздохнул, вытащил откуда-то булавку с черной жемчужиной и кое-как сколол полы плаща.
- Больше ничего сделать не могу.
И на том спасибо. Нет ничего глупее путешествия в голом виде через всю территорию королевства. Я ведь помню: от границы меня довольно долго везли в закрытом экипаже, а потом уже пересадили в “папашину” коляску. Поскорее бы выбраться отсюда! Правда, до окончания срока контракта еще есть время, но условия были нарушены не мною.
- Только должен предупредить: если дематериализуюсь я, ты вновь останешься без одежды.
Я посмотрела на Джинна с некоторым интересом. Если на него одеть чадру, все остальное смотрелось бы вполне прилично. Черная сорочка с широкими рукавами, черные штаны до колен, опять-таки черные чулки и башмаки того же цвета. Этакий черный гражданин романтической наружности. Физиономия только...
- Ты тоже глюк?
- Глюк. Причем твой в данное время.
Я очень старательно подумала. Одежда у меня была местной, мой глюк уцелел, тогда почему я осталась нагишом?
- Тот парень со смотрителем был чьим?
- Эрг? Он вел партию положительного персонажа, насколько я понял, твоим антиподом здесь был Пташка.
- Так кто же упер мою одежду?!
Джинн даже остановился.
- Ты знаешь, что я не человек?
- Знаю.
- Тогда чего ты от меня хочешь?! Я тебя не раздевал! Эрг дематериализовался, а ты подвернулась под удар. В полумиле исчезло все, имеющее отношение к сектору. Там воронка теперь!
- Что ты волнуешься? Я только спросила. Мне ничего не рассказывали о дематериализации глюков. Я хочу убраться отсюда.
- Я понял.
Мы шагали по дубовой рощице. Среди деревьев ветер почти не чувствовался, но мой плащ и без него подсыхал очень быстро. Материя, из которой он был сшит, хоть и напоминала бархат, все же им не являлась.
- Эй, ты, как тебя зовут, а что все-таки произошло в избушке? Кто убил смотрителя. И куда подевался Пташка с компанией?
Джинн зачем-то потер лицо, и шрамы мгновенно порозовели. Ответил он не сразу, а после долгой-долгой паузы, так что мы успели подняться на холм и спуститься с него.
- У меня сейчас нет имени. Персонаж, звавшийся Пташкой потерял имя после того, как сбросил своего глюка. Теперь это просто человек, о котором я ничего не знаю. Дану Алисо и “дочь волшебника” - это персонажи, слишком тесно связанные с положительным героем, чтобы уцелеть после его исчезновения. Их породил сектор, его тенями они и остались.
- Послушай! Я буду звать тебя Джинном, все равно ты появился, как Джинн из бутылки.
- Я появился, как глюк, которого отрывают от наемника!
Здесь я почему-то оскорбилась, безусловно, я знала, подписывая контракт, что меня будут использовать, как генератор психоэнергии, но, елки-палки, в слове “наемник” привкус не тот! Чертова фирма! Откуда она взялась на мою голову?!
“Тра-та-та-та”, - на мою голову посыпались сбитые с дерева ветки. Джинн сделал дикий прыжок, сшиб меня с ног, и мы вдвоем рухнули в кусты орешника. Следующая очередь аккуратно прошила куст над нами. Сердце у меня замерло в ожидании третьей, но вместо этого раздался оглушительный рев: “Эй, вы, двое, подойдите!” Джинн проворно вскочил, выдернул меня из куста, невзирая на треск бархата, и мы предстали перед здоровенным парнем в форме морской пехоты. Сдвинутый на ухо берет украшало маленькое черное перышко. На лице верзилы было написано тоскливое равнодушие. В двух шагах от бравого солдата на разбитой колесами дороге застыл потрепанный джип с прыщавым юнцом на месте шофера.
- Документы есть? - прорычал верзила, не опуская автомата.
- От возмущения у меня перехватило дух: мало того, что вклинились в средневековый сюжет, так еще и ведут себя по-хамски.
- Ты на кого орешь, мерзавец? - спросила я, как можно ласковее. - Кто твой командир?
Верзила нехорошо улыбнулся.
- Смаги, а ну-ка, объясни дамочке, кто мой командир.
Юнец нехотя выбрался из машины, подошел и отвесил мне такую пощечину, что в ушах зазвенело, а глаза сразу наполнились слезами. Я промокнула слезы черным бархатом и посмотрела на Джинна. Джинн не шелохнулся, его изуродованное лицо вообще стало деревянным.
- Обыщи их, Смаги!
Смаги повернулся и начал старательно обшаривать Джинна, который невидящим взглядом пялился куда-то в пространство. Внутри меня медленно разрастался холод. Если я хоть что-то понимаю в расстановке сил, людей здесь быть не должно. В этой игре участвовали лишь двое: я и тот, кто был Пташкой. Прочие - лишь порождение мира иллюзий. Только положительный персонаж мог противостоять мне, и то, победа досталась бы ему дорогой ценой: я успела бы еще натворить кучу пакостей. Ну, ладно, Пташка исчез, ну, ладно, я рассоединилась со своим глюком, но это еще не повод для того, чтобы стать рядовым персонажем. В конце концов, я нанималась в злодейки, а не в невинные жертвы!
Смаги покончил с Джинном и перешел ко мне. Когда он засунул руку под плащ, глаза у него вначале стали квадратными, потом округлились. Дыхание остановилось, потом резко участилось, на лбу выступили капли пота.
Верзила, вероятно, что-то заметил, так как сказал уже с явным раздражением:
- Хватит ее лапать. Нашел деньги?
Юнец выдернул руку, отошел и что-то буркнул негромко. У пехотинца тут же заблестели глаза, он пристально оглядел меня и присвистнул:
- Это меняет дело.
Не глядя, он ткнул автомат в руки своему напарнику:
- Убери парня и возвращайся.
- А ну, пошел! - петушиным голосом выкрикнул шофер.
Джинн молча шагнул в сторону. Едва они скрылись за деревьями, коротко протрещала очередь. Пехотинец облизал губы, не сводя глаз с моего плаща, и я просунула руку в вырез, чтобы выдернуть Джиннову булавку. Отличную длинную булавку с черной жемчужиной на конце, великолепную тонкую булавку, длиной побольше моего указательного пальца. Выдернув булавку, я небрежно распахнула плащ.
- Ты собираешься кого-то ждать, служивый?
Служивый ждать и не думал, он сразу же двинулся ко мне. Сквозь холод в моей голове спокойно проворачивались мысли. Раненный зверь опасен, зверя надо убивать наверняка. Если всадить эту штуку в шею, будет ли он убит? Надежнее было бы через глазницу прямо в мозг, тогда...
Он не дошел шага. Что-то глухо хряпнуло, и верзила осел к моим ногам. Позади него с автоматом в одной руке и охапкой одежды в другой обнаружился Джинн.
- Я немного задержался из-за тряпья, - объяснил он. - Для общего блага тебе все-таки лучше путешествовать одетой.
У меня сильно зашумело в ушах, ноги сделались ватными, и я без сопротивления позволила перенести себя в машину. Уже там Джинн не без труда разжал мне пальцы и, забрав булавку, сколол себе ворот сорочки.
- Я дам тебе кое-что получше, - и, быстро обшарив тело верзилы, вернулся с массивным армейским ножом в ножнах. - Надень!
- Я не умею с ним обращаться, - мои губы едва шевелились.
- Ничего, теперь тебе по форме положено.
Я с отвращением напялила на себя комбинезон и, затянув до упора ремень, повесила на него ножны. Сапоги юнца оказались мне великоваты, и поэтому я предпочла остаться босиком, зато берет все-таки надела. Пришлось заправить под него волосы, чтобы хоть издали походить на мужчину.
Джинн не переодевался, напротив, он вернул себе свой плащ и этаким Мефистофелем взгромоздился за руль джипа. Обращался он с машиной довольно профессионально для “средневекового джентльмена”, и из лесочка мы выехали без особых приключений. За лесом оказалось шоссе, из чего я сделала вывод, что с прошлым окончательно покончено: за все время пребывания в королевстве я не видела ни одной приличной дороги.
Единственное оказалось неизменным: время. От дворцового завтрака остались одни воспоминания, солнце уже клонилось к закату, и желудок явственно напоминал о прошедшем дне. Над пологими холмами висели облака, подсвеченные солнцем, как куски сладкой ваты в разноцветных формах уличного разносчика. Под облаками летали целые стаи птиц, набивающих желудки вечерней мошкарой. Где-то звенели колокольчиками сытые коровы, и упитанный пастух звонко щелкал кнутом...
Интересно, глюкам нужна пища?
- Джинн, - начала я, и тут мотор замолк. Правда, он тут же взревел снова, но это была уже агония. Он чихнул пару раз и затих навеки.
- Бензин на нуле, - зловеще произнес Джинн, постукивая ногтем по стеклу индикатора.
- В этой стране есть бензоколонки?
- Вероятно, есть, но у меня нет дорожной карты с их обозначением. Проще будет сходить в село и спросить, а заодно и поесть в каком-нибудь трактире.
Насчет поесть - это он хорошо сказал. Мы вылезли из машины, и пошли в ту сторону, где на горизонте брело стадо. Пестрые пятна коров отчетливо выделялись на фоне яркой зелени холма. Мы шли минут десять, пока не наткнулись на двух громадных вислоухих овчарок, устроивших нам отменный прием. Джинн едва успевал отмахиваться от них прикладом автомата, пока подбежавший пастушок не отогнал собак.
- Господин! - заверещал он пронзительно. - Не стреляйте, господин, они вас не тронут!
- Я не собираюсь тратить патроны на твоих кобелей! - сварливо заметил Джинн. - Скажи мне лучше, где деревня.
Мальчонка с ужасом уставился на его лицо, и его собственная физиономия начала быстро сереть.
- Валак, - прошептал он и медленно опустился на колени. Овчарки, все еще рыча, сели у его ног. Коровы спокойно брели дальше, помахивая хвостами, звякая колокольчиками и вздыхая шумно и печально. Коров ожидали теплые хлевы, а нас ожидали неприятности - это я уже почувствовала.
- Мальчик! - я соорудила себе самый нежный тембр голоса. - Мы обычные мирные путники. Нам надо поесть и где-нибудь переночевать. Скажи, пожалуйста, где деревня.
По щекам мальчишки потекли слезы. Похоже, я произвела совсем не то впечатление.
- У меня три брата и две сестренки, не надо меня забирать! Мамка без меня не управится! - он ревел уже вголос. Собаки яростно скалили зубы и, похоже, жаждали крови.
- Может быть, я тебя и не заберу, - зловещим тоном начал Джинн, - если ты мне укажешь, где деревня!
Все еще рыдая, мальчишка вытянул дрожащий палец в сторону севера, куда продолжало неторопливо брести стадо. Джинн сунул автомат под плащ и зашагал в указанном направлении, я поспешила за ним, искренне надеясь, что собаки у пастуха послушные.
Мы вошли в деревню, когда тени стали уже совсем длинными, и Джинн уверенно направился к двухэтажному дому на окраине, над крышей которого вызывающе торчал жестяной петух. У коновязи переминались с ноги на ногу два гнедых конька, а лохматая собачонка задумчиво созерцала зажатую между лапами кость.
Едва мы переступили порог, в нос ударил запах горелого мяса, вероятно, здесь предпочитали питаться угольями. Мы обошли несколько столов, за которыми усердно ели и еще более усердно пили, и пристроились на лавке у самой стены, где одиноко спал какой-то забулдыга. Джинн несколько потеснил его, но забулдыга не обиделся: он тут же привалился к черному плащу и захрапел еще громче.
- Хозяин! Обед на двоих!
Появился хозяин в засаленном переднике, оглядел нас крошечными глазками, и миски с едой возникли, как по волшебству. Вино он тоже принес лично и долго протирал кружки, пока Джинн не сунул ему в карман золотую монету. Когда хозяин удалился, а я отведала каши с мясом, то, наконец, рискнула спросить:
- Слушай, а где это тебя так разукрасили? Или так по сценарию положено?
Джинн перестал есть и сделал хороший глоток из глиняной кружки, прежде чем ответить.
- В одном веселом местечке. А из сценария это не выпадает. Злодеям положено быть уродливыми.
- А ты - злодей?
- Если ты - отрицательная героиня, то глюка тебе выдают самого злодеистого из злодеев.
- Джинн, а что за история здесь раскручивается? Начало было сказочным, потом приплелось убийство, потом эти кретинские солдаты, и здесь народ какой-то странный. Ты посмотри, как они одеты!
Глюк без особого интереса огляделся по сторонам:
- Нормально одеты, как люди.
Глава 10
Ну вот, началось! Она и так вела себя достаточно спокойно все это время. Должно быть, мое присутствие все еще влияло на нее. У меня чуть глаза на лоб не лезли, когда я увидел первое смещение, а ей - хоть бы хны. Ну, бережок изменился, ну, из автомата постреливают - подумаешь! А что накопитель в разнос пошел, так ей-то что?! А то, что теперь вообще неизвестно, что и творится, так это не ее проблемы. У меня двоякое отношение к наемникам. С одной стороны, без них бы не было устойчивой системы, а с другой стороны, они даже не глюки. Они персонажи. Куда потянешь, туда идут. Хотя, эта сволочь все же сбросила Эрга! Эрг был лучшим парнем среди наших, поэтому и пострадал.
Та-ак, но как объяснить ей этот маскарад? Половина в трактире одета в нормальную деревенскую одежду, другая щеголяет в кожанках. Что у них здесь за мода, черт! И кто такие валаки?..
Глава 11
Интересно, “одеты, как люди”! Стало быть, все нелюди, но усердно маскируются под людей? Или все персонажи человеческие, только с костюмированием у них здесь напряженка. Вот, сидим мы с глюком, я в военном комбинезоне, он весь в бархате и кружевах, никто на нас внимания не обращает. Привыкли?
- Хозяин, а как у вас здесь насчет бензоколонок? - спросила я погромче, пытаясь перекричать шум в комнате.
Мгновенно настала тишина да такая, что был слышен громкий храп спящего забулдыги. Потом пронзительно завизжала женщина, грохнули вывалившиеся из рук хозяина тарелки, заскрипели отодвигаемые стулья, начали падать скамьи, с которых в панике вскакивали люди. Все пришло в движение. Всяк норовил первым добраться до дверей, поэтому там образовалась маленькая давка, а самые сметливые принялись прыгать в окна. Трактир опустел минуты за три, и только красноносый пьяница продолжал выводить рулады, да испуганно квохтала забившаяся под стол курица.
Глюк инстинктивно нащупал привязанную к поясу сумку с патронами, а я, наконец, закрыла рот, все это время остававшийся открытым.
- Я что-то не то говорю? - спросила я шепотом.
Из-под стойки вылез лоснящийся от пота хозяин, его грубая домотканая рубаха под мышками имела не то, что пятна, целые озера пота, с кряхтением встав на ноги, хозяин низко поклонился Джинну:
- Не соизволит ли добрый валак принять от меня в дар целую канистру бензина?
- Давай, - коротко ответил глюк, продолжая следить за окнами.
Сотрясая брюшко, хозяин притащил зеленую канистру и подал ее с такими ужимками, что мне стало противно.
- Осмелюсь обратить ваше внимание, что я уже отдал четверых работников на танец ночного пламени.
Глаза Джинна недобро блеснули:
- Отчего же ты сам не пошел, любезный?
