Она не дышит, потому что это вернет время в прежнее русло. Пегги тоже не дышит.
Они всего в нескольких дюймах друг от друга. Лицом к лицу. В противном случае колено Пегги прижато к внешней стороне бедра Энджи, а ее локоть касается другого колена Энджи. Она теплая, как будто стоит на солнце после многих лет в тени.
Пегги — шифр, который тоже так близко. Этот огромный и великолепный шифр на расстоянии поцелуя.
Энджи не может сосредоточиться ни на одной своей части. Ни на этих губах, красных, как половина ее халата, ни на этих глазах, темных, как камни в реке, ни на этом носе, который мог бы мягко коснуться ее без малейшего усилия. Она просто слишком близко. Слишком там . Слишком много.
Пегги не шифр, когда целуется. Она нежна. Она голодна. Она одинока. Она — все те части, которые она держит взаперти, и Энджи приходится закрывать глаза, чтобы спрятаться от нее.
Рука скользит ей в волосы, цепляется за шпильку и замирает.
Пегги пылкая .
Пегги Картер целует ее, и слова, которые она едва помнит, которые читала в старшей школе, хлынули в ее голову. К черту актерство и к черту хорошее. Она могла бы стать писательницей, как Хемингуэй, если Пегги продолжит ее целовать.
Ногти царапают ее скальп, как будто священники экстаза говорят ей избегать этого, и когда она задыхается, язык проскальзывает в ее рот. Она наклоняет голову, и ее рука находит выпуклость женщины, которая стонет от прикосновения.
Как будто время снова пошло вспять. С болезненным вздохом она ползет вперед. Она отстраняется и почти уверена, что никогда не выкинет из головы образ размазанной помады Пегги и ее разбитых губ.
Пегги больше не шифр. Она в замешательстве. Ее дыхание горячее и кислое от бренди и интимное . «Энджи».
Она сжимает бедро Пегги, потому что это не поцелуй, и это не Пегги, и это не то, что у них нет будущего, если они такие, какие есть. Это повязки, все еще туго обхватывающие ребра Пегги, и тень пореза за ухом, которую Энджи все еще видит. Это ее собственный кузен с треснувшим черепом.
Она сглатывает. «Когда ты подошла к автомату, полуотключенная, откуда ты шла?»
Пегги уже не так запыхалась. «Работа».
Ей хочется потереть маленькие круги большим пальцем и никогда не забывать, какая Пегги твердая и мягкая. «Какая работа?»
Сейчас. Сейчас Пегги просто ужасает. Она волчица с зубами слишком близко. «Почему ты так хочешь это выяснить?»
«Почему ты так решительно пытаешься спрятаться?»
«Не надо». Она говорит это как команду. Как будто она уже говорила это раньше, и люди слушали.
«Пегги, ты мне нравишься, но как бы ты на нас ни посмотрела, это будет больно, и прямо сейчас», — Пегги встает и слезает с кровати. «Сейчас я думаю, что ты меня убьешь».
Она стоит спиной к Энджи, но все равно видит, как все ее тело оседает, когда она вздыхает. «Я никогда не хотела убивать тебя, Энджи». Затем она выходит за дверь. Она даже не хлопает. Просто захлопывается, как будто они там играют в бридж.
Она убирает стаканы и прячет бренди: «Тупые норвежские газовые тролли-алкаши…».
Она не думает о том, что сказала Пегги. Не потому, что это было больно. Как только Пегги поцеловала ее, она поняла, что будет больно.
Это было то, как она это сказала. Что она никогда не хотела убивать ее. Она сказала это так, будто ей было жаль. Не за то, что она сделала, а за то, что она собиралась сделать.
«Сюда, Лена!»
Стряхивая воду с зонтика, Лена замечает Сэма за столиком в углу кафе, вдали от залитых дождем окон.
«Тебе повезло, что я вообще пришла, в такую погоду», — ворчит Лена, садясь, прислонив зонтик к стулу и изо всех сил стараясь не залить колготки водой. Сэм улыбается, пододвигая к ней большой капучино — Лена делает благодарный глоток, напевая от тепла и толчка кофеина.
«Да, но это доказывает, что ты действительно любишь меня».
«А были ли когда-нибудь сомнения?» — говорит Лена, и Сэм смеется.
«Учитывая, что я почти не видел тебя за три недели, я бы так сказал!»
Чувство вины пронзает грудь Лены от этого комментария. В последнее время она работает не покладая рук — L-Corp находится в процессе приобретения новой компании, и она работает сверхурочно, чтобы убедиться, что все пройдет гладко. Сэм — один из немногих людей, с которыми она видится вне работы, и она не уделяет ей достаточно времени.
Телефон Сэм звенит рядом с ней на столе, экран загорается новым сообщением, и Сэм смотрит на него. Что бы там ни было, это заставляет ее лицо озаряться улыбкой.
«Ну, как Алекс?» — спрашивает Лена, многозначительно глядя на телефон Сэм. Сэм виновато усмехается, но ее счастье заразительно.
«Отлично! Они с Руби любят друг друга, так что теперь одной заботой меньше. Честно говоря, она просто замечательная». Улыбка Сэм становится мечтательной, и Лена не может не чувствовать легкой ревности. Она знает, что не должна — Сэм счастлива, и это самое главное — но то, что чувствует Сэм, кажется полной противоположностью всем отношениям, которые когда-либо были у Лены.
«Я немного расстроена, что до сих пор с ней не встречалась», — говорит она вместо этого, отпивая кофе.
«Я знаю, знаю», — соглашается Сэм. «Но даже мне сейчас едва удается тебя увидеть. Мне пришлось сегодня практически вытаскивать тебя из офиса».
«Я знаю, и мне жаль», — говорит Лена, коротко сжимая руку Сэма. «В L-Corp был бардак. Обещаю, что выкрою больше времени. Что с этим приобретением, и всем этим фиаско Джеймса…»
Сэм сочувственно морщится. «Он все еще ведет себя странно?»
«Да», — вздыхает Лена, окуная палец в пену капучино и облизывая ее. Она была на грани всю неделю, ожидая, когда Джеймс придет забрать оставшиеся вещи из ее квартиры, и ей приятно наконец расслабиться с Сэмом. «Он все время говорит, что не понимает, почему мы расстались. У меня не хватает духу сказать ему, что мне было скучно ».
«Это не могло быть единственной причиной», — предполагает Сэм, и Лена хмурится.
Возможно, были и другие причины.
«Это было так… не знаю. Он был хорошим парнем. Добрым, ласковым. Просто не было искры. И не заставляй меня начинать про секс». Лена ставит локти на стол, массируя виски.
«Все настолько плохо, да?»
«Я имею в виду, что у меня никогда не получалось добиться чего-то стоящего ни с кем, но это все равно расстраивает».
Джеймс был таким... стандартным. Он был так подавлен, когда Лена призналась, что он не заставил ее кончить, что она просто начала притворяться, и притворяться, что она наслаждается, стало утомительно. Его одеколон заставлял ее морщиться, и хотя у него был довольно разнообразный набор приемов, ни один из них не срабатывал с Леной.
Конечно, ни один мужской жест никогда не действовал на Лену, но она отбрасывает эту мысль в сторону. Она настолько глубоко задумалась об этом, что почти не замечает, как Сэм подавился ее чаем.
«Подожди. Ты не… что ты имеешь в виду, говоря, что ты не добираешься туда ?» — спрашивает Сэм, промокая подбородок салфеткой и прищурившись.
«Знаешь, — краснеет Лена, неловко помешивая капучино мизинцем. — Оргазм. Я просто этого не... делаю».
«Ты не испытываешь оргазма», — говорит Сэм безжизненно, выглядя все более ужасающейся. Лена начинает чувствовать себя все более и более неловко из-за своего признания, ерзая на стуле с плохо скрываемым дискомфортом.
"Нет."
«НИКОГДА?» — практически кричит Сэм, и Лена подпрыгивает от громкости.
«Тсссс, Сэм, говори тише!» — шипит Лена, украдкой оглядываясь по сторонам — несколько человек уже оглянулись, но их внимание быстро переключается на другое. «А можно не кричать о моей сексуальной жизни в общественном месте?»
Сэм кивает, выглядя ужасно обеспокоенной, и понижает голос. «Извини, я просто — никто из парней, с которыми ты встречалась, никогда не заставлял тебя кончать?»
«Нет, ладно?» — шепчет Лена, и ее лицо начинает краснеть. «Ни один из них».
«Ох, Лена, милая. Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы сама об этом позаботишься».
«Я — это —» — заикается Лена, ее лицо заливается румянцем. «У меня нет времени — я не знаю, как —»
Сэм ошеломленно смотрит на нее. «Лена, о боже . Ты когда-нибудь испытывала оргазм?»
«Я… было одно время, когда, может быть, я думаю…»
«Ладно, если есть сомнения, то ответ — нет», — вздыхает Сэм, откидываясь на спинку стула, а Лена скрещивает руки на туловище, защищая себя. Она определенно не ожидала этого странного разговора, когда согласилась встретиться за кофе, и это портит ей весь день.
«Это действительно так странно?» — возражает Лена, пытаясь казаться равнодушной. «Многие женщины не испытывают оргазм каждый раз. Некоторые вообще не испытывают. Я читала исследования».
«Конечно, да», — говорит Сэм, вздыхая. «И ты никогда не пробовал сам?»
«Я никогда не чувствовала себя... не знаю, достаточно возбужденной, я полагаю». Лена сосредоточена на том, чтобы аккуратно сложить салфетку перед собой в аккуратные квадраты, чтобы отвлечься, а Сэм терпеливо ждет. Когда салфетка становится слишком тугой, чтобы ее складывать, она бросает ее и наконец высказывает страх, который она таит с тех пор, как рассталась с Джеком в 22 года. «Может быть... может быть, я просто неправильно устроена».
Сэм пристально смотрит на нее несколько мгновений, выражение ее лица нечитаемо, и Лена отводит взгляд. Вместо этого она смотрит на стол, царапая ногтем большого пальца маленькую дырочку в дереве. Наконец, Сэм, кажется, принимает решение — она наклоняется вперед, кладя свою руку поверх руки Лены.
«Ты прекрасно сложена, дорогая. Но, может быть, тебе просто нужен кто-то, кто покажет тебе, каким может быть хороший секс».
Лена нервно смеется, осторожно отдергивая руку. «Что, ты собираешься это сделать? Я не думаю, что Алексу это понравится».
Но Сэм уже достает телефон, и у Лены все внутри сжимается от волнения.
«Нет, не я. Младшая сестра Алекса свободна, и я думаю, она тебе понравится», — говорит Сэм, уже нажимая на экран. Лена чувствует, как ее охватывает необъяснимая паника.
« Её ? Сэм, я не гей», — громко и, возможно, слишком быстро говорит Лена. Сэм закатывает глаза.
«Я знаю , Лена. Ты уверяла меня в этом несколько раз за время нашей дружбы», — говорит Сэм, сверкая глазами. «Но разве в тех исследованиях, которые ты читала, не говорилось, что у лесбиянок пропорционально больше оргазмов, чем у гетеросексуальных женщин? Почему, как ты думаешь?»
Лена молчит. Это правда – все исследования, которые она читала после того, как первые несколько месяцев с ее первым парнем Джеком оказались бесплодными, говорили , что женщины с партнерами-женщинами имеют самый высокий процент оргазмов. Сэм точно знает, как ее поколебать – фактами, данными и убедительными аргументами – и она начинает об этом задумываться.
«Я просто — я не собираюсь этим заниматься, вот и все. Это будет неловкая ночь для нас обоих».
«Ну, тогда это не будет сильно отличаться от твоих других сексуальных контактов, не так ли? Считай это экспериментом».
Это справедливое замечание. По крайней мере, с женщиной она не будет чувствовать себя обязанной идти на это ради другого человека. И кроме того, Сэм невозможно отговорить, если у нее в голове есть идея. Лена считает, что, вероятно, будет проще просто встретиться с этой женщиной, справиться с неловкостью и доказать, что идея не сработала, чем пытаться ее отговорить.
«Хорошо. Но потом ты получишь сообщение: «Я же говорил». Давай, спроси ее».
«Хорошо, потому что я уже отправил сообщение. Улыбнись, мне нужно отправить ей фотографию».
"Сэм!"
________________________________________
Что, черт возьми, ты наденешь на заранее запланированную случайную встречу с женщиной?
Лена роется в своем шкафу, кажется, уже в сотый раз, хватая и обтягивающее красное платье, и комбинацию из брюк и блузки. Она прикладывает их к себе в зеркало по одному, хмурясь на результат. Слишком нарядно. Я чувствую себя дорогой девушкой по вызову. Они возвращаются в шкаф, и она достает оттуда простую пару леггинсов и майку. Тьфу. Теперь я выгляжу так, будто иду в спортзал.
Честно говоря, она понятия не имеет, почему ее это так волнует. Она всю неделю говорила себе, что на самом деле не собирается спать с этой женщиной, которая, по ее мнению, согласилась на эту странную связь пугающе быстро, так что теоретически она могла бы надеть пижаму, и это не имело бы значения. Но вместо этого она пыталась и исключала наряды в течение 45 минут. После того, как провела больше часа в душе и укладке волос, чтобы они были шелковистыми и прямыми, еще 20 наносила и перенаносила макияж и целый час с половиной делала депиляцию воском сегодня утром.
Но спать она с ней не собирается, так что это неважно.
Наконец она выбирает джинсы и мягкий фиолетовый свитер — такую одежду она бы надела, чтобы потусоваться с Сэмом. Если ей предстоит неловкий сеанс поцелуев, который обернулся отказом, с младшей сестрой девушки Сэма (бог знает, что это запутанная паутина, в которую она уже жалеет, что вляпалась), то она могла бы надеть удобную одежду.
Если она решит надеть в последнюю минуту свою самую красивую пару кружевного нижнего белья, это ее дело. Не то чтобы кто-то их увидел. Это просто вопрос уверенности.
Она наносит легкий парфюм, подкрашивает губы и, повинуясь прихоти, стрижет ногти. Примерно на полпути она останавливается, задаваясь вопросом, с чего бы это ей пришла в голову эта идея, но продолжает — она могла бы и закончить — и подпиливает их на всякий случай. Наконец, она остается мерить шагами кухню, пока часы медленно тикают к 7:00.
Ровно в 6:52 раздается звонок домофона, и она с колотящимся сердцем бросается к нему.
"Да?"
«Мисс Лютор, вас ждет мисс Дэнверс?»
«Пригласите ее наверх, пожалуйста».
Двухминутное ожидание, пока ее не совсем свидание добирается из вестибюля до квартиры Лены, мучительно, и сколько бы раз Лена ни говорила себе, что у нее нет причин беспокоиться, она все равно возится с волосами перед зеркалом, пока ждет. Наконец раздается решительный стук, и ей приходится схватиться за край кухонного острова, чтобы сдержать импульс бежать к двери.
Вместо этого она медленно идет туда, стуча каблуками по блестящему деревянному полу, и делает укрепляющий вдох, кладя руку на дверную ручку. Когда она открывает ее, дыхание немедленно покидает ее в спешке.
Она не была уверена, чего именно ожидать в плане внешности. Когда она спросила, как выглядит Кара — чисто из объективного любопытства, поскольку ее привлекательность не имеет значения, поскольку Лена не будет с ней спать — единственным ответом Сэм было « очень мило, но не так мило, как Алекс» . Лена решила, что Сэм немного предвзята, но, честно говоря, ее недооценка этой женщины граничит с преступлением .
Женщина, стоящая в дверях, прямо скажем, чертовски горячая . Она небрежно прислонилась к дверному проему, закинув ногу на ногу, и засунула руки в карманы своих узких брюк. Она выглядит круто, но не слишком нарядно — ее ботинки на толстой подошве изрядно поношены, но не грязные, ее рубашка в горошек заправлена в брюки с поясом и слегка расстегнута, а ремешок небольшой сумки-мессенджера пересекает ее грудь. У нее длинные светлые волосы, свободные и простые, и Лена не может обнаружить никакой косметики, кроме блестящего бальзама для губ. Если бы Лена интересовалась женщинами, она бы, вероятно, бросилась на эту девушку с ее мягкими на вид губами, сильными плечами и очаровательными, пряными духами.
Они всего в нескольких дюймах друг от друга. Лицом к лицу. В противном случае колено Пегги прижато к внешней стороне бедра Энджи, а ее локоть касается другого колена Энджи. Она теплая, как будто стоит на солнце после многих лет в тени.
Пегги — шифр, который тоже так близко. Этот огромный и великолепный шифр на расстоянии поцелуя.
Энджи не может сосредоточиться ни на одной своей части. Ни на этих губах, красных, как половина ее халата, ни на этих глазах, темных, как камни в реке, ни на этом носе, который мог бы мягко коснуться ее без малейшего усилия. Она просто слишком близко. Слишком там . Слишком много.
Пегги не шифр, когда целуется. Она нежна. Она голодна. Она одинока. Она — все те части, которые она держит взаперти, и Энджи приходится закрывать глаза, чтобы спрятаться от нее.
Рука скользит ей в волосы, цепляется за шпильку и замирает.
Пегги пылкая .
Пегги Картер целует ее, и слова, которые она едва помнит, которые читала в старшей школе, хлынули в ее голову. К черту актерство и к черту хорошее. Она могла бы стать писательницей, как Хемингуэй, если Пегги продолжит ее целовать.
Ногти царапают ее скальп, как будто священники экстаза говорят ей избегать этого, и когда она задыхается, язык проскальзывает в ее рот. Она наклоняет голову, и ее рука находит выпуклость женщины, которая стонет от прикосновения.
Как будто время снова пошло вспять. С болезненным вздохом она ползет вперед. Она отстраняется и почти уверена, что никогда не выкинет из головы образ размазанной помады Пегги и ее разбитых губ.
Пегги больше не шифр. Она в замешательстве. Ее дыхание горячее и кислое от бренди и интимное . «Энджи».
Она сжимает бедро Пегги, потому что это не поцелуй, и это не Пегги, и это не то, что у них нет будущего, если они такие, какие есть. Это повязки, все еще туго обхватывающие ребра Пегги, и тень пореза за ухом, которую Энджи все еще видит. Это ее собственный кузен с треснувшим черепом.
Она сглатывает. «Когда ты подошла к автомату, полуотключенная, откуда ты шла?»
Пегги уже не так запыхалась. «Работа».
Ей хочется потереть маленькие круги большим пальцем и никогда не забывать, какая Пегги твердая и мягкая. «Какая работа?»
Сейчас. Сейчас Пегги просто ужасает. Она волчица с зубами слишком близко. «Почему ты так хочешь это выяснить?»
«Почему ты так решительно пытаешься спрятаться?»
«Не надо». Она говорит это как команду. Как будто она уже говорила это раньше, и люди слушали.
«Пегги, ты мне нравишься, но как бы ты на нас ни посмотрела, это будет больно, и прямо сейчас», — Пегги встает и слезает с кровати. «Сейчас я думаю, что ты меня убьешь».
Она стоит спиной к Энджи, но все равно видит, как все ее тело оседает, когда она вздыхает. «Я никогда не хотела убивать тебя, Энджи». Затем она выходит за дверь. Она даже не хлопает. Просто захлопывается, как будто они там играют в бридж.
Она убирает стаканы и прячет бренди: «Тупые норвежские газовые тролли-алкаши…».
Она не думает о том, что сказала Пегги. Не потому, что это было больно. Как только Пегги поцеловала ее, она поняла, что будет больно.
Это было то, как она это сказала. Что она никогда не хотела убивать ее. Она сказала это так, будто ей было жаль. Не за то, что она сделала, а за то, что она собиралась сделать.
«Сюда, Лена!»
Стряхивая воду с зонтика, Лена замечает Сэма за столиком в углу кафе, вдали от залитых дождем окон.
«Тебе повезло, что я вообще пришла, в такую погоду», — ворчит Лена, садясь, прислонив зонтик к стулу и изо всех сил стараясь не залить колготки водой. Сэм улыбается, пододвигая к ней большой капучино — Лена делает благодарный глоток, напевая от тепла и толчка кофеина.
«Да, но это доказывает, что ты действительно любишь меня».
«А были ли когда-нибудь сомнения?» — говорит Лена, и Сэм смеется.
«Учитывая, что я почти не видел тебя за три недели, я бы так сказал!»
Чувство вины пронзает грудь Лены от этого комментария. В последнее время она работает не покладая рук — L-Corp находится в процессе приобретения новой компании, и она работает сверхурочно, чтобы убедиться, что все пройдет гладко. Сэм — один из немногих людей, с которыми она видится вне работы, и она не уделяет ей достаточно времени.
Телефон Сэм звенит рядом с ней на столе, экран загорается новым сообщением, и Сэм смотрит на него. Что бы там ни было, это заставляет ее лицо озаряться улыбкой.
«Ну, как Алекс?» — спрашивает Лена, многозначительно глядя на телефон Сэм. Сэм виновато усмехается, но ее счастье заразительно.
«Отлично! Они с Руби любят друг друга, так что теперь одной заботой меньше. Честно говоря, она просто замечательная». Улыбка Сэм становится мечтательной, и Лена не может не чувствовать легкой ревности. Она знает, что не должна — Сэм счастлива, и это самое главное — но то, что чувствует Сэм, кажется полной противоположностью всем отношениям, которые когда-либо были у Лены.
«Я немного расстроена, что до сих пор с ней не встречалась», — говорит она вместо этого, отпивая кофе.
«Я знаю, знаю», — соглашается Сэм. «Но даже мне сейчас едва удается тебя увидеть. Мне пришлось сегодня практически вытаскивать тебя из офиса».
«Я знаю, и мне жаль», — говорит Лена, коротко сжимая руку Сэма. «В L-Corp был бардак. Обещаю, что выкрою больше времени. Что с этим приобретением, и всем этим фиаско Джеймса…»
Сэм сочувственно морщится. «Он все еще ведет себя странно?»
«Да», — вздыхает Лена, окуная палец в пену капучино и облизывая ее. Она была на грани всю неделю, ожидая, когда Джеймс придет забрать оставшиеся вещи из ее квартиры, и ей приятно наконец расслабиться с Сэмом. «Он все время говорит, что не понимает, почему мы расстались. У меня не хватает духу сказать ему, что мне было скучно ».
«Это не могло быть единственной причиной», — предполагает Сэм, и Лена хмурится.
Возможно, были и другие причины.
«Это было так… не знаю. Он был хорошим парнем. Добрым, ласковым. Просто не было искры. И не заставляй меня начинать про секс». Лена ставит локти на стол, массируя виски.
«Все настолько плохо, да?»
«Я имею в виду, что у меня никогда не получалось добиться чего-то стоящего ни с кем, но это все равно расстраивает».
Джеймс был таким... стандартным. Он был так подавлен, когда Лена призналась, что он не заставил ее кончить, что она просто начала притворяться, и притворяться, что она наслаждается, стало утомительно. Его одеколон заставлял ее морщиться, и хотя у него был довольно разнообразный набор приемов, ни один из них не срабатывал с Леной.
Конечно, ни один мужской жест никогда не действовал на Лену, но она отбрасывает эту мысль в сторону. Она настолько глубоко задумалась об этом, что почти не замечает, как Сэм подавился ее чаем.
«Подожди. Ты не… что ты имеешь в виду, говоря, что ты не добираешься туда ?» — спрашивает Сэм, промокая подбородок салфеткой и прищурившись.
«Знаешь, — краснеет Лена, неловко помешивая капучино мизинцем. — Оргазм. Я просто этого не... делаю».
«Ты не испытываешь оргазма», — говорит Сэм безжизненно, выглядя все более ужасающейся. Лена начинает чувствовать себя все более и более неловко из-за своего признания, ерзая на стуле с плохо скрываемым дискомфортом.
"Нет."
«НИКОГДА?» — практически кричит Сэм, и Лена подпрыгивает от громкости.
«Тсссс, Сэм, говори тише!» — шипит Лена, украдкой оглядываясь по сторонам — несколько человек уже оглянулись, но их внимание быстро переключается на другое. «А можно не кричать о моей сексуальной жизни в общественном месте?»
Сэм кивает, выглядя ужасно обеспокоенной, и понижает голос. «Извини, я просто — никто из парней, с которыми ты встречалась, никогда не заставлял тебя кончать?»
«Нет, ладно?» — шепчет Лена, и ее лицо начинает краснеть. «Ни один из них».
«Ох, Лена, милая. Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы сама об этом позаботишься».
«Я — это —» — заикается Лена, ее лицо заливается румянцем. «У меня нет времени — я не знаю, как —»
Сэм ошеломленно смотрит на нее. «Лена, о боже . Ты когда-нибудь испытывала оргазм?»
«Я… было одно время, когда, может быть, я думаю…»
«Ладно, если есть сомнения, то ответ — нет», — вздыхает Сэм, откидываясь на спинку стула, а Лена скрещивает руки на туловище, защищая себя. Она определенно не ожидала этого странного разговора, когда согласилась встретиться за кофе, и это портит ей весь день.
«Это действительно так странно?» — возражает Лена, пытаясь казаться равнодушной. «Многие женщины не испытывают оргазм каждый раз. Некоторые вообще не испытывают. Я читала исследования».
«Конечно, да», — говорит Сэм, вздыхая. «И ты никогда не пробовал сам?»
«Я никогда не чувствовала себя... не знаю, достаточно возбужденной, я полагаю». Лена сосредоточена на том, чтобы аккуратно сложить салфетку перед собой в аккуратные квадраты, чтобы отвлечься, а Сэм терпеливо ждет. Когда салфетка становится слишком тугой, чтобы ее складывать, она бросает ее и наконец высказывает страх, который она таит с тех пор, как рассталась с Джеком в 22 года. «Может быть... может быть, я просто неправильно устроена».
Сэм пристально смотрит на нее несколько мгновений, выражение ее лица нечитаемо, и Лена отводит взгляд. Вместо этого она смотрит на стол, царапая ногтем большого пальца маленькую дырочку в дереве. Наконец, Сэм, кажется, принимает решение — она наклоняется вперед, кладя свою руку поверх руки Лены.
«Ты прекрасно сложена, дорогая. Но, может быть, тебе просто нужен кто-то, кто покажет тебе, каким может быть хороший секс».
Лена нервно смеется, осторожно отдергивая руку. «Что, ты собираешься это сделать? Я не думаю, что Алексу это понравится».
Но Сэм уже достает телефон, и у Лены все внутри сжимается от волнения.
«Нет, не я. Младшая сестра Алекса свободна, и я думаю, она тебе понравится», — говорит Сэм, уже нажимая на экран. Лена чувствует, как ее охватывает необъяснимая паника.
« Её ? Сэм, я не гей», — громко и, возможно, слишком быстро говорит Лена. Сэм закатывает глаза.
«Я знаю , Лена. Ты уверяла меня в этом несколько раз за время нашей дружбы», — говорит Сэм, сверкая глазами. «Но разве в тех исследованиях, которые ты читала, не говорилось, что у лесбиянок пропорционально больше оргазмов, чем у гетеросексуальных женщин? Почему, как ты думаешь?»
Лена молчит. Это правда – все исследования, которые она читала после того, как первые несколько месяцев с ее первым парнем Джеком оказались бесплодными, говорили , что женщины с партнерами-женщинами имеют самый высокий процент оргазмов. Сэм точно знает, как ее поколебать – фактами, данными и убедительными аргументами – и она начинает об этом задумываться.
«Я просто — я не собираюсь этим заниматься, вот и все. Это будет неловкая ночь для нас обоих».
«Ну, тогда это не будет сильно отличаться от твоих других сексуальных контактов, не так ли? Считай это экспериментом».
Это справедливое замечание. По крайней мере, с женщиной она не будет чувствовать себя обязанной идти на это ради другого человека. И кроме того, Сэм невозможно отговорить, если у нее в голове есть идея. Лена считает, что, вероятно, будет проще просто встретиться с этой женщиной, справиться с неловкостью и доказать, что идея не сработала, чем пытаться ее отговорить.
«Хорошо. Но потом ты получишь сообщение: «Я же говорил». Давай, спроси ее».
«Хорошо, потому что я уже отправил сообщение. Улыбнись, мне нужно отправить ей фотографию».
"Сэм!"
________________________________________
Что, черт возьми, ты наденешь на заранее запланированную случайную встречу с женщиной?
Лена роется в своем шкафу, кажется, уже в сотый раз, хватая и обтягивающее красное платье, и комбинацию из брюк и блузки. Она прикладывает их к себе в зеркало по одному, хмурясь на результат. Слишком нарядно. Я чувствую себя дорогой девушкой по вызову. Они возвращаются в шкаф, и она достает оттуда простую пару леггинсов и майку. Тьфу. Теперь я выгляжу так, будто иду в спортзал.
Честно говоря, она понятия не имеет, почему ее это так волнует. Она всю неделю говорила себе, что на самом деле не собирается спать с этой женщиной, которая, по ее мнению, согласилась на эту странную связь пугающе быстро, так что теоретически она могла бы надеть пижаму, и это не имело бы значения. Но вместо этого она пыталась и исключала наряды в течение 45 минут. После того, как провела больше часа в душе и укладке волос, чтобы они были шелковистыми и прямыми, еще 20 наносила и перенаносила макияж и целый час с половиной делала депиляцию воском сегодня утром.
Но спать она с ней не собирается, так что это неважно.
Наконец она выбирает джинсы и мягкий фиолетовый свитер — такую одежду она бы надела, чтобы потусоваться с Сэмом. Если ей предстоит неловкий сеанс поцелуев, который обернулся отказом, с младшей сестрой девушки Сэма (бог знает, что это запутанная паутина, в которую она уже жалеет, что вляпалась), то она могла бы надеть удобную одежду.
Если она решит надеть в последнюю минуту свою самую красивую пару кружевного нижнего белья, это ее дело. Не то чтобы кто-то их увидел. Это просто вопрос уверенности.
Она наносит легкий парфюм, подкрашивает губы и, повинуясь прихоти, стрижет ногти. Примерно на полпути она останавливается, задаваясь вопросом, с чего бы это ей пришла в голову эта идея, но продолжает — она могла бы и закончить — и подпиливает их на всякий случай. Наконец, она остается мерить шагами кухню, пока часы медленно тикают к 7:00.
Ровно в 6:52 раздается звонок домофона, и она с колотящимся сердцем бросается к нему.
"Да?"
«Мисс Лютор, вас ждет мисс Дэнверс?»
«Пригласите ее наверх, пожалуйста».
Двухминутное ожидание, пока ее не совсем свидание добирается из вестибюля до квартиры Лены, мучительно, и сколько бы раз Лена ни говорила себе, что у нее нет причин беспокоиться, она все равно возится с волосами перед зеркалом, пока ждет. Наконец раздается решительный стук, и ей приходится схватиться за край кухонного острова, чтобы сдержать импульс бежать к двери.
Вместо этого она медленно идет туда, стуча каблуками по блестящему деревянному полу, и делает укрепляющий вдох, кладя руку на дверную ручку. Когда она открывает ее, дыхание немедленно покидает ее в спешке.
Она не была уверена, чего именно ожидать в плане внешности. Когда она спросила, как выглядит Кара — чисто из объективного любопытства, поскольку ее привлекательность не имеет значения, поскольку Лена не будет с ней спать — единственным ответом Сэм было « очень мило, но не так мило, как Алекс» . Лена решила, что Сэм немного предвзята, но, честно говоря, ее недооценка этой женщины граничит с преступлением .
Женщина, стоящая в дверях, прямо скажем, чертовски горячая . Она небрежно прислонилась к дверному проему, закинув ногу на ногу, и засунула руки в карманы своих узких брюк. Она выглядит круто, но не слишком нарядно — ее ботинки на толстой подошве изрядно поношены, но не грязные, ее рубашка в горошек заправлена в брюки с поясом и слегка расстегнута, а ремешок небольшой сумки-мессенджера пересекает ее грудь. У нее длинные светлые волосы, свободные и простые, и Лена не может обнаружить никакой косметики, кроме блестящего бальзама для губ. Если бы Лена интересовалась женщинами, она бы, вероятно, бросилась на эту девушку с ее мягкими на вид губами, сильными плечами и очаровательными, пряными духами.
