Пролог
Бьолэнд, окрестности города Барнингстоун, имение рода Скричол
Лорд Бэзил обвёл взглядом насупленные лица любимых родственников. «Пожалуй, в свете газовых светильников заговоры выглядят не так драматично, как при свечах, или, прости Господи, факелах. Уныло они выглядят, вот что».
Старшая дочь, Софи, обиженно надула губы, сестрица Мод, напротив, губы неодобрительно поджала. Племянницы так же не торопились выказывать почтения новому главе клана и всячески демонстрировали недовольство. Того гляди за дверь выпихнут. Мужская часть семьи на этом собрании оказалась представлена скудно: один бедняга Ричард как всегда не посмел отказать разошедшейся Софи, и сейчас выглядел крайне смущённым, да Роберт, который с достойным лучшего применения энтузиазмом в принципе лез во всё подряд, кроме голодовки, после гибели младших дочерей. Конечно, у каждого свой способ справиться с горем, но чем больше времени проходило, тем сильнее лорд утверждался во мнении, что лучше бы Берти запил. По крайней мере, было бы понятно, что с ним делать, а так не знаешь, что ему в следующий момент в голову стукнет.
Поняв, что укоризненные взгляды нового главы семьи никому не интересны, Бэзил вытащил из внутреннего кармана пиджака три заполненных бланка для телеграмм и потряс перед лицами собравшихся. Роберт слегка отодвинулся, чтобы не получить по носу бумажкой.
— Дамы и господа, какого марула? Почему вчера на семейном совете мы решили не вызывать на похороны и оглашение завещания Джорджа, а сегодня служащий почты принёс мне это?! Да ещё и три штуки разом? Кстати, вот ваши деньги, так как телеграммы не были отправлены, можете забрать обратно.
За медяками, брошенными на край стола, никто не потянулся, зато отмерла Мод.
— Вы решили. — Сестра выделила это «вы» так, что не осталось ни малейшего сомнения, как она относится к решению братьев, старшей сестры и дяди. — Мы с самого начала были против. Да, Джордж вырос вдали от клана, мы ни разу не видели его, но всё же он часть семьи, он единственный сын Уильяма, и имеет право на свою часть наследства. И...
— Мод, наследство — это всё, что тебя волнует?! — Неприятно изумился Бэзил. Чёрствой сестра никогда не была, но лорд уже замечал, что многолетняя забота о хозяйственных делах клана наложила на милую младшую сестрёнку свой отпечаток. — То, что перемирие висит на волоске и кланы мерроу готовы развязать с нами полноценную войну прямо на глазах у людей, а по Барнингстоуну шастают последователи неизвестного культа, которые приносят своим богам в жертву полукровок, тебе не интересно? А Джордж, смею напомнить, полукровка. И если уж Уильям, даром, что чистокровный, был лишён способности к обороту, то шанс на то, что его ребёнок всё-таки обрёл вторую ипостась, мизерные. Будь это так, он был бы уже давно здесь. Либо на кладбище.
Разговор давался тяжело: брата, бросившего семью ради возможности жениться на актрисульке из соседнего города, в клане вслух не вспоминали настолько старательно, что сейчас его имя приходилось выдавливать из себя почти через силу. Даже не смотря на то, что Бэзил самого младшего из своих братьев искренне любил, и в глубине души поступок одобрял. Да и актрису тоже — красивая, весёлая, характер что надо. Должен же был хоть кто-то из них жениться по любви?
Впрочем, Уильям их тоже не слишком-то вспоминал: за все годы после его побега в Скрич-холл пришло только два письма. В первом Уильям сообщал о рождении наследника, во втором — его вдова уведомляла семью о том, что Уильям похоронен на городском кладбище Остерланда, приезжать не надо, Уильям с того света будет против.
Отца тогда эта приписка обидела даже сильнее, чем бегство сына.
— Да не охотится на нас никто, папа! — всплеснула руками Софи, не привыкшая молчать слишком долго. Девушки согласно закивали, поддерживая кузину, а вот Мод и парни помрачнели, но не стали перебивать Софи, давая ей высказать то, что накипело. Да и бесполезное это дело, пытаться вклиниться в её монолог. Не у всякого выйдет. — Мы из-за тебя и дедушки каждый раз полицию вызываем, когда кто-то из наших умирает, и каждый раз тебе говорят, что причина какая-то обычная. Мне господину старшему инспектору уже в глаза смотреть неловко. Он, кажется, думает, что мы сумасшедшие.
— Да? И где сейчас дедушка? Почему он умер сразу же, как только заявил, что хочет обратиться к столичным детективам?
Софи смутилась. Дедушка сейчас лежал в семейной часовне возле кладбища, а вся семья с ног сбилась при подготовке похорон. Собственно, Софи как раз сейчас должна была названивать в центральное святилище северо-восточного жреческого округа, вызывая служителя, достойного похорон старого лорда.
— Это просто совпадение. Дедушка был очень старым. Переволновался из-за этих мнимых убийств, поругался с тётей Агнесс, вот у него сердце и прихватило. Ты же сам видел протокол о вскрытии. И, между прочим, его составлял не кто-нибудь, а кузен Энтони. Или ты теперь не только барнингстоунской полиции, но и своим родным не веришь?
Своим Бэзил верил сейчас меньше всего, а Энтони в силу своей профессии был ему особенно подозрителен. Просто потому что для того, чтобы убить столько народа, безошибочно выбирая только «неполноценных», надо быть членом семьи. У культистов определённо были «глаза» где-то в доме, вполне возможно, предатель семьи сидел прямо сейчас в этой комнате, и что с этим делать, было решительно непонятно. Ну не мог же глава клана оборотней и впрямь обратиться к столичным детективам? Как объяснить нормальному человеку, что далеко на севере, в глухих прибрежных лесах один сказочный персонаж убивает других сказочных персонажей, оказавшихся недостаточно мифическими на его вкус?
И мерроу ещё... Хреновы водники...
— Я запрещаю вам вызывать Джорджа до тех пор, пока ситуация не прояснится. О его доле наследства позаботится лично Мод. А ты, Роберт, проследишь за тем, чтобы единственный сын твоего дяди не погиб от того же самого «несчастного случая», что и твои дети.
Удар вышел жестоким, племянник дёрнулся будто от оплеухи. Но вроде бы очнулся. По крайней мере кивнул решительно. Новых похорон в семье он точно не хотел, и так каждые полгода новый повод для траура.
Посчитав свою задачу выполненной, лорд скомкал бланки, которые продолжал сжимать в руках, бросил в камин, и вышел, не оглянувшись. А зря: может, заметил бы одну лёгкую усмешку. Телеграфом воспользовались не все. Зачем эта ерунда, когда есть почтовые дирижабли?
***
Окрестности города Барнингстоун, бухта Уайтмар, следующей ночью
Огромная полная луна висела над бухтой и серебрила по контуру чёрный силуэт корабля. Красные жилки защитных заклинаний едва светились, истощённые за время долгой зимовки вдали от дома, поэтому контрабандисты подвели его почти вплотную к берегу, рискуя напороться на мель — уж лучше мель, чем мерроу.
На берегу их уже с нетерпением ждали: три мага и десяток бойцов-оборотней кутались в плащи, переминались с ноги на ногу и давили зевоту. Встречающим было холодно, голодно и отчаянно хотелось спать.
Ричард проверил амулет, подавляющий его оборотнёвую суть, и, убедившись, что на сегодня его ещё хватит, вытянул руки в сторону отплывшей от борта лодки:
— Ребята, помогайте. У них магии осталось явно меньше, чем у нас блокиратора.
Едва различимые во мраке гребцы думали так же, поэтому налегали на вёсла с невиданным энтузиазмом.
Тонкий жгутик из трёх ниток силы ткнулся в острый деревянный нос, разрезающий волны, и растёкся дрожащей золотистой сетью, даря морякам не столько защиту, сколько надежду на неё. Дядя Марк попытался выровнять поток волшебства, чтобы заклинание не рябило совсем уж позорно, удивился тому, что ему это не удалось, а потом ругнулся:
— Энтони, чтоб тебя! Куда ты тычешься? Ты что, не видишь, где лодка?
— Не вижу, — угрюмо отрубил заместитель главного (и единственного) городского патанатома, и демонстративно поправил очки. Провести частичную тансформацию для того, чтобы получить ночное зрение, он не мог: для этого пришлось бы отключить амулет, а если отключить амулет, то тут же исчезнет способность колдовать. Увы, без блокиратора оборотни и магия были несовместимы даже тогда, когда находились в человеческой ипостаси. Да, если уж на то пошло, и со всей современной жизнью, пропитавшейся прогрессом и колдовством вплоть до самых интимных плоскостей, тоже.
Ричард с раздражением развернул кузена в нужную сторону и вздохнул. Те времена, когда в почёте была грубая сила и острые когти, давно закончились, наступила эра людей и маготехнического прогресса, и все, кто не желал превратиться в археологическую редкость, старались приспособиться к новой эпохе, как могли. Скричолы, вот, взяли под крыло контрабандистов.
А что делать, если единственные чародеи, которые могли подарить оборотням обычную жизнь — дикари с одного из бесчисленных архипелагов Новых Земель? Украсть секрет блокираторов не удалось, захватить силой — тоже. Пришлось договариваться и налаживать поставки. И как раз сейчас контрабандисты везли своим покровителям свежую партию амулетов, которых хватит ровно на один год.
Разумеется, везли они не только их, — обитающие в окрестностях Барнингстоуна кланы оборотней ещё не окончательно растворились в людской крови, но были уже не достаточно велики, чтобы полностью окупить регулярные экспедиции под носом у властей, поэтому в трюм корабля всякий раз оказывался забит под завязку экзотическими товарами со всех окрестных архипелагов. Единственное правило, которое Скричолы требовали соблюдать неукоснительно, и вбивали в слишком буйные головы железной рукой, иногда даже и с когтями — не тащить в Бьолэнд ничего ядовитого. А то был один случай лет двадцать назад... Чуть весь клан не накрыли из-за одного слишком предприимчивого морского волка. Дед еле отбился тогда...
Лодка была уже совсем близко и Ричард позволил себе немного ослабить натяжение нити: вторая ипостась постепенно брала верх, и вытягивать магию из человеческой части себя становилось всё труднее. Виски ломило, перед глазами начали разбегаться разноцветные круги, а потому оборотень не сразу заметил, как бесшумно выгнулась горбом вода слева от лодки. Правый борт зачерпнул воды, люди заорали, не то от страха, не то привлекая внимание зазевавшихся чародеев.
Слабость мгновенно отступила. Прозревший Ричард сам не понял, как сформировал теневую стрелу, но применить не успел: пока он тратил драгоценные секунды, вглядываясь в толщу воды, пытаясь разглядеть вражеского колдуна, Энтони успел выхватить револьвер и наугад выпустить половину барабана куда-то в набегающую волну. Как ни странно, попал.
Водяной горб, более не удерживаемый колдовством, рухнул с плеском и брызгами, позволив лодке выровняться, а морякам и бойцам клана — перехватить инициативу. Огнестрел и у них, и у контрабандистов был, и пользоваться они им умели.
Обычно атака уродцев заканчивалась быстро — договор о перемирии не давал водникам разгуляться на полную катушку, но не в этот раз. Брызги от набегающих на каменистый берег волн взлетели особенно высоко и разлетелись мельчайшей водяной пылью. Рик почувствовал, что задыхается, с боков и сзади послышался кашель. Смена ипостаси бойцов не спасала: толку от того, что на тебя не действует прямо направленная магия, когда душит обыкновенная вода?
Так и не выпущенная теневая стрела превратилась в волну, сметающую и водяную взвесь, и тонкий барьер, удерживающий её вокруг оборотней, а дядюшка, даже не пытаясь продышаться, выставил купол от нового заряда, но порадоваться успеху Рик не успел.
Из тьмы вынырнула склизкая фигура, похожая на злую карикатуру на человека, и ткнула оборотня гарпуном под ребро. Точнее, попыталась. Рик кое-как увернулся, чуть не поскользнулся на мокрых камнях, понял, что ни наколдовать, ни увернуться от следующего удара не успевает, и сорвал блокиратор.
Изменение нахлынуло мгновенно. Ночь стала светлой и громкой, а движения соперника замедлились. Ричард, уже не человек, но всё ещё не волк (не хватало в середине боя путаться лапами в рукавах и штанинах), ухватил гарпун за древко и дёрнул в сторону, а сам полоснул отросшими когтями водника по горлу. Неприятно пахнущая белёсая кровь брызнула, пачкая шерсть и одежду, и Ричард толкнул умирающего мерроу гарпуном, который продолжал сжимать в левой руке, назад, под ноги следующему нападавшему.
Тот запнулся, над ухом Ричарда грянул выстрел, особенно оглушительный для волчьего слуха, и оборотня резко дёрнули назад, втаскивая под купол-щит.
Рик обернулся и увидел всё ещё сохраняющего человеческий облик дядю Марка. За ним, под прикрытием частично трансформировавшихся бойцов хладнокровно работали по лезущим из воды врагам стрелки. Сбоку откручивал сопернику голову так же частично трансформировавшийся Энтони — волчья его ипостась, в отличие от человеческой, видела прекрасно. Чуть в стороне орудовали абордажными саблями всё-таки прорвавшиеся к берегу моряки, шаг за шагом продвигаясь к спасительному барьеру.
Марк бросил очередноезаклинание куда-то во тьму, далеко за спины нападающих и заорал:
— Отступаем! Их слишком много! Отец умер, договор больше их не держит!
На Рика нахлынуло осознание ошибки.
Мирный договор, который мешал мерроу начать полноценные боевые действия, заключал лично дед Чарльз, и действовал он ровно до тех пор, пока дед «держал в руках священную раковину Каазри», выкраденную у мерроу с большим трудом, и оставленную на суше в качестве залога. А они-то готовились к обычной вылазке, и патронов взяли не больше, чем обычно! За почти пол века настолько привыкли, что договор есть, что не смогли вовремя осознать, что вместе с дедом закончилось и перемирие тоже!
Да и вообще, эти лезущие из волн водники — это цветочки. Самое страшное начнётся завтра утром, когда моряков и встречающий их отряд сомнут, и на улицы Барнингстоуна хлынут ничем не сдерживаемые твари с рыбьими глазами.
— Осторожно! — Купол треснул под ударом вражеского мага, но выдержал, и защищающиеся сдвинулись назад, протискиваясь в узкий проход между прибрежных скал. Рик было подумал, что можно попробовать здесь закрепиться, но тут сверху посыпались камни, доламывая и без того потрёпанный щит, и оборотень понял, что враги подготовились к долгожданной встрече гораздо лучше, чем оборотни.
К счастью для всех, контрабандисты были людьми опытными и привычными к любым передрягам. Рядом с Марком мелькнула приземистая кривоногая тень и с размаху надела ему на шею свежий блокиратор. Ещё один достался Энтони, болезненным рывком вернув ему человеческий облик. Затем благодетель дёрнулся было в сторону Ричарда, которого в сутолоке успели оттереть в сторону.
Тот чуть помедлил, взвешивая и решаясь, а потом отпрыгнул прочь, за границу вновь вспыхнувшего оранжевым купола. Едва защита осталась позади, Рик до конца обернулся волком, стряхнул обрывки ткани, и длинными прыжками понёсся прочь. Он слишком хорошо знал, что при таком перевесе сил ещё один маг роли не сыграет. И он точно знал, что следует делать.
Наверно.
Потому что если окажется, что он ошибся, и всех, с кем он сражался бок о бок убьют... Нет, нельзя об этом думать, надо бежать быстрее.
***
Отряд с блокираторами ждали. Дядя Стэнли, Тётя
