– Не бойся, – её голос звучал как нежный шёпот, проникающий в самое сердце. – Я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом. Ты – моя надежда, и я верю, что ты сможешь победить тьму.
Я попытался протянуть к ней руки, но свет стал слишком ярким. В последний миг я увидел, как её лицо озарилось спокойствием, и она промолвила:
– Живи, мой сын. Живи ради нас обоих.
И с этими словами она исчезла, оставив после себя лишь лёгкий светящийся след, который постепенно угасал.
Я остался один, с болью утраты и тяжестью её жертвы. Любовь матери была не просто защитой – она была светом в темноте. Я должен сохранить этот свет в своём сердце, чтобы помнить о ней и о том, что она сделала для меня.
Ещё в детстве я понял, что нельзя позволить тёмному наследству захватить мой разум и душу, и поэтому я научился контролировать его. С годами тренировок и духовной дисциплины я запер проклятие в самых глубоких уголках своего существа, заточив его перед лицом света. Но мои глаза все ещё хранили стальной блеск той бури, которая не стихала в моих глубинах, а бурный шёпот тьмы никогда не замолкал в моём сердце.
Каждое новолуние моё проклятие пробуждалось. Тьма начинала шевелиться во мне, словно змея, готовая вырваться на свободу. Я слышал её призыв.
В такие ночи я старался отгородиться от мира, окружая себя защитными символами и заклинаниями. Но даже самые крепкие замки и заклинания не могли полностью остановить то, что уже стало частью меня.
В те ночи, когда новолуние вновь окутывало мир, я чувствовал, как тьма начинает нарастать. Каждый раз снова и снова я переживал одно и то же. Стены комнаты казались сжимающимися, а воздух наполнялся холодом. Я пытался сосредоточиться, но вместо этого в голове звучал гулкий смех, заставляющий меня вздрагивать.
– Ты не сможешь убежать от нас, Стефан, – шептали голоса, словно они были везде вокруг. – Мы часть твоей души. Мы – твои истинные братья и сёстры. Ты должен подчиняться нам!
Передо мной возникали образы – тени, искажающие реальность, их лица были знакомы, но изуродованы ненавистью и жаждой. Это были не просто призраки; это были отражения моих предков, тех, кто заключил демонические договоры, и теперь они требовали, чтобы я выполнял их волю.
Проклятие истощало меня, питаясь моими страхами и сомнениями. Я балансировал на грани, и каждая секунда приближала меня к тому, чтобы превратиться в марионетку в руках своих демонов.
Собрав последние силы, я произносил заклинания, надеясь окончательно изгнать тьму. Рядом со мной всегда лежали нужные предметы: свечи из чёрного воска, травы, собранные в полнолуние, и амулеты, защищавшие от злого влияния. Но чем дальше я продвигался в ритуале, тем яснее становилось, что тьма начинает размывать границы, которые я так тщательно возводил. В комнате раздавались звуки – скрип половиц, шорох, кто-то наблюдал за мной из-за угла.
Холодный ветер пронзал меня насквозь. Я видел, как демоны возникали передо мной, их глаза светились жутким светом.
– Ты не сможешь избавиться от нас, Стефан, – произносил один из них, его голос был подобен шёпоту. – Мы – часть тебя, и ты – часть нас.
Я пытался сопротивляться, но тьма, которую я запер, теперь рвалась наружу с такой силой, что мне становилось не по себе. В душе разгоралась битва: я боролся с демонами своего рода, с их жаждой власти и разрушения. Я не мог позволить им победить, но каждое усилие лишь приумножало их влияние. Моя воля слабела, и тьма поглощала меня.
В панике я кидался к зеркалу, надеясь увидеть в отражении свою истинную сущность. Но вместо этого я видел нечто ужасное: моё лицо искажалось, глаза наполнялись безумием.
Я – пленник своего наследия, и всякий раз, когда я пытался избавиться от него, тьма сильнее запускала свои когти. Я стал свидетелем ужасов, о которых не смел говорить, и каждое утро просыпался с чувством, что часть меня навсегда осталась во власти тьмы.
Сейчас, находясь рядом с Катериной, я боялся, что мои демоны причинят ей зло. Она – свет в моём мрачном мире, и каждый момент, проведённый с ней, напоминал мне о том, что существует жизнь вне тьмы. Но в то же время я не мог избавиться от ощущения, что тьма, скрывающаяся во мне, всегда ждёт своего часа, готовая вырваться на свободу и уничтожить то светлое чувство, которое я испытываю к Катерине. Однажды, может случиться, что я перестану контролировать своих демонов.
Катерина, с её добрым смехом и честным взглядом, стала тем, чего я всегда желал. Она не знает о моём проклятии, о том, что тьма, живущая во мне, способна поглотить и её. Я видел, как её глаза сияют радостью и любовью, и это лишь усиливало мою внутреннюю борьбу. Я не мог позволить ей стать жертвой моего проклятия.
Я чувствовал, что Катерина о чём-то умолчала – и это безмолвие избегать некоторых тем создавало на моих плечах ощутимый груз.
Войдя в башню и услышав за собой хлопок тяжёлой двери, я словно избавился от всех сомнений и внешних забот. Теперь я был один с собой и своими мыслями. В глубине души я понимал, что моя связь с Катериной – единственная и такая же неизменная, как стены этой башни, и что только вместе мы сможем противостоять надвигающим испытаниям. Однако эта повисшая неизвестность, эти тёмные предчувствия, требовали от меня превосходства над своими страхами и решений, которые изменят наше будущее.
Я вошёл в комнату и увидел её, Катерину, с влажными волосами, завивающимися кольцами у висков. Она была облачена в белоснежный халат, подчёркивающий чистоту её цветущей кожи, нежно оттеняемую светом из оконной арки. С порога я уловил поток свежести, мягко разливающийся по воздуху. Я мгновенно оценил, как тщательно Катерина ухаживала за собой, сколько стараний она вкладывала в поддержание своего естественного очарования. Я заметил в её взгляде спокойствие, пришедшее после бури эмоций, переполнявших её в последние часы. От её тонкой фигуры шёл аромат лаванды и розмарина, кажущийся олицетворением самого Авалона, в котором разит роскошью природы и красотой жизни. В ней было так много усмиряющего, чарующего, что я не мог устоять перед желанием прикоснуться к ней, ощутить её рядом.
Я встретила его взгляд, заметив тревогу, скрытую за мрачным предчувствием. Хотя его лицо, как всегда, было укрощено дисциплиной и сдержанностью, сейчас я читала в нём беспокойство.
Я подошла к Стефану.
Он мягко взял меня за руку, остановив моё движение. Его прикосновение было тёплым и слегка дрожащим, словно в его жилах текла не только кровь, но и глубокая река эмоций.
В ответ на его прикосновение по моему телу пробежал ток, пробуждая заколдованные глубины моей души. Мы оба надели маски непроницаемости для мира за пределами этой комнаты, но здесь, в уединении наших стен, эти маски падали, оставляя нас уязвимыми друг перед другом.
– Катерина, – его голос разрезал напряжение, словно нож, иссекающий плоть.
Я опустила глаза на его грудь, избегая встречи взглядов, боясь, что он увидит больше, чем я хотела открыть.
Стефан осторожно обнял меня, и я позволила себе раствориться в его тепле. Время словно замедлилось, а все тревоги исчезли в нашей общей тишине.
Но Стефан снова отстранился от меня, будто ему что-то не давало покоя, будто он боялся, что причинит мне зло.
– Нам нужно идти! – его голос прозвучал решительно.
– Куда?! – не понимала я.
– Я знаю, как могу спасти тебя! Твоя бабушка, в ней всё дело!
– Ты хочешь освободить её от злого проклятия?
Стефан кивнул.
– Чтобы оно не коснулось тебя.
Он потянул меня за руку.
– Подожди, Стефан, мне нужно одеться!
– Пойдём со мной, – скомандовал он, увлекая меня за собою.
Я покорно шла за ним, надеясь, что Стефан не бросит меня из-за страха, который я заметила в его глазах. Его взгляд, обычно полон уверенности, теперь был затуманен неуверенностью, и это вызывало во мне тревогу. Я чувствовала, как мои собственные страхи переплетаются с его, образуя невидимую преграду между нами. Каждый шаг давался с трудом, но я продолжала следовать, надеясь, что смогу поддержать Стефана, как он поддерживал меня.
Узкая спиральная лестница завела нас в комнату, больше похожую на застенок, где хранилось то, что уже давно вышло из моды, но всё также служило верой и правдой. Среди связок бархата, шерсти и шёлка, перемешанных с военными доспехами и тренировочной одеждой, Стефан принялся искать подходящий наряд для меня.
– Это подойдет, – тихо произнёс он, протягивая мне комплект из тёплого мягкого трикотажа.
Я взяла одежду, ощутив качество ткани, и благодарно кивнула. Стефан отвернулся, предоставляя мне возможность переодеться. Эластичный чёрный костюм идеально сел на мою фигуру.
Стефан подал мне кожаные ботинки, дополняющие мой ансамбль, и плащ, пропитанный воском для отталкивания воды.
– Теперь ты выглядишь готовой к любым испытаниям, – улыбнулся Стефан, удовлетворённый тем, как я преобразилась в боевую, но одновременно грациозную воительницу.
Стефан также облачился в плащ и, схватив меч, защёлкнул его в ножнах.
Смерч углублялся в лабиринты Авалона, гоня вихрем порывы ветра, несущие тяжесть бытия. Среди шёпота теней и забытых закутков замка, я и Стефан спускались по каменным ступеням, поросшим мхом многих столетий, в тёмное сердце земной глубины. Здесь, на пути к подземелью, секретам и легендам, обещали открыться ответы на все вопросы, что пали тяжестью на наши плечи.
Звуки наших шагов отдавались гулким эхом, создавая впечатление, что сама башня идёт вслед за нами, стремясь тоже услышать истину. Стефан вынул факел из каменной ниши; пламя трепетало, подобно моей душе, разрываемой между страхом и любопытством.
– Здесь должен быть вход, – проговорил Стефан.
Его слова, отразившиеся от стен, проникали в самую глубину моего сознания, и я ощущала, как его тревога обвивает моё сердце.
Факел внезапно вспыхнул ярче, осветив древний рельеф на стене – сложный узор, переплетённый символами и знаками, уходящими корнями в далёкое прошлое. Стефан внимательно изучал изображение, аккуратно проводя пальцем по холодному камню, касаясь тайн прошлого.
– Это оно, – прошептал он, – здесь записано Заклятие. Мы нашли то, что искали.
Очерченный светом факела силуэт Стефана выглядел твёрдым и непоколебимым, но в глубине его глаз плясали тени нарастающего напряжения, которое я тоже ощущала – страха перед тем, что скрывалось в этих древних стенах.
Его взгляд остановился на центре рельефа, где светящийся камень был вплетён в узоры. Сердце колотилось в предвкушении, когда Стефан приложил руку к камню.
Тотчас стены загудели, издавая низкий, оглушающий звук, и перед нами открылся проход, ведущий в темноту, столь же глубокую, как самые мрачные уголки нашего сознания.
Мы шагнули через порог в неизведанное.
Воздух уступал место незнакомому запаху, одновременно странному и тревожно знакомому. Стены приближались, создавая иллюзию, что мы идём внутри живого организма, который тяжело дышал и моментально реагировал на наше вторжение. Факел освещал дорогу, но отбрасываемые им тени казались более живыми, чем само пламя, они извивались и повторяли каждое наше движение.
Стефан шёл впереди, прокладывая путь сквозь плотный, почти осязаемый мрак. Мы ощущали боль камней под ногами, их тихий шёпот о прошедшем свете, о тех жизнях, что некогда наполняли эти подземелья.
– Не торопись, – неожиданно Стефан остановился, подняв руку в знак предупреждения.
Запах стал более металлическим, витал запах крови. Мы оказались перед величественными вратами, украшенными узорами, которые казались более тёмными, чем сама ночь.
Было искушение обернуться и бежать, но звуки, донёсшиеся из-за двери, остановили нас – это был хор голосов, скорбный реквием о потерянных душах.
Стефан нажал на рельефный камень, и двери медленно открылись. Изнутри вырвалась волна ледяного воздуха, маняще приглашая нас войти. Мы переглянулись, молча осознав, что возврата нет.
– Идём, – приказал Стефан. – Судьба уже соткала свою сеть, и нам остаётся только следовать за нитью.
Мы скрылись в темноте, и за нашими спинами медленно закрылись двери, сгущая мрак. Мы шли в неизвестное, в объятия Авалонских тайн, где каждый коридор был темнее предыдущего. Каждый наш шаг отдавался эхом в мраке, пробуждая древние заклинания и силы, их воскрешение в новом мире.
Звучание наших шагов утопало в похоронном безмолвии, вселяющим тоску. Этот лабиринт казался всё более бесконечным и запутанным, словно был лишь фрагментом кошмарного сна, пугающего своей бездной.
Стены были покрыты вековым грибком, создавая иллюзию, что от них текла чернота, как из древних ран. Факел в руках Стефана едва освещал этот путь сквозь мрак, его пламя вздрагивало при каждом сквозняке, словно пугаясь неизвестности, что таилась в тени.
Отовсюду послышались тихие шорохи, за нами следили призраки, прикованные к зловонным стенам. Несмотря на прохладу, висевшую в воздухе, кожа покрывалась испариной от липкой ауры этого места. Она была пьянящей и утомляла каждый мускул.
Вдруг, из ниоткуда, на нас напала толпа теней – существ, лишённых человеческого облика, но обладавших страшной силой. Они вырывались из стен, штормили вокруг, похожие на тучи голодных птиц, и цепкие их руки пытались утащить нас в свою тьму.
Стефан, с мрачной решимостью воина, встретил первую тень ударом меча. Клинок, пронзая воздух, показал удивительное сияние – свет, вдохновлённый древним заклятием тьмы, способный разделять мир мёртвых и живых. Гудение стального меча отгоняло призраков, но каждый отбитый враг замещался новым. Эти коридоры создавали зло бесконечно.
Я, оцепенев от ужаса, проклинала свою беспомощность и тотчас пробудила в себе дремавшую силу. Мои тонкие пальцы начертили в воздухе узор, создав защитный барьер, сияющий ярким светом и рассеивающий тьму мощью света.
Я не знала всё ли правильно я делаю, магия выходила из меня, почувствовав свободу и откликаясь на вызов. Мои действия были подобны крику отчаяния. Я сосредоточилась и углубилась в свои чувства. Появилось ощущение, что я соединяюсь с древними силами, которые дремали в моём роду. Мне пришла в голову мысль: возможно, я потомственная ведьма.
Магия, струящаяся из моих рук, почти подчинялась моему контролю. Она искрилась и мерцала, как звёзды на ночном небе. Моя сила сливалась с энергией окружающего мира, порождая мощный поток.
Мой крик стал не просто выражением страха, а проявлением силы. Я призвала свет. И он разлился ярким взрывом, разгоняя тьму и заполняя пространство вокруг нас.
И вовремя, когда кажется, что все силы покинули меня, и путь исчез среди мглы, раздался вой, похожий на раскат грома – голос, что возвестил о могущественном присутствии, более устрашающем, чем тьма и её слуги, затаившиеся в этих катакомбах. Это присутствие вошло в подземелье и коснулось меня. И я поняла: это начало – начало пути сквозь тьму, которая веками поглощала многих в свои бездны, и вершина испытания, от нас зависящего.
Чёрное воинство теней отступило и затихло, как море перед цунами. Но трепет воздуха предвещал, что их жестокий штурм продолжится. Стефан стоял, как непоколебимый столп среди мрака. Его зазубренный меч пульсировал светом, отражая волны атак и защищая нас от надвигающейся угрозы. Меч горел ярко, как утренняя звезда, символизируя надежду и новое начало.
Я попытался протянуть к ней руки, но свет стал слишком ярким. В последний миг я увидел, как её лицо озарилось спокойствием, и она промолвила:
– Живи, мой сын. Живи ради нас обоих.
И с этими словами она исчезла, оставив после себя лишь лёгкий светящийся след, который постепенно угасал.
Я остался один, с болью утраты и тяжестью её жертвы. Любовь матери была не просто защитой – она была светом в темноте. Я должен сохранить этот свет в своём сердце, чтобы помнить о ней и о том, что она сделала для меня.
Ещё в детстве я понял, что нельзя позволить тёмному наследству захватить мой разум и душу, и поэтому я научился контролировать его. С годами тренировок и духовной дисциплины я запер проклятие в самых глубоких уголках своего существа, заточив его перед лицом света. Но мои глаза все ещё хранили стальной блеск той бури, которая не стихала в моих глубинах, а бурный шёпот тьмы никогда не замолкал в моём сердце.
Каждое новолуние моё проклятие пробуждалось. Тьма начинала шевелиться во мне, словно змея, готовая вырваться на свободу. Я слышал её призыв.
В такие ночи я старался отгородиться от мира, окружая себя защитными символами и заклинаниями. Но даже самые крепкие замки и заклинания не могли полностью остановить то, что уже стало частью меня.
В те ночи, когда новолуние вновь окутывало мир, я чувствовал, как тьма начинает нарастать. Каждый раз снова и снова я переживал одно и то же. Стены комнаты казались сжимающимися, а воздух наполнялся холодом. Я пытался сосредоточиться, но вместо этого в голове звучал гулкий смех, заставляющий меня вздрагивать.
– Ты не сможешь убежать от нас, Стефан, – шептали голоса, словно они были везде вокруг. – Мы часть твоей души. Мы – твои истинные братья и сёстры. Ты должен подчиняться нам!
Передо мной возникали образы – тени, искажающие реальность, их лица были знакомы, но изуродованы ненавистью и жаждой. Это были не просто призраки; это были отражения моих предков, тех, кто заключил демонические договоры, и теперь они требовали, чтобы я выполнял их волю.
Проклятие истощало меня, питаясь моими страхами и сомнениями. Я балансировал на грани, и каждая секунда приближала меня к тому, чтобы превратиться в марионетку в руках своих демонов.
Собрав последние силы, я произносил заклинания, надеясь окончательно изгнать тьму. Рядом со мной всегда лежали нужные предметы: свечи из чёрного воска, травы, собранные в полнолуние, и амулеты, защищавшие от злого влияния. Но чем дальше я продвигался в ритуале, тем яснее становилось, что тьма начинает размывать границы, которые я так тщательно возводил. В комнате раздавались звуки – скрип половиц, шорох, кто-то наблюдал за мной из-за угла.
Холодный ветер пронзал меня насквозь. Я видел, как демоны возникали передо мной, их глаза светились жутким светом.
– Ты не сможешь избавиться от нас, Стефан, – произносил один из них, его голос был подобен шёпоту. – Мы – часть тебя, и ты – часть нас.
Я пытался сопротивляться, но тьма, которую я запер, теперь рвалась наружу с такой силой, что мне становилось не по себе. В душе разгоралась битва: я боролся с демонами своего рода, с их жаждой власти и разрушения. Я не мог позволить им победить, но каждое усилие лишь приумножало их влияние. Моя воля слабела, и тьма поглощала меня.
В панике я кидался к зеркалу, надеясь увидеть в отражении свою истинную сущность. Но вместо этого я видел нечто ужасное: моё лицо искажалось, глаза наполнялись безумием.
Я – пленник своего наследия, и всякий раз, когда я пытался избавиться от него, тьма сильнее запускала свои когти. Я стал свидетелем ужасов, о которых не смел говорить, и каждое утро просыпался с чувством, что часть меня навсегда осталась во власти тьмы.
Сейчас, находясь рядом с Катериной, я боялся, что мои демоны причинят ей зло. Она – свет в моём мрачном мире, и каждый момент, проведённый с ней, напоминал мне о том, что существует жизнь вне тьмы. Но в то же время я не мог избавиться от ощущения, что тьма, скрывающаяся во мне, всегда ждёт своего часа, готовая вырваться на свободу и уничтожить то светлое чувство, которое я испытываю к Катерине. Однажды, может случиться, что я перестану контролировать своих демонов.
Катерина, с её добрым смехом и честным взглядом, стала тем, чего я всегда желал. Она не знает о моём проклятии, о том, что тьма, живущая во мне, способна поглотить и её. Я видел, как её глаза сияют радостью и любовью, и это лишь усиливало мою внутреннюю борьбу. Я не мог позволить ей стать жертвой моего проклятия.
Я чувствовал, что Катерина о чём-то умолчала – и это безмолвие избегать некоторых тем создавало на моих плечах ощутимый груз.
Войдя в башню и услышав за собой хлопок тяжёлой двери, я словно избавился от всех сомнений и внешних забот. Теперь я был один с собой и своими мыслями. В глубине души я понимал, что моя связь с Катериной – единственная и такая же неизменная, как стены этой башни, и что только вместе мы сможем противостоять надвигающим испытаниям. Однако эта повисшая неизвестность, эти тёмные предчувствия, требовали от меня превосходства над своими страхами и решений, которые изменят наше будущее.
Я вошёл в комнату и увидел её, Катерину, с влажными волосами, завивающимися кольцами у висков. Она была облачена в белоснежный халат, подчёркивающий чистоту её цветущей кожи, нежно оттеняемую светом из оконной арки. С порога я уловил поток свежести, мягко разливающийся по воздуху. Я мгновенно оценил, как тщательно Катерина ухаживала за собой, сколько стараний она вкладывала в поддержание своего естественного очарования. Я заметил в её взгляде спокойствие, пришедшее после бури эмоций, переполнявших её в последние часы. От её тонкой фигуры шёл аромат лаванды и розмарина, кажущийся олицетворением самого Авалона, в котором разит роскошью природы и красотой жизни. В ней было так много усмиряющего, чарующего, что я не мог устоять перед желанием прикоснуться к ней, ощутить её рядом.
Глава 5. Тайны Заклятия
Я встретила его взгляд, заметив тревогу, скрытую за мрачным предчувствием. Хотя его лицо, как всегда, было укрощено дисциплиной и сдержанностью, сейчас я читала в нём беспокойство.
Я подошла к Стефану.
Он мягко взял меня за руку, остановив моё движение. Его прикосновение было тёплым и слегка дрожащим, словно в его жилах текла не только кровь, но и глубокая река эмоций.
В ответ на его прикосновение по моему телу пробежал ток, пробуждая заколдованные глубины моей души. Мы оба надели маски непроницаемости для мира за пределами этой комнаты, но здесь, в уединении наших стен, эти маски падали, оставляя нас уязвимыми друг перед другом.
– Катерина, – его голос разрезал напряжение, словно нож, иссекающий плоть.
Я опустила глаза на его грудь, избегая встречи взглядов, боясь, что он увидит больше, чем я хотела открыть.
Стефан осторожно обнял меня, и я позволила себе раствориться в его тепле. Время словно замедлилось, а все тревоги исчезли в нашей общей тишине.
Но Стефан снова отстранился от меня, будто ему что-то не давало покоя, будто он боялся, что причинит мне зло.
– Нам нужно идти! – его голос прозвучал решительно.
– Куда?! – не понимала я.
– Я знаю, как могу спасти тебя! Твоя бабушка, в ней всё дело!
– Ты хочешь освободить её от злого проклятия?
Стефан кивнул.
– Чтобы оно не коснулось тебя.
Он потянул меня за руку.
– Подожди, Стефан, мне нужно одеться!
– Пойдём со мной, – скомандовал он, увлекая меня за собою.
Я покорно шла за ним, надеясь, что Стефан не бросит меня из-за страха, который я заметила в его глазах. Его взгляд, обычно полон уверенности, теперь был затуманен неуверенностью, и это вызывало во мне тревогу. Я чувствовала, как мои собственные страхи переплетаются с его, образуя невидимую преграду между нами. Каждый шаг давался с трудом, но я продолжала следовать, надеясь, что смогу поддержать Стефана, как он поддерживал меня.
Узкая спиральная лестница завела нас в комнату, больше похожую на застенок, где хранилось то, что уже давно вышло из моды, но всё также служило верой и правдой. Среди связок бархата, шерсти и шёлка, перемешанных с военными доспехами и тренировочной одеждой, Стефан принялся искать подходящий наряд для меня.
– Это подойдет, – тихо произнёс он, протягивая мне комплект из тёплого мягкого трикотажа.
Я взяла одежду, ощутив качество ткани, и благодарно кивнула. Стефан отвернулся, предоставляя мне возможность переодеться. Эластичный чёрный костюм идеально сел на мою фигуру.
Стефан подал мне кожаные ботинки, дополняющие мой ансамбль, и плащ, пропитанный воском для отталкивания воды.
– Теперь ты выглядишь готовой к любым испытаниям, – улыбнулся Стефан, удовлетворённый тем, как я преобразилась в боевую, но одновременно грациозную воительницу.
Стефан также облачился в плащ и, схватив меч, защёлкнул его в ножнах.
Смерч углублялся в лабиринты Авалона, гоня вихрем порывы ветра, несущие тяжесть бытия. Среди шёпота теней и забытых закутков замка, я и Стефан спускались по каменным ступеням, поросшим мхом многих столетий, в тёмное сердце земной глубины. Здесь, на пути к подземелью, секретам и легендам, обещали открыться ответы на все вопросы, что пали тяжестью на наши плечи.
Звуки наших шагов отдавались гулким эхом, создавая впечатление, что сама башня идёт вслед за нами, стремясь тоже услышать истину. Стефан вынул факел из каменной ниши; пламя трепетало, подобно моей душе, разрываемой между страхом и любопытством.
– Здесь должен быть вход, – проговорил Стефан.
Его слова, отразившиеся от стен, проникали в самую глубину моего сознания, и я ощущала, как его тревога обвивает моё сердце.
Факел внезапно вспыхнул ярче, осветив древний рельеф на стене – сложный узор, переплетённый символами и знаками, уходящими корнями в далёкое прошлое. Стефан внимательно изучал изображение, аккуратно проводя пальцем по холодному камню, касаясь тайн прошлого.
– Это оно, – прошептал он, – здесь записано Заклятие. Мы нашли то, что искали.
Очерченный светом факела силуэт Стефана выглядел твёрдым и непоколебимым, но в глубине его глаз плясали тени нарастающего напряжения, которое я тоже ощущала – страха перед тем, что скрывалось в этих древних стенах.
Его взгляд остановился на центре рельефа, где светящийся камень был вплетён в узоры. Сердце колотилось в предвкушении, когда Стефан приложил руку к камню.
Тотчас стены загудели, издавая низкий, оглушающий звук, и перед нами открылся проход, ведущий в темноту, столь же глубокую, как самые мрачные уголки нашего сознания.
Мы шагнули через порог в неизведанное.
Воздух уступал место незнакомому запаху, одновременно странному и тревожно знакомому. Стены приближались, создавая иллюзию, что мы идём внутри живого организма, который тяжело дышал и моментально реагировал на наше вторжение. Факел освещал дорогу, но отбрасываемые им тени казались более живыми, чем само пламя, они извивались и повторяли каждое наше движение.
Стефан шёл впереди, прокладывая путь сквозь плотный, почти осязаемый мрак. Мы ощущали боль камней под ногами, их тихий шёпот о прошедшем свете, о тех жизнях, что некогда наполняли эти подземелья.
– Не торопись, – неожиданно Стефан остановился, подняв руку в знак предупреждения.
Запах стал более металлическим, витал запах крови. Мы оказались перед величественными вратами, украшенными узорами, которые казались более тёмными, чем сама ночь.
Было искушение обернуться и бежать, но звуки, донёсшиеся из-за двери, остановили нас – это был хор голосов, скорбный реквием о потерянных душах.
Стефан нажал на рельефный камень, и двери медленно открылись. Изнутри вырвалась волна ледяного воздуха, маняще приглашая нас войти. Мы переглянулись, молча осознав, что возврата нет.
– Идём, – приказал Стефан. – Судьба уже соткала свою сеть, и нам остаётся только следовать за нитью.
Мы скрылись в темноте, и за нашими спинами медленно закрылись двери, сгущая мрак. Мы шли в неизвестное, в объятия Авалонских тайн, где каждый коридор был темнее предыдущего. Каждый наш шаг отдавался эхом в мраке, пробуждая древние заклинания и силы, их воскрешение в новом мире.
Звучание наших шагов утопало в похоронном безмолвии, вселяющим тоску. Этот лабиринт казался всё более бесконечным и запутанным, словно был лишь фрагментом кошмарного сна, пугающего своей бездной.
Стены были покрыты вековым грибком, создавая иллюзию, что от них текла чернота, как из древних ран. Факел в руках Стефана едва освещал этот путь сквозь мрак, его пламя вздрагивало при каждом сквозняке, словно пугаясь неизвестности, что таилась в тени.
Отовсюду послышались тихие шорохи, за нами следили призраки, прикованные к зловонным стенам. Несмотря на прохладу, висевшую в воздухе, кожа покрывалась испариной от липкой ауры этого места. Она была пьянящей и утомляла каждый мускул.
Вдруг, из ниоткуда, на нас напала толпа теней – существ, лишённых человеческого облика, но обладавших страшной силой. Они вырывались из стен, штормили вокруг, похожие на тучи голодных птиц, и цепкие их руки пытались утащить нас в свою тьму.
Стефан, с мрачной решимостью воина, встретил первую тень ударом меча. Клинок, пронзая воздух, показал удивительное сияние – свет, вдохновлённый древним заклятием тьмы, способный разделять мир мёртвых и живых. Гудение стального меча отгоняло призраков, но каждый отбитый враг замещался новым. Эти коридоры создавали зло бесконечно.
Я, оцепенев от ужаса, проклинала свою беспомощность и тотчас пробудила в себе дремавшую силу. Мои тонкие пальцы начертили в воздухе узор, создав защитный барьер, сияющий ярким светом и рассеивающий тьму мощью света.
Я не знала всё ли правильно я делаю, магия выходила из меня, почувствовав свободу и откликаясь на вызов. Мои действия были подобны крику отчаяния. Я сосредоточилась и углубилась в свои чувства. Появилось ощущение, что я соединяюсь с древними силами, которые дремали в моём роду. Мне пришла в голову мысль: возможно, я потомственная ведьма.
Магия, струящаяся из моих рук, почти подчинялась моему контролю. Она искрилась и мерцала, как звёзды на ночном небе. Моя сила сливалась с энергией окружающего мира, порождая мощный поток.
Мой крик стал не просто выражением страха, а проявлением силы. Я призвала свет. И он разлился ярким взрывом, разгоняя тьму и заполняя пространство вокруг нас.
И вовремя, когда кажется, что все силы покинули меня, и путь исчез среди мглы, раздался вой, похожий на раскат грома – голос, что возвестил о могущественном присутствии, более устрашающем, чем тьма и её слуги, затаившиеся в этих катакомбах. Это присутствие вошло в подземелье и коснулось меня. И я поняла: это начало – начало пути сквозь тьму, которая веками поглощала многих в свои бездны, и вершина испытания, от нас зависящего.
Чёрное воинство теней отступило и затихло, как море перед цунами. Но трепет воздуха предвещал, что их жестокий штурм продолжится. Стефан стоял, как непоколебимый столп среди мрака. Его зазубренный меч пульсировал светом, отражая волны атак и защищая нас от надвигающейся угрозы. Меч горел ярко, как утренняя звезда, символизируя надежду и новое начало.
