Пальцы скользнули в карман и наткнулись на карточку. Пропуск жег руку, требовал, чтобы его достали, чтобы им воспользовались. Пусть и в последний раз.
- Компания «Азар», – сказал он терпеливо ожидающему водителю и протянул две купюры. – Напротив Центрального парка.
Через четверть часа он стоял перед зданием «Азар». Вокруг многое изменилось, но напротив так и остался красивый, сейчас заснеженный парк, где они когда-то гуляли с отцом. Сама компания выглядела так же внушительно, как и четыре года назад. И, кажется, охраны стало больше.
Это подтвердилось, когда Амадео зашел внутрь – к нему тут же подошел одетый в черный строгий костюм охранник. Еще трое остались на своих постах, однако вперили в незваного гостя испытующие взгляды.
- Цель визита? – бесстрастно спросил сотрудник службы безопасности.
- Я здесь работаю с сегодняшнего дня. – Амадео достал пропуск и покрутил у носа мужчины в надежде, что пропускная система за четыре года не изменилась. – Только вот не запомнил, как пройти на свое рабочее место.
- В какой отдел?
- Финансового планирования.
- К тому лифту. Четвертый этаж. – Он указал нужное направление.
Амадео поблагодарил и пошагал туда. Тут, похоже, ничего не претерпело изменений. Лукасу больше нравилось играть в директора крупной компании, сидя в кожаном кресле с бокалом виски в руке и куря дорогую сигару, чем заниматься реорганизацией компании.
Амадео приложил пропуск к панели рядом с лифтом, и дверцы разъехались в стороны. Значит, систему безопасности не меняли. На табло одна за другой загорались красные цифры, вскоре лифт мелодично просигналил, и Амадео вступил в коридор, в котором был бессчетное множество раз.
Слева располагалась дверь в отдел финансового планирования, которым заправлял Ричард Крамер. Чуть дальше по коридору – кабинет управляющего «Азарино» Эмилио Валиона. Еще дальше – конференц-зал. И в самом конце – массивная дверь с золотой табличкой.
У Амадео замерло сердце. Здесь все осталось по-прежнему, мгновенно оживляя воспоминания. Вот он, одиннадцатилетний, впервые пришел с Кристофом на работу. Высокие люди в строгих костюмах здороваются с ним за руку. Улыбаются, говорят разную чушь, свойственную взрослым и совершенно непонятную мальчику. Но Амадео приятно, что с ним обращаются, как с взрослым, как с равным себе, и ему это льстит. Кристоф гордо улыбается, затем ведет сына к огромной, темного дерева двери, к которой прикреплена золотая табличка с именем и фамилией. Чуть ниже написана должность: генеральный директор.
- Это вы? – спрашивает Амадео. – Вы генеральный директор?
- Да, – улыбаясь, отвечает Кристоф. – Я.
- А что это значит? Вы тут самый главный?
Кристоф смеется и открывает перед ним дверь…
Амадео тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Не время для них. Подойдя ближе, понял, что кое-что все же поменялось – имя. Черным курсивом на табличке было выгравировано: «Ксавьер Санторо, исполнительный директор».
Если бы в Амадео ударила молния, он бы этого не заметил. Он тупо глядел на табличку, не в силах поверить глазам. Протянул руку и дотронулся до букв, пытаясь убедиться в их реальности.
- Быть того не может, – прошептал он и вздрогнул от звука собственного голоса.
Рука сама потянулась в ручке двери. Он нажал на нее и зашел в хорошо знакомую приемную, в которой бывал множество раз с отцом, а потом и без него, когда Кристоф был не в состоянии покинуть дом.
Приемная не особо изменилась. Кристоф всегда отличался отличным вкусом, и, по-видимому, новый хозяин решил ничего не менять. За столом, за которым обычно сидела секретарша, никого не было, хотя Амадео ожидал увидеть там вездесущего Серджио.
Он на мгновение остановился, оперевшись на стол ладонями. В глазах потемнело, и он зажмурился, чтобы унять неожиданный приступ. Возникло острое желание вернуться к двери и снова посмотреть на табличку. Может быть, он ошибся? Может, не так разглядел?
Но нет. Внутренний голос подсказывал, что ничего нового он там не увидит. Ксавьер действительно теперь возглавлял «Азар».
Как во сне, Амадео выпрямился. Ноги сами понесли ко второй двери, которая вела непосредственно в кабинет. Не потрудившись постучать, толкнул ее и вошел.
Ксавьер сидел за столом отца и что-то печатал на клавиатуре, сосредоточенно глядя в монитор. На вошедшего даже не поднял глаз. Амадео знал, что от работы его может отвлечь только атомный взрыв.
Или неожиданно нагрянувший бывший друг.
- Здравствуй, – севшим голосом произнес он.
Стрекот клавиш стих. Пальцы замерли над клавиатурой. Ксавьер поднял голову и уставился на Амадео. В глазах застыло смешанное выражение – впервые за долгое время он не знал, что сказать, как себя повести. Амадео не удержался от горькой усмешки.
- Добрый день, – наконец произнес Ксавьер, отодвигая клавиатуру.
- Вижу, ты все-таки заполучил это кресло. – Горечь никуда не ушла, вдобавок накатил невыносимый холод, сжимая сердце, превращая его в кусок льда.
- Ты не…
- Не так все понял? Брось, ты сам тогда сказал, что Жаклин была права. С самого начала ты метил на это место, Ксавьер. – Амадео стиснул зубы, чтобы удержать подступившие слезы. – Извини, что мешал тебе. Я снова пал жертвой собственной наивности. Маленький глупый мальчишка, который когда-то верил тебе.
- Все не так, как ты думаешь, Ама…
- Замолчи. – Он зажмурился. – Просто… Не говори ничего. Не надо.
Ксавьер послушно закрыл рот.
- Я верил тебе, как самому себе, Ксавьер. Верил всей душой, всем сердцем, ты был для меня не просто другом. Ты был мне братом. Тем, кем никогда не смог бы стать Лукас. А ты… – Амадео отвернулся. – Прощай.
Он потянул на себя дверь, стараясь не обращать внимания на голос Ксавьера, зовущий его. Такой родной. Такой теперь далекий. Так сильно режущий, будто острым лезвием.
Не оборачивайся, говорил он себе, стараясь заглушить боль внезапно оттаявшего сердца. Не оборачивайся, иначе не сможешь уйти.
- Господин Санторо! – раздался вдруг в приемной еще один знакомый голос.
Амадео застыл, надеясь, что это лишь слуховая галлюцинация. Он слишком погрузился в себя. Слишком зациклился на разочаровании. Но…
Йохан замер напротив, сжимая в руке пачку бумаг. На лице отразилось величайшее потрясение.
- Ама… Господин Со… Солитарио… – наконец выдавил он. – Ты… Вы…
Амадео не мог поверить глазам. Что тут делает сокамерник? Почему он работает на Ксавьера? Одет в строгий костюм, обращается «господин», когда друг успел так измениться? Лишь выражение смешной растерянности осталось тем же, и это окончательно убедило Амадео в том, что его снова предали.
- Что ты тут делаешь, Йохан? – хрипло спросил Амадео. Горло будто выстелили наждачной бумагой, каждое слово причиняло скрежещущую боль.
- Я… Господин Соли…
- С каких пор ты зовешь меня так?! – выкрикнул он. – С каких пор ты работаешь на него?!
- Выслушай, Амадео, – вмешался подоспевший Ксавьер. – Ты…
- Не собираюсь я ничего слушать. – Амадео зло вытер глаза тыльной стороной ладони. – Удачи вам обоим.
Магнитный пропуск, пролетев через приемную, ударился о грудь Ксавьера и шлепнулся на пол. Тяжелая дверь хлопнула о косяк, несмотря на установленный доводчик.
- Стоять, Йохан, – скомандовал Ксавьер, так как тот бросился за другом. – Это бесполезно.
- Но, господин Санторо, он…
- Это бесполезно, – повторил Ксавьер. – Пусть идет, куда ему вздумается.
Амадео смог остановиться только на улице. Легкие жгло от быстрого бега, глаза – от выступающих слез. Он снова вытер их, но слезы продолжали литься. Уже который раз его предают, но менее больно от этого не становилось. Сколько еще предстоит вытерпеть предательств самых близких людей? Сколько?
Хватит. Больше никогда. Никакого доверия.
- Ты пытался сделать из меня бездушного робота, Ксавьер. – Он не замечал, что говорит вслух, и люди, проходящие мимо, оборачиваются. – Поздравляю. Тебе это удалось.
- Налейте мне еще, Джо. – Амадео поставил пустой стакан на подставку. – Того же самого.
- Со льдом, без? – участливо спросил бармен в ослепительно белой футболке. На вид ему было лет тридцать пять, но волосы, торчащие ежиком, уже начали седеть. Неизменная улыбка сияла на лице, сменяясь с радушной на сочувствующую в зависимости от настроения посетителей, которых он обслуживал.
- Без, – коротко ответил Амадео, подперев голову рукой и уставившись в полированное дерево стойки.
Бар «У Джо» находился у границы Старого квартала и являлся единственным приличным местом на многие километры вокруг. Амадео не знал, куда пойти после того, как покинул «Азар», и сейчас сидел за стойкой и глушил виски стакан за стаканом.
Сегодня в баре было многолюдно – проходил один из спортивных вечеров, и группы болельщиков заняли почти все свободные места, выкрикивая оскорбления в адрес противников любимой команды и подбадривающие слоганы. Джо едва успевал наливать пиво, и изредка подходил к одиноко сидящему клиенту у дальнего конца стойки.
- Прошу вас. – Он поставил перед Амадео очередную порцию. – Что ж вы не смотрите игру? Не любите спорт?
- Не особо. – Амадео отпил немного.
- Тогда что вас привело сегодня сюда?
- Неважно.
Бармен все понял и не стал задавать вопросов.
Амадео прислонил стакан к пылающему виску. Голова раскалывалась от тупой, пульсирующей боли, грудь сдавливало, пальцы рук холодели.
Он не ожидал, что предательство Ксавьера будет иметь такие последствия. Неужели он и в самом деле с самого начала задумал завладеть компанией и для этого сблизился с Амадео? Как низко. Отец с большим уважением отзывался о нем, неужели это было только притворство? В тюрьме Амадео старательно убеждал себя в этом, однако так до конца и не поверил, что друг способен на такое, но сейчас выходило именно так. Ксавьер все же заполучил «Азар».
Еще и Йохан переметнулся на его сторону. Сердце болезненно сжалось. Единственный друг, который был с ним все эти четыре тяжелых года, не бросал в беде, поддерживал и помогал – и тот предал. Амадео остался совсем один.
Сильный тычок в бок вернул его к реальности. Стакан вылетел из пальцев и, ударившись о край стойки, разбился.
- Ой-ой. – Темноволосый парень лет двадцати испуганно округлил глаза. – Извините, я не хотел вас толкать, это случайно!
- Ничего страшного, – пробормотал Амадео, отворачиваясь. – Джо, налейте еще, пожалуйста.
- Сию минуту, – мгновенно отозвался тот. – Только поговорю с этим шалопаем. – Он перегнулся через стойку и схватил паренька за шиворот. – Кейси! Что ты опять тут делаешь, я же ясно сказал – не налью!
- Ну дядя Джо. – Тот умильно смотрел на него яркими зелеными глазами. – Ну немножечко, мне же уже есть восемнадцать…
- Обойдешься. Не заработал. А за стакан заплатишь.
Парень понуро поплелся собирать осколки, ворча под нос не слишком заковыристые ругательства.
- Простите его, – добродушно сказал Джо, подавая Амадео виски. – Бестолковый, но добрый, специально зла никому не причинит. Он вас сильно толкнул?
- Нет, все в порядке. – Амадео взял стакан и сделал глоток. – Ваш работник?
- Нет-нет, вы что. Просто болтается тут. Мой дальний родственник. Не доверяю я свой бар другим, уж такая у меня ревность просыпается, что просто караул.
- Ревность? Вы так это называете?
- А как же иначе? – Бармен обвел рукой пространство за стойкой. – Это же мое детище, и меня прямо дрожь берет, как представлю кого чужого за стойкой.
Амадео невесело усмехнулся и допил виски, ясно представив Ксавьера Санторо за столом Кристофа Солитарио. Болельщики взорвались восторженными воплями: их любимая команда забила гол.
Было далеко за полночь, когда Амадео вышел из бара. Его слегка пошатывало – последний стакан был лишним.
Последние три стакана, поправил он себя. Никогда не умел пить умеренно, да и организм, отвыкший от алкоголя за четыре года, сдался довольно быстро.
Повернув за угол, Амадео на мгновение остановился, прислонившись к стене, и прикрыл глаза, ожидая, пока холодный воздух немного протрезвит.
Куда сейчас отправиться? Где провести ночь? В Старом квартале наверняка есть люди, сдающие комнаты внаем, но Амадео не был тут с восьми лет и понятия не имел, к кому обратиться. Можно спросить у бармена, но тот наверняка уже закрыл заведение – оттуда не доносилось ни звука, последние болельщики разбежались сразу после матча. В непривычной тишине слух уловил какую-то возню, донесшуюся из глубины переулка.
Амадео оттолкнулся от стены и шагнул туда. Из темноты выкатилась пустая бутылка и ударилась о ботинок. Он наклонился и поднял ее.
Возня не прекращалась, до него донеслись глухие звуки, будто кого-то били. Сжав бутылку крепче, Амадео шагнул в темноту.
- Будешь знать, как рыпаться, – пропыхтел чей-то голос, затем снова раздался звук удара и сдавленный хрип. – Смелый нашелся, если я сказал – давай деньги, ты их даешь и не возникаешь! Понял, мелкий?
- Не думаю, что поймет, пока вы его бьете, – громко сказал Амадео.
Тень развернулась, свет из зажегшегося окна соседнего дома упал на высокого, жилистого мужчину с бритой головой. По шее змеилась татуировка. Кожаная куртка распахнута, являя взору впалую грудь – майку или футболку он надеть не удосужился, хотя был конец декабря. Потертые джинсы, на ногах – тяжелые армейские ботинки, которыми он пинал пьяницу, повернувшего при выходе из бара не в ту сторону.
- Ты кто такой еще? – Бандит недоуменно смотрел на него. За его спиной маячила еще одна тень – на несчастную жертву напали двое, если не больше. Уличные бандиты никогда по одному не ходят, напомнил себе Амадео. Тем более в Старом квартале.
- Не ваше дело. Просто прекратите бить его. – Амадео кивнул на паренька, свернувшегося в клубочек и тщательно закрывающего голову от ударов.
- Не мое дело? Знаешь, че. – Мужчина подошел к Амадео и ткнул его пальцем в грудь. – Кажется, это ты тут лезешь, куда не просят. Хочешь, чтобы и тебе досталось, красавица? Пусть будет так. – Он замахнулся.
Амадео перехватил его руку и едва уловимым движением вывернул за спину. Бутылка звякнула об асфальт, изо рта мужчины посыпалась ругань, отскакивая от стен, как теннисные мячи, но он не закричал. Пока не закричал.
Амадео тряхнул головой, чтобы сознание немного прояснилось. Затем чуть сдвинул пальцы, и громкий вопль вознесся к крыше бара.
- Ну так что, уйдешь сам, или тебя проводить? – прошептал он, наклонившись к бандиту. – Имей в виду, я не из терпеливых и долго ждать ответа не стану.
- Са… Сам, – чуть не плача, проговорил тот. – Только отпусти… Больно…
Амадео ослабил захват. Затем, подтащив мужчину к выходу из переулка, отпустил, толкнув напоследок в спину.
- Чтобы больше не появлялся. Увижу еще раз – покажу кое-какие новые приемы. Но они тебе вряд ли понравятся.
Сзади раздался яростный вопль, и Амадео развернулся, подавшись в сторону. Его зашатало, и он едва не упал, чудом успев схватиться за выступ в стене. Нож свистнул мимо, и второй бандит, крякнув, осел на землю.
Паренек, минуту назад не подававший признаков жизни, стоял над ним, тяжело дыша. Пальцы крепко сжимали горлышко пивной бутылки, которая чудом не разбилась о голову нападавшего.
- Вы как, в порядке? – прерывисто дыша, спросил он. – В порядке…
Он сел на асфальт, выпустив оружие, которое, весело звеня, покатилось во тьму переулка. Это оказался тот самый парнишка из бара, расколотивший стакан. Он смотрел на Амадео из-под темной челки так, будто видел впервые в жизни, испуганно и с недоверием. Как же его звали?
- Компания «Азар», – сказал он терпеливо ожидающему водителю и протянул две купюры. – Напротив Центрального парка.
Через четверть часа он стоял перед зданием «Азар». Вокруг многое изменилось, но напротив так и остался красивый, сейчас заснеженный парк, где они когда-то гуляли с отцом. Сама компания выглядела так же внушительно, как и четыре года назад. И, кажется, охраны стало больше.
Это подтвердилось, когда Амадео зашел внутрь – к нему тут же подошел одетый в черный строгий костюм охранник. Еще трое остались на своих постах, однако вперили в незваного гостя испытующие взгляды.
- Цель визита? – бесстрастно спросил сотрудник службы безопасности.
- Я здесь работаю с сегодняшнего дня. – Амадео достал пропуск и покрутил у носа мужчины в надежде, что пропускная система за четыре года не изменилась. – Только вот не запомнил, как пройти на свое рабочее место.
- В какой отдел?
- Финансового планирования.
- К тому лифту. Четвертый этаж. – Он указал нужное направление.
Амадео поблагодарил и пошагал туда. Тут, похоже, ничего не претерпело изменений. Лукасу больше нравилось играть в директора крупной компании, сидя в кожаном кресле с бокалом виски в руке и куря дорогую сигару, чем заниматься реорганизацией компании.
Амадео приложил пропуск к панели рядом с лифтом, и дверцы разъехались в стороны. Значит, систему безопасности не меняли. На табло одна за другой загорались красные цифры, вскоре лифт мелодично просигналил, и Амадео вступил в коридор, в котором был бессчетное множество раз.
Слева располагалась дверь в отдел финансового планирования, которым заправлял Ричард Крамер. Чуть дальше по коридору – кабинет управляющего «Азарино» Эмилио Валиона. Еще дальше – конференц-зал. И в самом конце – массивная дверь с золотой табличкой.
У Амадео замерло сердце. Здесь все осталось по-прежнему, мгновенно оживляя воспоминания. Вот он, одиннадцатилетний, впервые пришел с Кристофом на работу. Высокие люди в строгих костюмах здороваются с ним за руку. Улыбаются, говорят разную чушь, свойственную взрослым и совершенно непонятную мальчику. Но Амадео приятно, что с ним обращаются, как с взрослым, как с равным себе, и ему это льстит. Кристоф гордо улыбается, затем ведет сына к огромной, темного дерева двери, к которой прикреплена золотая табличка с именем и фамилией. Чуть ниже написана должность: генеральный директор.
- Это вы? – спрашивает Амадео. – Вы генеральный директор?
- Да, – улыбаясь, отвечает Кристоф. – Я.
- А что это значит? Вы тут самый главный?
Кристоф смеется и открывает перед ним дверь…
Амадео тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Не время для них. Подойдя ближе, понял, что кое-что все же поменялось – имя. Черным курсивом на табличке было выгравировано: «Ксавьер Санторо, исполнительный директор».
Если бы в Амадео ударила молния, он бы этого не заметил. Он тупо глядел на табличку, не в силах поверить глазам. Протянул руку и дотронулся до букв, пытаясь убедиться в их реальности.
- Быть того не может, – прошептал он и вздрогнул от звука собственного голоса.
Рука сама потянулась в ручке двери. Он нажал на нее и зашел в хорошо знакомую приемную, в которой бывал множество раз с отцом, а потом и без него, когда Кристоф был не в состоянии покинуть дом.
Приемная не особо изменилась. Кристоф всегда отличался отличным вкусом, и, по-видимому, новый хозяин решил ничего не менять. За столом, за которым обычно сидела секретарша, никого не было, хотя Амадео ожидал увидеть там вездесущего Серджио.
Он на мгновение остановился, оперевшись на стол ладонями. В глазах потемнело, и он зажмурился, чтобы унять неожиданный приступ. Возникло острое желание вернуться к двери и снова посмотреть на табличку. Может быть, он ошибся? Может, не так разглядел?
Но нет. Внутренний голос подсказывал, что ничего нового он там не увидит. Ксавьер действительно теперь возглавлял «Азар».
Как во сне, Амадео выпрямился. Ноги сами понесли ко второй двери, которая вела непосредственно в кабинет. Не потрудившись постучать, толкнул ее и вошел.
Ксавьер сидел за столом отца и что-то печатал на клавиатуре, сосредоточенно глядя в монитор. На вошедшего даже не поднял глаз. Амадео знал, что от работы его может отвлечь только атомный взрыв.
Или неожиданно нагрянувший бывший друг.
- Здравствуй, – севшим голосом произнес он.
Стрекот клавиш стих. Пальцы замерли над клавиатурой. Ксавьер поднял голову и уставился на Амадео. В глазах застыло смешанное выражение – впервые за долгое время он не знал, что сказать, как себя повести. Амадео не удержался от горькой усмешки.
- Добрый день, – наконец произнес Ксавьер, отодвигая клавиатуру.
- Вижу, ты все-таки заполучил это кресло. – Горечь никуда не ушла, вдобавок накатил невыносимый холод, сжимая сердце, превращая его в кусок льда.
- Ты не…
- Не так все понял? Брось, ты сам тогда сказал, что Жаклин была права. С самого начала ты метил на это место, Ксавьер. – Амадео стиснул зубы, чтобы удержать подступившие слезы. – Извини, что мешал тебе. Я снова пал жертвой собственной наивности. Маленький глупый мальчишка, который когда-то верил тебе.
- Все не так, как ты думаешь, Ама…
- Замолчи. – Он зажмурился. – Просто… Не говори ничего. Не надо.
Ксавьер послушно закрыл рот.
- Я верил тебе, как самому себе, Ксавьер. Верил всей душой, всем сердцем, ты был для меня не просто другом. Ты был мне братом. Тем, кем никогда не смог бы стать Лукас. А ты… – Амадео отвернулся. – Прощай.
Он потянул на себя дверь, стараясь не обращать внимания на голос Ксавьера, зовущий его. Такой родной. Такой теперь далекий. Так сильно режущий, будто острым лезвием.
Не оборачивайся, говорил он себе, стараясь заглушить боль внезапно оттаявшего сердца. Не оборачивайся, иначе не сможешь уйти.
- Господин Санторо! – раздался вдруг в приемной еще один знакомый голос.
Амадео застыл, надеясь, что это лишь слуховая галлюцинация. Он слишком погрузился в себя. Слишком зациклился на разочаровании. Но…
Йохан замер напротив, сжимая в руке пачку бумаг. На лице отразилось величайшее потрясение.
- Ама… Господин Со… Солитарио… – наконец выдавил он. – Ты… Вы…
Амадео не мог поверить глазам. Что тут делает сокамерник? Почему он работает на Ксавьера? Одет в строгий костюм, обращается «господин», когда друг успел так измениться? Лишь выражение смешной растерянности осталось тем же, и это окончательно убедило Амадео в том, что его снова предали.
- Что ты тут делаешь, Йохан? – хрипло спросил Амадео. Горло будто выстелили наждачной бумагой, каждое слово причиняло скрежещущую боль.
- Я… Господин Соли…
- С каких пор ты зовешь меня так?! – выкрикнул он. – С каких пор ты работаешь на него?!
- Выслушай, Амадео, – вмешался подоспевший Ксавьер. – Ты…
- Не собираюсь я ничего слушать. – Амадео зло вытер глаза тыльной стороной ладони. – Удачи вам обоим.
Магнитный пропуск, пролетев через приемную, ударился о грудь Ксавьера и шлепнулся на пол. Тяжелая дверь хлопнула о косяк, несмотря на установленный доводчик.
- Стоять, Йохан, – скомандовал Ксавьер, так как тот бросился за другом. – Это бесполезно.
- Но, господин Санторо, он…
- Это бесполезно, – повторил Ксавьер. – Пусть идет, куда ему вздумается.
Амадео смог остановиться только на улице. Легкие жгло от быстрого бега, глаза – от выступающих слез. Он снова вытер их, но слезы продолжали литься. Уже который раз его предают, но менее больно от этого не становилось. Сколько еще предстоит вытерпеть предательств самых близких людей? Сколько?
Хватит. Больше никогда. Никакого доверия.
- Ты пытался сделать из меня бездушного робота, Ксавьер. – Он не замечал, что говорит вслух, и люди, проходящие мимо, оборачиваются. – Поздравляю. Тебе это удалось.
- Налейте мне еще, Джо. – Амадео поставил пустой стакан на подставку. – Того же самого.
- Со льдом, без? – участливо спросил бармен в ослепительно белой футболке. На вид ему было лет тридцать пять, но волосы, торчащие ежиком, уже начали седеть. Неизменная улыбка сияла на лице, сменяясь с радушной на сочувствующую в зависимости от настроения посетителей, которых он обслуживал.
- Без, – коротко ответил Амадео, подперев голову рукой и уставившись в полированное дерево стойки.
Бар «У Джо» находился у границы Старого квартала и являлся единственным приличным местом на многие километры вокруг. Амадео не знал, куда пойти после того, как покинул «Азар», и сейчас сидел за стойкой и глушил виски стакан за стаканом.
Сегодня в баре было многолюдно – проходил один из спортивных вечеров, и группы болельщиков заняли почти все свободные места, выкрикивая оскорбления в адрес противников любимой команды и подбадривающие слоганы. Джо едва успевал наливать пиво, и изредка подходил к одиноко сидящему клиенту у дальнего конца стойки.
- Прошу вас. – Он поставил перед Амадео очередную порцию. – Что ж вы не смотрите игру? Не любите спорт?
- Не особо. – Амадео отпил немного.
- Тогда что вас привело сегодня сюда?
- Неважно.
Бармен все понял и не стал задавать вопросов.
Амадео прислонил стакан к пылающему виску. Голова раскалывалась от тупой, пульсирующей боли, грудь сдавливало, пальцы рук холодели.
Он не ожидал, что предательство Ксавьера будет иметь такие последствия. Неужели он и в самом деле с самого начала задумал завладеть компанией и для этого сблизился с Амадео? Как низко. Отец с большим уважением отзывался о нем, неужели это было только притворство? В тюрьме Амадео старательно убеждал себя в этом, однако так до конца и не поверил, что друг способен на такое, но сейчас выходило именно так. Ксавьер все же заполучил «Азар».
Еще и Йохан переметнулся на его сторону. Сердце болезненно сжалось. Единственный друг, который был с ним все эти четыре тяжелых года, не бросал в беде, поддерживал и помогал – и тот предал. Амадео остался совсем один.
Сильный тычок в бок вернул его к реальности. Стакан вылетел из пальцев и, ударившись о край стойки, разбился.
- Ой-ой. – Темноволосый парень лет двадцати испуганно округлил глаза. – Извините, я не хотел вас толкать, это случайно!
- Ничего страшного, – пробормотал Амадео, отворачиваясь. – Джо, налейте еще, пожалуйста.
- Сию минуту, – мгновенно отозвался тот. – Только поговорю с этим шалопаем. – Он перегнулся через стойку и схватил паренька за шиворот. – Кейси! Что ты опять тут делаешь, я же ясно сказал – не налью!
- Ну дядя Джо. – Тот умильно смотрел на него яркими зелеными глазами. – Ну немножечко, мне же уже есть восемнадцать…
- Обойдешься. Не заработал. А за стакан заплатишь.
Парень понуро поплелся собирать осколки, ворча под нос не слишком заковыристые ругательства.
- Простите его, – добродушно сказал Джо, подавая Амадео виски. – Бестолковый, но добрый, специально зла никому не причинит. Он вас сильно толкнул?
- Нет, все в порядке. – Амадео взял стакан и сделал глоток. – Ваш работник?
- Нет-нет, вы что. Просто болтается тут. Мой дальний родственник. Не доверяю я свой бар другим, уж такая у меня ревность просыпается, что просто караул.
- Ревность? Вы так это называете?
- А как же иначе? – Бармен обвел рукой пространство за стойкой. – Это же мое детище, и меня прямо дрожь берет, как представлю кого чужого за стойкой.
Амадео невесело усмехнулся и допил виски, ясно представив Ксавьера Санторо за столом Кристофа Солитарио. Болельщики взорвались восторженными воплями: их любимая команда забила гол.
Было далеко за полночь, когда Амадео вышел из бара. Его слегка пошатывало – последний стакан был лишним.
Последние три стакана, поправил он себя. Никогда не умел пить умеренно, да и организм, отвыкший от алкоголя за четыре года, сдался довольно быстро.
Повернув за угол, Амадео на мгновение остановился, прислонившись к стене, и прикрыл глаза, ожидая, пока холодный воздух немного протрезвит.
Куда сейчас отправиться? Где провести ночь? В Старом квартале наверняка есть люди, сдающие комнаты внаем, но Амадео не был тут с восьми лет и понятия не имел, к кому обратиться. Можно спросить у бармена, но тот наверняка уже закрыл заведение – оттуда не доносилось ни звука, последние болельщики разбежались сразу после матча. В непривычной тишине слух уловил какую-то возню, донесшуюся из глубины переулка.
Амадео оттолкнулся от стены и шагнул туда. Из темноты выкатилась пустая бутылка и ударилась о ботинок. Он наклонился и поднял ее.
Возня не прекращалась, до него донеслись глухие звуки, будто кого-то били. Сжав бутылку крепче, Амадео шагнул в темноту.
- Будешь знать, как рыпаться, – пропыхтел чей-то голос, затем снова раздался звук удара и сдавленный хрип. – Смелый нашелся, если я сказал – давай деньги, ты их даешь и не возникаешь! Понял, мелкий?
- Не думаю, что поймет, пока вы его бьете, – громко сказал Амадео.
Тень развернулась, свет из зажегшегося окна соседнего дома упал на высокого, жилистого мужчину с бритой головой. По шее змеилась татуировка. Кожаная куртка распахнута, являя взору впалую грудь – майку или футболку он надеть не удосужился, хотя был конец декабря. Потертые джинсы, на ногах – тяжелые армейские ботинки, которыми он пинал пьяницу, повернувшего при выходе из бара не в ту сторону.
- Ты кто такой еще? – Бандит недоуменно смотрел на него. За его спиной маячила еще одна тень – на несчастную жертву напали двое, если не больше. Уличные бандиты никогда по одному не ходят, напомнил себе Амадео. Тем более в Старом квартале.
- Не ваше дело. Просто прекратите бить его. – Амадео кивнул на паренька, свернувшегося в клубочек и тщательно закрывающего голову от ударов.
- Не мое дело? Знаешь, че. – Мужчина подошел к Амадео и ткнул его пальцем в грудь. – Кажется, это ты тут лезешь, куда не просят. Хочешь, чтобы и тебе досталось, красавица? Пусть будет так. – Он замахнулся.
Амадео перехватил его руку и едва уловимым движением вывернул за спину. Бутылка звякнула об асфальт, изо рта мужчины посыпалась ругань, отскакивая от стен, как теннисные мячи, но он не закричал. Пока не закричал.
Амадео тряхнул головой, чтобы сознание немного прояснилось. Затем чуть сдвинул пальцы, и громкий вопль вознесся к крыше бара.
- Ну так что, уйдешь сам, или тебя проводить? – прошептал он, наклонившись к бандиту. – Имей в виду, я не из терпеливых и долго ждать ответа не стану.
- Са… Сам, – чуть не плача, проговорил тот. – Только отпусти… Больно…
Амадео ослабил захват. Затем, подтащив мужчину к выходу из переулка, отпустил, толкнув напоследок в спину.
- Чтобы больше не появлялся. Увижу еще раз – покажу кое-какие новые приемы. Но они тебе вряд ли понравятся.
Сзади раздался яростный вопль, и Амадео развернулся, подавшись в сторону. Его зашатало, и он едва не упал, чудом успев схватиться за выступ в стене. Нож свистнул мимо, и второй бандит, крякнув, осел на землю.
Паренек, минуту назад не подававший признаков жизни, стоял над ним, тяжело дыша. Пальцы крепко сжимали горлышко пивной бутылки, которая чудом не разбилась о голову нападавшего.
- Вы как, в порядке? – прерывисто дыша, спросил он. – В порядке…
Он сел на асфальт, выпустив оружие, которое, весело звеня, покатилось во тьму переулка. Это оказался тот самый парнишка из бара, расколотивший стакан. Он смотрел на Амадео из-под темной челки так, будто видел впервые в жизни, испуганно и с недоверием. Как же его звали?
