Компания может потерять клиентов. Не будет их – никакие ссуды ее уже не спасут. Нет игроков – нет игры.
– Да что же это! – Он в отчаянии схватился за кудряшки. – Какой гад решил нажиться на моей компании… Мсье Амадео! – воскликнул он, вскакивая. – Мы должны приложить все усилия, чтобы найти виновных!
Амадео улыбнулся и, отменив бронирование билета в Мехико, оформил два в Барранкилью, Колумбия.
Ксавьер снял очки и, зажмурившись, потер переносицу. В глазах двоилось, пора было сделать перерыв.
Мигель ворчал, что он слишком быстро вернулся к работе, но признавал, что это только ускорит реабилитацию. Поэтому с самого утра Ксавьер отправил Йохана в особняк Гальярдо с приказом выгрести ящики стола до основания. Документы велел привезти ему, все прочее (он не упомянул, что именно, но в этом не было нужды) спустить в унитаз.
Для верности он рассказал о нескольких тайниках, где припрятал заначки. Не для того, чтобы восстановить доверие. А потому что сомневался, что сможет позже вычистить их сам.
И теперь Ксавьер перебирал бумаги, откладывая в сторону те, что еще имели актуальность, и избавляясь от мусора. Йохан то и дело заглядывал в спальню, чтобы убедиться, что с боссом все в порядке – Ксавьер был бесконечно благодарен помощнику за то, что тот не бросил его на произвол судьбы. Только на него он мог здесь положиться, и бывший боксер доверие полностью оправдал.
Кто на его месте выдержал бы такое?
– Я сделал глупость, – сказал Ксавьер несколько дней назад. Приступ ломки только-только отступил, он лежал на кровати не в силах пошевелиться, подушка и простынь промокли от пота. – Поступок ничтожного человека. Я подвел тебя. Подвел принца. Да проще сказать, кого не подвел. – Он тяжело поднял руку и уронил ее на запястье сидящего рядом Йохана – на большее сил не хватило. – Но ты. Ты все еще со мной? Ты по-прежнему со мной?
Йохан вытаращил глаза, а потом вдруг разозлился.
– А вы серьезно думали, что я сбегу?! – зашипел он, сбрасывая руку Ксавьера. – Брошу такого никчемного начальника? Ну знаете… Я спишу этот параноидный бред на ваше состояние, но больше никогда не задавайте этот вопрос!
Ксавьер выдавил улыбку.
– Спасибо. И прости. Прошу, верь мне до конца.
Несколько последних дней он не мог толком сказать, где кончаются галлюцинации и начинается реальность, где сон, а где явь. Он ничего не мог утверждать с определенностью. Но сознание понемногу прояснялось, и надо было закрепить его в этом состоянии.
Поэтому он занялся документами.
Истекшие договоры, так и не подписанные накладные, старые счета и прочий хлам отправились в мусорную корзину, стоящую рядом с кроватью. Пальцы наткнулись на сложенный вчетверо листок, и Ксавьер развернул его.
«Мастерство+удача=выигрыш», «оценка вероятности везения»… Что это? Заметки, сделанные его рукой, но где и когда?
Несколько недель назад – в другой жизни! – принц пересказал ему содержание разговора с Бартоло Мартинесом, которого даже Даниэль признавал лучшим в ставках и оценке вероятностей. Амадео тогда без иронии заметил, что его надо было назначить аналитиком, но Мартинес решительно отказался и предпочел греть зад в кресле юриста…
«Никому никогда не везет на сто процентов, – прочел Ксавьер собственноручно написанные слова. – Рано или поздно падение неминуемо».
Себастьян, карабкающийся на гору из человеческих органов. Оборвавшиеся кишки. Стук рухнувшего тела.
И тут Ксавьера осенило. Он с такой ясностью увидел выход, что застыл в изумлении. И как такое простое решение не пришло в голову раньше?
– Йохан! – крикнул он.
Помощник возник в дверях спустя десять секунд, глаза округлились от страха, руки едва заметно тряслись.
– Что такое? Снова приступ? Позвать Корнелиуса?..
– Не надо, – оборвал его Ксавьер. – С сегодняшнего дня мы возобновляем работу. Придется работать так, как никогда раньше. Без нареканий. Без единой ошибки. Больше никаких форс-мажоров, все должно быть идеально. Ты меня понял?
– Конечно, но… – Йохан прикрыл за собой дверь. – Разве вы не собирались уничтожить Се…
– Да. И с этой секунды мне нужно твое полное послушание. Ни одного слова в адрес Себастьяна или кого-то еще без моего ведома и одобрения. От тебя требуется лишь выполнять свою работу, как раньше – идеально, и больше ничего. Я займусь тем же самым.
Йохан молча кивнул.
– Я окончательно приду в себя через пару дней, – продолжил Ксавьер. – И начну долгую сложную кампанию по надиранию задницы этому недоделанному ублюдку. Я его уничтожу. Но пока этого не произойдет, ты будешь вести себя так, как я скажу.
– Расскажите подробней, – перебил его Йохан, – чтобы я был готов ко всему.
– О, все очень просто, – усмехнулся Ксавьер. – Сам удивлен, что не додумался раньше. Мы будем работать. Строить империю. Выкладываться на все сто процентов, чтобы Себастьян стал королем этого мира.
– Но как тогда…
– Увидишь. – На губах Ксавьера впервые за несколько недель появилась улыбка. – Никому никогда не везет на всю сотню.
Даниэль шумно дышал в бумажный пакетик, а Амадео глядел в иллюминатор на расстилающиеся внизу снежным полем облака и накручивал волосы на палец.
На столике перед ним лежала пухлая папка. Ребекке понадобился час, чтобы собрать подробное досье на некоего Фиделя Феррера. Колумбийскому медиамагнату принадлежала львиная доля средств массовой информации Колумбии, а как азартный игрок он с легкостью проигрывал суммы, которые обычным людям не потратить за всю жизнь. Впрочем, проигрывать он не любил, и Амадео только усмехнулся, уловив сходство с еще одним фаталистом, обожающим попытать удачу.
Но что-то тут было не так.
Амадео открыл папку и в четвертый раз пролистал документы. Фидель Феррер выигрывал так часто, что многие подозревали его в организации договорных матчей, но поймать его никто не мог. Он был очень осторожен. И никогда не стал бы рушить кривую ставок, тем самым обнаружив свой собственный подлог.
Нет, тут действовал кто-то другой. Кто-то неопытный, не знающий, что редкий результат хоть и озолотит, но в то же время подведет мошенника под монастырь. Или все было подстроено специально?..
– Мсье Амадео. – простонал белый, как мел, Даниэль. – А если это подстава?
Амадео не мог не улыбнуться схожести мыслей.
– Думал о том же. Это не просто глупость мошенников.
– Кому-то понадобилось обанкротить «Гандикап»? – подхватил Даниэль, заметно оживляясь. Даже пакетик отложил.
– Или любую другую букмекерскую контору. Из-за Себастьяна у нас обострилась паранойя, но все же не стоит приписывать ему все грехи мира. Множество других компаний принимают ставки на этот матч и точно так же, как и мы, ломают голову над тем, что делать дальше с таким раскладом.
– Но разве футбольная ассоциация не может отменить игру? Есть же какие-то экстренные ситуации…
Амадео покачал головой.
– Сколько матчей было отменено из-за возможных подозрений? Нет, ассоциация предпочтет разбираться в этом после. Тем более, весомых доказательств нет.
– Перекос ставок на одну чашу весов – не доказательство?
– Нет. И потом – на поле легче будет понять, кого именно подкупили.
Даниэль задумался. Он понимал, что мсье Амадео прав, но внутри все протестующе бурлило. Кто-то посмел нажиться таким грязным образом! Да у кого вообще рука поднялась…
Внутри и правда забурлило, и он со стоном схватил пакетик. Амадео обеспокоенно наклонился к нему.
– Позвать стюардессу?
Даниэль замотал головой.
– Я… я в порядке! – Он попытался придать голосу побольше бодрости, но вышло слишком фальшиво.
Амадео вздрогнул – тон Даниэля напомнил ему последний разговор с Ксавьером. Друг храбрился изо всех сил, но Амадео уловил едва заметную фальшь. И не мог выбросить ее из головы.
Что, черт побери, происходит в Мехико?
Амадео решил: как только разберется с матчем, обязательно полетит туда. Никого не предупреждая.
Когда Амадео и Даниэль прибыли на стадион, матч уже заканчивался.
Слушая игру по радио, таксист всю дорогу материл кривоногих игроков, и Амадео от души ему посочувствовал, зная, в чем заключается истинная причина проигрыша. Не ускользнуло от его внимания и то, что комментаторы ругали арбитра за необоснованные предупреждения, удаления с поля и назначенные пенальти. Подозреваемый в получении взятки, вырисовывался все четче.
Оставив таксисту щедрые чаевые, Амадео первым вышел из автомобиля. Матч уже закончился, разочарованные болельщики покидали поле. Каждый болел за свою команду, и ничья – меньшая из зол не остудила злость на арбитра.
– Четыре – четыре, – объявил Даниэль, вглядываясь с экран мобильного телефона. – Общее количество голов – восемь. Как и было предсказано.
– Не сомневался в таком исходе. – Амадео свернул к раздевалкам и остановил первого попавшегося человека в форме работника стадиона. – Где нам найти Роберто Гойо?
– В аду, – презрительно сплюнул тот. – Черти ему уже котел готовят. Такого поганого судейства я в жизни не видел!
– А поконкретнее?
– Вам на кой? – фыркнул он. – Впрочем, если вы его грохнуть собираетесь, то завсегда пожалуйста…
Амадео начал терять терпение.
– Где нам его найти?
Работник махнул рукой в сторону трибун.
– Вон раздевалки. Наверняка где-то там забаррикадировался. Обе команды сейчас собираются его как следует потрясти, так что поспешите, если хотите его сами тогось.
– Миленько, – выдавил Даниэль, лавируя среди идущих к выходу болельщиков.
– Говорят об убийстве многие, но действительно совершают это единицы, – заметил Амадео. – А вот покалечить этого Гойо могут запросто. Лучше поспешить.
Даниэль удвоил темп, стараясь не толкаться.
В раздевалках никого не было. Амадео сверился с экраном телефона, на котором светился план стадиона, и зашагал к душевым.
Шум толпы сюда не доносился, и Даниэль различил звук ударов. Били чем-то тяжелым по чему-то мясистому. Съеденный в такси сэндвич запросился наружу, и он с трудом подавил позыв.
– Что… что там такое?
На его счастье Амадео отодвинул его к стене и приказал:
– Жди здесь.
Сам же вошел в помещение, где размещались душевые.
В дальнем углу сгрудились человек двадцать, не меньше. Обе команды почти полными составами плюс два тренера. Дюжий полузащитник размахнулся и так заехал ногой, обутой в бутсу, в живот скрючившегося на полу человека, что тот издал даже не крик, а нечто отдаленно похожее на всхлип.
– Будешь знать, падла, как жульничать, – пропыхтел полузащитник и занес ногу для очередного удара.
– Если продолжите, узнаете, каково живется в тюрьме, – без всяких эмоций произнес Амадео.
Полузащитник (на футболке была написана фамилия – Конрад) замер с ногой в воздухе. Тренер «Лос Тигрес» повернулся к незваному гостю.
– Убирайтесь.
– Хотел бы, да не могу. – Амадео развел руками. – Вы изобьете его до полусмерти, а мне нужно, чтобы он мог говорить.
– Так. – Тренер «Амарильос» пошагал к нему, постукивая кулаком о ладонь. – Не знаю, кто вы, но посторонним сюда вход воспрещен. Не суйте нос в чужой вопрос, сеньор.
– Вы хотите его наказать. – Амадео указал на арбитра. Тот съежился в углу, из носа лилась кровь. – Я тоже. Но если вы добьетесь только уголовной статьи о нападении для всех своих ребят, то я получу ответы, которые нужны и вам, и мне.
– Да эту сволочь забить до смерти мало! – выкрикнул кто-то из толпы футболистов.
– А его смерть стоит поломанной карьеры?
Опустили головы. Зашептались. Кое-кто злобно поглядывал на распростертого на полу Гойо, но бить его больше никто не решился.
Тренер «Лос Тигрес» подошел к коллеге, устало сутулясь, и спросил:
– Вы ведь знаете, что эта сволочь сделала, да?
– Знаю, – спокойно ответил Амадео. – Но не думаете же вы, что виноват только он? Очевидно, ему за это заплатили, и мое дело – найти заказчика.
Тренеры неловко переминались с ноги на ногу. Их застали с поличным, и перспектива самим оказаться на скамье подсудимых за подстрекательство к расправе их отнюдь не прельщала. Сегодняшний матч оказался чистым цирком, и только совершеннейший тупица не усмотрел бы в нем сговор.
В конце концов, тренер «Амарильос» махнул рукой и подозвал своих ребят.
– Нечего бутсы марать об этого червяка. Пойдемте, накормлю вас ужином.
Вторая команда тоже не стала упорствовать. Вскоре Амадео остался в раздевалке один на один с Роберто Гойо.
Он присел на корточки рядом с арбитром. Выглядел тот жалко – под носом размазались сопли и кровь, полосатая рубашка была порвана в нескольких местах. Руку он прижимал к животу – тяжелая бутса Конрада наверняка что-то повредила. Он поднял искаженное болью лицо на Амадео и благодарно кивнул.
– Если считаете, что я вас спас, вы ошибаетесь, – одним махом разрушил его надежды Амадео. – Вам повезет, если отделаетесь всего лишь нынешними повреждениями.
Выражение облегчения сползло с лица Гойо, как плохо закрепленная маска. Он в испуге уставился на Амадео и впервые пожалел, что футболисты ушли.
– Кто вы? – прохрипел он.
– Не вам здесь спрашивать имена. Кто приказал вам слить матч?
– Никто не приказывал! Я уже сказал этим тупоголовым, но они меня и слушать не пожела… А-а-а-а!
Амадео едва слышно вздохнул и, поднявшись, наступил каблуком на кисть Гойо.
– Еще раз соврете – и я надавлю сильнее. Тонкие кости пальцев ломаются очень, очень легко.
Арбитр скулил и пытался выдернуть руку из-под ботинка Амадео.
– Кто? – снова спросил Амадео. – Считаю до трех – а потом от вашей руки останется только кровавая каша в мешочке из кожи. Раз.
– Мсье Амадео… – раздался позади робкий голос Даниэля.
– Не сейчас, – отмахнулся он, не поворачиваясь. – Два.
– Но мсье Амадео!
– Что?!
– Кто же так ведет допрос? – раздался знакомый голос.
Амадео медленно убрал каблук с кисти несчастного Гойо. Тот, всхлипывая, притянул к себе руку и спрятал на груди.
Себастьян стоял в дверном проеме и улыбался. Амадео до жути хотелось стереть эту улыбочку ударом кулака, но он понимал, что ничего этим не добьется. Даниэль вжимался в стену рядом, поглядывая то на учителя, то на незваного гостя.
Себастьян торжественно прошествовал в душевые, будто ступал по богато украшенному залу на светском рауте.
– Я полагал, ваши методы более… действенны, сеньор Солитарио, – пропел он, оглядывая забившегося в угол Гойо. – Иди-ка вон отсюда, Роберто, пока к допросу не приступил я.
Тот не заставил себя просить дважды и испарился, дважды поскользнувшись по пути к двери. Даниэль проводил его испуганным взглядом.
– Были бы действенны, если бы сюда не заявились вы, – прошипел Амадео сквозь стиснутые зубы. – Хотя о чем я. Мог бы и раньше догадаться, что вы и тут приложили мохнатую лапу.
Себастьян вытянул руки перед собой и рассмеялся.
– Я похож на Чудовище из сказки? Правда, Красавица упорно отказывается видеть во мне принца. Я не такой уж плохой человек, сеньор Солитарио, вы приписываете мне слишком много грехов.
– Можете не верить, но результаты сегодняшнего матча я не собирался вменять вам в вину, – не остался в долгу Амадео. – Однако вы сами выкопали себе яму. Какого черта вы творите? Зачем вам «Гандикап»?
– О нет-нет! – Себастьян замахал руками. – У меня и в мыслях не было вредить «Гандикапу»! Меня попросили организовать договорной матч, только и всего. Результаты будущей игры распространил вовсе не я.
– Вы вполне на это способны, – подал голос Даниэль.
– Да что же это! – Он в отчаянии схватился за кудряшки. – Какой гад решил нажиться на моей компании… Мсье Амадео! – воскликнул он, вскакивая. – Мы должны приложить все усилия, чтобы найти виновных!
Амадео улыбнулся и, отменив бронирование билета в Мехико, оформил два в Барранкилью, Колумбия.
Ксавьер снял очки и, зажмурившись, потер переносицу. В глазах двоилось, пора было сделать перерыв.
Мигель ворчал, что он слишком быстро вернулся к работе, но признавал, что это только ускорит реабилитацию. Поэтому с самого утра Ксавьер отправил Йохана в особняк Гальярдо с приказом выгрести ящики стола до основания. Документы велел привезти ему, все прочее (он не упомянул, что именно, но в этом не было нужды) спустить в унитаз.
Для верности он рассказал о нескольких тайниках, где припрятал заначки. Не для того, чтобы восстановить доверие. А потому что сомневался, что сможет позже вычистить их сам.
И теперь Ксавьер перебирал бумаги, откладывая в сторону те, что еще имели актуальность, и избавляясь от мусора. Йохан то и дело заглядывал в спальню, чтобы убедиться, что с боссом все в порядке – Ксавьер был бесконечно благодарен помощнику за то, что тот не бросил его на произвол судьбы. Только на него он мог здесь положиться, и бывший боксер доверие полностью оправдал.
Кто на его месте выдержал бы такое?
– Я сделал глупость, – сказал Ксавьер несколько дней назад. Приступ ломки только-только отступил, он лежал на кровати не в силах пошевелиться, подушка и простынь промокли от пота. – Поступок ничтожного человека. Я подвел тебя. Подвел принца. Да проще сказать, кого не подвел. – Он тяжело поднял руку и уронил ее на запястье сидящего рядом Йохана – на большее сил не хватило. – Но ты. Ты все еще со мной? Ты по-прежнему со мной?
Йохан вытаращил глаза, а потом вдруг разозлился.
– А вы серьезно думали, что я сбегу?! – зашипел он, сбрасывая руку Ксавьера. – Брошу такого никчемного начальника? Ну знаете… Я спишу этот параноидный бред на ваше состояние, но больше никогда не задавайте этот вопрос!
Ксавьер выдавил улыбку.
– Спасибо. И прости. Прошу, верь мне до конца.
Несколько последних дней он не мог толком сказать, где кончаются галлюцинации и начинается реальность, где сон, а где явь. Он ничего не мог утверждать с определенностью. Но сознание понемногу прояснялось, и надо было закрепить его в этом состоянии.
Поэтому он занялся документами.
Истекшие договоры, так и не подписанные накладные, старые счета и прочий хлам отправились в мусорную корзину, стоящую рядом с кроватью. Пальцы наткнулись на сложенный вчетверо листок, и Ксавьер развернул его.
«Мастерство+удача=выигрыш», «оценка вероятности везения»… Что это? Заметки, сделанные его рукой, но где и когда?
Несколько недель назад – в другой жизни! – принц пересказал ему содержание разговора с Бартоло Мартинесом, которого даже Даниэль признавал лучшим в ставках и оценке вероятностей. Амадео тогда без иронии заметил, что его надо было назначить аналитиком, но Мартинес решительно отказался и предпочел греть зад в кресле юриста…
«Никому никогда не везет на сто процентов, – прочел Ксавьер собственноручно написанные слова. – Рано или поздно падение неминуемо».
Себастьян, карабкающийся на гору из человеческих органов. Оборвавшиеся кишки. Стук рухнувшего тела.
И тут Ксавьера осенило. Он с такой ясностью увидел выход, что застыл в изумлении. И как такое простое решение не пришло в голову раньше?
– Йохан! – крикнул он.
Помощник возник в дверях спустя десять секунд, глаза округлились от страха, руки едва заметно тряслись.
– Что такое? Снова приступ? Позвать Корнелиуса?..
– Не надо, – оборвал его Ксавьер. – С сегодняшнего дня мы возобновляем работу. Придется работать так, как никогда раньше. Без нареканий. Без единой ошибки. Больше никаких форс-мажоров, все должно быть идеально. Ты меня понял?
– Конечно, но… – Йохан прикрыл за собой дверь. – Разве вы не собирались уничтожить Се…
– Да. И с этой секунды мне нужно твое полное послушание. Ни одного слова в адрес Себастьяна или кого-то еще без моего ведома и одобрения. От тебя требуется лишь выполнять свою работу, как раньше – идеально, и больше ничего. Я займусь тем же самым.
Йохан молча кивнул.
– Я окончательно приду в себя через пару дней, – продолжил Ксавьер. – И начну долгую сложную кампанию по надиранию задницы этому недоделанному ублюдку. Я его уничтожу. Но пока этого не произойдет, ты будешь вести себя так, как я скажу.
– Расскажите подробней, – перебил его Йохан, – чтобы я был готов ко всему.
– О, все очень просто, – усмехнулся Ксавьер. – Сам удивлен, что не додумался раньше. Мы будем работать. Строить империю. Выкладываться на все сто процентов, чтобы Себастьян стал королем этого мира.
– Но как тогда…
– Увидишь. – На губах Ксавьера впервые за несколько недель появилась улыбка. – Никому никогда не везет на всю сотню.
Глава 5. Сползающая маска
Даниэль шумно дышал в бумажный пакетик, а Амадео глядел в иллюминатор на расстилающиеся внизу снежным полем облака и накручивал волосы на палец.
На столике перед ним лежала пухлая папка. Ребекке понадобился час, чтобы собрать подробное досье на некоего Фиделя Феррера. Колумбийскому медиамагнату принадлежала львиная доля средств массовой информации Колумбии, а как азартный игрок он с легкостью проигрывал суммы, которые обычным людям не потратить за всю жизнь. Впрочем, проигрывать он не любил, и Амадео только усмехнулся, уловив сходство с еще одним фаталистом, обожающим попытать удачу.
Но что-то тут было не так.
Амадео открыл папку и в четвертый раз пролистал документы. Фидель Феррер выигрывал так часто, что многие подозревали его в организации договорных матчей, но поймать его никто не мог. Он был очень осторожен. И никогда не стал бы рушить кривую ставок, тем самым обнаружив свой собственный подлог.
Нет, тут действовал кто-то другой. Кто-то неопытный, не знающий, что редкий результат хоть и озолотит, но в то же время подведет мошенника под монастырь. Или все было подстроено специально?..
– Мсье Амадео. – простонал белый, как мел, Даниэль. – А если это подстава?
Амадео не мог не улыбнуться схожести мыслей.
– Думал о том же. Это не просто глупость мошенников.
– Кому-то понадобилось обанкротить «Гандикап»? – подхватил Даниэль, заметно оживляясь. Даже пакетик отложил.
– Или любую другую букмекерскую контору. Из-за Себастьяна у нас обострилась паранойя, но все же не стоит приписывать ему все грехи мира. Множество других компаний принимают ставки на этот матч и точно так же, как и мы, ломают голову над тем, что делать дальше с таким раскладом.
– Но разве футбольная ассоциация не может отменить игру? Есть же какие-то экстренные ситуации…
Амадео покачал головой.
– Сколько матчей было отменено из-за возможных подозрений? Нет, ассоциация предпочтет разбираться в этом после. Тем более, весомых доказательств нет.
– Перекос ставок на одну чашу весов – не доказательство?
– Нет. И потом – на поле легче будет понять, кого именно подкупили.
Даниэль задумался. Он понимал, что мсье Амадео прав, но внутри все протестующе бурлило. Кто-то посмел нажиться таким грязным образом! Да у кого вообще рука поднялась…
Внутри и правда забурлило, и он со стоном схватил пакетик. Амадео обеспокоенно наклонился к нему.
– Позвать стюардессу?
Даниэль замотал головой.
– Я… я в порядке! – Он попытался придать голосу побольше бодрости, но вышло слишком фальшиво.
Амадео вздрогнул – тон Даниэля напомнил ему последний разговор с Ксавьером. Друг храбрился изо всех сил, но Амадео уловил едва заметную фальшь. И не мог выбросить ее из головы.
Что, черт побери, происходит в Мехико?
Амадео решил: как только разберется с матчем, обязательно полетит туда. Никого не предупреждая.
Когда Амадео и Даниэль прибыли на стадион, матч уже заканчивался.
Слушая игру по радио, таксист всю дорогу материл кривоногих игроков, и Амадео от души ему посочувствовал, зная, в чем заключается истинная причина проигрыша. Не ускользнуло от его внимания и то, что комментаторы ругали арбитра за необоснованные предупреждения, удаления с поля и назначенные пенальти. Подозреваемый в получении взятки, вырисовывался все четче.
Оставив таксисту щедрые чаевые, Амадео первым вышел из автомобиля. Матч уже закончился, разочарованные болельщики покидали поле. Каждый болел за свою команду, и ничья – меньшая из зол не остудила злость на арбитра.
– Четыре – четыре, – объявил Даниэль, вглядываясь с экран мобильного телефона. – Общее количество голов – восемь. Как и было предсказано.
– Не сомневался в таком исходе. – Амадео свернул к раздевалкам и остановил первого попавшегося человека в форме работника стадиона. – Где нам найти Роберто Гойо?
– В аду, – презрительно сплюнул тот. – Черти ему уже котел готовят. Такого поганого судейства я в жизни не видел!
– А поконкретнее?
– Вам на кой? – фыркнул он. – Впрочем, если вы его грохнуть собираетесь, то завсегда пожалуйста…
Амадео начал терять терпение.
– Где нам его найти?
Работник махнул рукой в сторону трибун.
– Вон раздевалки. Наверняка где-то там забаррикадировался. Обе команды сейчас собираются его как следует потрясти, так что поспешите, если хотите его сами тогось.
– Миленько, – выдавил Даниэль, лавируя среди идущих к выходу болельщиков.
– Говорят об убийстве многие, но действительно совершают это единицы, – заметил Амадео. – А вот покалечить этого Гойо могут запросто. Лучше поспешить.
Даниэль удвоил темп, стараясь не толкаться.
В раздевалках никого не было. Амадео сверился с экраном телефона, на котором светился план стадиона, и зашагал к душевым.
Шум толпы сюда не доносился, и Даниэль различил звук ударов. Били чем-то тяжелым по чему-то мясистому. Съеденный в такси сэндвич запросился наружу, и он с трудом подавил позыв.
– Что… что там такое?
На его счастье Амадео отодвинул его к стене и приказал:
– Жди здесь.
Сам же вошел в помещение, где размещались душевые.
В дальнем углу сгрудились человек двадцать, не меньше. Обе команды почти полными составами плюс два тренера. Дюжий полузащитник размахнулся и так заехал ногой, обутой в бутсу, в живот скрючившегося на полу человека, что тот издал даже не крик, а нечто отдаленно похожее на всхлип.
– Будешь знать, падла, как жульничать, – пропыхтел полузащитник и занес ногу для очередного удара.
– Если продолжите, узнаете, каково живется в тюрьме, – без всяких эмоций произнес Амадео.
Полузащитник (на футболке была написана фамилия – Конрад) замер с ногой в воздухе. Тренер «Лос Тигрес» повернулся к незваному гостю.
– Убирайтесь.
– Хотел бы, да не могу. – Амадео развел руками. – Вы изобьете его до полусмерти, а мне нужно, чтобы он мог говорить.
– Так. – Тренер «Амарильос» пошагал к нему, постукивая кулаком о ладонь. – Не знаю, кто вы, но посторонним сюда вход воспрещен. Не суйте нос в чужой вопрос, сеньор.
– Вы хотите его наказать. – Амадео указал на арбитра. Тот съежился в углу, из носа лилась кровь. – Я тоже. Но если вы добьетесь только уголовной статьи о нападении для всех своих ребят, то я получу ответы, которые нужны и вам, и мне.
– Да эту сволочь забить до смерти мало! – выкрикнул кто-то из толпы футболистов.
– А его смерть стоит поломанной карьеры?
Опустили головы. Зашептались. Кое-кто злобно поглядывал на распростертого на полу Гойо, но бить его больше никто не решился.
Тренер «Лос Тигрес» подошел к коллеге, устало сутулясь, и спросил:
– Вы ведь знаете, что эта сволочь сделала, да?
– Знаю, – спокойно ответил Амадео. – Но не думаете же вы, что виноват только он? Очевидно, ему за это заплатили, и мое дело – найти заказчика.
Тренеры неловко переминались с ноги на ногу. Их застали с поличным, и перспектива самим оказаться на скамье подсудимых за подстрекательство к расправе их отнюдь не прельщала. Сегодняшний матч оказался чистым цирком, и только совершеннейший тупица не усмотрел бы в нем сговор.
В конце концов, тренер «Амарильос» махнул рукой и подозвал своих ребят.
– Нечего бутсы марать об этого червяка. Пойдемте, накормлю вас ужином.
Вторая команда тоже не стала упорствовать. Вскоре Амадео остался в раздевалке один на один с Роберто Гойо.
Он присел на корточки рядом с арбитром. Выглядел тот жалко – под носом размазались сопли и кровь, полосатая рубашка была порвана в нескольких местах. Руку он прижимал к животу – тяжелая бутса Конрада наверняка что-то повредила. Он поднял искаженное болью лицо на Амадео и благодарно кивнул.
– Если считаете, что я вас спас, вы ошибаетесь, – одним махом разрушил его надежды Амадео. – Вам повезет, если отделаетесь всего лишь нынешними повреждениями.
Выражение облегчения сползло с лица Гойо, как плохо закрепленная маска. Он в испуге уставился на Амадео и впервые пожалел, что футболисты ушли.
– Кто вы? – прохрипел он.
– Не вам здесь спрашивать имена. Кто приказал вам слить матч?
– Никто не приказывал! Я уже сказал этим тупоголовым, но они меня и слушать не пожела… А-а-а-а!
Амадео едва слышно вздохнул и, поднявшись, наступил каблуком на кисть Гойо.
– Еще раз соврете – и я надавлю сильнее. Тонкие кости пальцев ломаются очень, очень легко.
Арбитр скулил и пытался выдернуть руку из-под ботинка Амадео.
– Кто? – снова спросил Амадео. – Считаю до трех – а потом от вашей руки останется только кровавая каша в мешочке из кожи. Раз.
– Мсье Амадео… – раздался позади робкий голос Даниэля.
– Не сейчас, – отмахнулся он, не поворачиваясь. – Два.
– Но мсье Амадео!
– Что?!
– Кто же так ведет допрос? – раздался знакомый голос.
Амадео медленно убрал каблук с кисти несчастного Гойо. Тот, всхлипывая, притянул к себе руку и спрятал на груди.
Себастьян стоял в дверном проеме и улыбался. Амадео до жути хотелось стереть эту улыбочку ударом кулака, но он понимал, что ничего этим не добьется. Даниэль вжимался в стену рядом, поглядывая то на учителя, то на незваного гостя.
Себастьян торжественно прошествовал в душевые, будто ступал по богато украшенному залу на светском рауте.
– Я полагал, ваши методы более… действенны, сеньор Солитарио, – пропел он, оглядывая забившегося в угол Гойо. – Иди-ка вон отсюда, Роберто, пока к допросу не приступил я.
Тот не заставил себя просить дважды и испарился, дважды поскользнувшись по пути к двери. Даниэль проводил его испуганным взглядом.
– Были бы действенны, если бы сюда не заявились вы, – прошипел Амадео сквозь стиснутые зубы. – Хотя о чем я. Мог бы и раньше догадаться, что вы и тут приложили мохнатую лапу.
Себастьян вытянул руки перед собой и рассмеялся.
– Я похож на Чудовище из сказки? Правда, Красавица упорно отказывается видеть во мне принца. Я не такой уж плохой человек, сеньор Солитарио, вы приписываете мне слишком много грехов.
– Можете не верить, но результаты сегодняшнего матча я не собирался вменять вам в вину, – не остался в долгу Амадео. – Однако вы сами выкопали себе яму. Какого черта вы творите? Зачем вам «Гандикап»?
– О нет-нет! – Себастьян замахал руками. – У меня и в мыслях не было вредить «Гандикапу»! Меня попросили организовать договорной матч, только и всего. Результаты будущей игры распространил вовсе не я.
– Вы вполне на это способны, – подал голос Даниэль.
