– Из него как брызнет! – радостно воскликнул Бэйн. – А я к такому не привык, напугался сильно… Ну что ты за человек! Помираешь – так помирай, к чему людей до инфаркта доводить?
Цзинь фыркнул и снова повернулся к Амадео.
– Ты, должно быть, видел бетонные выступы на каждом этаже того злосчастного дома. При всей моей удачливости я собрал их все. Переломал множество костей, но это и спасло мне жизнь.
– Скорость падения замедлилась, – подал голос Даниэль. – И еще вы упали в кучу мусора, потому и не разбились насмерть.
– Поразительно умный молодой человек, – похвалил Цзинь. – Кстати, кто это, принц?
– Мой ученик. Расскажу тебе о нем позже… А твои волосы?
На лицо Цзиня набежала хорошо знакомая тень – обычно она означала, что в чей-то зад вот-вот вонзятся острые иглы.
– Этот, с позволения сказать, патологоанатом!.. – рыкнул Цзинь, но тут же медленно вдохнул и выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. – Не успел распотрошить меня на органы, а вот волосы решил обрезать загодя. Они, знаешь ли, продаются за неплохую цену. Тебе на заметку, если вдруг обанкротишься.
– Ну чего ты сразу, – обиженно надулся Бэйн. – Я, между прочим, предъявил их заказчику как доказательство, что ты действительно разобран по запчастям, иначе как бы он поверил?
– Вот видишь, – Цзинь устало провел рукой по укоротившейся прическе, – на какие жертвы пришлось пойти, чтобы остаться мертвым?
– Но почему ты сразу ко мне не пришел? – Амадео взял его ладони в свои и стиснул. – Почему так долго скрывался?
– Потому что я до недавнего времени пребывал в коме, мой дорогой принц, а Бэйн понятия не имел, кто ты такой и где тебя искать. У него общение с внешним миром осуществляется исключительно через прозекторскую. – Цзинь фыркнул. – Глупость, но порой такими вот глупостями вся наша жизнь и определяется. Я очнулся спустя три месяца. Большинство костей благополучно срослось, но я повредил спину. Не пугайся, меня не парализовало, несколько месяцев, может, год физиотерапии, и буду как новенький. Но пока мне даже стоять тяжело.
Амадео зажмурился.
– Я думал, что потерял тебя.
– Ну уж нет, так просто тебе от меня не избавиться, – мягко улыбнулся Цзинь и смахнул тонкими пальцами слезу со щеки Амадео. – Я бы еще немного помучил Бэйна, но прослышал, что тебе тут туго приходится. Фернандо окончательно обнаглел.
– Значит, я был прав, – горько усмехнулся Амадео. – Фернандо Ариас и есть Себастьян Арройо.
– Что за Фернандо? Почему Фернандо? – встрял Даниэль, но на него никто не обратил внимания.
– Поразительно, что ты до этого докопался. «Кайрос» стерли так, что не осталось и следа. Я много лет не слышал ничего о Фернандо, пока он неожиданно не возник прямо передо мной. – Цзинь фыркнул. – А как театрально обставил свое появление, подумать только! И не делай такое лицо, принц, ты ведь умный и уже догадался, что, даже несмотря на твой проигрыш, Фернандо не оставил бы меня в живых.
– Конечно. Он принес мне твое досье… То есть, досье на Чжао Юнь Фэна. Тогда-то я и понял, что он так или иначе собирался от тебя избавиться…
– Надо же, до какой степени может доходить ненависть. – Цзинь принял из рук Рикардо стакан с соком и благодарно кивнул. – Говорят, в старину посланников, принесших плохую новость, убивали. Так же произошло и со мной.
Чжао Юнь Фэн стоял столбом посреди прозекторской и безучастно смотрел на блестящий металлический стол с желобками для стока крови по краям. Привычный предмет, он видел его каждый день на протяжении многих лет, но сегодня он казался чужим. Холодным. Равнодушным.
Тщательно начищенные инструменты ровными рядами лежали на столике. Юнь Фэн протянул руку и взял скальпель, который верой и правдой служил ему все эти годы. Сколько жизней он спас тем, что добывал органы для трансплантации! Множество!
Только одну, самую важную, спасти не смог.
Дверь распахнулась от пинка, и Трэвис Морган, пыхтя, втащил в прозекторскую черный мешок.
– Эй, китаеза! – рявкнул он. – Я тебе тут работенки притаранил!
И бахнул мешок на стол. Юнь Фэн отвлекся от пустых мыслей и нахмурился. Маловат для трупа взрослого человека… Даже если предположить, что это женщина…
– Гляди. Свеженькая! – Трэвис заботливо расстегнул мешок, и глазам Юнь Фэна предстало тело девочки.
Машинально он принялся оценивать ее. На вид едва ли шесть лет. Максимум семь. Не истощена. Длинные темные волосы, черты лица довольно необычны… Метиска?
Осознание пронзило мозг подобно молнии, и хладнокровие впервые отказало ему. Юнь Фэна затрясло. Скальпель звякнул о кафель, которым была выложена прозекторская.
– Не могу, – прошептал он. – Я больше так не могу.
Ноги подкосились, и он опустился на пол, глядя в пустоту. Внутри не осталось ничего, будто его самого выпотрошили, как он сам делал это с сотнями и сотнями трупов, вынули все органы, заменив их папье-маше.
– Чего ты не можешь? – озадаченно смотрел на него Трэвис. – Черт, и почему именно сейчас ты не смог? Потрошил их раньше что куриц, чего тебя вдруг скрутило?
– Девочка… Эта девочка… Я…
– Понимаю, я тебе раньше детей не таскал, но так уж получилось. Какая разница-то? Слышь, – он присел рядом с Юнь Фэном и доверительно похлопал по плечу, – в награду за работу можешь взять любой из ее органов. Пойдет такая сделка?
Юнь Фэн дернулся так, что Трэвис в испуге отпрыгнул.
– Фу-ты ну-ты…. – Он нервно усмехнулся и облизнул губы. – Да будет тебе. Знаю я, что тебе частенько требуются, вот и предложил. У тебя ведь жена болеет, так? Чего ж тогда отказываешься?
– Я должен был попытаться! – в отчаянии выкрикнул Юнь Фэн, будто оправдываясь. – Должен был! Я не мог оставить ее… Вот так…
Голова его опустилась так низко, что длинные волосы подмели пол – убирать их и надевать шапочку он впервые в жизни не стал. Чан Ли болела уже очень давно, он и не помнил, когда видел ее здоровой. А видел ли вообще? Болезнь нагрянула вскоре после свадьбы, и, как Юнь Фэн ни старался, лечения так и не нашел. Он возил ее по всему Китаю, но безрезультатно, а денег на заграничные клиники у них не было.
Вот почему он занялся потрошением трупов. Нелегальщина приносила отличный доход, но дело было не только в деньгах. Когда у Чан Ли один за другим начали отказывать органы, он добывал нужные «запчасти» из трупов, которые ему привозили, и договаривался со знакомым трансплантологом об операциях. Тому было все равно, откуда Юнь Фэн берет материал, а платил тот щедро.
Чан Ли ничего не знала о его преступлениях. Она почти не выходила из больницы, операции следовали одна за другой, но все было тщетно. Организм гнил изнутри, и Юнь Фэн ничего не мог с этим сделать. Только мучил и мучил жену бесконечными операциями, пичкал таблетками, которые наверняка опротивели ей, и только из уважения к его труду она не жаловалась.
Медицина оказалась бессильна. И сегодня всему пришел конец. Как бы он ни обожествлял жену, богиней ей стать не удалось.
– Ты знаешь, – прошелестел Юнь Фэн, – ночью Чан Ли умерла.
– Ну, это… – Трэвис равнодушно пожал плечами. – Сочувствую, типа…
Юнь Фэн его даже не услышал.
– Я проснулся, а она смотрит на меня своими прекрасными глазами, – продолжал он. – Смотрит и говорит: «Юнь Фэн, какая чудесная музыка… Жаль, что ты ее не слышишь». А потом она… Она…
На стиснутые кулаки закапали слезы. Трэвис беспокойно заерзал.
– Она так и осталась лежать с открытыми глазами. – Юнь Фэн испустил длинный вздох. – Но меня уже не видела. Она больше ничего не могла увидеть. Скажи, в чем она провинилась перед Небесами? Почему именно ей было суждено пройти через такие мучения? Почему?..
– Жизнь-то продолжается, – несмело проговорил Трэвис. – Жаль ее, конечно… Но она бы наверное не хотела, чтобы ты умирал вслед за ней. Да?
Юнь Фэн молчал. Длинные волосы полностью скрыли фарфоровое лицо.
Наконец плечи перестали вздрагивать. А мгновением позже он поднял голову и уставился на тело девочки, лежащее на столе.
– Нет, – четко проговорил он.
– Что – нет? – недоуменно переспросил Трэвис. – Да я уверен, что так и было, кто вообще желает смерти своим любимым?! Ну, кроме отъявленных психов, разумеется…
Юнь Фэн одним движением поднялся на ноги, и Трэвис испуганно отпрянул.
Подойдя к столу, Юнь Фэн протянул руку и бережно коснулся волос мертвой девочки. В пальцах осталась фиолетовая заколка с бабочкой, сплошь покрытой блестками. Кое-где на пластиковой поверхности запеклась кровь.
– Бедняжка, – прошептал он, – сколько же тебе пришлось выстрадать…
– В ту же ночь я уехал из Китая. Взял билет на первый попавшийся рейс. Поскольку ориентировка, о которой я даже не знал, не успела разойтись по аэропортам, мне удалось выскользнуть незамеченным, а когда меня хватились, я уже был далеко. Узнав, что меня разыскивает Интерпол, я выправил фальшивый паспорт и, петляя, как заяц, пустился в бега. Когда все немного поутихло, я, осмелев, начал практику частного врача и вскоре оказался здесь. – Цзинь печально улыбнулся. – Прости, принц, что пришлось так подло тебя обманывать.
Амадео зажмурился и помотал головой.
– Не за что просить у меня прощения. Господи, Цзинь… Если бы я только знал…
– Если бы ты знал, кто я, никогда бы не позволил работать у себя. Я и сейчас-то собирался по-тихому исчезнуть, раз уж Фернандо меня убил, но не смог остаться в стороне.
Амадео вскинул голову.
– Почему Арройо хотел от тебя избавиться? Когда ты понял, что он – это Фернандо Ариас?
– Поначалу я его не узнал – прошло восемь лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, и… – Цзинь кашлянул и ткнул пальцем в Даниэля. – Кажется, твой ученик проглотил лягушку. Посмотри, как вылезли глаза.
Даниэль ерзал, выискивая паузу в разговоре, чтобы вмешаться, и как только Цзинь замолк, выпалил:
– Заколка!
– Что – заколка? – не понял Амадео.
– О-о-о. – Цзинь аккуратно похлопал ладонью о ладонь. – Кажется, юноша уже догадался, в чем дело. Что ж, давай тебя выслушаем.
– Да! – Даниэль густо покраснел и вскочил на ноги, чтобы немного разогнать жар. – Когда вы упомянули заколку, я сразу понял… Именно такую Себастьян поставил на кон тогда, в подпольном игровом клубе… Помните, мсье Амадео, вы меня тогда еще отругали за то, что я с ним играл?
– Помню, но… С чего ты взял, что это она?
– Потому что в точности соответствует описанию, которое дал мсье Цзинь! – Даниэль плюхнулся обратно на стул и задрал лицо к потолку. – Офигеть. Так, значит, дочь Себастьяна…
– Мертва. Я был там, я это знаю. – В голосе Цзиня сквозила печаль. – И тем же вечером, перед отъездом, я пришел к нему, чтобы сообщить страшную новость.
Мягко шелестел дождь. Юнь Фэн стоял перед домом Фернандо Ариаса и не мог заставить себя постучать в дверь. В окнах горел свет, но никакого движения внутри он не заметил.
Заколку он сжимал в ладони, та больно впивалась в кожу. Ариаса он знал постольку-поскольку, несколько раз они пересекались в морге, когда тот приезжал лично проконтролировать «выгрузку» органов. Юнь Фэн пару раз видел и его дочь – разумеется, вне стен прозекторской. Однажды они с Чан Ли выбрались в парк. У жены тогда наступила долгожданная ремиссия, и она умоляла Юнь Фэна вывезти ее на прогулку.
– Когда еще наслаждаться жизнью? – сказала она тогда. – Я не хочу провести оставшееся мне время в четырех стенах!
Он не смог ей отказать, хоть и опасался за ее состояние.
И там, в парке, он повстречался с Фернандо Ариасом.
Поначалу он даже не узнал своего нанимателя. Фернандо был одет в джинсы и футболку и улыбался во весь рот. Вместе с девочкой лет пяти-шести они бросали мяч, неподалеку на расстеленном на траве покрывале сидела симпатичная китаянка и снимала их на камеру телефона.
Юнь Фэн и Чан Ли уселись на скамейку неподалеку. Вскоре мяч прикатился прямиком к их ногам, и Чан Ли, улыбаясь, подняла его.
– Держи, – мягко сказала она подбежавшей девочке.
Та взяла мяч и спряталась за спину подошедшего отца.
– Юнь Фэн! – радушно улыбнулся Фернандо, узнав его. – Рад вас видеть.
– Взаимно. – Юнь Фэн, поднявшись, пожал ему руку. – У вас очаровательная дочь.
– Спасибо. – Фернандо погладил девочку по волосам. – Лаура, поздоровайся. Это папин коллега.
Юнь Фэн бросил быстрый взгляд на Чан Ли, опасаясь, как бы она не узнала знаменитого торговца органами, чья банда свирепствовала в Китае уже несколько лет, но та только улыбалась девочке немного грустной улыбкой.
– Тебя Лаура зовут? Какое красивое имя!
Девочка и сама была очаровательна. В ее внешности смешались лучшие черты обоих родителей, и она обещала вырасти в красавицу.
Потому-то Юнь Фэн сразу узнал ее, когда увидел на столе для вскрытия.
Он зажмурился и отступил от двери. В тот вечер Чан Ли вскользь сказала, что ей тоже хотелось бы дочку, но оба понимали, что это невозможно. Лучше никогда не иметь, чем потерять, и Юнь Фэн представить себе не мог, как отреагирует Фернандо на то, что его ребенка больше нет.
Нет, он не может рассказать ему. Сообщит в полицию, пусть те сами вызовут Ариаса на опознание.
Он развернулся, чтобы уйти, и едва не налетел на хозяина дома.
Фернандо Ариас вымок насквозь. На лице блуждало потерянное выражение, словно он забрел в незнакомый квартал или оказался в чужом городе, где не знает никого и ничего. И Юнь Фэн с первого взгляда понял: он знает. Может быть, не все – но что-то уже подозревает.
– Фернандо, – произнес он и откашлялся. – Я…
– Ты не видел Лауру? – перебил его тот. – Я ищу ее битый час по этому чертовому кварталу, поднял на уши всех, но никто не знает, куда она могла пойти!
– Я как раз из-за этого…
– Подумать только. – Фернандо нервно хохотнул и запустил пальцы в мокрые волосы. – Из-за какой-то нелепой случайности… Обычно удача от меня не отворачивается, а на этот раз решила показать характер!
Юнь Фэн понятия не имел, о чем он, и попытался снова вставить слово:
– Лаура… Я знаю, где она.
– Знаешь? – мгновенно встрепенулся тот. – Ты видел ее? Где?
– Она в морге, Фернандо.
Слова повисли в воздухе, и дождь падал сквозь них. Фернандо застыл соляным столпом и таращился на Юнь Фэна бессмысленным взглядом. Затем губы его тронула неуверенная улыбка.
– Что за шутка такая? Она что, прибежала к тебе в морг? Ничего удивительного, погодка-то разыгралась…
– Трэвис привез ее час назад, – выдавил Цзинь, ненавидя себя за то, что приходится повергать отца в пучину отчаяния и безнадежности. – Она мертва.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Это все ваш китайский, да? Один слог – и миллион значений. Повтори-ка еще раз, может, ты имел в виду, что она…
Отчаявшись, Цзинь вытянул вперед руку и разжал ладонь. Блестки на бабочке сверкнули в свете уличного фонаря.
У Фернандо задрожали губы. Он взял заколку и принялся изучать ее с такой тщательностью, будто мог увидеть ДНК своей дочери, впечатавшуюся вместе с кровью в пластмассу.
– Это ее, – наконец констатировал он. – Где ты ее взял?
– Я же сказал тебе – в морге! – выкрикнул Юнь Фэн, не в силах выносить этот спектакль. – Она мертва, и ее тело лежит на столе в прозекторской, и Трэвис принес ее мне, чтобы выпотро…
Договорить он не успел – кулак Фернандо врезался ему в лицо с такой силой, что Юнь Фэн опрокинулся на спину, прямо в лужу. Фернандо оказался сверху, сильные ладони обхватили шею Юнь Фэна и сдавили.
Перед глазами поплыли красные пятна, легкие горели огнем.
Цзинь фыркнул и снова повернулся к Амадео.
– Ты, должно быть, видел бетонные выступы на каждом этаже того злосчастного дома. При всей моей удачливости я собрал их все. Переломал множество костей, но это и спасло мне жизнь.
– Скорость падения замедлилась, – подал голос Даниэль. – И еще вы упали в кучу мусора, потому и не разбились насмерть.
– Поразительно умный молодой человек, – похвалил Цзинь. – Кстати, кто это, принц?
– Мой ученик. Расскажу тебе о нем позже… А твои волосы?
На лицо Цзиня набежала хорошо знакомая тень – обычно она означала, что в чей-то зад вот-вот вонзятся острые иглы.
– Этот, с позволения сказать, патологоанатом!.. – рыкнул Цзинь, но тут же медленно вдохнул и выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. – Не успел распотрошить меня на органы, а вот волосы решил обрезать загодя. Они, знаешь ли, продаются за неплохую цену. Тебе на заметку, если вдруг обанкротишься.
– Ну чего ты сразу, – обиженно надулся Бэйн. – Я, между прочим, предъявил их заказчику как доказательство, что ты действительно разобран по запчастям, иначе как бы он поверил?
– Вот видишь, – Цзинь устало провел рукой по укоротившейся прическе, – на какие жертвы пришлось пойти, чтобы остаться мертвым?
– Но почему ты сразу ко мне не пришел? – Амадео взял его ладони в свои и стиснул. – Почему так долго скрывался?
– Потому что я до недавнего времени пребывал в коме, мой дорогой принц, а Бэйн понятия не имел, кто ты такой и где тебя искать. У него общение с внешним миром осуществляется исключительно через прозекторскую. – Цзинь фыркнул. – Глупость, но порой такими вот глупостями вся наша жизнь и определяется. Я очнулся спустя три месяца. Большинство костей благополучно срослось, но я повредил спину. Не пугайся, меня не парализовало, несколько месяцев, может, год физиотерапии, и буду как новенький. Но пока мне даже стоять тяжело.
Амадео зажмурился.
– Я думал, что потерял тебя.
– Ну уж нет, так просто тебе от меня не избавиться, – мягко улыбнулся Цзинь и смахнул тонкими пальцами слезу со щеки Амадео. – Я бы еще немного помучил Бэйна, но прослышал, что тебе тут туго приходится. Фернандо окончательно обнаглел.
– Значит, я был прав, – горько усмехнулся Амадео. – Фернандо Ариас и есть Себастьян Арройо.
– Что за Фернандо? Почему Фернандо? – встрял Даниэль, но на него никто не обратил внимания.
– Поразительно, что ты до этого докопался. «Кайрос» стерли так, что не осталось и следа. Я много лет не слышал ничего о Фернандо, пока он неожиданно не возник прямо передо мной. – Цзинь фыркнул. – А как театрально обставил свое появление, подумать только! И не делай такое лицо, принц, ты ведь умный и уже догадался, что, даже несмотря на твой проигрыш, Фернандо не оставил бы меня в живых.
– Конечно. Он принес мне твое досье… То есть, досье на Чжао Юнь Фэна. Тогда-то я и понял, что он так или иначе собирался от тебя избавиться…
– Надо же, до какой степени может доходить ненависть. – Цзинь принял из рук Рикардо стакан с соком и благодарно кивнул. – Говорят, в старину посланников, принесших плохую новость, убивали. Так же произошло и со мной.
Чжао Юнь Фэн стоял столбом посреди прозекторской и безучастно смотрел на блестящий металлический стол с желобками для стока крови по краям. Привычный предмет, он видел его каждый день на протяжении многих лет, но сегодня он казался чужим. Холодным. Равнодушным.
Тщательно начищенные инструменты ровными рядами лежали на столике. Юнь Фэн протянул руку и взял скальпель, который верой и правдой служил ему все эти годы. Сколько жизней он спас тем, что добывал органы для трансплантации! Множество!
Только одну, самую важную, спасти не смог.
Дверь распахнулась от пинка, и Трэвис Морган, пыхтя, втащил в прозекторскую черный мешок.
– Эй, китаеза! – рявкнул он. – Я тебе тут работенки притаранил!
И бахнул мешок на стол. Юнь Фэн отвлекся от пустых мыслей и нахмурился. Маловат для трупа взрослого человека… Даже если предположить, что это женщина…
– Гляди. Свеженькая! – Трэвис заботливо расстегнул мешок, и глазам Юнь Фэна предстало тело девочки.
Машинально он принялся оценивать ее. На вид едва ли шесть лет. Максимум семь. Не истощена. Длинные темные волосы, черты лица довольно необычны… Метиска?
Осознание пронзило мозг подобно молнии, и хладнокровие впервые отказало ему. Юнь Фэна затрясло. Скальпель звякнул о кафель, которым была выложена прозекторская.
– Не могу, – прошептал он. – Я больше так не могу.
Ноги подкосились, и он опустился на пол, глядя в пустоту. Внутри не осталось ничего, будто его самого выпотрошили, как он сам делал это с сотнями и сотнями трупов, вынули все органы, заменив их папье-маше.
– Чего ты не можешь? – озадаченно смотрел на него Трэвис. – Черт, и почему именно сейчас ты не смог? Потрошил их раньше что куриц, чего тебя вдруг скрутило?
– Девочка… Эта девочка… Я…
– Понимаю, я тебе раньше детей не таскал, но так уж получилось. Какая разница-то? Слышь, – он присел рядом с Юнь Фэном и доверительно похлопал по плечу, – в награду за работу можешь взять любой из ее органов. Пойдет такая сделка?
Юнь Фэн дернулся так, что Трэвис в испуге отпрыгнул.
– Фу-ты ну-ты…. – Он нервно усмехнулся и облизнул губы. – Да будет тебе. Знаю я, что тебе частенько требуются, вот и предложил. У тебя ведь жена болеет, так? Чего ж тогда отказываешься?
– Я должен был попытаться! – в отчаянии выкрикнул Юнь Фэн, будто оправдываясь. – Должен был! Я не мог оставить ее… Вот так…
Голова его опустилась так низко, что длинные волосы подмели пол – убирать их и надевать шапочку он впервые в жизни не стал. Чан Ли болела уже очень давно, он и не помнил, когда видел ее здоровой. А видел ли вообще? Болезнь нагрянула вскоре после свадьбы, и, как Юнь Фэн ни старался, лечения так и не нашел. Он возил ее по всему Китаю, но безрезультатно, а денег на заграничные клиники у них не было.
Вот почему он занялся потрошением трупов. Нелегальщина приносила отличный доход, но дело было не только в деньгах. Когда у Чан Ли один за другим начали отказывать органы, он добывал нужные «запчасти» из трупов, которые ему привозили, и договаривался со знакомым трансплантологом об операциях. Тому было все равно, откуда Юнь Фэн берет материал, а платил тот щедро.
Чан Ли ничего не знала о его преступлениях. Она почти не выходила из больницы, операции следовали одна за другой, но все было тщетно. Организм гнил изнутри, и Юнь Фэн ничего не мог с этим сделать. Только мучил и мучил жену бесконечными операциями, пичкал таблетками, которые наверняка опротивели ей, и только из уважения к его труду она не жаловалась.
Медицина оказалась бессильна. И сегодня всему пришел конец. Как бы он ни обожествлял жену, богиней ей стать не удалось.
– Ты знаешь, – прошелестел Юнь Фэн, – ночью Чан Ли умерла.
– Ну, это… – Трэвис равнодушно пожал плечами. – Сочувствую, типа…
Юнь Фэн его даже не услышал.
– Я проснулся, а она смотрит на меня своими прекрасными глазами, – продолжал он. – Смотрит и говорит: «Юнь Фэн, какая чудесная музыка… Жаль, что ты ее не слышишь». А потом она… Она…
На стиснутые кулаки закапали слезы. Трэвис беспокойно заерзал.
– Она так и осталась лежать с открытыми глазами. – Юнь Фэн испустил длинный вздох. – Но меня уже не видела. Она больше ничего не могла увидеть. Скажи, в чем она провинилась перед Небесами? Почему именно ей было суждено пройти через такие мучения? Почему?..
– Жизнь-то продолжается, – несмело проговорил Трэвис. – Жаль ее, конечно… Но она бы наверное не хотела, чтобы ты умирал вслед за ней. Да?
Юнь Фэн молчал. Длинные волосы полностью скрыли фарфоровое лицо.
Наконец плечи перестали вздрагивать. А мгновением позже он поднял голову и уставился на тело девочки, лежащее на столе.
– Нет, – четко проговорил он.
– Что – нет? – недоуменно переспросил Трэвис. – Да я уверен, что так и было, кто вообще желает смерти своим любимым?! Ну, кроме отъявленных психов, разумеется…
Юнь Фэн одним движением поднялся на ноги, и Трэвис испуганно отпрянул.
Подойдя к столу, Юнь Фэн протянул руку и бережно коснулся волос мертвой девочки. В пальцах осталась фиолетовая заколка с бабочкой, сплошь покрытой блестками. Кое-где на пластиковой поверхности запеклась кровь.
– Бедняжка, – прошептал он, – сколько же тебе пришлось выстрадать…
– В ту же ночь я уехал из Китая. Взял билет на первый попавшийся рейс. Поскольку ориентировка, о которой я даже не знал, не успела разойтись по аэропортам, мне удалось выскользнуть незамеченным, а когда меня хватились, я уже был далеко. Узнав, что меня разыскивает Интерпол, я выправил фальшивый паспорт и, петляя, как заяц, пустился в бега. Когда все немного поутихло, я, осмелев, начал практику частного врача и вскоре оказался здесь. – Цзинь печально улыбнулся. – Прости, принц, что пришлось так подло тебя обманывать.
Амадео зажмурился и помотал головой.
– Не за что просить у меня прощения. Господи, Цзинь… Если бы я только знал…
– Если бы ты знал, кто я, никогда бы не позволил работать у себя. Я и сейчас-то собирался по-тихому исчезнуть, раз уж Фернандо меня убил, но не смог остаться в стороне.
Амадео вскинул голову.
– Почему Арройо хотел от тебя избавиться? Когда ты понял, что он – это Фернандо Ариас?
– Поначалу я его не узнал – прошло восемь лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, и… – Цзинь кашлянул и ткнул пальцем в Даниэля. – Кажется, твой ученик проглотил лягушку. Посмотри, как вылезли глаза.
Даниэль ерзал, выискивая паузу в разговоре, чтобы вмешаться, и как только Цзинь замолк, выпалил:
– Заколка!
– Что – заколка? – не понял Амадео.
– О-о-о. – Цзинь аккуратно похлопал ладонью о ладонь. – Кажется, юноша уже догадался, в чем дело. Что ж, давай тебя выслушаем.
– Да! – Даниэль густо покраснел и вскочил на ноги, чтобы немного разогнать жар. – Когда вы упомянули заколку, я сразу понял… Именно такую Себастьян поставил на кон тогда, в подпольном игровом клубе… Помните, мсье Амадео, вы меня тогда еще отругали за то, что я с ним играл?
– Помню, но… С чего ты взял, что это она?
– Потому что в точности соответствует описанию, которое дал мсье Цзинь! – Даниэль плюхнулся обратно на стул и задрал лицо к потолку. – Офигеть. Так, значит, дочь Себастьяна…
– Мертва. Я был там, я это знаю. – В голосе Цзиня сквозила печаль. – И тем же вечером, перед отъездом, я пришел к нему, чтобы сообщить страшную новость.
Мягко шелестел дождь. Юнь Фэн стоял перед домом Фернандо Ариаса и не мог заставить себя постучать в дверь. В окнах горел свет, но никакого движения внутри он не заметил.
Заколку он сжимал в ладони, та больно впивалась в кожу. Ариаса он знал постольку-поскольку, несколько раз они пересекались в морге, когда тот приезжал лично проконтролировать «выгрузку» органов. Юнь Фэн пару раз видел и его дочь – разумеется, вне стен прозекторской. Однажды они с Чан Ли выбрались в парк. У жены тогда наступила долгожданная ремиссия, и она умоляла Юнь Фэна вывезти ее на прогулку.
– Когда еще наслаждаться жизнью? – сказала она тогда. – Я не хочу провести оставшееся мне время в четырех стенах!
Он не смог ей отказать, хоть и опасался за ее состояние.
И там, в парке, он повстречался с Фернандо Ариасом.
Поначалу он даже не узнал своего нанимателя. Фернандо был одет в джинсы и футболку и улыбался во весь рот. Вместе с девочкой лет пяти-шести они бросали мяч, неподалеку на расстеленном на траве покрывале сидела симпатичная китаянка и снимала их на камеру телефона.
Юнь Фэн и Чан Ли уселись на скамейку неподалеку. Вскоре мяч прикатился прямиком к их ногам, и Чан Ли, улыбаясь, подняла его.
– Держи, – мягко сказала она подбежавшей девочке.
Та взяла мяч и спряталась за спину подошедшего отца.
– Юнь Фэн! – радушно улыбнулся Фернандо, узнав его. – Рад вас видеть.
– Взаимно. – Юнь Фэн, поднявшись, пожал ему руку. – У вас очаровательная дочь.
– Спасибо. – Фернандо погладил девочку по волосам. – Лаура, поздоровайся. Это папин коллега.
Юнь Фэн бросил быстрый взгляд на Чан Ли, опасаясь, как бы она не узнала знаменитого торговца органами, чья банда свирепствовала в Китае уже несколько лет, но та только улыбалась девочке немного грустной улыбкой.
– Тебя Лаура зовут? Какое красивое имя!
Девочка и сама была очаровательна. В ее внешности смешались лучшие черты обоих родителей, и она обещала вырасти в красавицу.
Потому-то Юнь Фэн сразу узнал ее, когда увидел на столе для вскрытия.
Он зажмурился и отступил от двери. В тот вечер Чан Ли вскользь сказала, что ей тоже хотелось бы дочку, но оба понимали, что это невозможно. Лучше никогда не иметь, чем потерять, и Юнь Фэн представить себе не мог, как отреагирует Фернандо на то, что его ребенка больше нет.
Нет, он не может рассказать ему. Сообщит в полицию, пусть те сами вызовут Ариаса на опознание.
Он развернулся, чтобы уйти, и едва не налетел на хозяина дома.
Фернандо Ариас вымок насквозь. На лице блуждало потерянное выражение, словно он забрел в незнакомый квартал или оказался в чужом городе, где не знает никого и ничего. И Юнь Фэн с первого взгляда понял: он знает. Может быть, не все – но что-то уже подозревает.
– Фернандо, – произнес он и откашлялся. – Я…
– Ты не видел Лауру? – перебил его тот. – Я ищу ее битый час по этому чертовому кварталу, поднял на уши всех, но никто не знает, куда она могла пойти!
– Я как раз из-за этого…
– Подумать только. – Фернандо нервно хохотнул и запустил пальцы в мокрые волосы. – Из-за какой-то нелепой случайности… Обычно удача от меня не отворачивается, а на этот раз решила показать характер!
Юнь Фэн понятия не имел, о чем он, и попытался снова вставить слово:
– Лаура… Я знаю, где она.
– Знаешь? – мгновенно встрепенулся тот. – Ты видел ее? Где?
– Она в морге, Фернандо.
Слова повисли в воздухе, и дождь падал сквозь них. Фернандо застыл соляным столпом и таращился на Юнь Фэна бессмысленным взглядом. Затем губы его тронула неуверенная улыбка.
– Что за шутка такая? Она что, прибежала к тебе в морг? Ничего удивительного, погодка-то разыгралась…
– Трэвис привез ее час назад, – выдавил Цзинь, ненавидя себя за то, что приходится повергать отца в пучину отчаяния и безнадежности. – Она мертва.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Это все ваш китайский, да? Один слог – и миллион значений. Повтори-ка еще раз, может, ты имел в виду, что она…
Отчаявшись, Цзинь вытянул вперед руку и разжал ладонь. Блестки на бабочке сверкнули в свете уличного фонаря.
У Фернандо задрожали губы. Он взял заколку и принялся изучать ее с такой тщательностью, будто мог увидеть ДНК своей дочери, впечатавшуюся вместе с кровью в пластмассу.
– Это ее, – наконец констатировал он. – Где ты ее взял?
– Я же сказал тебе – в морге! – выкрикнул Юнь Фэн, не в силах выносить этот спектакль. – Она мертва, и ее тело лежит на столе в прозекторской, и Трэвис принес ее мне, чтобы выпотро…
Договорить он не успел – кулак Фернандо врезался ему в лицо с такой силой, что Юнь Фэн опрокинулся на спину, прямо в лужу. Фернандо оказался сверху, сильные ладони обхватили шею Юнь Фэна и сдавили.
Перед глазами поплыли красные пятна, легкие горели огнем.
