ЧАСТЬ 1. СОБРАНИЕ
Предыстория событий фика:
Стремясь, в очередной раз, вернуться в 20 век к первому мужу Френку, Клэр самовольно покинула убежище, в котором приказал ей оставаться муж нынешний, Джейми Фрейзер, и, конечно, тут же попала в неприятности, как то – в плен к англичанам, и хуже того, к самому заклятому врагу Джейми Черному Джеку Рендоллу.
Пытаясь вызволить непослушную женушку, парень вовлек в опасную переделку своих товарищей, поставил под удар безопасность всего клана Маккензи. За что ему пришлось наказать Клэр довольно суровой поркой, как и было принято в шотландских семьях 18 века.
Но Клэр, дама из века 20-го, самостоятельная и своенравная, вовсе не привыкла к такому обращению со стороны мужчин. Она категорично дала понять мужу-варвару, что не потерпит рукоприкладства с его стороны, лишив его места в своей постели.
Кроме трагической для него размолвки с женой, ни в чем не повинного парня ждет нагоняй от своего дяди, лэрда клана Маккензи – Колума. Джейми, по его мнению, провинился по всем статьям: женился на непонятной англичанке без согласия лэрда; натворил, спасая жену, переполоху в английском форте Уильям; помогал второму дядюшке – Дугалу собирать деньги для помощи мятежникам-якобитам [1]
Закрыть
, что было запрещено. сторонники шотландского короля Стюарта
Как тут не заслужить праведное наказание?
Конечно, сложно представить, каким образом Колум наказал бы великовозрастного племянника, но почему-то представляется традиционный шотландский способ, старый как мир...
Все кадры-иллюстрации из сериала «Чужестранка», 1 сезон, студия «STARZ»
ГЛАВА 1. ИСТИННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
В ОТЧАЯННОЙ ПОПЫТКЕ сосредоточиться я взялась помогать мистрисс Фитцгиббонс шинковать кабачковое рагу по старинному шотландскому рецепту, которому она любезно обещала меня научить.
Раз, два, три... Морковь – мелко, кубиками; кабачки – косточки убрать, почистить, кубики покрупнее; красный лук – колечками... томатов побольше... раз, два, три... корень сельдерея, порей, аккуратные ломтики дикой груши – одно за другим. Россыпь разноцветных кусочков постепенно наполняла таз.
«Похоже на хаос в моих собственных мыслях», – подумала я, с удивлением отметив, что из-за крайнего огорчения настроена на философский лад. Размолвка с Джейми действовала на меня угнетающе. Единственный товарищ и защитник в этом недружественном мире – и тот нанес мне предательский удар в спину. Как мне после этого доверять кому-либо вообще?
От ощущения безнадежности и обиды мне все время хотелось плакать, но душевное участие мистрисс Фитц не давали мне окончательно раскиснуть. А размеренная работа и разговор с доброй женщиной, успокаивая, приводили мою надсадившуюся голову в относительный порядок.
Я поведала ей о нашей свадьбе, о ее причинах и о кровавом капитане Рендолле, и мне очень хотелось рассказать ей о нашей отвратительной размолвке с Джейми, но почему-то мне казалось, что симпатии хозяйки будут не на моей стороне. Поэтому я промолчала.
Она как-то странно поглядывала на меня, и мне вдруг показалось, что ей уже все известно и, мало того, она хочет мне что-то сказать, но никак не решится.
– Сегодня Собрание, девица, – наконец проговорила она, посмотрев на меня настороженно.
– Собрание? Мне что? Надо там быть? – пробормотала я рассеяно, не слишком придавая значение этой новости.
Если честно, я была совсем не в настроении простаивать добрых два часа, наблюдая со смертной скукой за распрями арендаторов Колума, потому что совершенно не представляла о чем, собственно, речь. И вдруг мне смутно показалось, что я уловила некоторое сочувствие в брошенном на меня, внимательном взгляде.
– Нет, девочка. Сегодня как раз не стоит, думаю... Вот что. Постарайся-ка не приходить. Наверное, тебе будет лучше сказаться больной.
Я с подозрением посмотрела на собеседницу, определенно почувствовав неладное похолодевшим загривком, по которому невольно побежали мурашки.
– Что-то случилось, мистрисс?
– Да... нет. Нечего, девочка... – пряча посмурневший взгляд, она слишком уж тщательно принялась перемешивать овощи широкими натруженными ладонями.
Что вообще происходит, дьявол?! Безотчетное чувство опасности заставило меня затосковать. Я молча смотрела на нее с нетерпением.
– Ну... хорошо... – наконец проговорила она, вытирая полотенцем руки, и ее глаза при этом светились отчетливым беспокойством. – Колум приказал... Клэр, ты только не волнуйся... Он велел... наказать молодого Джейми. На Собрании.
Дерьмо! Если бы она вылила на меня ушат ледяной воды, я не была бы так ошеломлена. Вмиг все мои внутренности схлынули вниз, будто на аэроплане я попала в воздушную яму. Голова закружилась.
– ЧТО?!! ПОЧЕМУ?? ЗА ЧТО?!!
– Ты знаешь, девица.
– Я???
– Да ты. Форт Уильям. Помнишь?
– Форт Уильям?! – я задохнулась. – Но он... он.... он же спасал меня!
– Знаю, Клэр. Лэрду известно, какова причина. Но ты – жена Джейми, а за поступки своей жены мужчина отвечает перед своим кланом, потому как старший в семье он. Колуму ведь тоже придется ответить перед королем за ту заварушку, которую парень и клансмены Маккензи устроили в форте, выручая тебя. Так что...
– Но ведь это я одна виновата! – вздрагивая, я вперилась в мистрисс Фитц, и голос мой сипел от волнения.
– Да ты. Но теперь ты, моя девочка, под защитой клана, – она терпеливо вздохнула, – и мы ни за что не отдадим тебя англичанам, ты ведь это уже поняла. Кроме того, ты понесла свое наказание, не так ли? – она хмыкнула уже с некоторым сочувствием. – Теперь очередь твоего мужа понести свое. А следующий – Колум. Он отвечает за весь клан головой, вообще-то... Это кое-что посерьезнее, чем порка по заднице, уж поверь. Такова справедливость, Клэр.
Я упрямо сжала челюсти:
– Ну уж дудки! Я приду на Собрание и скажу Колуму, что это я. Пусть меня и наказывают.
На самом деле, я плохо себе представляла, как это все может у меня получиться. Мысли мои бесконтрольно скакали в разные стороны, словно офигевшие горошины. Но одно я осознавала точно – моя справедливость не позволит мне подставить невиновного.
– Клэр! Что ты говоришь? Не вздумай! Будет только еще хуже. Лучше просто не ходи туда. Джейми... не думаю, что он будет рад, если ты будешь смотреть, Клэр.
– Что с ним собираются делать?! Сломают ему нос? – взвизгнув, я сжала кулаки. – По крайне мере, я смогу ему помочь.
Мистрисс Фитц насупилась.
– Не сможешь. Нос ему никто ломать не будет. Колум приказал отстегать бедолагу розгами... И наш Энгус... он хорошо знает свое дело. Так что... сама понимаешь, Джейми вряд ли будет в восторге от твоего присутствия.
«Иисус твоюж Р-рузвельт!»
– Как роз-з-гами? – тут меня затрясло так, что я стала заикаться: губы еле повиновались. – Но в-ведь он же может выбрать... к-кулаки или порка?
– Нет. В этот раз не может. Уже все решено. Проступок слишком серьезный, Клэр, и для клана может быть много нехороших последствий, если этим случаем займутся англичане, будь они неладны... – лицо ее выглядело крайне расстроенным, – Колум... он уже послал Мурту все подготовить. Нарезать прутьев и... замочить их в рассоле. Так что... вряд ли парень в этот раз так легко отделается.
Я закрыла глаза. Потом открыла их. Живот свело в спазме. Дыхания не хватало. Я чувствовала, как мое сознание гудит, словно пустой котел, и ужас вины поглощает меня, будто разверзшаяся ледяная пропасть.
– ГДЕ? Где он?
– Кто? Джейми?
– Нет! Мурта?
– Видимо пошел в низину, к озеру, резать прутья..
Ничего не видя перед собой, я во весь опор понеслась к озеру. Мурта действительно был там. Он обстоятельно резал ивовые прутья и, не спеша, укладывал их в толстый пучок у своих ног.
Клансмен как раз крутил в руках длиннющую лозину толщиной чуть ли не с его палец, внимательно – видимо, на предмет сучков – ее рассматривая, когда я подошла вплотную и, не говоря ни слова, вцепилась в прут, с яростью рванув на себя. От бешенства и негодования слова не складывались в предложения.
Мурта опешил, но розгу не выпустил. Так мы и стояли друг напротив друга, молча дергая хворостину каждый на себя.
– Что? – наконец прошипела я. – Прикидываешь, достаточно ли будет хороша для его задницы?
– Клэр! – крестный сурово свел брови. – Тебе не нужно в это лезть, поверь. Ты уже сделала все, что могла.
– То, что я сделала, было мое дело! – взвизгнула я, потрясая сжатым до белизны кулаком у его носа. – Я не просила вас соваться!
Мурта прямо-таки навис надо мной, свирепо сверкая глазами.
– Ты – жена Джейми, черт возьми! И твои дела – теперь его дела, женщина. А еще его дело – защищать тебя и, заодно, отвечать за твои безумные проступки перед кланом. Ты у нас новичок. И не знаешь всех наших обычаев. Так что лучше сиди и не высовывайся!
– Ваших обычаев? Ваших обычаев?! Что это за обычаи такие, которые позволяют тебе готовить розги для публичной порки своего крестника? Предатель!
Мурта отшатнулся, будто я ударила его наотмашь, но быстро взял себя в руки и перехватил мой сжатый кулак за запястье.
– Клэр. Не суйся. Иди, скройся с глаз Колума. Джейми будет легче, если ты не будешь смотреть.
– АКХ! Благодарю за совет! Я уже его слышала! – пыхтела я в бешенстве, пыталась выдернуть плененную руку. – А может быть, ты лучше пойдешь и скажешь Колуму, что Джейми не виноват? Заступишься за него? Как добрый друг?
Я чувствовала, что щеки мои вовсю пылают, а глаза так и пепелят холодную невозмутимость крестного яростным негодованием.
– Джейми сам сказал Колуму, что он за все в ответе. Это справедливость Клэр. И от нее никуда не деться, – его тон был безжизненным и стылым, словно лед, который покрывал поверхность озера.
– Да будьте вы прокляты с вашей долбаной справедливостью!
Я подскочила к самому носу шотландца и разъярённо топнула ногой, пытаясь попасть каблуком по носку его сапога. От неожиданности он, наконец, выпустил мою руку.
Изо всех сил пнув аккуратно сложенный пучок прутьев, я, тяжело дыша и подпрыгивая, побежала обратно к замку, очень надеясь, что этот чертов ублюдок основательно пожалеет о своем предательстве!
ГЛАВА 2. ТРУДНЫЙ ВЫБОР
ОБХВАТИВ СЕБЯ РУКАМИ ЗА ПЛЕЧИ, я ходила взад-вперед по комнате, будто загнанный тигр, попавший в тесную клетку. Иногда я останавливалась и, сжав кулаки, топала ногой от бессилия. Потом продолжала свои метания.
«Да что же это?! КАК? Дерьмо!! ДЖЕЙМИ!» – периодически взрыкивала я беспомощно, для пущей весомости перемежая негодование страшными проклятьями, правда непонятно было на чью голову. Наверное, на свою.
Зрелище раздраенной меня наверняка было не самое достойное, особенно, если учесть мои всклокоченные волосы, скрежещущие зубы и шальной мутный взгляд, но мне было наплевать... «Что делать?» – был основной вопрос, который терзал мою бедную голову вместе со страхом и смятением, заполонившим сердце. Меня противно подташнивало.
Если я приду на собрание и скажу, что это я? С большой вероятностью, это кончится тем, что мне задерут юбку... и тогда... О, Боже! Не хватало мне еще и публичной порки. С этих шотландских паразитов станется. Я понимала, что просто не переживу такого позора. Закрыв глаза, я еле справилась с паническим приступом.
А если не скажу?.. Тогда на моем месте будет Джейми!.. И что? КАК я могу такое позволить?
Меня прошиб холодный пот, потому что выбор мой был невелик. Если я себя хоть чуть-чуть уважаю, я должна пойти и заступиться за моего мужа, которому грозит несправедливое наказание. Но это означало быть самой позорно растянутой на скамье!
Боже! Дьявол! Мне стало так страшно, что живот мой противно скрутило. Я еле успела добежать до горшка.
Как я вляпалась во все это дерьмо? Как я могла? Я, уважаемая всеми, респектабельная леди из 20-го века... ветеран войны. Меня высекут по голой заднице, как маленькую девочку на глазах полсотни знакомых и... не слишком знакомых мужчин и женщин. Я тихонько завыла.
Но от того, что я спрячусь за спину Джейми... вернее, за его зад, меня затошнило с удвоенной силой, сейчас уже по поводу своих гнусных мыслей. И я взвыла снова.
Как ни крути... выбор невелик. Или моя задница или задница Джейми.
Мой мозг трусливо подсовывал всяческие варианты «отмазки»:
«Вспомни, как он жестоко тебя выпорол, пусть поплатиться теперь за это, гадкий садист!»
«Ему не так позорно и не так... больно, он постоянно терпел порку с детства и уже привык...».
«В конце концов, это его время и его справедливость! Пусть и разбирается с ней сам! Я просто хотела вернуться в свое время. Это мое право!»
На этой здравой во всех отношениях мысли я решила остановиться, так как она мне очень понравилась. Отгородившись ею от реальности, я немного успокоилась. Джейми не приходил. И я была рада этому, потому что вообще не знала, что ему сказать.
Время неумолимо приближалось к Собранию, я слышала, как люди стали сходиться внизу, в Большом Зале, и в душе у меня опять вколыхнулось смятение.
Обхватив голову руками, я упала на кровать и старалась ни о чем не думать, зарывшись с головой в подушки. Но внутри все сжималось помимо моей воли. Я опять начала придумывать успокоительные мысли в свое оправдание, представлять, как он безжалостно порол меня ремнем, невзирая на мои крики и мольбы.
И как все они – Дугал и остальные клансмены – ехидно поддразнивали меня потом... из-за этого. Но тут же вспомнила, как он рассказал мне там, по дороге в Леох, как в детстве отец был с ним довольно суров, и Джейми постоянно доставалось почем зря, конечно, по современным для меня меркам. И как мне... было жаль его тогда. Это было так. Я закусила губу. Червяк сомнения вновь стал вгрызаться в мою растревоженную совесть.
Я подумала о том, как Джейми пришел в форт Уильям вооруженный лишь своей храбростью и решимостью спасти меня. А ведь я собиралась предать его, сбежала, чтобы бросить, улизнуть обратно к Френку. Если бы его поймали там, в форте, ему точно грозила бы виселица после... страшных пыток, которыми Рендолл, несомненно, не отказался бы побаловать себя. Но это не остановило моего самоотверженного мужа. Дьявол! Я опять застонала.
В результате моих метаний я была доведена до полного изнеможения. И решила: будь, что будет, пойду и... заступлюсь за него! Пусть меня даже проведут голой по всему замку, а потом по всем окрестным деревням, стегая розгами на каждом шагу. Помниться так наказывали в старину неверных жен. В старину! А где я сейчас? Меня так трясло, что я почти теряла сознание от усталости и страха.
Но несмотря на это я встала, решительно пригладила растрепанные волосы, облизнув пересохшие губы. Потом глубоко вздохнула несколько раз, зажмурила глаза и, будто прыгая в черный звенящий омут, на нетвердых ногах шагнула за тяжелую кованую дверь.
ГЛАВА 3. ЦЕНА ВОПРОСА
КОГДА Я, РАСТРЕПАННАЯ И зарёванная, слетев по ступеням, вбежала в Зал, Колум уже восседал как обычно на своем кресле вождя клана, не спуская напряженного взгляда с племянника.
