Я просто пришёл туда поздно вечером, потому что не хотел возвращаться домой. У меня была старая книга по психологии, которую я собирался подбросить Элис, чтобы она на какое-то время оставила меня в покое. Иногда это срабатывало. Иногда нет.
Было холодно, поэтому я начал вырывать листы и поджигать, чтобы согреться. Огонь не только дарил тепло, но и успокаивал, и я даже не заметил, как сжёг всё книгу по кусочкам, страница за страницей. Даже обложку.
- Стив? Всё хорошо? – заботливо спрашивает Элис.
- Да.
Обвожу нужный ответ.
Голова уже не соображает. Она забита разными бессмысленными вопросами про моё поведение, работу и странные ассоциации. Потираю переносицу, прикрывая глаза, чтобы избавиться от напряжения. Только сейчас я понимаю, что мне дико хочется пить. И ещё чего-то, что я никак не могу понять. То ли съесть что-нибудь, то ли сделать, то ли…
- Стив? – уже настойчивее зовёт меня Элис.
Я трясу головой и быстро отвечаю на последние вопросы. Бросив ручку на столешницу, я поднимаюсь на ноги.
- Всё. Готово. Я пошёл.
Но выйти у меня не получается, потому что мачеха окрикивает меня.
- Подожди, Стив.
Я вздыхаю и оборачиваюсь, стараясь не раздражаться по лишним пустякам. Задерживаться здесь мне не хочется: светлый и отвратительный кабинет сдавливает меня со всех сторон, словно пытаясь сплющить и уничтожить. Я думаю о том, что скоро с работы должен вернуться мой отец, поэтому мне нужно вырваться из этого дома в ближайшее время. Пересекаться с ним я не хочу.
- Что-то ещё? – смотрю на Элис.
За своим идеальным столом она кажется до жути невинной, но я то знаю, какие цели она преследует. Она хочет сделать из меня то, что сотворила со своей дочерью. Она хочет сломать меня, прожевать и выплюнуть, как клочок бумаги.
- Я бы хотела, чтобы ты пришёл ко мне на работу. Как-нибудь.
Под «как-нибудь» она, очевидно, имеет в виду «тогда, когда я тебе скажу».
- Это ещё зачем? – не понимаю я.
- Хочу, чтобы ты поговорил с некоторыми моими коллегами. Да и, думаю, тебе будет интересно посмотреть на место, где я провожу большую часть своего времени. Как раз сможем пообщаться поближе…
- Хочешь, чтобы я смотрел на твоих психов? – кривлюсь я. – Ноги моей там не будет. И с твоими…коллегами… я уж точно не собираюсь общаться. Не знаю, чего ты добиваешься, но меня в свою психушку ты не запихнёшь.
Элис вздыхает и прикрывает глаза ладонью.
- Я не собираюсь, - она осекается. – Я просто хочу, чтобы мы с тобой нашли общий язык. Я не собираюсь тебя туда… «запихивать», - она делает кавычки в воздухе. – Просто один невинный день. Прошу, Стив. Возьмём с собой Трейси, если ты так боишься.
- Я не боюсь, - огрызаюсь я. – Я просто не хочу смотреть на твой зверинец. У меня всё в порядке, - выделяя каждое слово, произношу я. – Всё отлично. Я сам справлюсь со своими проблемами, ясно? Твои тесты и прочие беседы мне не сдались. Оставь ты меня уже в покое… Я пошёл.
Не дожидаясь ответа, я быстро покидаю коридор, закрывая за собой дверь. Ишь, чего удумала. Чтобы я пошёл в это ужасное место и болтал с её коллегами. По любому наплела им, что у меня психические проблемы и что мне нужно лечение. Совсем с ума сошла…
Она меня пугает.
The Walkmen – New Country
Элис всё-таки удаётся затащить меня в свой питомник, расположенный на другом конце города. Безжизненные потрескавшиеся стены здания прячутся за огромными голыми деревьями, на окнах стоят решётки, и мысли о смерти пробирают меня до костей. Я морщусь, стоя напротив больших ворот. Мне хочется уйти отсюда, но я прекрасно понимаю, что в таком случае меня ждут проблемы.
Кристалл настучала моему отцу, жалуясь, что я не соглашаюсь на её предложение «провести вместе время в её чудной милой лечебнице», и тот, потакая своей новой жене, доходчиво объяснил мне, что если я не составлю Элис компанию, то мне будет очень плохо.
Насколько плохо, я не стал уточнять, но, думаю, без рукоприкладства точно не обойдётся.
- Здорово, правда? – радостно тянет Элис, кладя руку мне на плечо.
Это вошло у неё в привычку: трогать меня, когда ей нужно показать, что она здесь босс. Некое моральное доминирование, мол, если ты сделаешь что-нибудь не так, то эта самая рука вырвет у тебя кадык.
- Просто чудесно, - бурчу я, пряча руки в карманах.
Рядом со мной стоит Трейси, которую Элис прихватила, чтобы мне было не так «стрёмно». Мне же, наоборот, некомфортно рядом с загнанной испуганной девчонкой, которая постоянно прячется за своими очками и боится лишний раз привлечь к себе внимание.
Она младше меня почти на три года, но такое чувство, что ей по развитию лет пять.
Элис хлопает меня по плечу и первая направляется в сторону дверей – я ещё раз осматриваюсь по сторонам, изнывая желанием сбежать куда подальше, но после покорно следую за мачехой. Сводная сестра семенит рядом, стискивая пальцами лямки своего портфеля с таким усердием, будто стоит ей только их отпустить, как девчушка полетит в бездну.
Её нервозность всегда напрягает.
Элис заходит внутрь, останавливаясь и придерживая для нас дверь, смотрит на меня так слащаво, словно я её самый любимый ребёнок, и улыбается. В уголках её век скапливаются морщинки, и тональный крем, которым женщина с утра замазывала свои синяки под глазами, становится ещё заметнее.
В холле до тошноты чисто и тихо. Кожаные диванчики для посетителей, отвратительная баба за стойкой регистрации, сильно смахивающая на жабу. Хотя, нет. Она похожа на Роуз из мультика «Корпорация монстров». Её красная неровная помада на тонких губах вызывает тошноту.
- Как долго мы здесь будем? – спрашиваю я.
- Недолго, - уклончиво отвечает Элис, решительно проходя мимо работника за стеклом. – Доброе утро. Эти двое со мной, не нужно вносить их в базу.
- Доброе утро, миссис Кристалл… Как скажете.
Я кривлюсь, услышав скрипучий голос женщины, и, стараясь игнорировать цепкий взгляд маленьких глаз, неохотно следую за мачехой. Она останавливается перед стеклянными дверьми, достаёт из сумочки пропуск и проводит им по сканеру. Тот пикает, красная лампочка становит зелёной, а громкий лязг, оповещающий, что замки открыты, врезается в мою голову.
Здесь как в тюрьме, только двери стеклянные, а не металлические решётки. Помню, как-то давно отец брал меня с собой на работу. Мне там не особо понравилось, но, думаю, папа как раз этого и добивался.
Элис придерживает дверь, чтобы мы с Трейси вошли первыми. Я оборачиваюсь, с тоской наблюдая за тем, как преграда за нами закрывается, а громкий замок в очередной раз издаёт протяжный лязг. Теперь мне точно отсюда не выбраться.
- Трейси, дорогая, - краем глаза я замечаю, как моя сводная сестра съёживается, пытаясь превратиться во что-нибудь незаметное. – Вот тебе мелочь, сходи к автомату и купи себе что-нибудь, а после можешь поиграть в приёмной или напроситься в игровой зал. Я Фила уже предупредила, чтобы он присмотрел за тобой.
Я смотрю на Трейси, которая послушно кивает, забирая деньги. Очевидно, она частый гость в этой больнице. Не удивительно, что она такая нервная.
- Стив, не отставай, - поторапливает меня мачеха, и мне приходится оставить сестру в покое. Она всё равно никогда со мной не разговаривает. Так, чисто по делу, когда её просят что-нибудь передать мне. И то вечно заикается, раздражая меня.
Элис быстро идёт по коридору, и я неохотно ускоряюсь.
- Это игровая комната, - говорит мачеха, показывая рукой направо, когда мы проходим мимо длинного стеклянного окна практически во весь коридор.
Почти как у нас в школе в некоторых классах, только с другой стороны не ученики, а люди в белых одеждах, которые занимаются странными делами. Играют в шахматы сами с собой, что-то рисуют, лепят, даже читают. Один вообще разговаривает с большим растением в горшке, активно размахивая руками, словно пытаясь что-то доказать цветку. По углам стоят санитары, наблюдая за пациентами. Двое из работников пьют что-то из пластиковых стаканчиков.
Больше я ничего разглядеть не могу, потому что Элис даже не оборачивается ко мне, направляясь дальше. Мы пару раз сворачиваем направо, поднимаемся по лестнице на третий этаж и оказываемся в служебных помещениях.
Наконец, мачеха останавливается возле одной из дверей с табличкой «Бран Холлинг. Психиатр» и, даже не постучав, нагло открывает дверь.
- Бран? – зовёт она, заглядывая в кабинет. – Бран, ты здесь? Да куда он делся… Стив, - Элис поворачивается ко мне, и её раздражение моментально скрывается за милой улыбкой. – Заходи, - она хватает меня цепкими пальцами за плечо и буквально затаскивает внутрь. – Давай-давай. Посиди пока здесь, а когда мистер Холлинг вернётся, он с тобой пообщается. У меня есть важное дело, так что, как только я его закончу, сразу вернусь за тобой. И, пожалуйста, не груби ему.
Я открываю рот, чтобы возмутиться, мол, не собираюсь общаться с твоими могзоправами, но Элис уже исчезает в коридоре. Тишина тут же обрушивается на меня, будто дикий зверь, вонзающийся в желанную плоть.
Я осматриваюсь: небольшой кабинет светлый и уютный. Стол возле окна, кушетка, кресло, диван, стеллаж с книгами и цветы на подоконнике. Возле двери на вешалке висят коричневое пальто и шляпа. Больше смахивает на кабинет детектива, чем на логово психиатра.
Оставаться здесь мне не хочется, поэтому я приоткрываю дверь, проверяю коридор и, убедившись, что Элис поблизости нет, выхожу из помещения. Скажу потом, что слишком долго ждал, поэтому решил прогуляться.
Я брожу по третьему этажу, но здесь нет ничего интересного, поэтому я спускаюсь на второй. Мне встречаются редкие санитары, но никто из них не останавливает меня, лишь пристально смотрят, словно бы пытаясь убедиться, в здравом я уме или же нет. Странно, у меня ведь даже нет пропуска для посетителей, да и вряд ли мне можно находиться в этом месте без сопровождения.
На втором этаже находятся палаты для пациентов. Некоторые из них заперты, другие распахнуты настежь. Я заглядываю внутрь, но там никого нет. Когда я прохожу мимо очередной двери, в небольшое окошко для еды просовывается женская рука, и я от неожиданности отскакиваю в сторону. Рука медленно «заползает» обратно в палату – я нагибаюсь, чтобы разглядеть больную, но мой взгляд натыкается лишь на стены и край кровати. Так и не дождавшись, пока пациентка соизволит показаться мне, я поджимаю губы и выпрямляюсь.
В коридоре пусто, но я натыкаюсь взглядом на камеры наблюдения, расположенные по периметру.
Пока за мной не прислали санитаров, я решаю не задерживаться здесь, но далеко уйти у меня не получается, потому что из-за очередной запертой двери меня кто-то окрикивает.
- Эй, парень. Пс, - я чуть нагибаюсь, смотря на мужчину, выглядывающего из-за окошка, предназначенного для еды. Его кривые пальцы крепко держатся за края дырки, ногти отросшие с забившейся под ними грязью. Волосы растрёпаны, щетина. Лицо худое, щёки впалые, зато глаза голубые-голубые, будто окутанные туманом. – Подойди ближе.
- Зачем? – кривлюсь я.
Он же не думает, что я совсем дурачок?
- Ну, подойди, - пациент осматривает коридор, насколько ему позволяет радиус обзора, и я машинально делаю то же самое. Поблизости никого. Я делаю небольшой шаг в сторону двери, продолжая держаться на расстоянии. – Ты ведь не местный… О, да. Ты вообще не отсюда, я таких, как ты, за милю чую. Подойди, подойди… Нагнись, никто не должен слышать то, что я тебе сейчас скажу. Как тебя зовут?
- Стив, - я облокачиваюсь руками о колени, чтобы находиться на одном уровне с больным.
- Стив… - тянет мужчина, смакуя моё имя. – Когда выберешься отсюда, Стив, - на грани шёпота говорит больной. – Позвони в ЦРУ и расскажи им, что секретного агента Рикона Шунре держат в плену на базе. Координаты… - он начинает бормотать ещё тише, и все цифры превращаются в сплошной водоворот. Я собираюсь переспросить его, но потом понимаю, что это же чокнутый мужик, зачем я его вообще слушаю? – Слышишь Стив? Передай им это. Расскажи, что меня пытают. Следят за мной круглыми сутками, пристально… О, они наблюдают даже сейчас… - дальше снова неразборчивый бред. – Нагнись ближе… - он манит меня рукой, и я чуть-чуть приближаюсь. – Они убьют меня, если ты мне не поможешь. Передай им, что у меня есть важная секретная информация, которая обязательно должна попасть в руки ЦРУ. Я не могу тебе её рассказать… Они подслушивают, - Рикон смотрит на потолок.
Меня кто-то хватает за плечо, и я вздрагиваю, отшатываясь в сторону.
Рядом со мной стоит доктор в распахнутом белом халате и внимательно смотрит на меня. Мне кажется, что он вот-вот начнёт ругаться, мол, что я здесь забыл, но мужчина вдруг улыбается и смотрит на замершего в ужасе Рикона.
- Не обращай внимания, - я не сразу понимаю, к кому именно обращается доктор. – У него параноидальный психоз. Он думает, что находится на базе в Ираке и что он секретный агент ЦРУ, которого хотят убить.
Доктор снова смотрит на меня, затем ненавязчиво прикасается к моему плечу, показывая, что я должен пойти с ним.
- Передай им! – кричит мне вслед больной. – Слышишь, Стив? Передай всё, что я тебе рассказал…
Я оборачиваюсь и смотрю на пациента, пока его голубые глаза не скрываются из виду.
- Но он так убедительно говорил, - замечаю я.
- Конечно, он же искренне верит в это, - тянет врач. – А ты какими судьбами здесь?
Я пожимаю плечом.
- С мачехой. Она оставила меня в кабинете какого-то психиатра, чтобы он со мной поговорил, но я не собираюсь туда возвращаться.
- Почему?
- Не хочу, - бурчу я.
Доктор ничего не отвечает. К моему счастью, мы спускаемся на первый этаж и молча добираемся до игровой комнаты. Мой спутник останавливается возле окна, сцепив за спиной руки, и смотрит на пациентов.
Мне приходится замереть рядом с ним.
- Значит, ты недолюбливаешь свою мачеху? – интересуется мужчина.
Я неохотно кривлюсь, наблюдая за разбушевавшимся пациентом. Санитары окружают его и начинают ловить, но тот бегает по игровой комнате, раззадоривая остальных больных.
- Она постоянно проводит на мне свои тесты и пытается найти какие-то проблемы с головой. Но у меня всё в порядке, - поджимаю губы. – Поэтому она притащила меня сюда, надеясь, что её друзья помогут ей запихнуть меня в эту психушку. А ещё она строит из себя добренькую и любящую мать, хотя, судя по тому, как она довела до нервного срыва свою дочь, тут даже говорить не о чем.
Доктор тихо смеётся. Я смотрю на его профиль, только сейчас замечая, что у него седые волосы и родинка на щеке. На вид ему лет пятьдесят-шестьдесят.
- Это всё потому что она пытается заменить твою маму?
Я фыркаю и отворачиваюсь.
- Школьный психолог мне то же самое говорит, - бурчу я. – Но она не сможет её заменить. Никто не сможет.
Я замолкаю, вдруг понимая, что слишком разоткровенничался с незнакомым человеком, который, к тому же, работает в лечебнице Элис.
Санитары, наконец, ловят пациента и вкалывают ему успокоительное, после этого все остальные больные постепенно успокаиваются.
- Твою маму никто не заменит, - наконец, говорит врач. – Но с её потерей тебе всё равно придётся смириться и жить дальше. Все мы когда-нибудь кого-то теряли…
Я уже собираюсь спросить, кого потерял мой собеседник, но не успеваю, потому что санитары выволакивают разбушевавшегося пациента в коридор, который теперь выглядит, словно безвольный кусок мяса.
Было холодно, поэтому я начал вырывать листы и поджигать, чтобы согреться. Огонь не только дарил тепло, но и успокаивал, и я даже не заметил, как сжёг всё книгу по кусочкам, страница за страницей. Даже обложку.
- Стив? Всё хорошо? – заботливо спрашивает Элис.
- Да.
Обвожу нужный ответ.
Голова уже не соображает. Она забита разными бессмысленными вопросами про моё поведение, работу и странные ассоциации. Потираю переносицу, прикрывая глаза, чтобы избавиться от напряжения. Только сейчас я понимаю, что мне дико хочется пить. И ещё чего-то, что я никак не могу понять. То ли съесть что-нибудь, то ли сделать, то ли…
- Стив? – уже настойчивее зовёт меня Элис.
Я трясу головой и быстро отвечаю на последние вопросы. Бросив ручку на столешницу, я поднимаюсь на ноги.
- Всё. Готово. Я пошёл.
Но выйти у меня не получается, потому что мачеха окрикивает меня.
- Подожди, Стив.
Я вздыхаю и оборачиваюсь, стараясь не раздражаться по лишним пустякам. Задерживаться здесь мне не хочется: светлый и отвратительный кабинет сдавливает меня со всех сторон, словно пытаясь сплющить и уничтожить. Я думаю о том, что скоро с работы должен вернуться мой отец, поэтому мне нужно вырваться из этого дома в ближайшее время. Пересекаться с ним я не хочу.
- Что-то ещё? – смотрю на Элис.
За своим идеальным столом она кажется до жути невинной, но я то знаю, какие цели она преследует. Она хочет сделать из меня то, что сотворила со своей дочерью. Она хочет сломать меня, прожевать и выплюнуть, как клочок бумаги.
- Я бы хотела, чтобы ты пришёл ко мне на работу. Как-нибудь.
Под «как-нибудь» она, очевидно, имеет в виду «тогда, когда я тебе скажу».
- Это ещё зачем? – не понимаю я.
- Хочу, чтобы ты поговорил с некоторыми моими коллегами. Да и, думаю, тебе будет интересно посмотреть на место, где я провожу большую часть своего времени. Как раз сможем пообщаться поближе…
- Хочешь, чтобы я смотрел на твоих психов? – кривлюсь я. – Ноги моей там не будет. И с твоими…коллегами… я уж точно не собираюсь общаться. Не знаю, чего ты добиваешься, но меня в свою психушку ты не запихнёшь.
Элис вздыхает и прикрывает глаза ладонью.
- Я не собираюсь, - она осекается. – Я просто хочу, чтобы мы с тобой нашли общий язык. Я не собираюсь тебя туда… «запихивать», - она делает кавычки в воздухе. – Просто один невинный день. Прошу, Стив. Возьмём с собой Трейси, если ты так боишься.
- Я не боюсь, - огрызаюсь я. – Я просто не хочу смотреть на твой зверинец. У меня всё в порядке, - выделяя каждое слово, произношу я. – Всё отлично. Я сам справлюсь со своими проблемами, ясно? Твои тесты и прочие беседы мне не сдались. Оставь ты меня уже в покое… Я пошёл.
Не дожидаясь ответа, я быстро покидаю коридор, закрывая за собой дверь. Ишь, чего удумала. Чтобы я пошёл в это ужасное место и болтал с её коллегами. По любому наплела им, что у меня психические проблемы и что мне нужно лечение. Совсем с ума сошла…
Она меня пугает.
The Walkmen – New Country
Элис всё-таки удаётся затащить меня в свой питомник, расположенный на другом конце города. Безжизненные потрескавшиеся стены здания прячутся за огромными голыми деревьями, на окнах стоят решётки, и мысли о смерти пробирают меня до костей. Я морщусь, стоя напротив больших ворот. Мне хочется уйти отсюда, но я прекрасно понимаю, что в таком случае меня ждут проблемы.
Кристалл настучала моему отцу, жалуясь, что я не соглашаюсь на её предложение «провести вместе время в её чудной милой лечебнице», и тот, потакая своей новой жене, доходчиво объяснил мне, что если я не составлю Элис компанию, то мне будет очень плохо.
Насколько плохо, я не стал уточнять, но, думаю, без рукоприкладства точно не обойдётся.
- Здорово, правда? – радостно тянет Элис, кладя руку мне на плечо.
Это вошло у неё в привычку: трогать меня, когда ей нужно показать, что она здесь босс. Некое моральное доминирование, мол, если ты сделаешь что-нибудь не так, то эта самая рука вырвет у тебя кадык.
- Просто чудесно, - бурчу я, пряча руки в карманах.
Рядом со мной стоит Трейси, которую Элис прихватила, чтобы мне было не так «стрёмно». Мне же, наоборот, некомфортно рядом с загнанной испуганной девчонкой, которая постоянно прячется за своими очками и боится лишний раз привлечь к себе внимание.
Она младше меня почти на три года, но такое чувство, что ей по развитию лет пять.
Элис хлопает меня по плечу и первая направляется в сторону дверей – я ещё раз осматриваюсь по сторонам, изнывая желанием сбежать куда подальше, но после покорно следую за мачехой. Сводная сестра семенит рядом, стискивая пальцами лямки своего портфеля с таким усердием, будто стоит ей только их отпустить, как девчушка полетит в бездну.
Её нервозность всегда напрягает.
Элис заходит внутрь, останавливаясь и придерживая для нас дверь, смотрит на меня так слащаво, словно я её самый любимый ребёнок, и улыбается. В уголках её век скапливаются морщинки, и тональный крем, которым женщина с утра замазывала свои синяки под глазами, становится ещё заметнее.
В холле до тошноты чисто и тихо. Кожаные диванчики для посетителей, отвратительная баба за стойкой регистрации, сильно смахивающая на жабу. Хотя, нет. Она похожа на Роуз из мультика «Корпорация монстров». Её красная неровная помада на тонких губах вызывает тошноту.
- Как долго мы здесь будем? – спрашиваю я.
- Недолго, - уклончиво отвечает Элис, решительно проходя мимо работника за стеклом. – Доброе утро. Эти двое со мной, не нужно вносить их в базу.
- Доброе утро, миссис Кристалл… Как скажете.
Я кривлюсь, услышав скрипучий голос женщины, и, стараясь игнорировать цепкий взгляд маленьких глаз, неохотно следую за мачехой. Она останавливается перед стеклянными дверьми, достаёт из сумочки пропуск и проводит им по сканеру. Тот пикает, красная лампочка становит зелёной, а громкий лязг, оповещающий, что замки открыты, врезается в мою голову.
Здесь как в тюрьме, только двери стеклянные, а не металлические решётки. Помню, как-то давно отец брал меня с собой на работу. Мне там не особо понравилось, но, думаю, папа как раз этого и добивался.
Элис придерживает дверь, чтобы мы с Трейси вошли первыми. Я оборачиваюсь, с тоской наблюдая за тем, как преграда за нами закрывается, а громкий замок в очередной раз издаёт протяжный лязг. Теперь мне точно отсюда не выбраться.
- Трейси, дорогая, - краем глаза я замечаю, как моя сводная сестра съёживается, пытаясь превратиться во что-нибудь незаметное. – Вот тебе мелочь, сходи к автомату и купи себе что-нибудь, а после можешь поиграть в приёмной или напроситься в игровой зал. Я Фила уже предупредила, чтобы он присмотрел за тобой.
Я смотрю на Трейси, которая послушно кивает, забирая деньги. Очевидно, она частый гость в этой больнице. Не удивительно, что она такая нервная.
- Стив, не отставай, - поторапливает меня мачеха, и мне приходится оставить сестру в покое. Она всё равно никогда со мной не разговаривает. Так, чисто по делу, когда её просят что-нибудь передать мне. И то вечно заикается, раздражая меня.
Элис быстро идёт по коридору, и я неохотно ускоряюсь.
- Это игровая комната, - говорит мачеха, показывая рукой направо, когда мы проходим мимо длинного стеклянного окна практически во весь коридор.
Почти как у нас в школе в некоторых классах, только с другой стороны не ученики, а люди в белых одеждах, которые занимаются странными делами. Играют в шахматы сами с собой, что-то рисуют, лепят, даже читают. Один вообще разговаривает с большим растением в горшке, активно размахивая руками, словно пытаясь что-то доказать цветку. По углам стоят санитары, наблюдая за пациентами. Двое из работников пьют что-то из пластиковых стаканчиков.
Больше я ничего разглядеть не могу, потому что Элис даже не оборачивается ко мне, направляясь дальше. Мы пару раз сворачиваем направо, поднимаемся по лестнице на третий этаж и оказываемся в служебных помещениях.
Наконец, мачеха останавливается возле одной из дверей с табличкой «Бран Холлинг. Психиатр» и, даже не постучав, нагло открывает дверь.
- Бран? – зовёт она, заглядывая в кабинет. – Бран, ты здесь? Да куда он делся… Стив, - Элис поворачивается ко мне, и её раздражение моментально скрывается за милой улыбкой. – Заходи, - она хватает меня цепкими пальцами за плечо и буквально затаскивает внутрь. – Давай-давай. Посиди пока здесь, а когда мистер Холлинг вернётся, он с тобой пообщается. У меня есть важное дело, так что, как только я его закончу, сразу вернусь за тобой. И, пожалуйста, не груби ему.
Я открываю рот, чтобы возмутиться, мол, не собираюсь общаться с твоими могзоправами, но Элис уже исчезает в коридоре. Тишина тут же обрушивается на меня, будто дикий зверь, вонзающийся в желанную плоть.
Я осматриваюсь: небольшой кабинет светлый и уютный. Стол возле окна, кушетка, кресло, диван, стеллаж с книгами и цветы на подоконнике. Возле двери на вешалке висят коричневое пальто и шляпа. Больше смахивает на кабинет детектива, чем на логово психиатра.
Оставаться здесь мне не хочется, поэтому я приоткрываю дверь, проверяю коридор и, убедившись, что Элис поблизости нет, выхожу из помещения. Скажу потом, что слишком долго ждал, поэтому решил прогуляться.
Я брожу по третьему этажу, но здесь нет ничего интересного, поэтому я спускаюсь на второй. Мне встречаются редкие санитары, но никто из них не останавливает меня, лишь пристально смотрят, словно бы пытаясь убедиться, в здравом я уме или же нет. Странно, у меня ведь даже нет пропуска для посетителей, да и вряд ли мне можно находиться в этом месте без сопровождения.
На втором этаже находятся палаты для пациентов. Некоторые из них заперты, другие распахнуты настежь. Я заглядываю внутрь, но там никого нет. Когда я прохожу мимо очередной двери, в небольшое окошко для еды просовывается женская рука, и я от неожиданности отскакиваю в сторону. Рука медленно «заползает» обратно в палату – я нагибаюсь, чтобы разглядеть больную, но мой взгляд натыкается лишь на стены и край кровати. Так и не дождавшись, пока пациентка соизволит показаться мне, я поджимаю губы и выпрямляюсь.
В коридоре пусто, но я натыкаюсь взглядом на камеры наблюдения, расположенные по периметру.
Пока за мной не прислали санитаров, я решаю не задерживаться здесь, но далеко уйти у меня не получается, потому что из-за очередной запертой двери меня кто-то окрикивает.
- Эй, парень. Пс, - я чуть нагибаюсь, смотря на мужчину, выглядывающего из-за окошка, предназначенного для еды. Его кривые пальцы крепко держатся за края дырки, ногти отросшие с забившейся под ними грязью. Волосы растрёпаны, щетина. Лицо худое, щёки впалые, зато глаза голубые-голубые, будто окутанные туманом. – Подойди ближе.
- Зачем? – кривлюсь я.
Он же не думает, что я совсем дурачок?
- Ну, подойди, - пациент осматривает коридор, насколько ему позволяет радиус обзора, и я машинально делаю то же самое. Поблизости никого. Я делаю небольшой шаг в сторону двери, продолжая держаться на расстоянии. – Ты ведь не местный… О, да. Ты вообще не отсюда, я таких, как ты, за милю чую. Подойди, подойди… Нагнись, никто не должен слышать то, что я тебе сейчас скажу. Как тебя зовут?
- Стив, - я облокачиваюсь руками о колени, чтобы находиться на одном уровне с больным.
- Стив… - тянет мужчина, смакуя моё имя. – Когда выберешься отсюда, Стив, - на грани шёпота говорит больной. – Позвони в ЦРУ и расскажи им, что секретного агента Рикона Шунре держат в плену на базе. Координаты… - он начинает бормотать ещё тише, и все цифры превращаются в сплошной водоворот. Я собираюсь переспросить его, но потом понимаю, что это же чокнутый мужик, зачем я его вообще слушаю? – Слышишь Стив? Передай им это. Расскажи, что меня пытают. Следят за мной круглыми сутками, пристально… О, они наблюдают даже сейчас… - дальше снова неразборчивый бред. – Нагнись ближе… - он манит меня рукой, и я чуть-чуть приближаюсь. – Они убьют меня, если ты мне не поможешь. Передай им, что у меня есть важная секретная информация, которая обязательно должна попасть в руки ЦРУ. Я не могу тебе её рассказать… Они подслушивают, - Рикон смотрит на потолок.
Меня кто-то хватает за плечо, и я вздрагиваю, отшатываясь в сторону.
Рядом со мной стоит доктор в распахнутом белом халате и внимательно смотрит на меня. Мне кажется, что он вот-вот начнёт ругаться, мол, что я здесь забыл, но мужчина вдруг улыбается и смотрит на замершего в ужасе Рикона.
- Не обращай внимания, - я не сразу понимаю, к кому именно обращается доктор. – У него параноидальный психоз. Он думает, что находится на базе в Ираке и что он секретный агент ЦРУ, которого хотят убить.
Доктор снова смотрит на меня, затем ненавязчиво прикасается к моему плечу, показывая, что я должен пойти с ним.
- Передай им! – кричит мне вслед больной. – Слышишь, Стив? Передай всё, что я тебе рассказал…
Я оборачиваюсь и смотрю на пациента, пока его голубые глаза не скрываются из виду.
- Но он так убедительно говорил, - замечаю я.
- Конечно, он же искренне верит в это, - тянет врач. – А ты какими судьбами здесь?
Я пожимаю плечом.
- С мачехой. Она оставила меня в кабинете какого-то психиатра, чтобы он со мной поговорил, но я не собираюсь туда возвращаться.
- Почему?
- Не хочу, - бурчу я.
Доктор ничего не отвечает. К моему счастью, мы спускаемся на первый этаж и молча добираемся до игровой комнаты. Мой спутник останавливается возле окна, сцепив за спиной руки, и смотрит на пациентов.
Мне приходится замереть рядом с ним.
- Значит, ты недолюбливаешь свою мачеху? – интересуется мужчина.
Я неохотно кривлюсь, наблюдая за разбушевавшимся пациентом. Санитары окружают его и начинают ловить, но тот бегает по игровой комнате, раззадоривая остальных больных.
- Она постоянно проводит на мне свои тесты и пытается найти какие-то проблемы с головой. Но у меня всё в порядке, - поджимаю губы. – Поэтому она притащила меня сюда, надеясь, что её друзья помогут ей запихнуть меня в эту психушку. А ещё она строит из себя добренькую и любящую мать, хотя, судя по тому, как она довела до нервного срыва свою дочь, тут даже говорить не о чем.
Доктор тихо смеётся. Я смотрю на его профиль, только сейчас замечая, что у него седые волосы и родинка на щеке. На вид ему лет пятьдесят-шестьдесят.
- Это всё потому что она пытается заменить твою маму?
Я фыркаю и отворачиваюсь.
- Школьный психолог мне то же самое говорит, - бурчу я. – Но она не сможет её заменить. Никто не сможет.
Я замолкаю, вдруг понимая, что слишком разоткровенничался с незнакомым человеком, который, к тому же, работает в лечебнице Элис.
Санитары, наконец, ловят пациента и вкалывают ему успокоительное, после этого все остальные больные постепенно успокаиваются.
- Твою маму никто не заменит, - наконец, говорит врач. – Но с её потерей тебе всё равно придётся смириться и жить дальше. Все мы когда-нибудь кого-то теряли…
Я уже собираюсь спросить, кого потерял мой собеседник, но не успеваю, потому что санитары выволакивают разбушевавшегося пациента в коридор, который теперь выглядит, словно безвольный кусок мяса.
