А на улице опять метель. Мороз совершенно не желал уходить. Пришлось быстрее бежать на остановку, чтобы не замёрзнуть.
Ждать пришлось совсем недолго — нужный автобус приехал быстро. Я на автомате отдала деньги за проезд кондуктору и, получив билет, села на свободное место.
— Бабушка, садитесь. — В салон только вошла старушка. — Мне всё равно скоро выходить.
— Спасибо, деточка, — сказала она и улыбнулась почти беззубой улыбкой.
А вот и моя остановка, институт от неё совсем рядом — в паре минут ходьбы. Главный холл — большое помещение с высоким потолком, — встретил меня монотонным галдежом множества присутствующих. В некоторых из них узнавались преподаватели — по их сдержанности, по особенному, пронзительному взгляду, словно читающему каждого, как открытую книгу. Даже показалось, что в толпе промелькнуло лицо директора — его фото я видела на сайте института.
Поднялась к информационной доске, но списков так и не вывесили. Странно, по времени уже пора. Хотя... поступление в зимний период - этакий эксперимент со стороны института, может, возникли какие-то сложности? На всякий случай стоит спросить.
Я подошла к уже знакомой двери, на которой висела табличка «Приёмная комиссия», постучалась, заглянула внутрь.
— Здравствуйте, а когда вывесят списки?
Девушка в строгом костюме, сидящая за кипой документов, подняла на меня глаза:
— Через два дня.
— Спасибо. До свидания.
Ух, ждать ещё два дня! Так мало и так много. Только я развернулась, как налетела на какую-то девушку. Да это же моя одноклассница — Вика!
— Лиз, ты? — Каштановые волосы выгодно подчеркивали её каре-зелёные глаза, а в джинсах и блузке она смотрелась очень эффектно и красиво. Всегда ей завидовала в плане одежды.
— Я. Привет.
— Поверить не могу, так давно не виделись, и тут тебе на! — радостно воскликнула подруга и крепко обняла. Да, не виделись мы с далёких начальных классов, когда сидели за одной партой. — Вот это встреча! Ты почему не звонила?
— Просто... у меня были дела, — уклончиво ответила я.
— А-а, понятно. Парня не нашла? Запал кто в сердце?
— Нет, — ответ снова получился каким-то уклончивым. — Понимаешь, сейчас учёба... Не до парней.
— А, ну да, тоже верно, — протянула она и о чём-то задумалась.
Повисла неловкая пауза, каждый размышлял о чём-то своём. Вот так встречаешь подругу детства и... молчишь.
— Ой, Вик, пора мне, дела ещё, — вдруг опомнилась я, поспешно обняла оторопевшую подругу и скорее побежала на остановку.
А дома меня ждал сюрприз! Гробовая тишина. Я разделась и заглянула в комнату деда: он заснул в кресле, а его трубка с газетой лежали рядом — на маленьком столике. Тихонько, чтобы не потревожить его сон, ушла к себе.
Оказывается, колибри давно перелетела мою комнату. Искреннее удивление продлилось недолго — птица пыталась подлететь ко мне, и выглядело это вроде и смешно, но и так жалко. Она ещё не до конца оправилась, так что я бережно подхватила её в полёте:
— Идём к папе в комнату, там ещё цветы есть.
Усадив колибри поближе к горшочкам и оставив дверь открытой, я снова вернулась к себе.
Три часа дня. Позвонила папе, рассказала про списки и ушла на прогулку.
Если выдавалось свободное время, я или читала, или гуляла допоздна. Но экзамены лишили меня удовольствия уткнуться в любимую книжку или прогуляться по улицам. Зато в ожидании списков я смогла немного расслабиться, да и потом ещё две недели отдыха.
Я с удовольствием вдохнула морозный воздух; метель уже прошла, и на улице было волшебно. Даже уходить не хочется — такая прекрасная погода! Но надо: давно стемнело, отец уже должен вернуться с работы.
И правда: бабушка готовила очередную вкуснятину, беседуя о чём-то с папой, когда я оказалась дома. Есть почему-то не хотелось — может, просто устала? Потому сходила в душ и, отказавшись от ужина, легла спать.
Ночью меня разбудила жажда. Сон не покинул меня окончательно, и я, клюя носом, с трудом оделась в джинсы и футболку и пошла на кухню. Сделав пару глотков воды, чуть не поперхнулась - послышалось хлопанье крыльев. Часы зловеще высветили полночь. Не нравится мне всё это, ох как не нравится... С непонятным беспокойством на сердце вернулась в свою комнату, чтобы посмотреть, что происходит с птичкой. Но стоило мне закрыть за собой дверь, как вдруг посреди комнаты вспыхнуло что-то ослепительно яркое, переливающееся белым и синим. На воронку похоже. Сон как рукой сняло. Я протёрла глаза, огляделась и увидела, как колибри летит к этому необычному свету, как мотылёк на огонёк. Прямо навстречу неизвестной опасности. Я рванула, чтобы остановить птаху, схватить, унести от красивого, но жутковатого марева подальше, но в какой-то миг почувствовала, как эта воронка неизбежно затягивает меня...
Не знаю, сколько я летела и визжала заодно, но приземление вышло жёстким: в голове гудело, а спина болела — упала на неё. Огляделась. Какая-то лаборатория, везде высокие полки с разными баночками, настойками и горшками, в которых росли растения неизвестных мне видов. Потолки высокие, на стенах — орнаменты и узорчатые бра, мягко освещавшие помещение.
Осмотревшись вокруг, я перевела взгляд на пол и увидела парня: короткие чёрные волосы и по две зелёные прядки около висков, одет в простые джинсы и рубашку. Лежит с закрытыми глазами, но вроде дышит.
Вдруг где-то в примыкающем коридоре послышались шаги. Я спряталась под лаборантский стол и стала ждать, что будет.
Сердце колотилось в бешеном ритме, никак не желая успокоиться. Пришлось очень тихо втянуть полные лёгкие воздуха и осторожно выдохнуть.
Щёлкнул замок, и дверь отворилась. В лабораторию зашли две высокие женщины и мужчина и, завидев юношу на полу, взволнованно подлетели к нему.
— А я-то думала: кто свет в кабинете оставил? И этот магический всплеск... Что с ним? — спросила высокая женщина в синем платье, кивнув в сторону парня. Её волосы цвета ржи на солнце убраны в величественную причёску, из которой выбилась небольшая прядь и свисает до лопаток.
Отличное я себе убежище нашла: всё вижу, а меня сразу и не заметишь.
— Только потерял сознание, — с облегчением ответила другая женщина, прощупав у юноши пульс. Её волосы уложены в более простую причёску, зато цвет их крайне необычен — насыщенно-зелёный.
— Забирайте его в лазарет, — распорядилась женщина в синем.
— Господин Лемарк, пожалуйста, помогите мне, — тут же попросила зеленовласая незнакомка.
— Хорошо, мисс Лу?нна, — почтительно ответил мужчина, и из его пальцев в направлении пострадавшего полился голубоватый свет.
— Благодарю, — склонила голову загадочная мисс Лунна и стала следить за тем, как господин Лемарк поднимает парня в воздух. В фэнтези-книгах это называли левитацией, точно помню!
Таинственные личности ушли, щелчком пальцев выключили свет, и я осталась в лаборатории совершенно одна. Воцарилась темнота, и незнакомая лаборатория предстала в совсем другом виде: окна почти до потолка, и без того большие, сейчас казались мне просто огромными, содержимое колб и пробирок на многочисленных стеллажах зловеще светилось разными цветами. До чего же жутковато...
Проходя между стеллажей, я наткнулась на чей-то череп и, в ужасе вскрикнув, шарахнулась в сторону и что-то задела.
Немного переведя дух, я подошла к окну, и вдруг в просвете облаков показались две луны. Странно, почему две? Их мягкого света оказалось более чем достаточно, чтобы что-то разглядеть.
Похоже, мой шум услышали, и я в страхе рванула к первой попавшей двери. Не задумываясь, подбежала к ней, открыла, зашла и осторожно выглянула; за этой дверью оказался потайной ход с лестницей.
Бродила, как мне кажется, несколько часов. Ноги от усталости гудели, и я уселась на каменную лестницу, облокотившись спиной о стену. Мысли в голове крутились бешеным хороводом. Где я? Как сюда попала? Почему я здесь? Для чего?..
Нет, в принципе, я знала ответы на эти вопросы, но... это же невозможно! Я, конечно, читала фэнтези про попаданок, но чтобы самой ею стать?! Боги милостивые! Я что, попаданка!? Святые дикобразики, вот влипла!
За этими размышлениями я не сразу заметила, как на вершине лестницы загорелся маленький зелёный огонёк. От одного взгляда на него дыхание перехватило: он как будто живой, он звал, он звал меня за собой. Ещё минуту я заворожённо полюбовалась на него и всё-таки пошла на зов. Недолго проблуждав по потайному ходу за необычным проводником, я увидела, что огонёк прошёл сквозь незнакомую дверь.
Ход привёл в какую-то комнатку, где на возвышении стояла трибуна в виде орла, раскинувшего роскошные крылья, а на её столешнице лежала закрытая книга. Огонёк как раз завис над ней, неярко освещая. Я подошла ближе и посмотрела на обложку — хм, неизвестный язык, обложка явно старинная, но красивая... Интересно, что там внутри? Протянула руку, и на половине пути очертания книги вдруг засияли зелёным светом, разгоравшимся всё ярче и ярче. И страшно, и любопытно. Но я всё-таки не решилась дотронуться до обложки старинной книги, одёрнула руку и на всякий случай отступила от трибуны. Свет угас, и зелёный огонёк тоже куда-то пропал.
Внезапно краем глаза я заметила в углу моего верного провожатого и облегченно вздохнула; он опять звал за собой, но стоило мне подойти к нему, как он подлетел к одной из напольных плиток и исчез. И куда мне теперь идти? Не сквозь пол же провалиться? Постучав костяшками пальцев по нужной плитке, я услышала полый звук. Там явно что-то есть... Порывшись в карманах джинсов, обнаружила булавку и тут же пискнула от радости — это же такое приключение! Осторожно, чтобы не пораниться, начала ковырять плитку на полу. Через некоторое время её всё-таки удалось поддеть и поднять. В маленькой потайной нише обнаружился свёрток древнего пергамента, а в него оказался завёрнут старинный мужской перстень: с чернью и изящной гравировкой, с большим красным камнем, похожим на рубин, он богато сверкал в свете лун. На внутренней стороне выгравирована надпись, которую даже в полумраке разглядишь: «Introduc me in me in virtute!». Хм, да это же латынь! Повезло, что одно время увлекалась ею.
— Так, в переводе это означает: «Возьми меня, во мне сила!», — задумчиво пробубнила я себе под нос и чуть не вскрикнула: перстень вспыхнул алым и, уменьшившись в размере, налезло на мой указательный палец правой руки. И мир пошатнулся, будто пытаясь встать с ног на голову, я качнулась вместе с ним; мне резко поплохело, но всё прошло так же резко, как и началось. Помотав головой, я встала и прислушалась к ощущениям: мне стало значительно лучше, и мышцы уже не болят. Удивительно! И странное чувство снова влекло меня к книге на столешнице трибуны. Пришлось вернуться к ней, чтобы ещё раз зачем-то посмотреть на обложку — странно, но теперь я могла спокойно прочитать неизвестные мне прежде слова: «Наследие Азариуса».
Вдруг где-то неподалёку послышались чьи-то шаги, и я испугалась. Хоть бы прошли мимо! И тут снова возник знакомый зелёный огонёк.
— Помоги, прошу! — с надеждой воззвала я к нему.
Огонёк, будто поняв мои слова, в мгновение ока оказался у скрытой двери, откуда я пришла. Не дожидаясь незнакомых гостей, рванула за ним. И снова крутые узкие лестницы вверх, вниз, множество поворотов и пролётов, что привели меня к ещё одной загадочной двери.
Тихонько приоткрыв её, я увидела комнатку, слабо освещенную светом лун: простая общажная, со шкафом, кроватью и тумбочкой, на которой стояла потушенная свеча. Подошла к окну и обнаружила, что нахожусь на первом этаже. Судя по крайне скромному убранству — здесь живет кто-то из прислуги, если она тут есть. А ведь здесь может быть что угодно и кто угодно! В голове завертелись мысли: как там мои родственники? Волнуются ли? Как вернуться домой?.. Я присела на край кровати, настороженно прислушиваясь к далёким шорохам, и ощутила, как усталость нещадно наваливается на меня. Слишком много всего странного и необычного случилось со мной за такое короткое время. Я свернулась на кровати калачиком, прикрыла глаза, вспоминая дом, родных, недавние события, и... уснула.
Мне снились горы, долины, реки, леса и поля необычайной красоты, я летела над ними. Безумно хотелось рассмотреть каждый кустик, каждую веточку и лепесточек, растущие в этих местах, но не получалось: как только я начинала спускаться на землю, меня отталкивала неведомая сила. Эти бесплодные мучения в конце концов прервали мой прекрасный сон.
Открыв глаза, я обнаружила, что заботливо накрыта одеялом, а на тумбочке стоит кружка с горячим чаем и блюдце с пирожком. Ярко светит солнце. И вдруг дверь в комнату отворилась, и вошла пухленькая тётушка. Увидев, что я уже бодрствую, она мягко улыбнулась:
— И долго же ты спала, красавица! На дворе давно день, а ты до сих пор в постели…
— Здравствуйте, — выдавила я, когда ко мне наконец вернулся дар говорить.
— Здравствуй, здравствуй. И как же тебя звать, краса?
— Елизавета, можно просто Лиза, — представилась и тут же задала встречный вопрос: — А вы кто?
— О, я — Варвара Николаевна. Уборщицей тут работаю. А ты-то как тут оказалась? Не видела тебя прежде среди прочих учеников академии.
— Не знаю, — расстроенно склонила я голову и незаметно смахнула слезу, пока Варвара Николаевна не увидела.
— Так, отставить слёзы! — резко одёрнула она меня, что я вздрогнула, но плакать передумала. — Не знаешь — ну и ладно! Лучше расскажи подробно, что и как случилось, и мы решим вместе, как тебе помочь.
Ну, я и рассказала: о том, как нашла маленькую птичку в сугробе, как подала заявку в институт. О том, как, проснувшись от трепетания крыльев колибри, увидела бело-синий свет посреди комнаты и попала в лабораторию. А также поведала о хождениях за таинственным зелёным огоньком и необычной находке — о книге и перстне.
— …а потом неподалёку я услышала шаги и тут же увидела огонёк, попросила его помочь мне, и он привёл сюда.
Варвара Николаевна погрузилась в мрачную задумчивость.
— Так, — в конце концов сказала она спустя долгие минуты моих ожиданий, — ты провалилась в портал одного из учеников и оказалась в лаборатории; очевидно, из-за нехватки сил он потерял сознание, а всплеск магии от портала засекли.
— А можно мне увидеть того ученика? — робко спросила я.
— Думаю, можно, но не сейчас. Я отведу тебя в лазарет сегодня вечером, а сейчас — на вот, — Варвара Николаевна протянула книжечку, — почитай пока что. А мне пора уходить, позже приду ещё и принесу перекусить.
— Хорошо, спасибо! — поблагодарила я, наблюдая, как она надевает рабочий халат.
И моя новая знакомая ушла. Без дела сидеть мне казалось невозможным, и я, поднявшись с кровати, принялась её заправлять.
