Быстро соображая, как помочь Тёме и Амине, если её догадка верна насчёт нахождения той в здании, она оглядывалась по сторонам в поисках подходящего предмета. В голове молниеносно созрел план.
13
В кои-то веки волшебница решила не страдать из-за отсутствия ведьмовских способностей и взять всё в свои руки. Как остановить коттедж или хотя бы перекрыть путь она не знала, но как попасть внутрь, догадывалась. Оставалось найти хоть что-то, способное поднять её в воздух и удержать не только силой волшебства, но и реальными возможностями.
«Сейчас бы сюда ванну Машки…» – вздыхала Диана, понимая, что та бы не помогла. На практике нельзя пользоваться чьей-либо помощью.
– Что же использовать? – судорожно цеплялась взглядом волшебница за предметы вокруг.
Коттедж, как ополоумевший сотрясал пространство то ловкими прыжками, то бегом по прямой, вампиры гудели, но ничего не делали. Синицина обнимала своего парня, удивлённо таращась на дом. Оборотня нигде не было видно.
Диана снова и снова читала заклинание, изучая посёлок. Наконец, магия подсказала нахождение игрушечного самолёта и даже не одного: один из богачей коллекционировал модели.
– Эй, ты куда? – поинтересовалась «подружка». – Дом же в другой стороне! Ты разве не будешь его спасать?
Удивлённая Диана не сразу нашлась с ответом.
– Чё, не поможешь своему оборотню? – вопросил вампир. Синицина зря чё ли про любовь разглагольствовала?
– Меня кто-нибудь поднимет в воздух? – задала встречный вопрос волшебница.
– Не, я это… пойду к месту сбора.
– Ага, я тоже, – сказал второй вампир.
– Задания как бы выполнены. Лист пустой, – заметил умный, – так что… Да и не с практики он.
– А это важно?
– Нуриахмедина, нам главное практику сдать, а чё там с оборотнем…
– Ясно.
– Амин, я парней поддерживаю, – Синицина чуть-чуть замялась. – Мне, конечно, интересно, что за история с коттеджем, но я тоже лист проверила. Это… в общем, нас не касается.
Диана не скрывала раздражения.
«Будь я ведьма, – подумала она со злостью, – подпалила бы. Эгоисты».
– А ты пойдёшь ему помогать, да?
Молчание.
– Слышь, Нуриахмедина, потом со своим птенчиком будешь дом спасать. Там вообще-то это… если чё, время на исходе. Вон – вампир ткнул в значок-маячок, – мигает.
– Значит пора к главному зданию – пояснила Синицина.
– А вы, маги-перемаги, не подумали, что внутри может кто-то быть? – не выдержала волшебница. – Такие мысли не приходили в голову? Наверно, оборотень не просто так за коттеджем гонится!
Ответа не последовало, но он отчётливо читался на лицах каждого. Диана махнула рукой и бросилась бежать. Хорошо, нужное здание находилось всего в паре метров.
Тёма исходил гневом, ругая себя и кипя от ненависти к певцу. Если бы он не засиживался на Никитиной даче и отправился в путь вовремя, этот придурок не успел бы обидеть Амину, а дальше… Вспоминать о случившемся не хотелось вовсе, но навязчивые фрагменты тревожили память, заставляя снова и снова винить себя в случившемся.
Явившись в Нежное лето, он сразу же поспешил к коттеджу вампира Самюэля – как чувствовал, что у Амины свидание именно с этим уродом. И не ошибся. Он застал их в самый неподходящий для себя момент: они целовались.
Сначала оборотень решил убраться подальше. В конце концов, раз она выбрала певца, то тут ничего не поделаешь. Тёма со школы прятал свою симпатию, значит сможет делать это и дальше. А ещё не страдать от неразделённой любви, не корить себя за неуверенность, в общем-то ему не присущую, но каждый раз заявлявшую о себе, как только Амина появлялась рядом.
«Дурак я. Сам виноват…» – бурчал он про себя, наблюдая, как хорошо проводит время та, чей образ приходил ночами.
– Тёмыч, ты заторможенный романтик, – говорил Никита, – смотри, как бы твоя Амина не встретила кого-то реально крутого.
– Круче меня…
– Только яйца, – смеялся друг, перебивая. – Мне такую фишку хранитель Алмазовых рассказывал. Он много прикольного из мира людей тащит.
Глядя на обнимающуюся парочку, оборотень понимал, что Никита был прав. Он опоздал, нашёлся кое-кто покруче. Самюэль тоже был оборотнем и одного роста с Тёмой, но в отличие от простого студента, слыл восходящей звездой RnB музыки, происходил из богатой семьи, обладал уникальным даром колдовства, потому как родился в результате кровосмешения оборотня и очень крутой ведьмы. По слухам, потомка самого сильного рода после небезызвестной династии Прохоровых.
С детства сорил деньгами, с их же помощью легко закончил колледж, поступил в институт, а на втором курсе попал на прослушивание к лучшему продюсеру. Сначала Самюэль возжелал стать актёром, но увидев первый сценарий и количество текста, сник. Учить столько букв он не привык даже за время обучения в элитном экономическом институте. Певцом решил стать, подслушав разговор того же продюсера с какой-то шишкой. Речь шла о талантливых вампирах из Алой паутины. Про них собирались снять фильм, но ребята были заняты гастролями и когда у тех выдастся свободное время, никто не знал.
Спустя всего-то месяц Самюэль как бы случайно попал на кастинг подобия человеческой Фабрики звёзд, снюхался с известным композитором и всё. Началась певческая карьера. Ну а дальше удачный пиар, правильная реклама, сотня специалистов-рабов, творящая имидж и создающая песни. Первое попадание в топ, проплаченное первое место в крупнейшем конкурсе, и звезда зажглась.
Тёма ненавидел оборотня.
О его взаимоотношениях с противоположным полом он тоже знал немало: и про то, как Самюэль гулял сразу с тремя, и как напоил и затащил в постель начинающую талантливую, но не имевшую ни денег, ни связи певицу. И как оболгал её, уничтожив карьеру, а вскоре женился на знаменитости, развёлся и снова принялся гулять.
СМИ об этом умалчивали, любовно улаживая конфликты и тратя немалые деньги за молчание журналистов. И всё же иногда приходилось потчевать охотников за сенсациями лживыми «утками», раздавая «эксклюзивные» скандальные сведения.
Да, Тёма знал достаточно, чтобы ночами фантазировать о том, как он без чувства жалости и стыда загрызёт оборотня, если тот хоть пальцем тронет Амину. И вот он видит, как они счастливы. Руки Самюэля властно щупают Амину, а она нежно касается его лица, расстёгивает пуговицы на рубашке, любуясь грудью. Волосатой. Вторая ипостась Самюэля была волком, и поэтому в отличие от Тёмы, становившимся канарейкой, растительности у него по телу хватало. Причём та выглядела эстетично и даже покрывала кожу витиеватым узором, будто этакая татуировка, вроде тех, какими украшали себя древние оборотни. Также Тёма знал, что на самом деле татуировка создана силой колдовства его тётки – ещё одной неприятной и могущественной особы.
Столь любопытные сведения Тёма узнал из своих многочисленных источников. Всё-таки хорошо обладать харизмой, обращающей в пыль женские сердца. А если уметь расставаться, не причиняя боли, оставаясь при этом хорошими знакомыми, тогда тебе обеспечен ключ практически к любым дверям. Именно таким образом месяца три назад Тёма расстался с Вероникой – дочерью журналистской четы, известной во всей Онелии. Он не бросал банальностей, вроде «дело во мне» или «тебе нужен парень лучше, чем я». Сказал, что страдает сердечной болезнью, не позволяющей ничего чувствовать.
Странно, но та поверила. Впрочем, верила каждая, хотя подобной ерундой он бросал многих, но, по-видимому, невозможность получать любовь взамен собственной всё-таки сильно тревожила девушек. А просто дарить свою любовь, ничего не требуя взамен, они не могли.
– Тёмыч, ты не с теми девчонками встречаешься, – говорил Никита, – нормальная бы забила на твою таинственную и нигде не описанную болезнь.
И, наверно, это была правда. Но Тёму всё устраивало: девушки отлично проводили время с офигенным оборотнем, а тот получал нужную информацию.
– Ты их используешь. Однажды тебе настучат по голове.
– Ну, тогда подожду, когда это случится, – смеялся тот.
Вероника без проблем достала необходимую информацию: родители обожали дочь и с радостью делились материалами, уверенные в том, что дальше сенсации не просочатся. Тёма подводить не собирался. Он всего лишь хотел знать о парне Амины всё. На всякий случай.
А вот правду о волосатости Самюэля рассказала Юля. Месяца два назад они познакомились на общем собрании оборотней, где решались вопросы с общежитием на будущий год. Тёма не мог жить в общежитии – у него была квартира, но побороться за предоставление комнаты одному из знакомых – очень даже.
Об этом мало кто знал, может, лишь догадывался, но Тёма иногда помогал приезжим студентам. И харизмой своей лишал ума не только девушек, но и женщин постарше, легко выбивая нужные привилегии.
Таким вот на самом деле оказался шалопай и вечный нарушитель покоя в МВД – Артём Бородинский.
Юля была приезжей. У неё что-то случилось в семье и поэтому в срочном порядке пришлось переводиться из института родного Келла сюда, в Онелию. Своё место она получила без проблем, благодаря родственным связям с одним из преподов.
На Тёму девушка обратила внимание сама, да и как тут не обратишь, когда он, весь такой привлекательно-небрежный, с замашками лидера и отъявленного лентяя, развалился прямо посреди коридора. Так и познакомились.
Дальнейшее по заезженному сценарию. Но Юля оказалась, пожалуй, самой крутой из всех его бывших. Во-первых, она сама ему сказала, что они вместе ненадолго, потому как вообще-то она наслышана о его мегавлюблённости во всех и в каждую. Потом ещё оказалось, она знакома с Аминой, которая-то всё это и сообщила. Тёма не расстроился. Впервые расставание проходило без лжи – приятно. Во-вторых, Юля не только имела в тётках одного из педагогов Магистериума, но и лично знала начинающего певца Самюэля. Оказывается, до его звёздности, они какое-то время встречались. Девушка таила злобу и с превеликим удовольствием выдала все секреты. Она и фотки показала – прошлых лет, где они с будущим певцом корчили гримасы на какой-то вечеринке.
– Не фотошоп? – спрашивал Никита. – Может, она тебя разводит? – и на всякий случай волшебник проверил фотки на истинность с помощью магии. Не фотошоп, хотя Никита до этого сильно сомневался.
Сейчас же, имея на руках непритягательные факты из биографии оборотня, Тёма выглядывал из-за декоративного забора, размышляя, стоит ли опозорить урода, посмевшего увести Амину или стоит гордо удалиться и забыть любимую волшебницу?
Думал и продолжал стоять. Мысли блуждали нерадостные. При желании он мог быть с любой: нравился многим со своей группы, с соседней. Его приглашала на свидание вампир с другого факультета и строили глазки гаргульи. Но что делать, когда сердце стучит по-особенному лишь, заметив Амину, а прочие не вызывают никаких других желаний, кроме как списать лекции?
Вздохнул, сжал кулаки.
«Дурак. И почему раньше ей не признался?»
Презрительно осмотрел дом Самюэля, представляя, как рушит мансарду, выбивает стёкла, исписывает похабными словечками фасад здания.
«Или твой фасад. Урод…» – продолжал злиться Тёма. И тут Самюэль оторвался от Амины, громко и мерзко причмокнув губами, будто не целовался секунду назад, а ел пирожное.
– А теперь прощай, – сказал оборотень.
– Что? Ты… ты уезжаешь на гастроли?
– Нет. Я тебя бросаю, – просто ответил Самюэль.
Тёма стиснул зубы, продолжая шпионить. Готовый вмешаться в любую минуту.
– К-как? Почему? Ты же говорил, я классная!
– Ну да. Готовишь терпимо. Целуешься также. Но я взрослый мальчик, а ты недотрога. Мне нужны иные отношения.
– Мы… мы знакомы не так давно. Потерпи чуть-чуть. Я… я…
– Я-я, – передразнил оборотень. – А я спал с такими девушками, которым ты в подмётки не годишься. И они, между прочим, не выкобенивались. А ты возомнила себя по ходу принцессой. Но это не так.
– Сами, ты говорил, что…
– Я много чего говорю. Не всему надо верить, глупая. И не называй меня Сами – бесит.
– Раньше нравилось, – тихо заметила Амина.
– Раньше я думал, мы переспим.
Волшебница зарделась, сделала шаг назад. Тёма насторожился.
– Короче, вали. Надеюсь, ты никому не рассказывала, с кем у тебя свидание, а то ещё расскажут журналюгам, и те явятся, когда мой дом без защиты. Тебя увидят. Ты же не думала, что о твоём присутствии кто-то знает? Когда ты приезжаешь, я ставлю специальный купол, и всё, что происходит под ним – тайна. Прикольно, да? Но сегодня ты приехала раньше, и купол работает с перебоями, поэтому журналюги могли увидеть правду. Так что, если ты кому сказала…
Амина молчала, боязливо опустив взгляд. Под ногами змейкой вилась зелёная дорожка с тюльпанами.
– Ну всё. В общем, лучше уходи давай. Чё стоишь?
– То есть вот так просто?
– Что непонятного? Поиграл чуть-чуть с тобой, не получил желаемого, послал.
– Но я не вещь.
– Ой, какие мы ранимые. А мне плевать. Дуй отсюда или мне тебя магией вытолкнуть? Ты же в курсе, что во мне течёт кровь ведьмы?
Помотала головой.
– Нет? Да об этом все журналы писали. Интернет разрывался! Говорили, будто мой голос обусловлен этой самой кровью!
– Я не слышала.
– Так ты вообще не в курсе, с кем встречалась? Запала на мой торс, что ли? Или всё-таки голос?
– Нет.
– Влюбилась в образ, – улыбнулся оборотень.
Тишина.
– Опять нет?
– Я… я… – неуверенно начала Амина, – хотела забыть одного парня, а с тобой получалось.
Самюэль выглядел обалдевшим. Какое-то время молчал, а потом тихо переспросил:
– Ты меня использовала?!
– Я просто ошиблась, – подняла глаза.
Тёма, переместившийся к другой части забора и наблюдавший теперь с другого ракурса, увидел слезы Амины.
– Ошиблась? – певец зло сверкнул волчьими клыками. Руки обрастали шерстью. – Верно подмечено. Ты очень ошиблась. Ну-ка, иди сюда, мерзкая студенточка.
Волшебница попятилась, но Самюэль, в миг обратившись волком, ловко прыгнул на неё, повалив на землю. Секунда, и он поднял Амину в воздух, а затем потащил к двери.
– Сейчас ты узнаешь, как платят за ошибки, – угрожающе рычал он, втаскивая волшебницу внутрь.
– Да пошёл ты! – извивалась в его лапах Амина, пытаясь прочесть спасительное заклинание. Не получалось. Страх оказался сильнее. А Самюэль озверел не на шутку. Он вонзил свои когти в блузку Амины и разорвал, даже не потрудившись захлопнуть дверь, уверенный в том, что никто не явится. К счастью, он ошибался.
Тёма, хоть и был канарейкой, скалиться умел как дикий зверь, и издав воинственный крик, бросился на выручку.
14
Удар в челюсть, перепуганная Амина, взбешённый Самюэль, снова удар, и оба парня на полу. Кувырки по гостиной, гонки волка за канарейкой и женские слёзы. В какой-то миг певец запел – так сначала подумал Артём, но, когда дом вдруг заходил ходуном, понял свою ошибку.
Самюэль преградил путь Амине, пытавшейся выскочить на улицу, не давая ей шанса на спасение и лишая оборотня возможности помочь.
С полок попадали статуэтки, доставшиеся певцу от фанаток, люстра зашаталась, но каким-то чудом осталась на месте, лишь слегка накренившись в сторону стеклянного столика, пустившего цветок-трещины. Ковёр с портретом Самюэля в волчьей ипостаси свернулся трубкой и накрыл собой не ожидавшего столь сильного магического всплеска Артёма. Последнее, что он запомнил – это полуобнажённая Амина в лапах Самюэля и десяток верёвок, оплетающих девушку.
13
В кои-то веки волшебница решила не страдать из-за отсутствия ведьмовских способностей и взять всё в свои руки. Как остановить коттедж или хотя бы перекрыть путь она не знала, но как попасть внутрь, догадывалась. Оставалось найти хоть что-то, способное поднять её в воздух и удержать не только силой волшебства, но и реальными возможностями.
«Сейчас бы сюда ванну Машки…» – вздыхала Диана, понимая, что та бы не помогла. На практике нельзя пользоваться чьей-либо помощью.
– Что же использовать? – судорожно цеплялась взглядом волшебница за предметы вокруг.
Коттедж, как ополоумевший сотрясал пространство то ловкими прыжками, то бегом по прямой, вампиры гудели, но ничего не делали. Синицина обнимала своего парня, удивлённо таращась на дом. Оборотня нигде не было видно.
Диана снова и снова читала заклинание, изучая посёлок. Наконец, магия подсказала нахождение игрушечного самолёта и даже не одного: один из богачей коллекционировал модели.
– Эй, ты куда? – поинтересовалась «подружка». – Дом же в другой стороне! Ты разве не будешь его спасать?
Удивлённая Диана не сразу нашлась с ответом.
– Чё, не поможешь своему оборотню? – вопросил вампир. Синицина зря чё ли про любовь разглагольствовала?
– Меня кто-нибудь поднимет в воздух? – задала встречный вопрос волшебница.
– Не, я это… пойду к месту сбора.
– Ага, я тоже, – сказал второй вампир.
– Задания как бы выполнены. Лист пустой, – заметил умный, – так что… Да и не с практики он.
– А это важно?
– Нуриахмедина, нам главное практику сдать, а чё там с оборотнем…
– Ясно.
– Амин, я парней поддерживаю, – Синицина чуть-чуть замялась. – Мне, конечно, интересно, что за история с коттеджем, но я тоже лист проверила. Это… в общем, нас не касается.
Диана не скрывала раздражения.
«Будь я ведьма, – подумала она со злостью, – подпалила бы. Эгоисты».
– А ты пойдёшь ему помогать, да?
Молчание.
– Слышь, Нуриахмедина, потом со своим птенчиком будешь дом спасать. Там вообще-то это… если чё, время на исходе. Вон – вампир ткнул в значок-маячок, – мигает.
– Значит пора к главному зданию – пояснила Синицина.
– А вы, маги-перемаги, не подумали, что внутри может кто-то быть? – не выдержала волшебница. – Такие мысли не приходили в голову? Наверно, оборотень не просто так за коттеджем гонится!
Ответа не последовало, но он отчётливо читался на лицах каждого. Диана махнула рукой и бросилась бежать. Хорошо, нужное здание находилось всего в паре метров.
***
Тёма исходил гневом, ругая себя и кипя от ненависти к певцу. Если бы он не засиживался на Никитиной даче и отправился в путь вовремя, этот придурок не успел бы обидеть Амину, а дальше… Вспоминать о случившемся не хотелось вовсе, но навязчивые фрагменты тревожили память, заставляя снова и снова винить себя в случившемся.
Явившись в Нежное лето, он сразу же поспешил к коттеджу вампира Самюэля – как чувствовал, что у Амины свидание именно с этим уродом. И не ошибся. Он застал их в самый неподходящий для себя момент: они целовались.
Сначала оборотень решил убраться подальше. В конце концов, раз она выбрала певца, то тут ничего не поделаешь. Тёма со школы прятал свою симпатию, значит сможет делать это и дальше. А ещё не страдать от неразделённой любви, не корить себя за неуверенность, в общем-то ему не присущую, но каждый раз заявлявшую о себе, как только Амина появлялась рядом.
«Дурак я. Сам виноват…» – бурчал он про себя, наблюдая, как хорошо проводит время та, чей образ приходил ночами.
– Тёмыч, ты заторможенный романтик, – говорил Никита, – смотри, как бы твоя Амина не встретила кого-то реально крутого.
– Круче меня…
– Только яйца, – смеялся друг, перебивая. – Мне такую фишку хранитель Алмазовых рассказывал. Он много прикольного из мира людей тащит.
Глядя на обнимающуюся парочку, оборотень понимал, что Никита был прав. Он опоздал, нашёлся кое-кто покруче. Самюэль тоже был оборотнем и одного роста с Тёмой, но в отличие от простого студента, слыл восходящей звездой RnB музыки, происходил из богатой семьи, обладал уникальным даром колдовства, потому как родился в результате кровосмешения оборотня и очень крутой ведьмы. По слухам, потомка самого сильного рода после небезызвестной династии Прохоровых.
С детства сорил деньгами, с их же помощью легко закончил колледж, поступил в институт, а на втором курсе попал на прослушивание к лучшему продюсеру. Сначала Самюэль возжелал стать актёром, но увидев первый сценарий и количество текста, сник. Учить столько букв он не привык даже за время обучения в элитном экономическом институте. Певцом решил стать, подслушав разговор того же продюсера с какой-то шишкой. Речь шла о талантливых вампирах из Алой паутины. Про них собирались снять фильм, но ребята были заняты гастролями и когда у тех выдастся свободное время, никто не знал.
Спустя всего-то месяц Самюэль как бы случайно попал на кастинг подобия человеческой Фабрики звёзд, снюхался с известным композитором и всё. Началась певческая карьера. Ну а дальше удачный пиар, правильная реклама, сотня специалистов-рабов, творящая имидж и создающая песни. Первое попадание в топ, проплаченное первое место в крупнейшем конкурсе, и звезда зажглась.
Тёма ненавидел оборотня.
О его взаимоотношениях с противоположным полом он тоже знал немало: и про то, как Самюэль гулял сразу с тремя, и как напоил и затащил в постель начинающую талантливую, но не имевшую ни денег, ни связи певицу. И как оболгал её, уничтожив карьеру, а вскоре женился на знаменитости, развёлся и снова принялся гулять.
СМИ об этом умалчивали, любовно улаживая конфликты и тратя немалые деньги за молчание журналистов. И всё же иногда приходилось потчевать охотников за сенсациями лживыми «утками», раздавая «эксклюзивные» скандальные сведения.
Да, Тёма знал достаточно, чтобы ночами фантазировать о том, как он без чувства жалости и стыда загрызёт оборотня, если тот хоть пальцем тронет Амину. И вот он видит, как они счастливы. Руки Самюэля властно щупают Амину, а она нежно касается его лица, расстёгивает пуговицы на рубашке, любуясь грудью. Волосатой. Вторая ипостась Самюэля была волком, и поэтому в отличие от Тёмы, становившимся канарейкой, растительности у него по телу хватало. Причём та выглядела эстетично и даже покрывала кожу витиеватым узором, будто этакая татуировка, вроде тех, какими украшали себя древние оборотни. Также Тёма знал, что на самом деле татуировка создана силой колдовства его тётки – ещё одной неприятной и могущественной особы.
Столь любопытные сведения Тёма узнал из своих многочисленных источников. Всё-таки хорошо обладать харизмой, обращающей в пыль женские сердца. А если уметь расставаться, не причиняя боли, оставаясь при этом хорошими знакомыми, тогда тебе обеспечен ключ практически к любым дверям. Именно таким образом месяца три назад Тёма расстался с Вероникой – дочерью журналистской четы, известной во всей Онелии. Он не бросал банальностей, вроде «дело во мне» или «тебе нужен парень лучше, чем я». Сказал, что страдает сердечной болезнью, не позволяющей ничего чувствовать.
Странно, но та поверила. Впрочем, верила каждая, хотя подобной ерундой он бросал многих, но, по-видимому, невозможность получать любовь взамен собственной всё-таки сильно тревожила девушек. А просто дарить свою любовь, ничего не требуя взамен, они не могли.
– Тёмыч, ты не с теми девчонками встречаешься, – говорил Никита, – нормальная бы забила на твою таинственную и нигде не описанную болезнь.
И, наверно, это была правда. Но Тёму всё устраивало: девушки отлично проводили время с офигенным оборотнем, а тот получал нужную информацию.
– Ты их используешь. Однажды тебе настучат по голове.
– Ну, тогда подожду, когда это случится, – смеялся тот.
Вероника без проблем достала необходимую информацию: родители обожали дочь и с радостью делились материалами, уверенные в том, что дальше сенсации не просочатся. Тёма подводить не собирался. Он всего лишь хотел знать о парне Амины всё. На всякий случай.
А вот правду о волосатости Самюэля рассказала Юля. Месяца два назад они познакомились на общем собрании оборотней, где решались вопросы с общежитием на будущий год. Тёма не мог жить в общежитии – у него была квартира, но побороться за предоставление комнаты одному из знакомых – очень даже.
Об этом мало кто знал, может, лишь догадывался, но Тёма иногда помогал приезжим студентам. И харизмой своей лишал ума не только девушек, но и женщин постарше, легко выбивая нужные привилегии.
Таким вот на самом деле оказался шалопай и вечный нарушитель покоя в МВД – Артём Бородинский.
Юля была приезжей. У неё что-то случилось в семье и поэтому в срочном порядке пришлось переводиться из института родного Келла сюда, в Онелию. Своё место она получила без проблем, благодаря родственным связям с одним из преподов.
На Тёму девушка обратила внимание сама, да и как тут не обратишь, когда он, весь такой привлекательно-небрежный, с замашками лидера и отъявленного лентяя, развалился прямо посреди коридора. Так и познакомились.
Дальнейшее по заезженному сценарию. Но Юля оказалась, пожалуй, самой крутой из всех его бывших. Во-первых, она сама ему сказала, что они вместе ненадолго, потому как вообще-то она наслышана о его мегавлюблённости во всех и в каждую. Потом ещё оказалось, она знакома с Аминой, которая-то всё это и сообщила. Тёма не расстроился. Впервые расставание проходило без лжи – приятно. Во-вторых, Юля не только имела в тётках одного из педагогов Магистериума, но и лично знала начинающего певца Самюэля. Оказывается, до его звёздности, они какое-то время встречались. Девушка таила злобу и с превеликим удовольствием выдала все секреты. Она и фотки показала – прошлых лет, где они с будущим певцом корчили гримасы на какой-то вечеринке.
– Не фотошоп? – спрашивал Никита. – Может, она тебя разводит? – и на всякий случай волшебник проверил фотки на истинность с помощью магии. Не фотошоп, хотя Никита до этого сильно сомневался.
Сейчас же, имея на руках непритягательные факты из биографии оборотня, Тёма выглядывал из-за декоративного забора, размышляя, стоит ли опозорить урода, посмевшего увести Амину или стоит гордо удалиться и забыть любимую волшебницу?
Думал и продолжал стоять. Мысли блуждали нерадостные. При желании он мог быть с любой: нравился многим со своей группы, с соседней. Его приглашала на свидание вампир с другого факультета и строили глазки гаргульи. Но что делать, когда сердце стучит по-особенному лишь, заметив Амину, а прочие не вызывают никаких других желаний, кроме как списать лекции?
Вздохнул, сжал кулаки.
«Дурак. И почему раньше ей не признался?»
Презрительно осмотрел дом Самюэля, представляя, как рушит мансарду, выбивает стёкла, исписывает похабными словечками фасад здания.
«Или твой фасад. Урод…» – продолжал злиться Тёма. И тут Самюэль оторвался от Амины, громко и мерзко причмокнув губами, будто не целовался секунду назад, а ел пирожное.
– А теперь прощай, – сказал оборотень.
– Что? Ты… ты уезжаешь на гастроли?
– Нет. Я тебя бросаю, – просто ответил Самюэль.
Тёма стиснул зубы, продолжая шпионить. Готовый вмешаться в любую минуту.
– К-как? Почему? Ты же говорил, я классная!
– Ну да. Готовишь терпимо. Целуешься также. Но я взрослый мальчик, а ты недотрога. Мне нужны иные отношения.
– Мы… мы знакомы не так давно. Потерпи чуть-чуть. Я… я…
– Я-я, – передразнил оборотень. – А я спал с такими девушками, которым ты в подмётки не годишься. И они, между прочим, не выкобенивались. А ты возомнила себя по ходу принцессой. Но это не так.
– Сами, ты говорил, что…
– Я много чего говорю. Не всему надо верить, глупая. И не называй меня Сами – бесит.
– Раньше нравилось, – тихо заметила Амина.
– Раньше я думал, мы переспим.
Волшебница зарделась, сделала шаг назад. Тёма насторожился.
– Короче, вали. Надеюсь, ты никому не рассказывала, с кем у тебя свидание, а то ещё расскажут журналюгам, и те явятся, когда мой дом без защиты. Тебя увидят. Ты же не думала, что о твоём присутствии кто-то знает? Когда ты приезжаешь, я ставлю специальный купол, и всё, что происходит под ним – тайна. Прикольно, да? Но сегодня ты приехала раньше, и купол работает с перебоями, поэтому журналюги могли увидеть правду. Так что, если ты кому сказала…
Амина молчала, боязливо опустив взгляд. Под ногами змейкой вилась зелёная дорожка с тюльпанами.
– Ну всё. В общем, лучше уходи давай. Чё стоишь?
– То есть вот так просто?
– Что непонятного? Поиграл чуть-чуть с тобой, не получил желаемого, послал.
– Но я не вещь.
– Ой, какие мы ранимые. А мне плевать. Дуй отсюда или мне тебя магией вытолкнуть? Ты же в курсе, что во мне течёт кровь ведьмы?
Помотала головой.
– Нет? Да об этом все журналы писали. Интернет разрывался! Говорили, будто мой голос обусловлен этой самой кровью!
– Я не слышала.
– Так ты вообще не в курсе, с кем встречалась? Запала на мой торс, что ли? Или всё-таки голос?
– Нет.
– Влюбилась в образ, – улыбнулся оборотень.
Тишина.
– Опять нет?
– Я… я… – неуверенно начала Амина, – хотела забыть одного парня, а с тобой получалось.
Самюэль выглядел обалдевшим. Какое-то время молчал, а потом тихо переспросил:
– Ты меня использовала?!
– Я просто ошиблась, – подняла глаза.
Тёма, переместившийся к другой части забора и наблюдавший теперь с другого ракурса, увидел слезы Амины.
– Ошиблась? – певец зло сверкнул волчьими клыками. Руки обрастали шерстью. – Верно подмечено. Ты очень ошиблась. Ну-ка, иди сюда, мерзкая студенточка.
Волшебница попятилась, но Самюэль, в миг обратившись волком, ловко прыгнул на неё, повалив на землю. Секунда, и он поднял Амину в воздух, а затем потащил к двери.
– Сейчас ты узнаешь, как платят за ошибки, – угрожающе рычал он, втаскивая волшебницу внутрь.
– Да пошёл ты! – извивалась в его лапах Амина, пытаясь прочесть спасительное заклинание. Не получалось. Страх оказался сильнее. А Самюэль озверел не на шутку. Он вонзил свои когти в блузку Амины и разорвал, даже не потрудившись захлопнуть дверь, уверенный в том, что никто не явится. К счастью, он ошибался.
Тёма, хоть и был канарейкой, скалиться умел как дикий зверь, и издав воинственный крик, бросился на выручку.
14
Удар в челюсть, перепуганная Амина, взбешённый Самюэль, снова удар, и оба парня на полу. Кувырки по гостиной, гонки волка за канарейкой и женские слёзы. В какой-то миг певец запел – так сначала подумал Артём, но, когда дом вдруг заходил ходуном, понял свою ошибку.
Самюэль преградил путь Амине, пытавшейся выскочить на улицу, не давая ей шанса на спасение и лишая оборотня возможности помочь.
С полок попадали статуэтки, доставшиеся певцу от фанаток, люстра зашаталась, но каким-то чудом осталась на месте, лишь слегка накренившись в сторону стеклянного столика, пустившего цветок-трещины. Ковёр с портретом Самюэля в волчьей ипостаси свернулся трубкой и накрыл собой не ожидавшего столь сильного магического всплеска Артёма. Последнее, что он запомнил – это полуобнажённая Амина в лапах Самюэля и десяток верёвок, оплетающих девушку.
