– Именно то, что сказала. Судя по результатам анализа крови, антибиотики поддерживали сердечную мышцу на протяжении двух лет точно, а потом она резко… Перестала их принимать.
Дима задумался. С одной стороны, причина могла быть элементарной. Джессика проститутка, не элитная, деньги на лекарства могли закончиться. С другой, если ей действительно были жизненно необходимы лекарства, почему она не сообщила об этом Дарку, когда соглашалась сыграть Лизу? Не думала, что кризис настигнет внезапно? Боялась лишиться денег из-за слабого здоровья? Но ведь за срыв операции ей придётся вернуть большую часть!
Как ни анализируй, а получался бред.
Прода от 12 января
– Вы так задумчивы… А можно на «ты»?
Дима ответил согласием машинально, припоминая с какой уверенностью Фарли говорила о надёжности Джессики. Фарли считывала эмоции будто текст с листка, так почему же так вышло?
– А у вас красивое лицо, – прорвался в его размышления голос медсестры. – Мне нравится эта мужественность.
– Что? – Он потряс головой. – Скажите, а…
– Скажи, – поправила его Рита. – Мы же перешли на «ты», – проворковала она, покручивая свою огненно-рыжую косу.
– Хорошо. Скажи. – Не стал противиться Дима. – Причина точно в отказе от лекарств? А не могло быть, предположим так, что болезнь создали…
– Создали искусственно?
– Вы прочли мои мысли.
– Но мы опять на «вы».
– Так могло или нет?
– Теоретически? Могло. Но на такое надо было бы потратить месяц. И даже в этом случае ты должен понимать, что болезни не развиваются спонтанно. Должны были быть хоть какие-то предпосылки.
– Месяц значит… – Задумался Дима. – Спасибо, Рита. Последний вопрос. Джессике и правда нужна немедленная операция?
– Это да. Через час её повезут в операционную.
Прода от 13 января
– Иначе она умрёт? – Без обиняков уточнил Главный ловец.
– Сердце откажет, – ответила медсестра. – Операцию проведут здесь, а потом перевезут к нам. Отец поэтому меня и прислал. Он идеалист и полностью мне доверяет. Её взяли сюда только потому, что…
– Знаю. – Недовольно перебил Дима. – Потому, что больница ближайшая от её дома.
Ловец сразу вспомнил тот страшный день, когда ему позвонил Рыжов и сообщил об аварии. Доктор уже тогда предупредил, что отца привезли сюда только лишь потому, что в другую бы с такими травмами не довезли. А потом Рыжов сделал всё возможное, чтобы отец продолжил лечение здесь, а не в триста пятой или триста восьмой, где и следовало наблюдаться с магповреждениями. Больницу Клео Рыжов не рассматривал с самого начала и до тех самых пор, пока мог сам справляться с приступами оледенения.
– Клео? – В мозгу Димы будто щёлкнуло. – Ты сказала, что её переведут в больницу Клео?
– Да. А что тебя смутило? У её родственника есть деньги.
– У какого ещё родственника? – Нахмурился Главный ловец. Одной из причин, по которой выбор пал на Джессику была не только её природная схожесть с Лизой, но и отсутствие родственных связей. В случае неудачного исхода операции – риски были всегда – никто бы не стал судиться со спецотделом. Да, это было жестоко и не гуманно, но в мире, где убивали за кусок хлеба, а богачи подтирались деньгами вместо бумаги, по-другому быть и не могло.
– Так он приехал вместе с Джессикой. И ушёл перед тобой.
– Как он выглядел? – Напрягся Дима.
– Привлекательный. На лице почти нет морщин, хотя мне он показался уже немолодым. Точно старше тебя, – подмигнула медсестра, не улавливая серьёзность ситуации.
– Он? – Дима открыл на телефоне снимок Вельского: тот самый, удачный образ человека, найденный Лулу в базе.
– Нет.
– Ты уверена?
– Конечно. Это не он.
Дима убрал телефон и поспешил по коридору. Медсестра проводила его грустным взглядом.
***
На камеры так называемый родственник не попал – точно знал, в какой момент отвернуться, и это лишь усилило подозрения Димы. Мысленно извинившись перед своим отцом и пообещав зайти позднее, он выскочил из больницы, в спешке набирая Лулу.
Глава 10
Плазмен был не только любимым лакомством робота, но и единственным из трёх вариантов доступной пищи, поэтому в его квартире, небольшой, однокомнатной, доставшейся от компании-производителя, морозилок было сразу пять. Обжорой Лулу не был, но запасы любил не меньше хомяков и белок, за которыми ему нравилось наблюдать в зоомагазине. Когда позвонил Главный ловец, он как раз разогрел порцию плазмена и собрался насладиться им, параллельно выполняя задание.
– Лулу, меняем планы.
Взволнованный голос Главного затронул проводки, расположенные в области сердца, и робот спросил:
– Что-то случилось?
– Джессика не просто так попала в больницу. Если Нитта ослушается и отправится к оборотню, она будет в опасности.
– Не беспокойся. Вечером я запру её в квартире, как мы и договаривались. А насчёт Вельского всё в порядке: изображения и звук беспрерывно поступают в мою систему. Мы подготовлены.
– Не хочу, чтобы Нитта участвовала. Особенно теперь, когда открылись новые подробности. В общем так. По-быстрому скопируй и отправь по нашему каналу то, что происходило за этот месяц.
– Это займёт приличное время. Месяц не час.
– Делай.
– Ладно. И раз ты так беспокоишься, может сделать так, чтобы Нитта сегодня больше никуда не выходила?
– Пусть выходит, но только не во время операции. Нет! Ты прав. Лучше пусть вообще не выходит. Запри её прямо сейчас. Слышишь?
– Уже делаю.
– Лулу, я на тебя рассчитываю.
Разговор закончился, и робот, забыв о плазмене, взялся за выполнение задания. В первую очередь Лулу подключился к жучку, поставленному во время собрания. Мини-робот уже давно перебрался с сумки Нитты и засел в углу, собирая информацию. Всё шло хорошо. Поступающие изображения демонстрировали Нитту, вернувшуюся из магазина и теперь сидящую спиной за столом в компании столь любимого ей напитка. Смешение алкоголя с зельем приводило к такому неприятному последствию, как многократная рвота последующие дни, но даже робот понимал, что Нитта лишь пытается быть храброй, а на самом деле она сильно напугана. Пускай напарница и поймала немало мерзавцев, оказываясь нередко в критических ситуациях, а чаще – в смертельно опасных, этот арест она воспринимала совсем по-другому: гораздо ближе к сердцу. И вот это уже замечали все.
За этот месяц Лулу много раз обдумывал идею покопаться в досье Нитты и выяснить правду о прошлом, но каждый раз сам себя останавливал. Если человеку от человека доверие нужно было заслужить, порой доказав верность едва ли не кровью? То, что говорить о роботе? Высокий интеллект Лулу не хотел даже рассуждать на тему того, ЧТО на самом деле думают живые напарники о нём: высококлассной, но всё же машине.
Прода от 16 января
Сочувствуя Нитте, чьё завтрашнее утро станет лишь первой из череды пыток, Лулу передал команду жучку, и тот, качая изображением, перебрался на входную дверь, заполз в замок и… «сломал» его. Лулу, успокаивая проводки в собственной груди, какое-то время следил за напарницей. Он убедился в том, что она следует своему плану – «надевает» образ Лизы и репетирует перед зеркалом, а затем «отпустил» жучка и начал перенос по секретному каналу тех данных, что были сняты с коттеджа Вельских.
Передавая информацию, Лулу смотрел только на Лизу. Хрупкая и нежная девушка, в чьём лице, образе, жестах и движениях не было ничего от оборотня, вызывала у него такую жалость, что тряслись все системы. Лулу казалось, проводки внутри него горят, стоило только её песочным глазам, таким же, как у отца, но излучающим добро, подняться к потолку, где чаще всего и сидел жучок, осуществляя ночную съёмку.
Нежно-голубая тонкая, но не прозрачная сорочка; распущенные светлые волосы, шёлковой рекой стекающие по плечам, лопаткам, спине; и хрупкая фигурка, всегда будто напряжённая и часто дрожащая – всё это вызывало у Лулу совершенно необъяснимые картинки. И эти картинки появлялись непроизвольно, проецируясь на стены уже его потолка. Только вместо прекрасной девушки в сорочке там появлялись двое. Лулу обнимал Лизу, защищая от всех и всего, а она улыбалась ему и… доверяла, будто он был совсем не роботом и совсем не машиной.
Ночи приходилось проматывать, потому что контролировать поток изображений такого характера не удавалось, как будто все системы разом сбоили.
Прода от 16 января
Лулу вернулся к Нитте.
Напарница уже не репетировала, снова сидела за столом с бутылкой, но на этот раз уже в образе. Он видел её лишь со спины, но даже так различал копию с оригиналом. Хрупкая Лиза совсем по-другому держала в руке стакан, когда пила не эрк, а горячее молоко или утренний кофе с корицей. Не так наклоняла голову, когда о чём-то думала – она делала это более плавно – и совсем по-другому крутила пшеничные локоны, когда волновалась.
Найдя столько отличий, Лулу обрадовался тому, что Дима продумал всё, и Нитта сегодня никуда не выйдет. Оборотень бы раскусил её сразу несмотря на то, что голос после выпитого зелья становился идентичен оригиналу.
Когда вся информация за месяц была отправлена Главному ловцу, Лулу чувствовал себя машиной, проехавшей миллионы километров без остановки. Ему нужно было отдохнуть, перезагрузиться, набраться энергии, чтобы… жить. Жить, как и подобает роботу его уровня.
Но закрывая глаза, Лулу ни о чём не беспокоился: последнее, что он увидел перед тем, как самому себе дать команду «Режим сна», это Нитту, безуспешно пытавшуюся выйти из дома и орущую под пологом подавления шума. Лулу знал, что она взбесится, когда поймёт, что её провели, а узнав, что это он помог Диме, возненавидит. Но у людей, хороших людей, была особенность: они умели ненавидеть на словах и на эмоциях, но… не держали своей ненависти в сердце.
Глава 11
В день ареста оборотня Вельского.
Сегодня Нитта сама не отпускала свой кошмар. Она проснулась ещё на рассвете и снова дрожала. Больше всего на свете хотела, чтобы рядом оказался Дима, чтобы просто обнял, но… знала, они не могут быть вместе. Его безопасность дороже.
Монстр прошлого обнажил клыки и грыз душу, словно заново уничтожая всё то светлое, во что с детства верила Нитта. Ещё вчера она бы сделала всё возможное, чтобы избавиться от этой твари, лишившей её всего. Ещё вчера…
Но сейчас, накануне ареста Вельского, этого мерзкого насильника, она должна была вспомнить всё – до мельчайших подробностей. Напитаться злобой, ненавистью и окунуться в бесконечную реку боли, чтобы выйти из неё уже другой: сильной и бесстрашной.
Никогда прежде Нитта так не боялась перед заданием.
Десятки раз бежала под пули, дважды лежала в машине с подложенной бомбой, но ни в одну из тех операций не испытывала такой тревоги как этим утром.
А ведь всё шло хорошо. Джессика была готова: за неё ручались Дарк и Фарли. Дима уверял, что Лиза будет спасена. Сама девушка держалась неплохо и много раз назубок повторила сценарий действий от «А», до «Я», начиная выходом из института в привычном образе милой дочери, заканчивая моментом, когда ей следовало по сигналу птицы нырнуть в открытый портал. Птицей должен был зазвучать Дарк. Вечно хмурый маг не мог поставить портал на расстоянии большем сотни метров от места, где находился сам, а светиться возле коттеджа было чревато, поэтому ему пришлось согласиться почирикать. Нитта не сомневалась, что позднее они все дружно над этим посмеются, но сейчас было не до смеха. Нитта верила своим напарникам, но всё равно не могла отделаться от ощущения, что спасать несчастную девушку должна именно она, а не какая-то одинокая проститутка. Проститутка, совершенно не знающая, в каком ужасе на самом деле жила все восемь лет Лиза Вельская.
А Нитта знала.
Прода от 17 января
Когда Дима позвонил и велел срочно приехать, она почти не удивилась. Когда узнала причину, почти не расстроилась. Сразу предложила свою кандидатуру, точно зная, что они с Димой поругаются. Он не понимал, почему для неё так важно самой спасти Лизу, а она не могла рассказать.
Поругались, помирились. Ссора, негативные эмоции за девять часов до ареста не были нужны ни ему, ни ей. Успокаиваясь, она пошла в кафе, эрк заказывать не стала. Мешать алкоголь с зельем нельзя, она отлично знала о последствиях. Успокаивала разбушевавшиеся нервы, вспоминая слова Фарли. Заставляла себя не только многократно повторять их, но и… в них поверить.
Поднялся ветер. Он трепал её волосы, и те липли к губам. Нитта даже пожалела, что намазала их блеском. Она всегда их мазала перед собранием, потому что знала, что там будет красавица Фарли, а ей хотелось, чтобы Дима видел лишь её.
И каждый раз, уже накрасив губы, уже сидя на собрании, она мысленно ругала себя за свой идиотизм. Конечно, он будет смотреть и на Фарли. Она ведь тоже ловец. К тому же как бы Нитта не хотела быть с Димой, но переступать черту «напарники» им нельзя. А если нельзя, то к чему тогда вообще это всё? Зачем эти мысли, ревность, дрожь в коленях, гул сердца? Зачем?!
Прода от 18 января
Нитта заметила Диму. Он шагнул из-за угла.
– Дим? А я тут… сижу.
– Вижу.
Ей захотелось уткнуться в его грудь, ощутить тепло. Почувствовать себя в безопасности. Но, запрятав чувства так глубоко, что и гномы не найдут, она начала говорить о Лизе. От непрошенных эмоций и желаний всегда спасала работа. Спасла её и на этот раз.
– Я подумала и…
Дима ждал, а она не могла продолжить. Решительность внезапно схлынула, уступив место страху. Оказаться снова жертвой, почувствовать чужие похоть и желание, скользкий даже склизкий взгляд на себе…
Одна мысль об этом вызывала в Нитте нервную дрожь.
Только долг был превыше собственных эмоций. И пусть её знобило, бросало в жар и грызло ужасом ожидания, Нитта всё-таки решилась.
– И нам следует полностью скопировать образ Лизы. – Произнесла она и выдохнула, но не с облегчением, а понимая, что теперь пути назад у неё нет.
– Я по-прежнему считаю, достаточно будет парика и грима, – хмуро заметил Дима. – Этого хватит. На собрании всё решили.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Каким бы отменным не был гримёр, это не то. Любую косметику оборотень унюхает запросто, а магию…
– Нет. – Теперь твёрд был он. – Никакой магии. Ты сама знаешь, какой это риск для здоровья.
– Но с Джессикой ты готов был рискнуть.
– Джессика – одинокая проститутка, а ты – это ты.
Нитта коснулась золотой нити в волосах. Это её всегда успокаивало. Нить была тем единственным, что передалось по наследству от убитых родителей, единственным, что осталось от племени, из которого её вышвырнули, сделав прокажённой, изгоем – лишив абсолютно всего.
Но несмотря на изгнание, нить передавала больше счастливых воспоминаний, чем тех, что тревожили израненное сердце. Поэтому Нитта и в эту минуту искала силы в золотом источнике. Она поймала собственное отражение в витрине кафе, и, конечно, увидела в нём лишь безобразный цветок. Со вздохом и тяжестью, распирающей грудь, ответила:
– Не надо делать меня особенной из-за клейма. Я… Я выдержу. И не относись ко мне так, будто я какая-то там девчонка с безумной идеей.
Дима вздохнул:
– Вот именно, безумной…
– Я полицейский ловец!
Нитта вскочила, уверенная в собственной правоте и в том, что ссоры не избежать. А когда Дима неожиданно принял её решение, пожала протянутую руку, слыша в его словах одно, а в глазах читая совершенно другое.
