А после поехала на квартиру бабушки, где вдоволь наплакалась. Вернулась за час до того, как надо собирать дочь из сада, в надежде взглянула на телефон, ожидая звонка или сообщения Германа, но так и не дождалась. Муж молчал, а время неумолимо исчезало.
Звонок в домофон застал врасплох. Майя никого не ждала и неожиданно похолодела. В глубине души она боялась, что пришли с плохой вестью. Вдруг с Германом что-то случилось? Она бы себе этого никогда не простила.
Внизу ждал курьер. В положенный день подарок Германа так и не доставили – досадную оплошность исправили сейчас. В большой коробке прятался большой коллаж с её работами. Под каждым была подпись и благодарность от клиента.
– Ты должна больше себя ценить, Маюш. Твои работы чудесны, и люди это знают.
– Я не делаю ничего особенного.
– Делаешь. И однажды ты сама это поймёшь.
Теперь она поняла и плакать захотелось ещё больше. Ей всегда казалось, что лишь Дима её понимает. Но как же она ошибалась…
Герман не смог сосредоточиться на работе и весь день провёл, шатаясь по улицам. Заглянул в пару баров, выпил. Попортил туфли, пиная мусорный контейнер. Но было плевать. Сердце разрывалось от боли, от непонимания. От осознания перспективы быть лжецом. Как долго он сможет лгать себе, притворяясь, будто всё нормально? Как долго будет играть в счастливую семью? И сам себе отвечал. Долго. Ради Лёльки. Дочка не виновата в том, что случилось.
За день не раз возникало даже не желание – потребность поговорить с сестрой, но каждый раз он себя останавливал. Хватит грузить Томку своими проблемами. Она всего лишь сестра. Единственная, оставшаяся из родных. Привыкшая заменять ему маму.
Но хватит…
Отзвонился курьер, сообщил, что подарок доставлен. Герман хотел бы представить улыбку на лице жены, но получилось лишь слёзы. Когда настало время ехать в сад, он долго не решался, смотрел, как убегает время и бездействовал.
Майя шла к саду, всё ещё надеясь. И когда не увидела фигуры мужа, не смогла скрыть досады. Пришлось замедлить шаг, чтобы выровнять дыхание. Чтобы сердце перестало пробивать грудину. Она подошла к воротам, минутой дольше задержавшись взглядом на входной двери, чем обычно, и взмолилась, чтобы муж ждал внутри, за этой дверью.
«Вчера всё было хорошо. Пусть и сегодня всё наладится. Пожалуйста... Ну пожалуйста…»
– Сюрприз!
Майя узнала голос и нехотя обернулась. Почему-то сейчас видеть Тамару было совсем невмоготу.
– Я вовремя? Решила встретить вас с Лёлей. Смотри, что я ей купила.
Майя грустно взирала на плюшевого кота, а Тамара тем временем продолжала:
– Думаю, её любимому Мистеру не помешает подружка. – Она кокетливо щёлкнула пальцами по розовому банту, свисающему с игрушечного ушка. – Пойдём?
– Да… – Тихо согласилась Майя. Ей не хотелось сейчас общества Тамары, но сказать грубость она не могла. Она вообще с трудом говорила. К тому же тётя принесла своей племяннице игрушку. Как тут откажешь?
– Всё в порядке? Ты какая-то расстроенная. С Геркой опять поругались? Помиритесь. Вы идеальная пара.
На улыбку улыбки не последовало. Вышла какая-то пародия, но Тамара тактично не стала расспрашивать Майю, и та была ей благодарна.
– Это мне? – Детские глаза засветились счастьем. – Какая класивая! – Лёля обняла игрушку и начала с ней кружиться.
– Лёлик, упадёшь, – Майя уже в который раз бросила взгляд на дверь.
Лёля перестала кружиться, подскочила к маме, а затем к Тамаре и чмокнула ту щёку.
– А вы знаете, что я люблю вас, тётя Тамала?
«Меня сейчас стошнит».
– Я тоже тебя люблю. Одевайся скорее, а то здесь тесновато.
В раздевалке было ещё несколько человек, и Тамара чувствовала себя некомфортно. Ей с одним-то ребёнком было находиться противно, а тут целых пять. Да ещё и с сюсюкающими мамашами. Гадость.
– Мам, мне одеваться? Папа не плидёт?
Майя повернулась к дочери и с улыбкой ответила:
– Он, наверное, задерживается. Подождём его дома.
– Ага. А Костика заблал папа. Его мама заболела. И он сказал, что я очень – очень класивая. И папа его тоже так сказал.
Майя слушала вполуха.
– У тебя появился жених? – Подмигнула Тамара.
«Картавое отродье ведьмы...»
– Я завтла выйду за него замуж.
– Ух ты!
«Ну-ну...»
– Достаньте мне сверху шапочку.
Тамара помогла одеться племяннице, и все трое вышли в коридор.
– До свидания, – сказал охранник.
Женщины попрощались с ним, а Лёля вместо слов показала новую игрушку:
– Смотлите, что мне подалили. Это жена Мистела Пуфа.
– Лёля, идём, не доставай дядю охранника, – Тамара последовала примеру ведьмы и взяла её за руку. – Поспешим домой к твоему папе?
«Папе... Ха!»
– Да-а-а!
У калитки девочка вспомнила:
– А ту тётю я сегодня не видела. Мам, может она заболела?
– О какой тёте речь? – Тамара старалась не выдать своего беспокойства.
«Я же велела ей не светиться!»
– Что?
– Мама! Я пло ту тётю!
– Ах, да. Не бери в голову, Том, это она про нашу соседку. Каждое утро эта женщина с нами здоровается, а сегодня...
– А сегодня она заболела, – вставила девочка.
– Мы не знаем, Лёлик. – Майя вновь принялась высматривать мужа.
Они подошли к углу. Сердце Тамары затрепетало в предвкушении. Аврора сидела в машине за углом, она её уже видела, когда слонялась за территорией сада, ожидая проклятую ведьму.
Скоро.
Теперь оставалось совсем ничего: отвлечь Майю, дать свободу девчонке и наконец насладиться агонией этой заразы и собственным триумфом.
Показалась машина. Тамара боялась, что Майя как обычно будет крепко держать дочь за руку, но сегодня ей явно улыбалась удача. Даже отвлекать не пришлось. У ведьмы зазвонил телефон, она выпустила дочь, остановилась и в спешке приняла вызов.
Тамара принялась за осуществление плана.
– Ой, Лёля, смотри, котёнок! Совсем как твой Пуф!
– Где? – Девочка отдала маме игрушку и поспешила в указанном тётей Тамарой направлении.
– У машины! Вон он! Всё. Убежал.
Расстроенная Лёля обернулась к маме, Майя в этот момент вертела головой:
– Где ты? Не вижу. Мы? Стоим на углу сада у многоэтажки. Там, где машины.
Тамара хищно улыбнулась блондинке, уже открывавшей дверцу авто.
– Мама, – захныкала Лёля. – Я хочу увидеть того котён... – но договорить не смогла. Что-то больно кольнуло в шею, а затем потянуло назад. Вокруг девочки в миг сгустилась темнота.
Машина осторожно отъехала от угла. Майя стояла спиной и по телефону разговаривала с Германом.
Тамара выждала пару секунд, а потом весело закричала:
– Лёля, ты куда от тёти спряталась? Тётя тебя найдёт!
Затем как ни в чём не бывало пошла искать племянницу.
– Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать! Если спряталась ты плохо, не конфет дам, а гороха!
Это двустишие Тамара нашла в Сети того же Даркнета и запомнила, потому что оно показалось ей забавным.
– Май... Маюш… – Подоспел Герман. – Прости, я задержался. Где Лёлька?
– Она играет с Тамарой в прятки. – Майя выдохнула с облегчением и радостно позвала. – Лёлик! Выходи! Папа приехал!
– Май, Гер, я… Я не могу её найти.
– Лёлик?.. Она никогда не убегает. Лёлик! Папа приехал!
– Лёлька!
– Лёля, родители волнуются!
Трое взрослых продолжали искать ребёнка, и их голоса становились всё тревожнее. Майя и Герман, начиная не на шутку волноваться, перешли на бег, зовя дочь всё громче и громче. Тамара следовала за ними и тихонько смеялась.
А машина тем временем петляла меж домами. Затем выехала на дорогу и стала набирать скорость. Она удалялась всё дальше и дальше, теряясь в транспортном потоке, пока вовсе не исчезла, точно призрак.
Майя уже сбилась с ног, когда вспомнила о некогда любимом месте дочери – большом дереве возле соседнего детского сада. Высокая крона была подстрижена декоративным образом, напоминая гигантский зонт, и маленькая Леля воображала, что это зонт великана. Дерево и сад располагались не так близко, и одна Лёлик туда ни разу не убегала, но... Ведь всё бывает в первый раз. И Майя, крепко сжимая подружку Пуфа, кинулась туда. Она бежала, не обращая внимание на оклик мужа, и представляла, как находит за могучим стволом любимую девочку. Она крепко обнимает её, поднимает на руки и много-много раз целует, пока Лёлик заливается смехом.
Майя подбежала к дереву и со сбитым дыханием позвала дочь. Выпустила игрушку и дрожащими руками коснулась ствола, снова позвала. Голос охрип, сердце стучало и било, Майя протягивала руки, но пальцы находили одну лишь пустоту.
– Лёлик! Солнышко! Мама наигралась. Выходи!
К ограде ближайшего сада подошла воспитательница, она ругала кудрявого мальчишку. Майя кинулась к ней и прижалась лбом к забору.
– Простите! Вы здесь маленькую девочку не видели? У неё розовая шапочка с «Хэллоу Китти», жёлтая курточка в белый цветочек, синяя юбочка и сапожки. Розовые!
– Вы шутите? Посмотрите, сколько у меня детей! Двадцать пять человек! А завтра ещё трое новеньких придут. Крылов, не дерись!
– Я понимаю, но...
– За ними бы уследить. Мне не до чужих! Куда пошёл? Светлова, не лезь туда, упадёшь! Самойлов, не топчи клумбу!
– Она могла мимо пробегать, понимаете?
– Сейчас все из сада идут. А моих не забирают. Самойлов, я что сказала!
– Она моя дочь. Я не могу её найти.
– На площадке посмотрите. Самойлов!
– Я смотрела. Я... Я везде смотрела. Она послушная и никогда не убегает, а тут...
– Май, – Герман подбежал к жене. – Успокойся. Ты вся дрожишь. Мы её найдём. Слышишь? Простите, как вас зовут?
– Ангелина Вячеславовна. Только я правда не могу вам помочь. У меня столько дете...
– Я понимаю. И всё-таки. – Герман достал телефон. – Посмотрите, это её фотография. Может быть видели?
– Красивая девочка. На маму похожа. Нет, простите.
– Герман... – Майя заплакала. - Лёлик... Моя Лёлик... Я сердцем чувствую, что с ней...
– Прекрати. Она заигралась. Она не могла потеряться.
Ангелина Вячеславовна приложила руку к груди.
– Да не волнуйтесь вы так. Найдётся ваша девочка. Знаете что... Спросите Алексея. Дворника. Он постоянно кругами ходит. Может быть видел.
– Большое спасибо. Май, идём.
Но ни дворник, ни другие воспитатели, ни праздно шатающиеся подростки Лёлю не видели. Девочка будто сквозь землю провалилась.
– Майя, Герман... – Подоспела Тамара, выровняла дыхание:
– Я думаю, она могла пойти домой. Дорогу же знает?
– Домой? – Майя подняла заплаканные глаза. – Нет. Лёлик не пойдёт одна через дорогу. Дорогу... – Боже мой... Дорога! – И, отгоняя страшные мысли, она помчалась к переходу.
Машины сновали туда-сюда, но следов аварии на пешеходке и поблизости не было. Сердце чуть-чуть успокоилось, не обнаружив хрупкого тельца.
– Май... – Герман осторожно тронул жену за плечо. – Я сбегаю домой. Возможно, Лёлька почувствовала себя взрослой и стоит у двери. Ну я ей тогда устрою хорошую порку…
– Подожди, я с тобой! И не бей её! Не надо. Пусть она только будет в порядке.
Спустя мучительную бесконечность времени чуть живая Майя упала на скамейку возле подъезда. Тамара была уже там. Держала плюшевую кошку.
– Ну что? Сидит у двери? Вы её только не ругайте. Она же ещё ребёнок.
Майя не проронила ни слова. А минутой погодя Герман вышел от консьержки и, глядя в глаза жене, помотал головой. Майя закрыла лицо руками и горько заплакала. Тамара поднялась со скамьи.
– Гер, её что, правда нет?
– Нет, Тома. – Герман сдвинул брови и вытащил мобильный телефон. – Это уже не игра. Я звоню в полицию.
Майя сидела на диване. Бесконечные вопросы полицейских закончились, и она уставилась на свои руки, то и дело сжимающие диванную подушку. Герман предложил пустырник, но жена отказалась.
– Май, её найдут, – уверенно заявила Тамара и, подсев рядом, вручила мягкую кошку. – Возьми. Лёле игрушка понравилась.
– Иди к чёрту! – подарок полетел на пол и врезался в сидячего на полу Пуфа. Кот завалился на бок. Майя долго смотрела на любимую игрушку дочери, а потом вновь разразилась слезами.
Она только успокоилась… – Вздохнул Герман, отходя от окна. Он всё ещё надеялся, что дочь вот-вот найдётся. Всё ещё ждал, когда её курточка мелькнёт на дорожке. – Тамар… Тебе, пожалуй, лучше поехать домой, – он мягко взял сестру за руку, помогая подняться.
– Если ты хочешь…
«Ничего. Скоро мы будем неразлучны».
– Она же может идти? – Герман повернулся к полицейским.
– Да, показания мы взяли.
– Ну хорошо, – Тамара обняла брата. – Но я очень волнуюсь, Гер. Как что, сразу звони.
«Наконец-то. Меня уже тошнит от этого. Лёля, Лёля…»
– Спасибо, Том. – Герман закрыл за ней дверь и не успел войти в комнату, как услышал.
– Это я виновата… – Рыдания заглушали слова. – Я отвлеклась, я…
– Всё-таки выпейте пустырника, – посоветовал один из полицейских.
– Я принесу.
– Не надо мне пустырника! При чём здесь пустырник? Я за Лёликом не уследила! Я должна была держать её за руку, а вместо этого я… Я разговаривала по телефону с тобо… Это ты виноват!
Новая вспышка ярости вылилась в броске диванной подушкой. Мягкий квадрат пролетел мимо Германа и попал в стену.
Полицейские синхронно поднялись и направились в сторону выхода. Один из них, помоложе, обернулся.
– Верьте в лучшее. Дети очень часто убегают из дома, а потом возвращаются.
– Моя Лёлик не могла убежать из дома!
– Хорошо, – примирительно произнёс молодой. – Мы её найдём. Помните, большинство детей находят невредимыми.
Коллега на него зло зыркнул и кивнул на дверь. А Герман благодарно улыбнулся, хотя и прекрасно понимал, что сказанное полицейским ложь. Пропавших детей находят редко.
Дверь хлопнула, повернулся замок. Герман подсел к жене.
– Май… Я принесу пустырник, хорошо?
– Почему ты не пришёл вовремя? Почему опоздал? Это всё из-за тебя! Из-за тебя!
Майя вновь плакала, кричала и так круг за кругом, пока хлёсткая пощёчина не растеклась красным по щеке.
– Прости… Прости, Маюш, я не хотел. – Герман сжал супругу в объятьях и стал гладить по рыжим волосам, давно растрепавшимся в косе.
Майя молчала, но не обнимала в ответ, а потом внезапно оттолкнула его и уставилась глазами, полными ужаса.
– Герман, я вспомнила. Господи… Я вспомнила! Какая же я дура! Я же соврала!
– О чём ты? Май, подожди, успокойся, куда ты вскочила?
– Я им позвоню и скажу. Где номер? Они оставили номер?
– Май, да что такое?
Майя начала что-то шептать, вновь посмотрела на мужа и затем начала перечислять:
– Розовые колготочки с белыми бантиками, розовая футболочка с котиком – хотя Лёлик называет его кошечкой – синяя юбочка, розовые сапожки, жёлтая курточка в белый цветочек и розовая шапочка с «Хэллоу Китти».
– И что?
– А то, что это не Хэллоу Китти, а кошечка из «44 котят»! Как они её найдут, если я перепутала? Как? Герман! Как?
Герман прижал её к себе и зашептал:
– Тише, моя радость, тише. Она найдётся. Она же наша дочь. Она не может не найтись. Слышишь? Верь мне, любимая, хорошо?
Майя уткнулась ему в грудь, но тут же подняла глаза:
Звонок в домофон застал врасплох. Майя никого не ждала и неожиданно похолодела. В глубине души она боялась, что пришли с плохой вестью. Вдруг с Германом что-то случилось? Она бы себе этого никогда не простила.
Внизу ждал курьер. В положенный день подарок Германа так и не доставили – досадную оплошность исправили сейчас. В большой коробке прятался большой коллаж с её работами. Под каждым была подпись и благодарность от клиента.
– Ты должна больше себя ценить, Маюш. Твои работы чудесны, и люди это знают.
– Я не делаю ничего особенного.
– Делаешь. И однажды ты сама это поймёшь.
Теперь она поняла и плакать захотелось ещё больше. Ей всегда казалось, что лишь Дима её понимает. Но как же она ошибалась…
Герман не смог сосредоточиться на работе и весь день провёл, шатаясь по улицам. Заглянул в пару баров, выпил. Попортил туфли, пиная мусорный контейнер. Но было плевать. Сердце разрывалось от боли, от непонимания. От осознания перспективы быть лжецом. Как долго он сможет лгать себе, притворяясь, будто всё нормально? Как долго будет играть в счастливую семью? И сам себе отвечал. Долго. Ради Лёльки. Дочка не виновата в том, что случилось.
За день не раз возникало даже не желание – потребность поговорить с сестрой, но каждый раз он себя останавливал. Хватит грузить Томку своими проблемами. Она всего лишь сестра. Единственная, оставшаяся из родных. Привыкшая заменять ему маму.
Но хватит…
Отзвонился курьер, сообщил, что подарок доставлен. Герман хотел бы представить улыбку на лице жены, но получилось лишь слёзы. Когда настало время ехать в сад, он долго не решался, смотрел, как убегает время и бездействовал.
Прода от 20.06.2022, 17:58
***
Майя шла к саду, всё ещё надеясь. И когда не увидела фигуры мужа, не смогла скрыть досады. Пришлось замедлить шаг, чтобы выровнять дыхание. Чтобы сердце перестало пробивать грудину. Она подошла к воротам, минутой дольше задержавшись взглядом на входной двери, чем обычно, и взмолилась, чтобы муж ждал внутри, за этой дверью.
«Вчера всё было хорошо. Пусть и сегодня всё наладится. Пожалуйста... Ну пожалуйста…»
– Сюрприз!
Майя узнала голос и нехотя обернулась. Почему-то сейчас видеть Тамару было совсем невмоготу.
– Я вовремя? Решила встретить вас с Лёлей. Смотри, что я ей купила.
Майя грустно взирала на плюшевого кота, а Тамара тем временем продолжала:
– Думаю, её любимому Мистеру не помешает подружка. – Она кокетливо щёлкнула пальцами по розовому банту, свисающему с игрушечного ушка. – Пойдём?
– Да… – Тихо согласилась Майя. Ей не хотелось сейчас общества Тамары, но сказать грубость она не могла. Она вообще с трудом говорила. К тому же тётя принесла своей племяннице игрушку. Как тут откажешь?
– Всё в порядке? Ты какая-то расстроенная. С Геркой опять поругались? Помиритесь. Вы идеальная пара.
На улыбку улыбки не последовало. Вышла какая-то пародия, но Тамара тактично не стала расспрашивать Майю, и та была ей благодарна.
***
– Это мне? – Детские глаза засветились счастьем. – Какая класивая! – Лёля обняла игрушку и начала с ней кружиться.
– Лёлик, упадёшь, – Майя уже в который раз бросила взгляд на дверь.
Лёля перестала кружиться, подскочила к маме, а затем к Тамаре и чмокнула ту щёку.
– А вы знаете, что я люблю вас, тётя Тамала?
«Меня сейчас стошнит».
– Я тоже тебя люблю. Одевайся скорее, а то здесь тесновато.
В раздевалке было ещё несколько человек, и Тамара чувствовала себя некомфортно. Ей с одним-то ребёнком было находиться противно, а тут целых пять. Да ещё и с сюсюкающими мамашами. Гадость.
– Мам, мне одеваться? Папа не плидёт?
Майя повернулась к дочери и с улыбкой ответила:
– Он, наверное, задерживается. Подождём его дома.
– Ага. А Костика заблал папа. Его мама заболела. И он сказал, что я очень – очень класивая. И папа его тоже так сказал.
Майя слушала вполуха.
– У тебя появился жених? – Подмигнула Тамара.
«Картавое отродье ведьмы...»
– Я завтла выйду за него замуж.
– Ух ты!
«Ну-ну...»
– Достаньте мне сверху шапочку.
Тамара помогла одеться племяннице, и все трое вышли в коридор.
– До свидания, – сказал охранник.
Женщины попрощались с ним, а Лёля вместо слов показала новую игрушку:
– Смотлите, что мне подалили. Это жена Мистела Пуфа.
– Лёля, идём, не доставай дядю охранника, – Тамара последовала примеру ведьмы и взяла её за руку. – Поспешим домой к твоему папе?
«Папе... Ха!»
– Да-а-а!
У калитки девочка вспомнила:
– А ту тётю я сегодня не видела. Мам, может она заболела?
– О какой тёте речь? – Тамара старалась не выдать своего беспокойства.
«Я же велела ей не светиться!»
– Что?
– Мама! Я пло ту тётю!
– Ах, да. Не бери в голову, Том, это она про нашу соседку. Каждое утро эта женщина с нами здоровается, а сегодня...
– А сегодня она заболела, – вставила девочка.
– Мы не знаем, Лёлик. – Майя вновь принялась высматривать мужа.
Они подошли к углу. Сердце Тамары затрепетало в предвкушении. Аврора сидела в машине за углом, она её уже видела, когда слонялась за территорией сада, ожидая проклятую ведьму.
Скоро.
Теперь оставалось совсем ничего: отвлечь Майю, дать свободу девчонке и наконец насладиться агонией этой заразы и собственным триумфом.
Показалась машина. Тамара боялась, что Майя как обычно будет крепко держать дочь за руку, но сегодня ей явно улыбалась удача. Даже отвлекать не пришлось. У ведьмы зазвонил телефон, она выпустила дочь, остановилась и в спешке приняла вызов.
Тамара принялась за осуществление плана.
– Ой, Лёля, смотри, котёнок! Совсем как твой Пуф!
– Где? – Девочка отдала маме игрушку и поспешила в указанном тётей Тамарой направлении.
– У машины! Вон он! Всё. Убежал.
Расстроенная Лёля обернулась к маме, Майя в этот момент вертела головой:
– Где ты? Не вижу. Мы? Стоим на углу сада у многоэтажки. Там, где машины.
Тамара хищно улыбнулась блондинке, уже открывавшей дверцу авто.
– Мама, – захныкала Лёля. – Я хочу увидеть того котён... – но договорить не смогла. Что-то больно кольнуло в шею, а затем потянуло назад. Вокруг девочки в миг сгустилась темнота.
Машина осторожно отъехала от угла. Майя стояла спиной и по телефону разговаривала с Германом.
Тамара выждала пару секунд, а потом весело закричала:
– Лёля, ты куда от тёти спряталась? Тётя тебя найдёт!
Затем как ни в чём не бывало пошла искать племянницу.
– Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать! Если спряталась ты плохо, не конфет дам, а гороха!
Это двустишие Тамара нашла в Сети того же Даркнета и запомнила, потому что оно показалось ей забавным.
– Май... Маюш… – Подоспел Герман. – Прости, я задержался. Где Лёлька?
– Она играет с Тамарой в прятки. – Майя выдохнула с облегчением и радостно позвала. – Лёлик! Выходи! Папа приехал!
– Май, Гер, я… Я не могу её найти.
– Лёлик?.. Она никогда не убегает. Лёлик! Папа приехал!
– Лёлька!
– Лёля, родители волнуются!
Трое взрослых продолжали искать ребёнка, и их голоса становились всё тревожнее. Майя и Герман, начиная не на шутку волноваться, перешли на бег, зовя дочь всё громче и громче. Тамара следовала за ними и тихонько смеялась.
А машина тем временем петляла меж домами. Затем выехала на дорогу и стала набирать скорость. Она удалялась всё дальше и дальше, теряясь в транспортном потоке, пока вовсе не исчезла, точно призрак.
Прода от 21.06.2022, 21:11
***
Майя уже сбилась с ног, когда вспомнила о некогда любимом месте дочери – большом дереве возле соседнего детского сада. Высокая крона была подстрижена декоративным образом, напоминая гигантский зонт, и маленькая Леля воображала, что это зонт великана. Дерево и сад располагались не так близко, и одна Лёлик туда ни разу не убегала, но... Ведь всё бывает в первый раз. И Майя, крепко сжимая подружку Пуфа, кинулась туда. Она бежала, не обращая внимание на оклик мужа, и представляла, как находит за могучим стволом любимую девочку. Она крепко обнимает её, поднимает на руки и много-много раз целует, пока Лёлик заливается смехом.
Майя подбежала к дереву и со сбитым дыханием позвала дочь. Выпустила игрушку и дрожащими руками коснулась ствола, снова позвала. Голос охрип, сердце стучало и било, Майя протягивала руки, но пальцы находили одну лишь пустоту.
– Лёлик! Солнышко! Мама наигралась. Выходи!
К ограде ближайшего сада подошла воспитательница, она ругала кудрявого мальчишку. Майя кинулась к ней и прижалась лбом к забору.
– Простите! Вы здесь маленькую девочку не видели? У неё розовая шапочка с «Хэллоу Китти», жёлтая курточка в белый цветочек, синяя юбочка и сапожки. Розовые!
– Вы шутите? Посмотрите, сколько у меня детей! Двадцать пять человек! А завтра ещё трое новеньких придут. Крылов, не дерись!
– Я понимаю, но...
– За ними бы уследить. Мне не до чужих! Куда пошёл? Светлова, не лезь туда, упадёшь! Самойлов, не топчи клумбу!
– Она могла мимо пробегать, понимаете?
– Сейчас все из сада идут. А моих не забирают. Самойлов, я что сказала!
– Она моя дочь. Я не могу её найти.
– На площадке посмотрите. Самойлов!
– Я смотрела. Я... Я везде смотрела. Она послушная и никогда не убегает, а тут...
– Май, – Герман подбежал к жене. – Успокойся. Ты вся дрожишь. Мы её найдём. Слышишь? Простите, как вас зовут?
– Ангелина Вячеславовна. Только я правда не могу вам помочь. У меня столько дете...
– Я понимаю. И всё-таки. – Герман достал телефон. – Посмотрите, это её фотография. Может быть видели?
– Красивая девочка. На маму похожа. Нет, простите.
– Герман... – Майя заплакала. - Лёлик... Моя Лёлик... Я сердцем чувствую, что с ней...
– Прекрати. Она заигралась. Она не могла потеряться.
Ангелина Вячеславовна приложила руку к груди.
– Да не волнуйтесь вы так. Найдётся ваша девочка. Знаете что... Спросите Алексея. Дворника. Он постоянно кругами ходит. Может быть видел.
– Большое спасибо. Май, идём.
Но ни дворник, ни другие воспитатели, ни праздно шатающиеся подростки Лёлю не видели. Девочка будто сквозь землю провалилась.
– Майя, Герман... – Подоспела Тамара, выровняла дыхание:
– Я думаю, она могла пойти домой. Дорогу же знает?
– Домой? – Майя подняла заплаканные глаза. – Нет. Лёлик не пойдёт одна через дорогу. Дорогу... – Боже мой... Дорога! – И, отгоняя страшные мысли, она помчалась к переходу.
Машины сновали туда-сюда, но следов аварии на пешеходке и поблизости не было. Сердце чуть-чуть успокоилось, не обнаружив хрупкого тельца.
– Май... – Герман осторожно тронул жену за плечо. – Я сбегаю домой. Возможно, Лёлька почувствовала себя взрослой и стоит у двери. Ну я ей тогда устрою хорошую порку…
– Подожди, я с тобой! И не бей её! Не надо. Пусть она только будет в порядке.
Спустя мучительную бесконечность времени чуть живая Майя упала на скамейку возле подъезда. Тамара была уже там. Держала плюшевую кошку.
– Ну что? Сидит у двери? Вы её только не ругайте. Она же ещё ребёнок.
Майя не проронила ни слова. А минутой погодя Герман вышел от консьержки и, глядя в глаза жене, помотал головой. Майя закрыла лицо руками и горько заплакала. Тамара поднялась со скамьи.
– Гер, её что, правда нет?
– Нет, Тома. – Герман сдвинул брови и вытащил мобильный телефон. – Это уже не игра. Я звоню в полицию.
***
Майя сидела на диване. Бесконечные вопросы полицейских закончились, и она уставилась на свои руки, то и дело сжимающие диванную подушку. Герман предложил пустырник, но жена отказалась.
– Май, её найдут, – уверенно заявила Тамара и, подсев рядом, вручила мягкую кошку. – Возьми. Лёле игрушка понравилась.
– Иди к чёрту! – подарок полетел на пол и врезался в сидячего на полу Пуфа. Кот завалился на бок. Майя долго смотрела на любимую игрушку дочери, а потом вновь разразилась слезами.
Она только успокоилась… – Вздохнул Герман, отходя от окна. Он всё ещё надеялся, что дочь вот-вот найдётся. Всё ещё ждал, когда её курточка мелькнёт на дорожке. – Тамар… Тебе, пожалуй, лучше поехать домой, – он мягко взял сестру за руку, помогая подняться.
– Если ты хочешь…
«Ничего. Скоро мы будем неразлучны».
– Она же может идти? – Герман повернулся к полицейским.
– Да, показания мы взяли.
– Ну хорошо, – Тамара обняла брата. – Но я очень волнуюсь, Гер. Как что, сразу звони.
«Наконец-то. Меня уже тошнит от этого. Лёля, Лёля…»
– Спасибо, Том. – Герман закрыл за ней дверь и не успел войти в комнату, как услышал.
– Это я виновата… – Рыдания заглушали слова. – Я отвлеклась, я…
– Всё-таки выпейте пустырника, – посоветовал один из полицейских.
– Я принесу.
– Не надо мне пустырника! При чём здесь пустырник? Я за Лёликом не уследила! Я должна была держать её за руку, а вместо этого я… Я разговаривала по телефону с тобо… Это ты виноват!
Новая вспышка ярости вылилась в броске диванной подушкой. Мягкий квадрат пролетел мимо Германа и попал в стену.
Полицейские синхронно поднялись и направились в сторону выхода. Один из них, помоложе, обернулся.
– Верьте в лучшее. Дети очень часто убегают из дома, а потом возвращаются.
– Моя Лёлик не могла убежать из дома!
– Хорошо, – примирительно произнёс молодой. – Мы её найдём. Помните, большинство детей находят невредимыми.
Коллега на него зло зыркнул и кивнул на дверь. А Герман благодарно улыбнулся, хотя и прекрасно понимал, что сказанное полицейским ложь. Пропавших детей находят редко.
Дверь хлопнула, повернулся замок. Герман подсел к жене.
– Май… Я принесу пустырник, хорошо?
– Почему ты не пришёл вовремя? Почему опоздал? Это всё из-за тебя! Из-за тебя!
Майя вновь плакала, кричала и так круг за кругом, пока хлёсткая пощёчина не растеклась красным по щеке.
– Прости… Прости, Маюш, я не хотел. – Герман сжал супругу в объятьях и стал гладить по рыжим волосам, давно растрепавшимся в косе.
Майя молчала, но не обнимала в ответ, а потом внезапно оттолкнула его и уставилась глазами, полными ужаса.
– Герман, я вспомнила. Господи… Я вспомнила! Какая же я дура! Я же соврала!
– О чём ты? Май, подожди, успокойся, куда ты вскочила?
– Я им позвоню и скажу. Где номер? Они оставили номер?
– Май, да что такое?
Майя начала что-то шептать, вновь посмотрела на мужа и затем начала перечислять:
– Розовые колготочки с белыми бантиками, розовая футболочка с котиком – хотя Лёлик называет его кошечкой – синяя юбочка, розовые сапожки, жёлтая курточка в белый цветочек и розовая шапочка с «Хэллоу Китти».
– И что?
– А то, что это не Хэллоу Китти, а кошечка из «44 котят»! Как они её найдут, если я перепутала? Как? Герман! Как?
Герман прижал её к себе и зашептал:
– Тише, моя радость, тише. Она найдётся. Она же наша дочь. Она не может не найтись. Слышишь? Верь мне, любимая, хорошо?
Майя уткнулась ему в грудь, но тут же подняла глаза:
