***
Саша слышала крики, но ноги стали ватными. То, что происходило в этот миг, не могло быть правдой. Сердце саднило, болело.
Выло.
А вместе с ним в душе завыла и Саша.
– А всё из-за тебя, из-за тебя, Огонёчек. Чтоб ты сдохла! Я же говорил, что гены никуда не денешь! Просил держаться подальше! А ты родила мне ребёнка! Ты сделала только хуже!
Она услышала это и будто бы очнулась. Жестокость Диминых слов, его действий вернула в реальность и придала сил. Саша не могла позволить, чтобы пострадал ребёнок, или Майя – кто угодно из-за человека, ставшего психом.
Взбежала по лестнице, подняла платье, нащупала кобуру и на последней ступеньке вытащила пистолет.
***
На утреннем свете блестел нож. Он целился в малышку.
Саша выстрелила в руку. Дима обернулся. На долю секунды она увидела его глаза и не узнала: чужие. Злые. Опасные.
И тогда она снова нажала спуск. Пуля попала точно в голову. Дима рухнул навзничь.
Саша медленно выбралась наружу, стараясь не смотреть на труп.
Она чувствовала тёплые Ванины руки, ощущала его слёзы, но сама не плакала. Не хотела, чтобы хоть что-то мешало наблюдать разворачивающуюся перед ней немую сцену. В этой сцене мать и дочь, рыдая, сжимали друг друга в объятиях и любили так, как могут любить только в настоящей семье – без страха, без фальши…
И даже без слов…
Глава 42
После всего.
Дом «Восьмёрки» – маньячки со скучным именем Нина, снесли. Кукол из подвала уничтожили: тех, что она прятала – принадлежавших родителям – отвезли на экспертизу, где подтвердилось, что для их создания использовались волосы, ногти, а у некоторых и человеческие ресницы. Куклы, вроде близняшек, и прочие, с которыми пришлось столкнуться маленькой Лёле, были полностью искусственными, но среди них обнаружились образы, идентичные трупам пропавших за последние годы девочек. Как оказалось, наигравшись, маньячка уродовала их, а после воссоздавала кукольные копии.
Саша лично присутствовала на сжигании. Зрелище было мерзкое.
В ходе обыска обнаружились все маски, использованные маньячкой. Среди них Майя, согласившаяся помочь следствию, узнала лицо дружелюбной соседки, всегда здоровавшейся с ней и Лёлей и так часто гулявшей возле детского сада.
Диму похоронили. Мать и брат на могиле плакали, а следователь, плохо пытавшийся искать Лёлю, даже сказал благодарственную речь. Пару лет назад именно Дима помог отыскать его любимую племянницу, за что тот возвёл его в ряды лучших детективов. Тогда Дима называл себя «Соколом», и Саша, услышав рассказ от Гольцева, обо всём догадалась.
Саша на похороны не пришла. В это время она разговаривала с Петром, тем коллегой, который встретил Диму возле дома Майи. Этот человек, считавший, что они друзья, до последнего верил в возвращение Соколова, и когда все перестали искать – продолжал. Он же дал Саше адрес съёмной квартиры, где должны были обнаружить труп. Однако, трупа не оказалось. Снятая Димой в тот вечер девушка позднее сама явилась в полицию. Она просила защиты для подруги, её дочери. И для себя. Когда узнала, что Дима мёртв, сказала, что надобность в защите отпала.
Проведённое на старом заводе расследование выявило с восьмидесятипроцентной вероятностью, что блондинка умерла от падения, не вызванного внешним агрессивным фактором. Следователь по делу утверждал, что траектория падения сильно разнится с той, которая была бы в случае толчка или какого-то другого постороннего влияния. Судя по перелому ступни, наступившему ещё при жизни, что доказала судмедэкспертиза, блондинка застряла в какой-то небольшой ямке. Её нога подвернулась при попытке освободиться. Блондинка потеряла равновесие и упала.
Тамару принудительно поместили в больницу, где она познакомилась со свихнувшимся на Саше фанатиком. Они подружились и думали, как сбежать. Фанатик обещал, что убьёт ненавистную Тамарой ведьму и оставит венок на трупе. Но в один из вечеров, на общем чтении, некая девушка затеяла драку. Сошедшая с ума лежала здесь после того, как на её глазах от ножевого ранения, полученного после гонки возле дома, умер любимый парень. Тамара была одной из тех, кто сильно приложился головой о стол. И единственной, кто не выжил.
В семью Майи пришёл мир. Когда эмоции поутихли, а мама с дочкой вволю насладились теплом друг друга, голоса вернулись. Как и говорил доктор, причиной был сильнейший стресс. На самом деле никакого укола маньячка Лёле не делала: она всегда так пугала своих жертв. И они, уставшие, охрипшие от крика, и наивные в силу возраста, безоговорочно ей верили.
Герман пытался вернуть Майю, но в её памяти ещё были свежи страшные дела Тамары. Устав от чувства вины и попыток зажить прежней жизнью, Герман на время уехал из дома. В гостинице он случайно встретил ничуть не изменившуюся Жанну и в итоге подал на развод. Но перед этим, как и просили покойные родители, передал все бумаги Майе – маме богатой наследницы.
От Лёли не отказался.
Малышка так и не узнала правду о родном отце, а когда ей мама рассказала, что любимую игрушку – Мистера Пуфа – подарил дядя Дима, перестала просить, чтобы ей купили такого же котёнка.
И пускай, жизнь Майи и Лёли теперь значилась красным на календаре посещений психолога, они обе были сильными и понемногу возвращались из того кошмарного дня в нормальную жизнь.
Что касается Саши, то она… как-то держалась. Как и собиралась, взяла у Майи рецепт и поехала навестить Анюхина. Булочки вышли не такими вкусными, хотя Кирилл Андреевич, идущий на поправку, сказал, что лучших булочек не пробовал. Она очень долго с ним душевно болтала, после чего, уже уходя, спросила:
– Можно я буду знать, что меня здесь кто-то ждёт?
– Сашенька, ты мне как внучка. Что за вопросы?
С родителями всё было по-прежнему. Они не знали, что произошло у дома «Восьмёрки», но будто бы ещё больше отдалились. Мама доставала претензиями, папа не находил повода гордиться, и Саша, чувствуя себя брошенным и никому не нужным ребёнком, всё чаще уходила в книги, в готовку. Уходила в себя.
После случившегося с Димой сердце не на шутку болело. Его взгляд перед выстрелом являлся ей в кошмарах. Она подолгу бродила по мосту Поцелуев, вспоминая их короткую историю и…
Её же забывая.
Как-то раз набравшись смелости, Саша отправилась на квартиру его приёмной матери и узнала от Гольцева адрес лечебницы, где все эти годы лежал родной отец Димы. Поехали вдвоём, Андрею тоже было важно увидеть это чудовище. Всю дорогу молчали. А на месте оказалось, что Димин отец давно умер. Монстр, как и его Друг пять лет уже не существовали.
Саша никак не могла взяться за расследование, хотя попадались действительно интересные, и в конце концов перестала отвечать на звонки и закрыла агентство.
По совету Вани вновь обратилась к психологу, но, как и в деле «О кружевах», эти походы приносили лишь мнимое облегчение – душа нуждалась в отдыхе, и Саша перестала ходить.
Наступило лето, непривычно тёплое для Питера. Саша положила всё самое важное, и никому ни слова не сказав, села в такси. Она уезжала из города, прощаясь с его сумасбродными жителями, спешным ритмом и вечно мокрым асфальтом; с его пробками и лживым комфортом; с его безумцами и маньяками. Она оставляла за спиной любимую пекарню, и дом, давно мечтающий о ремонте; унылую детскую площадку и точно такое же безрадостное детство.
Она покидала Петербург, разбивший тысячи надежд и не осуществивший ни одну её мечту с продрогшим сердцем, закалённым сердцем, несчастливая, но… свободная.
Эпилог
Дождь перестал ронять капли, и Саша выбежала в сад. Ей нравился аромат, оставленный грозой. Но ещё больше ей нравилось смотреть, как оживают растения, напившись влагой… И как узким мазком на небе появляется радуга… И как птицы отряхивают крылышки, а потом начинают утро с задорной трели…
И она просто обожала наблюдать за оживающим посёлком.
Саша сняла балетки, положила на декоративный гриб-пенёк прихваченный дождевик и, поджав ноги, села на него, чувствуя себя Алисой, но не из страны Чудес, а куда лучше – из «Приюта мечтателей».
Сняла изумрудную травинку, успевшую прилипнуть к бирюзовой балетке, расправила второй, надетый дождевик, и устремила взгляд туда, где понемногу закипала жизнь.
Её дом, маленький по сравнению с остальными, стоял на холме. Утром она видела центр со снующими по нему жителями, а вечером ловила его же огни. Разноцветные фонари на самой длинной аллее создавали ощущение постоянного праздника, а, может, и чуда, и это было именно то, чего ей раньше так не хватало.
Преимущество дома на холме заключалось ещё и в том, что она видела большую часть посёлка, будто держала на ладони, поэтому всегда знала, кто к кому идёт или приезжает. Такая осведомлённость была ей привычна, и, хотя являлась тем самым крючком, напоминающим о трудной жизни в Питере, Саша избавляться от него не спешила. Как-то в детстве бабушка в шутку сказала, что любопытство родилось прежде Саши. Что ж. Её это вполне устраивало.
Вдоволь насмотревшись на жителей, Саша вытащила из кармана телефон и написала Нике. Они сдружились ещё в деле «С ласточкой», а теперь стали чуть ли не сёстрами. Ника помогала ей с садом и всегда сообщала, какие новинки в библиотеке. Саша с детства любила книги, но читала не так часто, как ей хотелось бы, а теперь уже целый год, забыв о профессии, то лениво листала, то со скоростью света поглощала всё подряд. Особенно она любила детективы, триллеры и фэнтези. Первые читала по вечерам, вторые, когда начинала скучать, а третьи, когда уставала от работы в саду или в доме.
Саша отослала сообщение Нике и сразу получила ответ.
«– Пять новых детективов! Тебе взять?
– Интересные?
– Обложки прямо очень.
Саша, как и Ника была визуалом и любила глазами. Быстро ответила:
– Бери.
– Ты к шести придёшь? Я клубничный пирог испеку.
– Договорились. Захвачу пирог с мясом.
– Мой Максим будет в восторге! Кстати, о восторге. Вениамин с твоим кукольным образом выиграл городской конкурс. Сегодня пришли результаты!
– Тогда приглашай и гримёра. Надо отпраздновать.
– Он же тебя раздражает.
– Да. Но человек он хороший».
Саша убрала телефон и ещё какое-то время наслаждалась природой с закрытыми глазами. Она полностью отключилась от мира, забот, тревог. От мыслей.
Собравшись в дом, нащупала ногой балетку и внезапно услышала:
– Торт заказывали?
Этот голос, родной, долгожданный обволок теплом сердце и душу. Этот голос её воскресил.
Саша медленно открыла глаза и увидела ЕГО.
– Привёз бисквитный. Всё, как ты любишь.
– Люблю, – согласилась Саша и улыбнулась сквозь слёзы.
И в эту секунду, взволнованные сердцем, они потянулись друг к другу, и оба осознали: «Люблю…»
И торт тут вовсе ни при чём.
22 июля 2022 г.
Со слезами грусти и радости…
Ваша Настя.
Дорогие читатели, если история Вам понравилась, то можно поблагодарить меня, переслав деньги на карточку 2202 2050 2128 0307, ведь нет ничего лучше, чем знать что твой труд ЦЕНЯТ.
На сайте, чтобы получить по факту "наградки", нужно скопить определённую сумму, а на карте я смогу сразу ими воспользоваться.
