- Перестаньте! - громче окликнула ссорящихся Лиля. - Вас же сейчас патруль заберет!
К ним уже спешно подходили двое полицейских в форме и крупная девушка в камуфляжном костюме, ведущая на поводке такую же крупную немецкую овчарку.
А с другой стороны к Кратову и Гельсингфорскому уже шагали двое "безопасников" Морского и их шеф, Андрей Камышов.
При виде их Ярослав спал с лица чуть ли не больше, чем при виде полицейских. Сейчас он меньше всего походил на красавца из "Плаща Казановы".
- Уберите от меня этого шизика! - крикнул он полицейским. - Нажрался и нарывается!
- Видим, - миролюбиво сказал один из полицейских. - Да и вы за словом в карман не лезете...
Лиля нашла Веронику возле ее любимой кофейни возле автобусной остановки. Ника покупала свой любимый доппио с рогаликом. Лиля купила себе булочку с изюмом и бутылку "Горной" столовой воды.
- Сменщица моя опять попросила ее подменить, - посетовала Орловой барменша, - капец, хорошо, что я одна в семье. Лучше никаких братьев-сестер не иметь, чем таких, как у Дильки. А еще хуже, если ты старшая. И мамкой будешь, и нянькой, и прислугой...
- Да, не повезло Диле, - согласилась Ника. - Я о ней наслышана. Она раньше работала в отеле на набережной, а потом ушла...
- Ее ушли, - поправила девушка в кофейне, - представляете, какие люди есть: одна баба приревновала ее к своему парню и что-то там Дильке в тележку подбросила, серьгу или кольцо и крик подняла: ах, обокрали. Ну и пришлось ей, бедолаге, на набережной с весами стоять и в "Яндекс-доставке" подрабатывать. А мне как раз сменщица нужна, я и предложила ей. Все лучше, чем с коробом по городу мотаться... Вот ваш кофе, пожалуйста. Рогалик возьмите. Прияьтного аппетита.
- Что ты хотела мне рассказать? - спросила Ника, когда они с Лилей устроились в сквере возле кофейни.
Лиля поведала о том, что видела на набережной и заключила:
- А ведь мы зря сбрасываем со счетов Ярослава, думая, что ему незачем было убивать любовницу, которая придумывала такие доходные комбинации. Может, он как раз собирался "соскочить", или же она его просто допекла своей назойливостью и вечной ревностью.
- Но он ушел из бара уже почти в половине одиннадцатого, - ответила Вероника, - то есть уже после убийства. И лыка не вязал, дважды шлепнулся на аллее.
- А что если он выходил и раньше? - спросила Лиля. - После разговора с Морским и перед тем, как в бар пришли вы с Гершвиным?
Вероника нахмурилась. Действительно, почему она об этом не подумала.
- И зачем ему было убивать подельницу, если на кону был такой куш? - поинтересовалась она.
- Он мог по своим каналам узнать, какую ловушку им приготовила Елистратова, но вместо того, чтобы предупредить Розалию об опасности и спешно сворачивать проект, он решил обрубить все концы...
Да, в словах Лили был резон. Ника задумалась над ее словами и пришла к выводу, что эта версия имеет право на жизнь. Сложно было определить однозначно, что связывало Гельсингфорскую и Кратова. Банальная интрижка? Смазливый молодой атлет на содержании у богатой дамы? Парочка аферистов? На людях Ярослав демонстрировал нежную с страстную любовь к Розалии. Но иногда прорывались раздражение и досада, когда Розалия слишком жестко его контролировала, закатывала сцены ревности или сама вела себя неподобающе. Пару раз в разговоре с Никой в курилке Кратов позволил себе резкие высказывания о трудном характере своей дамы и в эти моменты меньше всего был похож на любящего мужчину. Правда, он тут же спохватился и вернулся в образ, но Вероника поняла, что именно в этих двух обмолвках проявилось его искреннее отношение к Гельсингфорской. Похоже, она даже своего верного чичисбея утомила.
- В общем, - продолжала Лиля, - патруль задержал обоих за нарушение порядка в общественном месте и отвел в отделение. Кирилла оштрафовали и выпустили, а Кратова тут же куда-то увезли люди Морского...
Ника нахмурилась и достала телефон.
- Они с Дымовым уже у Панферовой, - ответил ей Виктор, - Кратов пишет "чистуху", как и обещал. Ребята всего лишь напомнили ему, что я великодушно дал ему возможность догулять на курорте, но пора и честь знать - он обещал явиться с повинной и рассказать, как они с подругой пытались запустить руки в мой банковский счет. Дымов мне скинул на ватсап, что парень поет соловьем и все перекладывает на Розалию: мол, это она его заставила, она все придумала, она была уверена, что сможет помухлевать с моим счетом, и это им сойдет с рук, как до сих пор сходило, а он так - на кнопочки нажимал; она в их тандеме была главной, а он только выполнял приказы, - в голосе Виктора прозвучало презрение. В общем, настоящий рыцарь без страха и упрека.
- Никакой он не рыцарь, - ответила Ника, - я это сразу поняла.
- А что? - весело спросил Морской, - ты думала, что мои бойцы увезли Кратова, чтобы в асфальт на трассе закатать или в фундамент на стройке на место опоры запихнуть? Не скрою, кое с кем я так и разбираюсь, но для этого меня нужно разозлить куда серьезнее. А на этого попугая даже цемент переводить жалко. Пусть поработает на лесосеке, подумает о том, что надо более осмотрительно выбирать себе партнершу и не лезть на рожон.
- У нас с Лилей возникла одна версия...
- Уже иду.
- Может, потому он так легко согласился признаться в хакерстве, чтобы спрятаться от подозрений в убийстве, - сказал Виктор через час, когда все трое сидели в шашлычной на набережной, - это как в карточной игре, пожертвовать какой-нибудь мелочью, чтобы сохранить ценные карты и выложить выигрышную комбинацию...
- Но ведь попав под статью о мошенничестве с банковскими счетами, он рискует "засветиться" и в убойном деле, - заметила Вероника, - это слишком сложно: сманеврировать так, чтобы вместо тяжелой статьи пойти по более легкой. Хотя, откуда мы знаем - может, он еще и профессиональный картежник и понаторел в этих приемах настолько, что и в жизни их применяет.
- Нашу версию легко проверить, - Морской взялся за телефон. - За Кратовым в тот вечер уже наблюдали. Если он действительно куда-то уходил после нашего разговора, то это не укрылось от моих ребят. Вот Розалию они упустили. Я за это Андрею уже голову намылил. Сейчас выясним, все ли время Кратов просидел в баре...
- Но Федулова говорит, что видела невысокого и субтильного человека в темной одежде, - напомнила Лиля, - а Кратов - высоченный, плечистый. И предпочитает белый колер или яркие расцветки.
- Федулова могла что-то недосмотреть в темноте, - пожал плечами Виктор, - или неправильно запомнить рост и комплекцию собеседника Розалии.
Ожидая ответа от Камышова, Виктор, Ника и Лиля молчали, продолжая в уме примерять к Ярославу свою версию. От "Морского" до кинотеатра - 15 минут ходьбы быстрым шагом. Если Ярослав выходил после разговора с Виктором и вернулся к появлению в баре Ники и Наума, то он вполне успел бы дойти до "Родины" и вернуться. И то, что он был мертвецки пьян, тоже укладывается в эту картину. Непросто пережить превращение в убийцу, особенно если убил женщину, с которой долгое время состоял в близких отношениях...
Андрей Яковлевич позвонил еще через полтора часа, когда Лиля и Вероника пошли прокатиться на "банане", а Виктор купил у жизнерадостного пляжного торговца копченую "рыбулечку-красотулечку" и лакомился ею.
- Морской слушает, - Виктор сплюнул кожицу в ладонь.
- Он выходил, - доложил Камышов. - Через пять минут после того, как вы ушли в номер. Он взял самокат около "Кинг-Бильярд" и вернулся в отель через 28 минут и снова проследовал в бар...
- Спасибо, Андрей. Пока все. Свободны.
"Так. Опаньки..."
- Я больше не могу, - Кратов потряс головой и воспаленными глазами посмотрел на Алену и Нику, ища у них сочувствия, - она меня задавила своим самодурством, своей вздорностью, ревностью, вертела мной, как волчком, я сам и шагу ступить не мог, чтобы она не узнала...
- И все равно вы оставались близки с ней, - сказала Вероника.
- Мне некуда было деваться, - шумно вздохнул Ярослав, - она обо мне знала кое-что... В общем, я тогда попал в скверную историю, и если бы это выплыло, меня бы в Питере один тип, вроде вашего Святоши, точно бы в Обводник скинул с рельсой на ногах... Этим Роза меня и держала, все время напоминала, чем я ей обязан и что она обо мне знает. Она знала, что деваться мне некуда, и я буду терпеть все, что бы она ни выкинула, если мне жить хочется...
- И вы боялись ее даже больше, чем Морского? - спросила Алена. - Когда она предложила вам взломать его счет, она тоже напомнила о некоем секрете? Кстати, к какой категории он относится?
- Не к вашей, - буркнул парень, - Уголовный кодекс я не нарушил. Просто в Питере есть кое-кто, кого злить нежелательно, а я лоханулся... Мне там был бы не климат, если бы Розка не прикрыла мою задницу. Ей нравилось держать меня на коротком поводке...
- А разговор между Гельсингфорскими, который вы, якобы, подслушали на парковке возле своего спортклуба, - напомнила Алена, - имел место на самом деле, или вы его придумали, чтобы подставить мужа своей знакомой?..
- Был, - кивнул Ярослав. - Это правда. Но этот художник от слова "худо" - то еще трепло, как собачонка придурочная, больше языком мелет, чем делает. Он сто раз на дню мог орать, что Розку убьет, закопает и в Неву скинет, а на самом деле тоже у нее на цырлах бегал и чихнуть не мог без ее разрешения. Она им тоже вертела, как хотела. Трепло, а не мужик, - скривился Кратов и чуть не харкнул на пол кабинета следователя.
- Прекрасно, господин Кратов! - круглые очки Алены Петровны гневно блеснули. - А мы на основе ваших показаний взяли Кирилла Гельсингфорского под стражу по подозрению в убийстве жены. Вы забыли тогда уточнить, что за этими угрозами на парковке ничего не стояло... Вы знаете, как Уголовный кодекс трактует такую забывчивость?..
- Ага, давайте, к стенке меня поставьте, - взъерепенился Кратов. Взъерошенный, небритый, сейчас он уже не выглядел таким ярким красавцем, как пару недель назад. - Розку посадить у вас кишка была тонка, а на меня рады всех собак повесить! Да и она всегда сухой из воды выходила, небось даже от Святоши бы выкрутилась, а меня бы ему на съедение кинула, и вы бы ничего не сделали!
Ярослав даже раскашлялся от волнения, прочистил горло и продолжал:
- И тут, с домом писателя, бабло стрясла бы по-любэ, и ничего бы вы не сделали. А после Алустоса у нее в планах был парк тигров и львов, драконило ее, что этот мужик так раскрутился, со всего мира к нему ездят, с селебритис фоткается, и львы от его шлепанца в ужасе разбегаются. Она придумала, как его развести на компенсацию - чтобы превосходство над ним установить. Мол, львы его боятся - а она его заставит играть по ее правилам и "спасибо" говорить за то, что она вообще бизнес его не прихлопнула, а только так, слегка понадкусывала.
Алена и Ника слушали его, не перебивая. Иногда важно было дать подследственному возможность выговориться - может, в потоке слов пройдет важная для следствия информация.
- Она для этого как-то собиралась Злату свою использовать, - продолжал Кратов, - говорила, что с ее помощью устроит владельцу парка веселую жизнь. Пора, мол, дочке учиться маме помогать. Розка страшный человек была - девчонку баловала, все ей разрешала, на каждый ее чих умилялась, а и ее не пощадила бы ради куша.
Он осекся и хрипловато попросил стакан воды: "В горле пересохло". Алена молча налила стакан, подала ему. Ярослав выпил, кивком поблагодарил и продолжал:
- А еще в отеле она учудила. Горничная наш номер убирала, совсем еще молоденькая, хорошенькая, как картинка. Ну, я с ней парой фраз перекинулся, поулыбались, без всякого, я же видел, что она не из таких, которые на работе под клиентом подрабатывают и даже не думал лапы тянуть. Так моя пиранья, Господи, прости, аж скрючилась от злости и подстроила так, что девчонку по статье уволили. А потом ржала и говорила мне: мол, еще на какую шлюшку засмотришься, я ее посажу, эту пожалела, а следующую, мол, не пощажу.
Ника чуть не выругалась вслух, настолько отвратительна ей была Гельсингфорская. Ну и парочка. Друг друга стоят.
А Панферова спросила "в лоб":
- А куда вы отлучались из отеля между 21.30 и 22.00? По мнению судмедэксперта, потерпевшей был нанесен удар ориентировочно в 21.40, а смерть наступила 15-20 минутами позже.
Ярослав молчал, но, взглянув на его напрягшиеся плечи, Ника подумала: "Неужели он?!"
- Куда я отлучался? - промямлил Ярослав, отводя глаза; взгляд беспокойно заметался. - Когда я отлучался? Ну, на пляж ходил, макнуться, немного перебрал, надо было немного прочухаться...
- Так вот каждое лето и тонут, - поправила очки Алена, - выпьют, а потом "освежаются"... Ничему людей горький опыт предшественников не учит. Специально правила поведения на воде вывесили у входа на пляж, а вы их даже не читаете. Нет, Ярослав, на пляж вы выходили уже после 22 часов. А вот сорока минутами раньше брали самокат... Это ведь ваш номер телефона? - она взяла со стола распечатку. - Вы оплатили аренду через приложение на смартфоне...
- Почем я знаю номер, я что, сам себе звоню? - огрызнулся Кратов.
Алена молча набрала номер, указанный в распечатке. Из кармана рубашки Ярослава раздалась бравурная трель. По лицу парня было видно, как он хочет разбить звенящий телефон о голову дотошной женщины-следователя.
- В половине десятого вы взяли самокат. Через 26 минут его вернули. Да на обратном пути около шашлычной чуть не сбили туристку с внучкой. Бабушка написала заявление в полицию и назвала приметы человека, который так неосторожно ехал на большой скорости... Скорость превышаете, да еще обругали женщину с ребенком. Некрасиво.
- Перечница старая, - зло буркнул Ярослав, - сама пусть смотрит, раззявилась и прет со своей личинкой, я им сигналю, а им уши заложило!
- Набережная - пешеходная зона, -- возразила Ника, - и внимательнее должны быть как раз те, кому хочется покататься на самокате именно там, где люди гуляют.
- Еще и в нетрезвом состоянии ехали, - дожимала Алена, - перед тем, как взять самокат, вы, по словам бармена в "Морском", выпили два крепких коктейля.
- Напьешься тут! - махнул рукой Ярослав. - Розка совсем страх потеряла, на самого Святошу вздумала наехать. Думала, и его так же облохает, как всех, и он утрется и стерпит, не будет шум из-за мелочи поднимать, а он нас тут же вычислил и к стенке припер. И местные не такие дураки, чтобы какой-то бабе заезжей платить за свой же собственный музей. Ко мне как-то на набережной возле отеля баба одна подвалила, из местной верхушки, такая, вся в цепочках, и говорит: приготовьтесь, мол, к жесткому противостоянию, вы, мол, кокосовый орех разгрызть пытаетесь, опасное это дело, зубы можно сломать... И взгляд такой, как у акулы...
"Елистратова, - догадалась Вероника, - Розалия зря ее разозлила. Полина Ярославовна может быть опасным противником. А тут еще давние счеты... Ну вот, опять все упирается в управление культуры! Но тогда провисают показания Федуловой о подслушанном разговоре у кинотеатра..."
-- Ну так что? - спросила Алена, которая, судя по хмурому выражению лица, тоже узнала по описанию Полину Елистратову, - пешком бы вы не успели так быстро обернуться. А на самокате - запросто. Так куда вы ездили?
Кратов замялся, потирая лоб. Потом вздохнул:
К ним уже спешно подходили двое полицейских в форме и крупная девушка в камуфляжном костюме, ведущая на поводке такую же крупную немецкую овчарку.
А с другой стороны к Кратову и Гельсингфорскому уже шагали двое "безопасников" Морского и их шеф, Андрей Камышов.
При виде их Ярослав спал с лица чуть ли не больше, чем при виде полицейских. Сейчас он меньше всего походил на красавца из "Плаща Казановы".
- Уберите от меня этого шизика! - крикнул он полицейским. - Нажрался и нарывается!
- Видим, - миролюбиво сказал один из полицейских. - Да и вы за словом в карман не лезете...
***
Лиля нашла Веронику возле ее любимой кофейни возле автобусной остановки. Ника покупала свой любимый доппио с рогаликом. Лиля купила себе булочку с изюмом и бутылку "Горной" столовой воды.
- Сменщица моя опять попросила ее подменить, - посетовала Орловой барменша, - капец, хорошо, что я одна в семье. Лучше никаких братьев-сестер не иметь, чем таких, как у Дильки. А еще хуже, если ты старшая. И мамкой будешь, и нянькой, и прислугой...
- Да, не повезло Диле, - согласилась Ника. - Я о ней наслышана. Она раньше работала в отеле на набережной, а потом ушла...
- Ее ушли, - поправила девушка в кофейне, - представляете, какие люди есть: одна баба приревновала ее к своему парню и что-то там Дильке в тележку подбросила, серьгу или кольцо и крик подняла: ах, обокрали. Ну и пришлось ей, бедолаге, на набережной с весами стоять и в "Яндекс-доставке" подрабатывать. А мне как раз сменщица нужна, я и предложила ей. Все лучше, чем с коробом по городу мотаться... Вот ваш кофе, пожалуйста. Рогалик возьмите. Прияьтного аппетита.
- Что ты хотела мне рассказать? - спросила Ника, когда они с Лилей устроились в сквере возле кофейни.
Лиля поведала о том, что видела на набережной и заключила:
- А ведь мы зря сбрасываем со счетов Ярослава, думая, что ему незачем было убивать любовницу, которая придумывала такие доходные комбинации. Может, он как раз собирался "соскочить", или же она его просто допекла своей назойливостью и вечной ревностью.
- Но он ушел из бара уже почти в половине одиннадцатого, - ответила Вероника, - то есть уже после убийства. И лыка не вязал, дважды шлепнулся на аллее.
- А что если он выходил и раньше? - спросила Лиля. - После разговора с Морским и перед тем, как в бар пришли вы с Гершвиным?
Вероника нахмурилась. Действительно, почему она об этом не подумала.
- И зачем ему было убивать подельницу, если на кону был такой куш? - поинтересовалась она.
- Он мог по своим каналам узнать, какую ловушку им приготовила Елистратова, но вместо того, чтобы предупредить Розалию об опасности и спешно сворачивать проект, он решил обрубить все концы...
Да, в словах Лили был резон. Ника задумалась над ее словами и пришла к выводу, что эта версия имеет право на жизнь. Сложно было определить однозначно, что связывало Гельсингфорскую и Кратова. Банальная интрижка? Смазливый молодой атлет на содержании у богатой дамы? Парочка аферистов? На людях Ярослав демонстрировал нежную с страстную любовь к Розалии. Но иногда прорывались раздражение и досада, когда Розалия слишком жестко его контролировала, закатывала сцены ревности или сама вела себя неподобающе. Пару раз в разговоре с Никой в курилке Кратов позволил себе резкие высказывания о трудном характере своей дамы и в эти моменты меньше всего был похож на любящего мужчину. Правда, он тут же спохватился и вернулся в образ, но Вероника поняла, что именно в этих двух обмолвках проявилось его искреннее отношение к Гельсингфорской. Похоже, она даже своего верного чичисбея утомила.
- В общем, - продолжала Лиля, - патруль задержал обоих за нарушение порядка в общественном месте и отвел в отделение. Кирилла оштрафовали и выпустили, а Кратова тут же куда-то увезли люди Морского...
Ника нахмурилась и достала телефон.
- Они с Дымовым уже у Панферовой, - ответил ей Виктор, - Кратов пишет "чистуху", как и обещал. Ребята всего лишь напомнили ему, что я великодушно дал ему возможность догулять на курорте, но пора и честь знать - он обещал явиться с повинной и рассказать, как они с подругой пытались запустить руки в мой банковский счет. Дымов мне скинул на ватсап, что парень поет соловьем и все перекладывает на Розалию: мол, это она его заставила, она все придумала, она была уверена, что сможет помухлевать с моим счетом, и это им сойдет с рук, как до сих пор сходило, а он так - на кнопочки нажимал; она в их тандеме была главной, а он только выполнял приказы, - в голосе Виктора прозвучало презрение. В общем, настоящий рыцарь без страха и упрека.
- Никакой он не рыцарь, - ответила Ника, - я это сразу поняла.
- А что? - весело спросил Морской, - ты думала, что мои бойцы увезли Кратова, чтобы в асфальт на трассе закатать или в фундамент на стройке на место опоры запихнуть? Не скрою, кое с кем я так и разбираюсь, но для этого меня нужно разозлить куда серьезнее. А на этого попугая даже цемент переводить жалко. Пусть поработает на лесосеке, подумает о том, что надо более осмотрительно выбирать себе партнершу и не лезть на рожон.
- У нас с Лилей возникла одна версия...
- Уже иду.
***
- Может, потому он так легко согласился признаться в хакерстве, чтобы спрятаться от подозрений в убийстве, - сказал Виктор через час, когда все трое сидели в шашлычной на набережной, - это как в карточной игре, пожертвовать какой-нибудь мелочью, чтобы сохранить ценные карты и выложить выигрышную комбинацию...
- Но ведь попав под статью о мошенничестве с банковскими счетами, он рискует "засветиться" и в убойном деле, - заметила Вероника, - это слишком сложно: сманеврировать так, чтобы вместо тяжелой статьи пойти по более легкой. Хотя, откуда мы знаем - может, он еще и профессиональный картежник и понаторел в этих приемах настолько, что и в жизни их применяет.
- Нашу версию легко проверить, - Морской взялся за телефон. - За Кратовым в тот вечер уже наблюдали. Если он действительно куда-то уходил после нашего разговора, то это не укрылось от моих ребят. Вот Розалию они упустили. Я за это Андрею уже голову намылил. Сейчас выясним, все ли время Кратов просидел в баре...
- Но Федулова говорит, что видела невысокого и субтильного человека в темной одежде, - напомнила Лиля, - а Кратов - высоченный, плечистый. И предпочитает белый колер или яркие расцветки.
- Федулова могла что-то недосмотреть в темноте, - пожал плечами Виктор, - или неправильно запомнить рост и комплекцию собеседника Розалии.
Ожидая ответа от Камышова, Виктор, Ника и Лиля молчали, продолжая в уме примерять к Ярославу свою версию. От "Морского" до кинотеатра - 15 минут ходьбы быстрым шагом. Если Ярослав выходил после разговора с Виктором и вернулся к появлению в баре Ники и Наума, то он вполне успел бы дойти до "Родины" и вернуться. И то, что он был мертвецки пьян, тоже укладывается в эту картину. Непросто пережить превращение в убийцу, особенно если убил женщину, с которой долгое время состоял в близких отношениях...
Андрей Яковлевич позвонил еще через полтора часа, когда Лиля и Вероника пошли прокатиться на "банане", а Виктор купил у жизнерадостного пляжного торговца копченую "рыбулечку-красотулечку" и лакомился ею.
- Морской слушает, - Виктор сплюнул кожицу в ладонь.
- Он выходил, - доложил Камышов. - Через пять минут после того, как вы ушли в номер. Он взял самокат около "Кинг-Бильярд" и вернулся в отель через 28 минут и снова проследовал в бар...
- Спасибо, Андрей. Пока все. Свободны.
"Так. Опаньки..."
***
- Я больше не могу, - Кратов потряс головой и воспаленными глазами посмотрел на Алену и Нику, ища у них сочувствия, - она меня задавила своим самодурством, своей вздорностью, ревностью, вертела мной, как волчком, я сам и шагу ступить не мог, чтобы она не узнала...
- И все равно вы оставались близки с ней, - сказала Вероника.
- Мне некуда было деваться, - шумно вздохнул Ярослав, - она обо мне знала кое-что... В общем, я тогда попал в скверную историю, и если бы это выплыло, меня бы в Питере один тип, вроде вашего Святоши, точно бы в Обводник скинул с рельсой на ногах... Этим Роза меня и держала, все время напоминала, чем я ей обязан и что она обо мне знает. Она знала, что деваться мне некуда, и я буду терпеть все, что бы она ни выкинула, если мне жить хочется...
- И вы боялись ее даже больше, чем Морского? - спросила Алена. - Когда она предложила вам взломать его счет, она тоже напомнила о некоем секрете? Кстати, к какой категории он относится?
- Не к вашей, - буркнул парень, - Уголовный кодекс я не нарушил. Просто в Питере есть кое-кто, кого злить нежелательно, а я лоханулся... Мне там был бы не климат, если бы Розка не прикрыла мою задницу. Ей нравилось держать меня на коротком поводке...
- А разговор между Гельсингфорскими, который вы, якобы, подслушали на парковке возле своего спортклуба, - напомнила Алена, - имел место на самом деле, или вы его придумали, чтобы подставить мужа своей знакомой?..
- Был, - кивнул Ярослав. - Это правда. Но этот художник от слова "худо" - то еще трепло, как собачонка придурочная, больше языком мелет, чем делает. Он сто раз на дню мог орать, что Розку убьет, закопает и в Неву скинет, а на самом деле тоже у нее на цырлах бегал и чихнуть не мог без ее разрешения. Она им тоже вертела, как хотела. Трепло, а не мужик, - скривился Кратов и чуть не харкнул на пол кабинета следователя.
- Прекрасно, господин Кратов! - круглые очки Алены Петровны гневно блеснули. - А мы на основе ваших показаний взяли Кирилла Гельсингфорского под стражу по подозрению в убийстве жены. Вы забыли тогда уточнить, что за этими угрозами на парковке ничего не стояло... Вы знаете, как Уголовный кодекс трактует такую забывчивость?..
- Ага, давайте, к стенке меня поставьте, - взъерепенился Кратов. Взъерошенный, небритый, сейчас он уже не выглядел таким ярким красавцем, как пару недель назад. - Розку посадить у вас кишка была тонка, а на меня рады всех собак повесить! Да и она всегда сухой из воды выходила, небось даже от Святоши бы выкрутилась, а меня бы ему на съедение кинула, и вы бы ничего не сделали!
***
Ярослав даже раскашлялся от волнения, прочистил горло и продолжал:
- И тут, с домом писателя, бабло стрясла бы по-любэ, и ничего бы вы не сделали. А после Алустоса у нее в планах был парк тигров и львов, драконило ее, что этот мужик так раскрутился, со всего мира к нему ездят, с селебритис фоткается, и львы от его шлепанца в ужасе разбегаются. Она придумала, как его развести на компенсацию - чтобы превосходство над ним установить. Мол, львы его боятся - а она его заставит играть по ее правилам и "спасибо" говорить за то, что она вообще бизнес его не прихлопнула, а только так, слегка понадкусывала.
Алена и Ника слушали его, не перебивая. Иногда важно было дать подследственному возможность выговориться - может, в потоке слов пройдет важная для следствия информация.
- Она для этого как-то собиралась Злату свою использовать, - продолжал Кратов, - говорила, что с ее помощью устроит владельцу парка веселую жизнь. Пора, мол, дочке учиться маме помогать. Розка страшный человек была - девчонку баловала, все ей разрешала, на каждый ее чих умилялась, а и ее не пощадила бы ради куша.
Он осекся и хрипловато попросил стакан воды: "В горле пересохло". Алена молча налила стакан, подала ему. Ярослав выпил, кивком поблагодарил и продолжал:
- А еще в отеле она учудила. Горничная наш номер убирала, совсем еще молоденькая, хорошенькая, как картинка. Ну, я с ней парой фраз перекинулся, поулыбались, без всякого, я же видел, что она не из таких, которые на работе под клиентом подрабатывают и даже не думал лапы тянуть. Так моя пиранья, Господи, прости, аж скрючилась от злости и подстроила так, что девчонку по статье уволили. А потом ржала и говорила мне: мол, еще на какую шлюшку засмотришься, я ее посажу, эту пожалела, а следующую, мол, не пощажу.
Ника чуть не выругалась вслух, настолько отвратительна ей была Гельсингфорская. Ну и парочка. Друг друга стоят.
А Панферова спросила "в лоб":
- А куда вы отлучались из отеля между 21.30 и 22.00? По мнению судмедэксперта, потерпевшей был нанесен удар ориентировочно в 21.40, а смерть наступила 15-20 минутами позже.
Ярослав молчал, но, взглянув на его напрягшиеся плечи, Ника подумала: "Неужели он?!"
- Куда я отлучался? - промямлил Ярослав, отводя глаза; взгляд беспокойно заметался. - Когда я отлучался? Ну, на пляж ходил, макнуться, немного перебрал, надо было немного прочухаться...
- Так вот каждое лето и тонут, - поправила очки Алена, - выпьют, а потом "освежаются"... Ничему людей горький опыт предшественников не учит. Специально правила поведения на воде вывесили у входа на пляж, а вы их даже не читаете. Нет, Ярослав, на пляж вы выходили уже после 22 часов. А вот сорока минутами раньше брали самокат... Это ведь ваш номер телефона? - она взяла со стола распечатку. - Вы оплатили аренду через приложение на смартфоне...
- Почем я знаю номер, я что, сам себе звоню? - огрызнулся Кратов.
Алена молча набрала номер, указанный в распечатке. Из кармана рубашки Ярослава раздалась бравурная трель. По лицу парня было видно, как он хочет разбить звенящий телефон о голову дотошной женщины-следователя.
- В половине десятого вы взяли самокат. Через 26 минут его вернули. Да на обратном пути около шашлычной чуть не сбили туристку с внучкой. Бабушка написала заявление в полицию и назвала приметы человека, который так неосторожно ехал на большой скорости... Скорость превышаете, да еще обругали женщину с ребенком. Некрасиво.
- Перечница старая, - зло буркнул Ярослав, - сама пусть смотрит, раззявилась и прет со своей личинкой, я им сигналю, а им уши заложило!
- Набережная - пешеходная зона, -- возразила Ника, - и внимательнее должны быть как раз те, кому хочется покататься на самокате именно там, где люди гуляют.
- Еще и в нетрезвом состоянии ехали, - дожимала Алена, - перед тем, как взять самокат, вы, по словам бармена в "Морском", выпили два крепких коктейля.
- Напьешься тут! - махнул рукой Ярослав. - Розка совсем страх потеряла, на самого Святошу вздумала наехать. Думала, и его так же облохает, как всех, и он утрется и стерпит, не будет шум из-за мелочи поднимать, а он нас тут же вычислил и к стенке припер. И местные не такие дураки, чтобы какой-то бабе заезжей платить за свой же собственный музей. Ко мне как-то на набережной возле отеля баба одна подвалила, из местной верхушки, такая, вся в цепочках, и говорит: приготовьтесь, мол, к жесткому противостоянию, вы, мол, кокосовый орех разгрызть пытаетесь, опасное это дело, зубы можно сломать... И взгляд такой, как у акулы...
"Елистратова, - догадалась Вероника, - Розалия зря ее разозлила. Полина Ярославовна может быть опасным противником. А тут еще давние счеты... Ну вот, опять все упирается в управление культуры! Но тогда провисают показания Федуловой о подслушанном разговоре у кинотеатра..."
-- Ну так что? - спросила Алена, которая, судя по хмурому выражению лица, тоже узнала по описанию Полину Елистратову, - пешком бы вы не успели так быстро обернуться. А на самокате - запросто. Так куда вы ездили?
Кратов замялся, потирая лоб. Потом вздохнул:
