- Вижу, вы всерьез решили убийство на меня навесить. Придется сказать... Там, в том муравейнике, девчонка одна живет... Я с ней тут познакомился. Ничего серьезного, так, пару раз прошлись у моря, пока Розка в СПА красоту наводила. Она заляжет там часа на три, четыре, а я с этой девочкой пройдусь туда-сюда, по мороженому съедим, и она к себе, а я - опять к Розке, галантного кавалера изображать. А в тот вечер так меня накрыло. Понял, во что мы встряпались, на душе гадко, даже коктейли не помогают, накрыло - хоть плачь, хоть утопись. Ну, я и поехал к той девчонке, а ее дома нет. Ну я и вернулся и с досады надрался до соплей. Уже плевать было, если Розка запах учует и орать начнет. Сама поддать здорова. То есть была... У нее это в роду. Розкину бабку за это с работы турнули. Слышали? Она проводницей работала в поездах дальнего следования и всегда в служебном купе прятала бутылочку и прихлебывала втихаря. И однажды на этом погорела - до этого как-то удавалось скрыть, а тут прокол вышел. Поезд приезжает на станцию, стоянка - пять минут. Одним пассажирам выйти надо, другие ждут на перроне, когда вагон откроют, а никто не выходит и не открывает. Все волнуются, кто-то занервничал и начальника поезда вызвонил. Тот в купе проводницы стучал, стучал, открыл своим ключом - а проводница пьяная храпит. Поезд двадцать минут перестоял! Люди испсиховались! Скандалище был! Ее и выперли по статье. И Розка была вся в бабку: как допадется до спиртного, так и надерется до отключки. А втрезве на меня даже за легкий запах верещала, как кошка драная...
- Имя и адрес вашей знакомой, будьте любезны, - Алена взяла ручку, открыла блокнот.
- А зачем? - промямлил Ярослав. - Вы там осторожнее, она из такой семьи, у них с этим строго... Еще поставят меня на ножи, или ее придушат.
- Я должна убедиться, - жестко сказала Алена, - что вы действительно ездили к девушке, а не к кинотеатру. И для этого должна с ней побеседовать. Работа у меня такая, все проверять и всех опрашивать. Итак?
- Она из мусульманской семьи, - захрустел пальцами Ярослав, - поди объясни ее отцу или братьям, что мы просто по набережной ходили и мороженое ели. Решат, что я опозорил девушку, и кирдец нам обоим...
- И тем не менее, вечером пошли к ней домой. Не боялись ее скомпрометировать? Нелогично как-то.
- У нее вход отдельный, в пристройке... Там планировка у домов - улет: пристройки, достройки, поналеплено на фасад, такой абстракционизм... Я к ней поскребся, да вижу, свет не горит. То ли спала уже, то ли дома не было. Так ни с чем и ушел.
- Я настаиваю на том, чтобы вы назвали мне ее имя и адрес, - непреклонно потребовала Алена, - потому, что ваше якобы несостоявшееся свидание по времени совпадает с совершенным неподалеку убийством. В противном случае я буду вынуждена выяснять ее координаты окольными путями, и ее семья неизбежно узнает о том, что их дочь разыскивает прокуратура в связи с убийством, чтобы она подтвердила или опровергла алиби одного из основных подозреваемых.
Ярослав запустил пальцы в густые волосы и несколько раз с силой дернул свои "неаполитанские" кудри.
- Дурак, вот дурак, - простонал он, - и дернуло меня подкатиться к этой жабе! Думал: развлеку богатенькую бабенку, раз ей так мужской ласки хочется, в первый раз, что ли? У нас в клубе полно таких: не тренироваться ходят, а с тренерами резвиться. Или некогда им мужа искать, все время бизнес съедает, или мужик - медуза без щупальцев, вот баба и ищет ласки на стороне, или просто шило в заднице свербит...
- И вы охотно их ублажаете, - подхватила Вероника, - а сами презрительно говорите об "обслуге". А сами-то чем отличаетесь от тех, на кого смотрите свысока? Я думаю, что официант, который подает комплексный обед, или горничная, которая меняет полотенца в номере, зарабатывают на жизнь более честным путем, чем человек, который развлекает скучающих состоятельных дам!
- А вы вообще чего тут делаете? - вызверился на нее Ярослав. - Вы что, тоже следователь, или из полиции? Вы журналистка, и вообще не должны присутствовать при следственных мероприятиях, а сидите тут и встреваете!
Он покосился на Алену, а та постучала карандашом по столу и ответила:
- Вероника Викторовна - добровольный помощник-дознаватель. Ее специальность как раз - журналистские расследования. И в моем кабинете она присутствует абсолютно законно и легально.
-- Ага! - окрысился Ярослав. - Подружке Святоши все разрешено. Кто ему откажет, того тут же в асфальт на "Тавриде" закатают! Ясно! А на меня всех собак повесить хотите, крайнего нашли! То Розка меня, как осла на поводке, водила, следом Святоша за горло взял, потом Гельсингфорский, олень ветвисторогий, наскакивает, а теперь вы прессуете! И девчонку готовы подставить - ее потом родня за позор убьет, а вам наплевать - лишь бы дело раскрыть и премию огрести по итогам квартала! Тьфу, ...!
- Не выражайтесь, - строго сказала Алена.
- Ага, вас только это и колышет! А то, что и меня, и девочку эту могут не сегодня, завтра в расход отправить, вас не колышет! Может, лучше мне и впрямь "чистуху" написать" и срок отсидеть, может, хоть в зоне меня не достанут, - обозлился Ярослав, - могу заодно еще парочку "висяков" на себя взять, чтобы срок побольше дали. Лучше в Магадане в телогрейке, но живым, чем тут, в южном краю, окочуриться с ножом под лопаткой! Так мне, дураку, и надо, чтобы знал: от таких, как Розка, надо за километр шарахаться. Она вечно сама влипает и того, кто рядом, за собой тянет, как индийский махараджа, с которым на костер всю семью рядом клали. Давайте, пишите, все на меня вешайте, может, вознаграждение получите за повышение раскрываемости, хоть очечи себе хорошие купите, а то ходите с таким велосипедом на носу, такие и школота носить не будет!
Алена поперхнулась от возмущения и впервые не нашла, что ответить. Похоже, Ярослав был напуган настолько, что страх перешел в демонстративную истерическую наглость - "будь что будет, хуже уже некуда, все равно два раза не убьют!". Так загнанный зверь в последнем отчаянном порыве бросается на охотника. Похоже, приговора по "убойной" статье он боялся меньше, чем тех людей, которых успела настроить против себя Розалия. Или тут было что-то другое?..
- Все ясно, - ледяным голосом сказала Алена, подвигая к себе лист бумаги, - я выписываю постановление о вашем задержании и могу считать ваши слова добровольным признанием в убийстве Розалии Гельсингфорской. Сейчас вас отведут в камеру, а завтра я снова попытаюсь с вами поговорить. Надеюсь, к тому времени вы успокоитесь и будете в состоянии нормально вести диалог.
Ярослав молчал, отпустив голову.
- Вы слышите? - спросила Алена. - Я беру вас под стражу.
- Работа у вас такая, сами сказали, - хмуро ответил парень, все еще не глядя на нее. - Ну и берите. В камере хоть отдохну... Задолбался я. Как под прицелом хожу. С одной стороны Святошина братва пасет, с другой - шишки местные, злющие за наезд на музей, тоже придавить могут, чтобы другим неповадно было на их исторические ценности посягать, и Гельсингфорский тоже грозился размазать и еще...
- Что? - спросила Алена.
- Ничего. Ну, гопота местная на ваших, тьфу, Бомборах на меня уже наседала: чего, мол, в их район шляюсь, быковали: тебе, мол, что, в Питере девок мало, что ты до наших добираешься... Бомборы! - фыркнул парень - Надо же было этот отстойник так назвать! Это же задница цивилизации, простите, дамы! Тот, кто это название придумал, не знает, наверное, что такое бомбора... А вы знаете?
- Волна, которую так любят серфингисты в Австралии, - ответила Алена, - слово из лексикона австралийских аборигенов.
- Респект образованным людям, - чуть улыбнулся Кратов, - приятно с умными пообщаться. А эти дрищи помойные, - он чуть не сплюнул от злости, - понятия не имеют, в честь чего их трущобы так обозвали. Только пыжатся: "наши Бомборы, мы на Бомборах, мы с Бомбор"! А сами только и умеют, что материться, пиво хлестать и быковать. Будний день, а они по улицам слоняются или заборы подпирают, семечками поплевывают и прохожих задевают. Бомборы! Блин!
- А вы видели настоящую бомбору? - спросила Ника, чтобы немного успокоить кипящего от ярости парня.
- Видел, - признался Ярослав. - В Австралии. Ездил на соревнования, кубок взял и из большого спорта ушел триумфатором. И бомбору на серфе словил. Ощущения, когда на гребень взлетаешь - улет нереальный! Эх, будет теперь, о чем в тундре вспоминать!
- Кстати, - сказала Алена, - я все же попытаюсь выяснить имя и адрес вашей знакомой, чтобы вызвать ее, как свидетеля. Не обессудьте - это моя работа. Проще было бы, если бы вы все же ответили бы на мой вопрос. Тогда мне не пришлось бы наводить о ней справки окольными путями, я могла бы вызвать ее, не привлекая постороннего внимания, и семья девушки ни о чем не узнала бы. Если вы так заботитесь о ее безопасности, то своим молчанием оказываете девушке медвежью услугу.
- Вы можете гарантировать, что ей это ничем не грозит? - спросил Ярослав после заминки. - Понимаете... И на старуху бывает проруха. До сих пор я женщин использовал как хотел... На одних зарабатывал, как на Розке, с другими развлекался и плевать хотел на них. Думал, все они одинаковы, и нечего с ними чикаться... А эта девчонка, она особенная. За душу меня взяла. Я, конечно, д...мо не хуже Розки, но тут и у меня остатки совести проснулись. Девчонка эта уже по жизни нахлебалась, не хочу ее лишний раз подставлять. Думал, это у меня жизнь собачья из-за того, что жабу Розку приходится ублажать, а по сравнению с этой девочкой я еще в шоколаде... Тем более что я перед ней виноват.
- Есть тайна следствия, - ответила Алена, - и я могу гарантировать анонимность свидетелей. У нас не принято трепаться о своей работе с кумушками на лавочке.
Кратов шумно вздохнул, принимая решение, и посмотрел на конвойного:
- При нем не хочу говорить, пусть выйдет на пару минут.
- У меня инструкция, - обиделся парень, - я тоже не имею права болтать о том, что в кабинете у следователя слышу.
- Я тебя на Бомборах видел, - уперся Ярослав, - мало ли, вдруг там пивка дернешь после смены и болтнешь - жене или дружбану, те - еще кому-то, и пошла писать губерния... Пусть выйдет. Или боитесь, что нападу? - сощурился он. - Или из окна выброшусь?
- Не выброситесь, - покачала головой Алена, - тут стекла прямое попадание из "ПМ" выдерживают. И тревожная кнопка у меня под рукой. Сержант, выйдите на две минуты.
- Не имею права, - заупирался сержант, - у меня инструкция, вдруг что, мне холку намылят...
- А я уже догадалась, о ком вы говорите, - небрежно бросила Вероника, - хотите, попробую угадать с трех нот?
Глаза Ярослава сузились. Видно, что теперь он мечтает огреть тяжелым предметом журналистку.
- Сержант, под мою личную ответственность, - вмешалась Алена, видя, что ситуация выходит из-под контроля. - Если что, сошлетесь на меня - я к строгачам за самоволку привыкла. Не впервой.
Сержант вышел, но с порога зыркнул на Ярослава: "Только рыпнись, грамотей! Ты у меня тогда по пути в камеру упадешь... Раз десять!"
- Это горничная, о которой вы говорили, - сказала Вероника. - Розалия неспроста постаралась удалить ее из отеля, ей было, чего опасаться...
- Да, - нехотя признался Ярослав. - Розка не дура была, все видела. Мне Диля с первого дня в душу запала, но я не знал, как к ней подступиться. Она не из таких, с кем все просто и ясно: познакомились, выпили и в койку. Если бы все бабы такими были, и я бы к ним по-другому относился. У Дили жизнь - врагу не пожелаешь, а она не остервенилась, не возненавидела весь мир. По двенадцать часов в смену по отелю бегала, номера прибирала, полотенца подавала всяким сытым рожам, помойку за ними выносила, и все с улыбкой, и глаза, как звездочки, блестят. А дома на ней верхом ездят: принеси, подай, всю зарплату отдай и еще покрикивают, еще недовольны. А она считает, что как старшая дочь должна помогать семье. Родители ей дали жизнь и вырастили, а теперь она им долг отдает. Младшие - еще маленькие, она, как старшая сестра, обязана о них заботиться, ведь маме тяжело с такой оравой. Сестрица-погодок у нее - хабалка цапучая, вылитая Розка, только толстая. Диля же ее еще жалеет: у Амины, мол, здоровье слабое, ей беречься надо после ковида... Тьфу! Видел я эту слабенькую больную. Морда - хоть котят бей, косметики - как на заборе, в три слоя, ногти - сантиметров пять, раскрашены - чертям тошно. Видно, что своими руками она даже чашку не сполоснет, чтобы маникюр не испортить. Хитрая, пригрелась на чужой шее. Да, хотел я от Розки слиться. Пообщался с Дилей, и самому от себя противно стало. Как последняя б... живу, - выругался тренер, - извините, дамы. Решил: стопэ, хватит уже, а то скоро в зеркало при бритье плевать начну. Хотел нормальной жизни, с Дилей. Я бы ее уговорил. Я с женщинами разговаривать умею, - самодовольно добавил Кратов. - А чтобы не пустым в новую жизнь уходить, я бы дождался, пока Розка тут свое кино докрутит, сливки снимет, и слинял бы от нее со всей прибылью. Она думает, что хитрее всех и любого обвести может, а я кое-чему у нее научился, и ее саму на прощание хорошо бы нагрел. И Дилю из рабства вытащил бы. Жалко смотреть на девчонку - ее домашние совсем заездили!
- Вас кто-нибудь видел на Бомборах в тот вечер? - спросила Алена. - Кто-нибудь мог бы подтвердить, что вы были именно там?
- Видели, мать их, - не сдержался Ярослав. - Извините... Да наскочили какие-то придурки: чего, мол, я притащился, чего надо. У одного в соседнем доме подружка живет, он спьяну и решил, что я к ней приехал. Да на кой мне сдалась эта лахудра визгливая! Но разве идиотам что-то объяснишь? Когда я от Дилиного дома шел, пристали: сейчас, мол, разговор будет, как по чужой территории расхаживать и чужих баб клеить. А я ждать не стал, пока меня изукрасят, - ухмыльнулся парень, - и сам им навалял. Злой был, как собака, да еще выпил. И Дилю дома не застал и сгоряча раскидал эту гопоту по асфальту. А тут мигалка - полиция на драку подоспела. Я - на самокат, и наутек от них. Тогда и эту бабку с малявкой чуть не сшиб... Не хотелось с ментами местными разбираться.
Алена черкнула в блокнот: запросить отделение полиции, контролирующее район Бомбор, узнать, была ли в тот вечер на их участке драка.
- Только вы Дилю не светите, - еще раз попросил Ярослав. - А то ее и убить могут. У нее двое братьев - одному 15 лет, другому 16, так они на родовых традициях чеканутые - полные отморозки, и от отца с матерью усвоили, что Дилю можно чморить и прессовать по любому поводу. Амина, вторая - родительская любимица, ее трогать низзя, а старшую сестру - всегда пожалуйста!
- Так, пора с этими Магомедовыми на официальном уровне разбираться, - нахмурилась Панферова, перелистывая протокол допроса, когда Кратова увели. - По его словам, обстановка в семье неблагоприятная.
- Похоже на правду, - сказала Ника, помешивая ложечкой свой кофе, - я тоже наслышана о том, как к Диле относятся в семье - эксплуатируют и беззастенчиво попрекают, хотя она костьми ложится, чтобы помочь домашним. Зато ее сестру Амину обожают, ей все сходит с рук, и младшие братья и сестры уже переняли у родителей такое отношение к старшей сестре: она всем должна, всем обязана,
- Имя и адрес вашей знакомой, будьте любезны, - Алена взяла ручку, открыла блокнот.
- А зачем? - промямлил Ярослав. - Вы там осторожнее, она из такой семьи, у них с этим строго... Еще поставят меня на ножи, или ее придушат.
- Я должна убедиться, - жестко сказала Алена, - что вы действительно ездили к девушке, а не к кинотеатру. И для этого должна с ней побеседовать. Работа у меня такая, все проверять и всех опрашивать. Итак?
- Она из мусульманской семьи, - захрустел пальцами Ярослав, - поди объясни ее отцу или братьям, что мы просто по набережной ходили и мороженое ели. Решат, что я опозорил девушку, и кирдец нам обоим...
- И тем не менее, вечером пошли к ней домой. Не боялись ее скомпрометировать? Нелогично как-то.
- У нее вход отдельный, в пристройке... Там планировка у домов - улет: пристройки, достройки, поналеплено на фасад, такой абстракционизм... Я к ней поскребся, да вижу, свет не горит. То ли спала уже, то ли дома не было. Так ни с чем и ушел.
- Я настаиваю на том, чтобы вы назвали мне ее имя и адрес, - непреклонно потребовала Алена, - потому, что ваше якобы несостоявшееся свидание по времени совпадает с совершенным неподалеку убийством. В противном случае я буду вынуждена выяснять ее координаты окольными путями, и ее семья неизбежно узнает о том, что их дочь разыскивает прокуратура в связи с убийством, чтобы она подтвердила или опровергла алиби одного из основных подозреваемых.
Ярослав запустил пальцы в густые волосы и несколько раз с силой дернул свои "неаполитанские" кудри.
- Дурак, вот дурак, - простонал он, - и дернуло меня подкатиться к этой жабе! Думал: развлеку богатенькую бабенку, раз ей так мужской ласки хочется, в первый раз, что ли? У нас в клубе полно таких: не тренироваться ходят, а с тренерами резвиться. Или некогда им мужа искать, все время бизнес съедает, или мужик - медуза без щупальцев, вот баба и ищет ласки на стороне, или просто шило в заднице свербит...
- И вы охотно их ублажаете, - подхватила Вероника, - а сами презрительно говорите об "обслуге". А сами-то чем отличаетесь от тех, на кого смотрите свысока? Я думаю, что официант, который подает комплексный обед, или горничная, которая меняет полотенца в номере, зарабатывают на жизнь более честным путем, чем человек, который развлекает скучающих состоятельных дам!
- А вы вообще чего тут делаете? - вызверился на нее Ярослав. - Вы что, тоже следователь, или из полиции? Вы журналистка, и вообще не должны присутствовать при следственных мероприятиях, а сидите тут и встреваете!
Он покосился на Алену, а та постучала карандашом по столу и ответила:
- Вероника Викторовна - добровольный помощник-дознаватель. Ее специальность как раз - журналистские расследования. И в моем кабинете она присутствует абсолютно законно и легально.
-- Ага! - окрысился Ярослав. - Подружке Святоши все разрешено. Кто ему откажет, того тут же в асфальт на "Тавриде" закатают! Ясно! А на меня всех собак повесить хотите, крайнего нашли! То Розка меня, как осла на поводке, водила, следом Святоша за горло взял, потом Гельсингфорский, олень ветвисторогий, наскакивает, а теперь вы прессуете! И девчонку готовы подставить - ее потом родня за позор убьет, а вам наплевать - лишь бы дело раскрыть и премию огрести по итогам квартала! Тьфу, ...!
- Не выражайтесь, - строго сказала Алена.
- Ага, вас только это и колышет! А то, что и меня, и девочку эту могут не сегодня, завтра в расход отправить, вас не колышет! Может, лучше мне и впрямь "чистуху" написать" и срок отсидеть, может, хоть в зоне меня не достанут, - обозлился Ярослав, - могу заодно еще парочку "висяков" на себя взять, чтобы срок побольше дали. Лучше в Магадане в телогрейке, но живым, чем тут, в южном краю, окочуриться с ножом под лопаткой! Так мне, дураку, и надо, чтобы знал: от таких, как Розка, надо за километр шарахаться. Она вечно сама влипает и того, кто рядом, за собой тянет, как индийский махараджа, с которым на костер всю семью рядом клали. Давайте, пишите, все на меня вешайте, может, вознаграждение получите за повышение раскрываемости, хоть очечи себе хорошие купите, а то ходите с таким велосипедом на носу, такие и школота носить не будет!
Алена поперхнулась от возмущения и впервые не нашла, что ответить. Похоже, Ярослав был напуган настолько, что страх перешел в демонстративную истерическую наглость - "будь что будет, хуже уже некуда, все равно два раза не убьют!". Так загнанный зверь в последнем отчаянном порыве бросается на охотника. Похоже, приговора по "убойной" статье он боялся меньше, чем тех людей, которых успела настроить против себя Розалия. Или тут было что-то другое?..
- Все ясно, - ледяным голосом сказала Алена, подвигая к себе лист бумаги, - я выписываю постановление о вашем задержании и могу считать ваши слова добровольным признанием в убийстве Розалии Гельсингфорской. Сейчас вас отведут в камеру, а завтра я снова попытаюсь с вами поговорить. Надеюсь, к тому времени вы успокоитесь и будете в состоянии нормально вести диалог.
Ярослав молчал, отпустив голову.
- Вы слышите? - спросила Алена. - Я беру вас под стражу.
- Работа у вас такая, сами сказали, - хмуро ответил парень, все еще не глядя на нее. - Ну и берите. В камере хоть отдохну... Задолбался я. Как под прицелом хожу. С одной стороны Святошина братва пасет, с другой - шишки местные, злющие за наезд на музей, тоже придавить могут, чтобы другим неповадно было на их исторические ценности посягать, и Гельсингфорский тоже грозился размазать и еще...
- Что? - спросила Алена.
- Ничего. Ну, гопота местная на ваших, тьфу, Бомборах на меня уже наседала: чего, мол, в их район шляюсь, быковали: тебе, мол, что, в Питере девок мало, что ты до наших добираешься... Бомборы! - фыркнул парень - Надо же было этот отстойник так назвать! Это же задница цивилизации, простите, дамы! Тот, кто это название придумал, не знает, наверное, что такое бомбора... А вы знаете?
- Волна, которую так любят серфингисты в Австралии, - ответила Алена, - слово из лексикона австралийских аборигенов.
- Респект образованным людям, - чуть улыбнулся Кратов, - приятно с умными пообщаться. А эти дрищи помойные, - он чуть не сплюнул от злости, - понятия не имеют, в честь чего их трущобы так обозвали. Только пыжатся: "наши Бомборы, мы на Бомборах, мы с Бомбор"! А сами только и умеют, что материться, пиво хлестать и быковать. Будний день, а они по улицам слоняются или заборы подпирают, семечками поплевывают и прохожих задевают. Бомборы! Блин!
- А вы видели настоящую бомбору? - спросила Ника, чтобы немного успокоить кипящего от ярости парня.
- Видел, - признался Ярослав. - В Австралии. Ездил на соревнования, кубок взял и из большого спорта ушел триумфатором. И бомбору на серфе словил. Ощущения, когда на гребень взлетаешь - улет нереальный! Эх, будет теперь, о чем в тундре вспоминать!
- Кстати, - сказала Алена, - я все же попытаюсь выяснить имя и адрес вашей знакомой, чтобы вызвать ее, как свидетеля. Не обессудьте - это моя работа. Проще было бы, если бы вы все же ответили бы на мой вопрос. Тогда мне не пришлось бы наводить о ней справки окольными путями, я могла бы вызвать ее, не привлекая постороннего внимания, и семья девушки ни о чем не узнала бы. Если вы так заботитесь о ее безопасности, то своим молчанием оказываете девушке медвежью услугу.
- Вы можете гарантировать, что ей это ничем не грозит? - спросил Ярослав после заминки. - Понимаете... И на старуху бывает проруха. До сих пор я женщин использовал как хотел... На одних зарабатывал, как на Розке, с другими развлекался и плевать хотел на них. Думал, все они одинаковы, и нечего с ними чикаться... А эта девчонка, она особенная. За душу меня взяла. Я, конечно, д...мо не хуже Розки, но тут и у меня остатки совести проснулись. Девчонка эта уже по жизни нахлебалась, не хочу ее лишний раз подставлять. Думал, это у меня жизнь собачья из-за того, что жабу Розку приходится ублажать, а по сравнению с этой девочкой я еще в шоколаде... Тем более что я перед ней виноват.
- Есть тайна следствия, - ответила Алена, - и я могу гарантировать анонимность свидетелей. У нас не принято трепаться о своей работе с кумушками на лавочке.
Кратов шумно вздохнул, принимая решение, и посмотрел на конвойного:
- При нем не хочу говорить, пусть выйдет на пару минут.
- У меня инструкция, - обиделся парень, - я тоже не имею права болтать о том, что в кабинете у следователя слышу.
- Я тебя на Бомборах видел, - уперся Ярослав, - мало ли, вдруг там пивка дернешь после смены и болтнешь - жене или дружбану, те - еще кому-то, и пошла писать губерния... Пусть выйдет. Или боитесь, что нападу? - сощурился он. - Или из окна выброшусь?
- Не выброситесь, - покачала головой Алена, - тут стекла прямое попадание из "ПМ" выдерживают. И тревожная кнопка у меня под рукой. Сержант, выйдите на две минуты.
- Не имею права, - заупирался сержант, - у меня инструкция, вдруг что, мне холку намылят...
- А я уже догадалась, о ком вы говорите, - небрежно бросила Вероника, - хотите, попробую угадать с трех нот?
Глаза Ярослава сузились. Видно, что теперь он мечтает огреть тяжелым предметом журналистку.
- Сержант, под мою личную ответственность, - вмешалась Алена, видя, что ситуация выходит из-под контроля. - Если что, сошлетесь на меня - я к строгачам за самоволку привыкла. Не впервой.
Сержант вышел, но с порога зыркнул на Ярослава: "Только рыпнись, грамотей! Ты у меня тогда по пути в камеру упадешь... Раз десять!"
- Это горничная, о которой вы говорили, - сказала Вероника. - Розалия неспроста постаралась удалить ее из отеля, ей было, чего опасаться...
- Да, - нехотя признался Ярослав. - Розка не дура была, все видела. Мне Диля с первого дня в душу запала, но я не знал, как к ней подступиться. Она не из таких, с кем все просто и ясно: познакомились, выпили и в койку. Если бы все бабы такими были, и я бы к ним по-другому относился. У Дили жизнь - врагу не пожелаешь, а она не остервенилась, не возненавидела весь мир. По двенадцать часов в смену по отелю бегала, номера прибирала, полотенца подавала всяким сытым рожам, помойку за ними выносила, и все с улыбкой, и глаза, как звездочки, блестят. А дома на ней верхом ездят: принеси, подай, всю зарплату отдай и еще покрикивают, еще недовольны. А она считает, что как старшая дочь должна помогать семье. Родители ей дали жизнь и вырастили, а теперь она им долг отдает. Младшие - еще маленькие, она, как старшая сестра, обязана о них заботиться, ведь маме тяжело с такой оравой. Сестрица-погодок у нее - хабалка цапучая, вылитая Розка, только толстая. Диля же ее еще жалеет: у Амины, мол, здоровье слабое, ей беречься надо после ковида... Тьфу! Видел я эту слабенькую больную. Морда - хоть котят бей, косметики - как на заборе, в три слоя, ногти - сантиметров пять, раскрашены - чертям тошно. Видно, что своими руками она даже чашку не сполоснет, чтобы маникюр не испортить. Хитрая, пригрелась на чужой шее. Да, хотел я от Розки слиться. Пообщался с Дилей, и самому от себя противно стало. Как последняя б... живу, - выругался тренер, - извините, дамы. Решил: стопэ, хватит уже, а то скоро в зеркало при бритье плевать начну. Хотел нормальной жизни, с Дилей. Я бы ее уговорил. Я с женщинами разговаривать умею, - самодовольно добавил Кратов. - А чтобы не пустым в новую жизнь уходить, я бы дождался, пока Розка тут свое кино докрутит, сливки снимет, и слинял бы от нее со всей прибылью. Она думает, что хитрее всех и любого обвести может, а я кое-чему у нее научился, и ее саму на прощание хорошо бы нагрел. И Дилю из рабства вытащил бы. Жалко смотреть на девчонку - ее домашние совсем заездили!
- Вас кто-нибудь видел на Бомборах в тот вечер? - спросила Алена. - Кто-нибудь мог бы подтвердить, что вы были именно там?
- Видели, мать их, - не сдержался Ярослав. - Извините... Да наскочили какие-то придурки: чего, мол, я притащился, чего надо. У одного в соседнем доме подружка живет, он спьяну и решил, что я к ней приехал. Да на кой мне сдалась эта лахудра визгливая! Но разве идиотам что-то объяснишь? Когда я от Дилиного дома шел, пристали: сейчас, мол, разговор будет, как по чужой территории расхаживать и чужих баб клеить. А я ждать не стал, пока меня изукрасят, - ухмыльнулся парень, - и сам им навалял. Злой был, как собака, да еще выпил. И Дилю дома не застал и сгоряча раскидал эту гопоту по асфальту. А тут мигалка - полиция на драку подоспела. Я - на самокат, и наутек от них. Тогда и эту бабку с малявкой чуть не сшиб... Не хотелось с ментами местными разбираться.
Алена черкнула в блокнот: запросить отделение полиции, контролирующее район Бомбор, узнать, была ли в тот вечер на их участке драка.
- Только вы Дилю не светите, - еще раз попросил Ярослав. - А то ее и убить могут. У нее двое братьев - одному 15 лет, другому 16, так они на родовых традициях чеканутые - полные отморозки, и от отца с матерью усвоили, что Дилю можно чморить и прессовать по любому поводу. Амина, вторая - родительская любимица, ее трогать низзя, а старшую сестру - всегда пожалуйста!
- Так, пора с этими Магомедовыми на официальном уровне разбираться, - нахмурилась Панферова, перелистывая протокол допроса, когда Кратова увели. - По его словам, обстановка в семье неблагоприятная.
- Похоже на правду, - сказала Ника, помешивая ложечкой свой кофе, - я тоже наслышана о том, как к Диле относятся в семье - эксплуатируют и беззастенчиво попрекают, хотя она костьми ложится, чтобы помочь домашним. Зато ее сестру Амину обожают, ей все сходит с рук, и младшие братья и сестры уже переняли у родителей такое отношение к старшей сестре: она всем должна, всем обязана,
