От автора
Дорогие друзья! Если позволите, я отниму у Вас капельку времени до начала повествования. Тем, кто читает мои романы впервые, этот фрагмент можно пропустить. Тех, кто читал "Змеиных детей" и/или "Смотрителей Пустоты", я все-таки попрошу обратить внимание на следующее.
Данный роман сильно отличается от того, с чем у Вас, скорее всего, ассоциируется моя проза. Он был задуман, в первую очередь, как "Надо сделать однотомник!". Он был затеян, как перерыв и способ отвлечься между полноценно фэнтезийными сериями, которые составляют мой основной интерес. Называя роман "Экспериментом" я действительно осуществляла эксперимент над собой: не мой формат и совсем не мой жанр. Последний я бы определила как "Городское фэнтези с элементами стимпанка", но про стимпанк в предоставленных жанровых метках вообще ничего не нашла :)
Все выше сказанное не значит, что роман написан лишь бы написать (я честно старалась), он просто другой. Поэтому, возможно, Вам будет непривычно встретить из моих рук вот такой вымышленный мир, но, надеюсь, Вы дадите истории шанс :)
После него, как уже было объявлено здесь и в ВК, я вернусь к более привычным для себя и для моих читателей форматам и мирам. На их счет, кстати, вот тут есть опрос: https://prodaman.ru/Anastasiya-Mashevskaya/blog/Smotriteli-Pustoty-i-plany-na-budushhee
Все имена, названия мест и объектов, указания воинских чинов и званий и прочее пространство данного литературного произведения являются исключительно плодом моей фантазии (весьма экспериментальным) и не более. Все совпадения с современными или историческими реалиями случайны. Однако стоит смело заявить: в книге вы найдете несколько разного рода пасхальных яиц и лингвистических забавностей (начиная с сокращения воинской должности государственного стража и заканчивая названием книги). Вот они сделаны сознательно и умышлено, и мне было довольно весело играться с ними. Надеюсь, Вы узнаете некоторые :)
Ну и как всегда: если Вам кажется, что ничего не понятно, это, как обычно, дело времени.
Приятного прочтения!
ЭКСПЕРИМЕНТ 19-W
Стараться забыть кого-то – значит все время помнить о нем.
Характеры, или нравы нынешнего века.
Ж. де Лабрюйер
- Ты никогда не задумывалась, что слова «неисправимый» и «неисправный» по существу значат одно и то же, но применяются исключительно: одно только к людям, а другое – к механизмам? – поинтересовалась Ли, поднимаясь по лестнице академии в компании сокурсницы.
- Боже, Лиара, ты уверена, что твои рассуждения мне сейчас хоть чем-то помогут?! – прошипела Илона, прижимая к груди правое предплечье, развороченное так, что потроха биоброни болтались снаружи.
Лиара покосилась на сокурсницу скептически:
- Она же не болит? – уточнила девушка. Биоброня, конечно, всегда подразумевает стыковку нервных окончаний в месте крепления, но среди знакомых с подобными протезами Лиара не могла припомнить никого, кто бы корчился от боли, когда броню что-нибудь повреждало.
- Но, если я ее опущу, тут все болты разлетятся по коридорам! А любая новая деталь стоит денег.
- Мне все-таки кажется, что расходы по ремонту должен брать на себя тот, кто ее повредил, – разумно заметила Лиара. Они свернули, наконец, в больничное крыло.
Илона качнула головой с виноватым выражением на лице.
- Я не возьмусь ссориться с госстом, Ли. К тому же с огненным госстом со старших курсов. И к тому же из такой семьи, как Фрай.
- Ах, ну да, Фрай… – Протянула Ли. – Сопливый малый. Нечего опасаться.
Илона с этим была совсем не согласна:
- Его дядя – герой Эстабульской кампании.
Лиара отмахнулась, не взглянув на собеседницу:
- Любой мясник в Эстабуле считался героем.
- Это только сильнее напрягает.
- Кампания закончилась четыре года назад. Ила, Фрай тебе ничего не сделает.
- Уверена? – спросила Ила, чуть качнув поврежденной механической рукой.
- Слушай, там была куча свидетелей, и все подтвердят, что твоя рука разлетелась от воздействия его стигмы. Он должен оплатить ремонт.
- Брось, Ли. Все свидетели – его дружки, – пожаловалась Илона.
- Ну прям уж все.
Илона фыркнула:
- О, ну тебя за серьезного свидетеля точно никто не посчитает. С твоей-то репутацией.
- Ила, ты уходишь от темы.
Они достигли конца коридора с тремя дверьми: одна вела в медкабинет, другая – в мастерскую по починке биоброни, а дальняя по центру – к начальнику тех и других сотрудников.
- Ли! – огрызнулась Илона. – Фрай скажет, что будь я сама госстом, меня бы даже не оцарапало! Скажет, что я сама нарвалась, не так его поняла, нагрубила – да что угодно! Заявит, что если меня так легко вывести из строя, то, может, мне лучше сидеть дома и готовиться стирать пеленки, а не получать образование, к тому же здесь. А потом еще добавит, что если я такой нищеброд, что не в силах сменить себе биоброню, то откуда у меня деньги на обучение и так далее и далее. Заносчивые говнюки вроде него всегда выходят сухими из воды! Или ты не знаешь?
Ли пожала плечами.
- Ну насчет денег можешь сказать, что тоже спишь с ректором, – предложила девушка весело. Слухи о том, что она попала на кафедру госстов – государственных стражей, будучи абсолютным бездарем, и исключительно благодаря протекции ректора, гуляли по академии с того дня, как на доске информации вывесили приказ о зачислении.
Илона все еще злилась, но, глядя на приятельницу, улыбнулась. Ладно уж, Ли ведь и сама над этим смеется.
- Какая-то у ректора безразмерная кровать. Там же уже и его жена, и ты. Я просто не влезу.
Лиара засмеялась от души – как раз в тот момент, когда из кабинета, рядом с которым они замерли, вышел глава отдела реставрации – сэр Уолт. Крупный, в белом халате, он имел изможденный вид, словно ему бесперебойно уже три дня кряду приходилось в буквальном смысле решать вопросы жизни и смерти. Между тем Ли видела его вблизи в третий раз, но точно могла сказать, что ничем таким серьезным сэр Уолт в последние дни озадачен не был. Это же военная академия Восточного округа королевства Арквелл! Что тут вообще может случиться, кроме студенческих сплетен, кто с кем обжимался по углам? Да и тут у нее, Ли, огромная фора: она аж вон, любовница ректора! Головокружительная карьера, можно сказать.
Илона постаралась приобрести несчастный вид – ей нужна помощь! Сэр Уолт, явно недовольный какими-то рабочими неурядицами, растерял все негодование на коллег, стоило увидеть Ли. На Илону он даже не взглянул, зато в Лиару вперился с таким напряжением, словно старался физически раздавить грозным взглядом сверху вниз. Последний смешок Ли будто сам собой перерос в кашель.
- У вас бронхит? – спросил доктор тоном следственного дознавателя.
Ли, мгновенно перестав кашлять, мотнула головой. Она непроизвольно сжала зубы, ее немного широкий рот вытянулся в прямую линию: и кто сказал, что хоть с кем-то в этом чертовом месте у нее будут неплохие взаимоотношения?
- Нет, сэр.
- Тогда что у вас? – гаркнул мужчина. К присутствию Илоны он так и не обрел интереса. Зато его почти черные глаза, неотрывно следящие за Ли, излучали натянутую враждебность зверя, охраняющего берлогу от посягательств. Словно он был готов в любой момент схватить Ли и выкрутить ей руки.
- Ничего, – ответила Ли до того, как успела подумать. Аура этого человека действовала на нее неподконтрольным образом.
- Ничего? – хмыкнул он, сделав шаг на Лиару. – То есть вы пришли побеспокоить сотрудников академии из праздного любопытства?
Ли собралась с духом, взяв себя в руки.
- Моей сокурснице нужна помощь.
- Сокурснице? – Мужчина наконец заметил Илону. Бегло перевел взгляд на растерзанную до внутренностей механическую руку девушки и мотнул головой в сторону одного из кабинетов.
- Обратитесь к дежурному механику, – отрекомендовал он.
Илона, ярко рыжая красавица с нежными чертами, посмотрела поочередно на Уолта и Лиару и с изрядным опасением шагнула в указанную дверь.
Ли, не зная, куда себя деть, пометалась долю секунды и сочла за лучшее поскорее убраться.
- Минутку. – Врач бесцеремонно развернул ее за плечо. – Я так понимаю, это, – он качнул головой в сторону двери, за которой исчезла Илона, – очередное ярое проявление ваших религиозных чувств ?
- Простите? – «Что за бред?»
- Любовь к ближнему или что-то в этом духе, я полагаю.
Ли обернулась к мужчине полностью и отступила, чтоб высвободиться.
- Я вас не понимаю, сэр.
- Хорошо, я скажу прямо. – Уолт не стал удерживать Ли, распрямился и сложил руки на груди. – В прошлом месяце вы смело заявили моим подчиненным, что ваши религиозные чувства запрещают вам раздеваться перед посторонними людьми, даже если речь идет о врачах. Даже если речь идет о женщинах-врачах, – подчеркнул он. – И это немного странно, вам не кажется, что эти чувства не мешают вам состоять в греховной связи с женатым мужчиной, однако мешают пройти настолько элементарную процедуру, как ежемесячный медицинский осмотр.
Разумеется, медицинский осмотр… Когда ее, Лиару Лейн, направляли в эту академию, то упоминали, что процедура осмотра в ее случае может представлять собой сложность. Тогда, получая рекомендацию, Лиара не придала значения подобным опасениям, справедливо полагая, что ректор, получив уставное распоряжение взять ее на кафедру госстов любым способом, разрешит все сопутствующие трудности. Однако ректор, не будучи в восторге от перспектив, наотрез отказался участвовать в выживании столичной засланки в вверенном ему учреждении и почти прямым текстом указал Ли направление, в котором он видел все ее просьбы. Со временем он, конечно, немного оттаял, но решать учебные вопросы Лиары все одно не стремился. Видимо, чтобы не подпитывать слухи об их связи еще сильнее.
Ли глубоко вздохнула.
- Сэр, я абсолютно здорова, ни на что не жалуюсь, у меня даже голова никогда не болит. Ни голова, ни зубы, ни живот. Об этом я тоже говорила вашим коллегам. И мне не нужен ни ежемесячный, ни даже ежегодный осмотр.
- А мне, – теряя терпение, Уолт надвинулся, – не нужны никакие проблемы при проверках академии. Медицинские осмотры обязательны для всех. Для. Всех, – подчеркнул врач, – госстов академии. Вы уже трижды препятствовали моим сотрудникам делать свою работу из-за своих неуместных рели…
Проклятье, он ей этого вообще не забудет, да? Пару недель назад она ляпнула про религиозные чувства – первое, что пришло на ум! – чтобы отделаться от врачей, которые требовали внятного объяснения, почему она избегает осмотра! А теперь этот Уолт никак не уймется.
- Мои религиозные чувства не ваше дело, сэр Уолт!
- Верно! – Уолт всплеснул руками. – Ваши религиозные чувства – именно не мое дело. В отличие, – он торжествующе оскалился, ткнув указательным пальцем в потолок, – от протоколов о состоянии в том числе вашего здоровья. Поэтому я надеюсь, на следующей неделе во время очередного контроля у нас с вами больше не возникнет недопонимания, мисс Лейн. Ибо клянусь, если мои сотрудницы еще раз сообщат мне, что вы отказываетесь сдавать анализы и проходить осмотр, я лично, собственными руками, – он вскинул предплечья, демонстрируя большие ладони, которые намерен пустить в дело, – выпущу вам пол-литра крови и рассмотрю все до потрохов!
Это переходило всякие границы.
- Да как вы смее…
- Я ВРАЧ, А НЕ ПИСАТЕЛЬ! – прошипел мужчина, не дрогнув. – Ни я, ни мои коллеги больше не будут строчить всякую отсебятину в вашей личной карте. И я напомню, что, если вы позволите себе не явиться на осмотр, как было в первый же месяц вашего пребывания в стенах академии, вас ждет очередной выговор. У вас ведь уже есть один, да, Лейн? Три выговора приведут к отчислению. Отчислению, – прошелестел Уолт, – с той самой кафедры, за пребывание на которой так основательно рассчитываетесь с руководством.
Ли почувствовала, как краснеет до кончиков ногтей. Не от стыда – от ярости. Зубы скрипнули сами собой, а правая рука непроизвольно дернулась в сторону левой груди. Последним отголоском сознания Ли попыталась замаскировать порыв под желание почесать левое подреберье. Кивнула и, не став дожидаться Илоны, пообещала мужчине в халате внять его рассуждениям о религии.
- Проклятый ублюдок! – выкрикнула Ли в пустоту комнаты, от души пнула стул – и замерла в растерянности.
А кто из них?
Кто из них проклятый ублюдок – врач, который по существу просто намерен избежать ненужных неприятностей и выполняет вмененные рабочие обязанности? Вряд ли. Ректор, который даже не пытается опровергать какие-либо слухи? Тем более ему шумиха вокруг их связи доставляет в разы больше проблем, чем ей. В отличие от нее ректор академии – человек общественно видный, за его действиями так или иначе наблюдают, и удар по репутации, который он получил с прибытием в академию Ли, непременно вылезал боком. Начиная с проблем в семейной жизни и заканчивая двусмысленными смешками всякий раз, когда он давал выступления со словами о каких бы то ни было добродетелях. Впрочем, как Ли успела понять, о благонравных достоинствах ректор Локвуд и до нее имел весьма смутное представление.
Тогда, может, упомянутый ею «проклятый ублюдок» – человек, который вообще заслал ее сюда, в Восточный округ?
Ли ухмыльнулась: даже если бы она в самом деле считала его ублюдком – а это не так – ей просто по статусу не положено говорить дурно об этом человеке. Он все-таки намного лучше предшественника, и она клялась ему в верности. Иначе какого черта она бы вообще тут делала?!
Ли перевела дыхание и подошла к зеркалу. Внимательно ощупала взглядом каждую черту в себе. Темные глаза, до плеч отросшие с былых времен волосы шоколадного цвета, которые Ли стала собирать в хвост, все еще упрямый разворот не по-женски прямых плеч и целый ворох плотно запахнутой одежды, так что, кроме лица да кистей, не было оголено ни сантиметра кожи. Ли всерьез верила, что те, кто болтает об их порочной связи с ректором, просто не дали себе труда рассмотреть ее поближе. Сейчас на нее из отражения глядела молодая женщина, имевшая мало общего с прежней Ли, но ни нынешняя, ни тогдашняя не слыла роковой красавицей.
Какой могла бы быть, например, та же Илона. Если бы не потеряла руку. Если на чистоту, Илона обладала внешностью женщин из легенд, ради которых мужчины развязывали десятилетние войны. И то, что увечье не сломало ее, вызывало у Ли искреннее уважение. Разумеется, прогресс давно сделал доступными элементы биоброни, но никогда механическое предплечье не станет столь же привлекательным, сколь может быть функциональным. И для Илоны, как для любой девушки на ее месте, необходимость устанавливать биоброню наверняка не прошла легко.
Что-то подсказывало Ли, что до ситуации с рукой, о которой Илона не особо распространялась, та была избалованной вниманием девчонкой. Таким многое в жизни валится в руки само собой, буквально за красивые глаза. Однако перемены поневоле сделали из Илоны более чуткого человека, и это позволило ей, насколько возможно, сдружиться с Ли. Это было к месту, учитывая, что остальные обитатели академии относились к ней либо с презрением, либо с осуждением, либо с насмешками. С известного дня.
31 июля 1903 года
Ли вздохнула и, наконец, взялась за ручку двери, чтобы выйти из кабинета. Как раз в тот момент, когда ее нагнал голос ректора:
Дорогие друзья! Если позволите, я отниму у Вас капельку времени до начала повествования. Тем, кто читает мои романы впервые, этот фрагмент можно пропустить. Тех, кто читал "Змеиных детей" и/или "Смотрителей Пустоты", я все-таки попрошу обратить внимание на следующее.
Данный роман сильно отличается от того, с чем у Вас, скорее всего, ассоциируется моя проза. Он был задуман, в первую очередь, как "Надо сделать однотомник!". Он был затеян, как перерыв и способ отвлечься между полноценно фэнтезийными сериями, которые составляют мой основной интерес. Называя роман "Экспериментом" я действительно осуществляла эксперимент над собой: не мой формат и совсем не мой жанр. Последний я бы определила как "Городское фэнтези с элементами стимпанка", но про стимпанк в предоставленных жанровых метках вообще ничего не нашла :)
Все выше сказанное не значит, что роман написан лишь бы написать (я честно старалась), он просто другой. Поэтому, возможно, Вам будет непривычно встретить из моих рук вот такой вымышленный мир, но, надеюсь, Вы дадите истории шанс :)
После него, как уже было объявлено здесь и в ВК, я вернусь к более привычным для себя и для моих читателей форматам и мирам. На их счет, кстати, вот тут есть опрос: https://prodaman.ru/Anastasiya-Mashevskaya/blog/Smotriteli-Pustoty-i-plany-na-budushhee
***
Все имена, названия мест и объектов, указания воинских чинов и званий и прочее пространство данного литературного произведения являются исключительно плодом моей фантазии (весьма экспериментальным) и не более. Все совпадения с современными или историческими реалиями случайны. Однако стоит смело заявить: в книге вы найдете несколько разного рода пасхальных яиц и лингвистических забавностей (начиная с сокращения воинской должности государственного стража и заканчивая названием книги). Вот они сделаны сознательно и умышлено, и мне было довольно весело играться с ними. Надеюсь, Вы узнаете некоторые :)
Ну и как всегда: если Вам кажется, что ничего не понятно, это, как обычно, дело времени.
Приятного прочтения!
ЭКСПЕРИМЕНТ 19-W
ЧАСТЬ I
Стараться забыть кого-то – значит все время помнить о нем.
Характеры, или нравы нынешнего века.
Ж. де Лабрюйер
Глава 1
- Ты никогда не задумывалась, что слова «неисправимый» и «неисправный» по существу значат одно и то же, но применяются исключительно: одно только к людям, а другое – к механизмам? – поинтересовалась Ли, поднимаясь по лестнице академии в компании сокурсницы.
- Боже, Лиара, ты уверена, что твои рассуждения мне сейчас хоть чем-то помогут?! – прошипела Илона, прижимая к груди правое предплечье, развороченное так, что потроха биоброни болтались снаружи.
Лиара покосилась на сокурсницу скептически:
- Она же не болит? – уточнила девушка. Биоброня, конечно, всегда подразумевает стыковку нервных окончаний в месте крепления, но среди знакомых с подобными протезами Лиара не могла припомнить никого, кто бы корчился от боли, когда броню что-нибудь повреждало.
- Но, если я ее опущу, тут все болты разлетятся по коридорам! А любая новая деталь стоит денег.
- Мне все-таки кажется, что расходы по ремонту должен брать на себя тот, кто ее повредил, – разумно заметила Лиара. Они свернули, наконец, в больничное крыло.
Илона качнула головой с виноватым выражением на лице.
- Я не возьмусь ссориться с госстом, Ли. К тому же с огненным госстом со старших курсов. И к тому же из такой семьи, как Фрай.
- Ах, ну да, Фрай… – Протянула Ли. – Сопливый малый. Нечего опасаться.
Илона с этим была совсем не согласна:
- Его дядя – герой Эстабульской кампании.
Лиара отмахнулась, не взглянув на собеседницу:
- Любой мясник в Эстабуле считался героем.
- Это только сильнее напрягает.
- Кампания закончилась четыре года назад. Ила, Фрай тебе ничего не сделает.
- Уверена? – спросила Ила, чуть качнув поврежденной механической рукой.
- Слушай, там была куча свидетелей, и все подтвердят, что твоя рука разлетелась от воздействия его стигмы. Он должен оплатить ремонт.
- Брось, Ли. Все свидетели – его дружки, – пожаловалась Илона.
- Ну прям уж все.
Илона фыркнула:
- О, ну тебя за серьезного свидетеля точно никто не посчитает. С твоей-то репутацией.
- Ила, ты уходишь от темы.
Они достигли конца коридора с тремя дверьми: одна вела в медкабинет, другая – в мастерскую по починке биоброни, а дальняя по центру – к начальнику тех и других сотрудников.
- Ли! – огрызнулась Илона. – Фрай скажет, что будь я сама госстом, меня бы даже не оцарапало! Скажет, что я сама нарвалась, не так его поняла, нагрубила – да что угодно! Заявит, что если меня так легко вывести из строя, то, может, мне лучше сидеть дома и готовиться стирать пеленки, а не получать образование, к тому же здесь. А потом еще добавит, что если я такой нищеброд, что не в силах сменить себе биоброню, то откуда у меня деньги на обучение и так далее и далее. Заносчивые говнюки вроде него всегда выходят сухими из воды! Или ты не знаешь?
Ли пожала плечами.
- Ну насчет денег можешь сказать, что тоже спишь с ректором, – предложила девушка весело. Слухи о том, что она попала на кафедру госстов – государственных стражей, будучи абсолютным бездарем, и исключительно благодаря протекции ректора, гуляли по академии с того дня, как на доске информации вывесили приказ о зачислении.
Илона все еще злилась, но, глядя на приятельницу, улыбнулась. Ладно уж, Ли ведь и сама над этим смеется.
- Какая-то у ректора безразмерная кровать. Там же уже и его жена, и ты. Я просто не влезу.
Лиара засмеялась от души – как раз в тот момент, когда из кабинета, рядом с которым они замерли, вышел глава отдела реставрации – сэр Уолт. Крупный, в белом халате, он имел изможденный вид, словно ему бесперебойно уже три дня кряду приходилось в буквальном смысле решать вопросы жизни и смерти. Между тем Ли видела его вблизи в третий раз, но точно могла сказать, что ничем таким серьезным сэр Уолт в последние дни озадачен не был. Это же военная академия Восточного округа королевства Арквелл! Что тут вообще может случиться, кроме студенческих сплетен, кто с кем обжимался по углам? Да и тут у нее, Ли, огромная фора: она аж вон, любовница ректора! Головокружительная карьера, можно сказать.
Илона постаралась приобрести несчастный вид – ей нужна помощь! Сэр Уолт, явно недовольный какими-то рабочими неурядицами, растерял все негодование на коллег, стоило увидеть Ли. На Илону он даже не взглянул, зато в Лиару вперился с таким напряжением, словно старался физически раздавить грозным взглядом сверху вниз. Последний смешок Ли будто сам собой перерос в кашель.
- У вас бронхит? – спросил доктор тоном следственного дознавателя.
Ли, мгновенно перестав кашлять, мотнула головой. Она непроизвольно сжала зубы, ее немного широкий рот вытянулся в прямую линию: и кто сказал, что хоть с кем-то в этом чертовом месте у нее будут неплохие взаимоотношения?
- Нет, сэр.
- Тогда что у вас? – гаркнул мужчина. К присутствию Илоны он так и не обрел интереса. Зато его почти черные глаза, неотрывно следящие за Ли, излучали натянутую враждебность зверя, охраняющего берлогу от посягательств. Словно он был готов в любой момент схватить Ли и выкрутить ей руки.
- Ничего, – ответила Ли до того, как успела подумать. Аура этого человека действовала на нее неподконтрольным образом.
- Ничего? – хмыкнул он, сделав шаг на Лиару. – То есть вы пришли побеспокоить сотрудников академии из праздного любопытства?
Ли собралась с духом, взяв себя в руки.
- Моей сокурснице нужна помощь.
- Сокурснице? – Мужчина наконец заметил Илону. Бегло перевел взгляд на растерзанную до внутренностей механическую руку девушки и мотнул головой в сторону одного из кабинетов.
- Обратитесь к дежурному механику, – отрекомендовал он.
Илона, ярко рыжая красавица с нежными чертами, посмотрела поочередно на Уолта и Лиару и с изрядным опасением шагнула в указанную дверь.
Ли, не зная, куда себя деть, пометалась долю секунды и сочла за лучшее поскорее убраться.
- Минутку. – Врач бесцеремонно развернул ее за плечо. – Я так понимаю, это, – он качнул головой в сторону двери, за которой исчезла Илона, – очередное ярое проявление ваших религиозных чувств ?
- Простите? – «Что за бред?»
- Любовь к ближнему или что-то в этом духе, я полагаю.
Ли обернулась к мужчине полностью и отступила, чтоб высвободиться.
- Я вас не понимаю, сэр.
- Хорошо, я скажу прямо. – Уолт не стал удерживать Ли, распрямился и сложил руки на груди. – В прошлом месяце вы смело заявили моим подчиненным, что ваши религиозные чувства запрещают вам раздеваться перед посторонними людьми, даже если речь идет о врачах. Даже если речь идет о женщинах-врачах, – подчеркнул он. – И это немного странно, вам не кажется, что эти чувства не мешают вам состоять в греховной связи с женатым мужчиной, однако мешают пройти настолько элементарную процедуру, как ежемесячный медицинский осмотр.
Разумеется, медицинский осмотр… Когда ее, Лиару Лейн, направляли в эту академию, то упоминали, что процедура осмотра в ее случае может представлять собой сложность. Тогда, получая рекомендацию, Лиара не придала значения подобным опасениям, справедливо полагая, что ректор, получив уставное распоряжение взять ее на кафедру госстов любым способом, разрешит все сопутствующие трудности. Однако ректор, не будучи в восторге от перспектив, наотрез отказался участвовать в выживании столичной засланки в вверенном ему учреждении и почти прямым текстом указал Ли направление, в котором он видел все ее просьбы. Со временем он, конечно, немного оттаял, но решать учебные вопросы Лиары все одно не стремился. Видимо, чтобы не подпитывать слухи об их связи еще сильнее.
Ли глубоко вздохнула.
- Сэр, я абсолютно здорова, ни на что не жалуюсь, у меня даже голова никогда не болит. Ни голова, ни зубы, ни живот. Об этом я тоже говорила вашим коллегам. И мне не нужен ни ежемесячный, ни даже ежегодный осмотр.
- А мне, – теряя терпение, Уолт надвинулся, – не нужны никакие проблемы при проверках академии. Медицинские осмотры обязательны для всех. Для. Всех, – подчеркнул врач, – госстов академии. Вы уже трижды препятствовали моим сотрудникам делать свою работу из-за своих неуместных рели…
Проклятье, он ей этого вообще не забудет, да? Пару недель назад она ляпнула про религиозные чувства – первое, что пришло на ум! – чтобы отделаться от врачей, которые требовали внятного объяснения, почему она избегает осмотра! А теперь этот Уолт никак не уймется.
- Мои религиозные чувства не ваше дело, сэр Уолт!
- Верно! – Уолт всплеснул руками. – Ваши религиозные чувства – именно не мое дело. В отличие, – он торжествующе оскалился, ткнув указательным пальцем в потолок, – от протоколов о состоянии в том числе вашего здоровья. Поэтому я надеюсь, на следующей неделе во время очередного контроля у нас с вами больше не возникнет недопонимания, мисс Лейн. Ибо клянусь, если мои сотрудницы еще раз сообщат мне, что вы отказываетесь сдавать анализы и проходить осмотр, я лично, собственными руками, – он вскинул предплечья, демонстрируя большие ладони, которые намерен пустить в дело, – выпущу вам пол-литра крови и рассмотрю все до потрохов!
Это переходило всякие границы.
- Да как вы смее…
- Я ВРАЧ, А НЕ ПИСАТЕЛЬ! – прошипел мужчина, не дрогнув. – Ни я, ни мои коллеги больше не будут строчить всякую отсебятину в вашей личной карте. И я напомню, что, если вы позволите себе не явиться на осмотр, как было в первый же месяц вашего пребывания в стенах академии, вас ждет очередной выговор. У вас ведь уже есть один, да, Лейн? Три выговора приведут к отчислению. Отчислению, – прошелестел Уолт, – с той самой кафедры, за пребывание на которой так основательно рассчитываетесь с руководством.
Ли почувствовала, как краснеет до кончиков ногтей. Не от стыда – от ярости. Зубы скрипнули сами собой, а правая рука непроизвольно дернулась в сторону левой груди. Последним отголоском сознания Ли попыталась замаскировать порыв под желание почесать левое подреберье. Кивнула и, не став дожидаться Илоны, пообещала мужчине в халате внять его рассуждениям о религии.
- Проклятый ублюдок! – выкрикнула Ли в пустоту комнаты, от души пнула стул – и замерла в растерянности.
А кто из них?
Кто из них проклятый ублюдок – врач, который по существу просто намерен избежать ненужных неприятностей и выполняет вмененные рабочие обязанности? Вряд ли. Ректор, который даже не пытается опровергать какие-либо слухи? Тем более ему шумиха вокруг их связи доставляет в разы больше проблем, чем ей. В отличие от нее ректор академии – человек общественно видный, за его действиями так или иначе наблюдают, и удар по репутации, который он получил с прибытием в академию Ли, непременно вылезал боком. Начиная с проблем в семейной жизни и заканчивая двусмысленными смешками всякий раз, когда он давал выступления со словами о каких бы то ни было добродетелях. Впрочем, как Ли успела понять, о благонравных достоинствах ректор Локвуд и до нее имел весьма смутное представление.
Тогда, может, упомянутый ею «проклятый ублюдок» – человек, который вообще заслал ее сюда, в Восточный округ?
Ли ухмыльнулась: даже если бы она в самом деле считала его ублюдком – а это не так – ей просто по статусу не положено говорить дурно об этом человеке. Он все-таки намного лучше предшественника, и она клялась ему в верности. Иначе какого черта она бы вообще тут делала?!
Ли перевела дыхание и подошла к зеркалу. Внимательно ощупала взглядом каждую черту в себе. Темные глаза, до плеч отросшие с былых времен волосы шоколадного цвета, которые Ли стала собирать в хвост, все еще упрямый разворот не по-женски прямых плеч и целый ворох плотно запахнутой одежды, так что, кроме лица да кистей, не было оголено ни сантиметра кожи. Ли всерьез верила, что те, кто болтает об их порочной связи с ректором, просто не дали себе труда рассмотреть ее поближе. Сейчас на нее из отражения глядела молодая женщина, имевшая мало общего с прежней Ли, но ни нынешняя, ни тогдашняя не слыла роковой красавицей.
Какой могла бы быть, например, та же Илона. Если бы не потеряла руку. Если на чистоту, Илона обладала внешностью женщин из легенд, ради которых мужчины развязывали десятилетние войны. И то, что увечье не сломало ее, вызывало у Ли искреннее уважение. Разумеется, прогресс давно сделал доступными элементы биоброни, но никогда механическое предплечье не станет столь же привлекательным, сколь может быть функциональным. И для Илоны, как для любой девушки на ее месте, необходимость устанавливать биоброню наверняка не прошла легко.
Что-то подсказывало Ли, что до ситуации с рукой, о которой Илона не особо распространялась, та была избалованной вниманием девчонкой. Таким многое в жизни валится в руки само собой, буквально за красивые глаза. Однако перемены поневоле сделали из Илоны более чуткого человека, и это позволило ей, насколько возможно, сдружиться с Ли. Это было к месту, учитывая, что остальные обитатели академии относились к ней либо с презрением, либо с осуждением, либо с насмешками. С известного дня.
31 июля 1903 года
Ли вздохнула и, наконец, взялась за ручку двери, чтобы выйти из кабинета. Как раз в тот момент, когда ее нагнал голос ректора:
