Женщина смотрела на Холмен с недовольством, словно девушка вторглась на ее территорию и тем самым потревожила покой.
- Гуляю, - Ева не придумала лучшего ответа, да и что ей было сказать – она действительно просто гуляла.
- Не самое удачное место ты выбрала для прогулок, милочка, - не особо дружелюбно откликнулась старуха.
Ева поджала губы, поморщив носик. Ей тут же захотелось возразить. Порой у поведения девушки не было границ – она могла зацепиться языком с кем угодно, и неважно кто какого пола или возраста.
- Честно говоря, я немного заблудилась. Сама не понимаю, как тут оказалась, - даже врать почти не пришлось, все сказанное – чистая правда.
- Брела и сама не знаешь куда забрела? Не местная, видимо.
- Не местная, - согласилась Ева. - Я недавно на Морке, ничего тут еще не знаю.
- Что за беда привела тебя к нам? Вижу, ты девица непростая. Есть в тебе что-то эдакое, а что именно – понять не могу, - протянула старуха, сощурив черный глаз.
- Я журналистка, приехала написать статью про остров и его жителей. Может, дадите интервью? Слышала, у вас тут много интересного происходит, - выдала Холмен с наигранно милой улыбкой, решив притвориться дурочкой.
Старуха молчала. Она внимательно смотрела прямо в глаза Евы. Взгляд женщины был слишком тяжелым. От него становилось не по себе – он пробирал до костей, вытаскивая из души все то, что в ней надежно пряталось. Ева поежилась не столько от порыва прохладного ветра, сколько от пристального взгляда разноцветных глаз, что могли не нагонять тревогу.
- Ложь тебе не к лицу, девочка, - наконец-то резюмировала женщина. - Не хочешь говорить – твое дело. Иди своей дорогой, но подальше от этого места, пока цела.
Слова старухи прозвучали, как угроза. Гостеприимность местных жителей поражала. Впрочем, Ева уже почти не удивлялась.
- Это ваш дом?
- Нет, - коротко произнесла старуха и развернулась, чтобы уйти. Выйдя на дорогу, она резко остановилась. Женщина обернулась к Еве и к удивлению девушки произнесла:
- Пойдем, сгинешь тут почем зря.
Ева потопталась в неуверенности – идти или не стоит. Все знали те страшные сюжеты сказок, когда юные девушки следовали за милыми с виду старушками, кои впоследствии оказывались злыми колдуньями.
Холмен еще раз оглянулась на заброшенный дом, а затем все же проследовала за женщиной. Была ни была, рискнуть стоило. Ведьма, так ведьма – чего же сделаешь. В конце концов, они были вдвоем на безлюдной улице. Если бы старуха хотела, она бы давно навредила девушке.
Сперва они шли молча. Ева хотела заговорить с новой знакомой, подбирала слова, думала о чем ее спросить. Женщина решила прервать молчание первой:
- Так зачем ты приехала к нам? Ты явно с материка к нам прибыла. Чужих здесь мало. Туристов сюда не водят, да и они по одиночке не ходят. Какому городскому охота по доброй воле сгинуть в болотах? И не надо мне врать, девочка, я чувствую людскую ложь, - все допытывалась старуха.
Хотела Ева того или нет, но судя по всему, отвечать придется. В конце концов, какой у нее был выход? Старуха была единственным человеком из всех странных личностей, кто более-менее адекватно разговаривал с ней. Может, из этого выйдет хоть какая-то польза. Русалка из сна была права – найти можно там, где не ищешь.
- Я приехала на маяк. Мой дедушка был его смотрителем. Он недавно погиб. Может быть, слышали?
Старуха остановилась. Она долго смотрела на Еву круглыми от удивления. Женщина искала в девушке ответы на немые вопросы.
- Ты внучка Хельге – Ева? - вновь заговорила она, желая убедиться в правдивости своей догадки.
- Ну да, - хмыкнула Ева. Она чувствовала себя экспонатом в музее – ее знала чуть ли не каждая собака на Морке, в то время, как она вообще не имела представления, кто все эти люди.
- Вот оно как! Неужто и вправду ты. Изменила тебя тьма – не узнать. Свет спрятался, но все же никуда не делся. Я почувствовала его, а понять сразу не смогла. Есть в тебе родное с Хельге. Да, теперь вижу. Что же ты раньше не сказала? Это меняет дело, - женщина сменила гнев на милость, явно оживившись. Старуха смотрела на Еву и довольно качала головой. Голос смягчился, взгляд подобрел, точно она встретила того, кого так долго искала.
- И в какую же сторону это меняет дело? - с осторожностью задала вопрос Холмен, не понимая и половину той странной болтовни, что наговорила старуха.
- Идем, милая, скоро стемнеет. Ты, наверное, проголодалась. Посидим у меня дома, чаю попьем, угощу тебя пирогом – сама недавно испекла, - добродушно произнесла старуха и припустила дальше по улице с такой скоростью, что и не посмотришь на ее возраст. Ева с трудом за ней поспевала.
Все и вправду, как в сказке – гости, угощение, приветливый тон пожилой незнакомки. Стоило бы насторожиться, но ноги покорно вели Еву дальше. Другого пути она сейчас не видела – почти стемнело, да и усталость брала свое.
Ева расположилась на небольшой кухне прямо у окна. Перед девушкой дымилась кружка травяного чая. Терпкий аромат трав заполнил пространство, смешавшись с запахом еды, которую старуха разогревала в печи.
Холмен с интересом рассматривала обстановку вокруг. На первый взгляд убранство в доме было простым и уютным: деревянная мебель, старая печка, небольшие зашторенные тюлевыми занавесками окна, у дальней стены стоял внушительных размеров сундук. Взгляд Холмен то и дело цеплялся за обилие цветов в горшках, разнообразие домашней утвари и плетеных салфеток, разложенных на немногочисленных поверхностях. Ни о каком электричестве, конечно же, здесь не слышали – на столе горели свечи в повидавшем жизнь подсвечнике.
Казалось бы, ничем не примечательный деревенский домик, что находился в самом конце улицы – практически на отшибе у кромки леса, вдали от всех. Однако в этой простоте, подобно призракам, проскальзывали детали, что заставляли задуматься, столь ли обычно и это место, и тот, кто в нем обитал. Почти под потолком висели сушеные цветы и травы, на стеллажах аккуратными рядами стояли баночки с разноцветными жидкостями, в коих плавало что-то мутное и не совсем понятное. Отчего-то Еве совершенно не хотелось знать, что в них. Свечи из черного и алого, как сгустки крови, воска стояли вперемешку с деревянными статуэтками, напоминавшими не то богов, не то каких-то духов.
Картины, висевшие на стенах, также привлекли внимание девушки. В тусклом свете горящих свечей Холмен не сразу рассмотрела изображения на полотнах. Чем дольше она всматривалась в них, тем больше необычных деталей становились заметными. Практически на каждой картине изображалось определенное событие: на одной – девушки в белых сарафанах собирали урожай, на второй – они же танцевали у огромного костра, на третьей – поклонялись исполинскому идолу, на четвертой – женщина давала что-то испить молодому человеку из чаши. Несколько картин вовсе были посвящены ритуалу жертвоприношения, только на первой в руках старца-жреца был черный петух, а на другой – перед стариком на каменной плите лежала молодая девушка в белоснежной сорочке. Остальные картины отражали схожую тематику.
Но особое место среди прочих занимала лишь одна картина – самая большая, в позолоченной раме. Она висела выше остальных, сразу выделяясь на общем фоне. На ней изображался огромный черный ворон, что закрывал могучими крыльями светящее в небе солнце. Выпачканный в крови клюв был воинственно раскрыт, в алых глазах играли отблески огня от свечей.
Ева долго смотрела на вызывающие чувство тревоги и мрака картины. Девушка то и дело спрашивала про себя, зачем женщина повесила эти пугающие полотна, почему выбрала их, имели ли они для нее особый смысл.
- А вы хорошо знали моего деда? - Ева с трудом оторвала взгляд от картин и повернулась к суетящейся вокруг стола женщине, что расставляла утварь на столе. Ева отпила немного чая из кружки и свела брови: цветочное послевкусие переплеталось с небольшой горчинкой от трав – для Холмен непривычно, но приятно. Чай дарил тепло внутри и вместе с тем бодрил, каким-то совершенно колдовским способом вызывая улыбку – настроение улучшалось само собой.
- Кто его не знал? Он был известной личностью на острове, однако мы с Хельге водили близкую дружбу. Много разного с ним вместе пережили. Ты, поди, в доме у маяка так и живешь?
- Пока да. Куда мне еще здесь идти? Никого и ничего я на Морке особо не знаю.
- Ну понятно, понятно, - старуха поставила перед Евой большой пирог, что источал запах свежей выпечки и чего-то мясного. - Прошу, девочка, угощайся. Так, как ты оказалась в этой части острова, милая?
Ева склонилась над пирогом, придерживая длинные волосы руками, чтобы те не угодили прямо в еду. Холмен вдохнула аппетитный аромат и в блаженстве заулыбалась. Только сейчас Ева поняла, что после проделанного пути сквозь леса, болота и поля, где ей довелось оставить много сил и нервов, она безумно проголодалась. Девушке было уже все равно что есть, а пирог и вправду выглядел превосходно.
Старуха заботливо подлила своей гостье еще чая, пока Ева с удовольствием отрезала добротный кусок пирога и принялась за еду. То ли девушка и вправду была настолько голодной, то ли пирог оказался действительно вкусным, но стряпня женщины в тот момент стала для Холмен шедевром кулинарного искусства.
- Вообще я держала путь в южную деревню, хотела познакомиться с местными, посмотреть что там и как, а потом каким-то образом заблудилась в лесу и оказалась у вас. Такое себе приключение, хочу я вам сказать – по болотам в прятки со смертью играть, - довольно улыбаясь, говорила Ева.
Девушка не до конца понимала, что ее развеселило, почему она с таким энтузиазмом все это говорила полузнакомому человеку. Где сейчас был тот скрытный, безэмоциональный, расчетливо-холодный, как зима, человек. Ева была на себя не похожа. У Холмен откуда ни возьмись появилось прекрасное настроение, словно она выпила чего-то покрепче, чем тот травяной чай, от которого в кружке уже осталась всего половина.
- Да, лес любит играть с незадачливыми путниками, что сами не знают чего хотят, - согласилась старуха, не сводя взгляда с Евы – сама она есть не стала, лишь наблюдала за гостьей. - Только ведь на Морке никогда ничего не происходит просто так. Если остров решил, что именно сегодня ты должна быть здесь, значит, в этом есть свой смысл.
- Да? И какой же? Сдохнуть в болоте по пути к вам? - саркастично фыркнула Ева, однако женщину это никак не задело.
- Ну не сдохла ведь, не так ли? Если бы Морк хотел тебя убить, ты бы сейчас со мной здесь не сидела, - старуха кривовато усмехнулась, с удивительной легкостью поддержав тон Холмен.
- Ну знаете, я здесь чужая, остров мне чужой. Кто знает, что он там задумал.
- Чужая ли? - разноцветные глаза старухи хитро блеснули.
Ева с трудом сглотнула – кусок пирога застрял где-то в горле. Она чудом не подавилась. Девушка подняла глаза на женщину, вопросительно посмотрев на нее.
- Почему на острове каждый убеждает меня, что именно здесь мой дом? Что-то не припоминаю, чтобы я до нынешнего времени бывала здесь, - возразила Холмен.
- Если ты чего-то не помнишь, не значит, что этого никогда не было. Память людей обманчива. Иногда события из жизни могут потеряться, но они неизменно возвращаются, просто дай им время.
- В каком это смысле?
- А ты сама ничего не почувствовала, когда приехала на Морк? Может, тебе наш остров показался знакомым, словно ты уже здесь когда-то была? - женщина говорила вкрадчиво, мягко, точно разговаривала с маленьким ребенком, коему требовалось объяснить простые истины.
Ева вытерла рот салфеткой, отодвинув от себя практически пустую тарелку. Холмен неопределенно молчала. Старуха была права. Еву беспокоило преследовавшее ее чувство дежавю, но откуда об этом знать женщине – вопрос. Она говорила так, словно читала мысли девушки.
- Как вас зову? - как бы Еве ни хотелось задать своей собеседнице наболевшие вопросы, она решила сменить тему, не готовая сейчас говорить об этом.
- Ты можешь звать меня Руна, - кивнула старуха.
- Очень необычное имя. Оно что-то означает?
- Ты очень любопытная девочка, Ева, но любопытство бежит впереди тебя. Все в этом мире что-то да значит, не каждый только поймет заложенный смысл. Это ведь не то о чем ты меня хотела спросить, не так ли? - женщина снисходительно улыбнулась.
- Не то, а точнее не только то, - нехотя согласилась Ева. Слова не шли, мысли разбегались по задворкам разума, все нутро противилось. Ее новая знакомая явно хранила секреты. Холмен ей не доверяла, хотя уже и так было ясно, что женщина знала о ней слишком много.
- Что все-таки произошло в вашей деревне много лет назад? Мне рассказали лишь в общих чертах, но я бы хотела услышать историю из уст того, кто здесь живет, - Ева откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Она принимала позицию защиты. Сначала девушка хотела спросить о себе и своем дедушке, но передумала.
Ответом последовал приглушенный смех Руны – заливистый, молодой. Еве в который раз подумалось: а так ли ее новая знакомая стара, как казалось, или за зримой оболочкой скрывался кто-то совершенно другой.
- Я сказала что-то смешное? - Ева вопросительно изогнула бровь, не понимая такой реакции Руны.
- Умная девочка, смелая. Сказки бывают добрыми, а бывают злыми, Ева. Лезешь в тайны острова с закрытыми глазами в полной темноте, тычешься носом, как слепой котенок. Тебе в своей жизни бы сначала разобраться. Похожа на Хельге, ничего не скажешь. Только вот он всегда знал, что делает, а ты пока слишком молода и неопытна – свет в тебе еще не разгорелся. Он только набирается сил. Думаешь, сможешь справиться с тьмой?
Ева в недовольстве покривилась. Хорошее настроение рассеивалось так же стремительно, как и появилось. Наваждение отпускало.
- Однако это не помогло моему дедушке выжить.
- Да, не помогло. К сожалению, рано или поздно находится зверь, что способен перехитрить даже самого опытного охотника, - с неприкрытой тоской произнесла Руна. Ева слышала искреннюю скорбь в ее словах, словно женщина оплакивала самого дорогого и любимого для нее человека.
- Что же, я отвечу на твой вопрос, Ева, хоть и не так, как тебе бы того хотелось. Разгадки тебе придется искать самой. Единственное, что я могу сказать по поводу деревни: это наша кара. Я говорила им, предупреждала: не связывайтесь с Ним, не надо. Ни к чем хорошему это не приведет. Боги от нас отвернулись, и тогда пришел Он.
- С кем им не надо было связываться? Кто Он? - с любопытством допытывалась Ева, пытаясь вытянуть из женщины ответы на загадки.
- Со Зверем из Черного замка, - буквально выплюнула слова Руна. - Лучшей жизни захотели, только вот бес никогда не дает ничего просто так. Теперь мы все прокляты – церковь осквернили, деревню погубили. Тьма вошла в наши двери и души. Она поселилась здесь и уже никогда не покинет этих мест. Человеческая жадность не знает границ, Ева. Если хочешь узнать больше, спроси у Ворона, он расскажет.
- Что еще за Ворон?
- Глава Черных Вранов, что живут на острове неподалеку от Морка. Ты ведь уже и без меня о них слышала?
- Слышала. Только я все никак не пойму, откуда вы обо мне столько всего знаете? Неужели дедушка был так болтлив? - нахмурилась Ева.
- О нет, Хельге, наоборот, разговаривал мало, но по делу.
- Гуляю, - Ева не придумала лучшего ответа, да и что ей было сказать – она действительно просто гуляла.
- Не самое удачное место ты выбрала для прогулок, милочка, - не особо дружелюбно откликнулась старуха.
Ева поджала губы, поморщив носик. Ей тут же захотелось возразить. Порой у поведения девушки не было границ – она могла зацепиться языком с кем угодно, и неважно кто какого пола или возраста.
- Честно говоря, я немного заблудилась. Сама не понимаю, как тут оказалась, - даже врать почти не пришлось, все сказанное – чистая правда.
- Брела и сама не знаешь куда забрела? Не местная, видимо.
- Не местная, - согласилась Ева. - Я недавно на Морке, ничего тут еще не знаю.
- Что за беда привела тебя к нам? Вижу, ты девица непростая. Есть в тебе что-то эдакое, а что именно – понять не могу, - протянула старуха, сощурив черный глаз.
- Я журналистка, приехала написать статью про остров и его жителей. Может, дадите интервью? Слышала, у вас тут много интересного происходит, - выдала Холмен с наигранно милой улыбкой, решив притвориться дурочкой.
Старуха молчала. Она внимательно смотрела прямо в глаза Евы. Взгляд женщины был слишком тяжелым. От него становилось не по себе – он пробирал до костей, вытаскивая из души все то, что в ней надежно пряталось. Ева поежилась не столько от порыва прохладного ветра, сколько от пристального взгляда разноцветных глаз, что могли не нагонять тревогу.
- Ложь тебе не к лицу, девочка, - наконец-то резюмировала женщина. - Не хочешь говорить – твое дело. Иди своей дорогой, но подальше от этого места, пока цела.
Слова старухи прозвучали, как угроза. Гостеприимность местных жителей поражала. Впрочем, Ева уже почти не удивлялась.
- Это ваш дом?
- Нет, - коротко произнесла старуха и развернулась, чтобы уйти. Выйдя на дорогу, она резко остановилась. Женщина обернулась к Еве и к удивлению девушки произнесла:
- Пойдем, сгинешь тут почем зря.
Ева потопталась в неуверенности – идти или не стоит. Все знали те страшные сюжеты сказок, когда юные девушки следовали за милыми с виду старушками, кои впоследствии оказывались злыми колдуньями.
Холмен еще раз оглянулась на заброшенный дом, а затем все же проследовала за женщиной. Была ни была, рискнуть стоило. Ведьма, так ведьма – чего же сделаешь. В конце концов, они были вдвоем на безлюдной улице. Если бы старуха хотела, она бы давно навредила девушке.
Сперва они шли молча. Ева хотела заговорить с новой знакомой, подбирала слова, думала о чем ее спросить. Женщина решила прервать молчание первой:
- Так зачем ты приехала к нам? Ты явно с материка к нам прибыла. Чужих здесь мало. Туристов сюда не водят, да и они по одиночке не ходят. Какому городскому охота по доброй воле сгинуть в болотах? И не надо мне врать, девочка, я чувствую людскую ложь, - все допытывалась старуха.
Хотела Ева того или нет, но судя по всему, отвечать придется. В конце концов, какой у нее был выход? Старуха была единственным человеком из всех странных личностей, кто более-менее адекватно разговаривал с ней. Может, из этого выйдет хоть какая-то польза. Русалка из сна была права – найти можно там, где не ищешь.
- Я приехала на маяк. Мой дедушка был его смотрителем. Он недавно погиб. Может быть, слышали?
Старуха остановилась. Она долго смотрела на Еву круглыми от удивления. Женщина искала в девушке ответы на немые вопросы.
- Ты внучка Хельге – Ева? - вновь заговорила она, желая убедиться в правдивости своей догадки.
- Ну да, - хмыкнула Ева. Она чувствовала себя экспонатом в музее – ее знала чуть ли не каждая собака на Морке, в то время, как она вообще не имела представления, кто все эти люди.
- Вот оно как! Неужто и вправду ты. Изменила тебя тьма – не узнать. Свет спрятался, но все же никуда не делся. Я почувствовала его, а понять сразу не смогла. Есть в тебе родное с Хельге. Да, теперь вижу. Что же ты раньше не сказала? Это меняет дело, - женщина сменила гнев на милость, явно оживившись. Старуха смотрела на Еву и довольно качала головой. Голос смягчился, взгляд подобрел, точно она встретила того, кого так долго искала.
- И в какую же сторону это меняет дело? - с осторожностью задала вопрос Холмен, не понимая и половину той странной болтовни, что наговорила старуха.
- Идем, милая, скоро стемнеет. Ты, наверное, проголодалась. Посидим у меня дома, чаю попьем, угощу тебя пирогом – сама недавно испекла, - добродушно произнесла старуха и припустила дальше по улице с такой скоростью, что и не посмотришь на ее возраст. Ева с трудом за ней поспевала.
Все и вправду, как в сказке – гости, угощение, приветливый тон пожилой незнакомки. Стоило бы насторожиться, но ноги покорно вели Еву дальше. Другого пути она сейчас не видела – почти стемнело, да и усталость брала свое.
Ева расположилась на небольшой кухне прямо у окна. Перед девушкой дымилась кружка травяного чая. Терпкий аромат трав заполнил пространство, смешавшись с запахом еды, которую старуха разогревала в печи.
Холмен с интересом рассматривала обстановку вокруг. На первый взгляд убранство в доме было простым и уютным: деревянная мебель, старая печка, небольшие зашторенные тюлевыми занавесками окна, у дальней стены стоял внушительных размеров сундук. Взгляд Холмен то и дело цеплялся за обилие цветов в горшках, разнообразие домашней утвари и плетеных салфеток, разложенных на немногочисленных поверхностях. Ни о каком электричестве, конечно же, здесь не слышали – на столе горели свечи в повидавшем жизнь подсвечнике.
Казалось бы, ничем не примечательный деревенский домик, что находился в самом конце улицы – практически на отшибе у кромки леса, вдали от всех. Однако в этой простоте, подобно призракам, проскальзывали детали, что заставляли задуматься, столь ли обычно и это место, и тот, кто в нем обитал. Почти под потолком висели сушеные цветы и травы, на стеллажах аккуратными рядами стояли баночки с разноцветными жидкостями, в коих плавало что-то мутное и не совсем понятное. Отчего-то Еве совершенно не хотелось знать, что в них. Свечи из черного и алого, как сгустки крови, воска стояли вперемешку с деревянными статуэтками, напоминавшими не то богов, не то каких-то духов.
Картины, висевшие на стенах, также привлекли внимание девушки. В тусклом свете горящих свечей Холмен не сразу рассмотрела изображения на полотнах. Чем дольше она всматривалась в них, тем больше необычных деталей становились заметными. Практически на каждой картине изображалось определенное событие: на одной – девушки в белых сарафанах собирали урожай, на второй – они же танцевали у огромного костра, на третьей – поклонялись исполинскому идолу, на четвертой – женщина давала что-то испить молодому человеку из чаши. Несколько картин вовсе были посвящены ритуалу жертвоприношения, только на первой в руках старца-жреца был черный петух, а на другой – перед стариком на каменной плите лежала молодая девушка в белоснежной сорочке. Остальные картины отражали схожую тематику.
Но особое место среди прочих занимала лишь одна картина – самая большая, в позолоченной раме. Она висела выше остальных, сразу выделяясь на общем фоне. На ней изображался огромный черный ворон, что закрывал могучими крыльями светящее в небе солнце. Выпачканный в крови клюв был воинственно раскрыт, в алых глазах играли отблески огня от свечей.
Ева долго смотрела на вызывающие чувство тревоги и мрака картины. Девушка то и дело спрашивала про себя, зачем женщина повесила эти пугающие полотна, почему выбрала их, имели ли они для нее особый смысл.
- А вы хорошо знали моего деда? - Ева с трудом оторвала взгляд от картин и повернулась к суетящейся вокруг стола женщине, что расставляла утварь на столе. Ева отпила немного чая из кружки и свела брови: цветочное послевкусие переплеталось с небольшой горчинкой от трав – для Холмен непривычно, но приятно. Чай дарил тепло внутри и вместе с тем бодрил, каким-то совершенно колдовским способом вызывая улыбку – настроение улучшалось само собой.
- Кто его не знал? Он был известной личностью на острове, однако мы с Хельге водили близкую дружбу. Много разного с ним вместе пережили. Ты, поди, в доме у маяка так и живешь?
- Пока да. Куда мне еще здесь идти? Никого и ничего я на Морке особо не знаю.
- Ну понятно, понятно, - старуха поставила перед Евой большой пирог, что источал запах свежей выпечки и чего-то мясного. - Прошу, девочка, угощайся. Так, как ты оказалась в этой части острова, милая?
Ева склонилась над пирогом, придерживая длинные волосы руками, чтобы те не угодили прямо в еду. Холмен вдохнула аппетитный аромат и в блаженстве заулыбалась. Только сейчас Ева поняла, что после проделанного пути сквозь леса, болота и поля, где ей довелось оставить много сил и нервов, она безумно проголодалась. Девушке было уже все равно что есть, а пирог и вправду выглядел превосходно.
Старуха заботливо подлила своей гостье еще чая, пока Ева с удовольствием отрезала добротный кусок пирога и принялась за еду. То ли девушка и вправду была настолько голодной, то ли пирог оказался действительно вкусным, но стряпня женщины в тот момент стала для Холмен шедевром кулинарного искусства.
- Вообще я держала путь в южную деревню, хотела познакомиться с местными, посмотреть что там и как, а потом каким-то образом заблудилась в лесу и оказалась у вас. Такое себе приключение, хочу я вам сказать – по болотам в прятки со смертью играть, - довольно улыбаясь, говорила Ева.
Девушка не до конца понимала, что ее развеселило, почему она с таким энтузиазмом все это говорила полузнакомому человеку. Где сейчас был тот скрытный, безэмоциональный, расчетливо-холодный, как зима, человек. Ева была на себя не похожа. У Холмен откуда ни возьмись появилось прекрасное настроение, словно она выпила чего-то покрепче, чем тот травяной чай, от которого в кружке уже осталась всего половина.
- Да, лес любит играть с незадачливыми путниками, что сами не знают чего хотят, - согласилась старуха, не сводя взгляда с Евы – сама она есть не стала, лишь наблюдала за гостьей. - Только ведь на Морке никогда ничего не происходит просто так. Если остров решил, что именно сегодня ты должна быть здесь, значит, в этом есть свой смысл.
- Да? И какой же? Сдохнуть в болоте по пути к вам? - саркастично фыркнула Ева, однако женщину это никак не задело.
- Ну не сдохла ведь, не так ли? Если бы Морк хотел тебя убить, ты бы сейчас со мной здесь не сидела, - старуха кривовато усмехнулась, с удивительной легкостью поддержав тон Холмен.
- Ну знаете, я здесь чужая, остров мне чужой. Кто знает, что он там задумал.
- Чужая ли? - разноцветные глаза старухи хитро блеснули.
Ева с трудом сглотнула – кусок пирога застрял где-то в горле. Она чудом не подавилась. Девушка подняла глаза на женщину, вопросительно посмотрев на нее.
- Почему на острове каждый убеждает меня, что именно здесь мой дом? Что-то не припоминаю, чтобы я до нынешнего времени бывала здесь, - возразила Холмен.
- Если ты чего-то не помнишь, не значит, что этого никогда не было. Память людей обманчива. Иногда события из жизни могут потеряться, но они неизменно возвращаются, просто дай им время.
- В каком это смысле?
- А ты сама ничего не почувствовала, когда приехала на Морк? Может, тебе наш остров показался знакомым, словно ты уже здесь когда-то была? - женщина говорила вкрадчиво, мягко, точно разговаривала с маленьким ребенком, коему требовалось объяснить простые истины.
Ева вытерла рот салфеткой, отодвинув от себя практически пустую тарелку. Холмен неопределенно молчала. Старуха была права. Еву беспокоило преследовавшее ее чувство дежавю, но откуда об этом знать женщине – вопрос. Она говорила так, словно читала мысли девушки.
- Как вас зову? - как бы Еве ни хотелось задать своей собеседнице наболевшие вопросы, она решила сменить тему, не готовая сейчас говорить об этом.
- Ты можешь звать меня Руна, - кивнула старуха.
- Очень необычное имя. Оно что-то означает?
- Ты очень любопытная девочка, Ева, но любопытство бежит впереди тебя. Все в этом мире что-то да значит, не каждый только поймет заложенный смысл. Это ведь не то о чем ты меня хотела спросить, не так ли? - женщина снисходительно улыбнулась.
- Не то, а точнее не только то, - нехотя согласилась Ева. Слова не шли, мысли разбегались по задворкам разума, все нутро противилось. Ее новая знакомая явно хранила секреты. Холмен ей не доверяла, хотя уже и так было ясно, что женщина знала о ней слишком много.
- Что все-таки произошло в вашей деревне много лет назад? Мне рассказали лишь в общих чертах, но я бы хотела услышать историю из уст того, кто здесь живет, - Ева откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Она принимала позицию защиты. Сначала девушка хотела спросить о себе и своем дедушке, но передумала.
Ответом последовал приглушенный смех Руны – заливистый, молодой. Еве в который раз подумалось: а так ли ее новая знакомая стара, как казалось, или за зримой оболочкой скрывался кто-то совершенно другой.
- Я сказала что-то смешное? - Ева вопросительно изогнула бровь, не понимая такой реакции Руны.
- Умная девочка, смелая. Сказки бывают добрыми, а бывают злыми, Ева. Лезешь в тайны острова с закрытыми глазами в полной темноте, тычешься носом, как слепой котенок. Тебе в своей жизни бы сначала разобраться. Похожа на Хельге, ничего не скажешь. Только вот он всегда знал, что делает, а ты пока слишком молода и неопытна – свет в тебе еще не разгорелся. Он только набирается сил. Думаешь, сможешь справиться с тьмой?
Ева в недовольстве покривилась. Хорошее настроение рассеивалось так же стремительно, как и появилось. Наваждение отпускало.
- Однако это не помогло моему дедушке выжить.
- Да, не помогло. К сожалению, рано или поздно находится зверь, что способен перехитрить даже самого опытного охотника, - с неприкрытой тоской произнесла Руна. Ева слышала искреннюю скорбь в ее словах, словно женщина оплакивала самого дорогого и любимого для нее человека.
- Что же, я отвечу на твой вопрос, Ева, хоть и не так, как тебе бы того хотелось. Разгадки тебе придется искать самой. Единственное, что я могу сказать по поводу деревни: это наша кара. Я говорила им, предупреждала: не связывайтесь с Ним, не надо. Ни к чем хорошему это не приведет. Боги от нас отвернулись, и тогда пришел Он.
- С кем им не надо было связываться? Кто Он? - с любопытством допытывалась Ева, пытаясь вытянуть из женщины ответы на загадки.
- Со Зверем из Черного замка, - буквально выплюнула слова Руна. - Лучшей жизни захотели, только вот бес никогда не дает ничего просто так. Теперь мы все прокляты – церковь осквернили, деревню погубили. Тьма вошла в наши двери и души. Она поселилась здесь и уже никогда не покинет этих мест. Человеческая жадность не знает границ, Ева. Если хочешь узнать больше, спроси у Ворона, он расскажет.
- Что еще за Ворон?
- Глава Черных Вранов, что живут на острове неподалеку от Морка. Ты ведь уже и без меня о них слышала?
- Слышала. Только я все никак не пойму, откуда вы обо мне столько всего знаете? Неужели дедушка был так болтлив? - нахмурилась Ева.
- О нет, Хельге, наоборот, разговаривал мало, но по делу.
