- Неважно, хочешь ты в это верить или предпочитаешь отрицать, но в тот день ты умерла. Ты ведь знала – батюшка рассказывал тебе.
- Арне... это был Арне. Он толкнул меня в воду. Я и подумать не могла, что все произошло именно так, - Ева опустила голову, слезы сами собой соленым потоком текли по щекам. Ей было нестерпимо больно.
- Сложно в чем-то винить детей, хотя порой они более жестокие создания, чем взрослые. Арне – маленький, эгоистичный, озлобленный и бесконечно одинокий мальчик. Ты привязала его к себе, а потом отвергла – он просто тебе надоел. Ты перестала разговаривать с Арне, не брала с собой играть и гулять. Тебе всегда было интересно с моим братом, ведь он сильнее и принадлежит тебе, - равнодушным тоном говорила Сага, каждое ее слово резало, как нож, – правда, что горче самого черного кофе. - Грустная история, но уже поздно выяснять, кто прав, кто виноват. Все тогда хлебнули тьмы. Она приложила много усилий, чтобы добиться своего.
Еве было тошно. Хоть убил ее и Арне, но основная вина за случившееся лежала лишь на самой Холмен. Может, если бы она была другой, если бы не вела себя с детства так жестоко и эгоистично, то жизнь ее семьи сложилась бы по-другому. В итоге, она умерла, а Арне стал убийцей.
- Лучше бы я не рождалась, - Ева тихо шмыгнула носом. Дрожащей рукой она спешно стерла слезы с глаз, размазывая по коже неприятную соль. Холмен не хотела больше поднимать взгляд и видеть все это.
- Но ты родилась, Ева. Не надо сожалеть. Ты пришла узнать ответы, так имей смелость смотреть правде в глаза.
- Мои родители знали, что произошло на самом деле?
- Нет. Когда случилось чудо, и тебя живой нашли на берегу у маяка, ты пришла в себя и сказала, что тебя толкнул Вальравн, а Арне пытался спасти.
- Как? Почему? - Ева была удивлена. Она вопросительно посмотрела на Сагу.
- Проделки Тьмы, что дала тебе вторую жизнь и оставила в сердце частичку себя. Она всегда хотела, чтобы ты осталась без такого верного защитника, как Вальравн. Ей нужно твое одиночество, - повела плечом девушка. - С того мига у нашей семьи вновь начались проблемы. Арне – герой и спаситель, а мой брат – истинное зло. Вранов стали ненавидеть и бояться лишь сильнее. Хельге был единственным, кто все знал, но твои родители были так напуганы, что уже не слушали его. Он должен был следить за тобой, а вы с Арне сбежали, стоило ему отвлечься на дела. Пожалуй, Хельге они винили в случившемся даже больше, чем кого-либо другого. Оттого твои мама и папа пожелали сбежать, но остров их все равно не отпустил, как и ужасы прошедших дней.
- Если дедушка все знал про Арне, почему взял его в помощники?
- Об этом тебе лучше спросить у него самого. Мотивы Хельге известны лишь ему. Он непростой даже для Темного мира. Может, твой дедушка хотел держать его ближе к себе, или было что-то еще. В любом случае в этой истории есть трое – никто из вас не случайный персонаж. Ваши жизни и судьбы тесно переплетены друг с другом. Думаю, Хельге это прекрасно знал. Убери одного из вас, и сказка не получится. В прошлом Арне – убийца, Вальравн – близкий человек, преданный тобой, а ты – мертвый светлячок, что вернулся к жизни холодной принцессой, к которой только-только стал постепенно возвращаться свет. Кто вы друг для друга в настоящем – увидите дальше.
- Но Арне даже намеком не показал, что знает меня. Мы общались, словно незнакомцы.
- В тот день от шока он потерял память, - Сага кивнула в сторону маленького Арне, что так и лежал на земле. - Ни тебя, ни того, что совершил, он не помнит по сей день. Может, память вернется, и вы оба еще раз переживете непростое прошлое. Только не забывай, что в отличие от вас двоих, Вальравн единственный, кто до сих пор помнит, как ты его предала, хоть в том и была задумка Тьмы.
Еве и ответить-то Саге было нечего. Она слишком хорошо помнила откровения ворона. Эти упреки, злость были оправданы. История повторялась. Один манил к себе – она тянулась к нему, как к спасению, а другой так и остался чужаком, что сначала понравился, а затем вызвал смятение.
Холмен все же нашла в себе силы еще раз взглянуть на маленького Арне. Она так и хотела подойти к нему, обнять и прошептать: «Прости», но слова в прошлом уже ничего не стоили, извиняться и разбираться с результатом трагедии ей придется в настоящем.
- Идем, здесь нам делать больше нечего, - Сага потянула Еву за руку обратно к двери, что вновь незаметно появилась из ниоткуда. Черное пятно волей магии прямо перед их носом возникло воздухе.
- Куда еще? - нахмурилась Холмен. Ей хватило увиденного – слишком печального и соленого, как океан. В голове у девушки и без того царил настоящий хаос, а сестра Равна тащила ее дальше, толкая в самый темный омут с головой.
- К следующей тайне.
Ева обреченно выдохнула, но деваться было некуда – коли пришла на Темную сторону, придется идти вперед, как бы ни было больно ступать по острым осколкам разбитого прошлого.
Холмен в последний раз бросила взгляд на злосчастный утес. Арне там уже не было – взор наткнулся лишь на длинную полосу бескрайнего океана. Короткий шаг. Еву ждала еще одна глава страшной сказки.
За порогом двери Еву и Сагу встретила полутьма церкви. Они очутились в небольшой комнате без окон. Закрытое со всех сторон пространство наполнял удушливый запах ладана. Холмен сразу стало дурно: голова закружилась, горло сдавило, мир перед глазами поплыл, став обретать нечеткий контур. Девушка нахмурилась. То ли это Ева находилась на грани потери сознания, то ли из-за дыма, что шел чересчур обильными клубами из многочисленных лампад, внутри и вправду было все, как в тумане.
Чтобы хоть как-то сконцентрировать внимание, Холмен решила осмотреться. На первый взгляд ничего необычного: горящие перед старинными иконами свечи, деревянный алтарь у стены – типичное церковное убранство. Ева не отличалась набожностью, более того, до недавнего времени она была убежденной атеисткой. Девушка считала, что Бог – это всего лишь выдумка людей, которым нужно верить хоть во что-то чудесное. Ни спасения, ни прощения Холмен не искала. Ева не знала ни одной молитвы, а звук колоколов ее скорее раздражал, нежели успокаивал. Кто же знал, что спустя время она и сама столкнется с чем-то необъяснимым, божественным. Встретить божество на острове оказалось таким же привычным делом, как выпить с другом чашку чая. Правда, Морк доказывал, что многие чудеса исходят далеко не от богов.
Ева неспешно прошлась от одного угла к другому. Ее взгляд упал на алтарь. Только сейчас она заметила, что крест на алтаре почему-то перевернут кверху ногами – зловещий, дьявольский знак. Нехороший холод прошелся по спине Евы. Девушка остановилась. На алтаре рядом с иконой стояла железная чаша. Из любопытства Холмен заглянула в нее и тут же отпрянула – вместо святой воды в сосуд была налита жидкость, напоминающая кровь. На белой индитии [1]
Да и сама икона выглядела странно – было в ней что-то такое, что отдаляло от веры и вызывало тревогу. На глазах Евы изображение само собой стало приобретать пугающие детали: лик старца почернел, выражение озлобилось, рот искривился, взгляд источал не спокойствие, а неприкрытую злобу, непонятные письмена проступили по краям от него. Из уголков глаз святого побежали две алые дорожки.
Ева, как завороженная, наблюдала за этой картиной. Странно, но страха не было – только удивление и что-то еще, походившее на интерес. Истинное чудо творилось на ее глазах. Только вот подобные явления добрыми назвать невозможно.
Девушка протянула руку в желании дотронуться до иконы. Холмен не знала, зачем ей это. Некая сила вела ее, уговаривала: «Дотронься – тебе это нужно». Частичка тьмы внутри Евы тянулась к родному и влекла девушку на путь зла.
- Не трогай! - раздался голос Саги откуда-то сзади. Ведающая не просто говорила, а буквально приказывала Холмен не совершать необдуманных действий.
Ева вздрогнула, прижала руку к себе и резко повернулась. Сестра Вальравна стояла за спиной журналистки и внимательно следила за ней. Во взгляде девушки читалось недовольство, словно Холмен пыталась украсть эту икону.
- Смотри, - Сага указала в сторону. Ева послушно проследила за жестом девушки: все святые творения, что находились в церкви, начали кровоточить. Алые капли сочились из каждой иконы. Неприятное «кап, кап, кап» раздавалось эхом в помещении. Вот теперь становилось по-настоящему страшно.
- Сага, что это за чертовщина? - испуганно спросила Холмен, но в ответ ведающая лишь приложила указательный палец к губам – молчи.
Сага прошла в соседний зал. Ева последовала за ней – оставаться здесь одной хотелось меньше всего. Холмен замерла в дверях: там ее ждала сцена не менее странная, чем то, что она уже успела повидать в этом «злом» месте.
В куда более просторном зале толпа прихожан выстроилась в круг, в центре которого стоял священник в черной рясе. Батюшка тряс кадилом перед лицами людей. Дым окутывал каждого, кто находился там. Только теперь пахло не ладаном. Ева никогда раньше не слышала этого запаха – травянистый, немного сладковатый. Он одурманивал, вызывая в сознании успокоение с долей эйфории. Казалось, если вдохнешь, то с удовольствием поверишь и в Бога, и в какие угодно чудеса.
На лицах людей читалась блаженная улыбка, их глаза были закрыты. Прихожане, как заколдованные куклы, раскачивались из стороны в сторону. Ева уже не знала, что в этом безумии пугало больше: кровоточащие иконы или люди, походившие на зомби.
Священник читал странную молитву. Холмен не понимала ни единого слова. Это даже не походило на местный язык – мало-мальски Ева уже могла отличать слова и фразы, хоть по-прежнему не разбиралась в их значении. Батюшка издавал непонятные звуки, что и изобразить-то не дано – не то утробное рычание, не то гортанные всхлипы, точно у него в горле стояла вода.
Догадка возникла в голове Евы – они находились в проклятой церкви в тот самый миг, когда во время вечерней службы пропала половина жителей восточной деревни. Зло и вправду обитало в церкви – не Богу молились эти люди, не у него просили спасения и блага.
Вдруг молитва резко стихла – звуки оборвались, люди перестали раскачиваться. Прихожане во главе со священником, словно по чьему-то приказу, двинулись к проходу в стене. Они спускались по лестнице куда-то в подземелье. Сага повела Еву следом за ними.
Холмен шла по подземному коридору, в котором пахло затхлостью и сырой землей. Он был таким длинным, что казался бесконечным. Кругом стояла кромешная тьма, но отчего-то девушка прекрасно ориентировалась в ней. Еве чудилось, что тьмы и вовсе нет, а вокруг так светло, словно зажгли тысячи ламп.
Девушка не заметила, как они потеряли из виду людей – в коридоре находились только они с Сагой. Вдруг Ева наступила на что-то – нечто треснуло, хрустнуло, ломаясь, будто сухая ветка. Она опустила голову. Под ногой Холмен оказалась человеческая рука. Ева присмотрелась. С ужасом она поняла: в проходе тут и там лежали высохшие полуразложившиеся человеческие тела. Их было так много, что и ступить некуда. Половина превратилась в скелеты, другая – ссохлась до состояния мумий. Полусгнившая ткань еле прикрывала то, что некогда было людьми. Кто-то валялся плашмя, иные привалились к каменной стене, остальные и вовсе застыли в неестественных позах.
- Так вот что случилось в проклятой деревне. Люди не пропали, - произнесла вслух Холмен.
Сага покачала головой.
- Да, они шли к маяку, - констатировала Сага.
- Зачем?
- За силой, светом, за бессмертной жизнью, которую им пообещали. В итоге не прошли и половины пути, как жизни отняли у них, а точнее – души. Люди алчны, легко ведутся на сладкие речи и бросаются в лапы зла, соблазнившись пустыми обещаниями. Они предают веру и тех, кого недавно любили, забывая об этом самой любви, - Ева слушала речь Саги, пропитанную тоской, и вспомнила сказку о Великом Вороне и предавших его детях. Это была трагедия их семьи, поэтому-то ведающая и смотрела с такой грустью на скелеты вокруг.
- Значит, все же есть и другие пути к маяку?
- Есть, но после случившейся в церкви трагедии Хельге их перекрыл – даже дверь спрятал, что вела из вашего дома к маяку.
- Свет! Свет! - хриплый голос прервал Сагу. Несколько скелетов, как в фильме ужасов, зашевелились.
- Он обещал нам, ты наша! Наша! - вторили голоса.
- Мамочки, что это? - Ева вздрогнула, став лихорадочно смотреть по сторонам. Мертвецы постепенно оживали. Один из скелетов, что лежал к Холмен ближе остальных, протянул к ней костлявую руку. На его шее что-то блеснуло – ни время, ни тьма, ни зло не смогли уничтожить золотой крестик. Он продолжал в укор висеть на скелете, как знак предательства веры. Это был тот самый батюшка, которого Ева недавно видела еще живым.
- Ты разве не поняла? Здесь ведь не может быть так светло. Посмотри, это ты освещала нам путь, - проговорила Сага.
Только сейчас Ева заметила, как ее собственные руки сияли изнутри ослепительно-ярким светом. Девушка открыла рот в удивлении. Она вертела руками, рассматривала их, а ее кожа продолжала светиться, как маяк в ночи.
Сотни истлевших скелетов тянулись к Холмен. Ева испуганно отскочила. Они пытались схватить ее, но всякий раз, как мертвая плоть достигала свечения, потоки энергии превращали их в пепел.
- Прочь! - Ева в ужасе пятилась, дрожащими от страха руками хватаясь за стену, но бежать некуда – мумии не оставляли попыток заполучить желаемое. Они обжигались, но свет Евы манил их к себе, как мотыльков-самоубийц. Подземелье наполнил неприятный запах гари. От этой вони начинало тошнить.
- Их оставили тут чахнуть и гнить без сил. Они не живы, но и смерть для них недоступная награда. Это уже не люди, а всего лишь живые мертвецы. Они хотят заполучить обещанное, но твой свет только обжигает их гнилые, черные тела. Жестокая шутка Зверя. Раем это назвать сложно, даже адовы муки не сравнятся с подобным существованием. Вряд ли они мечтали о таком бессмертии, - хмыкнула Сага. В улыбке ведающей Ева отчетливо прочитала насмешку. Сестра ворона не жалела людей, не сочувствовала им, а скорее чувствовала удовлетворение, словно именно они предали ее отца, и теперь она лично отомстила каждому из них.
Когда скелеты в очередной раз стали сползаться на спасительный свет, чья-то рука дотронулась до Евы. Девушка вздрогнула, ее испуганный крик эхом прокатился по стенам. Рядом стоял непонятно откуда взявшийся Вальравн. Он притяну Холмен к себе и крепко обнял, закрывая собой.
- Равн, это ты? Наконец-то ты нашелся. Если бы ты только знал, как я тебе рада! - в сердцах воскликнула Ева. Она во все глаза смотрела на молодого ворона и не верила, что это и вправду он.
Сама того от себя не ожидая, Холмен обняла Вальравна в ответ. Девушка прильнула к нему, боясь, что перед ней всего лишь иллюзия, которая может в любой миг раствориться. Облегчение пришло вместе с появлением Равна – страх отступал, и живые мертвецы уже не казались столь зловещими. Холмен на подсознательном уровне знала: с вороном всегда спокойнее – он защитит, поможет.
- Я и не терялся, Ева. Не бойся, я рядом, - успокаивал Вальравн.
- Арне... это был Арне. Он толкнул меня в воду. Я и подумать не могла, что все произошло именно так, - Ева опустила голову, слезы сами собой соленым потоком текли по щекам. Ей было нестерпимо больно.
- Сложно в чем-то винить детей, хотя порой они более жестокие создания, чем взрослые. Арне – маленький, эгоистичный, озлобленный и бесконечно одинокий мальчик. Ты привязала его к себе, а потом отвергла – он просто тебе надоел. Ты перестала разговаривать с Арне, не брала с собой играть и гулять. Тебе всегда было интересно с моим братом, ведь он сильнее и принадлежит тебе, - равнодушным тоном говорила Сага, каждое ее слово резало, как нож, – правда, что горче самого черного кофе. - Грустная история, но уже поздно выяснять, кто прав, кто виноват. Все тогда хлебнули тьмы. Она приложила много усилий, чтобы добиться своего.
Еве было тошно. Хоть убил ее и Арне, но основная вина за случившееся лежала лишь на самой Холмен. Может, если бы она была другой, если бы не вела себя с детства так жестоко и эгоистично, то жизнь ее семьи сложилась бы по-другому. В итоге, она умерла, а Арне стал убийцей.
- Лучше бы я не рождалась, - Ева тихо шмыгнула носом. Дрожащей рукой она спешно стерла слезы с глаз, размазывая по коже неприятную соль. Холмен не хотела больше поднимать взгляд и видеть все это.
- Но ты родилась, Ева. Не надо сожалеть. Ты пришла узнать ответы, так имей смелость смотреть правде в глаза.
- Мои родители знали, что произошло на самом деле?
- Нет. Когда случилось чудо, и тебя живой нашли на берегу у маяка, ты пришла в себя и сказала, что тебя толкнул Вальравн, а Арне пытался спасти.
- Как? Почему? - Ева была удивлена. Она вопросительно посмотрела на Сагу.
- Проделки Тьмы, что дала тебе вторую жизнь и оставила в сердце частичку себя. Она всегда хотела, чтобы ты осталась без такого верного защитника, как Вальравн. Ей нужно твое одиночество, - повела плечом девушка. - С того мига у нашей семьи вновь начались проблемы. Арне – герой и спаситель, а мой брат – истинное зло. Вранов стали ненавидеть и бояться лишь сильнее. Хельге был единственным, кто все знал, но твои родители были так напуганы, что уже не слушали его. Он должен был следить за тобой, а вы с Арне сбежали, стоило ему отвлечься на дела. Пожалуй, Хельге они винили в случившемся даже больше, чем кого-либо другого. Оттого твои мама и папа пожелали сбежать, но остров их все равно не отпустил, как и ужасы прошедших дней.
- Если дедушка все знал про Арне, почему взял его в помощники?
- Об этом тебе лучше спросить у него самого. Мотивы Хельге известны лишь ему. Он непростой даже для Темного мира. Может, твой дедушка хотел держать его ближе к себе, или было что-то еще. В любом случае в этой истории есть трое – никто из вас не случайный персонаж. Ваши жизни и судьбы тесно переплетены друг с другом. Думаю, Хельге это прекрасно знал. Убери одного из вас, и сказка не получится. В прошлом Арне – убийца, Вальравн – близкий человек, преданный тобой, а ты – мертвый светлячок, что вернулся к жизни холодной принцессой, к которой только-только стал постепенно возвращаться свет. Кто вы друг для друга в настоящем – увидите дальше.
- Но Арне даже намеком не показал, что знает меня. Мы общались, словно незнакомцы.
- В тот день от шока он потерял память, - Сага кивнула в сторону маленького Арне, что так и лежал на земле. - Ни тебя, ни того, что совершил, он не помнит по сей день. Может, память вернется, и вы оба еще раз переживете непростое прошлое. Только не забывай, что в отличие от вас двоих, Вальравн единственный, кто до сих пор помнит, как ты его предала, хоть в том и была задумка Тьмы.
Еве и ответить-то Саге было нечего. Она слишком хорошо помнила откровения ворона. Эти упреки, злость были оправданы. История повторялась. Один манил к себе – она тянулась к нему, как к спасению, а другой так и остался чужаком, что сначала понравился, а затем вызвал смятение.
Холмен все же нашла в себе силы еще раз взглянуть на маленького Арне. Она так и хотела подойти к нему, обнять и прошептать: «Прости», но слова в прошлом уже ничего не стоили, извиняться и разбираться с результатом трагедии ей придется в настоящем.
- Идем, здесь нам делать больше нечего, - Сага потянула Еву за руку обратно к двери, что вновь незаметно появилась из ниоткуда. Черное пятно волей магии прямо перед их носом возникло воздухе.
- Куда еще? - нахмурилась Холмен. Ей хватило увиденного – слишком печального и соленого, как океан. В голове у девушки и без того царил настоящий хаос, а сестра Равна тащила ее дальше, толкая в самый темный омут с головой.
- К следующей тайне.
Ева обреченно выдохнула, но деваться было некуда – коли пришла на Темную сторону, придется идти вперед, как бы ни было больно ступать по острым осколкам разбитого прошлого.
Холмен в последний раз бросила взгляд на злосчастный утес. Арне там уже не было – взор наткнулся лишь на длинную полосу бескрайнего океана. Короткий шаг. Еву ждала еще одна глава страшной сказки.
За порогом двери Еву и Сагу встретила полутьма церкви. Они очутились в небольшой комнате без окон. Закрытое со всех сторон пространство наполнял удушливый запах ладана. Холмен сразу стало дурно: голова закружилась, горло сдавило, мир перед глазами поплыл, став обретать нечеткий контур. Девушка нахмурилась. То ли это Ева находилась на грани потери сознания, то ли из-за дыма, что шел чересчур обильными клубами из многочисленных лампад, внутри и вправду было все, как в тумане.
Чтобы хоть как-то сконцентрировать внимание, Холмен решила осмотреться. На первый взгляд ничего необычного: горящие перед старинными иконами свечи, деревянный алтарь у стены – типичное церковное убранство. Ева не отличалась набожностью, более того, до недавнего времени она была убежденной атеисткой. Девушка считала, что Бог – это всего лишь выдумка людей, которым нужно верить хоть во что-то чудесное. Ни спасения, ни прощения Холмен не искала. Ева не знала ни одной молитвы, а звук колоколов ее скорее раздражал, нежели успокаивал. Кто же знал, что спустя время она и сама столкнется с чем-то необъяснимым, божественным. Встретить божество на острове оказалось таким же привычным делом, как выпить с другом чашку чая. Правда, Морк доказывал, что многие чудеса исходят далеко не от богов.
Ева неспешно прошлась от одного угла к другому. Ее взгляд упал на алтарь. Только сейчас она заметила, что крест на алтаре почему-то перевернут кверху ногами – зловещий, дьявольский знак. Нехороший холод прошелся по спине Евы. Девушка остановилась. На алтаре рядом с иконой стояла железная чаша. Из любопытства Холмен заглянула в нее и тут же отпрянула – вместо святой воды в сосуд была налита жидкость, напоминающая кровь. На белой индитии [1]
Закрыть
рядом с чашей остались красные пятна, что лишь подтверждало страшную догадку. один из основных элементов нарядного облачения на престол в алтарной части храма
Да и сама икона выглядела странно – было в ней что-то такое, что отдаляло от веры и вызывало тревогу. На глазах Евы изображение само собой стало приобретать пугающие детали: лик старца почернел, выражение озлобилось, рот искривился, взгляд источал не спокойствие, а неприкрытую злобу, непонятные письмена проступили по краям от него. Из уголков глаз святого побежали две алые дорожки.
Ева, как завороженная, наблюдала за этой картиной. Странно, но страха не было – только удивление и что-то еще, походившее на интерес. Истинное чудо творилось на ее глазах. Только вот подобные явления добрыми назвать невозможно.
Девушка протянула руку в желании дотронуться до иконы. Холмен не знала, зачем ей это. Некая сила вела ее, уговаривала: «Дотронься – тебе это нужно». Частичка тьмы внутри Евы тянулась к родному и влекла девушку на путь зла.
- Не трогай! - раздался голос Саги откуда-то сзади. Ведающая не просто говорила, а буквально приказывала Холмен не совершать необдуманных действий.
Ева вздрогнула, прижала руку к себе и резко повернулась. Сестра Вальравна стояла за спиной журналистки и внимательно следила за ней. Во взгляде девушки читалось недовольство, словно Холмен пыталась украсть эту икону.
- Смотри, - Сага указала в сторону. Ева послушно проследила за жестом девушки: все святые творения, что находились в церкви, начали кровоточить. Алые капли сочились из каждой иконы. Неприятное «кап, кап, кап» раздавалось эхом в помещении. Вот теперь становилось по-настоящему страшно.
- Сага, что это за чертовщина? - испуганно спросила Холмен, но в ответ ведающая лишь приложила указательный палец к губам – молчи.
Сага прошла в соседний зал. Ева последовала за ней – оставаться здесь одной хотелось меньше всего. Холмен замерла в дверях: там ее ждала сцена не менее странная, чем то, что она уже успела повидать в этом «злом» месте.
В куда более просторном зале толпа прихожан выстроилась в круг, в центре которого стоял священник в черной рясе. Батюшка тряс кадилом перед лицами людей. Дым окутывал каждого, кто находился там. Только теперь пахло не ладаном. Ева никогда раньше не слышала этого запаха – травянистый, немного сладковатый. Он одурманивал, вызывая в сознании успокоение с долей эйфории. Казалось, если вдохнешь, то с удовольствием поверишь и в Бога, и в какие угодно чудеса.
На лицах людей читалась блаженная улыбка, их глаза были закрыты. Прихожане, как заколдованные куклы, раскачивались из стороны в сторону. Ева уже не знала, что в этом безумии пугало больше: кровоточащие иконы или люди, походившие на зомби.
Священник читал странную молитву. Холмен не понимала ни единого слова. Это даже не походило на местный язык – мало-мальски Ева уже могла отличать слова и фразы, хоть по-прежнему не разбиралась в их значении. Батюшка издавал непонятные звуки, что и изобразить-то не дано – не то утробное рычание, не то гортанные всхлипы, точно у него в горле стояла вода.
Догадка возникла в голове Евы – они находились в проклятой церкви в тот самый миг, когда во время вечерней службы пропала половина жителей восточной деревни. Зло и вправду обитало в церкви – не Богу молились эти люди, не у него просили спасения и блага.
Вдруг молитва резко стихла – звуки оборвались, люди перестали раскачиваться. Прихожане во главе со священником, словно по чьему-то приказу, двинулись к проходу в стене. Они спускались по лестнице куда-то в подземелье. Сага повела Еву следом за ними.
Холмен шла по подземному коридору, в котором пахло затхлостью и сырой землей. Он был таким длинным, что казался бесконечным. Кругом стояла кромешная тьма, но отчего-то девушка прекрасно ориентировалась в ней. Еве чудилось, что тьмы и вовсе нет, а вокруг так светло, словно зажгли тысячи ламп.
Девушка не заметила, как они потеряли из виду людей – в коридоре находились только они с Сагой. Вдруг Ева наступила на что-то – нечто треснуло, хрустнуло, ломаясь, будто сухая ветка. Она опустила голову. Под ногой Холмен оказалась человеческая рука. Ева присмотрелась. С ужасом она поняла: в проходе тут и там лежали высохшие полуразложившиеся человеческие тела. Их было так много, что и ступить некуда. Половина превратилась в скелеты, другая – ссохлась до состояния мумий. Полусгнившая ткань еле прикрывала то, что некогда было людьми. Кто-то валялся плашмя, иные привалились к каменной стене, остальные и вовсе застыли в неестественных позах.
- Так вот что случилось в проклятой деревне. Люди не пропали, - произнесла вслух Холмен.
Сага покачала головой.
- Да, они шли к маяку, - констатировала Сага.
- Зачем?
- За силой, светом, за бессмертной жизнью, которую им пообещали. В итоге не прошли и половины пути, как жизни отняли у них, а точнее – души. Люди алчны, легко ведутся на сладкие речи и бросаются в лапы зла, соблазнившись пустыми обещаниями. Они предают веру и тех, кого недавно любили, забывая об этом самой любви, - Ева слушала речь Саги, пропитанную тоской, и вспомнила сказку о Великом Вороне и предавших его детях. Это была трагедия их семьи, поэтому-то ведающая и смотрела с такой грустью на скелеты вокруг.
- Значит, все же есть и другие пути к маяку?
- Есть, но после случившейся в церкви трагедии Хельге их перекрыл – даже дверь спрятал, что вела из вашего дома к маяку.
- Свет! Свет! - хриплый голос прервал Сагу. Несколько скелетов, как в фильме ужасов, зашевелились.
- Он обещал нам, ты наша! Наша! - вторили голоса.
- Мамочки, что это? - Ева вздрогнула, став лихорадочно смотреть по сторонам. Мертвецы постепенно оживали. Один из скелетов, что лежал к Холмен ближе остальных, протянул к ней костлявую руку. На его шее что-то блеснуло – ни время, ни тьма, ни зло не смогли уничтожить золотой крестик. Он продолжал в укор висеть на скелете, как знак предательства веры. Это был тот самый батюшка, которого Ева недавно видела еще живым.
- Ты разве не поняла? Здесь ведь не может быть так светло. Посмотри, это ты освещала нам путь, - проговорила Сага.
Только сейчас Ева заметила, как ее собственные руки сияли изнутри ослепительно-ярким светом. Девушка открыла рот в удивлении. Она вертела руками, рассматривала их, а ее кожа продолжала светиться, как маяк в ночи.
Сотни истлевших скелетов тянулись к Холмен. Ева испуганно отскочила. Они пытались схватить ее, но всякий раз, как мертвая плоть достигала свечения, потоки энергии превращали их в пепел.
- Прочь! - Ева в ужасе пятилась, дрожащими от страха руками хватаясь за стену, но бежать некуда – мумии не оставляли попыток заполучить желаемое. Они обжигались, но свет Евы манил их к себе, как мотыльков-самоубийц. Подземелье наполнил неприятный запах гари. От этой вони начинало тошнить.
- Их оставили тут чахнуть и гнить без сил. Они не живы, но и смерть для них недоступная награда. Это уже не люди, а всего лишь живые мертвецы. Они хотят заполучить обещанное, но твой свет только обжигает их гнилые, черные тела. Жестокая шутка Зверя. Раем это назвать сложно, даже адовы муки не сравнятся с подобным существованием. Вряд ли они мечтали о таком бессмертии, - хмыкнула Сага. В улыбке ведающей Ева отчетливо прочитала насмешку. Сестра ворона не жалела людей, не сочувствовала им, а скорее чувствовала удовлетворение, словно именно они предали ее отца, и теперь она лично отомстила каждому из них.
Когда скелеты в очередной раз стали сползаться на спасительный свет, чья-то рука дотронулась до Евы. Девушка вздрогнула, ее испуганный крик эхом прокатился по стенам. Рядом стоял непонятно откуда взявшийся Вальравн. Он притяну Холмен к себе и крепко обнял, закрывая собой.
- Равн, это ты? Наконец-то ты нашелся. Если бы ты только знал, как я тебе рада! - в сердцах воскликнула Ева. Она во все глаза смотрела на молодого ворона и не верила, что это и вправду он.
Сама того от себя не ожидая, Холмен обняла Вальравна в ответ. Девушка прильнула к нему, боясь, что перед ней всего лишь иллюзия, которая может в любой миг раствориться. Облегчение пришло вместе с появлением Равна – страх отступал, и живые мертвецы уже не казались столь зловещими. Холмен на подсознательном уровне знала: с вороном всегда спокойнее – он защитит, поможет.
- Я и не терялся, Ева. Не бойся, я рядом, - успокаивал Вальравн.
