- Нет, родная, обереги ни к чему, я же говорила. Один раз он тебе помог, второй раз так может не повезти. Пустая трата времени и сил. Боги глухи и слепы. Тебе от меня не избавиться – где ты, там и я. Я заберу тебя к себе. Мы будем танцевать в пустоте – там, где нет ничего, кроме тьмы и холода. Он ведь тебе так привычен? А потом... потом я займу твое место в мире живых. Оно обещано мне по праву! - улыбка исчезла с лица Хеллы. Мертвая вытянула руки. Полуразложившиеся конечности появились из зеркала и схватили Холмен за горло. Ева закашлялась, неприятный запах гнили ударил тошнотворным смрадом в нос. Девушка попыталась вырваться, но призрак Хеллы держал ее с нечеловеческой силой.
Из-за двери раздалось злое шипение Герды. Кошка мяукала, скреблась с такой силой, что дверь заходила ходуном. Она пыталась прорваться к хозяйке, чтобы защитить ту.
Еву трясло. Девушка упиралась руками в комод, извивалась, дергалась, хватала ртом воздух в попытке избавиться от удушливой хватки мертвой ведуньи. Казалось сама жизнь наряду с Хеллой и остальными неприятностями издевались над Холмен. Сил терпеть больше не было. Злость пересилила страх. Еве не оставалось ничего делать, как наугад ударить кулаком в зеркало. Стекло с оглушительным треском разбилось. Осколки рассыпались по полу. Они блестели, как драгоценные камни.
Острая боль пронзила руку Евы. Несчастная конечность напоминала одну сплошную рану, из которой обильно сочилась кровь, но оно того стоило – руки Хеллы тут же исчезли с шеи Холмен. Девушка не выдержала и опустилась на колени, тяжело дыша. Ева схватилась за больную руку, зажав ее другой. Боль усилилась, попавшие в раны осколки неприятно кололи. Она подняла глаза и случайно заметила, что теперь Хелла смотрела на нее из валяющихся частей зеркала. Раньше одно – нынче тысячи отражений.
- Думаешь, победила? Как бы не так. Страдай, Ева. Свет или тьма – что выберешь ты? Может, не достанешься никому? - противный смех отразился эхом из каждого осколка. Ева провела рукой по полу, откинув их подальше от себя. Только облегчения это не принесло. Злорадный смех звучал в ушах, напоминая Холмен о кошмаре наяву.
- Ева, что там у тебя происходит? Тут твоя зверина бушует. Ева! - раздался взволнованный голос Вальравна из коридора. Он пару раз дернул ручку, но дверь оказалось заперта. Медлить не имело смысла. Ворон всем нутром чувствовал, что с Евой опять случилось что-то нехорошее. Его сердце заходилось в тревоге, стуча так часто, что звук встал поперек горла.
- Ева, скажи хоть слово! Держись, я сейчас. Хийси тебя побери, - ворону понадобилось всего одно небольшое усилие, чтобы хлипкий замок, что держался на честном слове и молитвах, с треском выломался. Дверь распахнулась. Первой в комнату влетела Герда. Она метнулась к хозяйке, встав напротив Евы в защитную позу – спина дугой, шерсть ощетинилась, в ярко-рыжих глазах виднелись всполохи пламени, зубы оскалены. Кошка яростно зашипела на разбитое зеркало. Герда знала наверняка в чем причина такого состояния Холмен. Она стала лапками сгребать осколки в кучу – подальше от хозяйки.
- Ева! - Вальравн нашел Еву сидящей на полу в крови с израненной рукой посреди того, что можно было бы назвать настоящим хаосом. Картина говорила сама за себя. Он без промедления кинулся к девушке. Ворон в миг позабыл обо всем: о ревности, обиде, злости. Безопасность Евы – вот что превыше всего. Все инстинкты, заложенные самой природой его существования, обострились. Вопреки прочим чувствам, целью Равна было защитить вверенное ему судьбой, уберечь от беды ту, что являлась его главной драгоценностью в жизни.
Девушка, как ребенок, что искал защиты, вцепилась в парня и спрятала лицо, уткнувшись тому в плечо. Похоже, это уже входила в привычку. Ева не желала казаться слабой, но почему-то в моменты опасности раз за разом оказывалась в объятиях Вальравна, сама ища в нем надежную опору – спасителя от тьмы и зла.
Вальравн выдохнул. Сейчас он видел перед собой всю ту же маленькую девочку, какой он помнил Еву в прошлом. Холмен нуждалась в нем. Сердце ворона трепетало. Парень положил руку на затылок девушки. Его губы коснулись рыжей макушки Холмен в легком, успокаивающем поцелуе.
- Все хорошо, Ева. Ты в безопасности. Я с тобой. Тебе нечего бояться. Я никому не позволю тебя тронуть. Ты слышишь меня, Ева? - ладони ворона легли на щеки девушки, заставляя Холмен посмотреть на себя.
- Мне все это надоело! У меня нет сил! Я скоро сойду с ума. Она опять пришла. Сколько можно меня преследовать? - в истерике выкрикнула Ева. Нервная система Холмен находилась на пределе. Два зеленых омута глаз наполнились соленой влагой. Как бы стойко девушка ни принимала удары судьбы, какой бы непробиваемой и холодной она ни желала казаться, но порой ее сильная личность обнажала другую сторону медали – ранимую, слабую, чувствительную. Лед куда более хрупкий, чем можно подумать. Он имеет свойство трескаться. В сердце Евы и без того уже был слишком много трещин, через которые то и дело виднелись проталины из переживаний и эмоций. Все-таки она не робот, а живой организм, сотканный из плоти. И свету, и тьме тоже бывает горько и плохо. Арне был прав: всем нужна забота.
- Кто она? Кто тебя преследует?
- Хелла!
Вальравн шумно выдохнул и покосился в сторону, точно что-то обдумывая.
- Ни на секунду тебя одну нельзя оставить, хоть за ручку всюду води. Здесь никого нет, она ушла. Что ты натворила? - он бегло осмотрел руку Холмен. - Пойдем.
Ворон с легкостью, будто бы Ева ничего не весила, подхватил девушку на руки и отнес на кровать. Он бережно уложил ее на мягкую поверхность и выпрямился.
- Лежи тут и не вставай, я сейчас, - Вальравн дернулся к двери, но Ева не отпустила его. Она схватила парня за край рубашки и потянула на себя.
- Не уходи! - с надеждой попросила Холмен. В тот миг все разногласия между ними оказались неважными. Она не могла оставаться одна.
Равн качнул головой, взял Еву за руку в попытке успокоить.
- Я здесь. Я не оставлю тебя, не бойся. Мне надо найти аптечку и обработать раны. Не хватало, чтобы твоя кровь стала дурной и отравила организм. Я быстро, потерпи пару минут. Никто тебя не тронет, - Вальравн склонился над Евой. Он прижался лбом ко лбу девушки, закрыл глаза и прошептал что-то непонятное на местном языке. Холмен сразу же почувствовала облегчение – ей стало спокойнее, дрожь ушла, тревога поутихла. Ева позабыла про боль в руке, точно кто-то резко переключил тумблер, и все негативные эмоции испарились, как не бывало.
Герда ткнулась лбом в ногу ворона. Она несколько раз протяжно мяукнула – как-то слишком по-умному, разговаривая почти по-человечески, и мотнула головой в сторону кучи осколков. Равн посмотрел вниз. Ворон понял, что ему говорила кошка.
- Вижу, молодец. Будь с Евой, - кивнул он и, осторожно убрав руку Холмен, покинул комнату.
Вальравн вернулся с какой-то коробкой. В ней находились бинты, таблетки, тюбики с мазями, добротная пачка ваты и различные баночки с дезинфицирующими средствами.
Ева послушно лежала на кровати. Герда верно сидела рядом с девушкой и мурлыкала. Она охраняла хозяйку, успокаивала ее, как и наказывал ворон. На некогда белой простыне тут и там виднелись пятна крови, которые Холмен по неосторожности оставила, когда пыталась поудобнее лечь. Футболка, домашние шорты также пострадали – размазанные темные пятна отвратительно бросались в глаза. Впрочем, сейчас Еве было безразлично на подобные пустяки. Девушка сжимала руку в попытке остановить кровотечение. Не успела она оправиться от прошлого ранения, что до сих пор периодически напоминало о себе противной, ноющей болью в плече, как тут же получила новое увечье. Закончится ли это хоть когда-то, или нынешние страдания только репетиция перед главным актом пьесы.
- Откуда это у тебя? - взглянула Ева на Вальравна.
- Нашел у тебя на кухне в дальнем шкафу, - ворон присел на край кровати и стал копаться в коробке.
- Ты умеешь пользоваться подобными вещами? Думала, у вас лечат только народными методами.
- Странный вопрос. Хоть я и с острова, но живем мы не в каменном веке – что такое бинты знаем. Впрочем, ты права. Мы лечим иначе: травами, магией, заговорами и настоями. Ты сама уже испытала нашу медицину на себе, когда жила в поселении. Как по мне, такие методы хоть и кажутся варварскими, но на деле они куда эффективнее городских. О ваших средствах мы тоже наслышаны, только пока я буду бегать за травами, ты тут кровью истечешь. Придется совмещать, - молодой ворон оторвал добротный кусок ваты, смочил его каким-то средством и взял руку Евы. Он аккуратно, будто бы протирая от пыли хрупкую фарфоровую куклу, стал с усердием обрабатывать раны. Боль сразу же вернулась. Она обожгла руку, заставляя Холмен зашипеть. Девушка дернулась в желании вырваться, но Вальравн не позволил.
- А ну сиди тихо и не рыпайся. Сдохнуть хочешь, что ли?
- Может, хоть подуешь? - в недовольстве хныкнула Холмен.
Вальравн изогнул бровь, бросив мимолетный взгляд на девушку. Ему вспомнился случай из далекого прошлого, когда они с Евой играли в прятки в лесу. Маленькая Холмен неудачно оступилась о корень дерева и упала. Девочка расцарапала себе руки и разбила колени. Маленький Равн также сидел рядом с ней и обрабатывал раны. Ева хныкала, вытирала слезы кулачками, просила его подуть, чтобы не было так больно, и он беспрекословно исполнял все ее просьбы. Жаль, что беззаботные моменты детства безвозвратно закончились.
- Не маленькая уже, так терпи. Сильно болит?
- Нормально, - соврала Ева.
- Не надо меня обманывать, а то я не вижу, - фыркнул ворон. Он достал из коробки пинцет и наклонился ниже. Ловкими движениями Равн доставал крохотные осколки из ран. Когда последний из них был извлечен, парень залил руку Евы дезинфицирующим средством, при этом постоянно что-то бубня себе под нос, но девушка его не понимала.
Холмен напряженно следила за Вальравном, периодически вздрагивая от боли. Его движения были точными, выверенными – он знал, что делал. Ева невольно залюбовалась им. Такой строгий, напряженный вид парня, его сильные руки, что управлялись с бинтом, завораживали. В тот момент ворон показался Еве еще привлекательнее, чем был до этого. Девушка заулыбалась собственным мыслям.
- Чего улыбаешься? Полегчало, что ли? - улыбка Холмен не скрылась от парня.
- Просто думаю, с чего опять такая забота? Проснулось твое биполярное расстройство? Нет нужды возиться с ненавистной мной.
- Помолчишь, нет? - строго, точно доктор, ответил Равн.
Когда раны Евы были обработаны и надежно перевязаны, ворон застыл. Он не отпустил девушку, напротив, бережно сжал ее руку и приложил к губам в нежном поцелуе. Не без удивления Холмен наблюдала за этой картиной, но вырваться не пыталась. Ворон явно собирался с духом, желая ей что-то сказать. Девушке стало интересно, что же будет дальше.
- Прости, что сорвался, - наконец заговорил он, не поднимая глаз – слова давались ему с трудом. - Я...
- Ты не хотел и тебе очень жаль. Банально до тошноты, - не без обиды в голосе продолжила она.
- Имеешь право злиться. Можешь меня даже пару раз ударить, если тебе полегче, разрешаю. Я не должен был так себя вести. Думал, наш разговор после Темного мира будет другим. Я все испортил, признаю и каюсь, - слова Равна звучали искренне. Может, ворон и сохранял маску привычного хладнокровия, но глаза не обманывали. В них читались тихая грусть и сожаление – ему правда было жаль. Он хотел бы все исправить.
- Что я слышу? У нас сегодня какой-то праздник? Ты извиняешь, еще и ошибки признаешь. Похвальный прогресс, - насмешливо выдала Ева, но заметив недовольный взгляд Равна, умолкла. Насмешки, ехидные улыбки исчезли где-то в толще горечи, что неизменно царствовала в душе Холмен. Ей было не до смеха.
- Я тоже так думала, Равн. Впрочем, все мы в той или иной степени виноваты.
- И... я тебя не ненавижу. Сложно ненавидеть ту, кому принадлежит твое сердце, - большим пальцем Вальравн погладил руку Холмен. Он поднял взгляд – их глаза встретились. Ева не проронила ни слова. Девушка лишь смотрела в этот алый омут и вновь, как в их первую встречу, невольно растворялась в нем без остатка.
- Я разберусь с Хеллой, обещаю.
- Как?
- Не думай на этот счет. Защищать тебя – моя обязанность.
- Какой ты на самом деле, Равн? Как мне тебя воспринимать?
Вальравн внимательно смотрел на Еву, пытаясь разглядеть нечто важное в ее глазах. Ворон думал о чем-то своем. Он не мог решать за девушку, хоть на самом деле очень хотел стать центром ее мира.
- Коли ты уже знаешь, что случилось в прошлом, единственное, что я могу сказать: на двух стульях, Ева, в этот раз усидеть не получится. Либо я, либо он. Подумай хорошо, кто я для тебя. Больше такие игры со мной не прокатят.
Холмен сразу поняла о чем, а точнее о ком говорил ворон. Ева отвернулась. Вальравн был чертовски прав. Выбор маячил перед ее головой, подобно подвешенному мечу – неверный шаг, и девушка лишится головы.
«Знай, я не отступлю и тебя такому мерзавцу, как он, не отдам. Ты мне судьбой предрешена. Я сделаю все, чтобы ты забыла о нем», - подумал Равн, но вслух произнес другое:
- Хочешь, я сделаю чай? - продолжать прежний разговор не имело смысла. Что хотел, ворон сказал.
- Не хочу.
- Как хочешь. Тогда я пойду. Самое время лечь спать и хорошенько отдохнуть. Тебе в первую очередь. Если что, кричи, - Равн небрежно сложил лекарства в коробку и встал с кровати.
- Останься со мной, - проговорила Ева быстрее, чем подумала, что сказала. Именно в тот момент Холмен особенно остро хотелось остаться наедине с Вальравном. Девушка слепо тянулась к парню. Он забирал ее страхи и кошмары, разгонял грозовые тучи, что так и стягивались над Евой. С каждым днем она влюблялась в ворона все сильнее – еще немного, и Равн станет неотъемлемой частью ее старой-новой жизни. Их связь крепла и росла. Холмен никогда не понимала, как люди могут привязываться к другим с такой силой, но теперь поняла. Вот она настоящая любовь. Свет в душе девушки одерживал первые маленькие победы над тьмой.
- Мне страшно спать одной, - добавила она.
Не без удивления Вальравн посмотрел на Еву долгим взглядом. Сначала он решил, что девушка пошутила, но по одному виду Холмен становилось понятно, что она говорила на полном серьезе. Ева боялась. Ворон чувствовал ее страх. Ему нравилось, что девушка видела в нем защиту. Она всегда имела над ним особую власть. Сопротивляться воле той, с кем его жизнь неразрывно связана, парень не мог. Равн все эти годы в тайне мечтал, чтобы Ева пришла и сама протянула к нему руку – этот момент настал. Сейчас она смотрела на него по-другому – особенным взглядом, полным надежды. Вальравн был готов хоть не спать всю ночь, охраняя ее покой, хоть превратиться в каменную стену, за которой девушка бы чувствовала себя защищенной. Одна ее просьба, и ворон становился покорным, как ручной пес, в том и была магия их связи. Она – хранительница волшебного света, он – ее вечный защитник до последнего вороньего крика и вздоха.
Еще минута колебаний, внутренней борьбы, и Вальравн отставил коробку с лекарствами на прикроватную тумбочку. Он решил, что такой шанс упускать глупо. Раз надумал исправлять ситуацию, самое время действовать.
Из-за двери раздалось злое шипение Герды. Кошка мяукала, скреблась с такой силой, что дверь заходила ходуном. Она пыталась прорваться к хозяйке, чтобы защитить ту.
Еву трясло. Девушка упиралась руками в комод, извивалась, дергалась, хватала ртом воздух в попытке избавиться от удушливой хватки мертвой ведуньи. Казалось сама жизнь наряду с Хеллой и остальными неприятностями издевались над Холмен. Сил терпеть больше не было. Злость пересилила страх. Еве не оставалось ничего делать, как наугад ударить кулаком в зеркало. Стекло с оглушительным треском разбилось. Осколки рассыпались по полу. Они блестели, как драгоценные камни.
Острая боль пронзила руку Евы. Несчастная конечность напоминала одну сплошную рану, из которой обильно сочилась кровь, но оно того стоило – руки Хеллы тут же исчезли с шеи Холмен. Девушка не выдержала и опустилась на колени, тяжело дыша. Ева схватилась за больную руку, зажав ее другой. Боль усилилась, попавшие в раны осколки неприятно кололи. Она подняла глаза и случайно заметила, что теперь Хелла смотрела на нее из валяющихся частей зеркала. Раньше одно – нынче тысячи отражений.
- Думаешь, победила? Как бы не так. Страдай, Ева. Свет или тьма – что выберешь ты? Может, не достанешься никому? - противный смех отразился эхом из каждого осколка. Ева провела рукой по полу, откинув их подальше от себя. Только облегчения это не принесло. Злорадный смех звучал в ушах, напоминая Холмен о кошмаре наяву.
- Ева, что там у тебя происходит? Тут твоя зверина бушует. Ева! - раздался взволнованный голос Вальравна из коридора. Он пару раз дернул ручку, но дверь оказалось заперта. Медлить не имело смысла. Ворон всем нутром чувствовал, что с Евой опять случилось что-то нехорошее. Его сердце заходилось в тревоге, стуча так часто, что звук встал поперек горла.
- Ева, скажи хоть слово! Держись, я сейчас. Хийси тебя побери, - ворону понадобилось всего одно небольшое усилие, чтобы хлипкий замок, что держался на честном слове и молитвах, с треском выломался. Дверь распахнулась. Первой в комнату влетела Герда. Она метнулась к хозяйке, встав напротив Евы в защитную позу – спина дугой, шерсть ощетинилась, в ярко-рыжих глазах виднелись всполохи пламени, зубы оскалены. Кошка яростно зашипела на разбитое зеркало. Герда знала наверняка в чем причина такого состояния Холмен. Она стала лапками сгребать осколки в кучу – подальше от хозяйки.
- Ева! - Вальравн нашел Еву сидящей на полу в крови с израненной рукой посреди того, что можно было бы назвать настоящим хаосом. Картина говорила сама за себя. Он без промедления кинулся к девушке. Ворон в миг позабыл обо всем: о ревности, обиде, злости. Безопасность Евы – вот что превыше всего. Все инстинкты, заложенные самой природой его существования, обострились. Вопреки прочим чувствам, целью Равна было защитить вверенное ему судьбой, уберечь от беды ту, что являлась его главной драгоценностью в жизни.
Девушка, как ребенок, что искал защиты, вцепилась в парня и спрятала лицо, уткнувшись тому в плечо. Похоже, это уже входила в привычку. Ева не желала казаться слабой, но почему-то в моменты опасности раз за разом оказывалась в объятиях Вальравна, сама ища в нем надежную опору – спасителя от тьмы и зла.
Вальравн выдохнул. Сейчас он видел перед собой всю ту же маленькую девочку, какой он помнил Еву в прошлом. Холмен нуждалась в нем. Сердце ворона трепетало. Парень положил руку на затылок девушки. Его губы коснулись рыжей макушки Холмен в легком, успокаивающем поцелуе.
- Все хорошо, Ева. Ты в безопасности. Я с тобой. Тебе нечего бояться. Я никому не позволю тебя тронуть. Ты слышишь меня, Ева? - ладони ворона легли на щеки девушки, заставляя Холмен посмотреть на себя.
- Мне все это надоело! У меня нет сил! Я скоро сойду с ума. Она опять пришла. Сколько можно меня преследовать? - в истерике выкрикнула Ева. Нервная система Холмен находилась на пределе. Два зеленых омута глаз наполнились соленой влагой. Как бы стойко девушка ни принимала удары судьбы, какой бы непробиваемой и холодной она ни желала казаться, но порой ее сильная личность обнажала другую сторону медали – ранимую, слабую, чувствительную. Лед куда более хрупкий, чем можно подумать. Он имеет свойство трескаться. В сердце Евы и без того уже был слишком много трещин, через которые то и дело виднелись проталины из переживаний и эмоций. Все-таки она не робот, а живой организм, сотканный из плоти. И свету, и тьме тоже бывает горько и плохо. Арне был прав: всем нужна забота.
- Кто она? Кто тебя преследует?
- Хелла!
Вальравн шумно выдохнул и покосился в сторону, точно что-то обдумывая.
- Ни на секунду тебя одну нельзя оставить, хоть за ручку всюду води. Здесь никого нет, она ушла. Что ты натворила? - он бегло осмотрел руку Холмен. - Пойдем.
Ворон с легкостью, будто бы Ева ничего не весила, подхватил девушку на руки и отнес на кровать. Он бережно уложил ее на мягкую поверхность и выпрямился.
- Лежи тут и не вставай, я сейчас, - Вальравн дернулся к двери, но Ева не отпустила его. Она схватила парня за край рубашки и потянула на себя.
- Не уходи! - с надеждой попросила Холмен. В тот миг все разногласия между ними оказались неважными. Она не могла оставаться одна.
Равн качнул головой, взял Еву за руку в попытке успокоить.
- Я здесь. Я не оставлю тебя, не бойся. Мне надо найти аптечку и обработать раны. Не хватало, чтобы твоя кровь стала дурной и отравила организм. Я быстро, потерпи пару минут. Никто тебя не тронет, - Вальравн склонился над Евой. Он прижался лбом ко лбу девушки, закрыл глаза и прошептал что-то непонятное на местном языке. Холмен сразу же почувствовала облегчение – ей стало спокойнее, дрожь ушла, тревога поутихла. Ева позабыла про боль в руке, точно кто-то резко переключил тумблер, и все негативные эмоции испарились, как не бывало.
Герда ткнулась лбом в ногу ворона. Она несколько раз протяжно мяукнула – как-то слишком по-умному, разговаривая почти по-человечески, и мотнула головой в сторону кучи осколков. Равн посмотрел вниз. Ворон понял, что ему говорила кошка.
- Вижу, молодец. Будь с Евой, - кивнул он и, осторожно убрав руку Холмен, покинул комнату.
Вальравн вернулся с какой-то коробкой. В ней находились бинты, таблетки, тюбики с мазями, добротная пачка ваты и различные баночки с дезинфицирующими средствами.
Ева послушно лежала на кровати. Герда верно сидела рядом с девушкой и мурлыкала. Она охраняла хозяйку, успокаивала ее, как и наказывал ворон. На некогда белой простыне тут и там виднелись пятна крови, которые Холмен по неосторожности оставила, когда пыталась поудобнее лечь. Футболка, домашние шорты также пострадали – размазанные темные пятна отвратительно бросались в глаза. Впрочем, сейчас Еве было безразлично на подобные пустяки. Девушка сжимала руку в попытке остановить кровотечение. Не успела она оправиться от прошлого ранения, что до сих пор периодически напоминало о себе противной, ноющей болью в плече, как тут же получила новое увечье. Закончится ли это хоть когда-то, или нынешние страдания только репетиция перед главным актом пьесы.
- Откуда это у тебя? - взглянула Ева на Вальравна.
- Нашел у тебя на кухне в дальнем шкафу, - ворон присел на край кровати и стал копаться в коробке.
- Ты умеешь пользоваться подобными вещами? Думала, у вас лечат только народными методами.
- Странный вопрос. Хоть я и с острова, но живем мы не в каменном веке – что такое бинты знаем. Впрочем, ты права. Мы лечим иначе: травами, магией, заговорами и настоями. Ты сама уже испытала нашу медицину на себе, когда жила в поселении. Как по мне, такие методы хоть и кажутся варварскими, но на деле они куда эффективнее городских. О ваших средствах мы тоже наслышаны, только пока я буду бегать за травами, ты тут кровью истечешь. Придется совмещать, - молодой ворон оторвал добротный кусок ваты, смочил его каким-то средством и взял руку Евы. Он аккуратно, будто бы протирая от пыли хрупкую фарфоровую куклу, стал с усердием обрабатывать раны. Боль сразу же вернулась. Она обожгла руку, заставляя Холмен зашипеть. Девушка дернулась в желании вырваться, но Вальравн не позволил.
- А ну сиди тихо и не рыпайся. Сдохнуть хочешь, что ли?
- Может, хоть подуешь? - в недовольстве хныкнула Холмен.
Вальравн изогнул бровь, бросив мимолетный взгляд на девушку. Ему вспомнился случай из далекого прошлого, когда они с Евой играли в прятки в лесу. Маленькая Холмен неудачно оступилась о корень дерева и упала. Девочка расцарапала себе руки и разбила колени. Маленький Равн также сидел рядом с ней и обрабатывал раны. Ева хныкала, вытирала слезы кулачками, просила его подуть, чтобы не было так больно, и он беспрекословно исполнял все ее просьбы. Жаль, что беззаботные моменты детства безвозвратно закончились.
- Не маленькая уже, так терпи. Сильно болит?
- Нормально, - соврала Ева.
- Не надо меня обманывать, а то я не вижу, - фыркнул ворон. Он достал из коробки пинцет и наклонился ниже. Ловкими движениями Равн доставал крохотные осколки из ран. Когда последний из них был извлечен, парень залил руку Евы дезинфицирующим средством, при этом постоянно что-то бубня себе под нос, но девушка его не понимала.
Холмен напряженно следила за Вальравном, периодически вздрагивая от боли. Его движения были точными, выверенными – он знал, что делал. Ева невольно залюбовалась им. Такой строгий, напряженный вид парня, его сильные руки, что управлялись с бинтом, завораживали. В тот момент ворон показался Еве еще привлекательнее, чем был до этого. Девушка заулыбалась собственным мыслям.
- Чего улыбаешься? Полегчало, что ли? - улыбка Холмен не скрылась от парня.
- Просто думаю, с чего опять такая забота? Проснулось твое биполярное расстройство? Нет нужды возиться с ненавистной мной.
- Помолчишь, нет? - строго, точно доктор, ответил Равн.
Когда раны Евы были обработаны и надежно перевязаны, ворон застыл. Он не отпустил девушку, напротив, бережно сжал ее руку и приложил к губам в нежном поцелуе. Не без удивления Холмен наблюдала за этой картиной, но вырваться не пыталась. Ворон явно собирался с духом, желая ей что-то сказать. Девушке стало интересно, что же будет дальше.
- Прости, что сорвался, - наконец заговорил он, не поднимая глаз – слова давались ему с трудом. - Я...
- Ты не хотел и тебе очень жаль. Банально до тошноты, - не без обиды в голосе продолжила она.
- Имеешь право злиться. Можешь меня даже пару раз ударить, если тебе полегче, разрешаю. Я не должен был так себя вести. Думал, наш разговор после Темного мира будет другим. Я все испортил, признаю и каюсь, - слова Равна звучали искренне. Может, ворон и сохранял маску привычного хладнокровия, но глаза не обманывали. В них читались тихая грусть и сожаление – ему правда было жаль. Он хотел бы все исправить.
- Что я слышу? У нас сегодня какой-то праздник? Ты извиняешь, еще и ошибки признаешь. Похвальный прогресс, - насмешливо выдала Ева, но заметив недовольный взгляд Равна, умолкла. Насмешки, ехидные улыбки исчезли где-то в толще горечи, что неизменно царствовала в душе Холмен. Ей было не до смеха.
- Я тоже так думала, Равн. Впрочем, все мы в той или иной степени виноваты.
- И... я тебя не ненавижу. Сложно ненавидеть ту, кому принадлежит твое сердце, - большим пальцем Вальравн погладил руку Холмен. Он поднял взгляд – их глаза встретились. Ева не проронила ни слова. Девушка лишь смотрела в этот алый омут и вновь, как в их первую встречу, невольно растворялась в нем без остатка.
- Я разберусь с Хеллой, обещаю.
- Как?
- Не думай на этот счет. Защищать тебя – моя обязанность.
- Какой ты на самом деле, Равн? Как мне тебя воспринимать?
Вальравн внимательно смотрел на Еву, пытаясь разглядеть нечто важное в ее глазах. Ворон думал о чем-то своем. Он не мог решать за девушку, хоть на самом деле очень хотел стать центром ее мира.
- Коли ты уже знаешь, что случилось в прошлом, единственное, что я могу сказать: на двух стульях, Ева, в этот раз усидеть не получится. Либо я, либо он. Подумай хорошо, кто я для тебя. Больше такие игры со мной не прокатят.
Холмен сразу поняла о чем, а точнее о ком говорил ворон. Ева отвернулась. Вальравн был чертовски прав. Выбор маячил перед ее головой, подобно подвешенному мечу – неверный шаг, и девушка лишится головы.
«Знай, я не отступлю и тебя такому мерзавцу, как он, не отдам. Ты мне судьбой предрешена. Я сделаю все, чтобы ты забыла о нем», - подумал Равн, но вслух произнес другое:
- Хочешь, я сделаю чай? - продолжать прежний разговор не имело смысла. Что хотел, ворон сказал.
- Не хочу.
- Как хочешь. Тогда я пойду. Самое время лечь спать и хорошенько отдохнуть. Тебе в первую очередь. Если что, кричи, - Равн небрежно сложил лекарства в коробку и встал с кровати.
- Останься со мной, - проговорила Ева быстрее, чем подумала, что сказала. Именно в тот момент Холмен особенно остро хотелось остаться наедине с Вальравном. Девушка слепо тянулась к парню. Он забирал ее страхи и кошмары, разгонял грозовые тучи, что так и стягивались над Евой. С каждым днем она влюблялась в ворона все сильнее – еще немного, и Равн станет неотъемлемой частью ее старой-новой жизни. Их связь крепла и росла. Холмен никогда не понимала, как люди могут привязываться к другим с такой силой, но теперь поняла. Вот она настоящая любовь. Свет в душе девушки одерживал первые маленькие победы над тьмой.
- Мне страшно спать одной, - добавила она.
Не без удивления Вальравн посмотрел на Еву долгим взглядом. Сначала он решил, что девушка пошутила, но по одному виду Холмен становилось понятно, что она говорила на полном серьезе. Ева боялась. Ворон чувствовал ее страх. Ему нравилось, что девушка видела в нем защиту. Она всегда имела над ним особую власть. Сопротивляться воле той, с кем его жизнь неразрывно связана, парень не мог. Равн все эти годы в тайне мечтал, чтобы Ева пришла и сама протянула к нему руку – этот момент настал. Сейчас она смотрела на него по-другому – особенным взглядом, полным надежды. Вальравн был готов хоть не спать всю ночь, охраняя ее покой, хоть превратиться в каменную стену, за которой девушка бы чувствовала себя защищенной. Одна ее просьба, и ворон становился покорным, как ручной пес, в том и была магия их связи. Она – хранительница волшебного света, он – ее вечный защитник до последнего вороньего крика и вздоха.
Еще минута колебаний, внутренней борьбы, и Вальравн отставил коробку с лекарствами на прикроватную тумбочку. Он решил, что такой шанс упускать глупо. Раз надумал исправлять ситуацию, самое время действовать.
