Крики, детский плач стояли над местом трагедии. И в этом хаосе огня уже никто ничего не понимал. Не было ни сострадания, ни жалости. Месть и азарт захватили разум нападавших.
Сане казалось, что это сон.
«Не может быть! Люди, что вы делаете?! Знакомая фигура… — пронеслось в голове. — Кто это?»
Саня узнал бегающего между горящими автобусами мужика.
«Задержанный, да, это тот, задержанный ими мужик».
Тот, бегая, кого-то искал. Во взгляде ненависть. Теперь Саня понял: в этом хаосе мужик искал своего обидчика.
— Э, знайшов, — раздался его радостный крик, — ось ця сука!
Крымчанина обступили, с силой поставили на колени.
— Ну що, тепер побачимо, хто кого. — С этими словами местный житель что есть силы наотмашь нанес удар своему обидчику палкой по спине. От удара тот упал лицом вниз. Удары сыпались один за другим.
— Прыпыныть, — раздался голос старшего, — та пиднимыть його.
Не в силах стоять, избитый висел на руках своих палачей. Избитое, опухшее лица. Сочащаяся из головы кровь. Почти не видно глаз.
— Жыты хочешь? — вопрос прозвучал с издевкой.
Крымчанин еле кивнул.
— Тоди жры скло, будешь жыты.
И, повернувшись к своим, добавил:
— Нагодуйтэ цю «титушку», хай покуштуэ смак свободы, а якщо ни — тоди... — Верзила сделал жест, однозначно показав, что нужно делать с «титушкой», если тот не захочет есть стекло.
А трагедия тем временем развивалась молниеносно, от автобуса к автобусу, неся горе и смерть. Сопротивляясь смерти, цепляясь за жизнь, антимайдановцы бежали куда глаза глядят, подгоняемые улюлюканьем, выстрелами. Теперь они были добычей, будто бы на охоте. Люди метались, падали. Кто-то вставал и бежал в открытое поле, в лесистую местность, пытаясь спастись. Кто-то из местных крикнул:
— Давай за нымы!
Подошедший старший остановил порыв.
— Хлопци, на такому морози ци роздягнути «титушки» и так здохнуть, давай до инших «титушек», перевирымо их, як воны кохають свою Батькивщину.
Проверка любви к своей родине была жесткой. Незнание гимна Украины на украинском языке многих привело к трагедии. Раздетые люди, стоя на морозе, наизусть учили гимн. Спорящих и несогласных тут же избивали, заставляя ползти через коридор позора. А местные, хихикая, глумились над обреченными людьми.
Плач женщин и детей вывел Саню из оцепенения.
«Нужно спасать остальных, последние автобусы еще не горят, сколько их? Один, второй, третий… — Саня насчитал три автобуса на ходу.. — Теперь, где водилы?»
Саня метнулся туда, где трагедия еще не начиналась и был шанс. В глаза бросился укрывшийся в овраге водитель, сбившиеся в кучу люди.
— Давай в автобусы, будем прорываться! — заорал Саня.
В автобусы люди забегали один за другим. Кто-то прикрывал собой детей.
— Давай пошел, дави их! — орал Саня.
Автобусы, рявкнув двигателями, один за другим рванули, набирая скорость, устремившись на разъяренную толпу. Крики, мат, раздавшиеся выстрелы. Стоны с обеих сторон.
— Всем вниз! — голос Сани был на пределе.
Люди падали на пол, обхватив головы руками, спасаясь от падающего на них стекла. Автобусы, делая маневры и объезжая горящие машины, врезались в «серпантин» и на полной скорости, разметав толпу, выходили на открытую трассу.
Вот из смертельной ловушки вышел один автобус, за ним второй и… водитель третьего автобуса, получив пулю, уткнулся в руль. Автобус на скорости врезался в баррикаду, разметав резину. Крики радости местных разнеслись над местом трагедии. В автобус летели бутылки с «коктейлем Молотова». Молниеносно охваченный пламенем автобус, горящие внутри люди, крики радости и отчаяния — все слилось в единой вакханалии. Кто-то из обреченных пытался выскочить из смертельной ловушки, но в руках местных были длинные палки. Удары, тычки сыпались один за другим на тех, кто пытался покинуть горящий автобус.
Еще долго в ушах вырвавшихся из этого ада крымчан стоял ужас криков их умирающих земляков и прощальный гудок автобуса, раздававшиеся над полем Корсунь-Шевченковского блокпоста.
Рассказ прервался. Люди, опустив головы, молча стояли, потрясенные услышанным. У многих по щекам текли слезы. «Шелест» смотрел на этих сильных духом женщин, вставших на борьбу со злом за будущее своих детей. Для себя он давно принял решение. Его час настал.
В наступившей тишине «Шелест» смотрел на молчаливо стоявших мужчин и женщин, принявших для себя решение: фашизму на их Родине не быть, чего бы то им ни стоило. И только хлопки развевающихся на ветру красных знамен нарушали тишину.
— 6 —
День подошел к концу. Праздные зеваки и татары расходились. Сквер и площадь Ленина опустели. Где-то по улицам еще бродили немногочисленные группы татар, рассматривая город. Перед «пентагоном» остались те, кто в историю войдут как ополчение Крыма.
Стройные ряды, стоящие впереди рот командиры и возвышающийся над всеми «Феникс». Все с замиранием слушали его голос, вслушиваясь в каждое слово, каждую фразу. «Феникс» пытался говорить спокойно, но в его голосе «Шелест» уловил нотку тревоги.
— Сегодня татары поставили нам ультиматум, — произнес «Феникс», — они дали нам время — неделю, снести памятник Ленину и — сделал паузу, — все памятники советской и царской эпох.
«Феникс» недоговорил, по стройным рядам рот ополчения пронесся гул, крики:
— Не позволим, не дадим!
Кто-то вспомнил Сталина
— Не зря их Сталин в сорок четвертом из Крыма попер за предательство, сотрудничество с фашистами. Они еще тогда наших резали, сейчас все повторяется, предатели!
«Шелест», слушая «Феникса», разглядывал ряды ополченцев, сравнивая численность противоборствующих сторон.
«Татар на площади раз в шесть больше, и если бы дошло до схватки, то кровопролития не избежать, нам сегодня чудом повезло».
Из раздумий «Шелеста» вывел громкий и уверенный голос «Феникса»:
— Командирам рот определить со своими людьми способ связи и прибыть в штаб для координации действий.
По-военному звучали команды. Ополченцы подходили к командирам, обменивались телефонами и расходились. Все понимали: схватки не избежать, татары переступили красную черту.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
— 1 —
Киев, американское посольство
В приемной посла сегодня было людно как никогда. Посетители уходили и приходили, решая различные вопросы. Но посол сегодня ожидал того, кто смог повторно воплотить в жизнь идеи демократии теперь на Украине, приблизив его страну еще на шаг ближе к дестабилизации России.
Посол усмехнулся. Почему-то вспомнился девяносто первый, развал и ликвидация СССР. Тогда этого никто не ожидал. Глиняный колосс рухнул в одночасье, неожиданно и быстро. Правда, этому способствовали долгие годы оперативной, подрывной и идеологической работы среди молодежи той, теперь не существующей страны. Жвачка, джинсы, битлы, порнография, материальная заинтересованность, вербовка лидеров — и вот рухнул Варшавский договор, а за ним и СССР.
Усмехаясь, посол сравнивал ту и эту молодежь. «Да, этих жвачкой и порно не возьмешь, а вот формирование патриотизма на «бандеровской» идеологии, идентичности нации и ненависти ко всему русскому, воспитанному в новом поколении — это да».
Проект «Анаконда», по развалу СССР действовал и сейчас, только теперь вместо СССР врагом стала Россия, и на сегодня проект действовал успешно. Неожиданно для Америки и всего западного мира сидящая на двух стульях украинская власть рухнула, власть захватили неонацисты, исповедующие запрещенный во всем мире фашизм. И что-то с этим нужно было делать.
Послу вспомнился тот далекий сорок пятый, победа всего цивилизованного мира над фашизмом и … фашистские лидеры, вопреки здравому смыслу, скрывшиеся в Америке, создавшие блок НАТО. Сегодня, как и тогда, его страна идет на сближение с фашизмом, заигрывая со вновь появившимися лидерами.
Посол с досадой усмехнулся. «Да, на что только не пойдешь, чтобы уничтожить Русский мир, и все-таки мы тогда победили». От приятных воспоминаний посол усмехнулся, потирая руки.
Миловидный женский голос секретаря прервал его мысли.
— К вам «Люцифер».
По ковровой дорожке шел мужчина среднего роста, на вид за пятьдесят, с неприятными чертами лица. Лысый, с маленькими глазками и мешками под ними, остро заточенные скулы и висящие щеки.
«Не хватает рогов, — подумал посол, рассматривая приближающегося к нему человека, — и будет соответствующий персонаж. С кем приходится работать?»
О приближающемся человеке посол знал все. Готовя очередную «оранжевую революцию», ЦРУ досконально изучило кандидатуры оппозиции, рассматривая в их рядах достойного лидера, не имеющего связей в России и с Россией, готового быть марионеткой в их руках, безоговорочно выполнять приказы и вести Украину в нужном для Америки русле. Таким кандидатом оказался «Люцифер». Ко всем прочим «достоинствам», «Люцифер» был баптистом, когда-то возглавлял одну из сект в Америке. Он не просто ненавидел Русский мир, он ненавидел все православное и тот духовный мир, которым жил некогда единый славянский народ.
«Только этот человек может насадить, воспитать в молодежи безжалостную ненависть к русским и их вере, — размышлял посол, рассматривая «Люцифера», — ну, конечно же, не без нашей помощи», — подытожил свои выводы посол, поздоровавшись с посетителем.
— Как дела? — произнес посол с улыбкой на лице. — Вас можно поздравить с победой?
На каменном лице собеседника не дрогнул ни один мускул. Посол смотрел тому в глаза, не в силах прочитать мысли стоявшего перед ним человека. Наконец, прервав молчание, «Люцифер» металлическим голосом произнес:
— Упустили.
Посол с удивлением смотрел на «Люцифера», не понимая его волнения.
— Президента упустили, ушел, сука.
Теперь посол стал понимать. Накануне переворота спецслужбы ЦРУ разработали план захвата президента Украины. Для успешного выполнения плана была задействована оппозиция, и теперь «Люцифер» докладывал о провале. Посол нажал невидимую кнопку, и через минуту в комнате появилась секретарь.
— Пригласите Смита, — произнес посол.
Секретарь улыбнулась, выйдя из кабинета. Смит не заставил себя долго ждать. Высокого роста, крепкого телосложения, с выраженными англосакскими чертами лица. В глаза бросался дорогой костюм.
«Эти себя любят», — мелькнуло в голове «Люцифера».
Смит был одним из тех, кто разрабатывал операцию по захвату и ликвидации президента Украины. В ликвидации президента были заинтересованы все: и оппозиция, и американцы. Их объединяли общие интересы — секреты, гласность которых была недопустима.
Увидев «Люцифера», Смит сразу понял причину вызова и, не дожидаясь глупых вопросов, коротко произнес:
— Мы объект потеряли в районе Донецка, засада провалилась, вмешались русские, наши люди понесли потери.
Посол удивился и, немного помолчав, произнес:
— Опять эти непредсказуемые русские, чего еще можно от них ожидать?
Посол даже и не подозревал, насколько он был прав и недалек от истины.
— Ладно, черт с ним, большой проблемы для нас теперь этот президент не представляет, — и, повернувшись к «Люциферу», задал вопрос: — Что у нас на южном направлении? Вы же прекрасно понимаете, что для нас главное — Крым, база Черноморского флота. Кто контролирует Крым, тот и диктует условия в этом регионе.
«Люцифер» утвердительно кивнул в знак, что осознает значимость вопроса.
— Можете не переживать, все идет по плану, наши люди уже в Крыму, крымские татары готовы выступить в ближайшее время, захватив власть.
От услышанного посол скривился и произнес:
— Можно обойтись без кровопролития, по предварительным данным, местный глава Могилев нас поддерживает, причин для кровопролития нет.
На лице «Люцифера» не дрогнул не один мускул, лишь только хитро улыбались глаза.
— И все-таки нами в Крым для наведения «порядка» перебрасываются лучшие курени «Правого сектора»…
— Ладно, ладно, — перебил «Люцифера» посол, — делайте, как считаете нужным, для нас главное — конечный результат, корабли НАТО должны стоять в Севастополе.
— 2 —
Симферополь, 26 февраля 2014 г., 8:00
Телефон неумолимо разрывался, действуя «Шелесту» на нервы. Бессонная ночь прошла в раздумьях и анализе последних событий.
«Время для подготовки к неизбежной схватке еще есть, ультиматум, выдвинутый татарами, истекает пятого марта, — размышлял «Шелест», — наши усиленно готовятся, время работает на нас».
Перед глазами у «Шелеста» стояло неприметное здание штаба ополчения, расположенное в центре, на улице Карла Либкнехта, заполненное снующими туда-сюда людьми.
Вечернее совещание командиров рот 25 февраля, проводимое «Фениксом», не отличалось от совещаний предыдущих дней. Заслушивание, получение задач. На совещание «Шелеста» притащил «Тринадцатый»:
— Пойдем, послушаешь, может, идеи какие возникнут.
Слушая выступающих командиров рот, «Шелест» видел: формирование рот ополчения проводилось с учетом выполнения специфических задач. Медицинская рота, разведывательная рота, рота, в которую входили только те, кто имел зарегистрированное охотничье оружие, рота кузнецов, в задачу которых входило изготовление щитов и иных специальных средств обороны для других рот ополченцев. Появился штаб и люди управления.
Вот с докладом о ситуации в городе выступил командир разведки ополчения. «Шелест» обратил внимание на то, с каким вниманием «Феникс» вслушивался в доклад начальника разведки. На его лице появилось волнение, тревога. И было отчего. Татары на месте не сидели, они готовились, проводили свою разведку, определяя слабые места сил ополчения.
По информации начальника разведки, татар в городе становилось все больше и больше, стекаясь в город из разных мест Крыма, они растекались по городу, расселяясь у своих земляков, готовые в любой момент по команде «Меджлиса»* нанести удар. И самое опасное для крымчан — в рядах татар появились сторонники «Правого сектора». Находясь где-то на конспиративных квартирах, они, как и татары, готовились сносить памятники, захватывая органы власти, убивая, поджигая, внося хаос, как в Киеве, не жалея никого: ни стариков, ни женщин, ни детей...
Совещание закончилось на позитивной ноте, с определенными задачами для разведки ополчения: контроль места расположения штаба крымских татар, пересечение улиц Набережной и Шполянской. Люди расходились, и «Феникс», вдруг приостановив начальника разведки, произнес:
— Установи местонахождение «правосеков» до того, как для нас наступит время «Ч», сам понимаешь.
Невысокого роста невзрачный мужик средних лет молча кивнул в знак понимания и вышел.
Телефон звонил и звонил, прервав воспоминания «Шелеста».
«Кому это неймется», — выругался про себя «Шелест», дотянувшись до телефона. Каково же было его удивление — звонил «Тринадцатый».
«Шелест» с недоумением смотрел на разрывающийся телефон.
«Интересно, вчера виделись в штабе и ничего экстренного, „Тринадцатый“ просто так звонить не будет, значит, что-то случилось.
— Алло, слушаю, — произнес «Шелест», подняв трубку телефона.
В трубке раздался взволнованный голос «Тринадцатого»:
— Срочно к «пентагону», началось.
— 3 —
Симферополь, Набережная — Шполянской, штаб крымских татар, 25 февраля 2014 г.
Сане казалось, что это сон.
«Не может быть! Люди, что вы делаете?! Знакомая фигура… — пронеслось в голове. — Кто это?»
Саня узнал бегающего между горящими автобусами мужика.
«Задержанный, да, это тот, задержанный ими мужик».
Тот, бегая, кого-то искал. Во взгляде ненависть. Теперь Саня понял: в этом хаосе мужик искал своего обидчика.
— Э, знайшов, — раздался его радостный крик, — ось ця сука!
Крымчанина обступили, с силой поставили на колени.
— Ну що, тепер побачимо, хто кого. — С этими словами местный житель что есть силы наотмашь нанес удар своему обидчику палкой по спине. От удара тот упал лицом вниз. Удары сыпались один за другим.
— Прыпыныть, — раздался голос старшего, — та пиднимыть його.
Не в силах стоять, избитый висел на руках своих палачей. Избитое, опухшее лица. Сочащаяся из головы кровь. Почти не видно глаз.
— Жыты хочешь? — вопрос прозвучал с издевкой.
Крымчанин еле кивнул.
— Тоди жры скло, будешь жыты.
И, повернувшись к своим, добавил:
— Нагодуйтэ цю «титушку», хай покуштуэ смак свободы, а якщо ни — тоди... — Верзила сделал жест, однозначно показав, что нужно делать с «титушкой», если тот не захочет есть стекло.
А трагедия тем временем развивалась молниеносно, от автобуса к автобусу, неся горе и смерть. Сопротивляясь смерти, цепляясь за жизнь, антимайдановцы бежали куда глаза глядят, подгоняемые улюлюканьем, выстрелами. Теперь они были добычей, будто бы на охоте. Люди метались, падали. Кто-то вставал и бежал в открытое поле, в лесистую местность, пытаясь спастись. Кто-то из местных крикнул:
— Давай за нымы!
Подошедший старший остановил порыв.
— Хлопци, на такому морози ци роздягнути «титушки» и так здохнуть, давай до инших «титушек», перевирымо их, як воны кохають свою Батькивщину.
Проверка любви к своей родине была жесткой. Незнание гимна Украины на украинском языке многих привело к трагедии. Раздетые люди, стоя на морозе, наизусть учили гимн. Спорящих и несогласных тут же избивали, заставляя ползти через коридор позора. А местные, хихикая, глумились над обреченными людьми.
Плач женщин и детей вывел Саню из оцепенения.
«Нужно спасать остальных, последние автобусы еще не горят, сколько их? Один, второй, третий… — Саня насчитал три автобуса на ходу.. — Теперь, где водилы?»
Саня метнулся туда, где трагедия еще не начиналась и был шанс. В глаза бросился укрывшийся в овраге водитель, сбившиеся в кучу люди.
— Давай в автобусы, будем прорываться! — заорал Саня.
В автобусы люди забегали один за другим. Кто-то прикрывал собой детей.
— Давай пошел, дави их! — орал Саня.
Автобусы, рявкнув двигателями, один за другим рванули, набирая скорость, устремившись на разъяренную толпу. Крики, мат, раздавшиеся выстрелы. Стоны с обеих сторон.
— Всем вниз! — голос Сани был на пределе.
Люди падали на пол, обхватив головы руками, спасаясь от падающего на них стекла. Автобусы, делая маневры и объезжая горящие машины, врезались в «серпантин» и на полной скорости, разметав толпу, выходили на открытую трассу.
Вот из смертельной ловушки вышел один автобус, за ним второй и… водитель третьего автобуса, получив пулю, уткнулся в руль. Автобус на скорости врезался в баррикаду, разметав резину. Крики радости местных разнеслись над местом трагедии. В автобус летели бутылки с «коктейлем Молотова». Молниеносно охваченный пламенем автобус, горящие внутри люди, крики радости и отчаяния — все слилось в единой вакханалии. Кто-то из обреченных пытался выскочить из смертельной ловушки, но в руках местных были длинные палки. Удары, тычки сыпались один за другим на тех, кто пытался покинуть горящий автобус.
Еще долго в ушах вырвавшихся из этого ада крымчан стоял ужас криков их умирающих земляков и прощальный гудок автобуса, раздававшиеся над полем Корсунь-Шевченковского блокпоста.
******************************************************************
Рассказ прервался. Люди, опустив головы, молча стояли, потрясенные услышанным. У многих по щекам текли слезы. «Шелест» смотрел на этих сильных духом женщин, вставших на борьбу со злом за будущее своих детей. Для себя он давно принял решение. Его час настал.
В наступившей тишине «Шелест» смотрел на молчаливо стоявших мужчин и женщин, принявших для себя решение: фашизму на их Родине не быть, чего бы то им ни стоило. И только хлопки развевающихся на ветру красных знамен нарушали тишину.
— 6 —
День подошел к концу. Праздные зеваки и татары расходились. Сквер и площадь Ленина опустели. Где-то по улицам еще бродили немногочисленные группы татар, рассматривая город. Перед «пентагоном» остались те, кто в историю войдут как ополчение Крыма.
Стройные ряды, стоящие впереди рот командиры и возвышающийся над всеми «Феникс». Все с замиранием слушали его голос, вслушиваясь в каждое слово, каждую фразу. «Феникс» пытался говорить спокойно, но в его голосе «Шелест» уловил нотку тревоги.
— Сегодня татары поставили нам ультиматум, — произнес «Феникс», — они дали нам время — неделю, снести памятник Ленину и — сделал паузу, — все памятники советской и царской эпох.
«Феникс» недоговорил, по стройным рядам рот ополчения пронесся гул, крики:
— Не позволим, не дадим!
Кто-то вспомнил Сталина
— Не зря их Сталин в сорок четвертом из Крыма попер за предательство, сотрудничество с фашистами. Они еще тогда наших резали, сейчас все повторяется, предатели!
«Шелест», слушая «Феникса», разглядывал ряды ополченцев, сравнивая численность противоборствующих сторон.
«Татар на площади раз в шесть больше, и если бы дошло до схватки, то кровопролития не избежать, нам сегодня чудом повезло».
Из раздумий «Шелеста» вывел громкий и уверенный голос «Феникса»:
— Командирам рот определить со своими людьми способ связи и прибыть в штаб для координации действий.
По-военному звучали команды. Ополченцы подходили к командирам, обменивались телефонами и расходились. Все понимали: схватки не избежать, татары переступили красную черту.
ГЛАВА 4
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
— 1 —
Киев, американское посольство
В приемной посла сегодня было людно как никогда. Посетители уходили и приходили, решая различные вопросы. Но посол сегодня ожидал того, кто смог повторно воплотить в жизнь идеи демократии теперь на Украине, приблизив его страну еще на шаг ближе к дестабилизации России.
Посол усмехнулся. Почему-то вспомнился девяносто первый, развал и ликвидация СССР. Тогда этого никто не ожидал. Глиняный колосс рухнул в одночасье, неожиданно и быстро. Правда, этому способствовали долгие годы оперативной, подрывной и идеологической работы среди молодежи той, теперь не существующей страны. Жвачка, джинсы, битлы, порнография, материальная заинтересованность, вербовка лидеров — и вот рухнул Варшавский договор, а за ним и СССР.
Усмехаясь, посол сравнивал ту и эту молодежь. «Да, этих жвачкой и порно не возьмешь, а вот формирование патриотизма на «бандеровской» идеологии, идентичности нации и ненависти ко всему русскому, воспитанному в новом поколении — это да».
Проект «Анаконда», по развалу СССР действовал и сейчас, только теперь вместо СССР врагом стала Россия, и на сегодня проект действовал успешно. Неожиданно для Америки и всего западного мира сидящая на двух стульях украинская власть рухнула, власть захватили неонацисты, исповедующие запрещенный во всем мире фашизм. И что-то с этим нужно было делать.
Послу вспомнился тот далекий сорок пятый, победа всего цивилизованного мира над фашизмом и … фашистские лидеры, вопреки здравому смыслу, скрывшиеся в Америке, создавшие блок НАТО. Сегодня, как и тогда, его страна идет на сближение с фашизмом, заигрывая со вновь появившимися лидерами.
Посол с досадой усмехнулся. «Да, на что только не пойдешь, чтобы уничтожить Русский мир, и все-таки мы тогда победили». От приятных воспоминаний посол усмехнулся, потирая руки.
Миловидный женский голос секретаря прервал его мысли.
— К вам «Люцифер».
******************************************************************
По ковровой дорожке шел мужчина среднего роста, на вид за пятьдесят, с неприятными чертами лица. Лысый, с маленькими глазками и мешками под ними, остро заточенные скулы и висящие щеки.
«Не хватает рогов, — подумал посол, рассматривая приближающегося к нему человека, — и будет соответствующий персонаж. С кем приходится работать?»
О приближающемся человеке посол знал все. Готовя очередную «оранжевую революцию», ЦРУ досконально изучило кандидатуры оппозиции, рассматривая в их рядах достойного лидера, не имеющего связей в России и с Россией, готового быть марионеткой в их руках, безоговорочно выполнять приказы и вести Украину в нужном для Америки русле. Таким кандидатом оказался «Люцифер». Ко всем прочим «достоинствам», «Люцифер» был баптистом, когда-то возглавлял одну из сект в Америке. Он не просто ненавидел Русский мир, он ненавидел все православное и тот духовный мир, которым жил некогда единый славянский народ.
«Только этот человек может насадить, воспитать в молодежи безжалостную ненависть к русским и их вере, — размышлял посол, рассматривая «Люцифера», — ну, конечно же, не без нашей помощи», — подытожил свои выводы посол, поздоровавшись с посетителем.
— Как дела? — произнес посол с улыбкой на лице. — Вас можно поздравить с победой?
На каменном лице собеседника не дрогнул ни один мускул. Посол смотрел тому в глаза, не в силах прочитать мысли стоявшего перед ним человека. Наконец, прервав молчание, «Люцифер» металлическим голосом произнес:
— Упустили.
Посол с удивлением смотрел на «Люцифера», не понимая его волнения.
— Президента упустили, ушел, сука.
Теперь посол стал понимать. Накануне переворота спецслужбы ЦРУ разработали план захвата президента Украины. Для успешного выполнения плана была задействована оппозиция, и теперь «Люцифер» докладывал о провале. Посол нажал невидимую кнопку, и через минуту в комнате появилась секретарь.
— Пригласите Смита, — произнес посол.
Секретарь улыбнулась, выйдя из кабинета. Смит не заставил себя долго ждать. Высокого роста, крепкого телосложения, с выраженными англосакскими чертами лица. В глаза бросался дорогой костюм.
«Эти себя любят», — мелькнуло в голове «Люцифера».
Смит был одним из тех, кто разрабатывал операцию по захвату и ликвидации президента Украины. В ликвидации президента были заинтересованы все: и оппозиция, и американцы. Их объединяли общие интересы — секреты, гласность которых была недопустима.
Увидев «Люцифера», Смит сразу понял причину вызова и, не дожидаясь глупых вопросов, коротко произнес:
— Мы объект потеряли в районе Донецка, засада провалилась, вмешались русские, наши люди понесли потери.
Посол удивился и, немного помолчав, произнес:
— Опять эти непредсказуемые русские, чего еще можно от них ожидать?
Посол даже и не подозревал, насколько он был прав и недалек от истины.
— Ладно, черт с ним, большой проблемы для нас теперь этот президент не представляет, — и, повернувшись к «Люциферу», задал вопрос: — Что у нас на южном направлении? Вы же прекрасно понимаете, что для нас главное — Крым, база Черноморского флота. Кто контролирует Крым, тот и диктует условия в этом регионе.
«Люцифер» утвердительно кивнул в знак, что осознает значимость вопроса.
— Можете не переживать, все идет по плану, наши люди уже в Крыму, крымские татары готовы выступить в ближайшее время, захватив власть.
От услышанного посол скривился и произнес:
— Можно обойтись без кровопролития, по предварительным данным, местный глава Могилев нас поддерживает, причин для кровопролития нет.
На лице «Люцифера» не дрогнул не один мускул, лишь только хитро улыбались глаза.
— И все-таки нами в Крым для наведения «порядка» перебрасываются лучшие курени «Правого сектора»…
— Ладно, ладно, — перебил «Люцифера» посол, — делайте, как считаете нужным, для нас главное — конечный результат, корабли НАТО должны стоять в Севастополе.
— 2 —
Симферополь, 26 февраля 2014 г., 8:00
Телефон неумолимо разрывался, действуя «Шелесту» на нервы. Бессонная ночь прошла в раздумьях и анализе последних событий.
«Время для подготовки к неизбежной схватке еще есть, ультиматум, выдвинутый татарами, истекает пятого марта, — размышлял «Шелест», — наши усиленно готовятся, время работает на нас».
Перед глазами у «Шелеста» стояло неприметное здание штаба ополчения, расположенное в центре, на улице Карла Либкнехта, заполненное снующими туда-сюда людьми.
Вечернее совещание командиров рот 25 февраля, проводимое «Фениксом», не отличалось от совещаний предыдущих дней. Заслушивание, получение задач. На совещание «Шелеста» притащил «Тринадцатый»:
— Пойдем, послушаешь, может, идеи какие возникнут.
Слушая выступающих командиров рот, «Шелест» видел: формирование рот ополчения проводилось с учетом выполнения специфических задач. Медицинская рота, разведывательная рота, рота, в которую входили только те, кто имел зарегистрированное охотничье оружие, рота кузнецов, в задачу которых входило изготовление щитов и иных специальных средств обороны для других рот ополченцев. Появился штаб и люди управления.
Вот с докладом о ситуации в городе выступил командир разведки ополчения. «Шелест» обратил внимание на то, с каким вниманием «Феникс» вслушивался в доклад начальника разведки. На его лице появилось волнение, тревога. И было отчего. Татары на месте не сидели, они готовились, проводили свою разведку, определяя слабые места сил ополчения.
По информации начальника разведки, татар в городе становилось все больше и больше, стекаясь в город из разных мест Крыма, они растекались по городу, расселяясь у своих земляков, готовые в любой момент по команде «Меджлиса»* нанести удар. И самое опасное для крымчан — в рядах татар появились сторонники «Правого сектора». Находясь где-то на конспиративных квартирах, они, как и татары, готовились сносить памятники, захватывая органы власти, убивая, поджигая, внося хаос, как в Киеве, не жалея никого: ни стариков, ни женщин, ни детей...
Совещание закончилось на позитивной ноте, с определенными задачами для разведки ополчения: контроль места расположения штаба крымских татар, пересечение улиц Набережной и Шполянской. Люди расходились, и «Феникс», вдруг приостановив начальника разведки, произнес:
— Установи местонахождение «правосеков» до того, как для нас наступит время «Ч», сам понимаешь.
Невысокого роста невзрачный мужик средних лет молча кивнул в знак понимания и вышел.
Телефон звонил и звонил, прервав воспоминания «Шелеста».
«Кому это неймется», — выругался про себя «Шелест», дотянувшись до телефона. Каково же было его удивление — звонил «Тринадцатый».
«Шелест» с недоумением смотрел на разрывающийся телефон.
«Интересно, вчера виделись в штабе и ничего экстренного, „Тринадцатый“ просто так звонить не будет, значит, что-то случилось.
— Алло, слушаю, — произнес «Шелест», подняв трубку телефона.
В трубке раздался взволнованный голос «Тринадцатого»:
— Срочно к «пентагону», началось.
— 3 —
Симферополь, Набережная — Шполянской, штаб крымских татар, 25 февраля 2014 г.
