— Хорошо, идите, контролируйте ситуацию, — произнес «Люцифер», подняв трубку правительственной связи, соединяющей его и министра обороны.
Разговор с министром не отличался от разговора с директором СБУ. Заверения в успехе и контроле ситуации, разгроме русских.
— Наша группировка на полуострове насчитывает двадцать тысяч человек сухопутных, плюс флот, авиация. — Министр обороны доложил по ситуации в общем и ни о чем.
— Хорошо, идите, — произнес «Люцифер», рассматривая закрывшуюся за министром дверь.
«Как-то складно у них получается».
«Люцифер» третий раз снял трубку правительственного телефон, соединяющий с министром МВД.
— Захвати «Лидера» и давай ко мне.
Эти не заставили долго ждать.
Министр МВД и предводитель «Правого сектора» стояли перед «Люцифером», ожидая его команд. «Люцифер» знал: на них можно положиться. Он проверил их в деле, на Майдане и не только. Разговор получился конкретным.
— Собирайте своих, выезд в Крым, будем там наводить порядок.
«Лидер» усмехнулся и произнес:
— Наши люди уже на месте.
— 6 —
Симферополь, здание Государственной думы Автономной Республики Крым, 26 февраля 2014 г.
Получив сигнал «экстренный сбор по тревоге», «Шелест» направлялся к месту сбора. Чем ближе он подходил к «пентагону», тем уверенность в том, что сегодняшний день будет продолжением двадцать третьего февраля, нарастала. Противостояние сил увеличивалось, а это значит…
Как и двадцать третьего февраля, весь сквер, центральные улицы города и подходы к «пентагону» были заполнены людьми. Здание власти охватили полумесяцем сторонники Украины.
Развевающиеся над толпой знамена, желто-синие, голубые, где-то редко мелькали триколоры. В этой кутерьме разобраться, где свои, где чужие, было тяжело.
Выбрав путь к цели, «Шелест» с трудом протискивался сквозь толпу, пытаясь увидеть хотя бы кого-то из своей роты. Незнакомые лица. На неожиданно раздавшееся сбоку «Давай к центру», он повернул голову и увидел «Тринадцатого».
— Наши там собираются.
«Шелест» хотел, что-то уточнить, но «Тринадцатый» куда-то махнул рукой и сквозь толпу направился к скверу, где собирались ополченцы из разных рот.
«Наши в бой вступают по частям, — мелькнуло в голове «Шелеста», — так бывает, когда нет времени, либо?..»
Двигаясь в направлении, указанном «Тринадцатым», «Шелест» оказался среди своих. Триколоры, знамена Автономной Республики Крым. Знакомые лица ополченцев других рот, казаки, просто случайные люди, по воле судьбы оказавшиеся на острие событий. Сейчас было неважно, кто из какой роты, люди были едины в своем порыве и борьбе. Сейчас они в одном строю.
Направляясь к «пентагону» с разных сторон, люди постепенно заполонили пятачок перед центральным входом здания власти, окруженное массивными колоннами. Незаметно «Шелест» оказался в центре противоборствующих сторон, разделенных редкой милицейской цепочкой. В этот миг он и предположить не мог, в какой опасности будет через мгновение.
Татары и русские стоят друг напротив друга. Еще нет озлобленности и ненависти во взглядах этих людей, еще не колышется людской поток в ярости и бешенстве друг к другу, готовый смести все на своем пути. «Шелест» рассматривал стоявших перед ним татар.
«Такого разного возраста, — пронеслось в голове у «Шелеста», — молодые и пожилые».
Как и двадцать третьего февраля, здесь не было женщин. «Шелест» всматривался в стоявших перед ним людей, пытаясь определить их настроение, замысел. Решимость, каменные лица.
«Их решимость сродни нашей, — рассуждал «Шелест», — эти не уступят, бодаться будут до конца». Его взгляд остановился на лице татарина преклонных лет. Тот стоял и рассматривал «Шелеста». В какой-то миг их глаза встретились. Лицо, покрытое морщинами, непонимающий взгляд. Рассматривая татарина, «Шелест», вдруг поймал себя на мысли, что во взгляде стоявшего перед ним человека нет злости и вражды. Разделенные милицейской цепочкой, противоборствующие стороны стояли, рассматривая друг друга, пока не произошло непредвиденное.
Милицейская цепочка неожиданно разделилась, оттесняя стоявших и делая коридор через весь центр к центральному входу в здание «пентагона». Под натиском милиции «Шелест» попятился назад, наступив стоявшему сзади на ноги. Смачный мат, раздавшийся сзади, подсказал, что им недовольны. Однако приветственный гул татар и крики русских заставили «Шелеста» переключить все внимание туда, где началось движение.
Внутри оцепления появились люди. Они шли группками и поодиночке. Быстро и уверенно в «пентагон» прошагал «Феникс». Высокий рост, уверенная походка. При его появлении по рядам русских пронесся гул одобрения. Кто-то кричал: «Слава России!». В сопровождении своих замов «Феникс» скрылся в здании. Неожиданно «Аллах ахбар!» и «Слава Украине!» сотрясли воздух. Татары кричали, приветствуя своих лидеров, Рефатова и Мустафаева, появившихся с противоположной стороны милицейского коридора и устремившихся в «пентагон». Толпа скандировала, пытаясь переорать друг друга, а внутри оцепления шли люди. «Шелест» пытался рассмотреть знакомые лица.
«Значимые мира сего, решающие судьбы людей», — пронеслось в голове у «Шелеста», рассматривавшего последнего из значимых, скрывшихся в здании «пентагона».
Милицейский коридор вновь превратился в жиденькую цепочку, разделяющую противоборствующие стороны. До столкновения сторон оставались считаные минуты.
На последнем оперативном совещании в штабе ополчения большинством голосов решили мирно урегулировать вопрос путем голосования в Государственной думе Автономной Республики Крым значимыми об избрании политического курса республики на присоединение к России.
Значимые мира сего прекрасно понимали, что, согласно Конституции, в случае форс-мажорных обстоятельств республика самостоятельно могла выбрать свой путь развития, и это время наступило. Однако не все придерживались основного закона республики. Многим из них было что терять. Договорившись с новой властью и предав своих граждан, значимые рассчитывали остаться у власти, сохранив за собой движимое и недвижимое имущество, активы в различных учреждениях. Понимали это и сторонники оппозиции, не согласные с фашистским переворотом в Киеве и надеющиеся на мирный исход противостояния между теми, кто поддерживал Россию, и теми, кто поддерживал Украину.
Те, кто открыл внепленарное заседание, не хотели кровопролития, и тем не менее медлить было нельзя. Можно было опоздать. По оперативным данным, в Крыму действовала разведка нескольких стран. Заинтересованные в кровопролитии Америка и Запад запустили маховик хаоса, дав команду «Меджлису»* выступать. Каждый из сторон ожидал своего часа. Это знали все и это предвидели в России.
Разговор не получался. «Феникс» чувствовал, что Мустафаев и Рефатов тянут время, надеясь на что-то либо на кого-то. Основным камнем преткновения стало отсутствие на пленарном заседании части значимых. Неполный состав означал, что голосование невозможно. Люди «Феникса», получив негласное указание найти отсутствующих, перерыли весь город и приехали ни с чем. Те как в воду канули. Пропал и Могилев, а без него…
Время шло. Внепленарное заседание зашло в тупик. Противостояние нарастало, постепенно перекинувшись на улицу. «Феникс» подошел к окну, рассматривая людское море, охватившее «пентагон».
«Сегодня без кровопролития не обойтись, и наших опять меньше…» —размышлял «Феникс», набирая номер телефона лидера севастопольского ополчения. Трубку сразу подняли.
— Как у вас? — задал вопрос «Феникс».
— Нормально, у нас все под контролем, а у вас как?
— У меня горячо, нужна помощь, — ответил «Феникс».
— Держитесь, мы выступаем.
«Феникс» отключился, прикидывая расстояние и сколько по времени нужно продержаться. Далековато, но особого выбора не было. Приняв решение, он набирал дежурного по штабу.
— Поднимай наших в Алуште, всех к «пентагону», времени нет.
Дав команды, «Феникс» зашел в зал. Дерзкая ухмылка Рефатова вывела его из себя.
«Вот сука, — про себя произнес «Феникс», — ладно, посмотрим, чья возьмет».
Противостояние в зале нарастало.
С перекошенным от злости лицом Рефатов вылетел из зала, за ним еле поспевал Мустафаев.
— Ладно, не хотят по-хорошему уступать, зальем все кровью, — произнес Рефатов, набирая номер телефона. Трубку сразу подняли. — Начинайте! — заорал он.
Противостояние перешло на улицы города. Сильный гул, раздавшийся откуда-то из глубины татарских рядов, ударил по нервам. Голубые знамена зашевелились, поднимаясь над головами татар. Выше взвились желто-голубые стяги, призывая сторонников украинского режима к решительным действиям. В рядах татар появились старейшины и командиры. Они двигались среди людей, раздавая команды и подбадривая на решительные действия. Татары пришли в движение, оттесняя русских от центра.
«Началось», — пронеслось в голове у «Шелеста», пытавшегося определить источник гула и людского волнения. Гул исходил от тех, кто стоял у колонн. И в этот момент, как по мановению волшебной палочки, куда-то пропала жиденькая милицейская цепочка, разделяющая противоборствующие стороны. Будто бы что-то ненужное, людское море выкинуло милиционеров за обочину истории.
Русские устояли и ударили, оттеснив татар на свои позиции. «Шелест» был в гуще событий, и ему казалось, что именно так происходило сражение на Куликовом поле. В полной тесноте, плечом к плечу рубились русские и татары, мечом, зубами рвал друг друга и стар и млад. Схватив друг друга за руки в жесткой сцепке, каждая из сторон пыталась выдавить другую из центра, пробиться к входу в здание «пентагона» и захватить там власть. Трещали кости, люди задыхались. Неимоверная теснота, в которой не развернуться. Лицом к лицу ты стоишь к противнику, скованный по рукам и ногам, не принадлежишь себе.
«Только бы не ударили ножом», — пронеслось в голове у «Шелеста».
То и дело с обеих сторон раздавались крики: «Дорогу!». Люди на миг расступались, образуя коридор, по которому выносили раздавленных в толпе людей, оттаскивали их к скорым. Третий час продолжалось сражение, не принося никому успех. Раненых становилось все больше и больше. Вой сирен сливался с криками проклятия и стоном сражавшихся.
Все больше и больше к месту противостояния подъезжало скорых, увозя пострадавших. А над полем битвы развевались знамена и звучали громкие крики. «Аллах акбар!», «Слава Украине!» и громкое «Слава России!» разносились над полем брани.
Сильно ломило грудь. Боль в груди пронизывала все тело, в голове потемнело, и, казалось, этой битве не будет конца. Скованный, будто бы тисками, русскими и татарами, «Шелест» пытался стать вполуоборот по фронту, чтобы набрать живительного кислорода, и не мог. Он выругался, повернув голову влево, пытаясь вырваться, оттолкнуть стоявшего рядом.
«Похоже, этому казаку конец», — пронеслось в голове «Шелеста».
Бледное, будто у восковой куклы лицо, закатившиеся глаза. Обмякшее тело пожилого мужчины повисло на руке «Шелеста». Он пытался помочь умирающему, оттолкнуться от него, высвободить пространство — и не мог. Казак умирал. «Неужели конец бывает таким, — пронеслось в голове у «Шелеста», — и за ним буду я?».
Спасительное «Дорогу», раздавшееся со стороны татар и русских, дало «Шелесту» шанс на жизнь. Татары и русские расступились, вынося тела своих товарищей. В наступившем на миг послаблении «Шелест» вывернулся, переместив тело по фронту, став вполуоборот, набрал полной грудью живительный кислород и от острой боли, неожиданно пронзившей грудь, согнулся.
«Неужели проломили грудину? — промелькнуло в голове. — Нужно равномернее дышать, все обойдется», — успокаивал себя «Шелест». Неглубокий вдох, еще и еще. Терпимо. — Боль — это ничего, — продолжал успокаивать себя он, — боль — это значит, что я еще жив, значит, еще повоюем».
Вмиг тело умирающего казака скрылось, унесли и тело пожилого татарина, недавно стоявшего перед «Шелестом». «Шелест», навсегда запомнит лицо старика, перекошенное от боли, страх в глазах и желание жить. Русские и татары стояли друг напротив друга в жесткой сцепке. Злость, безумие… Яростные крики «Аллах акбар!», «Слава России!», развевающиеся знамена. Противостояние нарастало...
В этой схватке татар было намного больше, но развернуть все свои силы на пятачке, где шла давка, они не могли. Схлестнувшаяся в беспощадной рубке толпа сверху походила на бушующее море, волны которого то откатывались, то накатывали друг на друга. Стоящие на козырьке «пентагона» люди, высовывающиеся из окон, внимательно рассматривали это зрелище. Мелькали телефоны и фотоаппараты, снимая происходящее внизу.
Неожиданный крик «Мужики, помогите!» привлек внимание «Шелеста» к стоявшему рядом казаку. Высокий мужчина не заметил, как снизу из толпы подкрались татары и, подбив ему ноги, пытались свалить его и утащить в свои ряды.
Эта уловка несколько раз татарам удалась. То там, то сям в толпе исчезали головы русских. Вскрик, и человек исчезал. Что с ним было дальше, можно было только догадываться. И вот теперь эта история повторялась возле «Шелеста». Казака сбили с ног, но утащить не смогли. Он упирался что есть сил.
— Мужики, не выдавай, помогите! — орал казак.
«Шелест» и стоявшие рядом с ним крепкой сцепкой схватили казака за руки, одежду, тянули на себя, не давая татарам утащить его за свои ряды. Рвалась и трещала ткань.
«Врешь, не возьмешь!» — выкрикнул «Шелест», ударив коленом татарина, вцепившегося в ноги казака. Удар пришелся в лицо. Хруст, вскрик, ругань.
Татарин скрылся, и на его месте появилась голова второго, пытавшегося теперь схватить и вытащить из строя «Шелеста». «Шелест» хорошо видел перекошенное злобой лицо, тянувшиеся к нему руки. В этой давке и тесноте размахнуться и ударить он не мог, но, облокотившись на своих товарищей, «Шелест» слегка подпрыгнул и сверху что есть силы нанес удар ногами по пытавшемуся его схватить человеку. Удар был не столько сильным, сколько точным и для нападавшего неожиданным. Крик боли — и человек скрылся.
Передышка в рубке пришла как-то неожиданно, казаки, сменив друг друга, вынесли «Шелеста» в тыл, дав ему передохнуть. Напряжение спало, тело захлестнула слабость, трусились руки, ноги. В горле пересохло, хотелось сильно пить.
— А, это ты, — произнес «Шелест», увидев Андрея, и автоматически спросил: — Где наши?
Андрей что-то говорил, показывая на сквер, в противоположную от сражения сторону, но «Шелест» его не слышал. Взор был устремлен вглубь сражения, туда, откуда он только, что вывалился. Развевающиеся голубые и сине-желтые знамена, сильный боевой клич татар, раздавшийся над толпой, возвещал о том, что перелом хода сражения неизбежен. Неожиданно над головами татар взвился черно-красный стяг. Мощные крики «Аллах акбар!», «Слава Украине!». Татары напирали, русские дрогнули.
Разговор с министром не отличался от разговора с директором СБУ. Заверения в успехе и контроле ситуации, разгроме русских.
— Наша группировка на полуострове насчитывает двадцать тысяч человек сухопутных, плюс флот, авиация. — Министр обороны доложил по ситуации в общем и ни о чем.
— Хорошо, идите, — произнес «Люцифер», рассматривая закрывшуюся за министром дверь.
«Как-то складно у них получается».
«Люцифер» третий раз снял трубку правительственного телефон, соединяющий с министром МВД.
— Захвати «Лидера» и давай ко мне.
Эти не заставили долго ждать.
Министр МВД и предводитель «Правого сектора» стояли перед «Люцифером», ожидая его команд. «Люцифер» знал: на них можно положиться. Он проверил их в деле, на Майдане и не только. Разговор получился конкретным.
— Собирайте своих, выезд в Крым, будем там наводить порядок.
«Лидер» усмехнулся и произнес:
— Наши люди уже на месте.
— 6 —
Симферополь, здание Государственной думы Автономной Республики Крым, 26 февраля 2014 г.
Получив сигнал «экстренный сбор по тревоге», «Шелест» направлялся к месту сбора. Чем ближе он подходил к «пентагону», тем уверенность в том, что сегодняшний день будет продолжением двадцать третьего февраля, нарастала. Противостояние сил увеличивалось, а это значит…
Как и двадцать третьего февраля, весь сквер, центральные улицы города и подходы к «пентагону» были заполнены людьми. Здание власти охватили полумесяцем сторонники Украины.
Развевающиеся над толпой знамена, желто-синие, голубые, где-то редко мелькали триколоры. В этой кутерьме разобраться, где свои, где чужие, было тяжело.
Выбрав путь к цели, «Шелест» с трудом протискивался сквозь толпу, пытаясь увидеть хотя бы кого-то из своей роты. Незнакомые лица. На неожиданно раздавшееся сбоку «Давай к центру», он повернул голову и увидел «Тринадцатого».
— Наши там собираются.
«Шелест» хотел, что-то уточнить, но «Тринадцатый» куда-то махнул рукой и сквозь толпу направился к скверу, где собирались ополченцы из разных рот.
«Наши в бой вступают по частям, — мелькнуло в голове «Шелеста», — так бывает, когда нет времени, либо?..»
Двигаясь в направлении, указанном «Тринадцатым», «Шелест» оказался среди своих. Триколоры, знамена Автономной Республики Крым. Знакомые лица ополченцев других рот, казаки, просто случайные люди, по воле судьбы оказавшиеся на острие событий. Сейчас было неважно, кто из какой роты, люди были едины в своем порыве и борьбе. Сейчас они в одном строю.
Направляясь к «пентагону» с разных сторон, люди постепенно заполонили пятачок перед центральным входом здания власти, окруженное массивными колоннами. Незаметно «Шелест» оказался в центре противоборствующих сторон, разделенных редкой милицейской цепочкой. В этот миг он и предположить не мог, в какой опасности будет через мгновение.
******************************************************************
Татары и русские стоят друг напротив друга. Еще нет озлобленности и ненависти во взглядах этих людей, еще не колышется людской поток в ярости и бешенстве друг к другу, готовый смести все на своем пути. «Шелест» рассматривал стоявших перед ним татар.
«Такого разного возраста, — пронеслось в голове у «Шелеста», — молодые и пожилые».
Как и двадцать третьего февраля, здесь не было женщин. «Шелест» всматривался в стоявших перед ним людей, пытаясь определить их настроение, замысел. Решимость, каменные лица.
«Их решимость сродни нашей, — рассуждал «Шелест», — эти не уступят, бодаться будут до конца». Его взгляд остановился на лице татарина преклонных лет. Тот стоял и рассматривал «Шелеста». В какой-то миг их глаза встретились. Лицо, покрытое морщинами, непонимающий взгляд. Рассматривая татарина, «Шелест», вдруг поймал себя на мысли, что во взгляде стоявшего перед ним человека нет злости и вражды. Разделенные милицейской цепочкой, противоборствующие стороны стояли, рассматривая друг друга, пока не произошло непредвиденное.
Милицейская цепочка неожиданно разделилась, оттесняя стоявших и делая коридор через весь центр к центральному входу в здание «пентагона». Под натиском милиции «Шелест» попятился назад, наступив стоявшему сзади на ноги. Смачный мат, раздавшийся сзади, подсказал, что им недовольны. Однако приветственный гул татар и крики русских заставили «Шелеста» переключить все внимание туда, где началось движение.
Внутри оцепления появились люди. Они шли группками и поодиночке. Быстро и уверенно в «пентагон» прошагал «Феникс». Высокий рост, уверенная походка. При его появлении по рядам русских пронесся гул одобрения. Кто-то кричал: «Слава России!». В сопровождении своих замов «Феникс» скрылся в здании. Неожиданно «Аллах ахбар!» и «Слава Украине!» сотрясли воздух. Татары кричали, приветствуя своих лидеров, Рефатова и Мустафаева, появившихся с противоположной стороны милицейского коридора и устремившихся в «пентагон». Толпа скандировала, пытаясь переорать друг друга, а внутри оцепления шли люди. «Шелест» пытался рассмотреть знакомые лица.
«Значимые мира сего, решающие судьбы людей», — пронеслось в голове у «Шелеста», рассматривавшего последнего из значимых, скрывшихся в здании «пентагона».
Милицейский коридор вновь превратился в жиденькую цепочку, разделяющую противоборствующие стороны. До столкновения сторон оставались считаные минуты.
******************************************************************
На последнем оперативном совещании в штабе ополчения большинством голосов решили мирно урегулировать вопрос путем голосования в Государственной думе Автономной Республики Крым значимыми об избрании политического курса республики на присоединение к России.
Значимые мира сего прекрасно понимали, что, согласно Конституции, в случае форс-мажорных обстоятельств республика самостоятельно могла выбрать свой путь развития, и это время наступило. Однако не все придерживались основного закона республики. Многим из них было что терять. Договорившись с новой властью и предав своих граждан, значимые рассчитывали остаться у власти, сохранив за собой движимое и недвижимое имущество, активы в различных учреждениях. Понимали это и сторонники оппозиции, не согласные с фашистским переворотом в Киеве и надеющиеся на мирный исход противостояния между теми, кто поддерживал Россию, и теми, кто поддерживал Украину.
Те, кто открыл внепленарное заседание, не хотели кровопролития, и тем не менее медлить было нельзя. Можно было опоздать. По оперативным данным, в Крыму действовала разведка нескольких стран. Заинтересованные в кровопролитии Америка и Запад запустили маховик хаоса, дав команду «Меджлису»* выступать. Каждый из сторон ожидал своего часа. Это знали все и это предвидели в России.
******************************************************************
Разговор не получался. «Феникс» чувствовал, что Мустафаев и Рефатов тянут время, надеясь на что-то либо на кого-то. Основным камнем преткновения стало отсутствие на пленарном заседании части значимых. Неполный состав означал, что голосование невозможно. Люди «Феникса», получив негласное указание найти отсутствующих, перерыли весь город и приехали ни с чем. Те как в воду канули. Пропал и Могилев, а без него…
Время шло. Внепленарное заседание зашло в тупик. Противостояние нарастало, постепенно перекинувшись на улицу. «Феникс» подошел к окну, рассматривая людское море, охватившее «пентагон».
«Сегодня без кровопролития не обойтись, и наших опять меньше…» —размышлял «Феникс», набирая номер телефона лидера севастопольского ополчения. Трубку сразу подняли.
— Как у вас? — задал вопрос «Феникс».
— Нормально, у нас все под контролем, а у вас как?
— У меня горячо, нужна помощь, — ответил «Феникс».
— Держитесь, мы выступаем.
«Феникс» отключился, прикидывая расстояние и сколько по времени нужно продержаться. Далековато, но особого выбора не было. Приняв решение, он набирал дежурного по штабу.
— Поднимай наших в Алуште, всех к «пентагону», времени нет.
Дав команды, «Феникс» зашел в зал. Дерзкая ухмылка Рефатова вывела его из себя.
«Вот сука, — про себя произнес «Феникс», — ладно, посмотрим, чья возьмет».
Противостояние в зале нарастало.
******************************************************************
С перекошенным от злости лицом Рефатов вылетел из зала, за ним еле поспевал Мустафаев.
— Ладно, не хотят по-хорошему уступать, зальем все кровью, — произнес Рефатов, набирая номер телефона. Трубку сразу подняли. — Начинайте! — заорал он.
Противостояние перешло на улицы города. Сильный гул, раздавшийся откуда-то из глубины татарских рядов, ударил по нервам. Голубые знамена зашевелились, поднимаясь над головами татар. Выше взвились желто-голубые стяги, призывая сторонников украинского режима к решительным действиям. В рядах татар появились старейшины и командиры. Они двигались среди людей, раздавая команды и подбадривая на решительные действия. Татары пришли в движение, оттесняя русских от центра.
«Началось», — пронеслось в голове у «Шелеста», пытавшегося определить источник гула и людского волнения. Гул исходил от тех, кто стоял у колонн. И в этот момент, как по мановению волшебной палочки, куда-то пропала жиденькая милицейская цепочка, разделяющая противоборствующие стороны. Будто бы что-то ненужное, людское море выкинуло милиционеров за обочину истории.
******************************************************************
Русские устояли и ударили, оттеснив татар на свои позиции. «Шелест» был в гуще событий, и ему казалось, что именно так происходило сражение на Куликовом поле. В полной тесноте, плечом к плечу рубились русские и татары, мечом, зубами рвал друг друга и стар и млад. Схватив друг друга за руки в жесткой сцепке, каждая из сторон пыталась выдавить другую из центра, пробиться к входу в здание «пентагона» и захватить там власть. Трещали кости, люди задыхались. Неимоверная теснота, в которой не развернуться. Лицом к лицу ты стоишь к противнику, скованный по рукам и ногам, не принадлежишь себе.
«Только бы не ударили ножом», — пронеслось в голове у «Шелеста».
То и дело с обеих сторон раздавались крики: «Дорогу!». Люди на миг расступались, образуя коридор, по которому выносили раздавленных в толпе людей, оттаскивали их к скорым. Третий час продолжалось сражение, не принося никому успех. Раненых становилось все больше и больше. Вой сирен сливался с криками проклятия и стоном сражавшихся.
Все больше и больше к месту противостояния подъезжало скорых, увозя пострадавших. А над полем битвы развевались знамена и звучали громкие крики. «Аллах акбар!», «Слава Украине!» и громкое «Слава России!» разносились над полем брани.
******************************************************************
Сильно ломило грудь. Боль в груди пронизывала все тело, в голове потемнело, и, казалось, этой битве не будет конца. Скованный, будто бы тисками, русскими и татарами, «Шелест» пытался стать вполуоборот по фронту, чтобы набрать живительного кислорода, и не мог. Он выругался, повернув голову влево, пытаясь вырваться, оттолкнуть стоявшего рядом.
«Похоже, этому казаку конец», — пронеслось в голове «Шелеста».
Бледное, будто у восковой куклы лицо, закатившиеся глаза. Обмякшее тело пожилого мужчины повисло на руке «Шелеста». Он пытался помочь умирающему, оттолкнуться от него, высвободить пространство — и не мог. Казак умирал. «Неужели конец бывает таким, — пронеслось в голове у «Шелеста», — и за ним буду я?».
Спасительное «Дорогу», раздавшееся со стороны татар и русских, дало «Шелесту» шанс на жизнь. Татары и русские расступились, вынося тела своих товарищей. В наступившем на миг послаблении «Шелест» вывернулся, переместив тело по фронту, став вполуоборот, набрал полной грудью живительный кислород и от острой боли, неожиданно пронзившей грудь, согнулся.
«Неужели проломили грудину? — промелькнуло в голове. — Нужно равномернее дышать, все обойдется», — успокаивал себя «Шелест». Неглубокий вдох, еще и еще. Терпимо. — Боль — это ничего, — продолжал успокаивать себя он, — боль — это значит, что я еще жив, значит, еще повоюем».
Вмиг тело умирающего казака скрылось, унесли и тело пожилого татарина, недавно стоявшего перед «Шелестом». «Шелест», навсегда запомнит лицо старика, перекошенное от боли, страх в глазах и желание жить. Русские и татары стояли друг напротив друга в жесткой сцепке. Злость, безумие… Яростные крики «Аллах акбар!», «Слава России!», развевающиеся знамена. Противостояние нарастало...
******************************************************************
В этой схватке татар было намного больше, но развернуть все свои силы на пятачке, где шла давка, они не могли. Схлестнувшаяся в беспощадной рубке толпа сверху походила на бушующее море, волны которого то откатывались, то накатывали друг на друга. Стоящие на козырьке «пентагона» люди, высовывающиеся из окон, внимательно рассматривали это зрелище. Мелькали телефоны и фотоаппараты, снимая происходящее внизу.
Неожиданный крик «Мужики, помогите!» привлек внимание «Шелеста» к стоявшему рядом казаку. Высокий мужчина не заметил, как снизу из толпы подкрались татары и, подбив ему ноги, пытались свалить его и утащить в свои ряды.
Эта уловка несколько раз татарам удалась. То там, то сям в толпе исчезали головы русских. Вскрик, и человек исчезал. Что с ним было дальше, можно было только догадываться. И вот теперь эта история повторялась возле «Шелеста». Казака сбили с ног, но утащить не смогли. Он упирался что есть сил.
— Мужики, не выдавай, помогите! — орал казак.
«Шелест» и стоявшие рядом с ним крепкой сцепкой схватили казака за руки, одежду, тянули на себя, не давая татарам утащить его за свои ряды. Рвалась и трещала ткань.
«Врешь, не возьмешь!» — выкрикнул «Шелест», ударив коленом татарина, вцепившегося в ноги казака. Удар пришелся в лицо. Хруст, вскрик, ругань.
Татарин скрылся, и на его месте появилась голова второго, пытавшегося теперь схватить и вытащить из строя «Шелеста». «Шелест» хорошо видел перекошенное злобой лицо, тянувшиеся к нему руки. В этой давке и тесноте размахнуться и ударить он не мог, но, облокотившись на своих товарищей, «Шелест» слегка подпрыгнул и сверху что есть силы нанес удар ногами по пытавшемуся его схватить человеку. Удар был не столько сильным, сколько точным и для нападавшего неожиданным. Крик боли — и человек скрылся.
Передышка в рубке пришла как-то неожиданно, казаки, сменив друг друга, вынесли «Шелеста» в тыл, дав ему передохнуть. Напряжение спало, тело захлестнула слабость, трусились руки, ноги. В горле пересохло, хотелось сильно пить.
— А, это ты, — произнес «Шелест», увидев Андрея, и автоматически спросил: — Где наши?
Андрей что-то говорил, показывая на сквер, в противоположную от сражения сторону, но «Шелест» его не слышал. Взор был устремлен вглубь сражения, туда, откуда он только, что вывалился. Развевающиеся голубые и сине-желтые знамена, сильный боевой клич татар, раздавшийся над толпой, возвещал о том, что перелом хода сражения неизбежен. Неожиданно над головами татар взвился черно-красный стяг. Мощные крики «Аллах акбар!», «Слава Украине!». Татары напирали, русские дрогнули.
