******************************************************************
«Шелест» непонимающе вертел головой, выискивая кого-то. Русские, постепенно отступая, уступили центр.
«Неужели все?» — мелькнуло в голове.
Неожиданно взор «Шелеста» остановился на женщине, стоявшей возле стены и державшей в руках знамя, триколор России, размер которого «Шелест» понять пока не мог. Знамя оказалось огромным. Времени на раздумья не было.
«Теперь…»
«Шелест» повернул голову влево, затем вправо. «Нужен еще один человек, одному знамя не поднять».
Размышляя, «Шелест» увидел незнакомого худощавого паренька.
— Давай сюда! — заорал «Шелест». — Держи!
Передав один конец знамени парню, он схватил второй конец, нанизал его на подвернувшуюся палку.
— Делай как я.
С этими словами «Шелест» подошел к стоявшим казакам, готовившимся вклиниться в рубку.
— Казаки, — выпалил «Шелест», — помогай.
Те замысел «Шелеста» поняли сразу. Двое мужчин высокого роста, отделившись от основной группы, подошли к «Шелесту».
— Давай, — басисто произнес один из казаков и, присев, взял на спину «Шелеста».
— Казаки, за ноги держите крепко, встаем одновременно, в разные стороны расходись… — «Шелест» пытался перекричать звуки баталии, но казаки и так все понимали.
******************************************************************
Поднявшись над толпой, «Шелест» привстал, вытянул вверх руку, в которой находился один край русского триколора, и, перекрикивая татар, что есть силы заорал: «Слава России!» Он кричал и кричал, и в тон ему со стороны русских раздавшееся «А-А-А-А-А!» и подхваченное «Слава России!» разнеслось над всем местом баталии.
Огромный развевающийся в руках «Шелеста» русский стяг сделал, казалось бы, невозможное. Татары дрогнули, русские напирали, вытесняя их из центра. В центре опять стало горячо. Крики людей, хруст костей.
Вдохновленные триколором, русские в каком-то экстазе шли вперед, давили, не обращая внимание ни на стоны, ни на хрип задыхающихся. Миг — и «Шелеста» вынесло в центр. Миг — и перед ним те, кто держат ненавистный черно-красный «бандеровский» стяг. Двое в балаклавах. Испуганные глаза. «Шелесту» казалось: еще немного — и он дотянется, сорвет этот ненавистный черно-красный флаг, но… татары. Их плотный строй, защищающий черно-красное знамя и тех, кто его держал.
«Не прорваться», — с досадой пронеслось в голове у «Шелеста».
Сопротивление татар усилилось. Их ряды напирали вплотную, приблизились к «Шелесту». Злость в глазах, яростные крики. Они пытались схватить, скинуть вниз того, над кем развевается триколор, того, кто поднял боевой дух русского ополчения. Русские не давали, рубка с обеих сторон шла с яростью обреченных.
Раздавшееся сзади «Что ты делаешь? Тебя подстрелят!» вернуло «Шелеста» к реальности. Обернувшись, «Шелест» увидел «Тринадцатого». Тот, протиснувшись сквозь толпу, пытался что-то объяснить «Шелесту», однако громкое «Слава России! Слава Севастополю!» прервало речь «Тринадцатого». Крики среди русских в центре и в сквере усилились. «Слава России! Слава Севастополю!». Татары под натиском подошедшего из Севастополя ополчения дрогнули, отступая к дальним колоннам.
«Наша берет, — радостно подумал «Шелест», повернув голову туда, где минуту тому назад развевалось черно-красное знамя. — Твою мать,— с досадой выругался «Шелест», — ни знамени, ни тех, кто его держал».
В тот момент «Шелест» и предположить не мог, как скоро судьба вновь сведет их при интересных событиях. Это будет позже, а сейчас «Шелест» слез с плеч казака, устремившись за «Тринадцатым».
******************************************************************
— Ты понимаешь, что спровоцировал бойню? — кричал «Тринадцатый». — Сколько людей подавили! «Феникс» дал команду вечером тебя привести в штаб для расследования.
«Шелест» смотрел «Тринадцатому» в глаза, не понимая, как можно победить в белых перчатках. Он хотел возразить, приведя в пример Киев, Майдан и решительные действия «правосеков», приведшие к трагедии на Украине, но не стал. То ли усталость, то ли еще что-то, но совсем не хотелось говорить, тем более оправдываться и возражать. Он только кивнул в знак понимания и, развернувшись, стал разыскивать женщину, чье знамя сейчас держал в руках.
Женщину «Шелест» увидел сразу. Тихо и скромно она стояла на прежнем месте. «Шелест» подошел, протянул женщине аккуратно сложенное знамя. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Неописуемое волнение.
— Спасибо, мать, — произнес «Шелест», возвращая женщине знамя.
— Это вам, сынки, спасибо, — произнесла женщина, еще долго глядя в спину уходящего к центру «Шелеста».
******************************************************************
С появлением севастопольских «Феникс» воспрянул духом. Теперь он мог на что-то надеяться, диктуя сторонникам украинской власти свои требования. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть. Отсутствие Могилева и половины депутатов не давало законно провести голосование по ряду вопросов. «Феникс» нервничал, понимая, что выхода нет и нужно что-то делать.
******************************************************************
Прижатые к колонам татары с ненавистью и злобой смотрели на русских. Ярость в глазах. Сжатые, будто пружина, не сломленные, они были готовы вновь нанести удар. Приехавшие с севастопольским ополчением девушки, раздающаяся в сквере патриотическая музыка слегка расслабили русских.
«Шелест» непонимающе смотрел на покидающих свои позиции ополченцев. Русские расходились, ослабляя центр. Кто-то по нужде, кто-то на обед. Многим казалось, что все закончено, победа, но как же они заблуждались.
«Они что, все с ума посходили?» — эта мысль не выходила из головы. Внутри у «Шелеста» тревожно засосало от предчувствия чего-то…
«Может, команда поступила, а я чего-то не знаю?»
«Шелест» смотрел на сквер, откуда лилась музыка, на гуляющие пары.
— Твою ж мать, — выругался «Шелест» и с мыслью «Рано расслабились» направился к центру, не подозревая, что скоро окажется в смертельной ловушке.
******************************************************************
От злости Рефатов кусал губы. Он, то выбегал в коридор и звонил кому-то, то возвращался в зал заседаний, подбегая к Мустафаеву, склонялся над ним, что-то шептал на ухо и отходил.
Мустафаев заметно нервничал, достав телефон, кому-то перезвонил, что-то уточняя.
— Пока противостояние на улице складывается не в нашу пользу, — произнес Мустафаев на татарском языке, — русские диктуют нам свои условия, как нам быть?
На противоположном конце молчали, обдумывая услышанное.
— Переходите к силовой акции, — произнес абонент, отключив телефон.
******************************************************************
Пристальный взгляд стоявшего возле колонны человека говорил о многом. Немолодой, хорошо одетый, он стоял, наблюдая и координируя сторонников той власти, которая, захватив Киев, шла сюда. От взгляда этого человека не ускользала ни одна мелочь. Стоя в стороне, он хладнокровно наблюдал за баталией, развернувшейся на маленьком пятачке у «пентагона». На лице не дрогнул ни один мускул… ни эмоции, ничего. Только расчет и контроль ошибок противоборствующих сторон. Человек достал телефон, набрал номер.
Трубку подняли, и английское «Алло» раздалось в эфире.
— Наши друзья подвели, ситуация может выйти из-под контроля.
В трубке телефона недовольно сопели, анализируя полученную информацию.
— Хорошо, ожидайте, — произнес абонент и отключился.
******************************************************************
Стоя в центре и наблюдая за татарами, «Шелест» неожиданно обратил внимание на еле заметное движение в их рядах у колонн. Казалось бы, ничего особенного, люди подходят и уходят. Но что-то не то.
Внимание «Шелеста» привлек стоящий возле дальней колонны человек. К нему подходили, отходили, опять подходили. «Шелест» пытался его рассмотреть, насколько это возможно, и не мог. Незнакомец удачно выбрал позицию, прикрывшись татарами.
«На татарина непохож. И не русский, — размышлял «Шелест», пытаясь рассмотреть незнакомца. — А человечек этот непростой», — сделал вывод «Шелест», вглядываясь в незнакомца.
******************************************************************
Празднуя, русские и не подозревали, что через миг их немногочисленные силы, стоящие в центре, будут атакованы, а еще через миг разбиты, и поле брани останется за врагом. Интуиция, предчувствие чего-то и на этот раз не подвела «Шелеста».
Он смотрел на выстраивающиеся ряды татар. «Что-то в их движении необычно». Знамена, колышущиеся на ветру знамена. Их расположение «Шелесту» сказало о многом. Знамена, медленно двигаясь, полумесяцем охватывали центр, где безмятежно стояли ничего не подозревающие русские, слушали музыку и радовались жизни. Татары спокойно зашли русским во фланг, прошли к двери в здание «пентагона», отрезав «Феникса» и его замов от основных сил ополчения.
«Обходят, берут в клещи, — пронеслось в голове у «Шелеста», — милиция? Они пропустили татар со своей стороны. Неужели предательство? Не может быть!»
Громкое «Аллах акбар!» возвестило о начале атаки со стороны татар. Для русских эта атака была полной неожиданностью. Сбившись в центре, русские пытались остановить наступающих, упирались, не уступая своих позиций. И в это время из задних рядов наступающих в сторону ополченцев полетели пластиковые бутылки, наполненные водой, мочой, еще чем-то едким с неприятным запахом. Выпущенные, словно из катапульты, бутылки по дуге, набирая скорость, устремились в сторону русских, врезаясь в их ряды, выкашивая казаков и ополченцев. Крики боли, маты со стороны русских говорили о метких попаданиях. «Шелест» выругался, пригнулся, уклоняясь от летящей в его сторону бутылки. Сделав дугу, бутылка нашла свою цель, что есть силы ударив стоящего рядом с «Шелестом» казака по голове. От удара тот вскрикнул, стал валиться набок, но, поддерживаемый товарищами, устоял. Кровь, текущая из его рассеченной головы, залила лицо.
«Суки, хорошо придумали, а мы к такому развитию сценария и не готовы», — с досадой подумал «Шелест», уклоняясь от очередной бутылки.
Татары напирали. Русские знамена, хлипко прикрепленные к удочкам, падали под ноги наступающих и отступающих. Русские несколько раз пытались завладеть голубыми знаменами, но безуспешно. Крепко насаженные на древки лопат знамена теперь служили оружием в руках нападавших. Нанося ими удары, татары калечили, выводили русских из строя, постепенно овладевая центром. Русские упирались как могли, но никто из них и предположить не мог, какой сценарий им приготовили татары и «Правый сектор».
******************************************************************
Оправившись от первого натиска, русские устояли. Взявшись за руки в жесткую сцепку, они стояли, ожидая помощь.
«Нужно чуть-чуть продержаться, — рассуждал «Шелест», встав между казаками. — Центр еще за нами, а значит, не все потеряно. Сейчас наши подойдут, и тогда…»
Произошедшее далее изменило ход сражения, не дав русским никаких шансов на успех. Татары расступились, пропустив вперед несколько человек, держащих в руках баллончики с…
«Шелест» почувствовал, как обожгло нос, гортань, появилась резь в глазах, резкая боль в груди, удушье. Задыхаясь, он слышал крики, стоны и кашель, раздававшиеся в центре. Стоящие сзади ополченцы, не понимая, что происходит впереди, продолжали напирать на передних, не давали шансов на спасение.
«Газ, — пронеслось в голове у «Шелеста», — наши сзади, не понимая, давят».
«Шелест» выругался, прикрывая лицо. Бесцветное облако поднялось и, подхваченное ветром, устремилось на тех, кто давил передних. Сильный кашель, раздавшийся за спиной у «Шелеста», крики ужаса и мат возвестили, что задних настигло ядовитое облако неизвестного газа и что развязка близка. От непонимания натиск задних ослаб и вскоре вовсе прекратился. А татары все напирали и напирали, поливая русских невидимым газом и вытесняя их из центра, не давая опомниться.
******************************************************************
Развязка трагедии для русских была молниеносной. Страх развернул стоявших в центре. Секунда, мгновение — и передние в ужасе неслись на задних, сметая все на своем пути. Крики боли падающих разнеслись над полем брани. Обезумевшие и ничего не понимающие задние стали передними. Люди бежали и почему-то падали.
Гвалт и наступивший через секунду беспорядок превратили русские ряды в бесформенную кучу, смешав казаков, ополченцев и случайно оказавшихся людей в неорганизованное стадо, подгоняемое ужасом и страхом. Упавшему в этой давке не выжить, если только не чудо. Не в силах сопротивляться, не понимая причин трагедии спереди, «Шелест» интуитивно ухватился за стоявших возле него двух казаков, подпрыгнул, оторвавшись от земли, и увлекаемый людским потоком, несся вперед, к невидимой опасности и трагической развязке.
«Цветочные тумбы, — пронеслось в голове «Шелеста», — теперь все понятно».
Невидимая сила, будто морская волна, подхватив «Шелеста», плавно перебросила его через бетонные тумбы. И женское тело. Бледное восковое лицо, отраженный ужас в застывших глазах бездыханного тела. По телу пробегали люди. «Шелест» попытался помочь, оттащить женщину — и не смог.
— 7 —
Русские, поодиночке и группами, отступили к скверу, перестраиваясь для атаки. Злость, ненависть, желание отомстить, схватиться в новой рубке, отбить потерянные позиции. Раненые, получившие травмы в давке и пораженные неизвестным газом люди — все смешалось в едином движении. Кого-то несли к машинам скорой помощи, кто-то ковылял сам, разыскивал безумными глазами потерянные в давке вещи.
Тяжело дыша, «Шелест» смотрел на опустевшее место, где недавно шла неистовая рубка татар и русских. Татары не преследовали. Заняв пятачок перед «пентагоном», они остановились и по команде невидимого игрока отступили, растворившись на улицах города. Немногочисленная группа молодежи, выкрикивающая «Аллах акбар!» порывалась атаковать, но то ли усталость, то ли еще что-то — выйти на открытое место они так и не решились. Картину дополняли звуки сирен, отъезжающих машин скорой помощи и батюшка. «Шелест», как завороженный, смотрел на батюшку и икону над его головой, не обращая внимания ни на вой отъезжающих машин, ни на людей, разбирающих брусчатку и готовых к новой атаке, ни на крики татар. Сейчас для «Шелеста», эта суета была на втором плане. Он стоял, рассматривая батюшку и понимая, насколько силен духом в молитве к Господу Богу этот человек.
Неожиданно раздавшееся «Всем отбой, атаку отставить» вывело «Шелеста» из оцепенения. Он повернулся на звук и увидел «Феникса». В сопровождении свиты тот шел по рядам ополчения, выстроившимся для штурма.
— Атаку прекратить, на сегодня отбой, — кричал хриплым голосом «Феникс». — Мы договорились.
Ополченцы с недоумением смотрели на своего лидера.
— Командирам рот прибыть в штаб для получения задач, для нас завтрашний день решит все, — устало произнес «Феникс».
День подошел к концу. Смеркалось. «Шелест» посмотрел на циферблат часов, показывающий семнадцать ноль-ноль.
«Сегодня мы на себе испытали коварство и силу врага, шутки кончились, — размышлял «Шелест», глядя на догорающий триколор. — Теперь они или мы. Сражение предстоит не на жизнь, а на смерть».
