— Хватит трепаться, — сказала Милена. — Ложитесь спать, я посторожу.
— Не хочется мне спать после всего этого, — пробурчал Соловей.
— А ты постарайся. Вон, какая ночь ясная и громкая, значит, спокойно пройдет. Набирайся сил, пока можешь, потом долго спать некогда будет.
Хисагал недоуменно посмотрел на неё, будто не совсем понял, что она только что сказала.
— Какая-то ты очень добрая сегодня, — с подозрением заметил он.
Милена сурово зыркнула на него блеснувшими в лунном свете желтыми глазами.
— Закрой рот и идти спать, если не хочешь, чтобы я разозлилась.
Она никогда бы не призналась, что сегодня, впервые за много дней своей долгой мертвой жизни, она почувствовала что-то, смутно похожее на радость и надежду.
Прода от 04.11.2021, 22:45
Человека, чьи тело и разум поглотила смерть, можно было спасти.
Клара и Соловей не понимали, насколько важным было это открытие. Выросшие в человеческом заповеднике, они не знали, какой страшной угрозой мертвые оставались даже сейчас, когда Катастрофа осталась далеко в прошлом. Милена знала. Она видела, как пытавшийся восстать из пепла Альянс теряет целые города, как самые сильные из её товарищей по оружию падают замертво, корчатся в судорогах, истекают кровью или заживо сгнивают, столкнувшись с невидимой смертью. Она знала, что такое — смотреть и ждать, надеясь, что пораженному хватит сил хотя бы прийти в сознание. Она видела десятки прекрасных воинов, которые выжили, чтобы остаток своих дней только есть и ходить под себя.
И вот она встретила Ренона. Существо, которое овладело недоступным, тайным искажением. И это существо спасло Маркуса. Слабак, у которого не было практически ни единого шанса выжить после встречи с незримыми мёртвыми, спустя несколько часов уже скакал на собственных лапах, пил, ел и нагло скалил зубы.
Вернув Маркуса в лагерь, Милена сказала, что теперь остается только ждать, пока он очнется сам. Но она знала, что скорее всего он уже не очнется. Маркусу повезло столкнуться лишь с небольшим скоплением мертвых душ, поэтому он не погиб на месте. Но мертвецы понемногу разрушили бы его и без того истощенное тело, и его ослабленной, сведенной почти к нулю регенерации не хватило бы, чтобы остановить этот процесс. Тем не менее Маркус выжил. Он пережил то, что не пережили сотни других до него. Пережил благодаря Ренону.
Это странное растение, которое думало, как человек и вело себя, как человек, было самым ценным существом во всём Хъемосе. Он был ценнее и Маркуса, и Клары, и Соловья, и самой Милены, и всех людей, которых убил, вместе взятых. Его нужно было доставить в Альянс.
Милена искоса посмотрела на стоявший на безопасном расстоянии от неё артефакт. Гладкий черный шар казался темно-багровым, будто впитывая свет Вайснора. Это был её последний шанс, она хорошо это знала.
Она давно просила Альянс прекратить её страдания, боясь за свой ускользающий рассудок, но Совет народов отказал ей в помощи. Было ли это предательством? Сейчас, когда артефакт оказался в руках Милены, и её гнев поутих, она понимала — вовсе нет. У них не было права идти на такой риск ради того, чтобы помочь ей одной. Только Альянс не осознавал возможных последствий, не мог предвидеть, какого врага заполучит, если позволит однажды проснувшемуся мертвецу вновь погрузиться во мрак. И, конечно, они не могли понять, как сильно она устала.
Милене пришлось взять всё в свои руки. Это означало неминуемый конфликт с Альянсом, но не значило, что они стали врагами. Альянс был будущим Хъемоса,в этом убеждались даже закоренелые одиночки вроде каман и лоргеров. И как боец Альянса, Милена не могла упустить возможность подарить ему такую драгоценность, как Ренон. Даже если другая половина её разума, принадлежавшая бесконечно уставшему мертвецу, рвала и метала, требуя плюнуть на всё и спасать себя. Это было бы кощунством. Кроме того эта последняя услуга Альянсу с лихвой покрыла бы цену украденного артефакта и жизни убитых ею охотников.
Оставалось лишь придумать способ безопасно передать Ренона в руки бывших друзей, не сдаваясь на их милость.
