В этот момент сознание девушки наконец прояснилось, и, открыв глаза, увидела склонившегося над ней Маркуса. Тот, увидев, что девушка смотрит на него осмысленным взглядом, протянул ей небольшой стаканчик и сказал:
— Попробуй и надень свою броню. Что-то мне подсказывает, что не каждый видел тебя без неё.
Кивнув, девушка взяла стаканчик и в три глотка выпила что-то похожее на энергетик. Поставив галочку себе в голове выяснить состав очередного коктейля, она выбралась из машины и привычным усилием вызвала свою броню. В этот же момент она услышала звук работающего двигателя — над ними прямо из воздуха возник XC и начал заходить на посадку.
Девушка ожидала, что Салматия попытается как-то скрыть личность Ирины, но, увидев вопросительное лицо девушки, когда та увидела Богоронскую в привычном виде, сказала:
— Всё устройства пришлось снять, всплеск силы будет такой, что просто сожжет любое оборудование.
Маркус же лишь бросил короткий взгляд на Ирину и, всё так же ничего не сказав, вызвал свою броню, скрыв личность раньше, чем Богоронская смогла разглядеть его лицо. Не сказав ни слова против такой демонстрации недоверия, они все направились в сторону леса. Пройдя всего метров сто сквозь бурелом, они вышли на большую поляну, которая, как оказалось при близком осмотре, уже вся была покрыта рунами и кругами, формировавшие сложный рисунок. Но просто смотря на него, у Лены начинала болеть голова, в отличие от Марии, которая уже была здесь и носилась на поляне, пытаясь расшифровать только ей понятные символы.
Увидев новые лица, она подбежала к ним, на пару мгновений замерла, потом воскликнула почти в ухо Лене:
— Это правда та, о ком я думаю?
— Да, и помни: пока она здесь, называй меня Вассер.
— Помню, помню, как тебя зовут — Вассер, так и наших — Гесик и Блитц. Кстати, какое там прозвище у Маркуса?
— Инкли.
— Да, точно.
В этот момент Салматия хлопками привлекла к себе внимание и сказала:
— Расходимся по позициям, — и, дождавшись, когда все займут места согласно оговоренному сценарию, сказала Ирине: — Вызывай его.
В ответ та кивнула и сосредоточилась на своем кольце, что блестело на руке под сияющим светом луны, который казался ярче обычного. В руках девушки уже спустя несколько секунд начало разгораться свечение, которое с каждой секундой становилось только сильнее. И вот в какой-то момент кольцо блеснуло новой вспышкой, и в руке Ирины появился — нет, не серп, как ожидала Северская, но посох. Он был прекрасен, витая рукоять, казалось, состояла из отдельных нитей, которые хитрым образом были переплетены между собой, создавая, если присмотревшись, причудливые рисунки, что так же быстро исчезали, стоило хоть чуть-чуть отвести взгляд, но самое главное — это чувство, которое возникало при взгляде на него. Лена, окунувшись в него, почувствовала, будто только что увидела что-то бесконечно родное. Кверху рукоять из единого целого снова распадалась на части и образовывала своеобразный цветок, в центре которого, как подозревала Лена, и должен был находиться кристалл. Однако сейчас это гнездо было пусто и вносило диссонанс в общую картину. Казалось, что он наполнен тьмой, хоть и не такой же, какая исходила от слуг Невелиса, однако всё же чуждой этому посоху.
И вот в момент, когда посох полностью проявился в этом мире, Салматия запела. Как она объясняла, эта песня на самом деле не является обязательным атрибутом ритуала, но помогала настроиться на нужный ритм. И действительно, не успел отзвучать первый куплет песни, как под Салматией засиял круг и символы в нём, а спустя ещё несколько строк от него понеслись линии серебряного света, которые зажигали такие же рисунки под ногами остальных. Лишь Мария смотрела на происходящее за пределом громадного рисунка.
И вот наконец случилось то, чего так ожидали они все и отсутствие которых страшились больше всего. На спутнике планеты в этот момент начали сиять несколько обелисков, что в большом количестве были разбросаны по планете, и, подчиняясь воле людей далеко под ним, испустили весь поток силы, которая каким-то образом сохранилась в них. Этот поток почти мгновенно преодолел тысячи километров и буквально взорвал множество приборов по всей Земле, и всё для того, чтобы часть его ударила прямо в печать, превращая её в сверкающую формацию. Боль пронзила всех участников ритуала. Диана даже едва не упала, несмотря на всю подготовку, Максим сплюнул кровь на землю, а в глазах у Лены потемнело. Они знали, что делать, но боль оказалась столь внезапной, что начать делать то, что необходимо, они смогли только после окрика Маркуса.
Бросив взгляд в его сторону, Лена же лишь снова скрипнула зубами. Ей было очень больно, но, просто бросив взгляд на своих более опытных товарищей, она поняла, что тем намного тяжелее. Казалось, что и Салматия, и Маркус изо всех сил стягивают на себя всё больше энергии, пытаясь не допустить, чтобы она выплеснулась, даже не на них троих, стоявших во внешнем круге, а на хрупкую фигурку в центре, которая, казалось, замерла в немом крике с поднятым посохом.
В какой-то момент ситуация стала ещё сложнее. Очередной всплеск энергии прошелся по Салматии, и Лена с ужасом увидела, как образ её поплыл и стал прозрачным, обнажая истинную природу женщины. В ответ Маркус снова ругнулся на языке королевства, и поток энергии вокруг него начал закручиваться в громадную воронку. Поток оказался настолько плотным, что становился видимым, и в какой-то момент от парня начал валить пар, а тело его начало покрываться линиями зеленоватого цвета.
Но кошка уже не обращала на это внимания. Сбросив часть напряжения на другого, она уверенным движением восстановила свой облик, а в следующий момент сформировала управляющий луч, который соединил печать под её ногами, источник в её теле и источник Ирины, которая стояла в центре формации. Даже сквозь сведенное от боли горло девушки прорвался тихий хрип, а из глаз её потекли слезы, которые в какой-то момент начали смешиваться с кровью, образуя пугающие ручейки на её лице. Источник внутри неё стал видим, и стало понятно, что это спираль, в которой бесконечно закручивалась энергия, похожая на воду.
Поступающая энергия начала увеличивать количество этой воды, и в какой-то момент Лена испугалась, что его просто-напросто разорвет на части, но, достигнув определённого предела, вода взорвалась и понеслась по телу Ирины. Она формировала новую структуру, совершенно отличную от той, что носила в своей правой руке Лена, но не менее мощную. И вот наконец пробив себе путь по рукам девушки к посоху, огромный поток устремился вверх, прямо к пустующему углублению.
И мир замер. По крайней мере, так показалось Лене. Нет, энергия всё ещё продолжала течь по телам и земле, предметам, но мир именно замер, приветствуя что-то столь невероятное и важное для себя. Он приветствовал своё сердце. В навершии посоха сначала появился слабый блеск, больше похожий на искру, но вот она начала расти и становиться лишь сильнее, превращаясь сначала в зернышко, потом в маленький бесформенный камешек и наконец в прекрасный бутон, который продолжал раскрываться как живой, хоть и выглядел как чистый бриллиант. А внутри продолжала гореть искра, она была сильной, но, несмотря на это, её хотелось защищать, как маленького ребенка, хотелось забрать её далеко-далеко и спрятать там, чтобы никто не смог её найти.
Лена, впрочем, как и все остальные, завороженно продолжала смотреть на это чудо, которое казалось столь хрупким, несмотря на то что было закрыто в сильных доспехах. И вот сердце внезапно испустило серебряную волну, которая, пройдя сквозь Салматию и Маркуса, побежала к ним. И в момент, когда она коснулась девушки, Лена почувствовала, как её снова уносит в поток воспоминаний, но прежде чем окончательно провалиться во тьму, она увидела, как Салматия, достав пистолет из складки реальности, целится в завороженно смотрящего на кристалл Маркуса. Но не успела она и слова крикнуть, как тьма окончательно поглотила её, совпав с нажатием спускового крючка Салматией.
Возвращение в глубины своего разума оказалось для девушки неприятным испытанием. Это было связано с тем, что, несмотря на то что её неудержимо тянуло в глубины сознания, сама она рвалась обратно, в реальный мир, в попытке вернуться на поляну и спасти своего товарища и наставника от рук обезумевшей «кошки».
Но, несмотря на всё свое сопротивление, Лену всё-таки выкинуло обратно на траву прямо перед стеной. Только в этот раз это было не мягонькое приземление, а удар, будто об стальную плиту. Девушка даже не поняла, как так могло получиться, ведь, по сути, она была в глубине своего разума, и ничто не могло нанести ей здесь вред. Однако это никак не помогало девушке снова нормально задышать после падения.
В итоге в попытке хоть немного прийти в себя Северская перевернулась на бок и начала скручиваться в позу эмбриона. Но именно в этот момент она наконец смогла разлепить глаза и увидеть кровавую стену. Увиденное заставило девушку забыть не то что о произошедшем в реальном мире, но и даже о боли, которая, казалось, пронизывала всё её тело. Потому что прямо на глазах девушки некрупные шрамы, которые испещряли стену, с чудовищным скрипом расширялись, превращаясь в полноценные трещины, которые излучали серебряный свет и истекали непонятной субстанцией серо-голубого цвета.
Она стекала по стене и в момент, когда достигала земли, образовывала лужицы, которые прямо на глазах создавали ложноножки и пытались найти что-то вокруг себя. И когда одна из них, в очередной раз хлестнув по траве, оставив после себя черную полоску, оказалась в нескольких сантиметрах от лежащего тела, поведение жижи изменилось. В единый момент вся субстанция, что успела достичь земли, будто вскипела и начала собираться в единую массу в ту самую лужицу, неподалеку от которой и лежала Лена.
Увидев это зрелище, Лена испытала какой-то противоестественный ужас и попыталась отползти подальше от противной субстанции. Но сведенные судорогой боли мышцы просто отказались подчиняться паническим сигналам разума, и всё, на что хватило девушку, — это откатиться на несколько десятков сантиметров. А спустя уже несколько мгновений девушка увидела, как лужица превратилась в антропоморфное существо, которое «поднялось» над землей, и сделала первый шаг-перекат в сторону пытающейся отползти девушки.
А спустя несколько десятков секунд существо наконец приблизилось достаточно и под взглядом расширенных от ужаса глаз девушки в последнем усилии поднялось и упало прямо на Лену, поглощая девушку без остатка, унося её в глубины прошлого, в которые при обычных обстоятельствах она бы никогда не заглянула.
* * *
В первый раз она пришла в себя уже спустя несколько мгновений, после того как субстанция поглотила её. Но даже если она осознавала себя, это не изменило положение девушки. Она была всё такой же беспомощной, и не только потому что была всего лишь наблюдателем, а ещё и потому что тело, в котором находилась девушка, было совсем крошечным и принадлежало младенцу.
Само тельце в данный момент находилось в кроватке из незнакомого материала бело-золотого цвета, а над ней, перемигиваясь различными цветами, висели звездочки, и время от времени в зависимости от реакции владельца они издавали различные звуки, благодаря которым ребенок явно приходил в восторг.
Да и сама девушка, находившаяся здесь лишь как гостья, была заворожена блеском звездочек, а появлявшаяся время от времени голограмма космоса лишь усиливала этот эффект.
Но, несмотря на красоту кроватки и достаточно красивый потолок, само воспоминание оказалось не очень информативным. Было это связано с тем, что, будучи такой крохой, как поняла Лена, разум оказался не в состоянии толком ничего запомнить. И даже время от времени появлявшиеся будто под перемоткой лица оставались лишь размытыми пятнами для неё. Только утонченное лицо сереброволосой женщины было четким и родным, что заставило девушку задуматься, кто она такая.
Но не успела она самостоятельно дать ответ на вопрос, который был весьма очевиден, случилось то, что едва не заставило её мозги взорваться. Перемотка дней перед её глазами не просто замедлилась, она буквально замерла, и девушка услышала два весьма недружелюбных голоса, один из которых оказался ей очень знаком.
— Да что ты понимаешь! — воскликнула Салматия, чьё лицо ненадолго промелькнуло в небольшом окошечке её кроватки. Сама Лена не понимала, почему она слышит их, но решила не заморачиваться на этом вопросе и продолжила слушать перепалку, которая, казалось, продолжала разговор, длившийся уже не первый час.
— Я понимаю то, — раздался достаточно мощный бас неизвестного человека, — что ты совершенно не в состоянии работать с моими людьми! Тем самым, как я не раз уже говорил, ставишь под удар не только мою жену, но и моих детей!
— ДА ЕСЛИ БЫ НЕ МОИ ЛЮДИ!..
— Если бы не твои люди, последнего покушения бы не было, — резко прервал её мужчина. — Ты заигралась, Нурская, подставила под удар…
— А что сделали твои люди?! — в ответ его перебила Салматия. — Ваше Величество! Вы хоть понимаете, что ваши люди ухнули в трубу всю мою работу за последние три года?! Три года! Мы впервые нащупали даже не нить, а её отголосок, который позволил бы нам поймать хоть кого-то поважнее, чем рядового исполнителя! — в голосе «кошки» сквозила неприкрытая неприязнь к человеку, который был её королем.
Но мужчина, против ожиданий Лены, не стал отвечать сразу, а подошёл к кроватке и показался перед млад… нет, девушка прекратила врать самой себе — дочерью. Принятие этого факта оказалось на удивление простым. Наверное, потому что она всегда подозревала нечто такое с того момента, когда ещё в первый раз мельком увидела то самое кольцо, почувствовала свет ещё тогда только прообраза кристалла.
И теперь просто смотря на волевое лицо мужчины с платиновыми волосами и холодными синими глазами, которые при взгляде на дочь смягчились, а протянутая рука, погладившая щёку дочери, показалось очень теплой и мягкой. Сама маленькая девочка будто пришла в себя от громких криков и счастливо улыбнулась в ответ. А мужчина, похоже, успокоившись, снова выпрямился и, повернувшись в сторону Нурской, сказал:
— А как же мои дети?
— Всё было…
— Салматия, — произнёс король, и «кошка» резко замолчала, — ты, кажется, не понимаешь, в чем моя претензия. Тогда объясню в последний раз. Ты ************ подставила под удар моих детей. И мне всё равно, насколько всё у тебя было под контролем.
— Я…
— Маркиза. Я знаю о вашем профессионализме. Не первый год за тобой слежу. НО! — резко повысил голос монарх. — Именно за эти годы я понял одну важную вещь в тебе. — Он прошелся мимо кроватки принцессы и продолжил: — У тебя есть определенный список людей, чьи жизни для тебя важны. Но в этом списке на первом месте для тебя стоит лишь один человек. И это даже не ты… а моя жена Велена.
— И что в этом такого? — фыркнула немного успокоившаяся «кошка».
— В обычной ситуации ничего. Но только вот мы находимся не в том положении. Действительно, когда вассал готов отдать свою жизнь за свою госпожу, это прекрасно, только вот и жизни детей Велены для тебя значат меньше, чем её безопасность.
— Попробуй и надень свою броню. Что-то мне подсказывает, что не каждый видел тебя без неё.
Кивнув, девушка взяла стаканчик и в три глотка выпила что-то похожее на энергетик. Поставив галочку себе в голове выяснить состав очередного коктейля, она выбралась из машины и привычным усилием вызвала свою броню. В этот же момент она услышала звук работающего двигателя — над ними прямо из воздуха возник XC и начал заходить на посадку.
Девушка ожидала, что Салматия попытается как-то скрыть личность Ирины, но, увидев вопросительное лицо девушки, когда та увидела Богоронскую в привычном виде, сказала:
— Всё устройства пришлось снять, всплеск силы будет такой, что просто сожжет любое оборудование.
Маркус же лишь бросил короткий взгляд на Ирину и, всё так же ничего не сказав, вызвал свою броню, скрыв личность раньше, чем Богоронская смогла разглядеть его лицо. Не сказав ни слова против такой демонстрации недоверия, они все направились в сторону леса. Пройдя всего метров сто сквозь бурелом, они вышли на большую поляну, которая, как оказалось при близком осмотре, уже вся была покрыта рунами и кругами, формировавшие сложный рисунок. Но просто смотря на него, у Лены начинала болеть голова, в отличие от Марии, которая уже была здесь и носилась на поляне, пытаясь расшифровать только ей понятные символы.
Увидев новые лица, она подбежала к ним, на пару мгновений замерла, потом воскликнула почти в ухо Лене:
— Это правда та, о ком я думаю?
— Да, и помни: пока она здесь, называй меня Вассер.
— Помню, помню, как тебя зовут — Вассер, так и наших — Гесик и Блитц. Кстати, какое там прозвище у Маркуса?
— Инкли.
— Да, точно.
В этот момент Салматия хлопками привлекла к себе внимание и сказала:
— Расходимся по позициям, — и, дождавшись, когда все займут места согласно оговоренному сценарию, сказала Ирине: — Вызывай его.
В ответ та кивнула и сосредоточилась на своем кольце, что блестело на руке под сияющим светом луны, который казался ярче обычного. В руках девушки уже спустя несколько секунд начало разгораться свечение, которое с каждой секундой становилось только сильнее. И вот в какой-то момент кольцо блеснуло новой вспышкой, и в руке Ирины появился — нет, не серп, как ожидала Северская, но посох. Он был прекрасен, витая рукоять, казалось, состояла из отдельных нитей, которые хитрым образом были переплетены между собой, создавая, если присмотревшись, причудливые рисунки, что так же быстро исчезали, стоило хоть чуть-чуть отвести взгляд, но самое главное — это чувство, которое возникало при взгляде на него. Лена, окунувшись в него, почувствовала, будто только что увидела что-то бесконечно родное. Кверху рукоять из единого целого снова распадалась на части и образовывала своеобразный цветок, в центре которого, как подозревала Лена, и должен был находиться кристалл. Однако сейчас это гнездо было пусто и вносило диссонанс в общую картину. Казалось, что он наполнен тьмой, хоть и не такой же, какая исходила от слуг Невелиса, однако всё же чуждой этому посоху.
И вот в момент, когда посох полностью проявился в этом мире, Салматия запела. Как она объясняла, эта песня на самом деле не является обязательным атрибутом ритуала, но помогала настроиться на нужный ритм. И действительно, не успел отзвучать первый куплет песни, как под Салматией засиял круг и символы в нём, а спустя ещё несколько строк от него понеслись линии серебряного света, которые зажигали такие же рисунки под ногами остальных. Лишь Мария смотрела на происходящее за пределом громадного рисунка.
И вот наконец случилось то, чего так ожидали они все и отсутствие которых страшились больше всего. На спутнике планеты в этот момент начали сиять несколько обелисков, что в большом количестве были разбросаны по планете, и, подчиняясь воле людей далеко под ним, испустили весь поток силы, которая каким-то образом сохранилась в них. Этот поток почти мгновенно преодолел тысячи километров и буквально взорвал множество приборов по всей Земле, и всё для того, чтобы часть его ударила прямо в печать, превращая её в сверкающую формацию. Боль пронзила всех участников ритуала. Диана даже едва не упала, несмотря на всю подготовку, Максим сплюнул кровь на землю, а в глазах у Лены потемнело. Они знали, что делать, но боль оказалась столь внезапной, что начать делать то, что необходимо, они смогли только после окрика Маркуса.
Бросив взгляд в его сторону, Лена же лишь снова скрипнула зубами. Ей было очень больно, но, просто бросив взгляд на своих более опытных товарищей, она поняла, что тем намного тяжелее. Казалось, что и Салматия, и Маркус изо всех сил стягивают на себя всё больше энергии, пытаясь не допустить, чтобы она выплеснулась, даже не на них троих, стоявших во внешнем круге, а на хрупкую фигурку в центре, которая, казалось, замерла в немом крике с поднятым посохом.
В какой-то момент ситуация стала ещё сложнее. Очередной всплеск энергии прошелся по Салматии, и Лена с ужасом увидела, как образ её поплыл и стал прозрачным, обнажая истинную природу женщины. В ответ Маркус снова ругнулся на языке королевства, и поток энергии вокруг него начал закручиваться в громадную воронку. Поток оказался настолько плотным, что становился видимым, и в какой-то момент от парня начал валить пар, а тело его начало покрываться линиями зеленоватого цвета.
Но кошка уже не обращала на это внимания. Сбросив часть напряжения на другого, она уверенным движением восстановила свой облик, а в следующий момент сформировала управляющий луч, который соединил печать под её ногами, источник в её теле и источник Ирины, которая стояла в центре формации. Даже сквозь сведенное от боли горло девушки прорвался тихий хрип, а из глаз её потекли слезы, которые в какой-то момент начали смешиваться с кровью, образуя пугающие ручейки на её лице. Источник внутри неё стал видим, и стало понятно, что это спираль, в которой бесконечно закручивалась энергия, похожая на воду.
Поступающая энергия начала увеличивать количество этой воды, и в какой-то момент Лена испугалась, что его просто-напросто разорвет на части, но, достигнув определённого предела, вода взорвалась и понеслась по телу Ирины. Она формировала новую структуру, совершенно отличную от той, что носила в своей правой руке Лена, но не менее мощную. И вот наконец пробив себе путь по рукам девушки к посоху, огромный поток устремился вверх, прямо к пустующему углублению.
И мир замер. По крайней мере, так показалось Лене. Нет, энергия всё ещё продолжала течь по телам и земле, предметам, но мир именно замер, приветствуя что-то столь невероятное и важное для себя. Он приветствовал своё сердце. В навершии посоха сначала появился слабый блеск, больше похожий на искру, но вот она начала расти и становиться лишь сильнее, превращаясь сначала в зернышко, потом в маленький бесформенный камешек и наконец в прекрасный бутон, который продолжал раскрываться как живой, хоть и выглядел как чистый бриллиант. А внутри продолжала гореть искра, она была сильной, но, несмотря на это, её хотелось защищать, как маленького ребенка, хотелось забрать её далеко-далеко и спрятать там, чтобы никто не смог её найти.
Лена, впрочем, как и все остальные, завороженно продолжала смотреть на это чудо, которое казалось столь хрупким, несмотря на то что было закрыто в сильных доспехах. И вот сердце внезапно испустило серебряную волну, которая, пройдя сквозь Салматию и Маркуса, побежала к ним. И в момент, когда она коснулась девушки, Лена почувствовала, как её снова уносит в поток воспоминаний, но прежде чем окончательно провалиться во тьму, она увидела, как Салматия, достав пистолет из складки реальности, целится в завороженно смотрящего на кристалл Маркуса. Но не успела она и слова крикнуть, как тьма окончательно поглотила её, совпав с нажатием спускового крючка Салматией.
Глава тридцать вторая. Воспоминания и предательство
Возвращение в глубины своего разума оказалось для девушки неприятным испытанием. Это было связано с тем, что, несмотря на то что её неудержимо тянуло в глубины сознания, сама она рвалась обратно, в реальный мир, в попытке вернуться на поляну и спасти своего товарища и наставника от рук обезумевшей «кошки».
Но, несмотря на всё свое сопротивление, Лену всё-таки выкинуло обратно на траву прямо перед стеной. Только в этот раз это было не мягонькое приземление, а удар, будто об стальную плиту. Девушка даже не поняла, как так могло получиться, ведь, по сути, она была в глубине своего разума, и ничто не могло нанести ей здесь вред. Однако это никак не помогало девушке снова нормально задышать после падения.
В итоге в попытке хоть немного прийти в себя Северская перевернулась на бок и начала скручиваться в позу эмбриона. Но именно в этот момент она наконец смогла разлепить глаза и увидеть кровавую стену. Увиденное заставило девушку забыть не то что о произошедшем в реальном мире, но и даже о боли, которая, казалось, пронизывала всё её тело. Потому что прямо на глазах девушки некрупные шрамы, которые испещряли стену, с чудовищным скрипом расширялись, превращаясь в полноценные трещины, которые излучали серебряный свет и истекали непонятной субстанцией серо-голубого цвета.
Она стекала по стене и в момент, когда достигала земли, образовывала лужицы, которые прямо на глазах создавали ложноножки и пытались найти что-то вокруг себя. И когда одна из них, в очередной раз хлестнув по траве, оставив после себя черную полоску, оказалась в нескольких сантиметрах от лежащего тела, поведение жижи изменилось. В единый момент вся субстанция, что успела достичь земли, будто вскипела и начала собираться в единую массу в ту самую лужицу, неподалеку от которой и лежала Лена.
Увидев это зрелище, Лена испытала какой-то противоестественный ужас и попыталась отползти подальше от противной субстанции. Но сведенные судорогой боли мышцы просто отказались подчиняться паническим сигналам разума, и всё, на что хватило девушку, — это откатиться на несколько десятков сантиметров. А спустя уже несколько мгновений девушка увидела, как лужица превратилась в антропоморфное существо, которое «поднялось» над землей, и сделала первый шаг-перекат в сторону пытающейся отползти девушки.
А спустя несколько десятков секунд существо наконец приблизилось достаточно и под взглядом расширенных от ужаса глаз девушки в последнем усилии поднялось и упало прямо на Лену, поглощая девушку без остатка, унося её в глубины прошлого, в которые при обычных обстоятельствах она бы никогда не заглянула.
* * *
В первый раз она пришла в себя уже спустя несколько мгновений, после того как субстанция поглотила её. Но даже если она осознавала себя, это не изменило положение девушки. Она была всё такой же беспомощной, и не только потому что была всего лишь наблюдателем, а ещё и потому что тело, в котором находилась девушка, было совсем крошечным и принадлежало младенцу.
Само тельце в данный момент находилось в кроватке из незнакомого материала бело-золотого цвета, а над ней, перемигиваясь различными цветами, висели звездочки, и время от времени в зависимости от реакции владельца они издавали различные звуки, благодаря которым ребенок явно приходил в восторг.
Да и сама девушка, находившаяся здесь лишь как гостья, была заворожена блеском звездочек, а появлявшаяся время от времени голограмма космоса лишь усиливала этот эффект.
Но, несмотря на красоту кроватки и достаточно красивый потолок, само воспоминание оказалось не очень информативным. Было это связано с тем, что, будучи такой крохой, как поняла Лена, разум оказался не в состоянии толком ничего запомнить. И даже время от времени появлявшиеся будто под перемоткой лица оставались лишь размытыми пятнами для неё. Только утонченное лицо сереброволосой женщины было четким и родным, что заставило девушку задуматься, кто она такая.
Но не успела она самостоятельно дать ответ на вопрос, который был весьма очевиден, случилось то, что едва не заставило её мозги взорваться. Перемотка дней перед её глазами не просто замедлилась, она буквально замерла, и девушка услышала два весьма недружелюбных голоса, один из которых оказался ей очень знаком.
— Да что ты понимаешь! — воскликнула Салматия, чьё лицо ненадолго промелькнуло в небольшом окошечке её кроватки. Сама Лена не понимала, почему она слышит их, но решила не заморачиваться на этом вопросе и продолжила слушать перепалку, которая, казалось, продолжала разговор, длившийся уже не первый час.
— Я понимаю то, — раздался достаточно мощный бас неизвестного человека, — что ты совершенно не в состоянии работать с моими людьми! Тем самым, как я не раз уже говорил, ставишь под удар не только мою жену, но и моих детей!
— ДА ЕСЛИ БЫ НЕ МОИ ЛЮДИ!..
— Если бы не твои люди, последнего покушения бы не было, — резко прервал её мужчина. — Ты заигралась, Нурская, подставила под удар…
— А что сделали твои люди?! — в ответ его перебила Салматия. — Ваше Величество! Вы хоть понимаете, что ваши люди ухнули в трубу всю мою работу за последние три года?! Три года! Мы впервые нащупали даже не нить, а её отголосок, который позволил бы нам поймать хоть кого-то поважнее, чем рядового исполнителя! — в голосе «кошки» сквозила неприкрытая неприязнь к человеку, который был её королем.
Но мужчина, против ожиданий Лены, не стал отвечать сразу, а подошёл к кроватке и показался перед млад… нет, девушка прекратила врать самой себе — дочерью. Принятие этого факта оказалось на удивление простым. Наверное, потому что она всегда подозревала нечто такое с того момента, когда ещё в первый раз мельком увидела то самое кольцо, почувствовала свет ещё тогда только прообраза кристалла.
И теперь просто смотря на волевое лицо мужчины с платиновыми волосами и холодными синими глазами, которые при взгляде на дочь смягчились, а протянутая рука, погладившая щёку дочери, показалось очень теплой и мягкой. Сама маленькая девочка будто пришла в себя от громких криков и счастливо улыбнулась в ответ. А мужчина, похоже, успокоившись, снова выпрямился и, повернувшись в сторону Нурской, сказал:
— А как же мои дети?
— Всё было…
— Салматия, — произнёс король, и «кошка» резко замолчала, — ты, кажется, не понимаешь, в чем моя претензия. Тогда объясню в последний раз. Ты ************ подставила под удар моих детей. И мне всё равно, насколько всё у тебя было под контролем.
— Я…
— Маркиза. Я знаю о вашем профессионализме. Не первый год за тобой слежу. НО! — резко повысил голос монарх. — Именно за эти годы я понял одну важную вещь в тебе. — Он прошелся мимо кроватки принцессы и продолжил: — У тебя есть определенный список людей, чьи жизни для тебя важны. Но в этом списке на первом месте для тебя стоит лишь один человек. И это даже не ты… а моя жена Велена.
— И что в этом такого? — фыркнула немного успокоившаяся «кошка».
— В обычной ситуации ничего. Но только вот мы находимся не в том положении. Действительно, когда вассал готов отдать свою жизнь за свою госпожу, это прекрасно, только вот и жизни детей Велены для тебя значат меньше, чем её безопасность.
