Дверь громко захлопнулась, оставив позади пути к отступлению – маленький мостик, по которому я еще могла убежать. Бежать не хотелось.
– Влад, я...
– Молчи! – прошипел он.
Подошел близко – бог мой, как близко! Испуг, ярость, возбуждение – все смешалось, переплелось, срослось корнями. Откуда-то издалека слышалось мое прерывистое дыхание, растворяющееся в накалившемся от напряжения воздухе. На комоде размеренно тикали часы, заполняя тишину, мешая потеряться, утонуть...
Влад поднял руку, погладил по щеке, запустил руку в волосы – сначала нежно, затем жестко, почти грубо. Запрокинул мою голову назад.
Я закрыла глаза...
Врать не хотелось.
Правда, пусть и выраженная не словами – прикосновениями, вздохами, стонами – выплеснулась наружу фейерверком разноцветных искр. Я судорожно сжимала ткань скользящих простыней, тонула, выныривала, захлебывалась блаженством, снова тонула.
Дышала ванилью, и она, словно яд, лишала воли, сомнений, жизни. Меня. Растекалась по венам светом, волшебством...
Растворяясь в другом, всегда теряешь себя.
Важно? Нет, неважно!
Умелые руки, горячее дыхание в районе ключицы, обжигающий шепот. Я отвечала – неразборчиво, не задумываясь о значении произносимых слов. Словно невидимая пружина во мне, натянутая до предела, распрямилась, выстрелила, и что-то высвободилось – дикое, чарующее, восхитительное.
Оно медленно оседало на подушки, в то время как я пыталась прийти в себя, нащупать ниточку реальности и по ней выйти из лабиринта внезапной близости. Желанной и запретной.
– Ты хоть понимаешь, как я испугался?
Рука прошлась по волосам, захватила прядь, скользнула по шее, рождая мурашки. Так приятно – его тревога, забота, желание. Словно я преодолела последние несколько лет и вернулась в прошлое – наше прошлое, до предательства.
– Я не хотела никого пугать. Сама испугалась... Даже не знаю, почему сбежала. Пришла к Вике. Так вымоталась, что сразу уснула. Я же не знала, что она тебе соврет.
– Только не говори, что она не предвзята! – проворчал Влад, приподнимая мой подбородок. – Ты ужасно себя вела. Надеюсь, понимаешь это?
– Извини.
– Охотник вернется, Полина.
Я потупилась, и он вздохнул. Взял мою руку, развернул ладонью вверх и несколько секунд внимательно рассматривал.
– Ты удивила меня вчера, – сказал задумчиво.
– Я и сама удивилась. Не поняла, что произошло.
Постепенно тишина возвращалась. Разбавленная тиканьем часов, окутывала умиротворением и спокойствием. Возникло ощущение, что все правильно. Так, как должно быть. Наверняка это чувство вызывалось проклятием, но мне было плевать. Рано или поздно устаешь сопротивляться и просто принимаешь данность.
Удивительные сюрпризы преподносит судьба. Я ведь шла домой на казнь, а попала в блаженство. Захотелось остановить время, хотя бы замедлить, наложить магическое заклинание на дверь, чтобы никто не смог войти и разрушить эту идиллию. Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Той самой глупой улыбкой школьниц – наивной и смешной.
Подумала об охотнике, вернее, о его лучшем друге. Сразу вспомнился Лёня и его пустые глаза, неразборчивое бормотание.
Навсегда... Как же это несправедливо!
– О чем думаешь? – тихо спросил Влад.
– А ты разве не можешь... знать? – вырвалось у меня.
Я тут же прокляла свой язык. Так хотелось не нарушать идиллию, забыть обо всем плохом, но я, как всегда, все испортила.
– Что ты имеешь в виду?
Голос Влада был спокойным и излучал благодушие. Не хотелось отвечать, но раз начала...
– Нали. Седьмого, – сказала и застыла.
«Тик-так, – откликнулись часы. И снова: – Тик-так».
– Я прогнал седьмого, Полина. Еще в хельзе.
– О...
Сердце забилось быстрее, в грудь закрался предательский холодок опасения. Нельзя прятаться от правды, но мне снова захотелось. Правда могла оказаться страшной, неправильной и фатальной.
– Еще что-то хочешь спросить?
Хочу ли я спросить? Шутишь? Конечно, не хочу! Я вообще не хочу, чтобы это происходило с нами. Желаю, чтобы не было проклятия, жуткого прошлого, сомнений. Чтобы тебе не нужна была моя кровь, а я могла спокойно дышать без тебя.
Я покачала головой.
– Нет.
Влад улыбнулся, поцеловал меня в лоб и встал. Вот все и закончилось. Так быстро – я не успела даже осознать, принять, пропустить через себя. Что теперь будет с нами? Со мной?
– И что теперь? – осторожно спросила я.
Влад посмотрел в глаза, покачал головой. Слегка растрепавшаяся прическа удивительно ему шла, и мне захотелось прильнуть, прижаться и ни о чем не думать. Заснуть с ним, как раньше – в ореоле покоя и защищенности. Наверное, проклятие сильнее, если ему потакаешь.
– Ты все равно меня не слушаешь. – Он пожал плечами. – Слова не держишь. Восстанавливаться-то как планируешь?
– Я не буду пить ясновидцев! – нахмурилась я.
– Я так и думал.
Он оделся и вышел из комнаты, а я откинулась на подушки, вдохнула остывающий воздух с рассеивающимся ванильным шлейфом и закрыла глаза.
Что-то я совершенно запуталась...
И что теперь? Сделаем вид, что ничего не было?
Сначала мне, и правда, казалось, что ничего. Словно это было очередным видением, дымкой, туманом. Что я еще сплю у Вики и вот-вот проснусь. Нужно будет идти домой, объясняться с Владом, а его настоящая реакция на вчерашнее не будет такой положительной.
Пробуждения не произошло. Произошло столкновение с Глебом в коридоре. Он сомнительно взглянул на меня – как бы свысока и немного осуждающе.
– Что? – резко спросила я, поправляя волосы. Нужно было хотя бы в зеркало посмотреть. Хотя то, что я вышла из комнаты Влада спустя полчаса после того, как он сам ее покинул, очень красноречиво описывало ситуацию. Да у меня, наверное, на лбу написано все, и спрашивать не надо.
– Думал, он тебя прибьет, – мрачно ответил Глеб.
– Ну, он меня не прибил.
– Да, я понял это по стонам из-за двери. Сначала хотел вмешаться, думал, он там тебя пытает...
– Знаешь, что, Измайлов, ты гад! – выдохнула я. – Я разве спрашиваю тебя, с кем ты спишь?
Глеб воровато оглянулся, взял меня за руку и поволок в свою комнату. Невероятное сходство, а еще отпираются! У них даже повадки одинаковые.
– Знаешь, что я слышал сегодня утром? – порывисто спросил он, прикрыв за мной дверь. – Вермунд у финальной точки, впустил восьмого и на пределе. А ты – просто финишная лента, Полина. Все это – изощренная игра, как ты не поймешь?
Я обижено нахмурилась, потупилась.
– Не верю.
– Ну, и дура!
– Хватит уже! – окончательно обиделась я. – Это моя жизнь, и мои решения.
Глеб выдохнул и отвернулся. Хотел что-то еще сказать, но передумал. Кивнул.
– Так что с тем охотником? Какого черта ты там устроила вчера?
Я пожала плечами, забралась на кровать и поджала ноги. Дотронулась до блестящего глянца гитарной деки.
Интересно, деревяшка, а звуки издает волшебные. Мне всегда было невероятно уютно сидеть в глубоком кресле Глеба и слушать, как он наигрывает свои замысловатые мелодии.
– Сама не знаю, что произошло. Нужно спросить у Филиппа, были ли у мамы такие таланты.
Глеб покачал головой.
– Точно не было. – Замялся, отвел взгляд. – Я читал о пророчицах атли...
– Тогда даже не знаю... Адреналиновый выброс? Я ж на грани смерти была, охотник хотел порвать мою жилу.
– Возможно. – Он присел рядом. – Или твой кен имеет тайные свойства.
– Знаешь, я не чувствую себя плохо. Я имею в виду, после вчерашнего. То есть ночью казалось, истощена была, а утром ощущала себя довольно бодро. Странно.
– Действительно странно. Что на это сказал Вермунд?
– Ничего. Мы особо не разговаривали.
– Я так и понял.
– Глеб!
– Молчу-молчу.
Подозрения Глеба отложились в сознании зудящим фоном. К нему примешивались мысли, зародившиеся в хельзе. Но если Орма я могла презирать и по-черному ненавидеть, то перед Владом в этом плане была полностью беззащитна. Мы же только что занимались любовью на его огромной кровати. Сколько раз мне снились эти сны? Сколько еще приснятся?
С другой стороны, я понимала, что верить ему нельзя. Его забота странным образом переплеталась с ложью, вызывая при этом противоречивые чувства. Я терялась в догадках, путалась и была совершенно сбита с толку.
Надеялась на разговор, даже сочиняла речь, но разговор так и не состоялся. Влад куда-то уехал и вернулся, когда я уже спала. На следующий день вел себя, как обычно, ничем не выдавая намерений сблизиться, если они у него, конечно же были. За завтраком даже не посмотрел на меня, после о чем-то долго разговаривал с Филиппом и Ларой, вызывая в душе неконтролируемые приступы обиды.
То был порыв, убеждала я себя. Он испугался, эмоции зашкалили. Мне-то что? Разве думала я об отношениях, хотела их? Перед тем, как в нас стреляла Юлиана, Влад просил подумать о нас, но после выхода из комы ни разу не напомнил о том обещании.
Его все еще волнуют нали. Восьмой тянет кен неимоверно, и Владу нужно прогнать его. Последняя стенка рухнет, и я окажусь один на один с реальностью, хотя уже и так понимаю: он пойдет до конца.
В то, что убьет меня, я, конечно же, не верила, но другая девочка – пророчица – разве она заслужила? Нужно было спросить вчера, а не поддаваться малодушию, но я смолчала. Боялась ответа? Скорее всего.
А потом Влад строго-настрого приказал атли сидеть в доме и не высовываться. На меня посмотрел особенно пристально, как бы показывая, что второй раз своеволие мне не сойдет с рук. О работе я даже заикнуться постеснялась, подошла к Кириллу и робко озвучила просьбу.
Как же хорошо, что Кирилл Макаров больше не впускал нали! Он на поверку оказался очень мягким и уступчивым, а не тем букой, которого я встретила впервые.
Хотя все же клянчить больничный не выход. И что теперь, сидеть в доме до смерти? Ждать, что охотник нападет со спины где-нибудь в супермаркете. Понимаю, Влад заботится об атли, но должно же быть решение.
– Ты же сама отпустила охотника, – язвительно выдала Рита, когда я возмутилась о жизни в клетке. – Вот и терпи. И вообще, взяла моду защищать ясновидцев и охотников!
– Он не показался мне таким уж страшным, – смущенно ответила я.
– Он чуть не убил меня и твоего ненаглядного Глеба!
С этим не поспоришь. Но я вспомнила наш разговор на лавочке. Андрей не убил меня, хотя мог. К тому же я была слаба и вероятнее всего пошла бы искать ясновидца. Почему он не допускал такой возможности? Или допускал, но спустил мне это с рук? С чего бы? То, что я спасла ему жизнь, не повод смотреть сквозь пальцы на злодеяния. Вряд ли охотник поверил, что я не буду пить кен ясновидцев.
Вообще его действия, как и мои, в ту ночь трудно назвать логичными. Скорее всего, Андрей уже укрепился в решении охотиться на атли.
Нет, не может все быть так! Мы же все – люди. И хищные, и ясновидцы, и охотники. Разве можно друг на друга охотиться?
– Эй, ты слушаешь вообще? – Рита поводила рукой у меня перед лицом. Я, кажется, ушла в себя и пропустила часть разговора.
– А? Что?
– Я спрашиваю, что у тебя с Измайловым?
– Глупый вопрос. Мы друзья.
– Ага, а он об этом знает? А Влад? – Сестра покачала головой. – Нехорошо их стравливать, Полина.
– Стравливать? – удивилась я. – Когда я их стравливала?
Рита вздохнула. Взяла меня за руку, и потянула к дивану. Воровато оглянулась и заговорщически зашептала:
– Я не знаю, о чем вы общаетесь с Измайловым, и какие у вас отношения, но на следующий день после той истории с охотником, когда ты вернулась утром, и вы с Владом... ну, ты поняла. – Она нервно улыбнулась, а я нахмурилась.
Что, теперь весь дом знает? И говорят, небось. Как это Лара меня еще не отравила?
– И? – стараясь казаться безразличной, спросила я.
– Ну, в общем, Глеб даже в лице переменился. Сначала мне показалось, он войдет. Мы ж за вами пошли. Вернее, он пошел тебя спасать, а я – ну так, на подмогу. Вдруг разнимать придется.
Я представила себе сцену: хрупкая Рита кидается в гущу драки Влада с Глебом, и не смогла сдержать улыбки. Вообще разговор получался каким-то нервным. Я взяла стакан, налила воды из графина, сделала глоток. Впрочем, от кома в горле это не помогло.
– Но это не самое страшное, – серьезно продолжила сестра. – Влад тоже спрашивал... ну, о вас.
Я даже поперхнулась и слегка перелила на себя воду.
– Ты не волнуйся! – перешла на шепот Рита. – Я сказала, что вы с Глебом просто друзья.
– Мы и есть просто друзья!
– Хорошо-хорошо, – примирительно закончила она. – Просто иногда кажется, сам Глеб думает иначе. Ты бы поговорила с ним.
Если Рита права, то мне нужно выяснить это с Глебом раз и навсегда. Я вспомнила ночь, проведенную в доме Ольги Измайловой. Но я ведь ясно дала ему понять, что это лишь слабость. Блажь, которая забудется наутро. Впрочем, такое не забывают.
Вдруг я почувствовала себя не очень хорошим человеком. Нет, ну почему так? Ведь я была тогда свободна, Глеб тоже. Разве не так поступают взрослые свободные люди, которые симпатизируют друг другу? Это ведь был просто секс без обязательств.
Кого я пытаюсь обмануть? Взрослые люди не спят с друзьями, чтобы утешить, и уж тем более, не делают потом вид, что ничего не произошло. Однозначно, нужно поговорить с ним. Но только не сейчас – сейчас нужно думать об охотнике.
Последующие несколько недель показались адом. Никто не смел высунуть нос за пределы дома, выходили лишь наиболее сильные, и то, не поодиночке. В основном, это были Влад, Филипп и Лара.
Мне Влад категорически запретил высовываться, хотя именно я тогда спасла нас от охотника. Было немного обидно, что со мной обращаются, как с ребенком.
Влад был приветлив, но ночи проводил отдельно, никоим образом не давая понять, что мы снова пара. Никаких намеков на отношения.
Неопределенность изводила, заставляла строить по ночам немыслимые теории, а потом рушить их с рассветом.
В итоге я пришла к выводу, что то был обычный порыв. Без последствий. А что, так бывает: люди выпускают пар и расходятся. Наверняка Владу тоже некомфортно знать, что он от меня зависим. Он весь такой самодостаточный, сильный. А я какая-то девчонка... Все, что нас связывает – магическая шалость давно почившей ведьмы. Мы даже не подходим друг другу.
И я смирилась.
Но смириться с вынужденным заточением не могла – это сводило с ума. Поэтому когда Влада и Лары не было, Филипп возился с бумагами в кабинете, а девчонки трещали на кухне, я выскользнула из дома.
Меня встретил солнечный, но холодный октябрьский день. Удивительно прозрачный, свежий воздух бодрил и заряжал позитивом. Я быстро зашагала к остановке, а через пятнадцать минут уже ехала в город.
Нужный район был мне знаком – здесь жил одноклассник, который когда-то, еще классе в девятом, за мной настойчиво ухаживал. Зазывал домой, где его бабушка угощала пирожками с капустой и собственноручно приготовленными чебуреками. С одноклассником не сложилось, а чебуреки оставили в памяти приятный след. Как и сам район.
Быстро преодолевая лестничные пролеты, я старалась ни о чем не думать. Начну сомневаться – сбегу. Нельзя трусить и прятаться в последний момент.
Решительно нажала на кнопку звонка, застыла. Удары сердца гулко отдавались в ушах, волнение сгустилось, усилилось и давило на мозг свинцовыми рукавицами. Наконец, замок щелкнул, и дверь распахнулась.
– Полина? – Хозяин квартиры был явно удивлен.
– Привет, Андрей, – сдавленно поздоровалась я. – Можно войти?
– Влад, я...
– Молчи! – прошипел он.
Подошел близко – бог мой, как близко! Испуг, ярость, возбуждение – все смешалось, переплелось, срослось корнями. Откуда-то издалека слышалось мое прерывистое дыхание, растворяющееся в накалившемся от напряжения воздухе. На комоде размеренно тикали часы, заполняя тишину, мешая потеряться, утонуть...
Влад поднял руку, погладил по щеке, запустил руку в волосы – сначала нежно, затем жестко, почти грубо. Запрокинул мою голову назад.
Я закрыла глаза...
Врать не хотелось.
Правда, пусть и выраженная не словами – прикосновениями, вздохами, стонами – выплеснулась наружу фейерверком разноцветных искр. Я судорожно сжимала ткань скользящих простыней, тонула, выныривала, захлебывалась блаженством, снова тонула.
Дышала ванилью, и она, словно яд, лишала воли, сомнений, жизни. Меня. Растекалась по венам светом, волшебством...
Растворяясь в другом, всегда теряешь себя.
Важно? Нет, неважно!
Умелые руки, горячее дыхание в районе ключицы, обжигающий шепот. Я отвечала – неразборчиво, не задумываясь о значении произносимых слов. Словно невидимая пружина во мне, натянутая до предела, распрямилась, выстрелила, и что-то высвободилось – дикое, чарующее, восхитительное.
Оно медленно оседало на подушки, в то время как я пыталась прийти в себя, нащупать ниточку реальности и по ней выйти из лабиринта внезапной близости. Желанной и запретной.
– Ты хоть понимаешь, как я испугался?
Рука прошлась по волосам, захватила прядь, скользнула по шее, рождая мурашки. Так приятно – его тревога, забота, желание. Словно я преодолела последние несколько лет и вернулась в прошлое – наше прошлое, до предательства.
– Я не хотела никого пугать. Сама испугалась... Даже не знаю, почему сбежала. Пришла к Вике. Так вымоталась, что сразу уснула. Я же не знала, что она тебе соврет.
– Только не говори, что она не предвзята! – проворчал Влад, приподнимая мой подбородок. – Ты ужасно себя вела. Надеюсь, понимаешь это?
– Извини.
– Охотник вернется, Полина.
Я потупилась, и он вздохнул. Взял мою руку, развернул ладонью вверх и несколько секунд внимательно рассматривал.
– Ты удивила меня вчера, – сказал задумчиво.
– Я и сама удивилась. Не поняла, что произошло.
Постепенно тишина возвращалась. Разбавленная тиканьем часов, окутывала умиротворением и спокойствием. Возникло ощущение, что все правильно. Так, как должно быть. Наверняка это чувство вызывалось проклятием, но мне было плевать. Рано или поздно устаешь сопротивляться и просто принимаешь данность.
Удивительные сюрпризы преподносит судьба. Я ведь шла домой на казнь, а попала в блаженство. Захотелось остановить время, хотя бы замедлить, наложить магическое заклинание на дверь, чтобы никто не смог войти и разрушить эту идиллию. Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Той самой глупой улыбкой школьниц – наивной и смешной.
Подумала об охотнике, вернее, о его лучшем друге. Сразу вспомнился Лёня и его пустые глаза, неразборчивое бормотание.
Навсегда... Как же это несправедливо!
– О чем думаешь? – тихо спросил Влад.
– А ты разве не можешь... знать? – вырвалось у меня.
Я тут же прокляла свой язык. Так хотелось не нарушать идиллию, забыть обо всем плохом, но я, как всегда, все испортила.
– Что ты имеешь в виду?
Голос Влада был спокойным и излучал благодушие. Не хотелось отвечать, но раз начала...
– Нали. Седьмого, – сказала и застыла.
«Тик-так, – откликнулись часы. И снова: – Тик-так».
– Я прогнал седьмого, Полина. Еще в хельзе.
– О...
Сердце забилось быстрее, в грудь закрался предательский холодок опасения. Нельзя прятаться от правды, но мне снова захотелось. Правда могла оказаться страшной, неправильной и фатальной.
– Еще что-то хочешь спросить?
Хочу ли я спросить? Шутишь? Конечно, не хочу! Я вообще не хочу, чтобы это происходило с нами. Желаю, чтобы не было проклятия, жуткого прошлого, сомнений. Чтобы тебе не нужна была моя кровь, а я могла спокойно дышать без тебя.
Я покачала головой.
– Нет.
Влад улыбнулся, поцеловал меня в лоб и встал. Вот все и закончилось. Так быстро – я не успела даже осознать, принять, пропустить через себя. Что теперь будет с нами? Со мной?
– И что теперь? – осторожно спросила я.
Влад посмотрел в глаза, покачал головой. Слегка растрепавшаяся прическа удивительно ему шла, и мне захотелось прильнуть, прижаться и ни о чем не думать. Заснуть с ним, как раньше – в ореоле покоя и защищенности. Наверное, проклятие сильнее, если ему потакаешь.
– Ты все равно меня не слушаешь. – Он пожал плечами. – Слова не держишь. Восстанавливаться-то как планируешь?
– Я не буду пить ясновидцев! – нахмурилась я.
– Я так и думал.
Он оделся и вышел из комнаты, а я откинулась на подушки, вдохнула остывающий воздух с рассеивающимся ванильным шлейфом и закрыла глаза.
Что-то я совершенно запуталась...
И что теперь? Сделаем вид, что ничего не было?
Сначала мне, и правда, казалось, что ничего. Словно это было очередным видением, дымкой, туманом. Что я еще сплю у Вики и вот-вот проснусь. Нужно будет идти домой, объясняться с Владом, а его настоящая реакция на вчерашнее не будет такой положительной.
Пробуждения не произошло. Произошло столкновение с Глебом в коридоре. Он сомнительно взглянул на меня – как бы свысока и немного осуждающе.
– Что? – резко спросила я, поправляя волосы. Нужно было хотя бы в зеркало посмотреть. Хотя то, что я вышла из комнаты Влада спустя полчаса после того, как он сам ее покинул, очень красноречиво описывало ситуацию. Да у меня, наверное, на лбу написано все, и спрашивать не надо.
– Думал, он тебя прибьет, – мрачно ответил Глеб.
– Ну, он меня не прибил.
– Да, я понял это по стонам из-за двери. Сначала хотел вмешаться, думал, он там тебя пытает...
– Знаешь, что, Измайлов, ты гад! – выдохнула я. – Я разве спрашиваю тебя, с кем ты спишь?
Глеб воровато оглянулся, взял меня за руку и поволок в свою комнату. Невероятное сходство, а еще отпираются! У них даже повадки одинаковые.
– Знаешь, что я слышал сегодня утром? – порывисто спросил он, прикрыв за мной дверь. – Вермунд у финальной точки, впустил восьмого и на пределе. А ты – просто финишная лента, Полина. Все это – изощренная игра, как ты не поймешь?
Я обижено нахмурилась, потупилась.
– Не верю.
– Ну, и дура!
– Хватит уже! – окончательно обиделась я. – Это моя жизнь, и мои решения.
Глеб выдохнул и отвернулся. Хотел что-то еще сказать, но передумал. Кивнул.
– Так что с тем охотником? Какого черта ты там устроила вчера?
Я пожала плечами, забралась на кровать и поджала ноги. Дотронулась до блестящего глянца гитарной деки.
Интересно, деревяшка, а звуки издает волшебные. Мне всегда было невероятно уютно сидеть в глубоком кресле Глеба и слушать, как он наигрывает свои замысловатые мелодии.
– Сама не знаю, что произошло. Нужно спросить у Филиппа, были ли у мамы такие таланты.
Глеб покачал головой.
– Точно не было. – Замялся, отвел взгляд. – Я читал о пророчицах атли...
– Тогда даже не знаю... Адреналиновый выброс? Я ж на грани смерти была, охотник хотел порвать мою жилу.
– Возможно. – Он присел рядом. – Или твой кен имеет тайные свойства.
– Знаешь, я не чувствую себя плохо. Я имею в виду, после вчерашнего. То есть ночью казалось, истощена была, а утром ощущала себя довольно бодро. Странно.
– Действительно странно. Что на это сказал Вермунд?
– Ничего. Мы особо не разговаривали.
– Я так и понял.
– Глеб!
– Молчу-молчу.
Подозрения Глеба отложились в сознании зудящим фоном. К нему примешивались мысли, зародившиеся в хельзе. Но если Орма я могла презирать и по-черному ненавидеть, то перед Владом в этом плане была полностью беззащитна. Мы же только что занимались любовью на его огромной кровати. Сколько раз мне снились эти сны? Сколько еще приснятся?
С другой стороны, я понимала, что верить ему нельзя. Его забота странным образом переплеталась с ложью, вызывая при этом противоречивые чувства. Я терялась в догадках, путалась и была совершенно сбита с толку.
Надеялась на разговор, даже сочиняла речь, но разговор так и не состоялся. Влад куда-то уехал и вернулся, когда я уже спала. На следующий день вел себя, как обычно, ничем не выдавая намерений сблизиться, если они у него, конечно же были. За завтраком даже не посмотрел на меня, после о чем-то долго разговаривал с Филиппом и Ларой, вызывая в душе неконтролируемые приступы обиды.
То был порыв, убеждала я себя. Он испугался, эмоции зашкалили. Мне-то что? Разве думала я об отношениях, хотела их? Перед тем, как в нас стреляла Юлиана, Влад просил подумать о нас, но после выхода из комы ни разу не напомнил о том обещании.
Его все еще волнуют нали. Восьмой тянет кен неимоверно, и Владу нужно прогнать его. Последняя стенка рухнет, и я окажусь один на один с реальностью, хотя уже и так понимаю: он пойдет до конца.
В то, что убьет меня, я, конечно же, не верила, но другая девочка – пророчица – разве она заслужила? Нужно было спросить вчера, а не поддаваться малодушию, но я смолчала. Боялась ответа? Скорее всего.
А потом Влад строго-настрого приказал атли сидеть в доме и не высовываться. На меня посмотрел особенно пристально, как бы показывая, что второй раз своеволие мне не сойдет с рук. О работе я даже заикнуться постеснялась, подошла к Кириллу и робко озвучила просьбу.
Как же хорошо, что Кирилл Макаров больше не впускал нали! Он на поверку оказался очень мягким и уступчивым, а не тем букой, которого я встретила впервые.
Хотя все же клянчить больничный не выход. И что теперь, сидеть в доме до смерти? Ждать, что охотник нападет со спины где-нибудь в супермаркете. Понимаю, Влад заботится об атли, но должно же быть решение.
– Ты же сама отпустила охотника, – язвительно выдала Рита, когда я возмутилась о жизни в клетке. – Вот и терпи. И вообще, взяла моду защищать ясновидцев и охотников!
– Он не показался мне таким уж страшным, – смущенно ответила я.
– Он чуть не убил меня и твоего ненаглядного Глеба!
С этим не поспоришь. Но я вспомнила наш разговор на лавочке. Андрей не убил меня, хотя мог. К тому же я была слаба и вероятнее всего пошла бы искать ясновидца. Почему он не допускал такой возможности? Или допускал, но спустил мне это с рук? С чего бы? То, что я спасла ему жизнь, не повод смотреть сквозь пальцы на злодеяния. Вряд ли охотник поверил, что я не буду пить кен ясновидцев.
Вообще его действия, как и мои, в ту ночь трудно назвать логичными. Скорее всего, Андрей уже укрепился в решении охотиться на атли.
Нет, не может все быть так! Мы же все – люди. И хищные, и ясновидцы, и охотники. Разве можно друг на друга охотиться?
– Эй, ты слушаешь вообще? – Рита поводила рукой у меня перед лицом. Я, кажется, ушла в себя и пропустила часть разговора.
– А? Что?
– Я спрашиваю, что у тебя с Измайловым?
– Глупый вопрос. Мы друзья.
– Ага, а он об этом знает? А Влад? – Сестра покачала головой. – Нехорошо их стравливать, Полина.
– Стравливать? – удивилась я. – Когда я их стравливала?
Рита вздохнула. Взяла меня за руку, и потянула к дивану. Воровато оглянулась и заговорщически зашептала:
– Я не знаю, о чем вы общаетесь с Измайловым, и какие у вас отношения, но на следующий день после той истории с охотником, когда ты вернулась утром, и вы с Владом... ну, ты поняла. – Она нервно улыбнулась, а я нахмурилась.
Что, теперь весь дом знает? И говорят, небось. Как это Лара меня еще не отравила?
– И? – стараясь казаться безразличной, спросила я.
– Ну, в общем, Глеб даже в лице переменился. Сначала мне показалось, он войдет. Мы ж за вами пошли. Вернее, он пошел тебя спасать, а я – ну так, на подмогу. Вдруг разнимать придется.
Я представила себе сцену: хрупкая Рита кидается в гущу драки Влада с Глебом, и не смогла сдержать улыбки. Вообще разговор получался каким-то нервным. Я взяла стакан, налила воды из графина, сделала глоток. Впрочем, от кома в горле это не помогло.
– Но это не самое страшное, – серьезно продолжила сестра. – Влад тоже спрашивал... ну, о вас.
Я даже поперхнулась и слегка перелила на себя воду.
– Ты не волнуйся! – перешла на шепот Рита. – Я сказала, что вы с Глебом просто друзья.
– Мы и есть просто друзья!
– Хорошо-хорошо, – примирительно закончила она. – Просто иногда кажется, сам Глеб думает иначе. Ты бы поговорила с ним.
Если Рита права, то мне нужно выяснить это с Глебом раз и навсегда. Я вспомнила ночь, проведенную в доме Ольги Измайловой. Но я ведь ясно дала ему понять, что это лишь слабость. Блажь, которая забудется наутро. Впрочем, такое не забывают.
Вдруг я почувствовала себя не очень хорошим человеком. Нет, ну почему так? Ведь я была тогда свободна, Глеб тоже. Разве не так поступают взрослые свободные люди, которые симпатизируют друг другу? Это ведь был просто секс без обязательств.
Кого я пытаюсь обмануть? Взрослые люди не спят с друзьями, чтобы утешить, и уж тем более, не делают потом вид, что ничего не произошло. Однозначно, нужно поговорить с ним. Но только не сейчас – сейчас нужно думать об охотнике.
Последующие несколько недель показались адом. Никто не смел высунуть нос за пределы дома, выходили лишь наиболее сильные, и то, не поодиночке. В основном, это были Влад, Филипп и Лара.
Мне Влад категорически запретил высовываться, хотя именно я тогда спасла нас от охотника. Было немного обидно, что со мной обращаются, как с ребенком.
Влад был приветлив, но ночи проводил отдельно, никоим образом не давая понять, что мы снова пара. Никаких намеков на отношения.
Неопределенность изводила, заставляла строить по ночам немыслимые теории, а потом рушить их с рассветом.
В итоге я пришла к выводу, что то был обычный порыв. Без последствий. А что, так бывает: люди выпускают пар и расходятся. Наверняка Владу тоже некомфортно знать, что он от меня зависим. Он весь такой самодостаточный, сильный. А я какая-то девчонка... Все, что нас связывает – магическая шалость давно почившей ведьмы. Мы даже не подходим друг другу.
И я смирилась.
Но смириться с вынужденным заточением не могла – это сводило с ума. Поэтому когда Влада и Лары не было, Филипп возился с бумагами в кабинете, а девчонки трещали на кухне, я выскользнула из дома.
Меня встретил солнечный, но холодный октябрьский день. Удивительно прозрачный, свежий воздух бодрил и заряжал позитивом. Я быстро зашагала к остановке, а через пятнадцать минут уже ехала в город.
Нужный район был мне знаком – здесь жил одноклассник, который когда-то, еще классе в девятом, за мной настойчиво ухаживал. Зазывал домой, где его бабушка угощала пирожками с капустой и собственноручно приготовленными чебуреками. С одноклассником не сложилось, а чебуреки оставили в памяти приятный след. Как и сам район.
Быстро преодолевая лестничные пролеты, я старалась ни о чем не думать. Начну сомневаться – сбегу. Нельзя трусить и прятаться в последний момент.
Решительно нажала на кнопку звонка, застыла. Удары сердца гулко отдавались в ушах, волнение сгустилось, усилилось и давило на мозг свинцовыми рукавицами. Наконец, замок щелкнул, и дверь распахнулась.
– Полина? – Хозяин квартиры был явно удивлен.
– Привет, Андрей, – сдавленно поздоровалась я. – Можно войти?
