Зуэль, наконец, поднялся на ноги, и теперь бормотал угрозы, отряхивая пыль с бирюзового бархата.
-Мастер Ларс, а можно он повторит, только медленно, я удары не рассмотрел? – Тим смотрел на Зуэля с насмешкой. Паж вздрогнул и дернулся.
-На манекене покажет. А за красивую идею тебе тоже двадцать отжиманий, - прозвучало почти ласково. Молча с высоко поднятыми головами ребята отправились отжиматься.
-Ты у меня еще попляшешь, сиротинушка, – злобно пообещал слизняк. Ребята дернулись. Некоторые мальчики окружили Зуэля, заглядывая ему в лицо. Защитники морщились, но молчали. В отряде знают, что Мар недавно осиротел. Нельзя бить по больному. Почему все молчат? Струсили, пажа испугались. Я тоже молчу? Кровь отстучала в висках, обдала жаром, сменившимся холодной ясностью в голове и легкостью в теле. Все вокруг замедлилось. Я шагнула к группке подхалимов, и неожиданно легко отодвинула их в сторону.
-За оскорбление командира придется извиниться, - обычно держу лицо и голос с трудом, а тут, будто в ледяном потоке несусь, легкая, быстрая, а голос прозвучал весомо. Это правда, мой голос?
Кто-то из подпевал схватил меня за плечо, пока осознавала, тело уже действовало. Удар с разворота в корпус. Я его еще не отработала, только вчера разобрали с Маром. Мастер даже не знает, что я научилась. Теперь хорошо, свободно, никто мне больше не мешает.
-Повторяю, придется извиниться перед Маром.
Вместо ответа, парень неожиданно ударил меня по лицу ладонью, увешанной перстнями. Больно. Обидно. Он первый начал! Ладонь еще не вернулась на место, а мое тело действовало. В тишине звук ударов, шум падающего тела, всхлипы Зуэля.
Смотрю на врага. Надо же, я научилась драться. Для драки оказались важны не столько приемы и умения, сколько злость. Не знаю, как назвать состояние ярости, которое жаркой волной пронеслось по телу, оставив после себя спокойную решимость врезать любой ценой.
-На колени! – не узнаю свой голос. Зуал помотал головой.
-Уговаривать не буду. Буду бить. Раз, два, три. - Пнула под ребра. Наверное, больно, лег. – Повторяю в последний раз. Не хотел просить прощения стоя, проси на коленях. Раз, два, три. - Зуал всхлипнул, глупо моргая круглыми голубыми глазами, и встал на колени. Срывающимся голосом громко и отчетливо произнес положенные по этикету фразы.
-Ты получил за то, что поднял руку в ответ на справедливые слова. За то, что поднял руку на леди, тебя накажут мужчины. За то, что ты напал на моих друзей, ты мне должен. Назначаю наказание. Любое твое нападение на моих друзей, женщин, детей, стариков дает мне право наказать тебя. Боги свидетели. – Ребята забеспокоились. Я произнесла древнюю формулу воинского предупреждения, а Зуэль смеется. Почему? Медленный мир вокруг стал двигаться с обычной скоростью.
-Ты об этом пожалеешь, - пообещал слизняк, деловито отряхивая одежду.
-А Богов не боишься? – спросил кто-то из ребят.
-А нет их, богов. Выдумки это, - Вспышка света ослепила на миг. Боги подтвердили формулу. – Это просто магия. И ничего мне за это не будет.
Толку спорить с дураком. Чеканя шаг, подошла к мастеру.
-Явилась за наказанием. – Мастер посмотрел на меня, потом на застывших в ожидании ребят.
-Можете ее не наказывать. Как только ее маменька узнает про драку, запрет в покоях. Там и будет до самого замужества приданое высиживать.
Все верно, маменька не простит, для нее мнение таких, как Зуал и есть мнение света. Я из последних сил держала лицо. Подло. Мальчишки называли такие наезды ударом ниже пояса.
Добавилось осознание, что я била по живому человеку.
До крови.
Мар и Тим стояли, сжав кулаки. Наши отводили глаза. Мастер не вмешивался. Опыт учил, что его спокойствие - только видимость. Зуэль еще получит свой пряник. Только мне это не поможет.
- Слизняк, ты не волнуйся. Если кто-то из курсантов пажеского корпуса не поверит, что тебя избила девятилетняя девчонка, мы все подтвердим, - издевательски захихикал Рон. Затаила дыхание, меньше всего ждала от него поддержки.
-Ябедничать не по-мужски, - заныл парень.
-На ябеду можно, - парировал Рон. – У меня в корпусе друзья учатся. Если вокруг этой истории волна поднимется, то свидетелей много. Даже не знаю, что твоим сокурсникам больше понравится, что ты избил девочку, что она тебя победила и избила в кровь, или то, что ты, бедненький, пожаловался ее маменьке.
-Она со мной справилась, потому что магичка, - нашелся Зуэль. Ребята засмеялись.
-Ложь, все знают, я даже огонек зажечь не могу, просто ты трус и слабак.
Зуэль озирался по сторонам в поисках поддержки. Его товарищи отводили глаза. Рон надменно улыбался, Тим с видимым трудом удерживал на месте мрачного Мара. Остальные смотрели исподлобья. Не всем в этой истории было, чем похвастаться, и винили в этом Зуэля.
Наконец, вмешался мастер. Прозвучало четко и внятно, так, что услышал каждый.
-За превышение необходимой самообороны, за то, что в ответ на словесное оскорбление избила старшего товарища до синяков, разбила ему нос до крови, круг пробежки сегодня после разминки. За удар лежащего противника, отсутствие выдержки в ответ на оскорбления – пятьдесят отжиманий один раз, сегодня, - я не Мар, для меня это много. Будет болеть все тело.
-Можно приступать? – постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
-Я не отпускал. За благородство и отвагу, успехи в учебе, овладение боевыми техниками засчитываю леди Элен Элеоноре Элатраэль ад Бранат вступительный экзамен в отряд защиты паломников. Право ношения формы отряда и участия в защите паломничеств после подписания Ее Величеством приемных документов.
Вытянулась по стойке смирно. Экзамен в отряд у меня собирались принимать не раньше следующего лета. Я была счастлива и одновременно несчастна из-за Мара.
-Теперь о тебе. За оскорбления в адрес товарищей по обществу паломников предупреждение. За то, что в ответ на справедливое требование извинений, разбил малолетней леди лицо в кровь ладонью в боевых перстнях, последнее предупреждение. За оскорбление богов, угрозы в адрес товарищей исключен из числа учеников школы при Обществе паломников под патронатом ее Величества без права восстановления или повторного поступления.
Мастер стал как бы выше ростом, голос звучал устрашающе, ослушаться было невозможно. Вспышка белого света озарила пространство. Значит, у мастера был один из артефактов власти, и отменить его сегодняшнее решение может только его Величество. Ничего себе. Непонятно, мы же под патронатом королевы. Откуда у мастера артефакт власти?
Неожиданно Зуэля понесло.
-Папенька прикажет, и ты, плебей, передо мной извинишься.
-О наказании за оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении обязанностей, возложенных его величеством, будет сообщено главе наказанного рода. Вон отсюда, - припечатал мастер.
Зуэль, озираясь, припустил к выходу. Допрыгался, паж.
-Кара, мастер Ларсандр применил Кару, - переговаривались ребята. Отряд переминался вокруг мрачных Мара и Тима, ожидавших, пока я закончу наказание. Тяжело дыша, подошла к друзьям.
-Спасибо, Эл, ты настоящий друг. Поздравляю с вступлением в отряд, - Мар пожал мне руку и отвел глаза.
-Твоя школа, - я помялась и продолжила, - Он дурак, не обращай внимания.
-Слизняк прав, – глухо произнес Мар, в голубых глазах мелькнула слеза.
-Мар, что случилось?
-Пока ничего. Но скоро мне придется уехать.
-Надолго?
-Навсегда.
-Мар, что сделать, чем помочь?
-Ничего, Элли, ничего нельзя сделать,- Мар развернулся и ушел, почти убежал с площадки.
-Тим? – напрасно искала взгляд товарища.- Тим!
-Я не могу, захочет, сам расскажет.
Ребята из отряда расстроенно вздыхали и отводили глаза. Ни один из них не переметнулся на сторону Зуала. Но никто и не заступился за Мара, да и меня тоже. Мы друзья. Но не такие, как с ребятами. Выходит, друзья бывают разные? Кстати о товарищах. Пересилила себя, подошла к Рону.
-Спасибо, - протянула ладонь.
-Ничего личного. Ненавижу слизняков. А оказать услугу боевому магу – дело полезное.
-Какой из меня боевой маг.
-Не знаю, что у тебя с магией, но боевой транс доступен единицам. Мастер расскажет. - И с самым серьезным выражением лица Рон пожал мне руку.
Не напрасно леди Ариатиды советовала завести памятную тетрадь с отдельными страницами для друзей, врагов, долгов. Леди всегда бывала права.
-Рон, тебя в памятной тетради на какую страницу записывать, долги?
-Никуда не записывай. Мы товарищи по отряду. Поступил, как считал правильным.
-Спасибо, Рон, - неожиданно в душе потеплело.
- Рад помочь товарищу, - улыбнулся в ответ.
С места бегом в раздевалку. Проверять приютскую столовую бегали вдвоем с Тимом, именно бегали, я уже опаздывала к леди Ариатиде. Перед дверями почтенной дамы замедлила шаг, поправила платье, восстановила дыхание.
Три дня в неделю здесь из меня делали леди. Над моими манерами трудились увлеченно, интенсивно, и, как шутили ребята, в жестокой форме. Для себя я решила, что этикет не игрушка, а оружие, потому и обучаться ему нисколько не легче, чем любой воинской науке. Интонации, фразы, движения. Осанка, лицо, взгляд. За полтора часа интенсивных занятий накапливались усталость и напряжение. К началу урока грамоты мечтала о спарринге. Желательно с Роном.
- Такое выражением лица хорошо подойдет палачу, - милая улыбка моей мучительницы мгновенно сменилась шипением, - плохо, повтори от «вошла в комнату».
Сначала так сначала, главное, чтобы не разозлилась. Заставит ведь впархивать в комнату и садиться за стол двадцать раз.
Грамотой почтенная дама называла урок грамматики и арифметики, она ухитрялась за полчаса урока проверить выученное и дать задание на дом. Сначала ее задания повергали меня в шок, теперь я спокойно читала по одному параграфу в день даже в дни, когда не было уроков. В самом начале Грег поделился секретом, как избавиться от неприятных уроков.
- Учи больше, чем задают.
-Ну да, конечно, - не поверила я.
-Правда. Могу доказать. Три урока в неделю умножить на четыре недели в месяц, получится двенадцать. Умножить на восемь месяцев – девяноста шесть. Если убрать каникулы, в году восемь учебных месяцев. Все понятно?
-Ты просто посчитал, что учиться целый год.
-А если ты будешь в неделю не три параграфа учить, а все восемь? Выучишь учебник за три месяца вместо восьми.
Идея меня вдохновила. Леди Ариатида пожала плечами, и стала тратить время уроков только на контроль. Она тщательно выискивала невыученные, непонятые и позабытые правила. Поймав, радовалась и задавала переписать ошибку волшебные двадцать раз.
Свободного времени у меня практически не было. Утром физкультура, днем уроки. Три раза в неделю маменька вывозила нас с Анастой на приемы в семейном формате. Кроме того, случалось множество мероприятий у наших ровесников. То же самое. Общение, ужин, танцы. Уехать с приема раньше маменьки было невозможно.
Поэтому упражнялась при каждом удобном случае. Правила наизусть сразу после урока, смысл разбирала сама или с Грегом и повторяла во время тренировки приемов и упражнений для мастера Ларса. Если бы кто-то увидел, как я отжималась или приседала, повторяя правило про перемену мест слагаемых, нахохотался бы от души. На мое счастье, тренировки никто не видел. Ни дома по вечерам, ни у оэна на заднем дворе, где обнаружилась тренировочная площадка со всеми необходимыми снарядами. После проработки очередного упражнения или приема приседала или отжималась, потом обед и снова уроки. Все, что было непонятно, объяснял Грег, мой самый лучший друг и учитель. Самое непонятное правило он умел сделать простым. Иногда я думала, как хорошо было бы, если бы он был моим братом.
Сегодня леди Ариатида сама проводила меня домой к оэну. Только вместо приятной прогулки случился урок. Не желая привлекать внимание прохожих, леди шипела:
-Что ты шарахаешься. Ты леди, а он всего лишь господин.
-Ему же тяжело с сумкой, - оказывается, я тоже умею шипеть сквозь улыбку.
-Сделай вид, что тебе самой надо подвинуться. Иначе примет за слабость и нахамит. Знакомо?
Молча кивнула. Хотелось бы спорить, но личный опыт с няньками и горничными подтверждал слова наставницы.
-Домашнее задание. Веди себя с прислугой, как положено леди.
-Хорошо, леди Ариатида.
Интересно, что из этого выйдет? Попробую, только не в доме оэна. Надия, да и остальные, хоть и числились прислугой, были почти членами семьи, и это мне нравилось. Надо обсудить с Грегом.
Дни, свободные от занятий в доме у леди, проводила в доме оэна. Обычно оэн сразу вез меня к себе. Изредко брал меня на уроки в школу паломников. Обычно это была какая-то важная тема, или какой-то лектор, которого мне надо было послушать, или просто увидеть, даже если сейчас я ничего не пойму. Ничего и не понимала, но из уважения к оэну терпеливо слушала.
Дома у оэна время летело. Я учила, переписывала, решала, повторяла. Подросший Нони дремал у меня на коленях. Каждые тридцать минут раздавался мелодичный звон артефакта, и я прерывалась, чтобы заняться чем-нибудь другим. Или просто отдохнуть. Нони бегал за мной по пятам, играл лучами соланы на полу, игрушечной мышкой на веревочке, или просто носился, вытянув трубой пушистый серый хвост.
Котенок вырос, потолстел и больше не походил на милый комочек. Острые эльфячьи уши и кончик серого хвоста то и дело мелькали из-за мебели в разных углах комнаты. По странному совпадению вслед за мелькнувшими ушами падали и рассыпались вещи, скрипели дверки шкафов, и вслед за этим раздавался сердитый голос Надии. Будучи пойманным с поличным, Нони складывал лапки на животике, жмурил свои серо-зеленые глазки, и громко мурлыкал. Если не помогало, и рассерженная Надия брала его за шиворот, мяукал так жалобно, что даже оэн не выдерживал и хлопотал за негодника.
Целый день Нони бегал за мной по пятам. Если садилась медитировать, котенок растягивался рядом, ритмично дергая кончиком хвоста. Как будто что-то понимал.
Несколько раз в день Надия баловала вкуснейшей выпечкой и десертами. Больше всего я любила мороженое. Грег сделал артефакт для его приготовления, и весь дом ходил с вазочками, наполненными сладким безумием. Мне было непонятно, почему оэн так называл мороженое, и что плохого в том, чтобы съесть лишнюю порцию. Мужчина только улыбался.
Сегодня его не было дома. Закончив с уроками, вернулась в свою комнату. В голове каша, на душе буря. Ни медитация, ни отжимания не вернули мне душевный покой.
Мастер Ларс учил, что в таких случаях надо выяснить, что для меня действительно важно. Берем чистый лист бумаги. Есть. Что меня волнует? Мар. Нет, он меня не волнует, я с ума схожу! В середине листа написала имя и обвела кружком. Еще волнует про друзей, доверие, прислугу. Мысль мелькнула в голове, я не успела ее осознать. Что-то важное. Ладно потом подумаю, когда с Маром утрясется. Пока три кружка. И еще два пустых на всякий случай.
Теперь просто. Села как для медитации, только мысли не выдавливала из головы, а наблюдала. Вспомнив о чем-то важном, черкала галочку в соответствующем кружке. Полчаса. От звонка до звонка. Посмотрела на лист. Кружок с надписью Мар исчеркан со всех сторон, в остальных кружках две – три галочки. Ничего удивительного. С другом происходит что-то серьезное, может, даже страшное. И так знала, что меня волнует, только время зря потеряла. Трудно решиться. Привыкла подчиняться Мару, принимать сказанное им на веру. А сейчас надо заставить его послушаться. Или не надо?
-Мастер Ларс, а можно он повторит, только медленно, я удары не рассмотрел? – Тим смотрел на Зуэля с насмешкой. Паж вздрогнул и дернулся.
-На манекене покажет. А за красивую идею тебе тоже двадцать отжиманий, - прозвучало почти ласково. Молча с высоко поднятыми головами ребята отправились отжиматься.
-Ты у меня еще попляшешь, сиротинушка, – злобно пообещал слизняк. Ребята дернулись. Некоторые мальчики окружили Зуэля, заглядывая ему в лицо. Защитники морщились, но молчали. В отряде знают, что Мар недавно осиротел. Нельзя бить по больному. Почему все молчат? Струсили, пажа испугались. Я тоже молчу? Кровь отстучала в висках, обдала жаром, сменившимся холодной ясностью в голове и легкостью в теле. Все вокруг замедлилось. Я шагнула к группке подхалимов, и неожиданно легко отодвинула их в сторону.
-За оскорбление командира придется извиниться, - обычно держу лицо и голос с трудом, а тут, будто в ледяном потоке несусь, легкая, быстрая, а голос прозвучал весомо. Это правда, мой голос?
Кто-то из подпевал схватил меня за плечо, пока осознавала, тело уже действовало. Удар с разворота в корпус. Я его еще не отработала, только вчера разобрали с Маром. Мастер даже не знает, что я научилась. Теперь хорошо, свободно, никто мне больше не мешает.
-Повторяю, придется извиниться перед Маром.
Вместо ответа, парень неожиданно ударил меня по лицу ладонью, увешанной перстнями. Больно. Обидно. Он первый начал! Ладонь еще не вернулась на место, а мое тело действовало. В тишине звук ударов, шум падающего тела, всхлипы Зуэля.
Смотрю на врага. Надо же, я научилась драться. Для драки оказались важны не столько приемы и умения, сколько злость. Не знаю, как назвать состояние ярости, которое жаркой волной пронеслось по телу, оставив после себя спокойную решимость врезать любой ценой.
-На колени! – не узнаю свой голос. Зуал помотал головой.
-Уговаривать не буду. Буду бить. Раз, два, три. - Пнула под ребра. Наверное, больно, лег. – Повторяю в последний раз. Не хотел просить прощения стоя, проси на коленях. Раз, два, три. - Зуал всхлипнул, глупо моргая круглыми голубыми глазами, и встал на колени. Срывающимся голосом громко и отчетливо произнес положенные по этикету фразы.
-Ты получил за то, что поднял руку в ответ на справедливые слова. За то, что поднял руку на леди, тебя накажут мужчины. За то, что ты напал на моих друзей, ты мне должен. Назначаю наказание. Любое твое нападение на моих друзей, женщин, детей, стариков дает мне право наказать тебя. Боги свидетели. – Ребята забеспокоились. Я произнесла древнюю формулу воинского предупреждения, а Зуэль смеется. Почему? Медленный мир вокруг стал двигаться с обычной скоростью.
-Ты об этом пожалеешь, - пообещал слизняк, деловито отряхивая одежду.
-А Богов не боишься? – спросил кто-то из ребят.
-А нет их, богов. Выдумки это, - Вспышка света ослепила на миг. Боги подтвердили формулу. – Это просто магия. И ничего мне за это не будет.
Толку спорить с дураком. Чеканя шаг, подошла к мастеру.
-Явилась за наказанием. – Мастер посмотрел на меня, потом на застывших в ожидании ребят.
-Можете ее не наказывать. Как только ее маменька узнает про драку, запрет в покоях. Там и будет до самого замужества приданое высиживать.
Все верно, маменька не простит, для нее мнение таких, как Зуал и есть мнение света. Я из последних сил держала лицо. Подло. Мальчишки называли такие наезды ударом ниже пояса.
Добавилось осознание, что я била по живому человеку.
До крови.
Мар и Тим стояли, сжав кулаки. Наши отводили глаза. Мастер не вмешивался. Опыт учил, что его спокойствие - только видимость. Зуэль еще получит свой пряник. Только мне это не поможет.
- Слизняк, ты не волнуйся. Если кто-то из курсантов пажеского корпуса не поверит, что тебя избила девятилетняя девчонка, мы все подтвердим, - издевательски захихикал Рон. Затаила дыхание, меньше всего ждала от него поддержки.
-Ябедничать не по-мужски, - заныл парень.
-На ябеду можно, - парировал Рон. – У меня в корпусе друзья учатся. Если вокруг этой истории волна поднимется, то свидетелей много. Даже не знаю, что твоим сокурсникам больше понравится, что ты избил девочку, что она тебя победила и избила в кровь, или то, что ты, бедненький, пожаловался ее маменьке.
-Она со мной справилась, потому что магичка, - нашелся Зуэль. Ребята засмеялись.
-Ложь, все знают, я даже огонек зажечь не могу, просто ты трус и слабак.
Зуэль озирался по сторонам в поисках поддержки. Его товарищи отводили глаза. Рон надменно улыбался, Тим с видимым трудом удерживал на месте мрачного Мара. Остальные смотрели исподлобья. Не всем в этой истории было, чем похвастаться, и винили в этом Зуэля.
Наконец, вмешался мастер. Прозвучало четко и внятно, так, что услышал каждый.
-За превышение необходимой самообороны, за то, что в ответ на словесное оскорбление избила старшего товарища до синяков, разбила ему нос до крови, круг пробежки сегодня после разминки. За удар лежащего противника, отсутствие выдержки в ответ на оскорбления – пятьдесят отжиманий один раз, сегодня, - я не Мар, для меня это много. Будет болеть все тело.
-Можно приступать? – постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
-Я не отпускал. За благородство и отвагу, успехи в учебе, овладение боевыми техниками засчитываю леди Элен Элеоноре Элатраэль ад Бранат вступительный экзамен в отряд защиты паломников. Право ношения формы отряда и участия в защите паломничеств после подписания Ее Величеством приемных документов.
Вытянулась по стойке смирно. Экзамен в отряд у меня собирались принимать не раньше следующего лета. Я была счастлива и одновременно несчастна из-за Мара.
-Теперь о тебе. За оскорбления в адрес товарищей по обществу паломников предупреждение. За то, что в ответ на справедливое требование извинений, разбил малолетней леди лицо в кровь ладонью в боевых перстнях, последнее предупреждение. За оскорбление богов, угрозы в адрес товарищей исключен из числа учеников школы при Обществе паломников под патронатом ее Величества без права восстановления или повторного поступления.
Мастер стал как бы выше ростом, голос звучал устрашающе, ослушаться было невозможно. Вспышка белого света озарила пространство. Значит, у мастера был один из артефактов власти, и отменить его сегодняшнее решение может только его Величество. Ничего себе. Непонятно, мы же под патронатом королевы. Откуда у мастера артефакт власти?
Неожиданно Зуэля понесло.
-Папенька прикажет, и ты, плебей, передо мной извинишься.
-О наказании за оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении обязанностей, возложенных его величеством, будет сообщено главе наказанного рода. Вон отсюда, - припечатал мастер.
Зуэль, озираясь, припустил к выходу. Допрыгался, паж.
-Кара, мастер Ларсандр применил Кару, - переговаривались ребята. Отряд переминался вокруг мрачных Мара и Тима, ожидавших, пока я закончу наказание. Тяжело дыша, подошла к друзьям.
-Спасибо, Эл, ты настоящий друг. Поздравляю с вступлением в отряд, - Мар пожал мне руку и отвел глаза.
-Твоя школа, - я помялась и продолжила, - Он дурак, не обращай внимания.
-Слизняк прав, – глухо произнес Мар, в голубых глазах мелькнула слеза.
-Мар, что случилось?
-Пока ничего. Но скоро мне придется уехать.
-Надолго?
-Навсегда.
-Мар, что сделать, чем помочь?
-Ничего, Элли, ничего нельзя сделать,- Мар развернулся и ушел, почти убежал с площадки.
-Тим? – напрасно искала взгляд товарища.- Тим!
-Я не могу, захочет, сам расскажет.
Ребята из отряда расстроенно вздыхали и отводили глаза. Ни один из них не переметнулся на сторону Зуала. Но никто и не заступился за Мара, да и меня тоже. Мы друзья. Но не такие, как с ребятами. Выходит, друзья бывают разные? Кстати о товарищах. Пересилила себя, подошла к Рону.
-Спасибо, - протянула ладонь.
-Ничего личного. Ненавижу слизняков. А оказать услугу боевому магу – дело полезное.
-Какой из меня боевой маг.
-Не знаю, что у тебя с магией, но боевой транс доступен единицам. Мастер расскажет. - И с самым серьезным выражением лица Рон пожал мне руку.
Не напрасно леди Ариатиды советовала завести памятную тетрадь с отдельными страницами для друзей, врагов, долгов. Леди всегда бывала права.
-Рон, тебя в памятной тетради на какую страницу записывать, долги?
-Никуда не записывай. Мы товарищи по отряду. Поступил, как считал правильным.
-Спасибо, Рон, - неожиданно в душе потеплело.
- Рад помочь товарищу, - улыбнулся в ответ.
С места бегом в раздевалку. Проверять приютскую столовую бегали вдвоем с Тимом, именно бегали, я уже опаздывала к леди Ариатиде. Перед дверями почтенной дамы замедлила шаг, поправила платье, восстановила дыхание.
Три дня в неделю здесь из меня делали леди. Над моими манерами трудились увлеченно, интенсивно, и, как шутили ребята, в жестокой форме. Для себя я решила, что этикет не игрушка, а оружие, потому и обучаться ему нисколько не легче, чем любой воинской науке. Интонации, фразы, движения. Осанка, лицо, взгляд. За полтора часа интенсивных занятий накапливались усталость и напряжение. К началу урока грамоты мечтала о спарринге. Желательно с Роном.
- Такое выражением лица хорошо подойдет палачу, - милая улыбка моей мучительницы мгновенно сменилась шипением, - плохо, повтори от «вошла в комнату».
Сначала так сначала, главное, чтобы не разозлилась. Заставит ведь впархивать в комнату и садиться за стол двадцать раз.
Грамотой почтенная дама называла урок грамматики и арифметики, она ухитрялась за полчаса урока проверить выученное и дать задание на дом. Сначала ее задания повергали меня в шок, теперь я спокойно читала по одному параграфу в день даже в дни, когда не было уроков. В самом начале Грег поделился секретом, как избавиться от неприятных уроков.
- Учи больше, чем задают.
-Ну да, конечно, - не поверила я.
-Правда. Могу доказать. Три урока в неделю умножить на четыре недели в месяц, получится двенадцать. Умножить на восемь месяцев – девяноста шесть. Если убрать каникулы, в году восемь учебных месяцев. Все понятно?
-Ты просто посчитал, что учиться целый год.
-А если ты будешь в неделю не три параграфа учить, а все восемь? Выучишь учебник за три месяца вместо восьми.
Идея меня вдохновила. Леди Ариатида пожала плечами, и стала тратить время уроков только на контроль. Она тщательно выискивала невыученные, непонятые и позабытые правила. Поймав, радовалась и задавала переписать ошибку волшебные двадцать раз.
Свободного времени у меня практически не было. Утром физкультура, днем уроки. Три раза в неделю маменька вывозила нас с Анастой на приемы в семейном формате. Кроме того, случалось множество мероприятий у наших ровесников. То же самое. Общение, ужин, танцы. Уехать с приема раньше маменьки было невозможно.
Поэтому упражнялась при каждом удобном случае. Правила наизусть сразу после урока, смысл разбирала сама или с Грегом и повторяла во время тренировки приемов и упражнений для мастера Ларса. Если бы кто-то увидел, как я отжималась или приседала, повторяя правило про перемену мест слагаемых, нахохотался бы от души. На мое счастье, тренировки никто не видел. Ни дома по вечерам, ни у оэна на заднем дворе, где обнаружилась тренировочная площадка со всеми необходимыми снарядами. После проработки очередного упражнения или приема приседала или отжималась, потом обед и снова уроки. Все, что было непонятно, объяснял Грег, мой самый лучший друг и учитель. Самое непонятное правило он умел сделать простым. Иногда я думала, как хорошо было бы, если бы он был моим братом.
Сегодня леди Ариатида сама проводила меня домой к оэну. Только вместо приятной прогулки случился урок. Не желая привлекать внимание прохожих, леди шипела:
-Что ты шарахаешься. Ты леди, а он всего лишь господин.
-Ему же тяжело с сумкой, - оказывается, я тоже умею шипеть сквозь улыбку.
-Сделай вид, что тебе самой надо подвинуться. Иначе примет за слабость и нахамит. Знакомо?
Молча кивнула. Хотелось бы спорить, но личный опыт с няньками и горничными подтверждал слова наставницы.
-Домашнее задание. Веди себя с прислугой, как положено леди.
-Хорошо, леди Ариатида.
Интересно, что из этого выйдет? Попробую, только не в доме оэна. Надия, да и остальные, хоть и числились прислугой, были почти членами семьи, и это мне нравилось. Надо обсудить с Грегом.
Дни, свободные от занятий в доме у леди, проводила в доме оэна. Обычно оэн сразу вез меня к себе. Изредко брал меня на уроки в школу паломников. Обычно это была какая-то важная тема, или какой-то лектор, которого мне надо было послушать, или просто увидеть, даже если сейчас я ничего не пойму. Ничего и не понимала, но из уважения к оэну терпеливо слушала.
Дома у оэна время летело. Я учила, переписывала, решала, повторяла. Подросший Нони дремал у меня на коленях. Каждые тридцать минут раздавался мелодичный звон артефакта, и я прерывалась, чтобы заняться чем-нибудь другим. Или просто отдохнуть. Нони бегал за мной по пятам, играл лучами соланы на полу, игрушечной мышкой на веревочке, или просто носился, вытянув трубой пушистый серый хвост.
Котенок вырос, потолстел и больше не походил на милый комочек. Острые эльфячьи уши и кончик серого хвоста то и дело мелькали из-за мебели в разных углах комнаты. По странному совпадению вслед за мелькнувшими ушами падали и рассыпались вещи, скрипели дверки шкафов, и вслед за этим раздавался сердитый голос Надии. Будучи пойманным с поличным, Нони складывал лапки на животике, жмурил свои серо-зеленые глазки, и громко мурлыкал. Если не помогало, и рассерженная Надия брала его за шиворот, мяукал так жалобно, что даже оэн не выдерживал и хлопотал за негодника.
Целый день Нони бегал за мной по пятам. Если садилась медитировать, котенок растягивался рядом, ритмично дергая кончиком хвоста. Как будто что-то понимал.
Несколько раз в день Надия баловала вкуснейшей выпечкой и десертами. Больше всего я любила мороженое. Грег сделал артефакт для его приготовления, и весь дом ходил с вазочками, наполненными сладким безумием. Мне было непонятно, почему оэн так называл мороженое, и что плохого в том, чтобы съесть лишнюю порцию. Мужчина только улыбался.
Сегодня его не было дома. Закончив с уроками, вернулась в свою комнату. В голове каша, на душе буря. Ни медитация, ни отжимания не вернули мне душевный покой.
Мастер Ларс учил, что в таких случаях надо выяснить, что для меня действительно важно. Берем чистый лист бумаги. Есть. Что меня волнует? Мар. Нет, он меня не волнует, я с ума схожу! В середине листа написала имя и обвела кружком. Еще волнует про друзей, доверие, прислугу. Мысль мелькнула в голове, я не успела ее осознать. Что-то важное. Ладно потом подумаю, когда с Маром утрясется. Пока три кружка. И еще два пустых на всякий случай.
Теперь просто. Села как для медитации, только мысли не выдавливала из головы, а наблюдала. Вспомнив о чем-то важном, черкала галочку в соответствующем кружке. Полчаса. От звонка до звонка. Посмотрела на лист. Кружок с надписью Мар исчеркан со всех сторон, в остальных кружках две – три галочки. Ничего удивительного. С другом происходит что-то серьезное, может, даже страшное. И так знала, что меня волнует, только время зря потеряла. Трудно решиться. Привыкла подчиняться Мару, принимать сказанное им на веру. А сейчас надо заставить его послушаться. Или не надо?
