Ещё одним жестом, подняв меч над головой, а потом опустив, направляя в Чиинану, Дариен наконец вытолкнул распирающую его изнутри силу.
Чиинана взвизгнула и упала прямо на воина, стоявшего на корме лодчонки, тот не удержался и рухнул в воду, лодка закачалась, сбросив второго. Глаза королевы вспыхнули, улыбка послала Дариену последний злобный привет, и колдунья исчезла из виду.
— Бегом! — приказал Дариен уже вскочившим на ноги спутникам и кинулся к морю.
Земля Предков. Цитадель магии
После очередного урока медитации, где благодаря Кону и его цветку я делала успехи, учитель Эйтлин попросила меня задержаться и провела через резную узкую дверь в задней стене класса в уютный кабинет, в центре которого располагался каменный стол, цветом похожий на малахитовый, густо заставленный посудой различных размеров и свойств.
— Как дела с зачарованием? — спросила она, задёргивая плотные шторы на вытянутых окнах.
— Нормально, — ответила я, пытаясь угадать, к чему весь этот разговор и в каком контексте следует его воспринимать.
— Я вижу, ты стараешься, — сказала Эйтлин, подходя к шкафу в углу и доставая из него коробочки и банки. — Многие эльфы приходят в цитадель постигать основы бытовой и прикладной магии, им это кажется чрезвычайно захватывающим и полезным, однако постепенно они понимают, что это не развлечение, а труд, причём отнюдь не самый лёгкий. Работа с энергиями требует большой самоотдачи, тяжелые заклинания опустошают мага не только эмоционально, но и физически могут ослабить до обморока и даже смерти, — Эйтлин бросила взгляд на меня и разложила на столе собранные в шкафу предметы. — Вот почему мы всегда задаём вновь прибывшим вопрос о том, насколько далеко они готовы зайти в постижении магических знаний. Думаю, верховный маг тебя тоже спросил, и я бы очень хотела услышать твой ответ.
— Спросил, — сказала я, приблизившись и наблюдая, как Эйтлин отмеряет, отщипывает какие-то травки, отсыпает порошки и всё это толчёт в глиняной ступке. — Я ответила, что готова идти до конца, потому что хочу уметь защитить себя и близких. Не знаю, может, до цитадели не доходят сведения о том, что фоморов видели в море близ берегов Восставших Земель, что призраки Тени разгуливают по эльфийским землям, нападают на эльфов, калечат и убивают их, но похоже, что Совет бездействует, и народ вскоре перестанет чувствовать себя хоть сколько-нибудь защищенным.
Лицо Эйтлин просияло, будто именно такой ответ она и хотела услышать, либо я просто показала себя в высшей степени наивной.
— Да, Мирослава, я знала, что ты это скажешь, и вижу, как ты стараешься, но обучение длится долго, до серьёзных навыков, применяемых для защиты себя и других, ещё очень далеко, поэтому я хочу предложить тебе следующее, — она обошла стол и приблизилась ко мне, взяв за плечи. — Я буду учить тебя чуть больше остальных, но тайком, — она подмигнула, а по моему телу пробежала дрожь вдохновения. — Конечно, тебе придётся больше заниматься, но я верю, ты справишься. Хоть ты и похожа на юную эльфийку, я чувствую, что ты достаточно зрелый человек и приняла сознательное решение. Мак Огма видел, что произошло, когда ты вошла в волшебную дверь. И поделился со мной. Эти двери используются для определения способности мага в обращении к родной земле, тесно связывающей его с мирозданием. Дело в том, что ты получила связь с землёй не по рождению, а потому, что произошло здесь с тобой. Призыв Драконьей Тени, общение с ней, эльфийская магия — всё это оставило свой след внутри тебя и связало тебя с Альвоей, вот почему тебе было так страшно на испытаниях. Но именно это и дало тебе магические силы. Начнем всё же с простого. Позже я научу тебя готовить раствор для приготовления факела-поводыря — полезная вещица, обычно действующие маги носят раствор для его приготовления при себе, кто знает, когда он может понадобиться, — она разожгла огонь в пузатой глиняной емкости жестом руки, при этом даже не останавливая свою речь, и нагрела над ним содержимое ступки, которую держала небольшим ухватом. Я обтёрла ладони о штаны.
— Что я должна делать?
— Раствор достаточно горячий, занеси над ним ладонь, представь, как энергия поднимается из ступки, смешивается с энергией снаружи, с твоей внутренней энергией, идущей от сердца, и образует маленький комочек. И запоминай слова.
— Созданный мной, богом воды, богом воздуха, богом огня. Слушай меня, чувствуй меня, веди меня.
Я сосредоточилась на ступке, и тонкие, блестящие голубоватым светом нити потянулись со всех сторон. Нити жёлтого цвета побежали по моей руке до кончиков пальцев, там стал образовываться клубочек, нити смешались, и зелёный сгусток энергии замерцал под моей ладонью. Потом я произнесла слова, и клубочек материализовался.
Эйтлин улыбнулась.
— Теперь ты легко найдёшь дорогу в свою комнату. Факел-поводырь ведёт тебя туда, куда тебе нужно попасть.
Тренироваться в магии второй ступени у всех на виду небезопасно, поэтому, когда мы с Киандрой выходили во двор или в сад, я оттачивала только навыки, доступные мне из уроков по бытовой магии, и в десятый раз пыталась зачаровать Танго, предварительно попрактиковавшись на всех своих личных вещах, но меч снова не поддавался.
— Давай я, говорю же, — раздался знакомый голос, и я подняла глаза.
Подброшенный Киандрой нож, описав в воздухе три круга, вошёл в землю по самую рукоять. Девушка обернулась.
За её спиной стоял Орилин явно в весёлом расположении духа, в расстёгнутой свободной рубашке, штанах в обтяжку на широком ремне и зелёных ботфортах. В руке он держал меч, спрятанный в усыпанные камнями ножны. Волосы Орилина, небрежно завязанные в хвост, порядком растрепались, а глаза блестели, не иначе как от энного количества выпитого вина.
Киандра оценила его вид, довольно присвистнув.
— Спасибо, Орилин, но я хочу сама, мне нужно тренироваться.
— Жаль, ты была бы непобедимой с таким мечом. Ну, почти. Я, разумеется, прижму тебя к стенке в любом случае.
Он засмеялся.
Я открыла рот, теряясь в словах, зато Киандра резко поднялась прямо из позы лотоса, чего я делать так и не научилась, но всё-таки встала на ноги на случай, если придётся останавливать драку.
— Но-но, петух, перья-то поприжми, — звонко ответила моя телохранительница, ловко вытащив из земли нож, провернув его вокруг пальцев и, не глядя, возвратив оружие в ножны на бедре.
Орилин расплылся в улыбке, а я-то думала, он рассвирепеет.
— Не беспокойся, островитянка, с тобой я разберусь позже, а сегодня у меня настроение веселиться, и я хочу, чтобы Мирослава стала моей гостьей.
С этими словами он взял меня за запястье правой руки, в которой я сжимала потеплевший в предчувствии драки Танго, и потащил в сторону тренировочной арены, где шумела на всевозможные голоса толпа воспитанников цитадели.
Я попыталась возразить, но парень моих возражений не услышал, и я лишь мотнула Киандре головой, чтобы она приняла этот факт и пошла с нами.
— Кто будет драться? — спросила я, оглядывая собравшихся. Там толкались эльфы и старшего, и младшего составов, в том числе, конечно же, Морики. Она, как реклама перед фильмом, мелькала везде, где мог появиться Орилин, привлекала к себе внимание, купалась в заигрываниях и комплиментах, улыбалась всем, но регулярно бросала взгляды в его направлении. Вот и сейчас она сморщилась, заметив, чью руку сжимал эльф.
— Я, конечно же, — ответил Орилин, повернув лицо ко мне, и подмигнул, подтягивая меня к середине арены и выпуская мою руку. — И ты.
— Что? Нет-нет, я не стану драться с тобой, — возразила я, собираясь покинуть круг под возмущенное шипение Киандры.
— Да она трусиха, — оглушило меня голосом Морики. — И вообще человек! Что она может?
За фразой последовал смех и реплики разного уровня оскорбительности, но все они смешались в один непрерывный шум в ушах, так что я даже собственного голоса не слышала, когда, сказав Киандре, что подерусь с ним, раз он так хочет, вернулась на арену.
Орилин сиял, и я гадала, чему он так радовался — возможности поквитаться с Киандрой, опозорив меня, или возможности наказать меня за то, что не бросилась в его объятия, когда мы остались наедине в комнате магии и он подкатывал, убеждая, что Дариен мне не пара? Или же это просто смеялось вино в его лице?
Тем не менее он поднял меч, и тот блеснул в ярко-розовом свете вечернего Птухайла.
Я тоже выпустила на свободу Танго.
Пока собравшиеся на арене восторгались фокусами Орилина с зачарованным мечом, я только делала вид, что смотрю на него. Благодаря ежедневным тренировкам с Киандрой и урокам Эйтлин мне уже не требовалось разуваться, чтобы позволить энергии из глубины сердца Альвои проникнуть в моё тело, я чувствовала незримые потоки, стекающие со всех сторон, бегущие к моим пальцам и опутывающие меч. Я поднесла его к груди. Накрыла ладонью уже высохшую каплю крови на плоскости и мысленно повторила заклинание. Будто солнечные зайчики выскользнули из-под пальцев и побежали по лезвию, рукоять потеплела, и по всему телу растекся ласковый жар. Если бы я забрала в свой мир Танго, возможно, я смогла бы победить и Артура, потому что ни с каким другим оружием не ощущала такого единства, такой целостности, как с этим, выкованным для меня и преподнесённым Дариеном.
Не знаю, заметил ли кто-нибудь моё удавшееся зачарование и испытанную от этого радость, или все увлеклись пируэтами Орилина и его меча, оставляющего за собой светящийся след. Я продолжала стоять и ждать, когда эльф насладится своей славой. Сквозь толпу продралась Яра, подошла и, обвив его шею руками, поцеловала Орилина долгим поцелуем. Орилин картинно ответил, опрокинув эльфийку на свою руку и склонившись над ней. Публика восторженно завопила. Я бросила взгляд на Морики, она прикусила губу.
Отпустив Яру, походкой победительницы удалившуюся с арены, Орилин бросил меч на землю между нами и подал знак мне.
— Бросай, — скомандовал он. — Кто наложит чары невредимости? — крикнул он, чтобы все слышали. Тут же отозвался какой-то парень.
У меня мурашки пробежали по спине, но я не подала виду и положила Танго рядом с мечом Орилина.
В цитадели воспитанникам разрешалось использовать боевое оружие, но, чтобы не наносить вред здоровью, на него полагалось наложить чары невредимости, а это значило, что драться можно в полную силу, причиняя друг другу боль.
Эльф быстро провёл короткий ритуал, для наглядности прочертил лезвиями обоих мечей по ладони, демонстрируя отсутствие порезов, но при этом морщась от боли.
Мы забрали свои мечи, и Орилин поманил меня длинным пальцем.
— Следующий поцелуй будет твоим, — сказал он, указывая на меня острием меча.
Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Он занял защитную позицию. Что ж, ладно, как говорится у людей, лучшая защита — это нападение. Буду нападать.
С разворота я нанесла первый удар, совсем не сильно, чтобы не отлететь от отдачи. Орилин легко его отбил и нанёс ответный, колющий, который я тоже отбила. Мечи радостно зазвенели. За его мечом стелился свет, мой лишь слегка искрился, но я чувствовала каждый его сантиметр, как свою руку. Орилин всё же маг, хоть и оружейнико, сила его была в чарах, а не в тактике, он дрался предсказуемо, и мне казалось, что боем руководит меч, а не он.
Сам Орилин лишь следовал за своим мечом, зрелищно делая выпады и нанося удары. Мне удавалось отбиваться, но его оружие каждый раз вставало на пути Танго при попытке нанести удар.
Артур учил меня по-другому. Он говорил: «Реальный враг не будет любоваться на твои изящные развороты, а попросту проткнёт тебе бок». Тому же меня учил и Дариен. Грубой тактике без правил, где в ход шли не только удары мечом, но и захваты, подсечки, кулаки и ноги.
Наши мечи сошлись крест-накрест, и лицо Орилина оказалось слишком близко.
— Сдавайся, — шёпотом сказал он. — Ничего страшного не случится, я просто тебя поцелую, — он подмигнул, а в нос мне ударил терпкий запах.
Ну, раз уж я какой-никакой, а юрист, то и словесный бой для меня дело не менее привычное, чем драка на мечах, поэтому я тут же парировала.
— В таком случае тебе следовало драться с Морики.
— Почему это? — спросил Орилин с искренним удивлением, отнимая свой меч от моего.
— Судя по тому, как она на тебя смотрит, она не прочь оказаться побеждённой.
Он хихикнул.
— А как насчёт тебя?
— Чтобы поцеловать, тебе придётся меня убить, — сначала эта фраза показалась мне прикольной, но, увидев злобную ухмылку Орилина, я напряглась.
— Ты либо очень самоуверенная, либо плохо меня знаешь, — бросил он.
— Объяснишь?
— Я из тех, кто привык добиваться своего, — сказал он, отходя на безопасное расстояние, чтобы начать новый раунд.
— Что ж, мне уже встречались такие эльфы, — ответила я, занимая позицию.
Однако отразить его внезапный удар получилось плохо, и он задел левое плечо. Я зашипела от боли и схватилась за воображаемую рану. По инерции глянула на пальцы. Чисто. Но больно.
Кто-то в толпе засмеялся, кто-то захлопал Орилину, но мы не остановились и продолжали драться.
Эльф не слишком рьяно нападал, возможно, из страха быть наказанным руководством цитадели за избиение воспитанника младшей ступени, тем более девушки, тем более человека. И не просто человека, а дочери победителя дракона, сестры правителя Земли Предков. Скорее всего, он решил взять меня измором, но и сам порядком устал, к тому же был не вполне трезв, и кое-кто уже подшучивал над ним, что пора бы снова выпить и что он зря тратит время на эти танцы. В конце концов, он и сам это понял и перешёл в решающее наступление, заставив меня отбегать, уклоняться, изворачиваться, полностью утратить контроль над боем и не давая шанса на атаку. «Не дай себя схватить, отбивайся мечом», — учил Дариен, и я отбивалась как могла, но изменить траекторию движения не получалось, эльф настойчиво вёл меня к баррикадам из ящиков и бочек и добился своего. Когда я почти упёрлась в них спиной, он схватил мою руку с мечом и прижал, предплечьем надавив мне на горло.
Он тяжело дышал, обдавая меня запахом вина, по его лицу стекал пот, мокрые волосы облепили скулы, грудь и плечи тоже блестели от пота. Наверное, я выглядела не лучше, рубашка прилипла к телу, но Орилину было всё равно, он уже считал себя победителем, а потому тянулся к моим губам.
— Я же сказал, что поцелую тебя, — прошептал он и добавил: —Человек.
Мою спину обожгло при этих словах. «Человек» — так меня называл Доогелдарк, так меня назвал сын Тени, перед тем как я убила его. И так меня теперь называл Орилин, желающий испробовать вкус человеческих губ.
— Врежь ему! — донёсся до меня голос Киандры.
Да. Конечно. Я ударила ему в пах изо всех сил и, когда он, ослабив свою хватку, согнулся, крутанулась всем телом, и Танго скользнул по шее эльфа с лёгким свистом. Орилин поднял на меня разъярённый взгляд, и я попятилась, но тут Киандра, точно кошка, готовая вцепиться в глаза, закрыла меня, вырвав из ножен два меча.
— Назад, — рявкнула она. — Мои мечи не зачарованы, петух.
— Эй, Орилин, всё, — сказал парень, что накладывал чары на наше оружие, оттаскивая того за плечи. — Состоялся честный поединок. Ты применил силу, она ответила, идём.
Кругом шумели: кто кричал, кто свистел, кто аплодировал, и я не знала, кому это всё предназначалось.
Чиинана взвизгнула и упала прямо на воина, стоявшего на корме лодчонки, тот не удержался и рухнул в воду, лодка закачалась, сбросив второго. Глаза королевы вспыхнули, улыбка послала Дариену последний злобный привет, и колдунья исчезла из виду.
— Бегом! — приказал Дариен уже вскочившим на ноги спутникам и кинулся к морю.
Глава пятая
Земля Предков. Цитадель магии
После очередного урока медитации, где благодаря Кону и его цветку я делала успехи, учитель Эйтлин попросила меня задержаться и провела через резную узкую дверь в задней стене класса в уютный кабинет, в центре которого располагался каменный стол, цветом похожий на малахитовый, густо заставленный посудой различных размеров и свойств.
— Как дела с зачарованием? — спросила она, задёргивая плотные шторы на вытянутых окнах.
— Нормально, — ответила я, пытаясь угадать, к чему весь этот разговор и в каком контексте следует его воспринимать.
— Я вижу, ты стараешься, — сказала Эйтлин, подходя к шкафу в углу и доставая из него коробочки и банки. — Многие эльфы приходят в цитадель постигать основы бытовой и прикладной магии, им это кажется чрезвычайно захватывающим и полезным, однако постепенно они понимают, что это не развлечение, а труд, причём отнюдь не самый лёгкий. Работа с энергиями требует большой самоотдачи, тяжелые заклинания опустошают мага не только эмоционально, но и физически могут ослабить до обморока и даже смерти, — Эйтлин бросила взгляд на меня и разложила на столе собранные в шкафу предметы. — Вот почему мы всегда задаём вновь прибывшим вопрос о том, насколько далеко они готовы зайти в постижении магических знаний. Думаю, верховный маг тебя тоже спросил, и я бы очень хотела услышать твой ответ.
— Спросил, — сказала я, приблизившись и наблюдая, как Эйтлин отмеряет, отщипывает какие-то травки, отсыпает порошки и всё это толчёт в глиняной ступке. — Я ответила, что готова идти до конца, потому что хочу уметь защитить себя и близких. Не знаю, может, до цитадели не доходят сведения о том, что фоморов видели в море близ берегов Восставших Земель, что призраки Тени разгуливают по эльфийским землям, нападают на эльфов, калечат и убивают их, но похоже, что Совет бездействует, и народ вскоре перестанет чувствовать себя хоть сколько-нибудь защищенным.
Лицо Эйтлин просияло, будто именно такой ответ она и хотела услышать, либо я просто показала себя в высшей степени наивной.
— Да, Мирослава, я знала, что ты это скажешь, и вижу, как ты стараешься, но обучение длится долго, до серьёзных навыков, применяемых для защиты себя и других, ещё очень далеко, поэтому я хочу предложить тебе следующее, — она обошла стол и приблизилась ко мне, взяв за плечи. — Я буду учить тебя чуть больше остальных, но тайком, — она подмигнула, а по моему телу пробежала дрожь вдохновения. — Конечно, тебе придётся больше заниматься, но я верю, ты справишься. Хоть ты и похожа на юную эльфийку, я чувствую, что ты достаточно зрелый человек и приняла сознательное решение. Мак Огма видел, что произошло, когда ты вошла в волшебную дверь. И поделился со мной. Эти двери используются для определения способности мага в обращении к родной земле, тесно связывающей его с мирозданием. Дело в том, что ты получила связь с землёй не по рождению, а потому, что произошло здесь с тобой. Призыв Драконьей Тени, общение с ней, эльфийская магия — всё это оставило свой след внутри тебя и связало тебя с Альвоей, вот почему тебе было так страшно на испытаниях. Но именно это и дало тебе магические силы. Начнем всё же с простого. Позже я научу тебя готовить раствор для приготовления факела-поводыря — полезная вещица, обычно действующие маги носят раствор для его приготовления при себе, кто знает, когда он может понадобиться, — она разожгла огонь в пузатой глиняной емкости жестом руки, при этом даже не останавливая свою речь, и нагрела над ним содержимое ступки, которую держала небольшим ухватом. Я обтёрла ладони о штаны.
— Что я должна делать?
— Раствор достаточно горячий, занеси над ним ладонь, представь, как энергия поднимается из ступки, смешивается с энергией снаружи, с твоей внутренней энергией, идущей от сердца, и образует маленький комочек. И запоминай слова.
— Созданный мной, богом воды, богом воздуха, богом огня. Слушай меня, чувствуй меня, веди меня.
Я сосредоточилась на ступке, и тонкие, блестящие голубоватым светом нити потянулись со всех сторон. Нити жёлтого цвета побежали по моей руке до кончиков пальцев, там стал образовываться клубочек, нити смешались, и зелёный сгусток энергии замерцал под моей ладонью. Потом я произнесла слова, и клубочек материализовался.
Эйтлин улыбнулась.
— Теперь ты легко найдёшь дорогу в свою комнату. Факел-поводырь ведёт тебя туда, куда тебе нужно попасть.
Тренироваться в магии второй ступени у всех на виду небезопасно, поэтому, когда мы с Киандрой выходили во двор или в сад, я оттачивала только навыки, доступные мне из уроков по бытовой магии, и в десятый раз пыталась зачаровать Танго, предварительно попрактиковавшись на всех своих личных вещах, но меч снова не поддавался.
— Давай я, говорю же, — раздался знакомый голос, и я подняла глаза.
Подброшенный Киандрой нож, описав в воздухе три круга, вошёл в землю по самую рукоять. Девушка обернулась.
За её спиной стоял Орилин явно в весёлом расположении духа, в расстёгнутой свободной рубашке, штанах в обтяжку на широком ремне и зелёных ботфортах. В руке он держал меч, спрятанный в усыпанные камнями ножны. Волосы Орилина, небрежно завязанные в хвост, порядком растрепались, а глаза блестели, не иначе как от энного количества выпитого вина.
Киандра оценила его вид, довольно присвистнув.
— Спасибо, Орилин, но я хочу сама, мне нужно тренироваться.
— Жаль, ты была бы непобедимой с таким мечом. Ну, почти. Я, разумеется, прижму тебя к стенке в любом случае.
Он засмеялся.
Я открыла рот, теряясь в словах, зато Киандра резко поднялась прямо из позы лотоса, чего я делать так и не научилась, но всё-таки встала на ноги на случай, если придётся останавливать драку.
— Но-но, петух, перья-то поприжми, — звонко ответила моя телохранительница, ловко вытащив из земли нож, провернув его вокруг пальцев и, не глядя, возвратив оружие в ножны на бедре.
Орилин расплылся в улыбке, а я-то думала, он рассвирепеет.
— Не беспокойся, островитянка, с тобой я разберусь позже, а сегодня у меня настроение веселиться, и я хочу, чтобы Мирослава стала моей гостьей.
С этими словами он взял меня за запястье правой руки, в которой я сжимала потеплевший в предчувствии драки Танго, и потащил в сторону тренировочной арены, где шумела на всевозможные голоса толпа воспитанников цитадели.
Я попыталась возразить, но парень моих возражений не услышал, и я лишь мотнула Киандре головой, чтобы она приняла этот факт и пошла с нами.
— Кто будет драться? — спросила я, оглядывая собравшихся. Там толкались эльфы и старшего, и младшего составов, в том числе, конечно же, Морики. Она, как реклама перед фильмом, мелькала везде, где мог появиться Орилин, привлекала к себе внимание, купалась в заигрываниях и комплиментах, улыбалась всем, но регулярно бросала взгляды в его направлении. Вот и сейчас она сморщилась, заметив, чью руку сжимал эльф.
— Я, конечно же, — ответил Орилин, повернув лицо ко мне, и подмигнул, подтягивая меня к середине арены и выпуская мою руку. — И ты.
— Что? Нет-нет, я не стану драться с тобой, — возразила я, собираясь покинуть круг под возмущенное шипение Киандры.
— Да она трусиха, — оглушило меня голосом Морики. — И вообще человек! Что она может?
За фразой последовал смех и реплики разного уровня оскорбительности, но все они смешались в один непрерывный шум в ушах, так что я даже собственного голоса не слышала, когда, сказав Киандре, что подерусь с ним, раз он так хочет, вернулась на арену.
Орилин сиял, и я гадала, чему он так радовался — возможности поквитаться с Киандрой, опозорив меня, или возможности наказать меня за то, что не бросилась в его объятия, когда мы остались наедине в комнате магии и он подкатывал, убеждая, что Дариен мне не пара? Или же это просто смеялось вино в его лице?
Тем не менее он поднял меч, и тот блеснул в ярко-розовом свете вечернего Птухайла.
Я тоже выпустила на свободу Танго.
Пока собравшиеся на арене восторгались фокусами Орилина с зачарованным мечом, я только делала вид, что смотрю на него. Благодаря ежедневным тренировкам с Киандрой и урокам Эйтлин мне уже не требовалось разуваться, чтобы позволить энергии из глубины сердца Альвои проникнуть в моё тело, я чувствовала незримые потоки, стекающие со всех сторон, бегущие к моим пальцам и опутывающие меч. Я поднесла его к груди. Накрыла ладонью уже высохшую каплю крови на плоскости и мысленно повторила заклинание. Будто солнечные зайчики выскользнули из-под пальцев и побежали по лезвию, рукоять потеплела, и по всему телу растекся ласковый жар. Если бы я забрала в свой мир Танго, возможно, я смогла бы победить и Артура, потому что ни с каким другим оружием не ощущала такого единства, такой целостности, как с этим, выкованным для меня и преподнесённым Дариеном.
Не знаю, заметил ли кто-нибудь моё удавшееся зачарование и испытанную от этого радость, или все увлеклись пируэтами Орилина и его меча, оставляющего за собой светящийся след. Я продолжала стоять и ждать, когда эльф насладится своей славой. Сквозь толпу продралась Яра, подошла и, обвив его шею руками, поцеловала Орилина долгим поцелуем. Орилин картинно ответил, опрокинув эльфийку на свою руку и склонившись над ней. Публика восторженно завопила. Я бросила взгляд на Морики, она прикусила губу.
Отпустив Яру, походкой победительницы удалившуюся с арены, Орилин бросил меч на землю между нами и подал знак мне.
— Бросай, — скомандовал он. — Кто наложит чары невредимости? — крикнул он, чтобы все слышали. Тут же отозвался какой-то парень.
У меня мурашки пробежали по спине, но я не подала виду и положила Танго рядом с мечом Орилина.
В цитадели воспитанникам разрешалось использовать боевое оружие, но, чтобы не наносить вред здоровью, на него полагалось наложить чары невредимости, а это значило, что драться можно в полную силу, причиняя друг другу боль.
Эльф быстро провёл короткий ритуал, для наглядности прочертил лезвиями обоих мечей по ладони, демонстрируя отсутствие порезов, но при этом морщась от боли.
Мы забрали свои мечи, и Орилин поманил меня длинным пальцем.
— Следующий поцелуй будет твоим, — сказал он, указывая на меня острием меча.
Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Он занял защитную позицию. Что ж, ладно, как говорится у людей, лучшая защита — это нападение. Буду нападать.
С разворота я нанесла первый удар, совсем не сильно, чтобы не отлететь от отдачи. Орилин легко его отбил и нанёс ответный, колющий, который я тоже отбила. Мечи радостно зазвенели. За его мечом стелился свет, мой лишь слегка искрился, но я чувствовала каждый его сантиметр, как свою руку. Орилин всё же маг, хоть и оружейнико, сила его была в чарах, а не в тактике, он дрался предсказуемо, и мне казалось, что боем руководит меч, а не он.
Сам Орилин лишь следовал за своим мечом, зрелищно делая выпады и нанося удары. Мне удавалось отбиваться, но его оружие каждый раз вставало на пути Танго при попытке нанести удар.
Артур учил меня по-другому. Он говорил: «Реальный враг не будет любоваться на твои изящные развороты, а попросту проткнёт тебе бок». Тому же меня учил и Дариен. Грубой тактике без правил, где в ход шли не только удары мечом, но и захваты, подсечки, кулаки и ноги.
Наши мечи сошлись крест-накрест, и лицо Орилина оказалось слишком близко.
— Сдавайся, — шёпотом сказал он. — Ничего страшного не случится, я просто тебя поцелую, — он подмигнул, а в нос мне ударил терпкий запах.
Ну, раз уж я какой-никакой, а юрист, то и словесный бой для меня дело не менее привычное, чем драка на мечах, поэтому я тут же парировала.
— В таком случае тебе следовало драться с Морики.
— Почему это? — спросил Орилин с искренним удивлением, отнимая свой меч от моего.
— Судя по тому, как она на тебя смотрит, она не прочь оказаться побеждённой.
Он хихикнул.
— А как насчёт тебя?
— Чтобы поцеловать, тебе придётся меня убить, — сначала эта фраза показалась мне прикольной, но, увидев злобную ухмылку Орилина, я напряглась.
— Ты либо очень самоуверенная, либо плохо меня знаешь, — бросил он.
— Объяснишь?
— Я из тех, кто привык добиваться своего, — сказал он, отходя на безопасное расстояние, чтобы начать новый раунд.
— Что ж, мне уже встречались такие эльфы, — ответила я, занимая позицию.
Однако отразить его внезапный удар получилось плохо, и он задел левое плечо. Я зашипела от боли и схватилась за воображаемую рану. По инерции глянула на пальцы. Чисто. Но больно.
Кто-то в толпе засмеялся, кто-то захлопал Орилину, но мы не остановились и продолжали драться.
Эльф не слишком рьяно нападал, возможно, из страха быть наказанным руководством цитадели за избиение воспитанника младшей ступени, тем более девушки, тем более человека. И не просто человека, а дочери победителя дракона, сестры правителя Земли Предков. Скорее всего, он решил взять меня измором, но и сам порядком устал, к тому же был не вполне трезв, и кое-кто уже подшучивал над ним, что пора бы снова выпить и что он зря тратит время на эти танцы. В конце концов, он и сам это понял и перешёл в решающее наступление, заставив меня отбегать, уклоняться, изворачиваться, полностью утратить контроль над боем и не давая шанса на атаку. «Не дай себя схватить, отбивайся мечом», — учил Дариен, и я отбивалась как могла, но изменить траекторию движения не получалось, эльф настойчиво вёл меня к баррикадам из ящиков и бочек и добился своего. Когда я почти упёрлась в них спиной, он схватил мою руку с мечом и прижал, предплечьем надавив мне на горло.
Он тяжело дышал, обдавая меня запахом вина, по его лицу стекал пот, мокрые волосы облепили скулы, грудь и плечи тоже блестели от пота. Наверное, я выглядела не лучше, рубашка прилипла к телу, но Орилину было всё равно, он уже считал себя победителем, а потому тянулся к моим губам.
— Я же сказал, что поцелую тебя, — прошептал он и добавил: —Человек.
Мою спину обожгло при этих словах. «Человек» — так меня называл Доогелдарк, так меня назвал сын Тени, перед тем как я убила его. И так меня теперь называл Орилин, желающий испробовать вкус человеческих губ.
— Врежь ему! — донёсся до меня голос Киандры.
Да. Конечно. Я ударила ему в пах изо всех сил и, когда он, ослабив свою хватку, согнулся, крутанулась всем телом, и Танго скользнул по шее эльфа с лёгким свистом. Орилин поднял на меня разъярённый взгляд, и я попятилась, но тут Киандра, точно кошка, готовая вцепиться в глаза, закрыла меня, вырвав из ножен два меча.
— Назад, — рявкнула она. — Мои мечи не зачарованы, петух.
— Эй, Орилин, всё, — сказал парень, что накладывал чары на наше оружие, оттаскивая того за плечи. — Состоялся честный поединок. Ты применил силу, она ответила, идём.
Кругом шумели: кто кричал, кто свистел, кто аплодировал, и я не знала, кому это всё предназначалось.
