Голова закружилась, и меня чуть не стошнило. Я опёрлась на стену, отдышалась, потом присела, пощупала у обоих пульс. Что я наделала, оставалось только догадываться, мне срочно требовалось поговорить с Адейром. Я бросилась к выходу и наткнулась на Айрис.
— Что случилось, Мирослава? Что здесь происходит? — глаза девчонки расширились еще сильнее, чем вчера при виде Орилина.
— Спроси у Морики, — вяло ответила я и быстро, как могла, пошла к воротам цитадели.
Киандра и Адейр попались мне на полдороге. Похоже, они неслись бегом от самого главного корпуса.
— Что случилось? — закричала Киандра. — Ты зелёная, как кабачок.
— Адейр, надо поговорить, — сказала я, опираясь на руку Киандры, и согнулась, пытаясь справиться с тошнотой. Если каждый раз магия будет так меня выжимать, то какой из меня будет боец?
— Тебе надо лечь. Что на этот раз? — поинтересовался он.
— Я ударила Морики и Сина молнией.
Киандра втянула воздух.
— Они живы?
— Да. И, похоже, Айрис видела, как это произошло. У меня будут проблемы.
— Идём, если ляжешь в постель, обещаю рассказать, что я об этом думаю, — сказал Адейр, подставляя мне локоть.
— Ты касалась дракона и можешь призывать пламя, ты смогла управлять травами, когда коснулась меня, а когда взяла Орилина за руку, то воткнула его меч в землю, — рассуждал Адейр, сидя на краю моей кровати, пока Киандра заваривала крепкий травяной чай. — Та колдунья, Чиинана, прикасалась к тебе?
— О да, — ответила я, потирая левую щёку.
— Ну и Дариен к тебе тоже прикасался?
Я закатила глаза. Мне сейчас было совершенно не до таких дурацких намёков.
Эльфийка хихикнула.
— Всё это говорит лишь об одном. Ты не маг огня. Ты маг-пересмешник.
Губы Адейра растянулись в улыбке.
— Ого, это же потрясающе! — воскликнула Киандра.
— Пересмешник? Как эхо?
— Вроде того, — ты касаешься другого мага и можешь использовать его силу. И здесь работает телесная память. Один раз коснувшись кого-то, ты навсегда обретаешь его способности.
— Невероятно. О магах-пересмешниках я слышала только из легенд, — сказала Киандра, протягивая мне горячую чашку.
Всё это звучало многообещающе.
— Но что мне с этим делать, если я чуть ли не падаю в обморок каждый раз, когда использую чью-то силу?
— Тренироваться, — развёл руками Адейр. — Только так. Нужно обратиться за разрешением к верховному магу. Первоступенникам не позволено применять боевую магию.
— Думаешь, он даст мне его?
— Думаю, да. Так ему будет проще тебя контролировать и быть в курсе твоих возможностей. Разумеется, даст и наставника.
— Орилин, — мы с Киандрой в унисон выдохнули.
— У тебя есть выбор: либо тренироваться у всех на виду, развивать свои способности и научиться защищаться, либо не тренироваться совсем.
— Сегодня же схожу за разрешением.
В тот же вечер я попросила Лусли помочь и после ужина на дрожащих от волнения ногах поднялась в башню.
В кабинете верховного мага полумрак. Окна плотно зашторены. На стенах и столе свечи. За столом верховный маг. Он сидит, царапая что-то в толстой книге. Перед ним боком к двери сидит в кресле Орилин.
«Что он здесь делает?»
— Ой, извините, я не знала…
— Входи, входи, Мирослава, мы как раз говорили о тебе.
Моё лицо залилось краской.
— Обо мне?
Орилин выглядел довольным. Меня это пугало.
— Да. Поступили тревожные сигналы.
«Понятное дело. Морики».
— Но я готов выслушать тебя, прежде чем принимать какие-либо решения, — сказал верховный маг, протягивая руку за куском бумаги, подрагивающим в моих пальцах. Я молча положила на стол прошение, косясь на Орилина.
— Ну вот, я же тебе говорил, — сказал верховный маг эльфу. — Уже нашлись те, кто подсказал ей, как лучше поступить.
— В этом я не сомневался, — ответил Орилин, скривившись.
— Я удовлетворяю твою просьбу, Мирослава.
Верховный маг наложил резолюцию на прошение, достал из ящика стола коробочку, засунул в неё большой палец и приложил к прошению. Раздалось шипение. От оттиска печати пошёл дымок.
— Твоя сила уникальна, ведь мы не знаем, как магия работает у людей, поэтому будет лучше, если ты станешь осваивать её в цитадели под присмотром учителей и твоего наставника. Все тренировки должны происходить только в присутствии Орилина. Ты меня слышишь? Не Адейра, хоть вы и друзья, а Орилина.
Я послушно склонила голову.
— Можете идти. Но не переусердствуйте. Сильная магия требует от организма ресурсов.
Гориасское море
Дариен смотрел, как отдаляется в сторону берегов Земли Предков юркая лодочка. Крошечную фигурку Миры скрывали два широкоплечих матроса, а на носу лодки сидел Баарион с угрюмо сосредоточенным лицом: он не хотел покидать корабль.
«Быстрая фейри» оправдала своё название и, гордо раздув паруса, полетела к южным островам, не дав кораблям Совета приблизиться. Хотя Дариен точно не мог сказать, к чему ему страшнее приближаться: к Совету или к островам, что так и звали в свои каменные лапы утёсов, словно он обмотан паутиной, липкой и прочной, а на том конце щёлкает челюстями гигантский паук и медленно тянет за верёвочку, предчувствуя сладкий обед.
Дариен тряхнул головой, когда в лицо попали освежающие брызги. Может, не стоило ночью применять свою тёмную силу, чтобы перенестись на корабль Чиинаны? Он только-только пришёл в себя, и вот она опять разъедает изнутри, просит новую порцию. Да уж, правда, Мире сейчас безопаснее в цитадели, чем рядом с ним. От этой мысли во рту горчило.
— Мы отправили чайку с отказом в Совет, правитель, — доложил Зиихон и отвёл взгляд от глаз Дариена, когда он повернулся.
— Отлично, Зиихон, — правитель похлопал его по плечу, чувствуя, как у того напряглись мышцы. Хуже нет, если команда начнёт видеть в нём фомора, но какая ещё сила не позволит Совету или Чиинане смять его, точно траву сапогом.
Он ушёл в каюту. Сейчас смотреть на море было тяжело, как тяжело смотреть ребёнку на сладость, которую запрещено есть. Она манит, обещая удовольствие и силу, но в то же время грозит наказанием. В его случае наказанием будет утрата власти над самим собой. Вкрадчивый голос короля фоморов так и маячил где-то на границе внутреннего слуха. Только дай волю, и он напоёт на ухо свою чёрную песню. Поэтому Дариен открыл карту, ни на миг не позволяя себе отвлечься от дела. Он водил пальцем по водным лабиринтам меж южных островов, особо тщательно обрисовывал утёсы, способные укрыть судно.
А если Совет не станет гоняться за ним, а вытянет флот у берегов Восставших Земель так, что и чайка не пролетит в Зеелонд незамеченной? Тогда останется уповать на Веира, что тот защитит земли, а самому искать фоморов и встретиться со своим папашей лицом к лицу.
Дариен зажмурился от резкой боли в голове.
— Балоров глаз, только не это, — он ударил кулаком по столу.
Раздался глухой далёкий и одновременно очень близкий смех.
— Твои глаза не менее убийственны, чем твоего предка Балора, сын.
Дариен сглотнул.
— Чего ты хочешь?
— Встретиться лицом к лицу. Или ты не готов? — вкрадчивый голос короля фоморов продирался сквозь сознание, заполняя голову протяжным шёпотом, и сейчас Дариен чувствовал его куда ближе, чем тогда в пещере.
Карта, попавшая под руки, осталась лежать сморщенным жгутом, когда эльф разжал пальцы. Готов ли он к встрече с чёрным гигантом на быстрой, но почти безоружной и слабозащищенной «Фейри»? Конечно, нет.
— Король фоморов хочет встречи, — сказал он Зиихону, выйдя на палубу и сразу оценив усилившийся жаркий ветер. — Держим курс на острова, а мечи — при себе.
Однако далеко уйти им не пришлось. Море вздыбилось, и волны показали белые зубы, а потом распались в разные стороны, и будто скала стала расти посреди водного пространства. Команда припала к борту. Сначала показалась мачта, а потом уже совсем близко, на расстоянии верёвочного моста, вся громадина, раскидывая с грохотом воду, возвысилась над эльфийским судном.
— Что делать, правитель? — подбежал взмыленный Зиихон.
— Ничего, — ответил Дариен, как замороженный, потому что не отрывал глаз от корабля. — Позаботься о команде. — Без приказа в драку не вступать, — объявил он, — если таковая случится.
Зиихон молча растворился в тени каюты.
Королю фоморов мост не понадобился. Чуть «Быстрая фейри» коснулась высоченного борта, притягивающего её, как липкий мёд притягивает глупую мошкару, фомор материализовался на палубе в белом сиянии, точно вышел из собственной крадущей арки.
Эльфы попятились. Один из воинов, Эйтан Кехт, вытащил меч, и в то же мгновение все попадали на колени, лишившись силы в мышцах. Дариен знал, что такое взглядом сломить целый отряд, но также и знал, что такое быть не в силах пошевелить даже пальцем. Он поморщился, но постарался не паниковать.
Медные высокие сапоги, покрытые зелёными разводами, сотрясали палубу «Быстрой фейри». Доски стонали женскими голосами. Дариен тряхнул головой, вспомнив женщин, что однажды вытолкали его из чёрных глубин. «Он один из нас», — твердили они.
Туловище короля скрывал плащ, похожий на китовую кожу и в свете корабельного фонаря лоснящийся золотом. Возле самой шеи из-под плаща выглядывали серебряные цепи разной толщины. Такие же цепи свисали с руки, облачённой в перчатку и держащей толстый, чуть поблёскивающий посох. Украшения подрагивали и, наверное, звенели, но не могли заглушить стон палубы.
Дариен остановил взгляд на лице фомора, не решаясь посмотреть в глаза, но, в конце концов, так он почувствовал себя не правителем, а нашкодившим ребёнком и всё-таки, сжав покрепче рукоять меча, поднял взгляд. Один глаз короля прятался за повязкой, а другой был в точности такой, какой Дариен видел каждое утро в зеркале.
Он опустил голову, желая убедиться, что всё ещё жив, стоит на ногах и распоряжается собой. Это порадовало.
— Я ожидал, что мой сын несколько выше, — сказал король скрипучим, как застарелая решётка в подземелье, голосом.
Дариен посмотрел на него. Фомор, и правда, на две головы возвышался над ним.
— Надеюсь, я тебя разочаровал, — ответил эльф.
По лицу короля пробежала холодная рыбья улыбка.
— Не настолько, чтобы упустить удачу.
— О какой удаче ты говоришь?
— О появлении наследника. Большая удача. Не думал я, что эта… — король прервал речь и сжал бледные губы.
У Дариена в мыслях всплыл образ матери. Он мало проводил с ней времени, но каждое её прикосновение запомнилось нежностью, каждый взгляд — теплом. Он сильнее сжал клинок и посмотрел на жуткое судно фоморов.
— Наследника этой развалюхи, обросшей полипами?
Король улыбнулся, теперь улыбкой голодной акулы.
— Наследником дворцов, золота, жемчуга, кораблей и женщин, — сказал он.
— Всё, что мне от тебя нужно, чтобы ты убрался из Альвои и не появлялся вблизи наших земель и островов.
— Ты мой сын, — сказал король, повысив голос и выделяя каждое слово. — В тебе моя кровь и моя сила. Этой силе не место среди эльфов.
— Я сам решу, где моё место, — парировал Дариен.
Рука фомора лишь на миг оторвалась от посоха, чтобы смахнуть повязку с глаза. Он слегка повернул голову, и Эйтан Кехт вдруг схватился за горло, изо рта пошла кровь, в глазах вспыхнул ужас, и он растянулся на палубе, уставившись в небо. Обессилевшие воины застонали.
Точно ледяная вода окатила Дариена. Меч блеснул в жёлтом свете и успел лишь задеть остриём китовый плащ. Король выставил руку, и невидимая сила отшвырнула правителя Зеелонда назад. Ручка на двери каюты впилась в спину, и от боли потемнело перед глазами.
— Я раздавлю каждый твой корабль, как устрицу, — прошипел фомор. — Восставшие Земли потеряют флот, а ты потеряешь всё, — тут он засмеялся, погружая корабль в темноту. — И владыка моря тебе не поможет. Думаешь, я не знаю? Ты отдал «Сердце Мананнана» девчонке.
Фомор замахнулся, но Дариен выбросил ладонь в ответ, будто поставил прозрачную стену. Король надавил. Эльф сопротивлялся.
«Быстрая фейри» подпрыгнула и заходила на внезапно нагрянувших волнах. Фонарь закачался от порыва ветра. С чёрного корабля донеслись крики. Фомор ослабил атаку и стал озираться по сторонам.
— Владыка? Это невозможно. Амулет у девчонки.
— Похоже, девчонке кто-то на этом корабле очень дорог, — ответил Дариен, вложив в трясущуюся от усилия руку всю силу. Фомора оттолкнуло.
— Мы ещё встретимся, сын, — бросил он и, отступая, растаял в воздухе.
— Зиихон, к дому! — крикнул Дариен и кинулся к телу Эйтана, возле которого уже хлопотал маг. Тот качал головой.
Земля Предков. Цитадель магии
Как же мне недоставало сведений. Как никогда, мне сейчас не хватало преимуществ человеческой цивилизации с сотовой связью, интернетом, новостями по телевизору. Что там происходило с Дариеном, я не знала и каждую ночь просыпалась от кошмарного сна, видя его фомором. А потом ещё Совет двенадцати эльфов призвал верховного мага и всех учителей цитадели, а также боевых магов старшей ступени на что-то вроде военных сборов, оставив с нами только Эйтлин и Лусли. Уроки опять отменили, но мы с Эйтлин не теряли времени.
Киандра сидела на подоконнике и рисовала исчезающим мелом на покрытой чёрной эмалью доске. Время от времени она показывала мне смешные рожицы, иногда под ними стояли подписи, например «Морики» или «Орилин». Я, сжав губы, смеялась и продолжала повторять за Эйтлин манипуляции с предметами.
За дверью послышался топот, и вскоре она распахнулась, девчонка с моей ступени стояла с выпученными глазами, вся красная и запыхавшаяся от бега.
— Учитель Эйтлин, там, в саду! — закричала она, пытаясь перевести дух между словами. —Медбии, они кричат, кто-то хочет сломать защиту, там мальчик, он один!
Мы с Киандрой переглянулись, и она пулей метнулась в дверь.
— Адейр!
— Найди Лусли, пусть свяжется с верховным магом, — сказала учитель Эйтлин, запирая дверь на замок. — Это может быть опасно, — она бросилась к лестнице.
— Поэтому я с вами, — ответила я.
К саду мы подбежали минуты через три, учитель Эйтлин по дороге немного отстала. Крик, похожий на крик пьяных чаек, слишком протяжный, донёсся из глубины. Миновав цветник и беседку, мы застыли. Я вскрикнула и вцепилась в плечо Киандры.
Над деревьями кружили четырёхкрылые ящеры. Их вытянутые зубастые морды напоминали динозавров, длинные хвосты изгибались, нижние перепончатые розовые крылья сверху накрывались огромными крыльями из чёрных и синих перьев. Каждое крыло достигало не менее двух метров в длину.
Потом мы увидели медбий и обомлели. Скользкие на вид чудовища трёхметрового роста с тощими ногами, на каждой из которых выпирало по два колена, и руками, свисающими до самой земли, тяжело топтались вокруг озера и выли загробными голосами. А над их лысыми головами, покрытыми множеством складок синеватой кожи, искрился, точно прозрачный лёд на солнце, воздух. И с той стороны через этот лёд просматривались чёрные тени. Призраки. Я насчитала около десяти, и они кружили и бились, будто об стену, об заколдованный воздух. И среди всего этого безобразия стоял Адейр, подняв ладони. С красным от напряжения лицом.
Мы с Киандрой беспомощно крутили головами, не понимая, что делать.
Учитель Эйтлин подбежала, ещё на ходу что-то крикнув, и голубые лучи брызнули с кончиков её пальцев и устремились к Адейру, наполняя всё его существо сиянием. Он повернул к нам лицо с отсутствующим взглядом, пошатнулся, мы ринулись подхватить его, и он начал оседать, теряя силы.
— Что случилось, Мирослава? Что здесь происходит? — глаза девчонки расширились еще сильнее, чем вчера при виде Орилина.
— Спроси у Морики, — вяло ответила я и быстро, как могла, пошла к воротам цитадели.
Киандра и Адейр попались мне на полдороге. Похоже, они неслись бегом от самого главного корпуса.
— Что случилось? — закричала Киандра. — Ты зелёная, как кабачок.
— Адейр, надо поговорить, — сказала я, опираясь на руку Киандры, и согнулась, пытаясь справиться с тошнотой. Если каждый раз магия будет так меня выжимать, то какой из меня будет боец?
— Тебе надо лечь. Что на этот раз? — поинтересовался он.
— Я ударила Морики и Сина молнией.
Киандра втянула воздух.
— Они живы?
— Да. И, похоже, Айрис видела, как это произошло. У меня будут проблемы.
— Идём, если ляжешь в постель, обещаю рассказать, что я об этом думаю, — сказал Адейр, подставляя мне локоть.
— Ты касалась дракона и можешь призывать пламя, ты смогла управлять травами, когда коснулась меня, а когда взяла Орилина за руку, то воткнула его меч в землю, — рассуждал Адейр, сидя на краю моей кровати, пока Киандра заваривала крепкий травяной чай. — Та колдунья, Чиинана, прикасалась к тебе?
— О да, — ответила я, потирая левую щёку.
— Ну и Дариен к тебе тоже прикасался?
Я закатила глаза. Мне сейчас было совершенно не до таких дурацких намёков.
Эльфийка хихикнула.
— Всё это говорит лишь об одном. Ты не маг огня. Ты маг-пересмешник.
Губы Адейра растянулись в улыбке.
— Ого, это же потрясающе! — воскликнула Киандра.
— Пересмешник? Как эхо?
— Вроде того, — ты касаешься другого мага и можешь использовать его силу. И здесь работает телесная память. Один раз коснувшись кого-то, ты навсегда обретаешь его способности.
— Невероятно. О магах-пересмешниках я слышала только из легенд, — сказала Киандра, протягивая мне горячую чашку.
Всё это звучало многообещающе.
— Но что мне с этим делать, если я чуть ли не падаю в обморок каждый раз, когда использую чью-то силу?
— Тренироваться, — развёл руками Адейр. — Только так. Нужно обратиться за разрешением к верховному магу. Первоступенникам не позволено применять боевую магию.
— Думаешь, он даст мне его?
— Думаю, да. Так ему будет проще тебя контролировать и быть в курсе твоих возможностей. Разумеется, даст и наставника.
— Орилин, — мы с Киандрой в унисон выдохнули.
— У тебя есть выбор: либо тренироваться у всех на виду, развивать свои способности и научиться защищаться, либо не тренироваться совсем.
— Сегодня же схожу за разрешением.
В тот же вечер я попросила Лусли помочь и после ужина на дрожащих от волнения ногах поднялась в башню.
В кабинете верховного мага полумрак. Окна плотно зашторены. На стенах и столе свечи. За столом верховный маг. Он сидит, царапая что-то в толстой книге. Перед ним боком к двери сидит в кресле Орилин.
«Что он здесь делает?»
— Ой, извините, я не знала…
— Входи, входи, Мирослава, мы как раз говорили о тебе.
Моё лицо залилось краской.
— Обо мне?
Орилин выглядел довольным. Меня это пугало.
— Да. Поступили тревожные сигналы.
«Понятное дело. Морики».
— Но я готов выслушать тебя, прежде чем принимать какие-либо решения, — сказал верховный маг, протягивая руку за куском бумаги, подрагивающим в моих пальцах. Я молча положила на стол прошение, косясь на Орилина.
— Ну вот, я же тебе говорил, — сказал верховный маг эльфу. — Уже нашлись те, кто подсказал ей, как лучше поступить.
— В этом я не сомневался, — ответил Орилин, скривившись.
— Я удовлетворяю твою просьбу, Мирослава.
Верховный маг наложил резолюцию на прошение, достал из ящика стола коробочку, засунул в неё большой палец и приложил к прошению. Раздалось шипение. От оттиска печати пошёл дымок.
— Твоя сила уникальна, ведь мы не знаем, как магия работает у людей, поэтому будет лучше, если ты станешь осваивать её в цитадели под присмотром учителей и твоего наставника. Все тренировки должны происходить только в присутствии Орилина. Ты меня слышишь? Не Адейра, хоть вы и друзья, а Орилина.
Я послушно склонила голову.
— Можете идти. Но не переусердствуйте. Сильная магия требует от организма ресурсов.
Гориасское море
Дариен смотрел, как отдаляется в сторону берегов Земли Предков юркая лодочка. Крошечную фигурку Миры скрывали два широкоплечих матроса, а на носу лодки сидел Баарион с угрюмо сосредоточенным лицом: он не хотел покидать корабль.
«Быстрая фейри» оправдала своё название и, гордо раздув паруса, полетела к южным островам, не дав кораблям Совета приблизиться. Хотя Дариен точно не мог сказать, к чему ему страшнее приближаться: к Совету или к островам, что так и звали в свои каменные лапы утёсов, словно он обмотан паутиной, липкой и прочной, а на том конце щёлкает челюстями гигантский паук и медленно тянет за верёвочку, предчувствуя сладкий обед.
Дариен тряхнул головой, когда в лицо попали освежающие брызги. Может, не стоило ночью применять свою тёмную силу, чтобы перенестись на корабль Чиинаны? Он только-только пришёл в себя, и вот она опять разъедает изнутри, просит новую порцию. Да уж, правда, Мире сейчас безопаснее в цитадели, чем рядом с ним. От этой мысли во рту горчило.
— Мы отправили чайку с отказом в Совет, правитель, — доложил Зиихон и отвёл взгляд от глаз Дариена, когда он повернулся.
— Отлично, Зиихон, — правитель похлопал его по плечу, чувствуя, как у того напряглись мышцы. Хуже нет, если команда начнёт видеть в нём фомора, но какая ещё сила не позволит Совету или Чиинане смять его, точно траву сапогом.
Он ушёл в каюту. Сейчас смотреть на море было тяжело, как тяжело смотреть ребёнку на сладость, которую запрещено есть. Она манит, обещая удовольствие и силу, но в то же время грозит наказанием. В его случае наказанием будет утрата власти над самим собой. Вкрадчивый голос короля фоморов так и маячил где-то на границе внутреннего слуха. Только дай волю, и он напоёт на ухо свою чёрную песню. Поэтому Дариен открыл карту, ни на миг не позволяя себе отвлечься от дела. Он водил пальцем по водным лабиринтам меж южных островов, особо тщательно обрисовывал утёсы, способные укрыть судно.
А если Совет не станет гоняться за ним, а вытянет флот у берегов Восставших Земель так, что и чайка не пролетит в Зеелонд незамеченной? Тогда останется уповать на Веира, что тот защитит земли, а самому искать фоморов и встретиться со своим папашей лицом к лицу.
Дариен зажмурился от резкой боли в голове.
— Балоров глаз, только не это, — он ударил кулаком по столу.
Раздался глухой далёкий и одновременно очень близкий смех.
— Твои глаза не менее убийственны, чем твоего предка Балора, сын.
Дариен сглотнул.
— Чего ты хочешь?
— Встретиться лицом к лицу. Или ты не готов? — вкрадчивый голос короля фоморов продирался сквозь сознание, заполняя голову протяжным шёпотом, и сейчас Дариен чувствовал его куда ближе, чем тогда в пещере.
Карта, попавшая под руки, осталась лежать сморщенным жгутом, когда эльф разжал пальцы. Готов ли он к встрече с чёрным гигантом на быстрой, но почти безоружной и слабозащищенной «Фейри»? Конечно, нет.
— Король фоморов хочет встречи, — сказал он Зиихону, выйдя на палубу и сразу оценив усилившийся жаркий ветер. — Держим курс на острова, а мечи — при себе.
Однако далеко уйти им не пришлось. Море вздыбилось, и волны показали белые зубы, а потом распались в разные стороны, и будто скала стала расти посреди водного пространства. Команда припала к борту. Сначала показалась мачта, а потом уже совсем близко, на расстоянии верёвочного моста, вся громадина, раскидывая с грохотом воду, возвысилась над эльфийским судном.
— Что делать, правитель? — подбежал взмыленный Зиихон.
— Ничего, — ответил Дариен, как замороженный, потому что не отрывал глаз от корабля. — Позаботься о команде. — Без приказа в драку не вступать, — объявил он, — если таковая случится.
Зиихон молча растворился в тени каюты.
Королю фоморов мост не понадобился. Чуть «Быстрая фейри» коснулась высоченного борта, притягивающего её, как липкий мёд притягивает глупую мошкару, фомор материализовался на палубе в белом сиянии, точно вышел из собственной крадущей арки.
Эльфы попятились. Один из воинов, Эйтан Кехт, вытащил меч, и в то же мгновение все попадали на колени, лишившись силы в мышцах. Дариен знал, что такое взглядом сломить целый отряд, но также и знал, что такое быть не в силах пошевелить даже пальцем. Он поморщился, но постарался не паниковать.
Медные высокие сапоги, покрытые зелёными разводами, сотрясали палубу «Быстрой фейри». Доски стонали женскими голосами. Дариен тряхнул головой, вспомнив женщин, что однажды вытолкали его из чёрных глубин. «Он один из нас», — твердили они.
Туловище короля скрывал плащ, похожий на китовую кожу и в свете корабельного фонаря лоснящийся золотом. Возле самой шеи из-под плаща выглядывали серебряные цепи разной толщины. Такие же цепи свисали с руки, облачённой в перчатку и держащей толстый, чуть поблёскивающий посох. Украшения подрагивали и, наверное, звенели, но не могли заглушить стон палубы.
Дариен остановил взгляд на лице фомора, не решаясь посмотреть в глаза, но, в конце концов, так он почувствовал себя не правителем, а нашкодившим ребёнком и всё-таки, сжав покрепче рукоять меча, поднял взгляд. Один глаз короля прятался за повязкой, а другой был в точности такой, какой Дариен видел каждое утро в зеркале.
Он опустил голову, желая убедиться, что всё ещё жив, стоит на ногах и распоряжается собой. Это порадовало.
— Я ожидал, что мой сын несколько выше, — сказал король скрипучим, как застарелая решётка в подземелье, голосом.
Дариен посмотрел на него. Фомор, и правда, на две головы возвышался над ним.
— Надеюсь, я тебя разочаровал, — ответил эльф.
По лицу короля пробежала холодная рыбья улыбка.
— Не настолько, чтобы упустить удачу.
— О какой удаче ты говоришь?
— О появлении наследника. Большая удача. Не думал я, что эта… — король прервал речь и сжал бледные губы.
У Дариена в мыслях всплыл образ матери. Он мало проводил с ней времени, но каждое её прикосновение запомнилось нежностью, каждый взгляд — теплом. Он сильнее сжал клинок и посмотрел на жуткое судно фоморов.
— Наследника этой развалюхи, обросшей полипами?
Король улыбнулся, теперь улыбкой голодной акулы.
— Наследником дворцов, золота, жемчуга, кораблей и женщин, — сказал он.
— Всё, что мне от тебя нужно, чтобы ты убрался из Альвои и не появлялся вблизи наших земель и островов.
— Ты мой сын, — сказал король, повысив голос и выделяя каждое слово. — В тебе моя кровь и моя сила. Этой силе не место среди эльфов.
— Я сам решу, где моё место, — парировал Дариен.
Рука фомора лишь на миг оторвалась от посоха, чтобы смахнуть повязку с глаза. Он слегка повернул голову, и Эйтан Кехт вдруг схватился за горло, изо рта пошла кровь, в глазах вспыхнул ужас, и он растянулся на палубе, уставившись в небо. Обессилевшие воины застонали.
Точно ледяная вода окатила Дариена. Меч блеснул в жёлтом свете и успел лишь задеть остриём китовый плащ. Король выставил руку, и невидимая сила отшвырнула правителя Зеелонда назад. Ручка на двери каюты впилась в спину, и от боли потемнело перед глазами.
— Я раздавлю каждый твой корабль, как устрицу, — прошипел фомор. — Восставшие Земли потеряют флот, а ты потеряешь всё, — тут он засмеялся, погружая корабль в темноту. — И владыка моря тебе не поможет. Думаешь, я не знаю? Ты отдал «Сердце Мананнана» девчонке.
Фомор замахнулся, но Дариен выбросил ладонь в ответ, будто поставил прозрачную стену. Король надавил. Эльф сопротивлялся.
«Быстрая фейри» подпрыгнула и заходила на внезапно нагрянувших волнах. Фонарь закачался от порыва ветра. С чёрного корабля донеслись крики. Фомор ослабил атаку и стал озираться по сторонам.
— Владыка? Это невозможно. Амулет у девчонки.
— Похоже, девчонке кто-то на этом корабле очень дорог, — ответил Дариен, вложив в трясущуюся от усилия руку всю силу. Фомора оттолкнуло.
— Мы ещё встретимся, сын, — бросил он и, отступая, растаял в воздухе.
— Зиихон, к дому! — крикнул Дариен и кинулся к телу Эйтана, возле которого уже хлопотал маг. Тот качал головой.
Глава восьмая
Земля Предков. Цитадель магии
Как же мне недоставало сведений. Как никогда, мне сейчас не хватало преимуществ человеческой цивилизации с сотовой связью, интернетом, новостями по телевизору. Что там происходило с Дариеном, я не знала и каждую ночь просыпалась от кошмарного сна, видя его фомором. А потом ещё Совет двенадцати эльфов призвал верховного мага и всех учителей цитадели, а также боевых магов старшей ступени на что-то вроде военных сборов, оставив с нами только Эйтлин и Лусли. Уроки опять отменили, но мы с Эйтлин не теряли времени.
Киандра сидела на подоконнике и рисовала исчезающим мелом на покрытой чёрной эмалью доске. Время от времени она показывала мне смешные рожицы, иногда под ними стояли подписи, например «Морики» или «Орилин». Я, сжав губы, смеялась и продолжала повторять за Эйтлин манипуляции с предметами.
За дверью послышался топот, и вскоре она распахнулась, девчонка с моей ступени стояла с выпученными глазами, вся красная и запыхавшаяся от бега.
— Учитель Эйтлин, там, в саду! — закричала она, пытаясь перевести дух между словами. —Медбии, они кричат, кто-то хочет сломать защиту, там мальчик, он один!
Мы с Киандрой переглянулись, и она пулей метнулась в дверь.
— Адейр!
— Найди Лусли, пусть свяжется с верховным магом, — сказала учитель Эйтлин, запирая дверь на замок. — Это может быть опасно, — она бросилась к лестнице.
— Поэтому я с вами, — ответила я.
К саду мы подбежали минуты через три, учитель Эйтлин по дороге немного отстала. Крик, похожий на крик пьяных чаек, слишком протяжный, донёсся из глубины. Миновав цветник и беседку, мы застыли. Я вскрикнула и вцепилась в плечо Киандры.
Над деревьями кружили четырёхкрылые ящеры. Их вытянутые зубастые морды напоминали динозавров, длинные хвосты изгибались, нижние перепончатые розовые крылья сверху накрывались огромными крыльями из чёрных и синих перьев. Каждое крыло достигало не менее двух метров в длину.
Потом мы увидели медбий и обомлели. Скользкие на вид чудовища трёхметрового роста с тощими ногами, на каждой из которых выпирало по два колена, и руками, свисающими до самой земли, тяжело топтались вокруг озера и выли загробными голосами. А над их лысыми головами, покрытыми множеством складок синеватой кожи, искрился, точно прозрачный лёд на солнце, воздух. И с той стороны через этот лёд просматривались чёрные тени. Призраки. Я насчитала около десяти, и они кружили и бились, будто об стену, об заколдованный воздух. И среди всего этого безобразия стоял Адейр, подняв ладони. С красным от напряжения лицом.
Мы с Киандрой беспомощно крутили головами, не понимая, что делать.
Учитель Эйтлин подбежала, ещё на ходу что-то крикнув, и голубые лучи брызнули с кончиков её пальцев и устремились к Адейру, наполняя всё его существо сиянием. Он повернул к нам лицо с отсутствующим взглядом, пошатнулся, мы ринулись подхватить его, и он начал оседать, теряя силы.
