***
«…не стоит подходить к окну и смотреть в окна третьего этажа соседнего Браунстоуна. Поверь, сейчас это повергнет тебя в шок…» - после этих строк, Кристофер, как заворожённый пронесся по коридору мимо Джозефа, - он бежал к окнам в спальне. Брошенный исписанный листок, под пристальным взором Джозефа, медленно приземлился на истёртый паркет. В это время Кристофер впился глазами в мутные окна, за которыми стоял его Браунстоун. В свете уличных фонарей, он быстро вычислил окна собственной квартиры, в которых еле-еле теплился свет, словно там горела лампа. Он прищурился, чтобы рассмотреть силуэт, стоящий спиной у окна. Длинные волосы, знакомая блузка, джинсы, - это Рейчел! Крис забарабанил ладонями по окну, выкрикивая имя возлюбленной, словно она была не в плену кирпичного здания, а стояла на соседней улице. Словно он был живым, здоровым и всесильным. Он чувствовал, как напрягаются его связки и пульсируют виски. А она всё не оборачивалась… Вдруг, чьи-то руки обвили её талию и кто-то прильнул к ней всем телом. Крис замер. «Только не…Вот чёрт! Рейчел! Эй! Обернись, Рейчел! Ты в опасности! Отойди от него!» Из окна собственной квартиры на него смотрело собственное лицо, и… оно улыбалось.
Глава 16. «Поиски истины»
«Живые знают, что они умрут,
а мертвые ничего не знают».
Книга Екклесиаста 9:5
«Что-ж, если ты меня не послушал, то знай – я буду джентльменом и позабочусь о ней. Главное правило, которое нам обоим нужно усвоить: теперь ты – это я, а я – это ты. Прими это, как мужчина и тебе станет легче приспособиться к положению вещей в тонком мире. Заменить тебя в мире живых - я не смогу, но пообещаю не навредить: ни твоему телу, ни твоей возлюбленной. Дальнейшая твоя судьба – в моих руках и распоряжаться ей я буду благородно. При жизни я был честным, справедливым и трудолюбивым человеком, не привыкшим идти на обман или лукавство, но в нашей схватке должен был победить только один. Ты увидел мою тёмную сторону, и я прощу прощения за это. Время, проведённое в этой конуре, сотворило со мной страшные вещи… В тонком мире сложно сохранить «человеческий облик» и поступать по чести, - ты это непременно поймёшь! Бьюсь об заклад, что ты чувствуешь сейчас ярость и одержим жаждой мести. Что-ж, это хороший стимул, мой друг. У меня же не было ничего, кроме полустёртых воспоминаний моей жизни: расовая сегрегация, бегство в Южную Каролину, потеря братьев в торнадо… Чтобы не забыть, - я нещадно исписывал стены своими воспоминаниями, но всегда, как по взмаху волшебной палочки – буквы и слова словно тонули в обоях, исчезая на моих глазах. У меня не хватало энергии, чтобы эти надписи задержались хотя бы на минуту, - мне нечего было вложить в них. Спросишь меня, как же я смог написать тебе это письмо? Терпение, выдержка и тренировки… Я брал энергию отовсюду: от жильцов, от электричества и энергопринимающих устройств, от мальчика, который поселился здесь не так давно и от его безутешной матери. Но я не смог удержать всех воспоминаний: я забыл имена родителей, свой точный возраст, свою смерть… Хотя это не пригодится мне в новой жизни. Форт-Грин – моё последнее пристанище в мире живых. Спросишь меня, что меня здесь держало всё это время? Незаконченное дело, мой друг. Я чуть не позабыл о нём, пока томился здесь.
Вот тебе второй совет: не растрачивай свою энергию попусту. Я знаю, тебе захочется связаться с возлюбленной или с кем-то ещё из мира живых, но поверь – оно того не стоит. Бедный мальчик по соседству снился своей матери так часто, что та перестала обращать на него внимание. Он так и остался неуслышанным.
Знай, что у каждого предмета вокруг тебя есть фантомное тело. Когда я писал тебе послание – я использовал свою накопительную энергию и фантом карандаша. Я потратил на это не один день: нужно правильно распределять свои ресурсы, иначе не получится ничего. Помни: мысли – тоже энергия.
И, наконец, последний совет: не ищи меня. Я больше не могу жить в бегах… Форт-Грин – хоть и моё последнее пристанище, но не моя конечная точка. Нам обоим будет лучше, когда я покину это место…»
***
Когда Кристофер вышел из спальни, то Джозефу показалось, что тот был одновременно раздавлен и разъярён. Крис вовсе не заметил письмо в руках юноши. Или не хотел замечать.
- Прости, я взял твоё письмо… - начал оправдываться Джозеф, но встретил опустошённый взгляд Кристофера и осёкся. – Что ты увидел?
Крис вдруг вырвал исписанный листок из рук Джозефа и принялся его рвать на мелкие кусочки.
- Что ты творишь?! – Джозеф попытался остановить парня. - Там может быть полезная информация для тебя! Он рассказал тебе больше в этом письме, чем мне за всё время соседства с ним!
- Какое благородство! – рявкнул Кристофер, но всё же остановился. Он скомкал оставшийся обрывок от письма и бросил в Джозефа. – Забирай! Тебе пригодится… – обессиленно опустившись на пол, Крис понял, что нужно действовать прямо сейчас, но не мог сосредоточиться на мыслях: они ускользали от него, как песок сквозь пальцы. Вид собственных рук, обнимающих Рейчел и ухмыляющееся лицо, его собственное лицо, - то и дело настигали его, всплывая перед глазами.
Джозеф обескураженно запустил ладонь в волосы и почесал затылок. Ему хотелось помочь своему новому соседу, но он не понимал, как.
- Оставлю тебя одного… - пролепетал Джозеф, отступая назад. - Захочешь поговорить – приходи в гостиную.
Когда Джозеф скрылся в дверном проёме, то Кристофер повернул голову в сторону двери. «Выйти за дверь – значит оказаться в ловушке, из которой выбраться уже нельзя.» Повернув голову в другую сторону, он наткнулся на обрывки послания, и руки невольно потянулись к ним. Глаза жадно впились в строки, и Кристофер увлёкся чтением настолько, что не сразу услышал игру на фортепиано. Он оторвался от письма и прислушался: витиеватая мелодичная музыка заполнила гостиную минорными нотами до самого потолка, плавно вытекая в пустой узкий коридор. Мелодия, подобная первым кротким каплям дождя, набирала силы вначале и пускалась в пляс в конце. Кристофер поймал себя на мысли, что слушаю эту мелодию, он словно начинает дышать.
- О, Крис, не сразу тебя не заметил. – Джозеф оторвал длинные пальцы от клавиш.
- Красивая… музыка. – Кристофер, с виноватым видом, стоял в дверном проёме, не решаясь войти.
- Это «Испанские фолии» Скарлатти. Лёгкая пьеса для фортепиано для новичка, хотя и сложно звучит. При жизни я плохо играл по нотам, а сейчас совершенствую своё мастерство почти каждый день. Музыка меня успокаивает…
- А тебя… Не слышно? Другим жильцам? – спросил Крис, уже зная ответ заранее.
- Хоть и здесь тонкие стены, но поверь: ты – мой единственный слушатель! Не знаю, сколько нужно вложить в эту игру энергии, чтобы звуки пробились в другой мир. – сказал Джозеф и с улыбкой, добавил: - Я же сказал, - я новичок.
- Послушай, извини за мою… агрессию. - неуверенно начал Кристофер. - Я никак не могу поверить в случившееся. Я просто ищу виноватых. Хотя я сам сюда пришёл, ты был прав. Сам влип в эту историю. Спасибо, что пытался мне помочь.
- Я не обижаюсь. – кротко ответил Джозеф. – Твоё любопытство сыграло с тобой злую шутку. При жизни мы часто потакаем своим слабостям… Поэтому, собственно, и я здесь.
- Это верно. – протянул Крис, медленно заходя в гостиную. – Я прочёл письмо. Мне нужно накопить энергию, чтобы связаться с Рейчел. Я не смогу всё так оставить, понимаешь? Я не успокоюсь…
- Я понимаю. – вздохнул Джозеф и покрутился на стуле для пианино, будто набираясь смелости для ответа. – Накопить энергию – не проблема: можешь взять мою. Но… ты уверен, что хочешь с ней связаться? Пойми, Крис, сейчас она может не догадываться о подмене и жить своей жизнью… А, ты, - за один «выход» в её сон, потеряешь уйму сил!
- И что ты предлагаешь? – чуть не возмутился Крис, но вовремя осёкся.
- Выжидать. – спокойно ответил Джозеф и встал со стула, пройдясь по комнате к окну. – Тебе нужен план, который сработает на все сто. Одна осечка – и ты проиграл. И тогда, Кристофер Алан Лютер исчезнет из обоих миров. И он займёт твоё место навсегда.
***
Оказалось, Кристофер совсем не догадывался, что Джозеф Расс, самоубийца из соседнего Браунстоуна, который внушал ему страх и ненависть при жизни, - сможет стать его другом сейчас. Они проговорили, по ощущениям Криса, - всю ночь. В перерывах между разговорами они слышали, как крупные капли дождя звонко ударяются о стекло по ту сторону жизни. Иногда, в окна пробивался белёсый свет от фар проезжавших машин, но его уже не замечал никто. Для Кристофера это квартира казалась единственным местом на всей земле, где осталась хоть какая-то «жизнь». Остальной мир для него умер, резко потеряв все краски, звуки и очертания. Конечно, Крис помнил о Рейчел, которая была рядом с ним и одновременно так далеко от него. Её беспечный вид в окне собственной квартиры теперь являлся ему, как в тумане, словно он видел её во сне, а не наяву. А вдруг, это всё сон? Вдруг, всё, что ему нужно сделать – это приложить усилие, чтобы проснуться?!
Поначалу, Джозеф говорил о том, что ему известно о призраках, фантомах и астральных телах. При жизни Крис слышал вскользь о не упокоенных душах и астрале, но это было настолько поверхностным, что его знания шли вразрез с тем, что говорил Джозеф.
- У человека, кроме тела, имеется три «души». Это – привязанная к телу субстанция, со слов Знакомца – астральное тело. Оно свободно может путешествовать по тонкому плану и возвращаться в физическое тело. Зачастую, это даже происходит спонтанно. Далее идет - отделяемая «душа», которую можно похитить или отослать куда-либо, в его понимании это человеческий фантом. И, наконец, – собственно душа человека. Если две первые «души» похожи между собой и имеют облик человека, то есть отпечаток его личности и его память, то третью душу Знакомец описывал как сгусток энергии. Например, я – это энергетический фантом, который подпитывается мыслями и эмоциями своей матери. Можно сказать, что я являюсь информационной проекцией себя, жившего здесь до смерти.
- А кем был этот Знакомец? Призраком?
- Если быть точным, то не упокоенной душой. Если меня здесь держит мать, то его держит какое-то незаконченное дело… - Джозеф задумался, прикусив нижнюю губу. – Но я не знаю, что именно! Он не сильно распространялся о себе… Он был лишь моим учителем. Фактически, всё, что я знаю об астральном мире – это его знания. Он собирал их ещё при жизни, а потом систематизировал всё уже после своей смерти, находясь здесь.
- Каким образом?
- Он записывал свои наблюдения, сопоставляя их со своими знаниями. Делал кучу пометок, черновиков, испытывал себя и изучал мир вокруг, насколько это было возможным.
- А ты не думаешь, что он говорил тебе только то, что было выгодно ему? Не зря же он держал тебя при себе…
- Конечно! Я был его подопытным кроликом и энергетическим донором одновременно!
- А где сейчас его записи?
- Либо спрятаны, либо уничтожены… - Джо пожал плечами. – Я никогда их не искал.
- А зря… Я бы взглянул на них. – задумчиво произнёс Кристофер. – Я не верю ни единому его слову. Есть же какой-то выход отсюда?!
- Есть. Но только не через дверь. – ответил с опаской Джозеф. – Я не могу подвергнуть тебя опасности, понимаешь? Хотя ты и не призрак.
- А кто я тогда? – не унимался Кристофер.
- Тебя не лишали жизни, тебя лишили физического тела, ведь так? – медленно протянул Джозеф. – Значит, у тебя должно быть преимущество, которого нет у нас. Бьюсь об заклад, что Знакомец это знал! Было бы неплохо отыскать его записи и покопаться в них.
- Тогда чего мы ждём? – подорвался Крис.
- Погоди, есть одно дело…
Джозеф опасался, что Кристофер вскоре забудет собственную личность, лишившись своего тела. В квартире под номером 68 Крису ничего не напоминает о его жизни и о Рейчел. Кристофер предпринял попытку записать свои мысли и воспоминания, но спустя секунды – они растворялись на бумаге, сея мурашки на его коже и бросая его в мелкую дрожь. Всё-таки, по словам Джозефа, многие инстинкты и привычные реакции ещё не покинули существо Кристофера. Предприимчивый парень предложил Крису записать его слова под диктовку, чтобы потом тот мог «освежить» в своей памяти образ Рейчел и свои чувства к ней, перечитав написанное, как рассказ. Кристофер закрыл глаза и старательно, в деталях, вспоминал ту ночь, когда они познакомились в бессонном Ист-Виллидже. Потом, - их первое неловкое свидание в солнечном Челси и золотую речную гладь Гудзона. Он вспомнил долгий поцелуй на Бруклинском мосту и, конечно же, грандиозный переезд в Бруклин. С улыбкой Джозеф смотрел на смущающегося Кристофера и подбадривал его:
- Теперь, с твоих слов, я хотя бы знаю, что такое любить и встречаться. По-настоящему. – говорил он в перерывах от записей. - В книгах, которые я здесь перечитывал сотни раз – любовь, как на витрине: к ней не прикоснуться и не почувствовать её. В них говорилось, что любовь и смерть – две стороны одной медали. При жизни я успел испытать только второе…
- Мне очень жаль, Джо. Правда. – с сожалением, произнёс Крис. – Но твоя мать рассказывала, что ты был влюблён...
- Что? – Джозеф встрепенулся. – В ту самовлюблённую стерву?! Я потерял с ней девственность и то – не по любви!
- Ну вот! - Крис ободряюще поднял большие пальцы вверх. – Ты успел попробовать главное в жизни мужчины! После любви, конечно.
Они оба рассмеялись, после чего Кристофер внимательно посмотрел на Джозефа и осторожно задал вопрос:
- Так почему ты покончил с собой?
- Потому что был капризным и несчастным эгоистом. – после длительной паузы констатировал Джозеф, глядя в окно. – Я виню себя каждый день за этот поступок. Виню за то, что не подумал о родителях. Я думал, что неуверенность и каждодневная душевая боль – мои главные враги, а смерть – это лучшее лекарство. Я считал себя сломанным и думал, что моей матери будет лучше без такой ноши… А, моим главным врагом оказался я сам!
- Но твоя мать считает по-другому…
- Ей нужно кого-то винить, понимаешь? Кроме меня. – оборвал Криса Джо. – Поэтому выбор пал на ту девчонку. В действительности, люди моего возраста и с моим диагнозом – боятся любить. Это чувство, оно… - парень щёлкал пальцами, подбирая слова. - круто меняет людей. Но у меня не было шанса измениться…
Разговор по душам был прерван странным звуком, доносящимся из коридора. Оба парня одновременно повернули головы по направлению к дверному проёму и прислушались: звук был похож на тихое и неуверенное поскрёбывание. Кристофера с ног до головы окатило эффектом дежавю: раньше он слышал подобное и не раз. Парень первым подорвался с места, чтобы выглянуть в коридор и понять, откуда идёт звук. Джозеф отложил рукописи на диван и неуверенно последовал за ним. В коридоре обоим стало ясно: за входной дверью кто-то есть. Крис осмелился подойти к двери и прижаться ухом к холодной древесине. Оба замерли, пока не услышали по ту сторону пронзительный вой.
- Чёрт возьми, это что – кот? – громко обратился Джозеф к Крису.
- Верзила? – вскрикнул Крис, не веря своим ушам. – Дружище, это ты?! – он упал на колени и прильнув лицом к щели между полом и дверью, начал звать кота.
Звук усилился: животное начало отчаянно скрести когтями по двери, настойчиво мяукая своему хозяину.
