Хорошо, что случалось это все реже. Иногда мне даже хотелось не просыпаться совсем. Просто уснуть и отключиться. Навсегда. Мне будет все равно что случится дальше. Все равно, как пройдет жизнь у моих друзей и тех, кого я знала. Меня просто не станет. Забвение казалось таким манящим.
Увы, я слишком любила жизнь. Мне совсем не хотелось исчезать с лица земли, превращаясь в ничто. Я хотела испытать все: настоящую любовь, верность, преданность. То необыкновенное ощущение, что испытывает мать к своему ребенку. Радость на лице отца при виде внуков в своем саду. Я хотела всего этого так же сильно, как и забыться.
Я открыла глаза, понимая, что сон давно ушел и я мысленно давно вернулась к происходящему здесь и сейчас. Егор сидел на земле рядом, упираясь подбородком в свою руку. Она лежала на подлокотнике кресла, другой рукой он держал мою ладонь в своей и нежно поглаживал кончики пальцев. Взгляд парня скользил по моему лицу, замирая то на губах, то на шее…
Он вглядывался в мое лицо так, словно я была самой дорогой драгоценностью в мире. Точно так же смотрел на меня Кир, когда мы оказывались друг напротив друга. Я хорошо знала, что означал этот взгляд. Даже не задумываясь, сразу спросила:
-- Ты влюблен в меня?
Егор вздрогнул, глаза испуганно округлились. Он так увлекся, что даже не заметил, что я уже открыла глаза. Его рука поверх моих пальцев задрожала.
-- Разве я имею на это право? – с грустью протянул он. И это был совсем не вопрос, а скорее утверждение. В глазах сейчас сквозила такая боль, что мое сердце невольно сжалось в сочувствии.
-- Не говори об этом никому. Кир не очень жалует моих ухажеров.
Егор опустил глаза в пол. Он знал, что я права.
Я встала и прошлась по тропинке. Хотелось размять ноги и прервать эти затянувшиеся смотрины. Я сделала несколько коротких шагов в сторону клумбы с последними осенними цветами и глубоко втянула воздух. Только в эту пору цветы пахли так ярко, так дурманяще и резко.
Пока я смотрела на кружащих вокруг них насекомых, мне вдруг стало интересно, а создают ли вообще люди-змеи пары с обычными людьми. Почему-то раньше этот вопрос у меня даже не возникал, ведь со мной изначально все было несколько иначе. Я обернулась.
-- А вы можете водиться с людьми? Я имею в виду, вы создаете с ними пары, семьи?
-- Нет. Наши виды никогда не смешиваются. – В его голосе слышалась досада.
-- Почему?
-- Мы несколько токсичны в моменты близости. – Егор потупил взор. – Одна ночь и человек умирает от сильной интоксикации. Причину смерти констатируют, как внезапную остановку сердца. Поэтому мы не прикасаемся к человеческим женщинам без нужды и не остаемся у них ночевать, если нет цели погубить.
-- Ого! – подобного я себе даже представить не могла. – И даже ты? Ты же не ядовит.
-- Это яд немного другого свойства, -- он будто бы смущался, отвечая на мои вопросы. Или, может, ему неприятно было признавать подобные факты. Очевидная грусть сквозила в каждом его слове. – Он выделяется нашей кожей. Про это нам в детстве даже сказку рассказывали.
-- Серьезно? Можешь рассказать ее мне.
Егор кивнул.
-- Это не совсем сказка, скорее легенда. Она гласит, что в одном поселении жила женщина. Красивая, но невезучая. Все ее мужья умирали через короткое время после свадьбы. Селяне шептались за ее спиной, называя вечной вдовой. Очередного ее избранника долго отговаривали, но он все равно захотел на ней жениться. Мужчина был молчалив, но умен. Он быстро понял, что за всеми этими смертями стоит какая-то тайна и стал следить за своей женой. Когда она отпросилась в лес по ягоды, он незаметно последовал за ней до самого озера. Красавица что-то произнесла на непонятном ему языке, и вода начала пениться, а затем на ее поверхности появился огромный змей. Он выполз на берег и обвил стан женщины, ее руки и ноги. Мужчина сразу понял, что это ее возлюбленный. Именно его яд входит в ее тело, и чтобы не умереть, она должна с кем-то поделить его. Вернувшись домой муж сложил на полу вторую постель, а когда вернулась жена, сказал, что приболел и не желает ее заразить. Спать они легли порознь, а утром он обнаружил свою супругу мертвой. Ее убил яд змея. Мужчина отнес ее тело на озеро и опустил в воду.
Какое-то время мы оба молчали. Я осмысливала услышанное. Егор…, даже не знаю, о чем он думал в эту минуту, но глаз на меня не поднимал.
-- Значит, поэтому я тебе нравлюсь? Потому что я не совсем обычный человек?
-- Ты не можешь не нравится представителю моей расы, -- поспешно пояснил Егор. – Ты особенная. Единственная в своем роде. Когда мы рядом, то чувствуем выделяемые твоей кожей феромоны. Они очень привлекательны для любого самца змея.
Ничего себе. А я думала, от них страдает только Кир. Как же много еще я не знаю об этих змеях. Порой даже кажется, что совсем ничего.
-- Если я могу нравится другим, таким как ты, -- мои мыли сейчас работали с особенным ускорением, пытаясь понять и соотнести все с той ситуацией, в которой я находилась, – могу ли я выбирать среди вас?
Этот вопрос был вполне логичным. Мне хотелось знать, допускается ли такое. Вдруг, тогда бы Кир лишался права преследовать меня, и я могла быть с кем-то другим. Я и не собиралась, но ведь это давало возможность выиграть немного лишнего времени, пока я найду способ разорвать любые связи с этими оборотнями, не лишаясь при этом жизни.
-- Нет. У тебя особенный случай. Даже если бы кто-то из нас и решил бросить вызов принцу, у него бы не было ни каких шансов.
-- Почему?
-- Кобра единственная змея, способная поедать других ядовитых змей, включая себе подобных. Кобры главные змеееды в мире. Потому они и стоят во главе всего рода. Яд кобр пусть и не самый опасный и самый сильный, как например яд мамб или тайпанов, но его у них очень много. И они могут контролировать количество его впрыскивания. Могут даже кусать не задействуя яд. Другим это не под силу. Не случайно даже люди называют их «поедательницами змей».
-- И часто вы бросаете другим вызов?
-- Ты слышала что-нибудь про весенние клубки змей?
-- Когда люди видят змеиные шары? – я кивнула.
-- Они думают, что это змеиная свадьба, но это совсем не так. У нас мало женин, поэтому за каждой всегда ухаживает несколько наших. Часто случаются стычки, если женщина не спешит делать выбор. Вот это они и есть.
-- Вы сражаетесь не в человеческой форме?
-- Нет. Хотя и это бывает. Но не переживай, в дуэлях змеиных самцов, укусы негласно запрещены.
Переживать? Вот еще. По мне, так было бы даже прекрасно, если б они все вымерли, перекусав друг друга. Я бы только похлопала такому исходу. Впрочем, о дуэльном танце мне уже было известно от Кира. Стало быть, это относилось ко всем видам змей, а не к какому-то особенному.
-- А если девушка вашей расы изменяет своему парню, что с ней происходит? У вас бывают разводы?
-- Наши девушки опасаются изменять, -- с легким опасением начал Егор. – Любой самец-змей почувствует, если его спутница оплодотворена другим и в этом случае он ее убьет, чтобы избавить себя от позора. Точно так же происходит и в природе.
-- Убьет? Но как же, ведь убийство человека будет расследоваться и…
-- Если убить оборотня – он примет личину змея. Его человеческое тело просто никогда не будет найдено.
Я вспомнила угрозу Егора о том, что мне не родить детей от кого-либо, кроме него и сразу загрустила. Повисла неловкая пауза. Егор наверняка догадался, о чем я могу подумать и наигранно бодро произнес:
-- А хочешь короткий анекдот?
Я передернула плечами, не очень заинтересовавшись этим предложением.
-- Чаще всего о том, что надо смотреть друг другу в глаза, кроликам говорят удавы…, -- радостно изрек Егор и первым хихикнул.
-- Ты что издеваешься? Анекдоты про змей?
-- Ну да. Мне показалось, что уж их-то ты должна оценить по достоинству.
-- Точно не этот. Я определенно на стороне кролика.
-- Ладно. Попробую другой. – Он ненадолго задумался. -- Удав однажды так напился браги, что по прямой пополз, забыв зигзаги.
Я вопросительно вскинула одну бровь. Анекдоты были из разряда «забавы для детей».
-- Змея просто из кожи вон лезла, чтобы выглядеть моложе, -- предпринял он новую попытку.
От меня снова ни тени улыбки.
-- Ладно, признаю. Рассказчик анекдотов из меня никакой. Но зато я знаю еще и загадки про змей.
Их портрет довольно прост:
К голове приделан хвост.
Вот и всё, ни лап, ни шеи,
Потому что это ... З-ЗМЕ-Е-И. Ура, Ура! Вот ты и улыбнулась.
Прошло три месяца с тех пор, как я поселилась в этом особняке под всевидящими камерами Лилии. Дни были скучными и однообразными. Никаких развлечений кроме книг и телевизора. Выбор этих самых книг был жуткий – сплошные сентиментальные романы, детективы и немного классики: Толстой «Война и мир», Булгаков «Мастер и Маргарита», почти все собрание Достоевского и Тургенева. Вот только все эти книги я прочла еще во время обучения в школе – они были в нашей программе, а одноразовые произведения меня никогда и не интересовали. Так, полки с книгами оказались мне совсем неинтересны.
Да, я выезжала иногда из двора на роликах, но такие прогулки тоже особым разнообразием не радовали. Почти все дома в поселке оказались обнесены высокими заборами, словно хозяева боялись показать окружающим свои доходы, а может и себя самих. Практически никто и ни с кем не общался. Я даже подозревала, что соседи здесь не были знакомы друг с другом. Встретить людей можно было только на пляже или по дороге на него. А вот дорогих машин с тонированными стеклами было хоть отбавляй.
Единственным моим собеседником был Егор, но он только все больше раздражал свои присутствием и попытками во всем угождать. Я старалась не оставаться с ним наедине надолго, особенно после того, как натолкнулась на него в его ужиной шкуре. Неделю назад я вышла прогуляться в сад. Высоко подняв морду вверх, свернувшийся в кольца уж лежал на тропинке и грел свои черные бока. Я заметила его лишь тогда, когда едва не наступила. От вида прямо у себя под ногами мерзкой гадины, непроизвольно взвизгнула и отскочила в сторону. Какое уж там вспомнить о вновь приобретенных знаниях и попытаться понять, кто передо мной. Шок и ужас – вот все, что меня в тот миг волновало. Пусть уж совсем не ядовит, но для меня, как и любая змея, он оставался гадок на вид.
Потревоженный, уж скользнул в сторону быстро, словно шелковая лента. Когда они в теле змеи, скользить по траве легко -- гибкое тело прекрасно приспособлено для этой цели. И даже роса на траве не помеха.
-- И нечего щурить на меня свои глазищи. Я тебе не угощенье.
В ответ Уж начал завивать тело в кольца, а у меня по спине пошла дрожь. Затем тело змеи быстро вытянулось, раздулось словно шарик и очень быстро приобрело человеческие формы и изгибы. И никакого вихря, как было у Полоза и его дочери, а просто нечто напоминающее мираж. Стало быть, в тот раз так же была иллюзия.
Преобразившись обратно в человека, Егор натянуто улыбнулся и потупил взгляд.
-- Прости. Не ожидал, что ты сейчас выйдешь. Хотел чуток позагорать. Солнце нам крайне необходимо, чтобы не мерзнуть.
Его оправдания для меня ничего не значили. Для меня это выглядело как очередной зверь без руки и ног греется на солнышке. Вот только сколько таких не грей, они не подобреют. Мне всегда страшно везет, особенно если надо встретить на тропинке какого-нибудь гада.
-- Никогда. Слышишь, НИКОГДА не смей так делать, -- с панической ноткой в голосе, выпалила я, так как все еще никак не получалось избавиться от дрожи в руках.
-- Не верю, что ты меня боишься. Я всего-навсего безобидный уж, -- Егор поднял с травы майку и спешно натянул на себя. -- Я не ядовит.
-- Да ну? Хоть у тебя и нету жала, тебя б я в доме не держала – вот тебе еще одна загадка. Дарю. И вообще, в книгах пишут, что у водяных ужей есть железа, которая выделяет сильный нейротоксин, не оставляющий рыбе никаких шансов. А про яд из кожи что убивает людей ты сам рассказывал.
-- И что с того? Он ведь действует только на рыбу, -- предусмотрительно опустил комментирование последней части моей фразы Егор.
-- И на человеческих женщин – ты сам говорил, -- повторилась я. – К тому же, выглядишь ты как гадюка и так же полгода проводишь на земле, а зиму в норах. У тебя раздвоенный язык и скользкое тело. А еще жуткие немигающие глаза с этой вашей защитной оболочкой вместо век.
Мне даже говорить об этом было неприятно, не то что наблюдать живьем.
-- Да, но мы олицетворяем собой благодатный дождь и небесную влагу. Разве ты не знала?
-- Можешь олицетворять хоть кого угодно, но я больше не желаю видеть тебя в шкуре.
Я была так зла на него, что боялась наговорить лишнего, а потому почти до крови кусала собственные губы.
-- Хорошо, -- сдался Егор. – Мне неприятно видеть в твоих глазах страх, поэтому более я не стану преображаться.
Бросив в его сторону взгляд полный отвращения, развернулась и поспешила уйти в дом. Ну почему мне так везет на всевозможные ужастики и почему в этом «сказочном кошмаре» нет никого, кто бы меня спас. Как там говорилось в одной книге: "Иногда королева должна сделать выбор: замок с белым принцем, или приключения с тёмным рыцарем..." Так где же мой белый принц? Надоели уже эти темные рыцари. И ладно бы просто темные, так еще и коварные, опасные и ядовитые все как один.
В доме было тихо и спокойно, но в душе у меня все пребывало совсем не в столь безмятежных чувствах. Снова захотелось бежать, причем как можно дальше. А еще, я очень скучала по своим родным. Сама, не заметив, я судорожно всхлипнула и слезы щедрым ручьем потекли по щекам. Прекрасно, сейчас глаза распухнут и покраснеют. Впрочем, плевать – в том не моя вина. Я не стану этого скрывать – пусть наблюдатели Лилии любуются, сколько влезет. Они не могут дать мне ни умиротворения, ни спокойствия, ни защиты.
Я очень долгое время задавалась вопросом, а почему природа выбирает для оборотней-змей именно женщину из людей? Почему королева не рождает дочерей, чтобы их избранниками становились парни, но лишь в эту минуту поняла, что все связи и закономерности нужно искать в древности. Егор упомянул, что ужи олицетворяли собой дождь. Если переключиться на женщину, то тогда именно она считалась богиней земли, плодородия и смерти. Она олицетворяла собой все это, а значит только она могла дать жизнь тем, кто нес смерть. Только с ее помощью они ее продлевали. Очень кстати вспомнилась сказка про Невест Полоза – ведь она была не одна, их было много. Подданные змея каждый год находили новую, а все для того, чтобы тот забрал ее жизнь дабы продлить собственную. Это позволяло ему оставаться бессмертным. Почти то же происходило и со мной – я была точно такой же невестой, которая продлевала жизнь не одному конкретному змею, а всему их племени. Я лишь одна из тысячи, а может многих тысяч. И, как и они, я обречена.
Все эти выводы лишь сильнее укрепили во мне ненависть к змеиному народу, вновь заставив сторониться Егора. И сейчас, едва он вошел в кухню, чтобы не оставаться рядом, я вышла во двор и пошла по каменистой тропинке к своей любимой лавочке с резной спинкой.
Он догнал меня на середине пути. Я не оборачивалась, так как знала кто за спиной. Но когда он накинул мне на плечи плед, немного отпрянула в сторону, не давая к себе прикасаться.
Увы, я слишком любила жизнь. Мне совсем не хотелось исчезать с лица земли, превращаясь в ничто. Я хотела испытать все: настоящую любовь, верность, преданность. То необыкновенное ощущение, что испытывает мать к своему ребенку. Радость на лице отца при виде внуков в своем саду. Я хотела всего этого так же сильно, как и забыться.
Я открыла глаза, понимая, что сон давно ушел и я мысленно давно вернулась к происходящему здесь и сейчас. Егор сидел на земле рядом, упираясь подбородком в свою руку. Она лежала на подлокотнике кресла, другой рукой он держал мою ладонь в своей и нежно поглаживал кончики пальцев. Взгляд парня скользил по моему лицу, замирая то на губах, то на шее…
Он вглядывался в мое лицо так, словно я была самой дорогой драгоценностью в мире. Точно так же смотрел на меня Кир, когда мы оказывались друг напротив друга. Я хорошо знала, что означал этот взгляд. Даже не задумываясь, сразу спросила:
-- Ты влюблен в меня?
Егор вздрогнул, глаза испуганно округлились. Он так увлекся, что даже не заметил, что я уже открыла глаза. Его рука поверх моих пальцев задрожала.
-- Разве я имею на это право? – с грустью протянул он. И это был совсем не вопрос, а скорее утверждение. В глазах сейчас сквозила такая боль, что мое сердце невольно сжалось в сочувствии.
-- Не говори об этом никому. Кир не очень жалует моих ухажеров.
Егор опустил глаза в пол. Он знал, что я права.
Я встала и прошлась по тропинке. Хотелось размять ноги и прервать эти затянувшиеся смотрины. Я сделала несколько коротких шагов в сторону клумбы с последними осенними цветами и глубоко втянула воздух. Только в эту пору цветы пахли так ярко, так дурманяще и резко.
Пока я смотрела на кружащих вокруг них насекомых, мне вдруг стало интересно, а создают ли вообще люди-змеи пары с обычными людьми. Почему-то раньше этот вопрос у меня даже не возникал, ведь со мной изначально все было несколько иначе. Я обернулась.
-- А вы можете водиться с людьми? Я имею в виду, вы создаете с ними пары, семьи?
-- Нет. Наши виды никогда не смешиваются. – В его голосе слышалась досада.
-- Почему?
-- Мы несколько токсичны в моменты близости. – Егор потупил взор. – Одна ночь и человек умирает от сильной интоксикации. Причину смерти констатируют, как внезапную остановку сердца. Поэтому мы не прикасаемся к человеческим женщинам без нужды и не остаемся у них ночевать, если нет цели погубить.
-- Ого! – подобного я себе даже представить не могла. – И даже ты? Ты же не ядовит.
-- Это яд немного другого свойства, -- он будто бы смущался, отвечая на мои вопросы. Или, может, ему неприятно было признавать подобные факты. Очевидная грусть сквозила в каждом его слове. – Он выделяется нашей кожей. Про это нам в детстве даже сказку рассказывали.
-- Серьезно? Можешь рассказать ее мне.
Егор кивнул.
-- Это не совсем сказка, скорее легенда. Она гласит, что в одном поселении жила женщина. Красивая, но невезучая. Все ее мужья умирали через короткое время после свадьбы. Селяне шептались за ее спиной, называя вечной вдовой. Очередного ее избранника долго отговаривали, но он все равно захотел на ней жениться. Мужчина был молчалив, но умен. Он быстро понял, что за всеми этими смертями стоит какая-то тайна и стал следить за своей женой. Когда она отпросилась в лес по ягоды, он незаметно последовал за ней до самого озера. Красавица что-то произнесла на непонятном ему языке, и вода начала пениться, а затем на ее поверхности появился огромный змей. Он выполз на берег и обвил стан женщины, ее руки и ноги. Мужчина сразу понял, что это ее возлюбленный. Именно его яд входит в ее тело, и чтобы не умереть, она должна с кем-то поделить его. Вернувшись домой муж сложил на полу вторую постель, а когда вернулась жена, сказал, что приболел и не желает ее заразить. Спать они легли порознь, а утром он обнаружил свою супругу мертвой. Ее убил яд змея. Мужчина отнес ее тело на озеро и опустил в воду.
Какое-то время мы оба молчали. Я осмысливала услышанное. Егор…, даже не знаю, о чем он думал в эту минуту, но глаз на меня не поднимал.
-- Значит, поэтому я тебе нравлюсь? Потому что я не совсем обычный человек?
-- Ты не можешь не нравится представителю моей расы, -- поспешно пояснил Егор. – Ты особенная. Единственная в своем роде. Когда мы рядом, то чувствуем выделяемые твоей кожей феромоны. Они очень привлекательны для любого самца змея.
Ничего себе. А я думала, от них страдает только Кир. Как же много еще я не знаю об этих змеях. Порой даже кажется, что совсем ничего.
-- Если я могу нравится другим, таким как ты, -- мои мыли сейчас работали с особенным ускорением, пытаясь понять и соотнести все с той ситуацией, в которой я находилась, – могу ли я выбирать среди вас?
Этот вопрос был вполне логичным. Мне хотелось знать, допускается ли такое. Вдруг, тогда бы Кир лишался права преследовать меня, и я могла быть с кем-то другим. Я и не собиралась, но ведь это давало возможность выиграть немного лишнего времени, пока я найду способ разорвать любые связи с этими оборотнями, не лишаясь при этом жизни.
-- Нет. У тебя особенный случай. Даже если бы кто-то из нас и решил бросить вызов принцу, у него бы не было ни каких шансов.
-- Почему?
-- Кобра единственная змея, способная поедать других ядовитых змей, включая себе подобных. Кобры главные змеееды в мире. Потому они и стоят во главе всего рода. Яд кобр пусть и не самый опасный и самый сильный, как например яд мамб или тайпанов, но его у них очень много. И они могут контролировать количество его впрыскивания. Могут даже кусать не задействуя яд. Другим это не под силу. Не случайно даже люди называют их «поедательницами змей».
-- И часто вы бросаете другим вызов?
-- Ты слышала что-нибудь про весенние клубки змей?
-- Когда люди видят змеиные шары? – я кивнула.
-- Они думают, что это змеиная свадьба, но это совсем не так. У нас мало женин, поэтому за каждой всегда ухаживает несколько наших. Часто случаются стычки, если женщина не спешит делать выбор. Вот это они и есть.
-- Вы сражаетесь не в человеческой форме?
-- Нет. Хотя и это бывает. Но не переживай, в дуэлях змеиных самцов, укусы негласно запрещены.
Переживать? Вот еще. По мне, так было бы даже прекрасно, если б они все вымерли, перекусав друг друга. Я бы только похлопала такому исходу. Впрочем, о дуэльном танце мне уже было известно от Кира. Стало быть, это относилось ко всем видам змей, а не к какому-то особенному.
-- А если девушка вашей расы изменяет своему парню, что с ней происходит? У вас бывают разводы?
-- Наши девушки опасаются изменять, -- с легким опасением начал Егор. – Любой самец-змей почувствует, если его спутница оплодотворена другим и в этом случае он ее убьет, чтобы избавить себя от позора. Точно так же происходит и в природе.
-- Убьет? Но как же, ведь убийство человека будет расследоваться и…
-- Если убить оборотня – он примет личину змея. Его человеческое тело просто никогда не будет найдено.
Я вспомнила угрозу Егора о том, что мне не родить детей от кого-либо, кроме него и сразу загрустила. Повисла неловкая пауза. Егор наверняка догадался, о чем я могу подумать и наигранно бодро произнес:
-- А хочешь короткий анекдот?
Я передернула плечами, не очень заинтересовавшись этим предложением.
-- Чаще всего о том, что надо смотреть друг другу в глаза, кроликам говорят удавы…, -- радостно изрек Егор и первым хихикнул.
-- Ты что издеваешься? Анекдоты про змей?
-- Ну да. Мне показалось, что уж их-то ты должна оценить по достоинству.
-- Точно не этот. Я определенно на стороне кролика.
-- Ладно. Попробую другой. – Он ненадолго задумался. -- Удав однажды так напился браги, что по прямой пополз, забыв зигзаги.
Я вопросительно вскинула одну бровь. Анекдоты были из разряда «забавы для детей».
-- Змея просто из кожи вон лезла, чтобы выглядеть моложе, -- предпринял он новую попытку.
От меня снова ни тени улыбки.
-- Ладно, признаю. Рассказчик анекдотов из меня никакой. Но зато я знаю еще и загадки про змей.
Их портрет довольно прост:
К голове приделан хвост.
Вот и всё, ни лап, ни шеи,
Потому что это ... З-ЗМЕ-Е-И. Ура, Ура! Вот ты и улыбнулась.
***
Прошло три месяца с тех пор, как я поселилась в этом особняке под всевидящими камерами Лилии. Дни были скучными и однообразными. Никаких развлечений кроме книг и телевизора. Выбор этих самых книг был жуткий – сплошные сентиментальные романы, детективы и немного классики: Толстой «Война и мир», Булгаков «Мастер и Маргарита», почти все собрание Достоевского и Тургенева. Вот только все эти книги я прочла еще во время обучения в школе – они были в нашей программе, а одноразовые произведения меня никогда и не интересовали. Так, полки с книгами оказались мне совсем неинтересны.
Да, я выезжала иногда из двора на роликах, но такие прогулки тоже особым разнообразием не радовали. Почти все дома в поселке оказались обнесены высокими заборами, словно хозяева боялись показать окружающим свои доходы, а может и себя самих. Практически никто и ни с кем не общался. Я даже подозревала, что соседи здесь не были знакомы друг с другом. Встретить людей можно было только на пляже или по дороге на него. А вот дорогих машин с тонированными стеклами было хоть отбавляй.
Единственным моим собеседником был Егор, но он только все больше раздражал свои присутствием и попытками во всем угождать. Я старалась не оставаться с ним наедине надолго, особенно после того, как натолкнулась на него в его ужиной шкуре. Неделю назад я вышла прогуляться в сад. Высоко подняв морду вверх, свернувшийся в кольца уж лежал на тропинке и грел свои черные бока. Я заметила его лишь тогда, когда едва не наступила. От вида прямо у себя под ногами мерзкой гадины, непроизвольно взвизгнула и отскочила в сторону. Какое уж там вспомнить о вновь приобретенных знаниях и попытаться понять, кто передо мной. Шок и ужас – вот все, что меня в тот миг волновало. Пусть уж совсем не ядовит, но для меня, как и любая змея, он оставался гадок на вид.
Потревоженный, уж скользнул в сторону быстро, словно шелковая лента. Когда они в теле змеи, скользить по траве легко -- гибкое тело прекрасно приспособлено для этой цели. И даже роса на траве не помеха.
-- И нечего щурить на меня свои глазищи. Я тебе не угощенье.
В ответ Уж начал завивать тело в кольца, а у меня по спине пошла дрожь. Затем тело змеи быстро вытянулось, раздулось словно шарик и очень быстро приобрело человеческие формы и изгибы. И никакого вихря, как было у Полоза и его дочери, а просто нечто напоминающее мираж. Стало быть, в тот раз так же была иллюзия.
Преобразившись обратно в человека, Егор натянуто улыбнулся и потупил взгляд.
-- Прости. Не ожидал, что ты сейчас выйдешь. Хотел чуток позагорать. Солнце нам крайне необходимо, чтобы не мерзнуть.
Его оправдания для меня ничего не значили. Для меня это выглядело как очередной зверь без руки и ног греется на солнышке. Вот только сколько таких не грей, они не подобреют. Мне всегда страшно везет, особенно если надо встретить на тропинке какого-нибудь гада.
-- Никогда. Слышишь, НИКОГДА не смей так делать, -- с панической ноткой в голосе, выпалила я, так как все еще никак не получалось избавиться от дрожи в руках.
-- Не верю, что ты меня боишься. Я всего-навсего безобидный уж, -- Егор поднял с травы майку и спешно натянул на себя. -- Я не ядовит.
-- Да ну? Хоть у тебя и нету жала, тебя б я в доме не держала – вот тебе еще одна загадка. Дарю. И вообще, в книгах пишут, что у водяных ужей есть железа, которая выделяет сильный нейротоксин, не оставляющий рыбе никаких шансов. А про яд из кожи что убивает людей ты сам рассказывал.
-- И что с того? Он ведь действует только на рыбу, -- предусмотрительно опустил комментирование последней части моей фразы Егор.
-- И на человеческих женщин – ты сам говорил, -- повторилась я. – К тому же, выглядишь ты как гадюка и так же полгода проводишь на земле, а зиму в норах. У тебя раздвоенный язык и скользкое тело. А еще жуткие немигающие глаза с этой вашей защитной оболочкой вместо век.
Мне даже говорить об этом было неприятно, не то что наблюдать живьем.
-- Да, но мы олицетворяем собой благодатный дождь и небесную влагу. Разве ты не знала?
-- Можешь олицетворять хоть кого угодно, но я больше не желаю видеть тебя в шкуре.
Я была так зла на него, что боялась наговорить лишнего, а потому почти до крови кусала собственные губы.
-- Хорошо, -- сдался Егор. – Мне неприятно видеть в твоих глазах страх, поэтому более я не стану преображаться.
Бросив в его сторону взгляд полный отвращения, развернулась и поспешила уйти в дом. Ну почему мне так везет на всевозможные ужастики и почему в этом «сказочном кошмаре» нет никого, кто бы меня спас. Как там говорилось в одной книге: "Иногда королева должна сделать выбор: замок с белым принцем, или приключения с тёмным рыцарем..." Так где же мой белый принц? Надоели уже эти темные рыцари. И ладно бы просто темные, так еще и коварные, опасные и ядовитые все как один.
В доме было тихо и спокойно, но в душе у меня все пребывало совсем не в столь безмятежных чувствах. Снова захотелось бежать, причем как можно дальше. А еще, я очень скучала по своим родным. Сама, не заметив, я судорожно всхлипнула и слезы щедрым ручьем потекли по щекам. Прекрасно, сейчас глаза распухнут и покраснеют. Впрочем, плевать – в том не моя вина. Я не стану этого скрывать – пусть наблюдатели Лилии любуются, сколько влезет. Они не могут дать мне ни умиротворения, ни спокойствия, ни защиты.
Я очень долгое время задавалась вопросом, а почему природа выбирает для оборотней-змей именно женщину из людей? Почему королева не рождает дочерей, чтобы их избранниками становились парни, но лишь в эту минуту поняла, что все связи и закономерности нужно искать в древности. Егор упомянул, что ужи олицетворяли собой дождь. Если переключиться на женщину, то тогда именно она считалась богиней земли, плодородия и смерти. Она олицетворяла собой все это, а значит только она могла дать жизнь тем, кто нес смерть. Только с ее помощью они ее продлевали. Очень кстати вспомнилась сказка про Невест Полоза – ведь она была не одна, их было много. Подданные змея каждый год находили новую, а все для того, чтобы тот забрал ее жизнь дабы продлить собственную. Это позволяло ему оставаться бессмертным. Почти то же происходило и со мной – я была точно такой же невестой, которая продлевала жизнь не одному конкретному змею, а всему их племени. Я лишь одна из тысячи, а может многих тысяч. И, как и они, я обречена.
Все эти выводы лишь сильнее укрепили во мне ненависть к змеиному народу, вновь заставив сторониться Егора. И сейчас, едва он вошел в кухню, чтобы не оставаться рядом, я вышла во двор и пошла по каменистой тропинке к своей любимой лавочке с резной спинкой.
Он догнал меня на середине пути. Я не оборачивалась, так как знала кто за спиной. Но когда он накинул мне на плечи плед, немного отпрянула в сторону, не давая к себе прикасаться.
