-- Ты снова будешь меня сторониться? – спросил Егор немного обиженно. – Так сильно презираешь меня за то, кто я есть? Я ведь обещал, что больше не стану пугать.
Я молчала. Он и сам знал ответы на свои вопросы – к чему лишние слова.
-- Я знаю, ты их ненавидишь, но я даже не змея. У меня нет яда и если хочешь я даже могу избавиться от возможности обращаться ужом и стану обычным человеком. -- С каждым новым словом его речь ускорялась. Он говорил спешно, словно боясь, что я перебью или остановлю его. – Я слышал, что если удалить «змеиный зуб», то станешь самым обычным. Ну, как другие люди. Это жутко больно и не все выживают, но я бы рискнул. Правда. Чтобы, когда и ты станешь человеком, мы смогли бы…
-- Ты издеваешься? – не выдержала я. Резко обернулась к Егору и поймав взгляд парня, совершенно парализовала его.
-- Н-нет, -- с трудом вымолвил он. – Я только хочу быть рядом… всегда.
-- Очень смешно, -- я взмахнула рукой, а поймав его недоумевающий взгляд, вдруг все поняла: – Так ты ничего не знаешь?
-- Не знаю, чего? – Егор казался совсем растерянным. Даже стал теребить край собственной рубашки.
-- Я никогда не стану человеком, лишенным связи с вашим принцем, -- бросила я резко. – Этот ритуал убьет меня. Странно, что твоя милая госпожа тебе об этом не рассказала. Увы, но только убив меня своим ядом, она сможет занять желаемое место.
-- Нет… этого не может быть, -- не верил мне Егор. – Она бы никогда так не поступила. Она…
Мой взгляд говорил сам за себя. В таком вопросе не до шуток.
Несколько минут Егор недоумевающе водил руками, словно пытаясь подобрать правильные слова. Громко и шумно дышал. Потом схватился за волосы, словно собирался их вырвать. Его губы сжались в плотную линию, лоб покрылся морщинами. Он даже стал выглядеть старше.
-- А знаешь, я ведь даже не удивлена, что у вас принято все утаивать и лгать своим же. Это так по-змеиному. Странно, что тебя все так удивляет.
-- Ты знала это и все равно согласилась? – в голосе слышался легкий укор.
-- У меня нет другого выхода. В день следующего рождения принца я становлюсь самой главной мишенью для всех охотниц за короной. Та, что убьет меня и отопьёт моей крови, займет вакантное место. Уверенна, сейчас они все потирают лапки и ждут этого звездного часа. Я здесь в такой же безопасности, как если б была на свободе.
Я грустно вздохнула и закутавшись посильнее в одеяло, уныло побрела назад к дому, оставив бедного паренька наедине со своими невеселыми мыслями. Мне бы его проблемы. Я была бы счастлива, будь все они только любовными. Но в моем случае, на кону стояла еще и жизнь. Моя жизнь.
Вновь взбороздив старую рану, я окончательно приуныла и раскисла. Грустные мысли роились в голове, не давая возможности забыться и оставить их хоть на время в стороне. Я поднялась к себе в комнату, что была так ненавистна и включила музыку. Только она могла сейчас отвлечь меня от горестных дум и хорошо, что на ее выбор никто из них не мог повлиять.
Отбросив одеяло, встала в центре комнаты и закрыла глаза. Танец всегда приносил только облегчение и сегодняшний день не был исключением. Чувствуя, что нахожусь на грани, что вот-вот сорвусь от собственных невеселых мыслей, я позволила себе погрузиться в него, увлечь за собой.
Закрыв глаза, я впустила мелодию в себя, освободив разум и перестав контролировать тело. Плавность в движениях появилась не сразу, сначала я была скованной, словно зажатой в тиски. Тело двигалось недостаточно свободно, казалось даже, что я не попадаю в такт, но это лишь еще больше меня затягивало, заставляя дышать ровнее и не думать ни о чем кроме музыки. И вскоре она овладела мной полностью.
Как же это прекрасно – танцевать. В танце я совсем другой человек, девушка без проблем и печалей, без груза неизбежности и душевной боли. Я становилась собой, без рамок и обязательств. Я была свободна. И пусть ощущение свободы было временным и заканчивалось одновременно с танцем, эта передышка мне была жизненно необходима. Она давала сил и надежду на лучшее будущее.
Мелодия закончилась, возвращая меня в мою невеселую реальность. Я грустно вздохнула и поплелась в кухню, чтобы налить себе сока.
Весь оставшийся день я не видела Егора. Мне даже показалось, что тот намеренно меня избегает, ведь теперь он понял, за что я так ненавижу и его, и всех ему подобных. Только изменить что-то было не в его силах. Он лишь мелкая пешка в этой королевской игре. Его слова ничего не значили, никому даже не было дела, что он думает.
Егор появился передо мной только поздно вечером, когда я читала книгу в большой гостиной. Как раз попалась глава про водяных ужей, что, охотясь на рыбу, плавают под водой. Авторы сообщали, что клапан в носу не дает воде попасть внутрь и позволяет ужам нырять. Полезное приспособление, как мне думается.
Мой надсмотрщик вошел в комнату с магнитофоном, поставил его на стол и сразу включил. Я удивленно посмотрела на парня. Заиграла приятная медленная композиция. Егор подошел ко мне и протянул руку, приглашая на танец. Я хотела отказаться, но словно предвидя это мое решение, парень взял меня за запястье и потянув на себя, заставил подняться. Все так же напористо он привлек меня к себе, его руки легли на талию, а голова оказалась у самого лица.
Он что, все еще пытается со мной заигрывать? – мелькнула первая мысль. – Умом что ли помутился? Мы уже все выяснили и говорить больше не о чем.
Егор склонился еще ниже – вот уж совсем не ожидала от него такой решительности. И когда его лицо оказалось возле моего уха, негромко, но очень быстро и уверенно заговорил:
-- Я не позволю им тебя убить. Завтра утром ты уезжаешь домой. Там тебя меньше всего будут искать. Машину я уже заказал. Как окажешься дома, воткни в землю во дворе ветряные вертушки – это частично скроет твои шаги. Чем их больше, тем лучше. А еще разбросай нафталиновые шарики – змеи их не любят. Я замету следы, а потом найду тебя, и мы что-нибудь придумаем.
-- Я уже пыталась – все бесполезно, -- начала было возражать, но он быстро меня перебил.
-- Ты была одна. А теперь, -- он шумно выдохнул, -- резко отстранись и иди к себе. Пусть наблюдатели думают, что мы поссорились. Твой рюкзак и инструкции будут ждать тебя у выхода из дома. Утром поезжай кататься, чтобы все казалось как обычно. Инструкции будут в сумке – прочтешь, как отъедешь подальше от дома.
Я еле заметно кивнула. Затем слегка отпихнула паренька от себя и, как он и просил, но от себя добавила звучную пощечину, заставив в изумлении раскрыть рот и довольная собой, отправилась наверх. В груди шумно грохотало сердце, адреналин подскочил, заставив почувствовать себя живой. Руки слегка дрожали.
Я привыкла принимать решение самостоятельно, но сегодня, это было сделано за меня и для меня. Мне нравилась такая забота и тот напор, с которым Егор настаивал на своем. Наконец в нем снова чувствовался мужчина, как тогда, во времянке, когда он оберегал меня. Таким он нравился мне больше чем тот неуверенный влюбленный с заискивающе виноватым взглядом, каким он был весь месяц. Получается, что весь текущий день он обдумывал план побега и все организовывал. Я не знала почему, но сейчас была полностью с ним согласна. Возможно, именно его решительность вселила в меня надежду, что что-то еще можно изменить, ну или хотя бы попытаться. Родные стены всегда помогают. Мне снова хотелось бороться за свою жизнь и именно с этим желанием я и легла спать.
На удивление, спала я этой ночью крепко и почти без сновидений. Проснулась раньше обычного. Вероятно, сказывалось волнение по поводу предстоящего побега. Я не стала вставать сразу, решив, что это может показаться подозрительным тем, кто следил за нами через все эти камеры. Поэтому продолжила нежиться в постели еще около часа, мечтая о том, как встречусь с отцом и друзьями.
Наконец, будильник пропищал восемь. Поднялась, приняла душ, одела джинсы и футболку с длинным рукавом. Волосы собрала в тугой хвост, а затем спустилась в кухню. К этому времени у Егора всегда был готов завтрак. Я поражалась, что он всегда успевал его делать до того, как я встану и не важно в какое время это произошло – завтрак будет горячим. Этим утром в меню был салат из редьки и моркови, заправленный брынзой, а также жареный бекон с зеленым горошком. Егор стоял у плиты и допекал оладьи к чаю. Сам чайник уже шипел, извергая из носика горячий пар.
Я дождалась, когда он закончит, уберет грязную посуду. Мы сели завтракать. Оба старались вести себя как обычно, но напряжение все равно ощущалось в воздухе. Даже в том, как мы смотрели друг на друга, вернее, как раз старались этого не делать. Понимали, что взгляды могут выдать нас с головой.
-- Был сегодня на улице? – стараясь говорить, как можно более буднично, спросила я.
Егор кивнул.
-- Похолодало? Хочу немного покататься, пока не наступили морозы. В гололед о роликах придется забыть.
-- Сегодня солнечно, -- ответил он мне, не поднимая головы от своей тарелки.
Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Закончив поедать свою порцию, я забросила тарелки в посудомоечную машину и сев на кушетку в коридоре, принялась шнуровать роликовые ботинки. С этим я справилась быстро, краем глаза отметив, что мой рюкзак стоит рядом и он чуть толще чем обычно. Забросив его на плечо, я надела кепку и выкатила во двор.
У самых ворот меня догнал Егор и протянул куртку.
-- Это тебе пригодится.
Я подарила парню благодарный взгляд и открыла калитку. То, что я увидела за ней, лицезреть в этот момент даже не помышляла. Встреча была более чем неожиданной, но похоже, что только для меня. Как всегда, очень уверенная в себе Лилия приветливо улыбнулась мне и прошла во двор.
-- Какая досада, -- мило начала она. – Увы, но побег не удался…
-- Какой побег? – попыталась я сыграть удивление.
Да, меня ошеломляло ее появление, а еще больше та компания, с которой Лилиана прибыла. Это были два угрюмых парня, похожей наружности. Они вошли во двор следом, но попятиться назад нас с Егором заставила большущая змея, заползшая за ней следом. Как не всматривалась в рисунок ее чешуи, не смогла понять, что это за гадость. Одно очевидно -- ее большие зубы оставят страшный след на коже. Такие даже способны выдрать из плоти своей жертвы кусок мяса, ведь крутясь, змея наверняка терзает добычу, накачивая ее ядом. Глаза у гадины как магнит. Так и тянет подойти и потрогать. Не советовала бы, даже если б точно знала, что зверь внешне добр и сыт.
-- Плохо организованный, я бы сказала, -- отозвалась девушка и бросила гневный взгляд на моего сообщника. – Вздумал идти против меня? – ее глаза сузились и выражение лица стало несколько угрожающим.
-- Ты не имеешь права… так поступать, -- не стушевался Егор. – Она невеста принца…
-- Временно, -- прервала его девица, а жуткая змеюка, шелестя, шурша травой, стала подползает ближе. Я непроизвольно нырнула за спину Егора, уже жалея, что на ногах ролики. Сердце словно осколок льда сжалось в глубине груди. – И это было и ее решение тоже. Но ты, со своими глупыми чувствами, как вижу, решил мне все испортить.
-- Я не дам ее убить.
Лиля захохотала.
-- А кто тебя спрашивает, глупый червяк. Впрочем, с тобой я разберусь позже. А пока, -- он повернулась к одному из своих верзил, -- Николаc, поменяй замок на воротах. С этой минуты выход со двора для вас обоих закрыт. Все, что потребуется, будет привозить он. – Она ткнула пальцем в соседа Николаcа. – Компьютера с интернетом вы тоже лишаетесь.
-- Мы так не договаривались, -- попыталась я вмешаться в происходящее, с опаской посматривая на безногую тварь.
-- Считай, что договор аннулирован, -- ответила Лиля. Затем перехватила мой взгляд и заулыбалась. -- Что? Ты его боишься? Он всего лишь живой кнут. Смелее, -- она взмахнула рукой и змей потянулся в моем направлении.
-- То-то я смотрю, что он встал и зашипел. Но тебя ведь это веселит?
-- Не стану скрывать: очень. Твой страх перед нами, это нечто потрясающее. Кстати, вы сами подорвали мое доверие к вам. Я была права, что следила не только за ней, но и за тобой. – Она снова смерила Егора недобрым взглядом. – Вы останетесь здесь до ссудного дня. И не надо совершать глупости. Вас здесь никто не услышит и не найдет.
-- Ты…, ты… -- у меня не было слов, чтобы выразить все свое негодование. Какая же она всё-таки гадина. Даже взгляд у нее змеиный, а губы – настоящий оскал. Как меня угораздило ей довериться. Она злющая, зубастая. С прекрасным средством защиты и убийства во рту. Такая, когда спит, только копит яд. Что ей люди и чужие жизни, ей только своя шкура дорога.
-- Что?.. Хочешь сказать, что я мерзкая, лживая тварь, – сама закончила за меня Лилиана. И равнодушно передернув плечами, добавила: – Меня и похуже называли. Сути это не меняет. Вы, глупые людишки, всего лишь второсортные создания. Мы истинные владельцы Земли, потому что мы дети первой женщины – мы потомки Лилит и Самуэля. По праву первородства, власть здесь должна принадлежать нам, а не наоборот. Вы только вторые.
-- Улучшенная версия, как мне думается, -- подколола ее я.
-- Если эта мысль сделает твое ожидание смерти слаще – тешь себя ею и дальше.
Сказав все, что хотела, Лиля спокойно повернулась к выходу.
-- И этот свой поясок живучий и кривляющийся забери, -- бросила ей в спину.
-- Ты бы еще руки в ноги взяла, -- рассмеялась девица щелчком призывая свою зверушку следовать за ней.
-- И взяла бы, умей так скручиваться, -- буркнула я, но так, чтобы никто не услышал. Змея лишь до поры до времени, как уж, ласкова и тиха – а затронешь ее интересы, сразу становится гадюкой. Тут даже удивляться не приходится.
Калитка, в которую за время беседы успели вварить новый замок, шумно захлопнулась, оставив незадачливых беглецов в моем лице и в лице Егора, растерянно смотреть на высокие стены.
-- Я все испортил, -- первым подал голос Егор. – Мне стоило быть осторожнее.
-- Ты не мог знать.
То, что меня сделали затворницей, запретив покидать двор и даже лишив единственной радости – интернета, мне совершенно не нравилось. Я не могла позволить кому бы то ни было так с собой обращаться. И плевать что они там о себе думают.
-- Что ж, на этот раз они меня разозлили, -- сбросив рюкзак на землю, сухо произнесла я. Затем подняла с газона один из декоративных камешков, что украшали края тропинки и как следует прицелившись, метнула его в видеокамеру, висящую над калиткой.
Промахнулась. Плевать, -- я подняла еще один камень и снова швырнула в камеру. Звон хрустнувшего стекла приятно отозвался в ушах.
-- Что ты делаешь?
-- Хочу лишить их глаз. Раз я не могу покинуть это место, они тоже не будут знать, что я делаю. Я уничтожу все камеры и прослушки в этом доме.
-- А это мысль, -- согласился Егор. Набрав целую горсть камней, он принялся выводить из строя все камеры по периметру двора, хотя на улице их и было вдвое меньше, чем в доме. Я спешила снять ролики, чтобы к нему присоединиться.
За следующие два часа мы в буквальном смысле слова перевернули весь дом вверх дном, отыскивая, а затем ломая все прослушивающие и подглядывающие устройства. Их тут оказалось немерено. В особняке царил бардак, что никак не беспокоило ни меня, ни Егора.
Я молчала. Он и сам знал ответы на свои вопросы – к чему лишние слова.
-- Я знаю, ты их ненавидишь, но я даже не змея. У меня нет яда и если хочешь я даже могу избавиться от возможности обращаться ужом и стану обычным человеком. -- С каждым новым словом его речь ускорялась. Он говорил спешно, словно боясь, что я перебью или остановлю его. – Я слышал, что если удалить «змеиный зуб», то станешь самым обычным. Ну, как другие люди. Это жутко больно и не все выживают, но я бы рискнул. Правда. Чтобы, когда и ты станешь человеком, мы смогли бы…
-- Ты издеваешься? – не выдержала я. Резко обернулась к Егору и поймав взгляд парня, совершенно парализовала его.
-- Н-нет, -- с трудом вымолвил он. – Я только хочу быть рядом… всегда.
-- Очень смешно, -- я взмахнула рукой, а поймав его недоумевающий взгляд, вдруг все поняла: – Так ты ничего не знаешь?
-- Не знаю, чего? – Егор казался совсем растерянным. Даже стал теребить край собственной рубашки.
-- Я никогда не стану человеком, лишенным связи с вашим принцем, -- бросила я резко. – Этот ритуал убьет меня. Странно, что твоя милая госпожа тебе об этом не рассказала. Увы, но только убив меня своим ядом, она сможет занять желаемое место.
-- Нет… этого не может быть, -- не верил мне Егор. – Она бы никогда так не поступила. Она…
Мой взгляд говорил сам за себя. В таком вопросе не до шуток.
Несколько минут Егор недоумевающе водил руками, словно пытаясь подобрать правильные слова. Громко и шумно дышал. Потом схватился за волосы, словно собирался их вырвать. Его губы сжались в плотную линию, лоб покрылся морщинами. Он даже стал выглядеть старше.
-- А знаешь, я ведь даже не удивлена, что у вас принято все утаивать и лгать своим же. Это так по-змеиному. Странно, что тебя все так удивляет.
-- Ты знала это и все равно согласилась? – в голосе слышался легкий укор.
-- У меня нет другого выхода. В день следующего рождения принца я становлюсь самой главной мишенью для всех охотниц за короной. Та, что убьет меня и отопьёт моей крови, займет вакантное место. Уверенна, сейчас они все потирают лапки и ждут этого звездного часа. Я здесь в такой же безопасности, как если б была на свободе.
Я грустно вздохнула и закутавшись посильнее в одеяло, уныло побрела назад к дому, оставив бедного паренька наедине со своими невеселыми мыслями. Мне бы его проблемы. Я была бы счастлива, будь все они только любовными. Но в моем случае, на кону стояла еще и жизнь. Моя жизнь.
Вновь взбороздив старую рану, я окончательно приуныла и раскисла. Грустные мысли роились в голове, не давая возможности забыться и оставить их хоть на время в стороне. Я поднялась к себе в комнату, что была так ненавистна и включила музыку. Только она могла сейчас отвлечь меня от горестных дум и хорошо, что на ее выбор никто из них не мог повлиять.
Отбросив одеяло, встала в центре комнаты и закрыла глаза. Танец всегда приносил только облегчение и сегодняшний день не был исключением. Чувствуя, что нахожусь на грани, что вот-вот сорвусь от собственных невеселых мыслей, я позволила себе погрузиться в него, увлечь за собой.
Закрыв глаза, я впустила мелодию в себя, освободив разум и перестав контролировать тело. Плавность в движениях появилась не сразу, сначала я была скованной, словно зажатой в тиски. Тело двигалось недостаточно свободно, казалось даже, что я не попадаю в такт, но это лишь еще больше меня затягивало, заставляя дышать ровнее и не думать ни о чем кроме музыки. И вскоре она овладела мной полностью.
Как же это прекрасно – танцевать. В танце я совсем другой человек, девушка без проблем и печалей, без груза неизбежности и душевной боли. Я становилась собой, без рамок и обязательств. Я была свободна. И пусть ощущение свободы было временным и заканчивалось одновременно с танцем, эта передышка мне была жизненно необходима. Она давала сил и надежду на лучшее будущее.
Мелодия закончилась, возвращая меня в мою невеселую реальность. Я грустно вздохнула и поплелась в кухню, чтобы налить себе сока.
Весь оставшийся день я не видела Егора. Мне даже показалось, что тот намеренно меня избегает, ведь теперь он понял, за что я так ненавижу и его, и всех ему подобных. Только изменить что-то было не в его силах. Он лишь мелкая пешка в этой королевской игре. Его слова ничего не значили, никому даже не было дела, что он думает.
Егор появился передо мной только поздно вечером, когда я читала книгу в большой гостиной. Как раз попалась глава про водяных ужей, что, охотясь на рыбу, плавают под водой. Авторы сообщали, что клапан в носу не дает воде попасть внутрь и позволяет ужам нырять. Полезное приспособление, как мне думается.
Мой надсмотрщик вошел в комнату с магнитофоном, поставил его на стол и сразу включил. Я удивленно посмотрела на парня. Заиграла приятная медленная композиция. Егор подошел ко мне и протянул руку, приглашая на танец. Я хотела отказаться, но словно предвидя это мое решение, парень взял меня за запястье и потянув на себя, заставил подняться. Все так же напористо он привлек меня к себе, его руки легли на талию, а голова оказалась у самого лица.
Он что, все еще пытается со мной заигрывать? – мелькнула первая мысль. – Умом что ли помутился? Мы уже все выяснили и говорить больше не о чем.
Егор склонился еще ниже – вот уж совсем не ожидала от него такой решительности. И когда его лицо оказалось возле моего уха, негромко, но очень быстро и уверенно заговорил:
-- Я не позволю им тебя убить. Завтра утром ты уезжаешь домой. Там тебя меньше всего будут искать. Машину я уже заказал. Как окажешься дома, воткни в землю во дворе ветряные вертушки – это частично скроет твои шаги. Чем их больше, тем лучше. А еще разбросай нафталиновые шарики – змеи их не любят. Я замету следы, а потом найду тебя, и мы что-нибудь придумаем.
-- Я уже пыталась – все бесполезно, -- начала было возражать, но он быстро меня перебил.
-- Ты была одна. А теперь, -- он шумно выдохнул, -- резко отстранись и иди к себе. Пусть наблюдатели думают, что мы поссорились. Твой рюкзак и инструкции будут ждать тебя у выхода из дома. Утром поезжай кататься, чтобы все казалось как обычно. Инструкции будут в сумке – прочтешь, как отъедешь подальше от дома.
Я еле заметно кивнула. Затем слегка отпихнула паренька от себя и, как он и просил, но от себя добавила звучную пощечину, заставив в изумлении раскрыть рот и довольная собой, отправилась наверх. В груди шумно грохотало сердце, адреналин подскочил, заставив почувствовать себя живой. Руки слегка дрожали.
Я привыкла принимать решение самостоятельно, но сегодня, это было сделано за меня и для меня. Мне нравилась такая забота и тот напор, с которым Егор настаивал на своем. Наконец в нем снова чувствовался мужчина, как тогда, во времянке, когда он оберегал меня. Таким он нравился мне больше чем тот неуверенный влюбленный с заискивающе виноватым взглядом, каким он был весь месяц. Получается, что весь текущий день он обдумывал план побега и все организовывал. Я не знала почему, но сейчас была полностью с ним согласна. Возможно, именно его решительность вселила в меня надежду, что что-то еще можно изменить, ну или хотя бы попытаться. Родные стены всегда помогают. Мне снова хотелось бороться за свою жизнь и именно с этим желанием я и легла спать.
На удивление, спала я этой ночью крепко и почти без сновидений. Проснулась раньше обычного. Вероятно, сказывалось волнение по поводу предстоящего побега. Я не стала вставать сразу, решив, что это может показаться подозрительным тем, кто следил за нами через все эти камеры. Поэтому продолжила нежиться в постели еще около часа, мечтая о том, как встречусь с отцом и друзьями.
Наконец, будильник пропищал восемь. Поднялась, приняла душ, одела джинсы и футболку с длинным рукавом. Волосы собрала в тугой хвост, а затем спустилась в кухню. К этому времени у Егора всегда был готов завтрак. Я поражалась, что он всегда успевал его делать до того, как я встану и не важно в какое время это произошло – завтрак будет горячим. Этим утром в меню был салат из редьки и моркови, заправленный брынзой, а также жареный бекон с зеленым горошком. Егор стоял у плиты и допекал оладьи к чаю. Сам чайник уже шипел, извергая из носика горячий пар.
Я дождалась, когда он закончит, уберет грязную посуду. Мы сели завтракать. Оба старались вести себя как обычно, но напряжение все равно ощущалось в воздухе. Даже в том, как мы смотрели друг на друга, вернее, как раз старались этого не делать. Понимали, что взгляды могут выдать нас с головой.
-- Был сегодня на улице? – стараясь говорить, как можно более буднично, спросила я.
Егор кивнул.
-- Похолодало? Хочу немного покататься, пока не наступили морозы. В гололед о роликах придется забыть.
-- Сегодня солнечно, -- ответил он мне, не поднимая головы от своей тарелки.
Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Закончив поедать свою порцию, я забросила тарелки в посудомоечную машину и сев на кушетку в коридоре, принялась шнуровать роликовые ботинки. С этим я справилась быстро, краем глаза отметив, что мой рюкзак стоит рядом и он чуть толще чем обычно. Забросив его на плечо, я надела кепку и выкатила во двор.
У самых ворот меня догнал Егор и протянул куртку.
-- Это тебе пригодится.
Я подарила парню благодарный взгляд и открыла калитку. То, что я увидела за ней, лицезреть в этот момент даже не помышляла. Встреча была более чем неожиданной, но похоже, что только для меня. Как всегда, очень уверенная в себе Лилия приветливо улыбнулась мне и прошла во двор.
-- Какая досада, -- мило начала она. – Увы, но побег не удался…
-- Какой побег? – попыталась я сыграть удивление.
Да, меня ошеломляло ее появление, а еще больше та компания, с которой Лилиана прибыла. Это были два угрюмых парня, похожей наружности. Они вошли во двор следом, но попятиться назад нас с Егором заставила большущая змея, заползшая за ней следом. Как не всматривалась в рисунок ее чешуи, не смогла понять, что это за гадость. Одно очевидно -- ее большие зубы оставят страшный след на коже. Такие даже способны выдрать из плоти своей жертвы кусок мяса, ведь крутясь, змея наверняка терзает добычу, накачивая ее ядом. Глаза у гадины как магнит. Так и тянет подойти и потрогать. Не советовала бы, даже если б точно знала, что зверь внешне добр и сыт.
-- Плохо организованный, я бы сказала, -- отозвалась девушка и бросила гневный взгляд на моего сообщника. – Вздумал идти против меня? – ее глаза сузились и выражение лица стало несколько угрожающим.
-- Ты не имеешь права… так поступать, -- не стушевался Егор. – Она невеста принца…
-- Временно, -- прервала его девица, а жуткая змеюка, шелестя, шурша травой, стала подползает ближе. Я непроизвольно нырнула за спину Егора, уже жалея, что на ногах ролики. Сердце словно осколок льда сжалось в глубине груди. – И это было и ее решение тоже. Но ты, со своими глупыми чувствами, как вижу, решил мне все испортить.
-- Я не дам ее убить.
Лиля захохотала.
-- А кто тебя спрашивает, глупый червяк. Впрочем, с тобой я разберусь позже. А пока, -- он повернулась к одному из своих верзил, -- Николаc, поменяй замок на воротах. С этой минуты выход со двора для вас обоих закрыт. Все, что потребуется, будет привозить он. – Она ткнула пальцем в соседа Николаcа. – Компьютера с интернетом вы тоже лишаетесь.
-- Мы так не договаривались, -- попыталась я вмешаться в происходящее, с опаской посматривая на безногую тварь.
-- Считай, что договор аннулирован, -- ответила Лиля. Затем перехватила мой взгляд и заулыбалась. -- Что? Ты его боишься? Он всего лишь живой кнут. Смелее, -- она взмахнула рукой и змей потянулся в моем направлении.
-- То-то я смотрю, что он встал и зашипел. Но тебя ведь это веселит?
-- Не стану скрывать: очень. Твой страх перед нами, это нечто потрясающее. Кстати, вы сами подорвали мое доверие к вам. Я была права, что следила не только за ней, но и за тобой. – Она снова смерила Егора недобрым взглядом. – Вы останетесь здесь до ссудного дня. И не надо совершать глупости. Вас здесь никто не услышит и не найдет.
-- Ты…, ты… -- у меня не было слов, чтобы выразить все свое негодование. Какая же она всё-таки гадина. Даже взгляд у нее змеиный, а губы – настоящий оскал. Как меня угораздило ей довериться. Она злющая, зубастая. С прекрасным средством защиты и убийства во рту. Такая, когда спит, только копит яд. Что ей люди и чужие жизни, ей только своя шкура дорога.
-- Что?.. Хочешь сказать, что я мерзкая, лживая тварь, – сама закончила за меня Лилиана. И равнодушно передернув плечами, добавила: – Меня и похуже называли. Сути это не меняет. Вы, глупые людишки, всего лишь второсортные создания. Мы истинные владельцы Земли, потому что мы дети первой женщины – мы потомки Лилит и Самуэля. По праву первородства, власть здесь должна принадлежать нам, а не наоборот. Вы только вторые.
-- Улучшенная версия, как мне думается, -- подколола ее я.
-- Если эта мысль сделает твое ожидание смерти слаще – тешь себя ею и дальше.
Сказав все, что хотела, Лиля спокойно повернулась к выходу.
-- И этот свой поясок живучий и кривляющийся забери, -- бросила ей в спину.
-- Ты бы еще руки в ноги взяла, -- рассмеялась девица щелчком призывая свою зверушку следовать за ней.
-- И взяла бы, умей так скручиваться, -- буркнула я, но так, чтобы никто не услышал. Змея лишь до поры до времени, как уж, ласкова и тиха – а затронешь ее интересы, сразу становится гадюкой. Тут даже удивляться не приходится.
Калитка, в которую за время беседы успели вварить новый замок, шумно захлопнулась, оставив незадачливых беглецов в моем лице и в лице Егора, растерянно смотреть на высокие стены.
-- Я все испортил, -- первым подал голос Егор. – Мне стоило быть осторожнее.
-- Ты не мог знать.
То, что меня сделали затворницей, запретив покидать двор и даже лишив единственной радости – интернета, мне совершенно не нравилось. Я не могла позволить кому бы то ни было так с собой обращаться. И плевать что они там о себе думают.
-- Что ж, на этот раз они меня разозлили, -- сбросив рюкзак на землю, сухо произнесла я. Затем подняла с газона один из декоративных камешков, что украшали края тропинки и как следует прицелившись, метнула его в видеокамеру, висящую над калиткой.
Промахнулась. Плевать, -- я подняла еще один камень и снова швырнула в камеру. Звон хрустнувшего стекла приятно отозвался в ушах.
-- Что ты делаешь?
-- Хочу лишить их глаз. Раз я не могу покинуть это место, они тоже не будут знать, что я делаю. Я уничтожу все камеры и прослушки в этом доме.
-- А это мысль, -- согласился Егор. Набрав целую горсть камней, он принялся выводить из строя все камеры по периметру двора, хотя на улице их и было вдвое меньше, чем в доме. Я спешила снять ролики, чтобы к нему присоединиться.
За следующие два часа мы в буквальном смысле слова перевернули весь дом вверх дном, отыскивая, а затем ломая все прослушивающие и подглядывающие устройства. Их тут оказалось немерено. В особняке царил бардак, что никак не беспокоило ни меня, ни Егора.
