Только волосы ее и радовали. Казалось, они отрастали не по дням, а по лучинам. Но они все еще не могли полностью скрыть шрамы, уходящие от середины щеки вниз по шее на ключицу, поэтому Исха теперь не расставалась с темно-зеленым шарфом, снимая его только у себя в покоях.
Григу было разрешено остаться в замке, пока он немного не оправится. Он все еще не вставал с кровати. Исха пару раз заглядывала к нему, но он спал, а потому разговора не получалось. Зато Эйла показала, как пройти в княжеский сад. О, это была настоящая отдушина! Сад раскинулся вдоль одной из стен. Здесь стояли фруктовые деревья, глаза разбегались от диковинных цветов. Исха даже не всему могла подобрать названия. Этот маленький оазис посреди каменной пустыни укрывал зеленый травяной ковер, мягкий и упругий — ходить по такому босиком одно удовольствие.
Даже без использования дара Исха умела быть незаметной, когда того хотела, поэтому прятаться с книгой от посторонних глаз среди густой листвы сада стало ее любимым занятием. Несколько раз она видела здесь уже не юную, но невероятно красивую женщину, бродившую среди деревьев. Та поглаживала большой круглый живот и смеялась вместе с окружавшими ее девицами. Хотя ни одна из них не шла ни в какое сравнение с той. И чертами лица, и походкой (даже несмотря на беременность), и длинными густыми золотистыми волосами, причудливо заплетенными, она походила на великую княжну, хотя ею не являлась. Тройтан все еще не женат. Ходили слухи, что он не раз делал предложение Медике, да только та всегда шла в отказ.
Исха провела в замке всего ничего, а уже могла похвастаться, что знает почти обо всех его обитателях, по крайней мере, о ключевых фигурах. Говорят, что у стен есть уши. Но здесь, похоже, у стен имелись даже рты. Чтобы случайно подслушать очередную сплетню, не следовало напрягаться. Скорее, наоборот. Нужно очень постараться, чтобы остаться в стороне от этого. Слуги молниеносно разносили любую информацию, радуясь, что можно почесать языками. Некоторые из них недоумевали, почему Медика не соглашается стать великой княжной. Но для Исхи все было очевидно. Медика независима до мозга костей. И имеет хорошее подспорье для этого: большое состояние, доставшееся ей от покойных родителей. Пока она сама по себе, могла делать со своей жизнью, что хотела. Как только она выйдет замуж, хоть за мельника, хоть за великого князя, муж станет ее господином. Придется подчиняться его воле во всем. Исха не имела большого состояния, по правде сказать, у нее не осталось ровным счетом ничего, кроме собственной жизни и свободы, но она прекрасно понимала ее.
Ведьма в очередной раз залюбовалась Медикой. Ее мелодичный смех просто завораживал. Исха с горечью подумала, что и раньше не была хоть чем-то на нее похожа, а теперь и подавно. Таким женщинам посвящают серенады, про них пишут стихи, в их честь совершаются подвиги. Она вызывала восхищение.
Вдруг ведунья увидела Грига. Жрец медленно шел, опираясь на руку княжеского лекаря. Они о чем-то беседовали. Исха затаила дыхание. Они дошли до каменной скамьи и присели. Ведьма все это время сидела прямо на траве, в окружении кустов, поэтому осталась незамеченной. О чем мужчины говорили, слышно не было, но лекарь вскоре оставил пациента в одиночестве. Ведьма долго не двигалась, наблюдая за Григом. Тот просто сидел, жмурясь на мягком осеннем солнце.
«Трусиха», — сообщил внутренний голос. На это Исха только вздохнула. Не замечая того, она грызла кожу вокруг ногтя на большом пальце. «Трусиха!» — повторил голос.
— Ладно. Хорошо.
Одним резким движением она поднялась и, поплотнее запахнувшись в шарф, с книгой наперевес, пошла к нему. Сердце билось, как сумасшедшее.
— Здравствуй.
Ему пришлось приставить ладонь козырьком к глазам, чтобы посмотреть на нее против солнца.
— Исха… — растерялся жрец.
— Я не помешаю?
Он отрицательно замотал головой. Она присела рядом.
— Как ты?
Он приложил руку к груди, прислушиваясь к сердцу.
— Заживает потихоньку… А как ты?
— В норме.
Они замолчали. Пауза затягивалась.
— Уезжаешь? — снова первая заговорила ведьма.
— Исха, я…
— Не объясняй, я все понимаю, — соврала она. По правде говоря, она мало что сейчас понимала.
— Поверь, я хотел бы, чтобы все было по-другому, но... — он снова смотрел на нее этим странным взглядом. То ли мольба, то ли сожаление, то ли просто жалость. Исха не могла его вынести. Только не от Грига. Она подхватилась со скамьи.
— Я желаю тебе счастья, — выдавила она, отвернувшись. — Прощай.
Мужчина дернулся встать, но скривился от боли и остался сидеть.
— Подожди, Исха! Сейчас рядом со мной ты в опасности! Исха, постой!
Но она, не слушая его, быстрым шагом удалилась из сада.
Ночь выдалась безлунной. Небо сплошь затянули тучи, которые, впрочем, не спешили делиться дождем. Было невыносимо душно. Григ не спал. Уже хорошо затянувшаяся рана сейчас давала о себе знать, каждый вздох отдавался глухой болью в груди. Он широко распахнул ставни, чтобы словить хотя бы немного свежего ветра, но все без толку. Он в изнеможении лег в кровать. Замок жил своей приглушенной ночной жизнью. Где-то скреблась мышь. Григ задремал.
Но резкое колебание воздуха заставило его распахнуть веки. Над ним навис черный силуэт. Григ хотел закричать, но грубая рука в кожаной перчатке наглухо зажала ему рот. Шеи коснулось обжигающе холодное лезвие.
— Один лишний звук — и ты покойник. На этот раз — уж точно, — прошипел силуэт жрецу в самое ухо.
Тот сглотнул и кивнул. Ночной гость убрал руку от его рта.
— Что она знает? — все так же тихо спросил пришелец.
— Ничего, я ничего не сказал ей, — тоже шепотом ответил жрец.
— За вами следили. Ты несколько раз разговаривал с ней, — лезвие сильнее вдавилось в кожу, еще чуть — и появится кровь. — Что. Ты. Ей. Рассказал?
Жрец шумно вздохнул, тут же скривившись от боли. Но взгляд его был решителен и без капли страха.
— Я не такой дурак, как вы все думаете. Она и так натерпелась. Она ни хрена не знает! Убей меня уже, наконец, и прекратим весь это фарс!
— О нет, убить тебя сейчас было бы очень подозрительно. Хотя одно твое неверное движение, и я это сделаю без всяких колебаний, — в доказательство этому мужчина еще сильнее надавил на кожу, Григ почувствовал, как лезвие прорезало ее, вниз потекла капля крови. — Предположим, ты говоришь правду. Как ты объяснил деснице то, что тебя пытались убить?
— Никак. Он не спрашивал. Вернее, сам предположил, что это местные, логовцы. Я не стал его разубеждать в этом.
Силуэт хмыкнул. Григ все еще не видел его лица. Да это и неважно. Все равно он проиграл. Еще в тот момент, когда поддался на шантаж и согласился на все их условия. Кто эти люди, Григ не знал, но их много, и они сильны.
— К утру тебя здесь быть не должно. Не только в замке, но и вообще в Вольмире. Иначе я займусь ведьмой. Все равно теперь от нее мало толку.
Работать после захода солнца Верениру было привычно. Так спокойнее, днем его то и дело отвлекали. Ночью, конечно, тоже, особенно в последнее время. Но все же большая часть обитателей замка спала, а в относительной тишине думать гораздо приятнее. После такого выброса силы, когда он вытаскивал Исху с того света, Веренир еще не в полной мере пришел в себя и старался как можно меньше использовать способности, чтобы поскорее вернуться в форму. Кто знает, в какой момент он может понадобиться князю в делах государственной важности?
Но сейчас накопившаяся усталость брала верх: маг не мог сосредоточиться. Строчки на свитке, разложенном на столе, сливались в какое-то сплошное болото. Было уже около полуночи, но он знал, что Эйла еще не ложилась, а потому дернул за шнур небольшого колокольчика, расположенного на стене рядом с письменным столом. В том, что в такой час к нему явится непременно Эйла, он не сомневался.
Долго ждать не пришлось, послышался тихий стук в дверь. Потом она чуть приоткрылась, и внутрь проскользнул гибкий силуэт. Его можно было бы назвать тенью, если бы не длинная ночная рубашка, настолько белая, что, казалось, даже немного светилась в темноте.
— Ты похожа на призрака, — улыбнулся Веренир.
Служанка смутилась и посмотрела на него испуганно:
— Пусть господин так не шутит, пожалуйста!
— Эйла, не находишь, что ты слишком суеверна? — поддразнил он девушку. Она протестующе замотала головой. Десница, не вставая с кресла, поманил ее к себе пальцем. Служанка без колебания подошла и положила руки ему на плечи.
— Господин знает, что Эйла немного играет на лютне? — спросила та, разминая его мышцы.
Веренир кивнул, размышляя о том, почему служанка, столько лет прожив в княжестве и, в сущности, хорошо зная язык, до сих пор не научилась говорить о себе в первом лице.
— Так вот, господин — весь как натянутая струна. Нужно лечь, Эйла знает, как это исправить.
Веренир беспрекословно позволил снять с себя рубаху и с удовлетворенным вздохом растянулся животом на перине. Он услышал, как чуть скрипнула дверца прикроватного шкафчика, а потом — звук пробки, которая высвободилась из горлышка бутылки. Через мгновение его кожи коснулись маленькие, но сильные ладони, они медленно заскользили по спине. Веренир уловил какой-то цветочный запах.
— Розовое масло, — пояснила служанка, продолжая разминать мышцы.
В ответ десница промычал что-то неразборчивое. Прикосновения, которые становились сильнее и настойчивее, были настолько приятны, что говорить ничего не хотелось. Веки сами опустились.
…заходящее солнце просвечивало сквозь пушистые рыжие волосы и создавало огненный ореол вокруг ее головы. Невероятно зеленые глаза лучились улыбкой. Смеясь, она словно прошла сквозь него и побежала в сторону леса, все время оборачиваясь, словно зовя за собой…
Исхе не спалось. Сначала она пыталась устроиться в постели, которая казалась слишком мягкой и чересчур теплой. Раскрывалась, снова накрывалась, вытягивала из-под одеяла только одну ногу. Сон никак не приходил. В конце концов она вообще встала. По ощущениям уже перевалило за полночь. Она шире распахнула ставни и полной грудью вдохнула теплый осенний воздух. Мысли не давали покоя. Сейчас бы выйти в свой двор или даже выбраться в лес. Нет, жить в этой каменной громадине не для нее. Слишком много людей рядом и слишком мало простора, несмотря на невообразимые размеры замка.
Почти в полной тишине внутреннего двора она услышала чьи-то негромкие шаги, отражавшиеся эхом в каменных стенах. Кто-то, тяжело шаркая, медленно двигался в сторону ворот. Однако разглядеть его оказалось невозможно. Слишком темно сегодня из-за туч. Должно быть, кто-то из стражи. Они же то и дело обходят территорию. Исха снова вернулась к размышлениям.
А еще Григ. Что-то в его поведении не давало покоя. Что-то не так, но она не могла понять, что именно. Она рада была бы объяснить его странное поведение тем, что на него так много всего свалилось за последние дни. Но нет. Было еще что-то. Интуиция никогда ее не подводила. Ведьма поняла, что просто должна поговорить с ним еще раз. Притом прямо сейчас. Какое-то неприятное волнение ворочалось в середине груди, когда она думала о жреце.
Ведьма оделась и выскользнула в коридор. Светильник зажигать не стала, идти недалеко. А в некоторых местах коридора, как она успела выучить, горели лампы. Она все еще плохо ориентировалась здесь, но, как дойти до покоев жреца, уже запомнила. Очень скоро она оказалась у деревянной двери. Постучала и тихо вошла внутрь, готовясь извиниться за столь поздний визит.
— Григ? — негромко позвала она. — Ты спишь?
Ей никто не ответил. Она медленно подошла к кровати. Привычным движением провела рукой над лампой, чтобы зажечь огонь. Но ничего не произошло. Ведьма коротко ругнулась. Если сила и собиралась к ней вернуться, то явно не сейчас. Постель была холодная и пустая.
— Григ! — позвала Исха громко, хотя уже понимала, что здесь никого нет.
Она выбежала с лампой в коридор и зажгла ее о ближайшую горящую. Вернувшись в пустые покои, внимательно осмотрела их. На всякий случай заглянула даже в ларь для одежды. Не то чтобы она рассчитывала обнаружить там прячущегося Грига, но не посмотреть туда не смогла. Все пусто. Хотя у жреца и не имелось с собой никаких вещей. Ситуация, в которой они оказались в Логе, как-то не располагала к тому, чтобы брать багаж. Однако со столика у кровати пропали многочисленные лекарства, которые Григу по настоянию лекаря нужно принимать. В прошлый раз столешница была буквально заставлена разными баночками с каплями и мазями. Теперь — абсолютно пусто. Внезапно она поняла, почему ее внимание привлек человек, шагавший в темноте двора. Это не стражник. Те всегда освещали себе путь факелами. А он шел без света, причем очень медленно, будто ему тяжело. Движимая внезапной догадкой, ведунья, защищая рукой пламя, устремилась вниз.
Она быстро выбралась наружу. Стражник, которому полагалось стоять у двери, крепко спал рядом с выходом. Она не стала его будить и тихо вышла во двор. Кажется, шаги направлялись в сторону ворот, ведущих в город. Она поспешила туда. Сами ворота ярко освещались. В целях безопасности, конечно. Здесь всегда дежурили несколько стражников. И они не спали. Исха завидела знакомого дружинника, который недавно отпирал ворота им с Верениром. Тот тоже узнал ведьму и чуть склонил голову в знак приветствия.
— Добраночь, госпожа, что-то сегодня никому не спится, — добродушно сказал он. Сейчас, когда десницы не было рядом, он вел себя гораздо более спокойно и расслабленно.
— Добраночь, — откликнулась Исха. — Что ты имеешь в виду?
— Так жрец Григ только что через нас прошел.
В замке обитала куча народа, слухи расходились очень быстро. Видимо все уже знали о том, что здесь гостил жрец.
— А что ему понадобилось в городе в столь ранний час?
— А он не в город пошел. Вернее, сказал, что рана уже довольно затянулась и долг служения зовет его на новое место. Куда же он направился-то?..
— Да в Вилью же, — подсказал его напарник.
— Но почему среди ночи?! — воскликнула Исха. — Он не мог до рассвета подождать?
Стражники синхронно пожали плечами.
— А вы что же, можете беспрепятственно выпускать любого отсюда?
— Так это… — замялся мужчина. — У нас не было никаких приказов не выпускать, так и он же жрец, как его не выпустишь? А то как Ясногорящий разгневается? Это мы впускать никого не можем без разрешения шуйцы, хоть бы там сам верховный жрец стоял. А выпускать… От чего ж не выпустить?
Исха начинала злиться из-за всей этой ситуации и в особенности на Грига. Она должна непременно с ним поговорить и все ему высказать. После всего, что с ними произошло, она заслуживает того, чтобы он с ней хотя бы по-человечески попрощался!
— Ну, тогда откройте и мне.
Дружинник выпучил глаза.
— Госпожа, в городе сейчас небезопасно. Это в замке все охраняется, а за стеной полно всякого сброда. Столица все-таки, сюда и жук, и жаба сунутся. Подожди несколько лучин, пока рассветет хотя бы.
Исха покачала головой:
— Мне нужно поговорить со жрецом. Если я не выйду сейчас, то могу его утром не догнать. Открывай.
Дружинник поджал губы. Несмотря на то, что прямого приказа не выпускать ее или жреца действительно не было, он понимал, что десница по головке его не погладит, если с ней что-то случится. Когда мужчина завтракает с женщиной наедине, это что-то должно значить. Страж замялся.
Григу было разрешено остаться в замке, пока он немного не оправится. Он все еще не вставал с кровати. Исха пару раз заглядывала к нему, но он спал, а потому разговора не получалось. Зато Эйла показала, как пройти в княжеский сад. О, это была настоящая отдушина! Сад раскинулся вдоль одной из стен. Здесь стояли фруктовые деревья, глаза разбегались от диковинных цветов. Исха даже не всему могла подобрать названия. Этот маленький оазис посреди каменной пустыни укрывал зеленый травяной ковер, мягкий и упругий — ходить по такому босиком одно удовольствие.
Даже без использования дара Исха умела быть незаметной, когда того хотела, поэтому прятаться с книгой от посторонних глаз среди густой листвы сада стало ее любимым занятием. Несколько раз она видела здесь уже не юную, но невероятно красивую женщину, бродившую среди деревьев. Та поглаживала большой круглый живот и смеялась вместе с окружавшими ее девицами. Хотя ни одна из них не шла ни в какое сравнение с той. И чертами лица, и походкой (даже несмотря на беременность), и длинными густыми золотистыми волосами, причудливо заплетенными, она походила на великую княжну, хотя ею не являлась. Тройтан все еще не женат. Ходили слухи, что он не раз делал предложение Медике, да только та всегда шла в отказ.
Исха провела в замке всего ничего, а уже могла похвастаться, что знает почти обо всех его обитателях, по крайней мере, о ключевых фигурах. Говорят, что у стен есть уши. Но здесь, похоже, у стен имелись даже рты. Чтобы случайно подслушать очередную сплетню, не следовало напрягаться. Скорее, наоборот. Нужно очень постараться, чтобы остаться в стороне от этого. Слуги молниеносно разносили любую информацию, радуясь, что можно почесать языками. Некоторые из них недоумевали, почему Медика не соглашается стать великой княжной. Но для Исхи все было очевидно. Медика независима до мозга костей. И имеет хорошее подспорье для этого: большое состояние, доставшееся ей от покойных родителей. Пока она сама по себе, могла делать со своей жизнью, что хотела. Как только она выйдет замуж, хоть за мельника, хоть за великого князя, муж станет ее господином. Придется подчиняться его воле во всем. Исха не имела большого состояния, по правде сказать, у нее не осталось ровным счетом ничего, кроме собственной жизни и свободы, но она прекрасно понимала ее.
Ведьма в очередной раз залюбовалась Медикой. Ее мелодичный смех просто завораживал. Исха с горечью подумала, что и раньше не была хоть чем-то на нее похожа, а теперь и подавно. Таким женщинам посвящают серенады, про них пишут стихи, в их честь совершаются подвиги. Она вызывала восхищение.
Вдруг ведунья увидела Грига. Жрец медленно шел, опираясь на руку княжеского лекаря. Они о чем-то беседовали. Исха затаила дыхание. Они дошли до каменной скамьи и присели. Ведьма все это время сидела прямо на траве, в окружении кустов, поэтому осталась незамеченной. О чем мужчины говорили, слышно не было, но лекарь вскоре оставил пациента в одиночестве. Ведьма долго не двигалась, наблюдая за Григом. Тот просто сидел, жмурясь на мягком осеннем солнце.
«Трусиха», — сообщил внутренний голос. На это Исха только вздохнула. Не замечая того, она грызла кожу вокруг ногтя на большом пальце. «Трусиха!» — повторил голос.
— Ладно. Хорошо.
Одним резким движением она поднялась и, поплотнее запахнувшись в шарф, с книгой наперевес, пошла к нему. Сердце билось, как сумасшедшее.
— Здравствуй.
Ему пришлось приставить ладонь козырьком к глазам, чтобы посмотреть на нее против солнца.
— Исха… — растерялся жрец.
— Я не помешаю?
Он отрицательно замотал головой. Она присела рядом.
— Как ты?
Он приложил руку к груди, прислушиваясь к сердцу.
— Заживает потихоньку… А как ты?
— В норме.
Они замолчали. Пауза затягивалась.
— Уезжаешь? — снова первая заговорила ведьма.
— Исха, я…
— Не объясняй, я все понимаю, — соврала она. По правде говоря, она мало что сейчас понимала.
— Поверь, я хотел бы, чтобы все было по-другому, но... — он снова смотрел на нее этим странным взглядом. То ли мольба, то ли сожаление, то ли просто жалость. Исха не могла его вынести. Только не от Грига. Она подхватилась со скамьи.
— Я желаю тебе счастья, — выдавила она, отвернувшись. — Прощай.
Мужчина дернулся встать, но скривился от боли и остался сидеть.
— Подожди, Исха! Сейчас рядом со мной ты в опасности! Исха, постой!
Но она, не слушая его, быстрым шагом удалилась из сада.
***
Ночь выдалась безлунной. Небо сплошь затянули тучи, которые, впрочем, не спешили делиться дождем. Было невыносимо душно. Григ не спал. Уже хорошо затянувшаяся рана сейчас давала о себе знать, каждый вздох отдавался глухой болью в груди. Он широко распахнул ставни, чтобы словить хотя бы немного свежего ветра, но все без толку. Он в изнеможении лег в кровать. Замок жил своей приглушенной ночной жизнью. Где-то скреблась мышь. Григ задремал.
Но резкое колебание воздуха заставило его распахнуть веки. Над ним навис черный силуэт. Григ хотел закричать, но грубая рука в кожаной перчатке наглухо зажала ему рот. Шеи коснулось обжигающе холодное лезвие.
— Один лишний звук — и ты покойник. На этот раз — уж точно, — прошипел силуэт жрецу в самое ухо.
Тот сглотнул и кивнул. Ночной гость убрал руку от его рта.
— Что она знает? — все так же тихо спросил пришелец.
— Ничего, я ничего не сказал ей, — тоже шепотом ответил жрец.
— За вами следили. Ты несколько раз разговаривал с ней, — лезвие сильнее вдавилось в кожу, еще чуть — и появится кровь. — Что. Ты. Ей. Рассказал?
Жрец шумно вздохнул, тут же скривившись от боли. Но взгляд его был решителен и без капли страха.
— Я не такой дурак, как вы все думаете. Она и так натерпелась. Она ни хрена не знает! Убей меня уже, наконец, и прекратим весь это фарс!
— О нет, убить тебя сейчас было бы очень подозрительно. Хотя одно твое неверное движение, и я это сделаю без всяких колебаний, — в доказательство этому мужчина еще сильнее надавил на кожу, Григ почувствовал, как лезвие прорезало ее, вниз потекла капля крови. — Предположим, ты говоришь правду. Как ты объяснил деснице то, что тебя пытались убить?
— Никак. Он не спрашивал. Вернее, сам предположил, что это местные, логовцы. Я не стал его разубеждать в этом.
Силуэт хмыкнул. Григ все еще не видел его лица. Да это и неважно. Все равно он проиграл. Еще в тот момент, когда поддался на шантаж и согласился на все их условия. Кто эти люди, Григ не знал, но их много, и они сильны.
— К утру тебя здесь быть не должно. Не только в замке, но и вообще в Вольмире. Иначе я займусь ведьмой. Все равно теперь от нее мало толку.
***
Работать после захода солнца Верениру было привычно. Так спокойнее, днем его то и дело отвлекали. Ночью, конечно, тоже, особенно в последнее время. Но все же большая часть обитателей замка спала, а в относительной тишине думать гораздо приятнее. После такого выброса силы, когда он вытаскивал Исху с того света, Веренир еще не в полной мере пришел в себя и старался как можно меньше использовать способности, чтобы поскорее вернуться в форму. Кто знает, в какой момент он может понадобиться князю в делах государственной важности?
Но сейчас накопившаяся усталость брала верх: маг не мог сосредоточиться. Строчки на свитке, разложенном на столе, сливались в какое-то сплошное болото. Было уже около полуночи, но он знал, что Эйла еще не ложилась, а потому дернул за шнур небольшого колокольчика, расположенного на стене рядом с письменным столом. В том, что в такой час к нему явится непременно Эйла, он не сомневался.
Долго ждать не пришлось, послышался тихий стук в дверь. Потом она чуть приоткрылась, и внутрь проскользнул гибкий силуэт. Его можно было бы назвать тенью, если бы не длинная ночная рубашка, настолько белая, что, казалось, даже немного светилась в темноте.
— Ты похожа на призрака, — улыбнулся Веренир.
Служанка смутилась и посмотрела на него испуганно:
— Пусть господин так не шутит, пожалуйста!
— Эйла, не находишь, что ты слишком суеверна? — поддразнил он девушку. Она протестующе замотала головой. Десница, не вставая с кресла, поманил ее к себе пальцем. Служанка без колебания подошла и положила руки ему на плечи.
— Господин знает, что Эйла немного играет на лютне? — спросила та, разминая его мышцы.
Веренир кивнул, размышляя о том, почему служанка, столько лет прожив в княжестве и, в сущности, хорошо зная язык, до сих пор не научилась говорить о себе в первом лице.
— Так вот, господин — весь как натянутая струна. Нужно лечь, Эйла знает, как это исправить.
Веренир беспрекословно позволил снять с себя рубаху и с удовлетворенным вздохом растянулся животом на перине. Он услышал, как чуть скрипнула дверца прикроватного шкафчика, а потом — звук пробки, которая высвободилась из горлышка бутылки. Через мгновение его кожи коснулись маленькие, но сильные ладони, они медленно заскользили по спине. Веренир уловил какой-то цветочный запах.
— Розовое масло, — пояснила служанка, продолжая разминать мышцы.
В ответ десница промычал что-то неразборчивое. Прикосновения, которые становились сильнее и настойчивее, были настолько приятны, что говорить ничего не хотелось. Веки сами опустились.
***
…заходящее солнце просвечивало сквозь пушистые рыжие волосы и создавало огненный ореол вокруг ее головы. Невероятно зеленые глаза лучились улыбкой. Смеясь, она словно прошла сквозь него и побежала в сторону леса, все время оборачиваясь, словно зовя за собой…
***
Исхе не спалось. Сначала она пыталась устроиться в постели, которая казалась слишком мягкой и чересчур теплой. Раскрывалась, снова накрывалась, вытягивала из-под одеяла только одну ногу. Сон никак не приходил. В конце концов она вообще встала. По ощущениям уже перевалило за полночь. Она шире распахнула ставни и полной грудью вдохнула теплый осенний воздух. Мысли не давали покоя. Сейчас бы выйти в свой двор или даже выбраться в лес. Нет, жить в этой каменной громадине не для нее. Слишком много людей рядом и слишком мало простора, несмотря на невообразимые размеры замка.
Почти в полной тишине внутреннего двора она услышала чьи-то негромкие шаги, отражавшиеся эхом в каменных стенах. Кто-то, тяжело шаркая, медленно двигался в сторону ворот. Однако разглядеть его оказалось невозможно. Слишком темно сегодня из-за туч. Должно быть, кто-то из стражи. Они же то и дело обходят территорию. Исха снова вернулась к размышлениям.
А еще Григ. Что-то в его поведении не давало покоя. Что-то не так, но она не могла понять, что именно. Она рада была бы объяснить его странное поведение тем, что на него так много всего свалилось за последние дни. Но нет. Было еще что-то. Интуиция никогда ее не подводила. Ведьма поняла, что просто должна поговорить с ним еще раз. Притом прямо сейчас. Какое-то неприятное волнение ворочалось в середине груди, когда она думала о жреце.
Ведьма оделась и выскользнула в коридор. Светильник зажигать не стала, идти недалеко. А в некоторых местах коридора, как она успела выучить, горели лампы. Она все еще плохо ориентировалась здесь, но, как дойти до покоев жреца, уже запомнила. Очень скоро она оказалась у деревянной двери. Постучала и тихо вошла внутрь, готовясь извиниться за столь поздний визит.
— Григ? — негромко позвала она. — Ты спишь?
Ей никто не ответил. Она медленно подошла к кровати. Привычным движением провела рукой над лампой, чтобы зажечь огонь. Но ничего не произошло. Ведьма коротко ругнулась. Если сила и собиралась к ней вернуться, то явно не сейчас. Постель была холодная и пустая.
— Григ! — позвала Исха громко, хотя уже понимала, что здесь никого нет.
Она выбежала с лампой в коридор и зажгла ее о ближайшую горящую. Вернувшись в пустые покои, внимательно осмотрела их. На всякий случай заглянула даже в ларь для одежды. Не то чтобы она рассчитывала обнаружить там прячущегося Грига, но не посмотреть туда не смогла. Все пусто. Хотя у жреца и не имелось с собой никаких вещей. Ситуация, в которой они оказались в Логе, как-то не располагала к тому, чтобы брать багаж. Однако со столика у кровати пропали многочисленные лекарства, которые Григу по настоянию лекаря нужно принимать. В прошлый раз столешница была буквально заставлена разными баночками с каплями и мазями. Теперь — абсолютно пусто. Внезапно она поняла, почему ее внимание привлек человек, шагавший в темноте двора. Это не стражник. Те всегда освещали себе путь факелами. А он шел без света, причем очень медленно, будто ему тяжело. Движимая внезапной догадкой, ведунья, защищая рукой пламя, устремилась вниз.
Она быстро выбралась наружу. Стражник, которому полагалось стоять у двери, крепко спал рядом с выходом. Она не стала его будить и тихо вышла во двор. Кажется, шаги направлялись в сторону ворот, ведущих в город. Она поспешила туда. Сами ворота ярко освещались. В целях безопасности, конечно. Здесь всегда дежурили несколько стражников. И они не спали. Исха завидела знакомого дружинника, который недавно отпирал ворота им с Верениром. Тот тоже узнал ведьму и чуть склонил голову в знак приветствия.
— Добраночь, госпожа, что-то сегодня никому не спится, — добродушно сказал он. Сейчас, когда десницы не было рядом, он вел себя гораздо более спокойно и расслабленно.
— Добраночь, — откликнулась Исха. — Что ты имеешь в виду?
— Так жрец Григ только что через нас прошел.
В замке обитала куча народа, слухи расходились очень быстро. Видимо все уже знали о том, что здесь гостил жрец.
— А что ему понадобилось в городе в столь ранний час?
— А он не в город пошел. Вернее, сказал, что рана уже довольно затянулась и долг служения зовет его на новое место. Куда же он направился-то?..
— Да в Вилью же, — подсказал его напарник.
— Но почему среди ночи?! — воскликнула Исха. — Он не мог до рассвета подождать?
Стражники синхронно пожали плечами.
— А вы что же, можете беспрепятственно выпускать любого отсюда?
— Так это… — замялся мужчина. — У нас не было никаких приказов не выпускать, так и он же жрец, как его не выпустишь? А то как Ясногорящий разгневается? Это мы впускать никого не можем без разрешения шуйцы, хоть бы там сам верховный жрец стоял. А выпускать… От чего ж не выпустить?
Исха начинала злиться из-за всей этой ситуации и в особенности на Грига. Она должна непременно с ним поговорить и все ему высказать. После всего, что с ними произошло, она заслуживает того, чтобы он с ней хотя бы по-человечески попрощался!
— Ну, тогда откройте и мне.
Дружинник выпучил глаза.
— Госпожа, в городе сейчас небезопасно. Это в замке все охраняется, а за стеной полно всякого сброда. Столица все-таки, сюда и жук, и жаба сунутся. Подожди несколько лучин, пока рассветет хотя бы.
Исха покачала головой:
— Мне нужно поговорить со жрецом. Если я не выйду сейчас, то могу его утром не догнать. Открывай.
Дружинник поджал губы. Несмотря на то, что прямого приказа не выпускать ее или жреца действительно не было, он понимал, что десница по головке его не погладит, если с ней что-то случится. Когда мужчина завтракает с женщиной наедине, это что-то должно значить. Страж замялся.
