Она забыла! Забыла! Посмела забыть. Кажется, здесь были ступени, ведущие от боковой двери, или нет, они были справа? Явь и навь, прошлое…настоящее – что-то выдуманное, сколько ей было, когда она бежала отсюда в страхе? Сколько ей было, когда она влетела прямо в Ланселота, запустив цепь следующих событий, определивших всё? Как…
Моргана падает на колени, не думая ни о платье, ни о том, что вообще-то не одна. Почему-то ей очень плохо, к горлу подкатывается ком, рукою, не видя ничего за пеленою подступающих слез, она шарит по земле, пачкает руки в помнящей золе, но даже не замечает грязи. Это длится совсем недолго – кто-то поднимает её, и она не сопротивляется, мир резко меняет свои черты, ей хочется назад, в девять ли…в одиннадцать, туда, где можно разлить молоко и бояться хворостины, туда, где у нее нет шрамов, туда, где…
Чьи это руки? Кто отряхивает ее – сильно, но осторожно, кто садит ее в повозку и укутывает плащом? Почему-то веет уютом и теплом, совсем не страшно. Голова клонится к чьему-
то плечу, кто-то гладит ее по спине… так поглаживала ее Гайя, когда думала, что она спит, может быть, она до сих пор спит и всё происходящее лишь страшный сон? Где-то тихо плачет ребенок, но Моргана не пытается даже понять, откуда идет голос, единственная мысль перед тем, как она проваливается в забытье:
-Что это за ребенок…
И все затихает, отступает, смиряется.
Моргана вышла из забытья также неожиданно, как и впала в него: просто вдруг открыла глаза, вспомнила всё, что сотворила, и это показалось ей неприличным, она устыдилась, а увидев, что рядом с нею едет Уриен в повозке, угадала, что это на его плече она заснула, и румянец коснулся ее щеки. Но он не сказал ей на этот счёт и слова, лишь промолвил:
-Мы скоро приедем, Овраг уже виднеется…
Моргана смущенно кивнула и отвернулась в сторону, делая вид, что поглощена наблюдением за спящим Мордредом – чудо, а не ребенок, в самом деле! И до самого конца пути не решилась повернуть головы к графу, даже вылезла из повозки с другой стороны, когда ей помог тактичный, угадавший ее желание, Ланселот.
Это была странная чащоба, непроходимая, непролазная дорога вела вперед – единственное свободное для прохода место было у спуска к Оврагу, но даже там тропинка была очень узкой и заросшей мелким колючим кустарником.
-Лошадей оставим здесь, - спокойно сказал Мелеагант, привязывая своего коня к дереву, - спустимся вниз – уже рядом.
-И как нам это сделать? – скептически спросил Мерлин, демонстративно глядя на крутую, уходящую вниз тропинку, - здесь же не пройти!
-Ох, простите! – Мелеагант картинно прижал руку к груди, - вы, друид, можете не идти, мы принимаем во внимание ваш почтенный возраст.
Но по лицу Мерлина было понятно, что он скорее проглотит тритона живьем, чем пропустит это.
-Я просто хочу сказать, что здесь опасно, - попытался оправдаться он, но Мелеагант уже дошел до тропинки и повернулся, чтобы объяснить последнее:
-Спустимся в следующем порядке: я, за мною Мерлин, за ним Ланселот, за ним – Моргана, за нею Уриен. Так, без пререканий. Женщина и старик – вы должны идти между теми, кто посильнее. Уриен – возьми Мордреда. Ступаем след в след за мною – здесь еще ямы есть…
-Отлично! – не удержалась Моргана, с неохотой отдавая дитя Уриену, - ну давай, ведите, ваше зловещее высочество!
Зловещее высочество хмыкнуло и повело. Спуск оказался не таким уж и страшным, если цепляться за Ланселота, и ступать за ним шаг за шагом, конечно. Мерлин чуть было не слетел в кустарник, и, таки попал немного рукою по ветвям, когда попытался схватиться в поисках опоры
(он-то не мог цепляться за Ланселота), в результате – словарь бранных выражений, который старательно вел в памяти Уриен, пополнился некоторым списком вариаций…
Когда же спустились, обнаружилось вдруг, что почва не так тверда – ноги разъезжались в грязи, но нужно было идти, нужно было…
Моргана оттерла пот со лба и шумно вздохнула – ругаться ни с кем не хотелось, не было сил, дорога была длинной, а теперь эта грязь, а уже хотелось присесть, к тому же воротник сжимал горло – Моргана пальцами ослабила узел воротника и дышать стало легче, но теперь появилось раздражение на шее от веревок…
-Туда, - Мелеагант же был неутомим, как всякий человек, который уже давно что-то планирует. Но, проследив взглядом за его рукою, Моргана увидела совсем близко лаз… широкий, но очень низкий, даже она не смогла бы войти в него, согнувшись, только если ползком.
-Да ты издеваешься! – прошипел друид, но так, чтобы принц не услышал, а Мелеагант уже бордо заспешил к лазу, и, вскоре уже подал пример спуска, на четвереньках пролезая внутрь.
-Ты можешь не идти, - Ланселот обернулся к Моргане, точно зная, что она откажется остаться.
-Иди ты к черту, - предсказуемо посоветовала она и опустилась на четвереньки. Поползла. Внутри лаза пахло сыростью и легкой гнильцой, какая бывает, идет от подтопленных деревьев, а еще было достаточно светло – во всяком случае, можно было разглядеть путь, благодаря тому обстоятельству, что лаз не был прочным, но…
Путь вперед оборвался слишком неожиданно, Моргана с воплем полетела вниз и вывалилась…
Под ноги принцу де Горру. Он рывком поднял ее за плечо, и она слегка качнулась, пытаясь привести мысли в норму, и только потом огляделась. Это было что-то вроде залы… здесь можно было стоять в полный рост, и даже простор ощущался теперь иначе. Внутри же был только один постамент, пустой, на котором Моргана увидела целую группу символов…
Иногда за ее спиной раздавались вопли, предвещающие падение кого-то из спутников. Уриен же сгруппировался так, чтобы Мордред не пострадал – по воплям он понял, что придется падать. Обошлось почти без брани…
-Что это? – Мерлин протиснулся к постаменту, весь плащ его был замаран страшной липкой черной грязью…- Этот язык мне незнаком.
-И не должен, - спокойно отозвался Мелеагант, извлек из своего кармана длинный и тонкий серебряный кинжал, поднес к руке…
-Эй! – возмутился Ланселот, - давай-ка без…
Он не успел договорить без чего, как принц одним махом рассек себе запястье левой руки, потекла кровь. Моргана часто сталкивалась с кровью и знала, что у кого-то она светлая, быстрая, у кого-то тягучая, потемнее. Кровь же, полившаяся из раны Мелеаганта, была почти черной. И при этом текла стремительно. Принц только успевал повторять пальцем рисунок каких-то символов и знаков на постаменте, повторяя узор…
Моргана отшатнулась назад, Мордред заворочался у Уриена на руках, граф принялся его покачивать, а Мерлин вдруг начал шептать какие-то слова…ланселот же ограничился выражением немого ужаса на лице своем.
Что-то происходило. Постамент впитывал кровь Мелеаганта, и словно бы не было ее вовсе! И тут, когда Моргана уже перестала понимать что-либо, постамент вдруг треснул, брызнул каменными обломками в сторону и обнажил постамент поменьше, а на нем…
Маленькую, потемневшую от времени бронзовую чашу. Мелеагант зажал рану пальцами, ланселот сообразил, подскочил к нему и принялся бинтовать его руку куском, оторванным от плаща.
-Это…Грааль? – Моргана почему-то охрипла.
-Он, - шепотом ответил Мерлин, не сводя глаз с великого сокровища, которое уже не полагал найти.
-Мордреда! – приказал Мелеагант. отталкивая Ланселота. Его слегка шатало, но голос остался твердым, а действия – слаженными.
Уриен покорился, передал младенца в руки принца и отступил на три шага, уже не предполагая, что произойдет дальше. Мелеагант же передал Мордреда в руки Мерлину, а сам взял Грааль, Моргане показалось, что Грааль слегка обжег его руку, но то ли это было видение, то ли принц просто не показал слабости, но…теперь уже ничего нельзя было остановить.
Мелеагант сжал рукою чашу и заговорил – странно высоким, не похожим на его обычный, голосом, его речь текла на незнакомом ни Моргане, ни Мерлину языке, и она походила на странную смесь из ласковых звуков и грубых. Отрывистых. Не было понятно, когда заканчивается одно слово и начинается другое, со всех сторон стены будто бы подхватывали его голос, его слова и отражались эхом, Моргана отступала и отступала от стен, как делали это Ланселот и Уриен – казалось, все вокруг приходит в движение и сами стены пещеры дрожат, и тут…
И тут качнуло уже Моргану.
На мгновение комната пропала из ее взора, и она вдруг почувствовала запах крови и тяжесть…железа на своем теле, а также – резкую, разрывающую, выворачивающую наизнанку боль в области груди и желудка. Ее скрутило, согнуло пополам, она закричала, но это был…ее ли это был голос? Вокруг звенела сталь, перед нею промелькнуло лицо перепуганного Монтегю…
Что тут делает Монтегю?
Справа полилась древняя речь, а слева вдруг продолжился грохот стали, Моргана разобрала, что с какой-то стороны говорят на одном из саксонских наречий, её сжало сильнее. Кто-то затряс ее за плечи, и снова лицо – Грегори! – перепуганный рыцарь, вдруг позвал ее:
-Ваше величество, ваше величество!
-Какое я тебе…- попыталась ответить Моргана, но язык распух, и она не смогла шевельнуть им, а Грегори крикнул куда-то вперед:
-Король ранен! Король ранен! Он умирает…
-Ко…
-Артур! – кто-то тряхнул ее тело, и Моргане показалось, что она одна большая струна, - Моргана! Артур…
Кто-то звал ее с двух сторон, в одном месте она была Артуром, в другом – Морганой. В мире, который был на юге, она умирала, в мире, который простерся на востоке – была живее всех живых.
-Артур! Он умирает!
-Нет! – это уже прорвался крик Морганы, вывалившейся в реальность комнаты и ритуала, снова чьи-то руки, чьи-то лица – всё замелькало, заблестело одной непонятной тягучей массой.
-Я люблю тебя, - прошептал кто-то на юге и закрыл глаза навечно.
Моргана всхлипнула и осела на пол, ее тело сотрясало от ужаса, от пережитого, от всего того, что вдруг разом вломилось в ее мир. Она поняла…поняла, что потеряла, теперь уже точно потеряла своего сводного брата – короля Артура.
-Я люблю тебя! – крикнула она, обращаясь на юг, и упала ничком на пол пещеры.
-Моргана?! – Мелеагант вернул ее в чувство. Она открыла один глаз, мутно взглянула на него, на пещеру и открыла второй глаз – медленно села, держась за голову.
-Что…- хрипло спросила она и осеклась. – Артур мертв. Я видела это.
-Мертв? – Уриен почувствовал, как в горле все пересохло в один миг, - в самом деле мертв?
-Да, - прошептала Моргана, - я видела. Я была им. Я умерла…то есть. Нет, он умер, но я как бы тоже… понимаешь?
Уриен не понимал. Да ему это и не нужно было. Ланселот осторожно помог Моргане подняться:
-Мне жаль, что так вышло, я…
-Это бред, - пожал плечами Мелеагант, - может, это было лишь видение?
Он точно знал, что это не так, но знал, что нужно показаться логичным.
-Нет, - вместо Морганы ответил Мерлин, и все обернулись на него, что-то было в его голосе…
-Он мертв, - прошептала Моргана, - он мертв… как Мордред?
-Жив, здоров, все удалось,- ответил Мелеагант. передавая ей ребенка, - пойдем отсюда?
-Давайте…- Моргана вздохнула, пытаясь найти в себе силы, чтобы сказать то, что нужно было сказать, - давайте еще посидим, как-то надо выбираться…
-Здесь есть обход, - мрачно ответствовал Мелеагант и указал на широкий вертикальный проход, которого точно не было меньше минуты назад.
-Сволочь! – сплюнул Мерлин.
На поляну вывалились. Путь всех измотал, произошедшее тоже – все хранили скорбно молчание, не зная, как быть. Моргана никак не могла понять, что она чувствует, зная, и зная точно, что Артур мертв? Она любила его, но он терзал ее… сейчас же, что? Свобода? Провал? Пустота? Как ей жить? Как править? Да и…не нужно это. У нее на руках живое существо, которому она теперь должна помочь стать опорой для Камелота и Британии, а королевство испортит его.
Ланселот тоже не знал, что сказать. Он знал про план Уриена, знал, что Уриен запланировал умертвить Артура, но тот факт, как на это реагировать, был ему недоступен. Он не любил Артура и даже презирал его, считая, что и Камелоту, и Моргане будет лучше без него, но… совесть все же слегка терзала его.
Уриен не знал, как реагировать. Он хотел обнять Моргану, показать, что он рядом, но не представлял, как она отреагирует на его любовь, поймет ли? Мелеагант же просто устал и был обессилен…
Мерлин молчал тоже. Он понимал, что Артур мертв по-настоящему, потому что слышал…песню Авалона, звавшую его. Его время было сочтено, наследник Пендрагона мертв, все. Он больше не нужен Камелоту, приходит пора уйти. Надо лишь… надо лишь проститься.
-Мы в Камелот, - тихо сказала Моргана, - ланселот, впрочем. Нет, тебя ждет Гвиневра. Уриен…ты не составишь нам компанию до Камелота7 я…
Я не хочу. Я боюсь. Мне страшно…я знаю, что сейчас в Камелот везут тело моего сводного брата, которого я любила, которого я ненавидела…
-Да, хорошо, - ответил Уриен сразу же. – Я…да.
Да, я поеду с тобой, буду рядом, да, я буду делать вид, что сочувствую твоей утрате, но мне не жаль Артура, мне жаль тебя.
Дороги расходятся вновь. Двое – Мелеагант и Ланселот едут в герцогство Кармелида, чтобы потом вместе с ними приехать в Камелот – все уже ясно, четверо – Моргана, Мерлин, Уриен и Мордред возвращаются в Камелот, уже зная точно, что найдут в нем.
Дороги разводят их на время, чтобы скоро снова свести у могилы короля Артура.
Что касается Монтессори, он очень боялся появления Морганы. Теперь ему казалось, что как только она узнает о смерти короля Артура Пендрагона, неизменно обвинит его…или сломается, ему казалось, что это подкосит ее, перерубит нежное существо феи и навсегда бросит ее куда-нибудь во мрак. Он пытался придумать, как бы ей помягче это сказать? Как бы…
Пока замок украшали флагами черного цвета, развешивали траурные покрывала и скатерти, готовили прощание и заказывали молебны, бедный советник вышагивал по коридорам, и все пытался придумать, как сказать фее, что человек, которого она ненавидела и которого любила, мёртв – тело его лежит сейчас в королевской поминальной зале, накрытое по самую шею черным шелком…
Монтессори представлял, как подъедет карета, из нее выйдет Моргана – как всегда бодрая, собранная, циничная, откинув голову назад вдруг увидит она траурные знамена и тут спустится он и скажет:
-Привет тебе, фея Моргана, отлично выглядишь, к слову, Артур мертв!
Что она тогда сделает? Прожжет его взглядом, в лучшем случае, в худшем – ударит, оттолкнет, бросится в замок, теряя нашивки своего костюма, поднимется до поминальной залы, замрет на пороге, увидев тело короля, и падет на колени в бесконечном горе.
Или нет! Подъедет карета, из нее выползет злая и усталая, перепачканная черной грязью фея Моргана, громко истребует себе вина, заметит траурные полотнища и спросит зловеще:
-Какой идиот отдал концы?
-Ваш брат, - смирно ответит ей Монтессори и она выругается так, что это услышит половина двора, истребует себе вина еще раз, опрокинет в себя кубок залпом, испьет его, швырнет о землю, отвесит пощечину Монтессори и бросится в замок, где наткнется на поминальную залу, увидит тело павшего короля Артура, бросится ему на грудь, заливая его слезами…
Моргана падает на колени, не думая ни о платье, ни о том, что вообще-то не одна. Почему-то ей очень плохо, к горлу подкатывается ком, рукою, не видя ничего за пеленою подступающих слез, она шарит по земле, пачкает руки в помнящей золе, но даже не замечает грязи. Это длится совсем недолго – кто-то поднимает её, и она не сопротивляется, мир резко меняет свои черты, ей хочется назад, в девять ли…в одиннадцать, туда, где можно разлить молоко и бояться хворостины, туда, где у нее нет шрамов, туда, где…
Чьи это руки? Кто отряхивает ее – сильно, но осторожно, кто садит ее в повозку и укутывает плащом? Почему-то веет уютом и теплом, совсем не страшно. Голова клонится к чьему-
то плечу, кто-то гладит ее по спине… так поглаживала ее Гайя, когда думала, что она спит, может быть, она до сих пор спит и всё происходящее лишь страшный сон? Где-то тихо плачет ребенок, но Моргана не пытается даже понять, откуда идет голос, единственная мысль перед тем, как она проваливается в забытье:
-Что это за ребенок…
И все затихает, отступает, смиряется.
***
Моргана вышла из забытья также неожиданно, как и впала в него: просто вдруг открыла глаза, вспомнила всё, что сотворила, и это показалось ей неприличным, она устыдилась, а увидев, что рядом с нею едет Уриен в повозке, угадала, что это на его плече она заснула, и румянец коснулся ее щеки. Но он не сказал ей на этот счёт и слова, лишь промолвил:
-Мы скоро приедем, Овраг уже виднеется…
Моргана смущенно кивнула и отвернулась в сторону, делая вид, что поглощена наблюдением за спящим Мордредом – чудо, а не ребенок, в самом деле! И до самого конца пути не решилась повернуть головы к графу, даже вылезла из повозки с другой стороны, когда ей помог тактичный, угадавший ее желание, Ланселот.
Это была странная чащоба, непроходимая, непролазная дорога вела вперед – единственное свободное для прохода место было у спуска к Оврагу, но даже там тропинка была очень узкой и заросшей мелким колючим кустарником.
-Лошадей оставим здесь, - спокойно сказал Мелеагант, привязывая своего коня к дереву, - спустимся вниз – уже рядом.
-И как нам это сделать? – скептически спросил Мерлин, демонстративно глядя на крутую, уходящую вниз тропинку, - здесь же не пройти!
-Ох, простите! – Мелеагант картинно прижал руку к груди, - вы, друид, можете не идти, мы принимаем во внимание ваш почтенный возраст.
Но по лицу Мерлина было понятно, что он скорее проглотит тритона живьем, чем пропустит это.
-Я просто хочу сказать, что здесь опасно, - попытался оправдаться он, но Мелеагант уже дошел до тропинки и повернулся, чтобы объяснить последнее:
-Спустимся в следующем порядке: я, за мною Мерлин, за ним Ланселот, за ним – Моргана, за нею Уриен. Так, без пререканий. Женщина и старик – вы должны идти между теми, кто посильнее. Уриен – возьми Мордреда. Ступаем след в след за мною – здесь еще ямы есть…
-Отлично! – не удержалась Моргана, с неохотой отдавая дитя Уриену, - ну давай, ведите, ваше зловещее высочество!
Зловещее высочество хмыкнуло и повело. Спуск оказался не таким уж и страшным, если цепляться за Ланселота, и ступать за ним шаг за шагом, конечно. Мерлин чуть было не слетел в кустарник, и, таки попал немного рукою по ветвям, когда попытался схватиться в поисках опоры
(он-то не мог цепляться за Ланселота), в результате – словарь бранных выражений, который старательно вел в памяти Уриен, пополнился некоторым списком вариаций…
Когда же спустились, обнаружилось вдруг, что почва не так тверда – ноги разъезжались в грязи, но нужно было идти, нужно было…
Моргана оттерла пот со лба и шумно вздохнула – ругаться ни с кем не хотелось, не было сил, дорога была длинной, а теперь эта грязь, а уже хотелось присесть, к тому же воротник сжимал горло – Моргана пальцами ослабила узел воротника и дышать стало легче, но теперь появилось раздражение на шее от веревок…
-Туда, - Мелеагант же был неутомим, как всякий человек, который уже давно что-то планирует. Но, проследив взглядом за его рукою, Моргана увидела совсем близко лаз… широкий, но очень низкий, даже она не смогла бы войти в него, согнувшись, только если ползком.
-Да ты издеваешься! – прошипел друид, но так, чтобы принц не услышал, а Мелеагант уже бордо заспешил к лазу, и, вскоре уже подал пример спуска, на четвереньках пролезая внутрь.
-Ты можешь не идти, - Ланселот обернулся к Моргане, точно зная, что она откажется остаться.
-Иди ты к черту, - предсказуемо посоветовала она и опустилась на четвереньки. Поползла. Внутри лаза пахло сыростью и легкой гнильцой, какая бывает, идет от подтопленных деревьев, а еще было достаточно светло – во всяком случае, можно было разглядеть путь, благодаря тому обстоятельству, что лаз не был прочным, но…
Путь вперед оборвался слишком неожиданно, Моргана с воплем полетела вниз и вывалилась…
Под ноги принцу де Горру. Он рывком поднял ее за плечо, и она слегка качнулась, пытаясь привести мысли в норму, и только потом огляделась. Это было что-то вроде залы… здесь можно было стоять в полный рост, и даже простор ощущался теперь иначе. Внутри же был только один постамент, пустой, на котором Моргана увидела целую группу символов…
Иногда за ее спиной раздавались вопли, предвещающие падение кого-то из спутников. Уриен же сгруппировался так, чтобы Мордред не пострадал – по воплям он понял, что придется падать. Обошлось почти без брани…
-Что это? – Мерлин протиснулся к постаменту, весь плащ его был замаран страшной липкой черной грязью…- Этот язык мне незнаком.
-И не должен, - спокойно отозвался Мелеагант, извлек из своего кармана длинный и тонкий серебряный кинжал, поднес к руке…
-Эй! – возмутился Ланселот, - давай-ка без…
Он не успел договорить без чего, как принц одним махом рассек себе запястье левой руки, потекла кровь. Моргана часто сталкивалась с кровью и знала, что у кого-то она светлая, быстрая, у кого-то тягучая, потемнее. Кровь же, полившаяся из раны Мелеаганта, была почти черной. И при этом текла стремительно. Принц только успевал повторять пальцем рисунок каких-то символов и знаков на постаменте, повторяя узор…
Моргана отшатнулась назад, Мордред заворочался у Уриена на руках, граф принялся его покачивать, а Мерлин вдруг начал шептать какие-то слова…ланселот же ограничился выражением немого ужаса на лице своем.
Что-то происходило. Постамент впитывал кровь Мелеаганта, и словно бы не было ее вовсе! И тут, когда Моргана уже перестала понимать что-либо, постамент вдруг треснул, брызнул каменными обломками в сторону и обнажил постамент поменьше, а на нем…
Маленькую, потемневшую от времени бронзовую чашу. Мелеагант зажал рану пальцами, ланселот сообразил, подскочил к нему и принялся бинтовать его руку куском, оторванным от плаща.
-Это…Грааль? – Моргана почему-то охрипла.
-Он, - шепотом ответил Мерлин, не сводя глаз с великого сокровища, которое уже не полагал найти.
-Мордреда! – приказал Мелеагант. отталкивая Ланселота. Его слегка шатало, но голос остался твердым, а действия – слаженными.
Уриен покорился, передал младенца в руки принца и отступил на три шага, уже не предполагая, что произойдет дальше. Мелеагант же передал Мордреда в руки Мерлину, а сам взял Грааль, Моргане показалось, что Грааль слегка обжег его руку, но то ли это было видение, то ли принц просто не показал слабости, но…теперь уже ничего нельзя было остановить.
Мелеагант сжал рукою чашу и заговорил – странно высоким, не похожим на его обычный, голосом, его речь текла на незнакомом ни Моргане, ни Мерлину языке, и она походила на странную смесь из ласковых звуков и грубых. Отрывистых. Не было понятно, когда заканчивается одно слово и начинается другое, со всех сторон стены будто бы подхватывали его голос, его слова и отражались эхом, Моргана отступала и отступала от стен, как делали это Ланселот и Уриен – казалось, все вокруг приходит в движение и сами стены пещеры дрожат, и тут…
И тут качнуло уже Моргану.
На мгновение комната пропала из ее взора, и она вдруг почувствовала запах крови и тяжесть…железа на своем теле, а также – резкую, разрывающую, выворачивающую наизнанку боль в области груди и желудка. Ее скрутило, согнуло пополам, она закричала, но это был…ее ли это был голос? Вокруг звенела сталь, перед нею промелькнуло лицо перепуганного Монтегю…
Что тут делает Монтегю?
Справа полилась древняя речь, а слева вдруг продолжился грохот стали, Моргана разобрала, что с какой-то стороны говорят на одном из саксонских наречий, её сжало сильнее. Кто-то затряс ее за плечи, и снова лицо – Грегори! – перепуганный рыцарь, вдруг позвал ее:
-Ваше величество, ваше величество!
-Какое я тебе…- попыталась ответить Моргана, но язык распух, и она не смогла шевельнуть им, а Грегори крикнул куда-то вперед:
-Король ранен! Король ранен! Он умирает…
-Ко…
-Артур! – кто-то тряхнул ее тело, и Моргане показалось, что она одна большая струна, - Моргана! Артур…
Кто-то звал ее с двух сторон, в одном месте она была Артуром, в другом – Морганой. В мире, который был на юге, она умирала, в мире, который простерся на востоке – была живее всех живых.
-Артур! Он умирает!
-Нет! – это уже прорвался крик Морганы, вывалившейся в реальность комнаты и ритуала, снова чьи-то руки, чьи-то лица – всё замелькало, заблестело одной непонятной тягучей массой.
-Я люблю тебя, - прошептал кто-то на юге и закрыл глаза навечно.
Моргана всхлипнула и осела на пол, ее тело сотрясало от ужаса, от пережитого, от всего того, что вдруг разом вломилось в ее мир. Она поняла…поняла, что потеряла, теперь уже точно потеряла своего сводного брата – короля Артура.
-Я люблю тебя! – крикнула она, обращаясь на юг, и упала ничком на пол пещеры.
***
-Моргана?! – Мелеагант вернул ее в чувство. Она открыла один глаз, мутно взглянула на него, на пещеру и открыла второй глаз – медленно села, держась за голову.
-Что…- хрипло спросила она и осеклась. – Артур мертв. Я видела это.
-Мертв? – Уриен почувствовал, как в горле все пересохло в один миг, - в самом деле мертв?
-Да, - прошептала Моргана, - я видела. Я была им. Я умерла…то есть. Нет, он умер, но я как бы тоже… понимаешь?
Уриен не понимал. Да ему это и не нужно было. Ланселот осторожно помог Моргане подняться:
-Мне жаль, что так вышло, я…
-Это бред, - пожал плечами Мелеагант, - может, это было лишь видение?
Он точно знал, что это не так, но знал, что нужно показаться логичным.
-Нет, - вместо Морганы ответил Мерлин, и все обернулись на него, что-то было в его голосе…
-Он мертв, - прошептала Моргана, - он мертв… как Мордред?
-Жив, здоров, все удалось,- ответил Мелеагант. передавая ей ребенка, - пойдем отсюда?
-Давайте…- Моргана вздохнула, пытаясь найти в себе силы, чтобы сказать то, что нужно было сказать, - давайте еще посидим, как-то надо выбираться…
-Здесь есть обход, - мрачно ответствовал Мелеагант и указал на широкий вертикальный проход, которого точно не было меньше минуты назад.
-Сволочь! – сплюнул Мерлин.
***
На поляну вывалились. Путь всех измотал, произошедшее тоже – все хранили скорбно молчание, не зная, как быть. Моргана никак не могла понять, что она чувствует, зная, и зная точно, что Артур мертв? Она любила его, но он терзал ее… сейчас же, что? Свобода? Провал? Пустота? Как ей жить? Как править? Да и…не нужно это. У нее на руках живое существо, которому она теперь должна помочь стать опорой для Камелота и Британии, а королевство испортит его.
Ланселот тоже не знал, что сказать. Он знал про план Уриена, знал, что Уриен запланировал умертвить Артура, но тот факт, как на это реагировать, был ему недоступен. Он не любил Артура и даже презирал его, считая, что и Камелоту, и Моргане будет лучше без него, но… совесть все же слегка терзала его.
Уриен не знал, как реагировать. Он хотел обнять Моргану, показать, что он рядом, но не представлял, как она отреагирует на его любовь, поймет ли? Мелеагант же просто устал и был обессилен…
Мерлин молчал тоже. Он понимал, что Артур мертв по-настоящему, потому что слышал…песню Авалона, звавшую его. Его время было сочтено, наследник Пендрагона мертв, все. Он больше не нужен Камелоту, приходит пора уйти. Надо лишь… надо лишь проститься.
-Мы в Камелот, - тихо сказала Моргана, - ланселот, впрочем. Нет, тебя ждет Гвиневра. Уриен…ты не составишь нам компанию до Камелота7 я…
Я не хочу. Я боюсь. Мне страшно…я знаю, что сейчас в Камелот везут тело моего сводного брата, которого я любила, которого я ненавидела…
-Да, хорошо, - ответил Уриен сразу же. – Я…да.
Да, я поеду с тобой, буду рядом, да, я буду делать вид, что сочувствую твоей утрате, но мне не жаль Артура, мне жаль тебя.
Дороги расходятся вновь. Двое – Мелеагант и Ланселот едут в герцогство Кармелида, чтобы потом вместе с ними приехать в Камелот – все уже ясно, четверо – Моргана, Мерлин, Уриен и Мордред возвращаются в Камелот, уже зная точно, что найдут в нем.
Дороги разводят их на время, чтобы скоро снова свести у могилы короля Артура.
Глава 86
Что касается Монтессори, он очень боялся появления Морганы. Теперь ему казалось, что как только она узнает о смерти короля Артура Пендрагона, неизменно обвинит его…или сломается, ему казалось, что это подкосит ее, перерубит нежное существо феи и навсегда бросит ее куда-нибудь во мрак. Он пытался придумать, как бы ей помягче это сказать? Как бы…
Пока замок украшали флагами черного цвета, развешивали траурные покрывала и скатерти, готовили прощание и заказывали молебны, бедный советник вышагивал по коридорам, и все пытался придумать, как сказать фее, что человек, которого она ненавидела и которого любила, мёртв – тело его лежит сейчас в королевской поминальной зале, накрытое по самую шею черным шелком…
Монтессори представлял, как подъедет карета, из нее выйдет Моргана – как всегда бодрая, собранная, циничная, откинув голову назад вдруг увидит она траурные знамена и тут спустится он и скажет:
-Привет тебе, фея Моргана, отлично выглядишь, к слову, Артур мертв!
Что она тогда сделает? Прожжет его взглядом, в лучшем случае, в худшем – ударит, оттолкнет, бросится в замок, теряя нашивки своего костюма, поднимется до поминальной залы, замрет на пороге, увидев тело короля, и падет на колени в бесконечном горе.
Или нет! Подъедет карета, из нее выползет злая и усталая, перепачканная черной грязью фея Моргана, громко истребует себе вина, заметит траурные полотнища и спросит зловеще:
-Какой идиот отдал концы?
-Ваш брат, - смирно ответит ей Монтессори и она выругается так, что это услышит половина двора, истребует себе вина еще раз, опрокинет в себя кубок залпом, испьет его, швырнет о землю, отвесит пощечину Монтессори и бросится в замок, где наткнется на поминальную залу, увидит тело павшего короля Артура, бросится ему на грудь, заливая его слезами…
