-Благородство духа, - пошутил по этому поводу принц, - в Камелоте это понятие непривычно.
-Ты говоришь о своем народе, - тихо заметила Лилиан, и принц внимательно взглянул на нее, будто бы впервые видя по-настоящему. Лилиан не знала, не могла знать, что принцу де Горру предлагали брачный союз с дочерьми могущественных домов, даже когда он уже женился на Лилиан, полагая, что травница из лесов – это неудачная партия. Но Мелеагант отвергал эти предложения, точно зная, что Лилиан – та, кто ему нужен, его опора, его принцесса, а совсем скоро – и королева Камелота. И когда она заступилась за народ Камелота, он понял, как угадал и как ему повезло.
Лея тоже пришла на похороны Артура, хоть и то, что он однажды сделал с нею, то, что она поклялась себе забыть, захоронить на кладбище своего сердца, мучило ее в те минуты, пока шла церемония. Но рядом с нею был Персиваль… он ни о чем не спрашивал, но не мог не заметить угнетенного состояния духа жены, Персиваль о многом мог бы догадаться, предположить, что Лея переживала в своей жизни не самые лучшие моменты, но он ничего не хотел знать. Он предпочитал стоять за ее спиной, чтобы ее не трогал налетевший в этот день холодный ветер, держать ее руку…
А Лея искала глазами Гвиневру, нашла ее очень быстро и, улучив минуту, змейкой скользнула к ней, чтобы…не что-то сказать, а просто обнять ее – павшую королеву, разорванную ходом судьбы душу. Кто о ней вспомнит? Лея полагала, что таким гигантам, как Моргана или Мелеагант, нет дела до нее…и, если честно, была почти права. Моргана, может быть, и могла бы посочувствовать, но ей было не до этого – у нее отняли часть ее жизни. Что же до самого Мелеаганта – его интересовала больше Лея, он заметил как бережно относится к ней Персиваль и понял, что может не переживать за найденыша дома де Горр.
Гвиневра думала, что самое тяжелое, что будет – похороны, что человек, которого она когда-то любила, которому была женой и изменницей, заберет ее с собою в землю, но когда тело Артура предали земле, Гвиневра не почувствовала ничего, кроме еще большей тревоги.
-Он больше не встанет, не поднимет меча…- Монтессори прошептал роковые слова, и Гвиневра, представив это, дала волю слезам.
-И даже не выведет…- серо подхватила Моргана.
Ланселот обернулся, не зная, что именно ищет, кого-то не хватало, кого-то очень важного, но…
-А где Мерлин? Он же хотел проситься? – наконец рыцарь понял, кого не хватало.
Моргана не ответила ему. Она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Ответ дал принц де Горр:
-Мерлина больше нет. Его забрал Авалон.
И это тоже стало ударом. Как это, Мерлина нет? Мерлин должен быть! Он не может…он же не может! Может умереть каждый, но Мерлин? Кто ему позволил? Как это случилось? И почему это случилось сейчас.
-Его срок вышел, - прошелестела Лилиан, и, смутившись своей смелости. Поглубже спряталась в капюшон.
***
-Еще не поздно все изменить, - напомнил Кармелид, - мы не обязаны…мы можем…
-Ничего мы не можем, - оборвала Моргана, - и уже давно! Чтобы избежать войны, мы объявим королем Мелеаганта.
-А почему молчит сам Мелеагант? – Монтессори взглянул на занятое место короля, принадлежавшее когда-то Артуру, затем пустовавшее, и вновь занятое.
-Жду, когда меня объявят королем, - очаровательно улыбнулся принц.
-Но ты уже на месте короля, - растерялся недалекий Грегори. Он обернулся за поддержкой на товарищей по совету, - Артур сегодня предан земле, мы должны выйти на площадь, все барды трубили о сборе целый день!
-Я пересяду, - пообещал принц, но не двинулся с места. Он наслаждался ситуацией и непонятливостью Грегори.
-Ну, хватит, - нахмурился Леодоган, - мы должны действовать, и я хочу заметить, что я, как член совета, требую, чтобы принц де Горр, будучи королем, уважительно относился к решению своих советников, и обещал не начинать войны, не заключать мира, брака…
-Закрой рот, - посоветовал граф Уриен, заметив, как иронически кивает головою Мелеагант в такт словам герцога. Что-то подсказывало Мори, что никогда Мелеагант не будет подчиняться Совету полностью.
-Я пытаюсь обезопасить народ! – Кармелид с ненавистью взглянул на графа, - вы не понимаете – у вас в голове любовь!
-Достаточно, - предостерег Мелеагант, когда Уриен хотел возмутиться и дать полный достоинства отпор Леодогану, - что там, в голове у Уриена, я не знаю, но и вам знать этого не нужно.
-Да Моргана у него там! – хмыкнул неосторожный Грегори и, заметив взгляд Морганы, на всякий случай отодвинулся от нее подальше.
-Я хочу сказать, - мягко улыбнулся принц, - что в голове у Уриена может быть какая угодно болезнь, идущая из души или сердца. Сейчас речь не о нем. Речь о том, что вы, Кармелид, полагаете меня врагом народа. Вы пытаетесь не обезопасить народ – вы пытаетесь приблизить собственную трусливую шкуру к трону и оставить свое влияние. Стыдитесь, герцог, вам уже дарована жизнь…к слову, дарована она болезнью графа. Я бы на ее месте так бы не поступил!
Мелеагант насмешливо кивнул Моргане, как бы выказывая ей почтение.
-Но сердца женщин легко поддаются сочувствию, - продолжил Мелеагант, - и вы не должны более испытывать это сочувствие – оно изменчиво.
-Раз уж заговорили обо мне, - тихо влезла Моргана, никак не реагируя на герцога Кармелида, который походил теперь на выброшенную из моря рыбу – с широко открытыми глазами и мелкими, частыми вздохами. Мелеагант не сказал ничего грубого или резкого, но Кармелид точно понял, что ему, в лучшем случае, не быть в совете, в худшем же не жить вовсе.
-Да? – Мелеагант обернулся к ней, Уриен поднял голову.
-Я хочу уехать…с сыном, - тихо продолжила Моргана. – Мне опротивел замок, мне опротивели интриги, мне невыносимо здесь. Мой сын, - она слегка улыбнулась, - Мордред, он стал беспокойным, словно само это место действует на него губительно.
-Разумеется, - Мелеагант кивнул, коротко и красноречиво взглянул на Уриена, - ты поедешь в свои земли, герцогиня Корнуэл? Или куда-то еще?
-Наверное, я попробую…- она задумалась, мысль об отъезде сформировалась крепко, но она представляла, куда отправится с Мордредом, который не давал ей покоя – он постоянно плакал, кричал, кормилицы уставали возиться с ним и даже до Морганы доносился его плач от детской, - куда-нибудь за пределы Британии. А потом вернусь в свои земли.
-Хорошо, - Мелеагант улыбнулся. – Ты заслужила покой, к тому же…у тебя Мордред.
-Который имеет чудный состав крови, - ввернул герцог Кармелид, понимая, что раскрывать тот факт, который не являлся секретом, но все же не нуждался в том, чтобы быть услышанным, означает конечную точку его жизни прямо сейчас, - он очень будет походить на тебя, Моргана.
-Ты прав, - кивнула фея, усмехнулась. – Он будет моей душою.
-Мы засиделись! – ситуацию спас Монтессори, - принца Мелеаганта ждут на площади! Ждет его народ. Идем, советники. Ваше величество?
-Ступайте вперед, - Мелеагант поднялся, - Уриен, два слова.
Уриен покорно остановился, глядя на него, дожидаясь, пока все покинут зал и спустятся вниз, где ожидала роскошная уже процессия из лошадей, украшенных плащами-накидками, серебром сбруи, реяли знамена, рыцари…
-Это день твоего триумфа, брат мой, - Уриен хлопнул принца по плечу, - я… ты даже не представляешь. Как я…
-Позже, - оборвал Мелеагант, - Уриен, ты всегда был мне верным другом, верным братом и слугою. Я знал, что как бы не сложилась моя судьба, у меня есть человек, который всегда поддержит меня, будет со мною до самого конца…
-Мне уже не нравится, - Уриен подозрительно взглянул на принца, - ты что задумал, чернокнижник?
-Я хочу, чтобы ты был счастлива, - Мелеагант вздохнул, - что ж такое-то? Хочешь сделать доброе дело, а на тебя косятся с подозрением!
-Репутация, - фыркнул граф. – Продолжай…
-Моргана хочет уехать, пусть едет. Ты поедешь с нею. Она отправится за море, и ты можешь увезти ее.
-Что? – Уриен даже решил, что спятил, - уехать? Сейчас? Когда тебе нужна защита? Когда может начаться война?
-Да, - твердо промолвил принц, - так надо.
-Куда же…как? – Уриен никак не мог понять, как это вдруг в самые тяжелые дни для принца – его самого с ним не будет?
-Ты отвезешь ее в Испанию, - продолжил Мелеагант все тем же твердым голосом, - потому что в Испании есть один бастард павшего короля, который нуждается в поддержке. Я передам письмо, которые ты, в свою очередь, передашь ему.
-Подожди, - Уриен отшатнулся даже, - Моргана сказала, что ей опротивели интриги, что она…
-Она может сказать, что угодно. Мордред не ее сын, как бы она не говорила, не пыталась себя убедить в обратном. Он стал не тем, и будет то же дальше. Что до Морганы – она всегда останется прежней. Она может попытаться уйти в монастырь, или в рыбаки, может уехать в лесную глушь или в бордель – но она все равно будет прежней. Она не изменится. Ей нужно пережить утрату Артура, и она вернется в Камелот. Вернется, как советница, и, если не будешь стоять и моргать, а сделаешь то, что я говорю, и твоею женой.
***
Моргана не стала дожидаться конца празднований коронации Мелеаганта. Утро началось с похорон короля Артура. День провозгласил королем принца Мелеаганта, а ночь – должна была стать празднованием этого всего и…резней врагов нового короля. Недовольные сразу дали о себе знать, хотя, нашлись и те, кто предпочел затаиться и подождать.
По городу рыскали специальные отряды, выискивали заговорщиков, кололи на месте, хватали и бросали в тюрьму до разбирательств. Но это были малые жертвы, если бы Совет Камелота не пошел на коронацию Мелеаганта, началась бы война, а так обходились единичными жертвами.
-Крестьянам неважно, кто ими правит, важно, кто их кормит, - заметил Монтессори, - это игры лордов, баронов, графов – а они трусливы. Если глупы – продолжают сопротивление.
Моргана не хотела оставаться. Ее имя было одним из знамен единичных восставших. Кто-то призывал убить ее и ублюдка Мордреда, кто-то – идти и убить всех за нее, чтобы отдать трон ей и законному сыну короля Артура. И фея решила, что с нее хватит. Она поспешно собрала самое необходимое, спешно простилась с Ланселотом, взяла Мордреда на руки и спустилась к подготовленной Лилиан для ее отъезда карете…
Карета остановилась у причала. Спутники Морганы – кормилица и возница дальше разделялись. Возница должен был вернуть в Камелот карету, а кормилица ехала с нею. Моргана все еще не знала, куда плыть – знала лишь, что не хочет больше здесь находиться, что надо уйти, уплыть, убежать…
Она решила, что сядет на первый же корабль, который увидит, и поплывет туда, куда он направится, не спрашивая, не жалуясь, принимая все на судьбу свою.
Но когда она сошла на пристань из кареты, то увидела целых четыре корабля! Фея совсем не приняла во внимание то, что к похоронам Артура прибыло несколько гостей и из-за моря. Рассеянно она брела по пристани, чудом не сталкиваясь с другими людьми, не зная, куда податься, за кем пойти – на какой корабль сесть? Кормилица покорно шла следом, чуя, что лучше не спрашивать, куда они идут, и где окажутся. Мордред спал редким, в последние дни особенно редким, сном и это было благом, потому что справляться с его криками еще – Моргана бы не вынесла, это точно!
Моргана прошла мимо большого блестящего корабля, украшенного голубыми парусами, пытаясь угадать по звучанию речи матросов, откуда – ясно, корабль шел от германских земель или соседствующих им, общий смысл фраз Моргана понимала, но грубое звучание чуть-чуть отличалось от того, которым она владела. Направление ясно…
Второй пришел с востока – легкий, маневренный, его паруса были из шелка, солнечные, расцвеченные красным, желтым, оранжевым. Странное дело – речь непонятная, но успокаивающая, плавная и все матросы веселые, смеялись много, перешучивались. Мордред заворочался на звуки этой речи, сморщил лицо, чтобы заплакать, но не заплакал…
Моргана шла дальше. Третий корабль был кораблем Камелота, и Моргана сразу отмела его, ну к черту – Артур не занимался обновлением кораблей, Утер в последние лет десять тоже, как они держались еще на воде, какие ветра благословляли их – кто ж знает. А четвертый…
Моргана застыла, как вкопанная, увидев четвертый корабль, но не белые паруса и новенькая обшивка, блестевшая лаком на закатном солнце, удивила ее, нет. Она замерла, увидев название корабля – с борта на нее смотрело ее собственное имя.
-Твое имя переводится как «морской круг», - Уриен незаметно приблизился к ней со спины. Моргана вздрогнула, кормилица охнула и приготовилась бояться, но Мордред снова зашевелился и весь ее страх перешел на ребенка. Она принялась качать его…
-Что ты здесь делаешь? – Моргана обернулась, взглянула на Уриена, почему-то заметила, как блестят его глаза. Странный блеск. Красивый. И вдруг облик его тоже заметила – благородные черты, одежда слегка помята, но это от дороги…и пыль.
-Как ты здесь оказался? – она отошла на шаг, чтобы взглянуть на него еще раз.
-Ланселот сказал, что ты будешь здесь, - усмехнулся Уриен.
-Я убью его, - пообещала Моргана.
-Пока тебя нет, он обещает не дать твоим землям разориться, - Уриен пожал плечами, - пожалей человека.
-Зачем ты здесь? – продолжала допрос Моргана.
-Зачем? – повторил Уриен и ответил, - потому что я тебя люблю, потому что у меня есть корабль, который построен отчасти моими руками, потому что мой корабль назван твоим именем, что значит опять то, что я тебя люблю, потому что…да, в общем-то все, Моргана.
-Я не могу тебя любить, даже если захочу, - Моргана покачала головою, - ты хороший человек, но, послушай…
-Нет, - вдруг прервал граф, - теперь ты послушай, фея! Я встретил тебя в дешевом кабаке, оборванную и голодную, полную мести и красоты. Я не забыл твой облик, хотя, поверь, были поводы, но продолжал тебя любить. Я знал, что ты используешь меня, я знал, что тебе важна месть и любил. Я слышал, как ты… в тот вечер, когда ты приняла облик Гвиневры – я все видел и слышал, я знал, что ты с Артуром, что ты беременна от него и что ты любишь его. Я совершил ошибку, связавшись с Леей, но это обошлось.
-Уриен, - попыталась влезть Моргана.
-Нет уж, - остановил ее Мори, - сначала скажу я! Хватит, Моргана, хватит. Я люблю тебя. Я не требую того, чтобы ты сейчас бросилась ко мне в объятия, но хватит уже бегать от меня, и делать вид, что ты не знаешь моих чувств. Я знаю, что не владею такими красивыми словами, как ты…или Мелеагант, или даже Ланселот. Я не так умен, не умею интриговать, не так образован, и, может быть, даже смешон, но я люблю тебя! Это моя слабость и это моя сила. Я выучу любой язык, чтобы заговорить с тобою, даже попробую понять, что там строчит Мелеагант своим грекам-философам – я сделаю все!
Уриен остановился, чтобы перевести дух. Моргана смаргивала слезы, кормилица даже застыла, глядя на этих двоих и даже Мордред, словно прочуяв важность момента, перестал дергаться. Некоторые люди оборачивались на них, матросы поглядывали с интересом… Моргана не знала, что сказать, как ответить, пыталась собраться с мыслями, с силами. Никто никогда не давал ей столько любви, никто не принимал ее безусловно, никто…
Она почувствовала, как что-то в ее душе происходит странное. Со смертью Артура она ощутила пустыню, но его похоронили сегодня, а ей показалось, что уже так скоро что-то изменилось в ней.
