-Давайте не будем бросаться обвинениями, - мягко попросил пожилой граф Сутор, пришедший с востока и занявший место в Совете вместе со своим сыном, - политика построена на ошибках, которые ведут к победам и на победах, которые вели к провалам. И мы, и запад усвоили урок и наша задача не дать этому уроку пропасть зря, и убедить северные…
-Да дайте же мне сказать! – кипятился Карс, не внимая своему защитнику, который, на самом деле, защищал больше себя. – Я прошу лишь снижения налоговой доли для торговых кораблей, всего лишь на восьмую часть от всего налога. Разве это ударит сильно по казне? Для нас же это станет спасением!
Король Мирас только, видимо, этого и ждал, он повернулся к своему казначею, вечно уткнувшемуся в бумаги и путающему похожие для него слова:
-Фалько?
Казначей не поднял головы от бумаг, заговорил, как будто бы и не было перед ним больше никого и не требовалось соблюдать никакого почтения (Арахна ему даже завидовала):
-Двадцать четыре корабля от запада и шестнадцать в западный. Всего сорок. Если снизить налог на восьмую часть, за сезон мы не посчитаем сорок монет. За год чуть дольше двухсот тридцати. На обслугу одного корабля уходит двести монет в однажды за сезон…
-Спасибо, Фалько, - мягко остановил казначея король. – Как видишь, Карс, снижение не даёт мне большого убытка. Оно дает мне огромный убыток. К тому же, это корабли Маары, моей земли.
-Но они расположены в нашем порту, - неосторожно напомнил Карс.
-Господин, - воззвал граф Сутор, пытаясь спасти ситуацию, - ваша земля не принадлежит вам. Вы присягнули королю, и она принадлежит ему одному.
-Да гнать его в шею! – предложил брат Гарсиа, а сестра поддержала:
-За полную сумму мы возьмем все его корабли на юг и будем проводить в месте со своими.
-Фалько? – король снова повернулся к своему казначею.
-В таком случае, путь кораблей удлинится, увеличится восход топлива и обслуга.
-И ваши порты переполнены, - напомнил маркиз Шенье, до этих пор не произнесший еще ни слова.
Гарсиа пристыжено примолкли, однако, быстро отыгрались, когда Карс снова не пожелал отступить:
-Но можно же ожидать послаблений после тяжелых дней!
-А кто в этих днях виноват? Если бы вы сразу поддержали короля Мираса и его власть, то не попали бы в блокаду!
-Давайте не будем никого обвинять, - попросил жрец Маары – Медер. Ему не нравилась обстановка. Но больше ему не нравился тот факт, что ему пришлось и придется еще обвинить и обличить многих достойных людей Маары, в том числе и тех, что сидят за одним столом с ним в эту минуту. Но таков трон…
Однако Медер учился не этому!
Арахне было скучно от всего этого налогового-торгового бреда. Ясно было что никто не хотел платить больше, и все желали сэкономить, получить привилегии. В этом не было ничего удивительного.
Арахна с большим бы удовольствием отправилась бы в свой Трибунал, чтобы снова проверять дела и утверждать или не утверждать смертные казни, чем выслушивать все это, а еще…чем находится рядом с Мальтом.
Она ловила его взгляд боковым зрением на себе пару раз, но не могла поменять место, не имела права пересесть. Соседство с ним напрягало ее и заставляло держаться внутренним напряжением гораздо больше, чем в принципе на совете. Его неожиданное, предательское и болезненное замечание на счет ее жизни, а главное, то, что он никак не пришел извиниться и поговорить, отравляли ее.
А советники добивали, переругиваясь и припоминая с удовольствием друг другу застарелые обиды.
Наконец, кое-как пришли к компромиссу и поручили разработать соглашение, согласно которому все корабли, что приходят в западный удел, могут платить меньше. Однако это стоило огромного комка нервов и ругани. Разрабатывать поручили маркизу Шенье и Карсу. Но на этом все не закончилось. Осторожный граф Сутор хотел, во что бы то ни стало, выяснить один вопрос:
-Ваше величество, скоро кончается сезон, означает ли это, что подвластный вам восток, ровно как юг и запад должны выплатить большую сумму, чем прежде, из-за непокорности севера?
Вопрос был серьезным.
-Ресурсы юга к вашим услугам! – пылко напомнили Гарсиа.
-Ни один из моих уделов не пострадает от того, что север полон мятежников, - сообщил король. Это решение он привел давно в своем уме. – Однако я прошу вашего дозволения на совершение акта возмездия и мести. Разлад на севере опасен для всей Маары, так как он сходится границами с чужими землями, через которые может пройти враг.
Король оглядел своих советников, уже понимающих, куда клонит Его Величество. Разумеется, он мог обойтись и без этого театрального действия, без этого скорбного тона, но таким образом он заранее покупал себе право прийти и покарать после севера не сразу присягнувших западников и восточников, а еще покорить вечно бунтующий юг. Всех собрать под железной рукой. Но это мало кто понял. На данный момент была одна задача – ослабить могущественный север и, может быть, если воспользоваться моментом, награбить с него, или загнать под железную пяту больших сборов.
-Я скорблю о своем народе, но эта язва может поразить здоровое тело нашей с вами земли. Север предал своего короля, но, что важнее, предал свой народ. Отвернувшись от присяги, выступив против его воли, он показал слабину Маары перед чужими землями, и те слетятся на нашу славную землю, как падальные птицы, чтобы расклевать и растащить по кусочку… другими словами, я вижу лишь один выход и этот выход – военный поход. Но я прошу вашего совета, мои друзья. Я покорюсь вашей воле, ведь вы опора трона и народа, вы мои слуги и я ваш слуга. Так скажите мне…голосуйте!
Король Мирас, да будут дни его долги, скорбно смотрел на советников, сутулясь, прижимая руки к сердцу. На Гарсиа это произвело впечатление очень искреннее, им захотелось взять на себя эту кровь и тяжесть этого решения. Другие же прикидывали по существу, из расчета. А вот Арахна ничего не прикидывала. Казначей Фалько тоже.
-Пусть поднимут руки те, кто согласен со мной…
При этих словах короля брат и сестра Гарсиа сразу подняли руки, выказывая полное доверие:
-Эта кровь не должна замарать трон!
Корсар также поднял руку – верный полководец соскучился по войне. Непроницаемые маркиз Шенье и Моран подняли руки одновременно. Арахна взметнула руку вверх, Персиваль и Мальт тоже, и Арахна случайно встретилась с Мальтом взглядом и почувствовала не ярость, а странную горечь…он же впервые не выдержал ее взгляд и опустил глаза.
«Стыдится?» - поразилась Арахна и мысли, совсем далекие от северного удела, зашевелились. Она начала думать о том, о чем прежде даже не догадалась подумать.
С чего это Мальт, обычно холодный и рассудительный, пожелал бы так необдуманно привести своего сына на пирушку? С чего бы это Мальт, всегда относившийся к ней тепло, пожелал оскорбить ее, хоть и прежде, когда они только познакомились, он не позволял себе подобного? С чего бы это Мальт вообще выступил столь открыто? И почему в его взгляде не появилось презрения?..
Она не думала об этом прежде. Но сейчас медленно доходила, складывая все, что сказал ей король на его счет, и что сам Мальт говорил о себе. И результат – неотвратимый и жуткий, возникал перед нею.
Голосование проходило дальше. Карс и его соратник с запада подняли руку, выждав паузу. Сутор, сделав едва заметный знак сыну, тоже поднял руку, и сын последовал его примеру. Подняла руку Атенаис, за нею Эжон. Фалько, которого пихнули в бок, вырывая из сна над бумагами, неловко оглянулся и тоже поднял руку, наверняка даже не представляя, за что вообще голосует. Оставалась одна рука.
Рука жреца Медера.
-Жрец? – спросил король со странной интонацией, в которой вроде бы и не было угрозы, но насмешка оставалась почти неприкрытой.
-Я служу Луала и Девяти рыцарям Его! – он огляделся и с тяжелым сердцем принял решение, поднимая руку вверх, - но я также служу народу.
-Благодарю вас! – тотчас сказал его величество и руки опустились, у кого-то рывком, у кого-то стыдливо и быстро, у кого-то медленно. – благодарю вас за доверие, оказанное мне и за поддержку. Я клянусь, что буду милосерден, насколько смогу быть в силе обстоятельств милосердным.
Перешли к вопросам продовольствия. Тут обошлось худо-бедно без проблем. Юг пообещал остаться самим голодным, если придется, но накормить столицу. Король попросил не идти на такие жертвы без крайней нужды.
Затем вопросы градостроительства. Эжон выступил очень достойно. Он подвел свой доклад к тому, что вся Маара должна бы перенять опыт столицы и отстраивать любое здание в согласовании с управителями края.
-Милый друг, - влез граф Сутор, первым придя в себя от такой дивной вести, - это в столице все делается быстро, но что делать нам, в наших провинциях?
-А что делать нам с отсутствием четких карт? – неожиданно поддержал граф Моран. Он недолюбливал Эжона, из-за которого был вынужден согласовывать снос своего дома и постройку нового, но среди советников, среди которых были «чужаки», граф готов был его отстаивать. К тому же, карт действительно не было. Были лишь примерные наброски с разницей в год-два.
-Маара должна иметь упорядоченный вид, - поддержал и король. Ему очень нравился проект Эжона, после которого Маара обстраивалась по логике подачи воды и обслуживания, а не по тому, как захотят это сделать другие.
-А деревни нам тоже согласовывать? – уточнил Карс с издевательским смешком, но очень тихим.
-Только те, что имеют свою торговлю со столицей, - Эжон не смутился.
Арахна подняла руку:
-Можно и мне сказать, ваше величество?
Король был удивлен, но позволил и она заговорила:
-Ваше величество, после амнистии столичная тюрьма освободилась, но как показывает…опыт, одна тюрьма на столицу мала. Я прошу вас согласовать в городе постройку еще, как минимум, одной.
-А вы что, собрались многих арестовывать? – поинтересовался Сутор вежливо, не подозревая, насколько прав.
-Это из требований безопасности, - нашлась Арахна. – Держать всех заключенных в одной тюрьме невозможно и недопустимо. Лучше бы разделить и не позволять убийцам сидеть, ну, например…
Она защелкала пальцами, ища пример, и Эмма ей подсказала:
-С карикатуристами?
-А хоть бы! – согласилась Арахна. – Разные преступления, разные пересечения. Я за разделение тяжелых и «легких» преступлений.
-К тому же, ваше величество, - Эжон подал голос опять, - я думаю, что здание Коллегии, простите, Трибунала, должно быть больше. Если теперь нет Коллегий, и все будет в одном здании от дознавателей до судей и палачей…
Эжон развел руками.
-Эжон, расширь здание. Может быть, соединить его с ближайшими зданиями бывших Коллегий? – предложил король. – Впрочем, вторую тюрьму можно устроить где-нибудь в такой же бывшей Коллегии. Я разрешаю. Если уж перешли к законникам, то, что еще? Арахна?
-Амнистия проходит по частям, - отозвалась она с готовностью. – Барон Боде, обвиненный в предательстве, был казнен. Убийца советника Велеса – Юстас, был казнен. Смертные приговоры редки, чаще приговоры о работе на шахтах в разных уделах. Я выношу по югу, западу и востоку – после схождения снега заключенные будут отправлены на разный срок по своим местам.
-Можно ли сказать, сколько отправится к нам? – сразу спросил Карс.
Арахна попыталась припомнить, не смогла и взглянула на Персиваля. Тот ответил:
-На сегодня семнадцать заключенных со сроком отбывания рабочих дней от месяца до семи лет. На восток, в рудники, пока двадцать один человек. К югу – около трех десятков.
-Солнышка им, - фыркнул Гарсиа-брат, - а как преступления совершать?
-Смертность в вашем уделе обычно превышает смертность на востоке, - мягко заметил Сутор. – Очевидно, солнышко у вас больно жгучее.
Гарсиа замолчали, переглянулись и не нашли ответа.
-Спасибо, Персиваль, - кивнула Арахна. – Патрульный Штаб перешел под управление Трибунала.
-Дознаватели взяли себе учеников из патрульных?
-Н…нет, ваше величество. – Арахна хотела сначала солгать, но решила все-таки сказать правду. Зачем портить репутацию обманом на каждом шагу? Лучше честно сказать, что не справляешься. – Не все патрульные пожелали остаться на охрану закона. Мы будем набирать последователей.
-Позвольте сказать, - подал голос Мальт, и Арахна внутренне похолодела, не ожидая ничего хорошего. Откровенно говоря, она не знала даже, чем он сейчас занимается, - насчет амнистии?
Король кивнул, заинтригованный.
-Советница Арахна давно предлагала ее, - лицо у Мальта стало скорбным, - однако, я был против. Многие люди могли были быть уже освобождены…
Арахна утвердилась в своем подозрении окончательно. Только что Мальт выставил себя противником милосердия и даже правосудия, зато показал ее совершенно не такой, а более мудрой.
Однако Арахна уже научилась кое-чему и поэтому сказала:
-Если бы Мальт пошел у меня на поводу, то освобожденные люди оказались бы в голоде столицы. Пережили бы они его? Мы не узнаем. Он поступил мудро, защитив часть народа, и обеспечив им скудный, но все-таки паёк заключенного.
Теперь уже Мальт взглянул на нее с мрачностью – он не понимал, почему, несмотря на сказанные им слова. На отдаление, она вдруг защитила его?
Король не сдержал смешка. Защита Арахны отличилась особенной оригинальностью, он кивнул:
-Сейчас амнистия пройдет полностью, и мы станем судить кто виноват, а кто был прав.
-А когда вернутся домой те, кто приехал из наших краев и попал в тюрьмы? – спросил за всех Сутор.
-Как сойдет снег, - ответил Шенье и вдруг ехидно добавил, - не перепутайте с заключенными, что прибыли вам на отработку своего долга перед короной и народом.
Завершил заседание король Мирас речью:
-В Мааре за время смуты, холода и голода расплодилось много врагов, желающих получить себе кусок власти, земли и наживы у своего же народа украсть это. Как король Маары, как защитник народа, я обещаю, что никто не уйдет от наказания. Всякий, кто был замешан в дурном, в чем-то, что противно самому милосердию, будет обличен законом, церковью и короной. Всякий, совершивший преступление против своей же земли, будет предан смерти…
Сказано было довольно ясно. Жрец Медер нервно сжал руки в кулаки, понимая, какой долгий и далекий от Луала и Девяти рыцарей Его путь ему предстоит. Арахна не отреагировала – она знала. Корсар воодушевился – малый верил во всё, что говорит король Мирас, да будут дни его долги.
А после заседания Арахна и Персиваль дождались Мальта на одной из лестниц. Вид был красноречивым и Мальт не стал пытаться пройти мимо или сделать вид, что эти двое ждут совсем не его. В молчании он дошел до них, и уже втроем они свернули в закуток под лестницей.
-Зачем ты сказал мне тогда все это? – спросила Арахна тихо. Закуток-закутком, а подслушать могли. – Про меня, про мои ошибки, про мою вину?
-Я сказал то, что думаю, - солгал Мальт.
Персиваль не вмешивался, но смотрел на Мальта с сочувствием, только не с тем, какое имеют обычные люди меж собою, а с тем, с каким смотрят люди на умалишенного.
-Нет, не думаешь, - возразила Арахна. – Ты сам утешал меня. Ты сам вел меня. Сам!
-Это не мешает мне презирать тебя, - говорить было тяжело, а лгать, видя такие знакомые ее черты, еще тяжелее, но мальт знал, и дал себе слово, что сделает это. Для нее же и сделает.
-Да дайте же мне сказать! – кипятился Карс, не внимая своему защитнику, который, на самом деле, защищал больше себя. – Я прошу лишь снижения налоговой доли для торговых кораблей, всего лишь на восьмую часть от всего налога. Разве это ударит сильно по казне? Для нас же это станет спасением!
Король Мирас только, видимо, этого и ждал, он повернулся к своему казначею, вечно уткнувшемуся в бумаги и путающему похожие для него слова:
-Фалько?
Казначей не поднял головы от бумаг, заговорил, как будто бы и не было перед ним больше никого и не требовалось соблюдать никакого почтения (Арахна ему даже завидовала):
-Двадцать четыре корабля от запада и шестнадцать в западный. Всего сорок. Если снизить налог на восьмую часть, за сезон мы не посчитаем сорок монет. За год чуть дольше двухсот тридцати. На обслугу одного корабля уходит двести монет в однажды за сезон…
-Спасибо, Фалько, - мягко остановил казначея король. – Как видишь, Карс, снижение не даёт мне большого убытка. Оно дает мне огромный убыток. К тому же, это корабли Маары, моей земли.
-Но они расположены в нашем порту, - неосторожно напомнил Карс.
-Господин, - воззвал граф Сутор, пытаясь спасти ситуацию, - ваша земля не принадлежит вам. Вы присягнули королю, и она принадлежит ему одному.
-Да гнать его в шею! – предложил брат Гарсиа, а сестра поддержала:
-За полную сумму мы возьмем все его корабли на юг и будем проводить в месте со своими.
-Фалько? – король снова повернулся к своему казначею.
-В таком случае, путь кораблей удлинится, увеличится восход топлива и обслуга.
-И ваши порты переполнены, - напомнил маркиз Шенье, до этих пор не произнесший еще ни слова.
Гарсиа пристыжено примолкли, однако, быстро отыгрались, когда Карс снова не пожелал отступить:
-Но можно же ожидать послаблений после тяжелых дней!
-А кто в этих днях виноват? Если бы вы сразу поддержали короля Мираса и его власть, то не попали бы в блокаду!
-Давайте не будем никого обвинять, - попросил жрец Маары – Медер. Ему не нравилась обстановка. Но больше ему не нравился тот факт, что ему пришлось и придется еще обвинить и обличить многих достойных людей Маары, в том числе и тех, что сидят за одним столом с ним в эту минуту. Но таков трон…
Однако Медер учился не этому!
Арахне было скучно от всего этого налогового-торгового бреда. Ясно было что никто не хотел платить больше, и все желали сэкономить, получить привилегии. В этом не было ничего удивительного.
Арахна с большим бы удовольствием отправилась бы в свой Трибунал, чтобы снова проверять дела и утверждать или не утверждать смертные казни, чем выслушивать все это, а еще…чем находится рядом с Мальтом.
Она ловила его взгляд боковым зрением на себе пару раз, но не могла поменять место, не имела права пересесть. Соседство с ним напрягало ее и заставляло держаться внутренним напряжением гораздо больше, чем в принципе на совете. Его неожиданное, предательское и болезненное замечание на счет ее жизни, а главное, то, что он никак не пришел извиниться и поговорить, отравляли ее.
А советники добивали, переругиваясь и припоминая с удовольствием друг другу застарелые обиды.
Наконец, кое-как пришли к компромиссу и поручили разработать соглашение, согласно которому все корабли, что приходят в западный удел, могут платить меньше. Однако это стоило огромного комка нервов и ругани. Разрабатывать поручили маркизу Шенье и Карсу. Но на этом все не закончилось. Осторожный граф Сутор хотел, во что бы то ни стало, выяснить один вопрос:
-Ваше величество, скоро кончается сезон, означает ли это, что подвластный вам восток, ровно как юг и запад должны выплатить большую сумму, чем прежде, из-за непокорности севера?
Вопрос был серьезным.
-Ресурсы юга к вашим услугам! – пылко напомнили Гарсиа.
-Ни один из моих уделов не пострадает от того, что север полон мятежников, - сообщил король. Это решение он привел давно в своем уме. – Однако я прошу вашего дозволения на совершение акта возмездия и мести. Разлад на севере опасен для всей Маары, так как он сходится границами с чужими землями, через которые может пройти враг.
Король оглядел своих советников, уже понимающих, куда клонит Его Величество. Разумеется, он мог обойтись и без этого театрального действия, без этого скорбного тона, но таким образом он заранее покупал себе право прийти и покарать после севера не сразу присягнувших западников и восточников, а еще покорить вечно бунтующий юг. Всех собрать под железной рукой. Но это мало кто понял. На данный момент была одна задача – ослабить могущественный север и, может быть, если воспользоваться моментом, награбить с него, или загнать под железную пяту больших сборов.
-Я скорблю о своем народе, но эта язва может поразить здоровое тело нашей с вами земли. Север предал своего короля, но, что важнее, предал свой народ. Отвернувшись от присяги, выступив против его воли, он показал слабину Маары перед чужими землями, и те слетятся на нашу славную землю, как падальные птицы, чтобы расклевать и растащить по кусочку… другими словами, я вижу лишь один выход и этот выход – военный поход. Но я прошу вашего совета, мои друзья. Я покорюсь вашей воле, ведь вы опора трона и народа, вы мои слуги и я ваш слуга. Так скажите мне…голосуйте!
Король Мирас, да будут дни его долги, скорбно смотрел на советников, сутулясь, прижимая руки к сердцу. На Гарсиа это произвело впечатление очень искреннее, им захотелось взять на себя эту кровь и тяжесть этого решения. Другие же прикидывали по существу, из расчета. А вот Арахна ничего не прикидывала. Казначей Фалько тоже.
-Пусть поднимут руки те, кто согласен со мной…
При этих словах короля брат и сестра Гарсиа сразу подняли руки, выказывая полное доверие:
-Эта кровь не должна замарать трон!
Корсар также поднял руку – верный полководец соскучился по войне. Непроницаемые маркиз Шенье и Моран подняли руки одновременно. Арахна взметнула руку вверх, Персиваль и Мальт тоже, и Арахна случайно встретилась с Мальтом взглядом и почувствовала не ярость, а странную горечь…он же впервые не выдержал ее взгляд и опустил глаза.
«Стыдится?» - поразилась Арахна и мысли, совсем далекие от северного удела, зашевелились. Она начала думать о том, о чем прежде даже не догадалась подумать.
С чего это Мальт, обычно холодный и рассудительный, пожелал бы так необдуманно привести своего сына на пирушку? С чего бы это Мальт, всегда относившийся к ней тепло, пожелал оскорбить ее, хоть и прежде, когда они только познакомились, он не позволял себе подобного? С чего бы это Мальт вообще выступил столь открыто? И почему в его взгляде не появилось презрения?..
Она не думала об этом прежде. Но сейчас медленно доходила, складывая все, что сказал ей король на его счет, и что сам Мальт говорил о себе. И результат – неотвратимый и жуткий, возникал перед нею.
Голосование проходило дальше. Карс и его соратник с запада подняли руку, выждав паузу. Сутор, сделав едва заметный знак сыну, тоже поднял руку, и сын последовал его примеру. Подняла руку Атенаис, за нею Эжон. Фалько, которого пихнули в бок, вырывая из сна над бумагами, неловко оглянулся и тоже поднял руку, наверняка даже не представляя, за что вообще голосует. Оставалась одна рука.
Рука жреца Медера.
-Жрец? – спросил король со странной интонацией, в которой вроде бы и не было угрозы, но насмешка оставалась почти неприкрытой.
-Я служу Луала и Девяти рыцарям Его! – он огляделся и с тяжелым сердцем принял решение, поднимая руку вверх, - но я также служу народу.
-Благодарю вас! – тотчас сказал его величество и руки опустились, у кого-то рывком, у кого-то стыдливо и быстро, у кого-то медленно. – благодарю вас за доверие, оказанное мне и за поддержку. Я клянусь, что буду милосерден, насколько смогу быть в силе обстоятельств милосердным.
Перешли к вопросам продовольствия. Тут обошлось худо-бедно без проблем. Юг пообещал остаться самим голодным, если придется, но накормить столицу. Король попросил не идти на такие жертвы без крайней нужды.
Затем вопросы градостроительства. Эжон выступил очень достойно. Он подвел свой доклад к тому, что вся Маара должна бы перенять опыт столицы и отстраивать любое здание в согласовании с управителями края.
-Милый друг, - влез граф Сутор, первым придя в себя от такой дивной вести, - это в столице все делается быстро, но что делать нам, в наших провинциях?
-А что делать нам с отсутствием четких карт? – неожиданно поддержал граф Моран. Он недолюбливал Эжона, из-за которого был вынужден согласовывать снос своего дома и постройку нового, но среди советников, среди которых были «чужаки», граф готов был его отстаивать. К тому же, карт действительно не было. Были лишь примерные наброски с разницей в год-два.
-Маара должна иметь упорядоченный вид, - поддержал и король. Ему очень нравился проект Эжона, после которого Маара обстраивалась по логике подачи воды и обслуживания, а не по тому, как захотят это сделать другие.
-А деревни нам тоже согласовывать? – уточнил Карс с издевательским смешком, но очень тихим.
-Только те, что имеют свою торговлю со столицей, - Эжон не смутился.
Арахна подняла руку:
-Можно и мне сказать, ваше величество?
Король был удивлен, но позволил и она заговорила:
-Ваше величество, после амнистии столичная тюрьма освободилась, но как показывает…опыт, одна тюрьма на столицу мала. Я прошу вас согласовать в городе постройку еще, как минимум, одной.
-А вы что, собрались многих арестовывать? – поинтересовался Сутор вежливо, не подозревая, насколько прав.
-Это из требований безопасности, - нашлась Арахна. – Держать всех заключенных в одной тюрьме невозможно и недопустимо. Лучше бы разделить и не позволять убийцам сидеть, ну, например…
Она защелкала пальцами, ища пример, и Эмма ей подсказала:
-С карикатуристами?
-А хоть бы! – согласилась Арахна. – Разные преступления, разные пересечения. Я за разделение тяжелых и «легких» преступлений.
-К тому же, ваше величество, - Эжон подал голос опять, - я думаю, что здание Коллегии, простите, Трибунала, должно быть больше. Если теперь нет Коллегий, и все будет в одном здании от дознавателей до судей и палачей…
Эжон развел руками.
-Эжон, расширь здание. Может быть, соединить его с ближайшими зданиями бывших Коллегий? – предложил король. – Впрочем, вторую тюрьму можно устроить где-нибудь в такой же бывшей Коллегии. Я разрешаю. Если уж перешли к законникам, то, что еще? Арахна?
-Амнистия проходит по частям, - отозвалась она с готовностью. – Барон Боде, обвиненный в предательстве, был казнен. Убийца советника Велеса – Юстас, был казнен. Смертные приговоры редки, чаще приговоры о работе на шахтах в разных уделах. Я выношу по югу, западу и востоку – после схождения снега заключенные будут отправлены на разный срок по своим местам.
-Можно ли сказать, сколько отправится к нам? – сразу спросил Карс.
Арахна попыталась припомнить, не смогла и взглянула на Персиваля. Тот ответил:
-На сегодня семнадцать заключенных со сроком отбывания рабочих дней от месяца до семи лет. На восток, в рудники, пока двадцать один человек. К югу – около трех десятков.
-Солнышка им, - фыркнул Гарсиа-брат, - а как преступления совершать?
-Смертность в вашем уделе обычно превышает смертность на востоке, - мягко заметил Сутор. – Очевидно, солнышко у вас больно жгучее.
Гарсиа замолчали, переглянулись и не нашли ответа.
-Спасибо, Персиваль, - кивнула Арахна. – Патрульный Штаб перешел под управление Трибунала.
-Дознаватели взяли себе учеников из патрульных?
-Н…нет, ваше величество. – Арахна хотела сначала солгать, но решила все-таки сказать правду. Зачем портить репутацию обманом на каждом шагу? Лучше честно сказать, что не справляешься. – Не все патрульные пожелали остаться на охрану закона. Мы будем набирать последователей.
-Позвольте сказать, - подал голос Мальт, и Арахна внутренне похолодела, не ожидая ничего хорошего. Откровенно говоря, она не знала даже, чем он сейчас занимается, - насчет амнистии?
Король кивнул, заинтригованный.
-Советница Арахна давно предлагала ее, - лицо у Мальта стало скорбным, - однако, я был против. Многие люди могли были быть уже освобождены…
Арахна утвердилась в своем подозрении окончательно. Только что Мальт выставил себя противником милосердия и даже правосудия, зато показал ее совершенно не такой, а более мудрой.
Однако Арахна уже научилась кое-чему и поэтому сказала:
-Если бы Мальт пошел у меня на поводу, то освобожденные люди оказались бы в голоде столицы. Пережили бы они его? Мы не узнаем. Он поступил мудро, защитив часть народа, и обеспечив им скудный, но все-таки паёк заключенного.
Теперь уже Мальт взглянул на нее с мрачностью – он не понимал, почему, несмотря на сказанные им слова. На отдаление, она вдруг защитила его?
Король не сдержал смешка. Защита Арахны отличилась особенной оригинальностью, он кивнул:
-Сейчас амнистия пройдет полностью, и мы станем судить кто виноват, а кто был прав.
-А когда вернутся домой те, кто приехал из наших краев и попал в тюрьмы? – спросил за всех Сутор.
-Как сойдет снег, - ответил Шенье и вдруг ехидно добавил, - не перепутайте с заключенными, что прибыли вам на отработку своего долга перед короной и народом.
Завершил заседание король Мирас речью:
-В Мааре за время смуты, холода и голода расплодилось много врагов, желающих получить себе кусок власти, земли и наживы у своего же народа украсть это. Как король Маары, как защитник народа, я обещаю, что никто не уйдет от наказания. Всякий, кто был замешан в дурном, в чем-то, что противно самому милосердию, будет обличен законом, церковью и короной. Всякий, совершивший преступление против своей же земли, будет предан смерти…
Сказано было довольно ясно. Жрец Медер нервно сжал руки в кулаки, понимая, какой долгий и далекий от Луала и Девяти рыцарей Его путь ему предстоит. Арахна не отреагировала – она знала. Корсар воодушевился – малый верил во всё, что говорит король Мирас, да будут дни его долги.
А после заседания Арахна и Персиваль дождались Мальта на одной из лестниц. Вид был красноречивым и Мальт не стал пытаться пройти мимо или сделать вид, что эти двое ждут совсем не его. В молчании он дошел до них, и уже втроем они свернули в закуток под лестницей.
-Зачем ты сказал мне тогда все это? – спросила Арахна тихо. Закуток-закутком, а подслушать могли. – Про меня, про мои ошибки, про мою вину?
-Я сказал то, что думаю, - солгал Мальт.
Персиваль не вмешивался, но смотрел на Мальта с сочувствием, только не с тем, какое имеют обычные люди меж собою, а с тем, с каким смотрят люди на умалишенного.
-Нет, не думаешь, - возразила Арахна. – Ты сам утешал меня. Ты сам вел меня. Сам!
-Это не мешает мне презирать тебя, - говорить было тяжело, а лгать, видя такие знакомые ее черты, еще тяжелее, но мальт знал, и дал себе слово, что сделает это. Для нее же и сделает.
