К тому же, у Арахны давно сбились все распорядки дня. Она могла спать днем, работать ночью, проснуться от кошмара и сесть за стол, проработать до рассвета, прилечь, забыться ненадолго, затем снова подняться и приняться за работу.
Но прилечь надолго ей не дали. В дверь раздался стук, и Арахна очнулась, но не поднялась сразу, надеясь, что неизвестный гость уйдет. Но стук повторился, и пришлось, шепотом бранясь, подняться с софы и направиться к дверям.
И настроение стало еще гаже. Велес! Худший посетитель!
-Чего надо? – Арахна даже не пыталась играть в вежливость, слишком уж велико было ее отвращение к этому шрамированному человеку, не знавшему пощады и призванного бойней.
-Что так грубо? – удивился Велес, - я же по делу!
-Чего надо? – повторила Арахна, стоя в дверях. Впускать Велеса в свой кабинет, в свою обитель ей не хотелось. Да, прежние посетители тоже не были Рыцарями Луала, но, во всяком случае, от них ее не воротило.
-Пригласишь? – спросил Велес жалостливо.
-Чего надо? – в третий раз повторила Арахна.
По лицу Велеса пролегла тень:
-Эх, зря ты так! я же по-хорошему хотел! Ну ладно. Передавай Патрульный Штаб в мое распоряжение и хватит с тебя.
Арахна сжала зубы. Патрульный Штаб был мало полезен, но дело сейчас было не в его полезности, а в том, что этот человек был в праве требовать его себе. Требовать у нее. и она не могла отказать.
-Сейчас? – спросила Арахна, надеясь выгадать хотя бы мгновение, чтобы Патрульный Штаб не стал новым оружием в руках этого чудовища.
-А чего тянуть? – удивился Велес. – Давай! Нет, я, конечно, могу заявиться в Штаб и сказать, что я теперь там главный, но правильно ли это?
Арахна понимала, что в поступке Велеса лежало не желание соблюсти правила грамотной передачи власти, а желание унизить ее, ткнуть в уплывающее от нее дело. Ну что ж… этому Арахна противиться тоже не могла.
-Я сейчас, - согласилась она, мысленно представляя, с каким удовольствием повесит Велеса, если выпадет такая возможность.
Она скрылась в кабинете, переодеваясь в уличное, но больше для собственного успокоения. Не выдержав, снова приложилась к вину, уговаривая себя, что король Мирас знает, кому и как доверять, а ей – простой слуге короны нужно лишь подчиниться и не думать, не думать! Но не получалось.
Велес ждал со смирением. Словно не издеваться он пришел, а действительно принимал скорбную и тяжелую роль… и только глаза – мстительно и яростно блестевшие в полумраке коридора выдавали.
Арахна молчала, быстро шагая к Патрульному Штабу. Велес рассматривал реакцию Арахны, наслаждаясь ее бессильным бешенством, упиваясь пришедшей к нему властью. Нервный шаг, лицо, пытающееся быть маской – все это было бальзамом для Велеса, и он блаженствовал.
Но высшее благо встретило его тогда, когда Арахна объявила построенным патрульным и изумленному Берну:
-Приказом короля Мираса, да будут дни его долги, Патрульный Штаб переходит под командование…господина Велеса.
Она с трудом выдерживала это унижение. Передать Штаб Мальту, Эжону, Сонору – да кому угодно, но не этому человеку, что пришел в крови и в ней же поднимался к власти, обретая могущество, которое не снилось и многим достойным людям.
-Как это – передать? – не понял Берн, с ужасом глядя на Арахну. Прежде он видел ее сильной, насмешливой и даже жестокой. Растерянной, с трудом держащейся от слез, униженной и пристыженно-яростной одновременно никогда же не встречал. А она бесилась от того, что Мирас назначил этого человека в советники, от того, что Мальт ничего не сделал, чтобы избавить Совет от него, и от того, что сейчас она сама не может ничего сделать, чтобы защитить этот Патрульный Штаб. – может быть, бесполезный, но все же – свой.
Она строила его, собирала, придумывала – а теперь, пусть задумка была лучше, пусть обстоятельства превратили исполнение в нечто смешное, но это был ее труд. И передать! Просто вот так – передать!
А самое главное – срок этой передачи зависит, как сказал Мирас, от нее и Мальта, от их пропаганды, от их законов. Но честно ли это, подстегивая действия двух людей, ставить еще и мясника? Мало им собственной идеи, народа и желания навести порядок? Мало им собственной преданности? Нет! Пока не наведет порядок, он будет править городом, будет наводить порядок…
О том, что это будет за порядок остается только гадать, или вовсе не думать, если получится так. но пока не получилось.
-Приказом короля, - глухо повторила Арахна, не глядя на Берна. Он не был властью никогда, но мог до недавних пор так думать. Сейчас же…все рассыпалось и внутри него.
Патрульные переглядывались. Многие догадывались уже – слишком уж заметные шрамы Велеса плели славу, опережая его появление. Да и реакция Арахны – почти что слезы, предельная попытка удержаться, не расплакаться – это все было красноречивее слов.
Лагот, присутствовавший здесь же, смотрел не на Велеса, а на Арахну, поражаясь перемене в ней. Она казалась ему могучей силой, которую нельзя было сломить, и что же? Выходило, что она слаба, постыдно и преступно слаба.
Арахна обернулась к Велесу и указала на документы в руках Берна:
-Патрульный Штаб отмечает все происшествия по графам. Также… составляет списки людей, рекомендованных к следствию.
-Разберемся, - Велес лукаво подмигнул Берну, и тому захотелось скрыться подальше от Патрульного Штаба, но он не мог бросить патрульных на произвол мрачно вырисовывающихся черт судьбы.
-Ежедневный доклад, - продолжила Арахна. – От Берна.
-А списки куда? – тотчас спросил Велес. Именно это заинтересовало его куда больше.
-Мне, - сказала Арахна, хотя в ее утверждении уже не было смысла. Берн подчинялся ей, следовательно и списки передавались ей. маленькие – не зверствовали патрульные. А уже Арахна назначала людей на следствие и если находили за кем-то вину, то Арахна писала уже список к аресту и поступала в зависимости от вины…
Но как будет теперь? Однако нужно попытаться соблюсти прежний порядок, сдержать кровавую реку, такую любимую Велесом.
-Хорошо, - согласился покладистый Велес.
-И еще, - продолжила Арахна, и заставила себя взглянуть в его уродливое лицо, - главная задача закона – карать справедливо. Справедливо! Никто не позволяет себе кары и зверств лишь потому, что обладает властью.
-Ох, Арахна, не учи! – Велес залился смехом и опустил тяжелую руку на плечо Арахны. Она с трудом удержалась от болезненного вскрика. – Я же всегда могу прийти к тебе за помощью!
-Верно…- Арахна скрипнула зубами, и повернулась к Берну, с удовольствием сбросив руку Велеса, - Вы уж…подскажите?
И такая мольба была в этом «подскажите», и такое сожаление. Берн, не мигая, смотрел на Арахну.
-Ну? – рявкнул Велес на него, - тебе вопрос задали!
-Велес! – возмутилась Арахна, - я еще здесь, не смей…
-Не смей наводить порядок? Не смей ставить на место тех, кто не может ответить на вопрос советника?- поинтересовался Велес. – Распустились! Ничего…
Он осекся, заметив, что Арахна все еще здесь и сказал приторно-ласково:
-Спасибо большое, Арахна. Вы можете вернуться к своей работе, я дальше справлюсь сам.
Арахна метнула в Велеса яростный взгляд, но снова – бессилие сдавило ее, и она позорно оставила Патрульный Штаб. До знакомства с Велесом Арахна и не знала, что может так сильно ненавидеть.
Нет, ненависть была в ее жизни. сначала, правда, на наставника – Регара, взявшего ее пятилетней сиротой и воспитывающего. Арахна бесилась и ругалась с ним лет в десять-двенадцать, когда появилось острое желание отстаивать себя перед всем миром. В ход шли самые жестокие слова и фразы, и первые из них: «ты мне не отец!» и «ты мне никто!». Потом, правда, ей самой было стыдно от них – Регар не был для нее отцом, но воспитал, как мог, и даже заботился, как умел. Вспомнить, хотя бы, как он пытался плести ей ленты в косы…
Потом были краткие приступы ненависти в жизни к двум друзьям по Коллегии – Лепену и Сколеру – таким же палачам, как и сама Арахна в будущем. Они были близки друг к другу, но между друзьями всегда будут споры и иногда споры эти были очень мрачны. Но ненавидеть долго Арахна не могла.
А потом…за краткий сезон Арахна узнала, что Сколер обвинен в заговоре и будет казнен, потом последовал Лепен со своей подставой, которая попала и по Регару…и она осталась одна. Тогда Арахна возненавидела Мальта, втянувшего ее в заговор, и всех своих близких, которых уже не было на свете. Но ненавидеть близких ей долго не было возможно, и она простила их, и даже Мальта простила – он же не тянул ее никуда силой, а она пошла сама. К тому же, Мальт оставался рядом.
И тогда Арахна возненавидела себя со всей силой. Но даже это было пустяком по сравнению с той яростью и ненавистью, которые поднимали в ней голову при всяком упоминании Велеса.
Как палач Арахна проповедовала в смерти милосердие. Но сейчас ей не хотелось, в отношении к Велесу его проповедовать. Ей хотелось, чтобы он принял смерть как можно мучительнее, чтобы он страдал, чтобы понемногу уходила от него жизнь и он ничего-ничего не мог с этим сделать!
Но для этого нужно было еще как-то свалить противного Велеса, пролезшего в Совет.
Арахна вернулась в свое логово и уже у кабинета столкнулась с Вимарком. Он выбрал неудачное время, чтобы показать первое свое творение ей. но Арахна взяла его первый памфлет и, не приглашая сына знаменитого уличного поэта за собою, вошла в кабинет и углубилась в чтение. Нужно было отвлечься.
Памфлет был написан весьма коряво, чувствовались молодость и неопытность. Но имя знаменитого отца должно было покрыть все недостатки. К тому же, по содержанию памфлет был весьма неплох. Там говорилось о том, что народ желал жить хорошо и поэтому поддерживал Мираса в борьбе с его братом – прежним королем. Ну вот…хорошая жизнь не приходит просто так. нужно не только победить, нужно еще и потерпеть. Некоторые строки Арахне даже очень понравились, например:
«Мало свергнуть зло, терзавшее народ,
Нужно ещё утереть кровь и дождаться,
Когда новая власть в свою силу войдет,
И почтён будет каждый, кто смел
За себя сражаться
И в вере своей уцелел».
Арахна все больше убеждалась в том, что идея с Вимарком должна была принести большие плоды в скором времени. хоть что-то хорошее произошло.
Она заставила себя встать и написать несколько строк к Мальту, вложила в письмо и памфлет и после этого вызвала гонца, передала ему письмо.
Гонец быстро скользнул во мрак коридора. Если Мальт сейчас на месте, то, возможно, уже к следующему утру памфлет разойдется по столице. Конечно, первый ничем еще народ не убедит, но народу нужно лишь пошатнуться и принять со всем смирением Мираса и его власть. А через несколько дней сойдет с улиц мороз и обозы с провизией прибудут с юга. Тогда станет еще легче. Да и восток не устоит долго в блокаде против торговли. Он торговлей и живет! Куда ему деться от собственных товаров?
Следом присоединится и запад – он никогда не упустит своей выгоды, а сейчас лучше будет дружить с Маарой. Останется один север… не так страшно.
Маленькое происшествие понемногу помогло Арахне воскреснуть надеждой. Но это тоже, как оказалось, ненадолго. Снова гость и снова Велес.
-Какого…Рыцаря, - нашлась Арахна, пытаясь держать себя в руках, что для нее было куда сложнее, чем для других.
-Я пришел рассказать, что разобрался с Патрульным Штабом, - Велес лучился доброжелательностью, - и вообще, зашел лишь на минуту. Вот…принес списки на утверждение наказаний. Первых двадцать я рекомендую казнить, ой, ну это уже не мне решать…
Он жеманно хихикнул и скрылся за дверью. Арахна тупо смотрела на оставленный список. Берн приносил ей в день список не больше, чем из пяти имен, где, как показывало следствие, большая часть по пьяному делу что-то не то сказала. А сейчас перед нею лежал заботливо выведенный и пронумерованный список из тридцати трех имен. Это что, за день нашлось? Бред.
Аккуратно записанные столбиком, с порядковым номером, выведенные с изяществом имена укоряли Арахну.
На утверждение?
Арахна разозлилась:
-Да к Луалу! – и смахнула листок в ящик стола. Ага, нашел с кем сводить счеты. Хорошее настроение, пришедшая надежда покидали ее стремительно.
Арахне давно не удавалось спать нормально, без кошмаров. Часто она просыпалась с больной головой, а если честно, то теперь она с удивлением отмечала дни, когда голова у нее не болела в течение дня. Это было её новой реальностью. Сама Арахна считала головную боль своей расплатой и не верила, что еще совсем недавно вообще не имела никаких болей, а была обыкновенной молодой и здоровой девушкой. Ну да, палачом, но палач тоже человек.
Она не выходила теперь из состояния тревожности, существовала в какой-то серости. Голод в Мааре и мороз не способствовали успокоению, а наваливались сверху, вдавливая при всякой попытке очнуться, еще глубже. Вино тоже ей не помогало.
Услышав стук в дверь, Арахна открыла глаза и с трудом сообразила, что уже утро. Встала с тяжелой гудящей головой и открыла. Но все оказалось не так страшно – на пороге стояла бледная Атенаис.
-Привет, - Арахна кивнула, пропуская советницу короля в кабинет.
-Привет, дорогая, - Атенаис явно была встревожена.
-Дай мне пару минут, - попросила Арахна, - я хотя бы себя в порядок приведу.
Атенаис молча кивнула, но Арахна уже выскользнула в коридор.
У нее никогда не было подруг – в Коллегии Палачей было мужское общество, и сейчас Арахна впервые чувствовала в Атенаис подругу, поражаясь тому, что увидев ее в первый раз, сочла змеиной сущностью. Впрочем, тогда была бойня. Арахна уцелела с трудом и удачей, и один из дознавателей провел Арахну до штаба, где обосновались вместе с королем Мирасом некоторые советники. И Атенаис была среди них…
Узнав же ее лучше, Арахна поняла, что Атенаис, на самом деле, вообще не переносит насилия и крови. В переворот имени теперь уже короля Мираса ее привела случайность, а еще – возможность оказать финансовую поддержку – она была наследницей своего отца из западного удела, занимавшегося торговлей. Отец умер, оставив состояние и растерянность – куда это состояние пустить. Некоторое время все шло еще само собой, а потом срочно потребовалось что-то делать. Торговцы не существовали сами по себе, были в объединении, и легко вытеснили Атенаис от дел, да так, что она даже не успела ничего понять. И тут появился тогда еще принц Мирас, который получал поддержку от ее отца и желал получить не меньшую теперь от дочери.
Атенаис не терпела насилия. Восхождение Мираса на престол короля виделось ей бескровным и мягким, и в первую ночь, увидев бойню, она с трудом сохранила лицо и держалась преувеличенно насмешливо. Такой ее и увидела Арахна в первый раз.
Но надо отдать должное Мирасу – он не только пощадил Атенаис, скрыв от нее истинное положение после бойни, но и сейчас отдал ей мелкий участок забот, не видя в ней потенциала, но видя поломанность. Однако не один Мирас видел это.
Арахна, вернувшись в кабинет чуть более освеженная, очнувшаяся и походящая на человека, спросила:
-Что случилось?
А то, что случилось, сомнений не было. Слишком уж бледная Атенаис, слишком выдают ее руки – дрожащие, слабые. Да и сам визит. Рановато!
Но прилечь надолго ей не дали. В дверь раздался стук, и Арахна очнулась, но не поднялась сразу, надеясь, что неизвестный гость уйдет. Но стук повторился, и пришлось, шепотом бранясь, подняться с софы и направиться к дверям.
И настроение стало еще гаже. Велес! Худший посетитель!
-Чего надо? – Арахна даже не пыталась играть в вежливость, слишком уж велико было ее отвращение к этому шрамированному человеку, не знавшему пощады и призванного бойней.
-Что так грубо? – удивился Велес, - я же по делу!
-Чего надо? – повторила Арахна, стоя в дверях. Впускать Велеса в свой кабинет, в свою обитель ей не хотелось. Да, прежние посетители тоже не были Рыцарями Луала, но, во всяком случае, от них ее не воротило.
-Пригласишь? – спросил Велес жалостливо.
-Чего надо? – в третий раз повторила Арахна.
По лицу Велеса пролегла тень:
-Эх, зря ты так! я же по-хорошему хотел! Ну ладно. Передавай Патрульный Штаб в мое распоряжение и хватит с тебя.
Арахна сжала зубы. Патрульный Штаб был мало полезен, но дело сейчас было не в его полезности, а в том, что этот человек был в праве требовать его себе. Требовать у нее. и она не могла отказать.
-Сейчас? – спросила Арахна, надеясь выгадать хотя бы мгновение, чтобы Патрульный Штаб не стал новым оружием в руках этого чудовища.
-А чего тянуть? – удивился Велес. – Давай! Нет, я, конечно, могу заявиться в Штаб и сказать, что я теперь там главный, но правильно ли это?
Арахна понимала, что в поступке Велеса лежало не желание соблюсти правила грамотной передачи власти, а желание унизить ее, ткнуть в уплывающее от нее дело. Ну что ж… этому Арахна противиться тоже не могла.
-Я сейчас, - согласилась она, мысленно представляя, с каким удовольствием повесит Велеса, если выпадет такая возможность.
Она скрылась в кабинете, переодеваясь в уличное, но больше для собственного успокоения. Не выдержав, снова приложилась к вину, уговаривая себя, что король Мирас знает, кому и как доверять, а ей – простой слуге короны нужно лишь подчиниться и не думать, не думать! Но не получалось.
Велес ждал со смирением. Словно не издеваться он пришел, а действительно принимал скорбную и тяжелую роль… и только глаза – мстительно и яростно блестевшие в полумраке коридора выдавали.
Арахна молчала, быстро шагая к Патрульному Штабу. Велес рассматривал реакцию Арахны, наслаждаясь ее бессильным бешенством, упиваясь пришедшей к нему властью. Нервный шаг, лицо, пытающееся быть маской – все это было бальзамом для Велеса, и он блаженствовал.
Но высшее благо встретило его тогда, когда Арахна объявила построенным патрульным и изумленному Берну:
-Приказом короля Мираса, да будут дни его долги, Патрульный Штаб переходит под командование…господина Велеса.
Она с трудом выдерживала это унижение. Передать Штаб Мальту, Эжону, Сонору – да кому угодно, но не этому человеку, что пришел в крови и в ней же поднимался к власти, обретая могущество, которое не снилось и многим достойным людям.
-Как это – передать? – не понял Берн, с ужасом глядя на Арахну. Прежде он видел ее сильной, насмешливой и даже жестокой. Растерянной, с трудом держащейся от слез, униженной и пристыженно-яростной одновременно никогда же не встречал. А она бесилась от того, что Мирас назначил этого человека в советники, от того, что Мальт ничего не сделал, чтобы избавить Совет от него, и от того, что сейчас она сама не может ничего сделать, чтобы защитить этот Патрульный Штаб. – может быть, бесполезный, но все же – свой.
Она строила его, собирала, придумывала – а теперь, пусть задумка была лучше, пусть обстоятельства превратили исполнение в нечто смешное, но это был ее труд. И передать! Просто вот так – передать!
А самое главное – срок этой передачи зависит, как сказал Мирас, от нее и Мальта, от их пропаганды, от их законов. Но честно ли это, подстегивая действия двух людей, ставить еще и мясника? Мало им собственной идеи, народа и желания навести порядок? Мало им собственной преданности? Нет! Пока не наведет порядок, он будет править городом, будет наводить порядок…
О том, что это будет за порядок остается только гадать, или вовсе не думать, если получится так. но пока не получилось.
-Приказом короля, - глухо повторила Арахна, не глядя на Берна. Он не был властью никогда, но мог до недавних пор так думать. Сейчас же…все рассыпалось и внутри него.
Патрульные переглядывались. Многие догадывались уже – слишком уж заметные шрамы Велеса плели славу, опережая его появление. Да и реакция Арахны – почти что слезы, предельная попытка удержаться, не расплакаться – это все было красноречивее слов.
Лагот, присутствовавший здесь же, смотрел не на Велеса, а на Арахну, поражаясь перемене в ней. Она казалась ему могучей силой, которую нельзя было сломить, и что же? Выходило, что она слаба, постыдно и преступно слаба.
Арахна обернулась к Велесу и указала на документы в руках Берна:
-Патрульный Штаб отмечает все происшествия по графам. Также… составляет списки людей, рекомендованных к следствию.
-Разберемся, - Велес лукаво подмигнул Берну, и тому захотелось скрыться подальше от Патрульного Штаба, но он не мог бросить патрульных на произвол мрачно вырисовывающихся черт судьбы.
-Ежедневный доклад, - продолжила Арахна. – От Берна.
-А списки куда? – тотчас спросил Велес. Именно это заинтересовало его куда больше.
-Мне, - сказала Арахна, хотя в ее утверждении уже не было смысла. Берн подчинялся ей, следовательно и списки передавались ей. маленькие – не зверствовали патрульные. А уже Арахна назначала людей на следствие и если находили за кем-то вину, то Арахна писала уже список к аресту и поступала в зависимости от вины…
Но как будет теперь? Однако нужно попытаться соблюсти прежний порядок, сдержать кровавую реку, такую любимую Велесом.
-Хорошо, - согласился покладистый Велес.
-И еще, - продолжила Арахна, и заставила себя взглянуть в его уродливое лицо, - главная задача закона – карать справедливо. Справедливо! Никто не позволяет себе кары и зверств лишь потому, что обладает властью.
-Ох, Арахна, не учи! – Велес залился смехом и опустил тяжелую руку на плечо Арахны. Она с трудом удержалась от болезненного вскрика. – Я же всегда могу прийти к тебе за помощью!
-Верно…- Арахна скрипнула зубами, и повернулась к Берну, с удовольствием сбросив руку Велеса, - Вы уж…подскажите?
И такая мольба была в этом «подскажите», и такое сожаление. Берн, не мигая, смотрел на Арахну.
-Ну? – рявкнул Велес на него, - тебе вопрос задали!
-Велес! – возмутилась Арахна, - я еще здесь, не смей…
-Не смей наводить порядок? Не смей ставить на место тех, кто не может ответить на вопрос советника?- поинтересовался Велес. – Распустились! Ничего…
Он осекся, заметив, что Арахна все еще здесь и сказал приторно-ласково:
-Спасибо большое, Арахна. Вы можете вернуться к своей работе, я дальше справлюсь сам.
Арахна метнула в Велеса яростный взгляд, но снова – бессилие сдавило ее, и она позорно оставила Патрульный Штаб. До знакомства с Велесом Арахна и не знала, что может так сильно ненавидеть.
Нет, ненависть была в ее жизни. сначала, правда, на наставника – Регара, взявшего ее пятилетней сиротой и воспитывающего. Арахна бесилась и ругалась с ним лет в десять-двенадцать, когда появилось острое желание отстаивать себя перед всем миром. В ход шли самые жестокие слова и фразы, и первые из них: «ты мне не отец!» и «ты мне никто!». Потом, правда, ей самой было стыдно от них – Регар не был для нее отцом, но воспитал, как мог, и даже заботился, как умел. Вспомнить, хотя бы, как он пытался плести ей ленты в косы…
Потом были краткие приступы ненависти в жизни к двум друзьям по Коллегии – Лепену и Сколеру – таким же палачам, как и сама Арахна в будущем. Они были близки друг к другу, но между друзьями всегда будут споры и иногда споры эти были очень мрачны. Но ненавидеть долго Арахна не могла.
А потом…за краткий сезон Арахна узнала, что Сколер обвинен в заговоре и будет казнен, потом последовал Лепен со своей подставой, которая попала и по Регару…и она осталась одна. Тогда Арахна возненавидела Мальта, втянувшего ее в заговор, и всех своих близких, которых уже не было на свете. Но ненавидеть близких ей долго не было возможно, и она простила их, и даже Мальта простила – он же не тянул ее никуда силой, а она пошла сама. К тому же, Мальт оставался рядом.
И тогда Арахна возненавидела себя со всей силой. Но даже это было пустяком по сравнению с той яростью и ненавистью, которые поднимали в ней голову при всяком упоминании Велеса.
Как палач Арахна проповедовала в смерти милосердие. Но сейчас ей не хотелось, в отношении к Велесу его проповедовать. Ей хотелось, чтобы он принял смерть как можно мучительнее, чтобы он страдал, чтобы понемногу уходила от него жизнь и он ничего-ничего не мог с этим сделать!
Но для этого нужно было еще как-то свалить противного Велеса, пролезшего в Совет.
Арахна вернулась в свое логово и уже у кабинета столкнулась с Вимарком. Он выбрал неудачное время, чтобы показать первое свое творение ей. но Арахна взяла его первый памфлет и, не приглашая сына знаменитого уличного поэта за собою, вошла в кабинет и углубилась в чтение. Нужно было отвлечься.
Памфлет был написан весьма коряво, чувствовались молодость и неопытность. Но имя знаменитого отца должно было покрыть все недостатки. К тому же, по содержанию памфлет был весьма неплох. Там говорилось о том, что народ желал жить хорошо и поэтому поддерживал Мираса в борьбе с его братом – прежним королем. Ну вот…хорошая жизнь не приходит просто так. нужно не только победить, нужно еще и потерпеть. Некоторые строки Арахне даже очень понравились, например:
«Мало свергнуть зло, терзавшее народ,
Нужно ещё утереть кровь и дождаться,
Когда новая власть в свою силу войдет,
И почтён будет каждый, кто смел
За себя сражаться
И в вере своей уцелел».
Арахна все больше убеждалась в том, что идея с Вимарком должна была принести большие плоды в скором времени. хоть что-то хорошее произошло.
Она заставила себя встать и написать несколько строк к Мальту, вложила в письмо и памфлет и после этого вызвала гонца, передала ему письмо.
Гонец быстро скользнул во мрак коридора. Если Мальт сейчас на месте, то, возможно, уже к следующему утру памфлет разойдется по столице. Конечно, первый ничем еще народ не убедит, но народу нужно лишь пошатнуться и принять со всем смирением Мираса и его власть. А через несколько дней сойдет с улиц мороз и обозы с провизией прибудут с юга. Тогда станет еще легче. Да и восток не устоит долго в блокаде против торговли. Он торговлей и живет! Куда ему деться от собственных товаров?
Следом присоединится и запад – он никогда не упустит своей выгоды, а сейчас лучше будет дружить с Маарой. Останется один север… не так страшно.
Маленькое происшествие понемногу помогло Арахне воскреснуть надеждой. Но это тоже, как оказалось, ненадолго. Снова гость и снова Велес.
-Какого…Рыцаря, - нашлась Арахна, пытаясь держать себя в руках, что для нее было куда сложнее, чем для других.
-Я пришел рассказать, что разобрался с Патрульным Штабом, - Велес лучился доброжелательностью, - и вообще, зашел лишь на минуту. Вот…принес списки на утверждение наказаний. Первых двадцать я рекомендую казнить, ой, ну это уже не мне решать…
Он жеманно хихикнул и скрылся за дверью. Арахна тупо смотрела на оставленный список. Берн приносил ей в день список не больше, чем из пяти имен, где, как показывало следствие, большая часть по пьяному делу что-то не то сказала. А сейчас перед нею лежал заботливо выведенный и пронумерованный список из тридцати трех имен. Это что, за день нашлось? Бред.
Аккуратно записанные столбиком, с порядковым номером, выведенные с изяществом имена укоряли Арахну.
На утверждение?
Арахна разозлилась:
-Да к Луалу! – и смахнула листок в ящик стола. Ага, нашел с кем сводить счеты. Хорошее настроение, пришедшая надежда покидали ее стремительно.
Глава 6.
Арахне давно не удавалось спать нормально, без кошмаров. Часто она просыпалась с больной головой, а если честно, то теперь она с удивлением отмечала дни, когда голова у нее не болела в течение дня. Это было её новой реальностью. Сама Арахна считала головную боль своей расплатой и не верила, что еще совсем недавно вообще не имела никаких болей, а была обыкновенной молодой и здоровой девушкой. Ну да, палачом, но палач тоже человек.
Она не выходила теперь из состояния тревожности, существовала в какой-то серости. Голод в Мааре и мороз не способствовали успокоению, а наваливались сверху, вдавливая при всякой попытке очнуться, еще глубже. Вино тоже ей не помогало.
Услышав стук в дверь, Арахна открыла глаза и с трудом сообразила, что уже утро. Встала с тяжелой гудящей головой и открыла. Но все оказалось не так страшно – на пороге стояла бледная Атенаис.
-Привет, - Арахна кивнула, пропуская советницу короля в кабинет.
-Привет, дорогая, - Атенаис явно была встревожена.
-Дай мне пару минут, - попросила Арахна, - я хотя бы себя в порядок приведу.
Атенаис молча кивнула, но Арахна уже выскользнула в коридор.
У нее никогда не было подруг – в Коллегии Палачей было мужское общество, и сейчас Арахна впервые чувствовала в Атенаис подругу, поражаясь тому, что увидев ее в первый раз, сочла змеиной сущностью. Впрочем, тогда была бойня. Арахна уцелела с трудом и удачей, и один из дознавателей провел Арахну до штаба, где обосновались вместе с королем Мирасом некоторые советники. И Атенаис была среди них…
Узнав же ее лучше, Арахна поняла, что Атенаис, на самом деле, вообще не переносит насилия и крови. В переворот имени теперь уже короля Мираса ее привела случайность, а еще – возможность оказать финансовую поддержку – она была наследницей своего отца из западного удела, занимавшегося торговлей. Отец умер, оставив состояние и растерянность – куда это состояние пустить. Некоторое время все шло еще само собой, а потом срочно потребовалось что-то делать. Торговцы не существовали сами по себе, были в объединении, и легко вытеснили Атенаис от дел, да так, что она даже не успела ничего понять. И тут появился тогда еще принц Мирас, который получал поддержку от ее отца и желал получить не меньшую теперь от дочери.
Атенаис не терпела насилия. Восхождение Мираса на престол короля виделось ей бескровным и мягким, и в первую ночь, увидев бойню, она с трудом сохранила лицо и держалась преувеличенно насмешливо. Такой ее и увидела Арахна в первый раз.
Но надо отдать должное Мирасу – он не только пощадил Атенаис, скрыв от нее истинное положение после бойни, но и сейчас отдал ей мелкий участок забот, не видя в ней потенциала, но видя поломанность. Однако не один Мирас видел это.
Арахна, вернувшись в кабинет чуть более освеженная, очнувшаяся и походящая на человека, спросила:
-Что случилось?
А то, что случилось, сомнений не было. Слишком уж бледная Атенаис, слишком выдают ее руки – дрожащие, слабые. Да и сам визит. Рановато!
