-Правда? – Кей поднимает голову так доверчиво, так мягко и так осторожно, вглядывается в пронзительно яркие глаза Артура и определяет для себя всё в это мгновение.
-Правда, - Артур не понимает, что именно в эту минуту происходит определение не только его собственной судьбы. Он решает уточнить кое-что:
-Кей, я люблю тебя. Я стану тебя защищать. Я всегда буду твоим братом…
«Оруженосцем» - ядовито замечает сознание Артура, но он гонит эту мысль прочь. Он согласен быть оруженосцем у Кея, даже не чувствуя привязки кровных уз, но чувствуя нечто большее…
-Братом, - зачарованно повторяет Кей, обнимая Артура повторно.
И в эту минуту Кей решает, что больше никто не сделает Артура несчастным, что даже если тот будет неправ, Кей будет единственным, кто защитит его от всего.
-А Гарсону я начищу рожу! – невпопад обещает Артур и похлопывает Кея по плечу.
Кей вскоре счастливо убегает, оставляя Артура валяться посреди засушенного сена, но проблема в том, что валяться-то больше не хочется. Хочется действовать, наконец, нужно найти Гарсона и выполнить обещание, данное Кею.
Артур легко поднимается с земли, отряхивает камзол, носком сапога отодвигает сено, выползшее от его тела, подальше к сенной куче, и, отряхиваясь на ходу, идет в деревню. Навстречу – молодые крестьянки, Артур проявляет чудеса галантности и помогает им поднести ведра, полные чистой колодезной воды. Уже по привычке он смотрит в их лица, отмечает юные, но обыденные черты, желание понравиться ему, замечает светлые волосы и досадует…
Тоже по привычке.
Напившись из одного ведра колодезной воды, Артур с привычной уже шуткой, оставляет крестьянок шушукаться и бежит к своему дому, решая расправиться с Гарсоном когда-нибудь завтра. Антор с неодобрением коситься на перепачканную пылью куртку сына, качает головой, но молчит за холодным ужином.
Ужин скромен – картофель и холодное жёсткое мясо, разрезая которое ножом для Кея, Артур думает, что если выбьется вдруг когда-нибудь в люди, не станет экономить на ужинах и будет питаться так сытно, как сможет.
-Артур, - зовёт Антор, вырывая Артура из очередной сладкой и странной грёзы.
-Да, отец? – покорно отзывается он, досадуя и на себя, и на Кея, и на это чертово жёсткое мясо.
-Завтра объявлен турнир, - быстро взглянув в сторону Кея, сообщает Антор, - рыцарский. Победитель удостоится великой чести – вытащить меч Утера Пендрагона из Священного Камня и стать королём Камелота.
Как сладко звучит! Меч короля…королём Камелота. Турнир…в сознании Артура плывут дивные образы: бешеные кони роют копытами землю, готовые сорваться в бой, звенит высококлассная сталь мечей, гремят доспехи рыцарей…
Если бы он, Артур, был рыцарем! Он бы тогда тоже мог драться за меч короля Утера Пендрагона. Если бы кто-то посвятил его в рыцари, избавив от позорной участи быть оруженосцем юродивого Кея.
Как сказочно… стать королём Камелота, победив в турнире. Да и просто – сразиться на турнире, испытать свою храбрость, покрасоваться перед дамами и, быть может, там будет ОНА…
Странная женщина, являющаяся ему во снах.
Странная женщина… странное чувство от услышанного «Утер Пендрагон».
-Артур! – раздраженно зовет Антор, и Артур трусливо оглядывается на него…
Как это можно, столько раз за день прогневить отца? Он умудряется его постоянно обижать и заставлять стыдиться. Больше этого не повторится. Никогда.
-Да, отец? – Артур рассеянно смотрит, оглядывается на Кея, тот уже ложкой совершает какие-то выпады, воображая, видимо, себя рыцарем и уже, быть может, даже королём.
-Завтра Кей будет драться от имени нашего дома. Кей, честь – это драться до последнего. Артур, ты его оруженосец, ты должен будешь помочь собраться ему и принести к месту турнира его доспехи…
Доспехи…и у него могли быть доспехи, если бы он был рыцарем!
-И, самое главное, меч, не забудь меч, Артур!
Вытащить меч из камня и стать королём Камелота – сколько бы он отдал за эту возможность!
Меньший венец людского счастья, а здесь – стать королём! Боже, есть ли на земле высшее счастье?!
***
Мелеагант оглядел свой будущий трон. Вообще – трон уже принадлежал ему, но формальности…как жадно до них человечество! Оно желает видеть то, как на Мелеаганта совет возложит корону и наденет королевскую мантию, что же… пусть!
И кто бы мог подумать, что это действительно случится? В час, когда Артур вытащил меч Утера Пендрагона, в минуту, когда Гвиневра предпочла выбрать другого мужчину, он не мог поверить, что однажды вернет с лихвой все долги. Да, он был уничтожен и раздавлен и сейчас, не желая того, Мелеагант причинял боль другим.
Мелеагант понимал, что назначив Моргану на роль несостоявшейся жены Уриена Мори, своего названного брата, он причинил ей много боли. Не только уязвил своего врага – Артура, заставив того скрываться в графстве возлюбленного своей сестры, но и заставил страдать её.
Моргана была несчастна. Мелеагант пытался её уберечь от боли, пытался спасти, как можно спасти друга, как можно спасти из милосердства и человеколюбия, а не из каких-то не совсем поэтических смыслов…
Ему было искренне её жаль, но Мелеагант понимал, что обречет её в вечную игру, в вечные прятки, чтобы она пряталась с Мордредом и уходила, лгала, предавала. Моргане хватило этого, Моргане хватило всего в жизни и теперь она заслуживала хоть немного покоя.
-Если этот ублюдок тронет её, обидит хоть чем-то…- Мелеагант остался совсем один в этот час, и только собственные его слова разносились по зале.
Он убьет Артура, если Артур тронет Моргану. Моргана – единственное, что его спасает от смерти и даже для Артура будет глупо так потерять последнюю нить, соединяющую его никчемную жизнь с этим миром.
И Гвиневра…
Мелеагант уязвил и её. Мелеагант заставил её присутствовать на коронации, даже не по причине того, что она отказал ему, предпочтя когда-то Артура, а по причине того, что Гвиневра стала свидетелем его, Мелеаганта, ничтожества. И теперь она должна была стать свидетелем триумфа. Мелеагант же видел и дальше. Он понимал, что Гвиневра никогда не будет счастлива. Теперь, обнимая Ланселота, она будет думать о том, что явилась предательницей…
Все они заплатили… все они получили то, что заслужили и…не очень заслужили. Судьба рассчитывается так, как этого не ожидаешь, но рассчитывается обязательно, в этом и состоит самое страшное.
-А как судьба рассчитается со мной? – Мелеагант окинул взглядом пустую и, словно бы, безразмерную залу, понял вдруг, что единственная, кого он боится потерять – это Лилиан. На мгновение, короткое мгновение Мелеагант увидел посреди тронной залы возвышение, на котором покоится деревянный…кленовый гроб, в котором лежит ОНА. Бледная, смертельная улыбка застыла на её неживых губах, и волосы разбросаны по плечам.
-Нет! – крик раздается эхом, этот крик пронзен пустотой и…страхом.
Она будет жить. Она станет королевой. Она наденет мантию королей, примерит корону и станет править вместе с ним.
И никто…никогда! – не отнимет Лилиан из его рук. Никто, ни дьявол, ни бог, ни какой-то сумасшедший волшебник или игра случая.
Она прибудет на его коронацию, а немногим позже и он коронует её – тысячу раз и навсегда свяжет их дороги в одну.
-Родной! – она словно бы ожидала его воспоминания о ней, чтобы появиться в этом сумасшедшем, пропитанном интригами и яростью месте, в этой пустой, видавшей призраки величии и падения, зале.
Мелеагант круто поворачивается, чтобы успеть обнять её тонкую фигурку, бросившуюся в его объятия, подхватить, закружить…
Она плачет. Он замечает это не сразу, но видит золотые слезы в её глазах, бережно вытирает их ладонью, касается её лба, губ, целует ей руки, словно бы не веря ещё сам себе, что она находится здесь.
-Лилиан, моя Лилиан! – Мелеагант выдыхает с облегчением, вдыхая запах травы, пропитавшей её волосы…
-Ваше вели…- на пороге возникает стражник, который, судя по всему, пытался остановить Лилиан, но не преуспел…ну ещё бы! успеешь за нею!
-Ты теперь король! – ее глаза светятся золотым блеском, но в этом блеске нет никакого восхищения, только светлая печаль.
-И что? – насмешливо отзывается Мелеагант, жестом отсылая стражника обратно. – Лили, милая, цветочек мой, солнце, ты же не думаешь, что это что-то изменит?
Лилиан не отвечает, на мгновение она прячет взор от Мелеаганта…
-Это ничего не изменит, Цветок моей северной, промерзшей земли…
Лилиан верит и бросается в его объятия. Мелеагант закрывает глаза. Снова кружит Лилиан и тут замечает за её спиной робкую, смущенную Лею.
-Лея? – Мелеагант отпускает Лилиан, и в упор смотрит на служанку Морганы и Гвиневры, на внебрачную, незаконную дочь Кармелида, на ту, кто заслуживает называться женой графа Уриена Мори, но не удостоилась всё-таки этой чести.
-Да, Маолас, - Лилиан смущенно кивает Лее, призывая её подойти. – Ваше величество, у нас есть небольшая…
-Что случилось? – Мелеагант настороженно оглядывается на Лилиан, мрачно хмурится. – Что случилось? Сколько меня не было, что вы успели что-то…
-Я беременна, - коротко бросает Лея, и падает на колени, перед Мелеагантом, чувствуя на себе груз всей вины человечества.
-От кого? – Мелеагант отступает, пораженно глядя на девушку, пока Лилиан пытается поднять её с пола.
-Артур, - шепотом отзывается Лея и не позволяет Лилиан поднять себя, забивается в рыданиях у ног короля Камелота…
-Дурная семейка выходит, - еле слышно откликается Мелеагант, но рывком поднимает Лею с пола.
***
-Ладно, допустим, ты никогда не управлял герцогством, - Моргана с ногами села в кресле, глядя на Ланселота чуть захмелевшим взором, - но и чего ты боишься?
-Прости меня, - Ланселот говорил слегка заплетающимся языком, но всё-таки ещё соображал. Фландрийское приучило его держать себя в руках. – Но я не хочу испортить твоё герцогство.
-Герцогство…- Моргана закатила глаза, но потом всё-таки снизошла до более развернутого ответа: - Ланселот, милый мой, моё герцогство мне не нужно. Это теперь твоя земля и твоя проблема!
-Хочешь сказать, что ты свалила на меня свою память и теперь я должен разобраться с этим? – уточнил Ланселот, откидываясь на спинку кресла и отставляя почти полный бокал вина в сторону.
-Хочу, - подтвердила Моргана, глядя в глаза Ланселоту. Неожиданно она усмехнулась, наблюдая за его попыткой отставить бокал в сторону и не расплескать остатки вина. – Маленький ты всё-таки ещё…
-Что? – Ланселот взглянул на Моргану, на этот раз, серьезно не понимая, о чем она говорит.
-Ничего, - отмахнулась она, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Хороший ты мальчик, Ланселот, но, всё-таки, мальчик ещё.
-Решила покозырять своим возрастом? – попытался догадаться рыцарь. – Не такая уж и большая между нами разница в годах, Моргана, если ты к этому.
-Нет, дело не в этом. – Моргана покачала головой. – Я знаю страдание на вкус, и знаю на вкус смерть. Ты не прошел через то, что прошла я и поэтому ты совсем другой, ты можешь любить, не чувствуя на губах вкус пепла, засыпать, не чувствуя страха… ты молод, Ланселот, пользуйся своей молодостью, она скоротечна.
-Лучше скажи, как разобраться с твоими землями, - отмахнулся рыцарь, пьяно улыбаясь. – На что обратить внимание, как найти подход к управляющему, заслужить уважение твоих людей?
-Никак, - просто ответила она. – Я не знаю, Ланселот. Я не занималась ими. Совсем. И ты, во всяком случае, будешь лучше, чем я.
-Ты уедешь в графство Уриена? – спросил рыцарь, вглядываясь в Моргану со смесью странного чувства.
-А что? – усмехнулась она, разливая вино себе и доливая его Ланселоту. – Уеду…наверное.
-Буду скучать, - признался Ланселот. – Очень буду. Кто, как не ты, станет меня оскорблять на каждом шагу, и подшучивать?
-Попроси Мелеаганта…- отмахнулась Моргана, краснея – ей слова рыцаря были очень приятны. – Хотя, его даже просить не надо.
-Не думал, что скажу это, но случая может и не представиться, - вино развязало язык Ланселоту окончательно, - я буду скучать по тебе. Очень. По твоим шуткам и твоим идеям.
-Я тоже буду скучать, - признала Моргана, обнимая себя за плечи, - по твоей заботе…ты очень помог мне. И я буду скучать по этому…
-Моргана, я буду приезжать в графство Уриена! - пообещал Ланселот, шутливо грозя Моргане пальцем.
-Я не пущу тебя на порог, - захохотала Моргана, но хватанула Ланселота за палец – небольно, лишь слегка припугнуть.
-А давай ещё что-нибудь устроим? – предложил рыцарь, залпом отпивая вино из своего бокала. – А? Моргана-а?
-У, - Моргана фыркнула, - тебе хватит, милый!
Фея потянулась к Ланселоту и убрала из его руки бокал, убрала в сторону.
-Ланселот, тебе хватит на сегодня, - настояла Морган, когда Ланселот потянулся к бокалу. – Прошу, давай расходиться?
-Как скажешь, - легко отозвался рыцарь и вдруг искренне произнес:– Ты потрясающая, Моргана.
-У, - повторила означенная Моргана, - мы так можем далеко зайти. – Спасибо, конечно.
-Если Артур тебя обидит, я убью его, - Ланселот коснулся руки Морганы, как бы закрепляя произнесенное. – Убью!
***
-То есть, Леди Озера послала вас обеих к черту? – подвел итог Мелеагант, скрещивая руки на груди.
-Ну…да, - Лилиан кивнула, признавая. – Мы не знаем, как быть. Лею можно, конечно, отправить к Ланселоту и Гвиневре, а там уже никто не станет разбираться, чей ребенок, но…
-Я готова погибнуть! – возразила Лея, касаясь рукава мантии Лилиан. – Ваше величество…Мелеагант, я готова умереть, не надо искать средств к моему спасению! Обеспечьте моему ребенку жизнь и я…
-Ничего больше не хочешь? – обозлился Мелеагант, отворачиваясь к окну. – Лея, ты будешь жить. Обещаю тебе, как король.
-Спасибо, - прошептала Лилиан, глядя на его спину, затянутую бархатом мантии принца де Горр. Она рассчитывала на его сострадание и сочувствие.
-Но я сама виновата! – попыталась заспорить Лея, но Мелеагант, не оборачиваясь, оборвал её:
-Да хоть тысячу раз! Уриен не хотел бы твоих страданий. И я исполню его волю.
-Как? – влезла Лилиан, понимая, что для Леи имя Уриена стало парализующим заклинанием. – Как? Я не представляю, Маолас!
-Я тоже, - с неохотой отозвался он, щелкнул пальцами и появившемуся стражнику велел, - приведи ко мне Моргану. Только, ради всего святого, осторожно – она не мешок с репой, она – леди.
Однако, леди появилась в состоянии мешка с репой. Нет, она соображала, мыслила и даже моргала, реагируя на свет, но её волосы были в таком потрепанном состоянии, словно гребень не касался её дня так…три. По собственным, видимо, убеждениям. Да и платье было частично измято до невозможности разгладить его когда-нибудь.
-Одобряю, как человек, но как король – расстроен, - сообщил Мелеагант, оглядывая покачивающуюся Моргану. – Птичка ты наша дивная, ты, где так наклевалась?
-С Ланселотом, - отозвалась «птичка», хрипловато, и отвернулась в сторону, закашлявшись.
-С Лансе…- хором начали было Лея и Лилиан и молча, переглянулись, не договорив.
-Здешний климат плохо влияет на рыцарей, - подвел итог Мелеагант. – Моргана, ты способна соображать?
-А смысл? – фыркнула она, но кивнула.
-Действительно, - согласился Мелеагант. – Лея беременна от Артура и получила…то проклятие.
