разум за разум, но она знала, что не найдет себе покоя, если не дойдет до городской площади, до эшафота, который уже, в общем-то и не разбирали, а, собственно и зачем тратить время, силы и изнашивать конструкции, если казни были через день-два?
Она знала, что ей надо туда дойти. Посмотреть, почувствовать последнее присутствие Сколера на земле, среди живых. Прядь его волос все еще была у Арахны, она сунула ее в серебряный медальон, который открывался легким нажатием на бока, но закрывался плотно…там она хранила сначала засушенный цветочек редкой красоты, потом портрет короля, а в конце концов, молитву к одному из Девяти рыцарей Луала, но большую часть времени медальон и вовсе пустовал. Этот медальон подарил ей Регар на двенадцать лет…
Арахна туда и спрятала прядь волос Сколера, не пожелав расстаться с этой памятью ради того, чтобы выполнить его последнюю просьбу. Иас могла найти себе кого угодно, но она выбрала Сколера, однако, Арахна знала его раньше и чувствовала себя в большем праве на эту прядь.
До городской площади пешком идти около часа. Арахна прикинула, что вполне справится с дорогой туда и обратно и придет назад рано, может быть, к концу завтрака.
Время было хорошее, сероватое, именно в таком времени и легко скрыть свое лицо от редких трактирных прохожих, от шныряющих дознавателей, от ленивых солдат, что несут патрули. Через час-полтора начнется новая жизнь, закипят улицы, заскрипят телеги. Начнут открываться Коллегии, поскачут туда-сюда лошади, забегают посланцы и гонцы, передавая одну бумагу за другой по разным Коллегиям. Начнутся споры, зазвучат молитвы Луалу и чужеземные речи.
А на площади и того хлеще! Там уже первые торговцы появятся меньше, чем через полчаса, откроют свои лавки, примутся выметать улицы или сами, или, кто богаче – с помощью слуг. И когда только откроются все Коллегии, когда начнется рабочее утро, площадь будет уже полна людьми и товарами…
Арахна старалась идти близко к главной дороге, где ездили кареты, экипажи и телеги, потому что, если честно, не очень хорошо ориентировалась в некоторых участках пути. Несколько раз, еще раньше, она вынужденно плутала по пять-десять минут, сбиваясь на повороте.
Дорога позволяла не ошибиться. И пусть так выходило длиннее и дольше, если не срезать пути по проулкам и прожилкам, но так было вернее.
Арахна издалека услышала приближающийся экипаж и посторонилась, чтобы карета проехала мимо нее. Про себя успела только подумать, кого понес Луал в такую рань, но вскоре увидела, обернувшись, приближающихся лошадей...
Какие это были лошади! Высокие, грациозные с пышной гривой, сложенные с любовью природой и явной породой. Арахна посторонилась еще, догадываясь, что человек, позволяющий себе таких лошадей, явно не из последних людей. Может быть, даже министр или Советник!
Карета же, даже в полумраке, царившем над Маарой, поражала роскошным убранством. Какие-то диковинные узоры по всей ее поверхности, выполненные золотом и жемчугом, множество завязанных лент, также богато расшитых и украшенных. Оставалось только вздохнуть. Арахна отошла еще дальше, чтобы не мешать тому, кто ехал в карете, своим присутствием.
Но карета остановилась сама. Окошечко слепо уставилось на Арахну, не оставляя никакого сомнения в том, что остановились здесь, увидев ее. Арахна сглотнула нервный комок в горле. Она не имела дела ни с кем, выше глав Коллегий. И то редко, да и Коллегии – Разъездная, да из числа законников. Регар, правда, знал пару-тройку советников, но на этом все. Кто станет интересоваться бедными палачами? Они не политическая сила, они только каратели.
В карете произошло движение, и в окошечке появилось лицо. Прежде, чем узнать это лицо, Арахна отметила высокий лоб, чистые черты лица, прямой нос...
-Ваше высочество! – Арахна не видела принца Мираса – младшего брата короля близко так прежде, а потому не сообразила. Подумала, что лицо ей знакомо. Начала разглядывать и тут память добродетельно вынула ей ответ из глубин, и девушка изобразила приветствие.
-Ну-ну…- добродушно усмехнулся принц, которого развеселила странная путешественница по дорогам. – не стоит таких приветствий, на дороге все равны. Кто вы?
-В…ваше высочество, меня зовут Арахна, я из Коллегии Палачей…- она старалась не смотреть на принца, как-то это было неправильно, что она так близко стоит к столь значимой особе. Не вспомнив от волнения, говорила ли она «ваше высочество» в начале фразы, она повторила в конце своего нелепого представления, – ваше высочество.
Принц развеселился еще больше:
-Палач? – и тут же посерьезнел. – Воспитанница Регара? О тебе говорят так?
-Да, ваше высочество, - нервно ответила Арахна, жалея, что все-таки не срезала путь. Ну, подумаешь, потерялась бы минут на десять, зато не стояла бы здесь, как дура!
-Это интересно. – одобрил принц, - а куда идет палач? Разве казнить?
-Нет, ваше высочество, - Арахна опасливо покосилась на выглядывающего кучера, который явно слышал каждое ее слово. – я иду на площадь.
-Разве у палачей кончилось молоко или хлеб? – принц, похоже, шутил. Во всяком случае, улыбка его выдавала добродушие, но Арахна почувствовала тысячу маленьких иголочек по своему телу.
-ладно! – принц щелкнул пальцами, делая знак одному из слуг, незамеченных прежде Арахной, - подсади девушку ко мне в карету.
-К вам? – Арахна не удержала вскрика. Принц Мирас взглянул на нее с удивлением:
-Ко мне - ко мне, что вас так пугает?
-Ваше высочество, я не смею! – слуга уже выскользнул из полумрака утра окончательно и с готовностью подошел к дверце кареты. – Я…ваше высочество, я просто слуга закона, а не…
-Вот и считай мой приказ законом, - разрешил принц. – Подсадите.
Арахна, чувствуя себя до жути нелепо, ощущая себя воровкой, хотя воровать тут было нечего, кроме, разве что, незаслуженного положения подле принца, с трудом уселась в карете, на самый краешек обитого бархатом сидения, напротив принца.
В карете было светлее, чем на улице. Тут были установлены небольшие свечи в изящных подставках, да и вообще тут было все для комфортного переезда. Множество подушек, какие-то сундучки разных размеров. Тут можно было с удобством вытянуть ноги, но Арахна, конечно, этого не сделала. Между двумя сидениями, чуть поодаль, стоял столик, на котором уместилась пара кувшинов, фрукты и еще какая-то снедь, разглядывать которую Арахна, впрочем, тоже не смела.
-Вы голодны? – спросил принц Мирас, когда карета тяжело пошла опять по дороге.
-Нет, ваше высочество, - аппетит у Арахны если и был, то уж точно пропал. Она сидела напряженная и прямая, хотя прежде прямота не была ее основной чертой.
-Вы меня боитесь…- принц, кажется, был расстроен, а может быть, он лишь искусно притворялся. – А ведь это вы можете меня казнить!
-Если будет приказ, - прошептала Арахна, не глядя ему в глаза. – ваше высочество.
Принц Мирас помолчал немного, тем спросил строго:
-Зачем вам в такую рань на городскую площадь, Арахна?
Арахна не удержалась и взглянула на принца, и быстро отвела взгляд:
-Вчера казнен один из наших.
-А, предатель Сколер, - догадался принц, - ха…палач, да припоминаю! Палач, казненный палачом – это иронично!
Арахна почувствовала, как к глазам подступают колкие слезы, и закусила губу, чтобы не расплакаться, как какой-то идиотке, перед принцем. Принц же, заметив ее реакцию, кажется, усовестился:
-Простите, я, как и все, поражен преданностью вашей Коллегии. Должно быть, это тяжело – казнить друга?
-Мой друг умер от болезни, мы казнили того, кто притворялся другом. Только и всего, - Арахна овладела собой, она больше решила не смотреть на принца Мираса, чтобы снова не пришлось ощущать подступающие к глазам слезы.
-Ну да Луал с ним! – отмахнулся принц, - раз уж такое дело, раз уж мы встретились с вами, Арахна, расскажи мне о том, как обстоят дела в Коллегии Палачей и вообще в Коллегиях закона?
Арахна, только что обещавшая себе не смотреть на принца Мираса, не удержалась в удивлении и взглянула:
-Ваше высочество? Я…вам лучше спросить у глав Коллегий. Я просто палач.
-И я спрашиваю у тебя, - с терпеливостью подтвердил принц Мирас. – Никогда главы Коллегий не расскажут мне того, что, возможно, следует знать. Я хочу иметь четкое представление о том, какие проблемы есть между Коллегиями, конфликты, на что обратить внимание…
Арахна бросила украдкой взгляд в окно - ехать было еще долго. Как назло. Карета словно бы плелась, едва-едва равняясь с шагом Арахны до этого.
-Не пытайтесь увильнуть, - предостерег принц. – Не надо этого страха. Я вам друг. Мы все работаем на благо нашей Маары. Мой брат – Король, да будут дни его долги, трудится, не покладая рук! Я сам забочусь о Мааре, как каждый советник, каждый зрец, каждый крестьянин и…герцог.
Принц Мирас неприятно усмехнулся. Арахна почему-то подумала, что речь идет о Торвуде, который, как говорили, должен заключить мирный союз с соседними землями. Какая-то мысль начала скручиваться, соединять разорванные предположения, но…
Но принц Мирас снова повторил:
-Итак? Как обстоят дела в Коллегиях?
-Все хорошо! – быстро выпалила Арахна и поняла, что сказала слишком быстро для правды. Покраснела.
-Правда? – восхитился принц Мирас, - отлично! А теперь, девочка, давай еще раз…как обстоят дела в Коллегиях закона?
-Ну…- Арахна поежилась. У нее было чувство, что она сейчас закладывает всех, хотя и ничего такого сообщить она явно не могла. –Ну, дознаватели нас не любят. И судьи тоже, но дознаватели хуже.
-Не любят? – переспросил принц Мирас.
-Презирают, хотя мы просто выполняем их приговоры! – Арахна с вызовом взглянула в глаза принцу, забывшись. На мгновение, где она и тут же, устыдившись, отвела глаза.
-Не в первый раз мне доносят о стычках между вашими Коллегиями. – задумчиво промолвил Мирас, - возможно, на самом деле, нужно…да…что еще?
-Отчеты, которые должно делать Судейство, делаем мы, - пожаловалась Арахна. – Они же выносят приговоры? А подсчитываем каждый сезон мы, кого клеймили, кого побили, кого казнили…
На этот раз принц Мирас не улыбнулся. Он внимательно слушал Арахну, а она вдруг осеклась, подумав, что вот Авис, например, из Коллегии Судейства был добр, а она? Зачем она говорит все это? Разве сложно подсчитать по журналу жертв? Разве тяжело? Так чего вдруг взыграло-то в ней?!
-Я чувствую, что есть что-то еще, - мягко, но настойчиво напомнил о себе принц Мирас. Арахна признала самую очевидную проблему:
-Долго.
-Что, прости?
-Ваше высочество, пока в дознании оформят документы по одному делу, чтобы совершился суд, пока суд вынесет приговор и оформит его для нас, пока соберутся представители Дознания и Судейства для казни…ну, или просто какой-то другой кары, это долго.
-А вы что, торопитесь? – хмыкнул принц.
-Ваше высочество, нет! – смутилась Арахна, - но… тюрьмы из-за этого бывают переполнены, а ворох бумаг…
Она осеклась окончательно, почувствовав себя самой настоящей предательницей. Теперь злые слезы уж не сдержались. Арахна опустила голову, боясь взглянуть в лицо мучителю, заставившему ее сказать правду. На него легко было переложить вину, но она и сама чувствовала, что несправедливости в Коллегиях куда больше, чем она сказала и от этого стыдилась снова. Внезапно пришло ей в голову, что, возможно, как и Сколера, ее можно отнести к предателям!
Сколер отвернулся от них, подав прошение, а она выставила несколько проблем всей системы закона, будучи сама его слугой. И кто она после этого, как не предатель?!
Принц Мирас проявил неожиданную чуткость и коснулся руки Арахны. От этого она вздрогнула и дернулась, словно ее обожгло клеймом.
-Да что же вы…- принц вздохнул, не закончил. Заговорил о другом, - хотели ли вы чего-то большего, Арахна?
-Большего? – переспросила она тихо, почти что совсем неслышно. Недавно уже Лепен спрашивал о чем-то подобном…что с ними всеми?
-В вашей Коллегии вершина развития – пост Главы Коллегии, - принц Мирас был прекрасно осведомлен, - и даже если вы достигнете его, Арахна, будете ли вы счастливыми этим? И не захотите ли большего?
С облегчением Арахна в окно увидела начинающуюся площадь и, не скрывая облегчения, ответила:
-Буду, но я недостойна быть главой Коллегии. Пока нет.
«Может быть и никогда не буду достойна», - с надеждой подумала Арахна.
Принц Мирас тоже взглянул в окно:
-Какой быстрый путь!
Арахне показалось, что он издевается – ей путь показался невыносимо долгим.
-Большое спасибо. Ваше высочество, благодарю, - Арахна решила попрощаться с принцем как можно раньше и сбежать, наконец-то, от него. О том, что она держит пуь на место казни друга и сбежать предстояло ей туда, Арахна старалась не думать.
-Ну что вы…- Принц Мирас тепло улыбнулся, но глаза его остались холодными.
Арахне открыли дверь, подали руку, чтобы она спустилась, и она вцепилась в эту руку неумело. Слуга презрительно взглянул на нее, на ее наряд, но ничего не сказал. Арахна повернулась к карете и снова склонила голову в почтении:
-Спасибо, ваше высочество!
-До встречи, Арахна, - ответствовал ей принц и щелкнул пальцами. Арахна отошла, чтобы не мешать карете проехать и когда она уже начала свой ход, до девушки дошло, что на прощание ей было сказано «до встречи».
-А можно не надо…- прошептала Арахна, ни к кому не обращаясь. Что-то было во всем этом неверное, неправильное и чужое. Она не должна была даже близко видеть принца, а ей пришлось ехать в одной карете с ним…
Арахну толкнули какой-то телегой, и она испуганно отскочила в сторону, вспомнив, что находится на городской площади, где занималась торговля. Она нервно извинилась и повернула голову к тому, кто вез телегу и вздрогнула…
Ей ясно вспомнился этот взгляд пронзительных голубых глаз. Она не заметила ни одежды, ни лица…только некрасивую женскую старость в чертах и этот взгляд. И сейчас, и тогда…
Этот взгляд был совсем рядом, когда Арахна отрубала молодой женщине левую руку на этой же самой площади. Женщина выла, нечеловечески отбивалась ото всех и четыре помощника Коллегии Палачей с трудом привязали ее к доске.
Обвинение было ей – черные мессы. Доказать жертвоприношение не смогли, но женщины, потерявшие детей, предположительно отнятых преступницей для месс, были уверены в ее виновности. Дознание назначило пытки, но их не было – сверху пришел приказ о том, чтобы преступницу пропустили по делу о черных мессах, не затрагивая детских жертв.
Тогда много было шума. Тогда много было взбешенных женщин, и много солдат пригнали на площадь, опасаясь расправы. Арахна отрубила руку, как велело судейство, а потом, отшвырнув кровавый обрубок в сторону, взглянула в толпу и встретила этот ясный взгляд.
Она встретила этот взгляд через три месяца снова, на этот раз уже не как палач, а как помощник палача, когда эту же преступницу все-таки обезглавили. Обезглавил ее Регар, похоже, что-то все-таки смогли доказать. И снова Арахна встретила этот страшный взгляд и ту же женскую старость в чертах лица.
-Прошу прощения, - Арахна отодвинулась, но старуха яростно-самодовольно тряхнула вдруг головою и хрипло засмеялась:
-Получи свою кару, убийца!
Это тоже было часть службы. Люди налетали периодами на кого-нибудь из палачей, а то и на здание Коллегии, обвиняя в увечье или казни своих любимых, как будто бы это палачи решали, кому жить. А кому умереть!
Она знала, что ей надо туда дойти. Посмотреть, почувствовать последнее присутствие Сколера на земле, среди живых. Прядь его волос все еще была у Арахны, она сунула ее в серебряный медальон, который открывался легким нажатием на бока, но закрывался плотно…там она хранила сначала засушенный цветочек редкой красоты, потом портрет короля, а в конце концов, молитву к одному из Девяти рыцарей Луала, но большую часть времени медальон и вовсе пустовал. Этот медальон подарил ей Регар на двенадцать лет…
Арахна туда и спрятала прядь волос Сколера, не пожелав расстаться с этой памятью ради того, чтобы выполнить его последнюю просьбу. Иас могла найти себе кого угодно, но она выбрала Сколера, однако, Арахна знала его раньше и чувствовала себя в большем праве на эту прядь.
До городской площади пешком идти около часа. Арахна прикинула, что вполне справится с дорогой туда и обратно и придет назад рано, может быть, к концу завтрака.
Время было хорошее, сероватое, именно в таком времени и легко скрыть свое лицо от редких трактирных прохожих, от шныряющих дознавателей, от ленивых солдат, что несут патрули. Через час-полтора начнется новая жизнь, закипят улицы, заскрипят телеги. Начнут открываться Коллегии, поскачут туда-сюда лошади, забегают посланцы и гонцы, передавая одну бумагу за другой по разным Коллегиям. Начнутся споры, зазвучат молитвы Луалу и чужеземные речи.
А на площади и того хлеще! Там уже первые торговцы появятся меньше, чем через полчаса, откроют свои лавки, примутся выметать улицы или сами, или, кто богаче – с помощью слуг. И когда только откроются все Коллегии, когда начнется рабочее утро, площадь будет уже полна людьми и товарами…
Арахна старалась идти близко к главной дороге, где ездили кареты, экипажи и телеги, потому что, если честно, не очень хорошо ориентировалась в некоторых участках пути. Несколько раз, еще раньше, она вынужденно плутала по пять-десять минут, сбиваясь на повороте.
Дорога позволяла не ошибиться. И пусть так выходило длиннее и дольше, если не срезать пути по проулкам и прожилкам, но так было вернее.
Арахна издалека услышала приближающийся экипаж и посторонилась, чтобы карета проехала мимо нее. Про себя успела только подумать, кого понес Луал в такую рань, но вскоре увидела, обернувшись, приближающихся лошадей...
Какие это были лошади! Высокие, грациозные с пышной гривой, сложенные с любовью природой и явной породой. Арахна посторонилась еще, догадываясь, что человек, позволяющий себе таких лошадей, явно не из последних людей. Может быть, даже министр или Советник!
Карета же, даже в полумраке, царившем над Маарой, поражала роскошным убранством. Какие-то диковинные узоры по всей ее поверхности, выполненные золотом и жемчугом, множество завязанных лент, также богато расшитых и украшенных. Оставалось только вздохнуть. Арахна отошла еще дальше, чтобы не мешать тому, кто ехал в карете, своим присутствием.
Но карета остановилась сама. Окошечко слепо уставилось на Арахну, не оставляя никакого сомнения в том, что остановились здесь, увидев ее. Арахна сглотнула нервный комок в горле. Она не имела дела ни с кем, выше глав Коллегий. И то редко, да и Коллегии – Разъездная, да из числа законников. Регар, правда, знал пару-тройку советников, но на этом все. Кто станет интересоваться бедными палачами? Они не политическая сила, они только каратели.
В карете произошло движение, и в окошечке появилось лицо. Прежде, чем узнать это лицо, Арахна отметила высокий лоб, чистые черты лица, прямой нос...
-Ваше высочество! – Арахна не видела принца Мираса – младшего брата короля близко так прежде, а потому не сообразила. Подумала, что лицо ей знакомо. Начала разглядывать и тут память добродетельно вынула ей ответ из глубин, и девушка изобразила приветствие.
-Ну-ну…- добродушно усмехнулся принц, которого развеселила странная путешественница по дорогам. – не стоит таких приветствий, на дороге все равны. Кто вы?
-В…ваше высочество, меня зовут Арахна, я из Коллегии Палачей…- она старалась не смотреть на принца, как-то это было неправильно, что она так близко стоит к столь значимой особе. Не вспомнив от волнения, говорила ли она «ваше высочество» в начале фразы, она повторила в конце своего нелепого представления, – ваше высочество.
Принц развеселился еще больше:
-Палач? – и тут же посерьезнел. – Воспитанница Регара? О тебе говорят так?
-Да, ваше высочество, - нервно ответила Арахна, жалея, что все-таки не срезала путь. Ну, подумаешь, потерялась бы минут на десять, зато не стояла бы здесь, как дура!
-Это интересно. – одобрил принц, - а куда идет палач? Разве казнить?
-Нет, ваше высочество, - Арахна опасливо покосилась на выглядывающего кучера, который явно слышал каждое ее слово. – я иду на площадь.
-Разве у палачей кончилось молоко или хлеб? – принц, похоже, шутил. Во всяком случае, улыбка его выдавала добродушие, но Арахна почувствовала тысячу маленьких иголочек по своему телу.
-ладно! – принц щелкнул пальцами, делая знак одному из слуг, незамеченных прежде Арахной, - подсади девушку ко мне в карету.
-К вам? – Арахна не удержала вскрика. Принц Мирас взглянул на нее с удивлением:
-Ко мне - ко мне, что вас так пугает?
-Ваше высочество, я не смею! – слуга уже выскользнул из полумрака утра окончательно и с готовностью подошел к дверце кареты. – Я…ваше высочество, я просто слуга закона, а не…
-Вот и считай мой приказ законом, - разрешил принц. – Подсадите.
Арахна, чувствуя себя до жути нелепо, ощущая себя воровкой, хотя воровать тут было нечего, кроме, разве что, незаслуженного положения подле принца, с трудом уселась в карете, на самый краешек обитого бархатом сидения, напротив принца.
В карете было светлее, чем на улице. Тут были установлены небольшие свечи в изящных подставках, да и вообще тут было все для комфортного переезда. Множество подушек, какие-то сундучки разных размеров. Тут можно было с удобством вытянуть ноги, но Арахна, конечно, этого не сделала. Между двумя сидениями, чуть поодаль, стоял столик, на котором уместилась пара кувшинов, фрукты и еще какая-то снедь, разглядывать которую Арахна, впрочем, тоже не смела.
-Вы голодны? – спросил принц Мирас, когда карета тяжело пошла опять по дороге.
-Нет, ваше высочество, - аппетит у Арахны если и был, то уж точно пропал. Она сидела напряженная и прямая, хотя прежде прямота не была ее основной чертой.
-Вы меня боитесь…- принц, кажется, был расстроен, а может быть, он лишь искусно притворялся. – А ведь это вы можете меня казнить!
-Если будет приказ, - прошептала Арахна, не глядя ему в глаза. – ваше высочество.
Принц Мирас помолчал немного, тем спросил строго:
-Зачем вам в такую рань на городскую площадь, Арахна?
Арахна не удержалась и взглянула на принца, и быстро отвела взгляд:
-Вчера казнен один из наших.
-А, предатель Сколер, - догадался принц, - ха…палач, да припоминаю! Палач, казненный палачом – это иронично!
Арахна почувствовала, как к глазам подступают колкие слезы, и закусила губу, чтобы не расплакаться, как какой-то идиотке, перед принцем. Принц же, заметив ее реакцию, кажется, усовестился:
-Простите, я, как и все, поражен преданностью вашей Коллегии. Должно быть, это тяжело – казнить друга?
-Мой друг умер от болезни, мы казнили того, кто притворялся другом. Только и всего, - Арахна овладела собой, она больше решила не смотреть на принца Мираса, чтобы снова не пришлось ощущать подступающие к глазам слезы.
-Ну да Луал с ним! – отмахнулся принц, - раз уж такое дело, раз уж мы встретились с вами, Арахна, расскажи мне о том, как обстоят дела в Коллегии Палачей и вообще в Коллегиях закона?
Арахна, только что обещавшая себе не смотреть на принца Мираса, не удержалась в удивлении и взглянула:
-Ваше высочество? Я…вам лучше спросить у глав Коллегий. Я просто палач.
-И я спрашиваю у тебя, - с терпеливостью подтвердил принц Мирас. – Никогда главы Коллегий не расскажут мне того, что, возможно, следует знать. Я хочу иметь четкое представление о том, какие проблемы есть между Коллегиями, конфликты, на что обратить внимание…
Арахна бросила украдкой взгляд в окно - ехать было еще долго. Как назло. Карета словно бы плелась, едва-едва равняясь с шагом Арахны до этого.
-Не пытайтесь увильнуть, - предостерег принц. – Не надо этого страха. Я вам друг. Мы все работаем на благо нашей Маары. Мой брат – Король, да будут дни его долги, трудится, не покладая рук! Я сам забочусь о Мааре, как каждый советник, каждый зрец, каждый крестьянин и…герцог.
Принц Мирас неприятно усмехнулся. Арахна почему-то подумала, что речь идет о Торвуде, который, как говорили, должен заключить мирный союз с соседними землями. Какая-то мысль начала скручиваться, соединять разорванные предположения, но…
Но принц Мирас снова повторил:
-Итак? Как обстоят дела в Коллегиях?
-Все хорошо! – быстро выпалила Арахна и поняла, что сказала слишком быстро для правды. Покраснела.
-Правда? – восхитился принц Мирас, - отлично! А теперь, девочка, давай еще раз…как обстоят дела в Коллегиях закона?
-Ну…- Арахна поежилась. У нее было чувство, что она сейчас закладывает всех, хотя и ничего такого сообщить она явно не могла. –Ну, дознаватели нас не любят. И судьи тоже, но дознаватели хуже.
-Не любят? – переспросил принц Мирас.
-Презирают, хотя мы просто выполняем их приговоры! – Арахна с вызовом взглянула в глаза принцу, забывшись. На мгновение, где она и тут же, устыдившись, отвела глаза.
-Не в первый раз мне доносят о стычках между вашими Коллегиями. – задумчиво промолвил Мирас, - возможно, на самом деле, нужно…да…что еще?
-Отчеты, которые должно делать Судейство, делаем мы, - пожаловалась Арахна. – Они же выносят приговоры? А подсчитываем каждый сезон мы, кого клеймили, кого побили, кого казнили…
На этот раз принц Мирас не улыбнулся. Он внимательно слушал Арахну, а она вдруг осеклась, подумав, что вот Авис, например, из Коллегии Судейства был добр, а она? Зачем она говорит все это? Разве сложно подсчитать по журналу жертв? Разве тяжело? Так чего вдруг взыграло-то в ней?!
-Я чувствую, что есть что-то еще, - мягко, но настойчиво напомнил о себе принц Мирас. Арахна признала самую очевидную проблему:
-Долго.
-Что, прости?
-Ваше высочество, пока в дознании оформят документы по одному делу, чтобы совершился суд, пока суд вынесет приговор и оформит его для нас, пока соберутся представители Дознания и Судейства для казни…ну, или просто какой-то другой кары, это долго.
-А вы что, торопитесь? – хмыкнул принц.
-Ваше высочество, нет! – смутилась Арахна, - но… тюрьмы из-за этого бывают переполнены, а ворох бумаг…
Она осеклась окончательно, почувствовав себя самой настоящей предательницей. Теперь злые слезы уж не сдержались. Арахна опустила голову, боясь взглянуть в лицо мучителю, заставившему ее сказать правду. На него легко было переложить вину, но она и сама чувствовала, что несправедливости в Коллегиях куда больше, чем она сказала и от этого стыдилась снова. Внезапно пришло ей в голову, что, возможно, как и Сколера, ее можно отнести к предателям!
Сколер отвернулся от них, подав прошение, а она выставила несколько проблем всей системы закона, будучи сама его слугой. И кто она после этого, как не предатель?!
Принц Мирас проявил неожиданную чуткость и коснулся руки Арахны. От этого она вздрогнула и дернулась, словно ее обожгло клеймом.
-Да что же вы…- принц вздохнул, не закончил. Заговорил о другом, - хотели ли вы чего-то большего, Арахна?
-Большего? – переспросила она тихо, почти что совсем неслышно. Недавно уже Лепен спрашивал о чем-то подобном…что с ними всеми?
-В вашей Коллегии вершина развития – пост Главы Коллегии, - принц Мирас был прекрасно осведомлен, - и даже если вы достигнете его, Арахна, будете ли вы счастливыми этим? И не захотите ли большего?
С облегчением Арахна в окно увидела начинающуюся площадь и, не скрывая облегчения, ответила:
-Буду, но я недостойна быть главой Коллегии. Пока нет.
«Может быть и никогда не буду достойна», - с надеждой подумала Арахна.
Принц Мирас тоже взглянул в окно:
-Какой быстрый путь!
Арахне показалось, что он издевается – ей путь показался невыносимо долгим.
-Большое спасибо. Ваше высочество, благодарю, - Арахна решила попрощаться с принцем как можно раньше и сбежать, наконец-то, от него. О том, что она держит пуь на место казни друга и сбежать предстояло ей туда, Арахна старалась не думать.
-Ну что вы…- Принц Мирас тепло улыбнулся, но глаза его остались холодными.
Арахне открыли дверь, подали руку, чтобы она спустилась, и она вцепилась в эту руку неумело. Слуга презрительно взглянул на нее, на ее наряд, но ничего не сказал. Арахна повернулась к карете и снова склонила голову в почтении:
-Спасибо, ваше высочество!
-До встречи, Арахна, - ответствовал ей принц и щелкнул пальцами. Арахна отошла, чтобы не мешать карете проехать и когда она уже начала свой ход, до девушки дошло, что на прощание ей было сказано «до встречи».
-А можно не надо…- прошептала Арахна, ни к кому не обращаясь. Что-то было во всем этом неверное, неправильное и чужое. Она не должна была даже близко видеть принца, а ей пришлось ехать в одной карете с ним…
Арахну толкнули какой-то телегой, и она испуганно отскочила в сторону, вспомнив, что находится на городской площади, где занималась торговля. Она нервно извинилась и повернула голову к тому, кто вез телегу и вздрогнула…
Ей ясно вспомнился этот взгляд пронзительных голубых глаз. Она не заметила ни одежды, ни лица…только некрасивую женскую старость в чертах и этот взгляд. И сейчас, и тогда…
Этот взгляд был совсем рядом, когда Арахна отрубала молодой женщине левую руку на этой же самой площади. Женщина выла, нечеловечески отбивалась ото всех и четыре помощника Коллегии Палачей с трудом привязали ее к доске.
Обвинение было ей – черные мессы. Доказать жертвоприношение не смогли, но женщины, потерявшие детей, предположительно отнятых преступницей для месс, были уверены в ее виновности. Дознание назначило пытки, но их не было – сверху пришел приказ о том, чтобы преступницу пропустили по делу о черных мессах, не затрагивая детских жертв.
Тогда много было шума. Тогда много было взбешенных женщин, и много солдат пригнали на площадь, опасаясь расправы. Арахна отрубила руку, как велело судейство, а потом, отшвырнув кровавый обрубок в сторону, взглянула в толпу и встретила этот ясный взгляд.
Она встретила этот взгляд через три месяца снова, на этот раз уже не как палач, а как помощник палача, когда эту же преступницу все-таки обезглавили. Обезглавил ее Регар, похоже, что-то все-таки смогли доказать. И снова Арахна встретила этот страшный взгляд и ту же женскую старость в чертах лица.
-Прошу прощения, - Арахна отодвинулась, но старуха яростно-самодовольно тряхнула вдруг головою и хрипло засмеялась:
-Получи свою кару, убийца!
Это тоже было часть службы. Люди налетали периодами на кого-нибудь из палачей, а то и на здание Коллегии, обвиняя в увечье или казни своих любимых, как будто бы это палачи решали, кому жить. А кому умереть!
