никто не останавливает, но Арахна чувствует на своей спине его взгляд и догадывается, что это только какое-то смутное и очень страшное начало, что дальше будет что-то куда более худшее и эта мысль вызывает тошноту.
Она не заметила, как прошла до своей Коллегии, как вошла…
-Ну как? Что с кузнецом? – спросил Регар, дожидаясь ее.
-С кузне…- Арахна не сразу даже вспомнила, о каком кузнеце идет речь, но вспомнив, кивнула растерянно, - в суде…да, он в судействе.
«Сказать?» - мелькнула мысль, но Арахна прогнала ее. Сразу же, не глядя. Не задумываясь. Она ненавидела Мальта в глубине души, но чуяла, что надо молчать. Что-то было в словах дознавателя опасное и она, сказав о разговоре с ним, может вызвать гневливую силу.
-Мальт совсем сволочь? – сочувственно спросил Лепен. – Ты так бледна, поешь?
-Нет. спасибо. Я в кабинет, - Арахна деревянно двинулась под взглядами членов Коллегии в свой кабинет, с каждым шагом понимая, что Мальт не сволочь. Нет, он был ей ненавистен, но сволочью она больше не могла его назвать даже в мыслях. Что-то было сегодня в нем такое, чего не было раньше, что-то, что разоружило Арахну и даже зародило в ней симпатию к его действиям.
Первый раз в своей жизни Арахна, зайдя в кабинет, закрыла его на щеколду. Надо было подумать.
Арахна хотела подумать обо всём, что произошло в ее жизни за последнюю неделю, и, может быть, даже пожалеть себя, потерявшую близкого друга и растерянную.
Но стоило ей только остаться один на один с собою и мыслями, и…
Оказалось, что одиночество не спасло. Мыслей было много, но они все так перепутались, что образовали тугой плотный комок в ее рассудке и не желали распутаться, не подавали и кончика, за который можно было и потянуть. Но Арахна чувствовала, что должна, всё-таки должна хоть как-то облегчить свой ум.
Она несколько раз обвела взглядом свой кабинет, не зная, где найти спасение. В кабинете своем Арахна бывала редко, еще реже действительно по работе, а не закрывалась никогда.
Но вот…рука ее скользнула по столу, не глядя, Арахна вытащила из нескольких завалявшихся листочков один и пробежала его глазами. Ничего необычного – простая памятка, какие оставляют себе члены любой Коллегии с вечера, чтобы не забыть о делах утром.
Вот и перед нею самый простой список из пометок: «17/1, 18/6, 21/5». Для человека случайного – числа или даты, а Арахне – четкое указание о наказаниях. 17/1 – это семнадцать ударов простым хлыстом, а один, так называемый, «тяжелый», то есть – удар с полной оттяжкой. И с остальными также – двадцать один удар обычный, пять – «штрафных».
Арахна не страдала провалами в памяти, и была в состоянии, конечно, запомнить, кому и сколько ударов нужно нанести, но руки устают и палачи, чтобы не страдали, надо было менять, делать паузы и прикидывать силу к ударам, а это лучше всего делать на бумаге, вот и писали палачи по ударам, по количеству…
Арахна пробежала еще раз взглядом памятку, пытаясь вспомнить тех, для кого предназначались эти обозначения, и не смогла. Ну не шли на память ей ни лица, ни имена, ни преступления!
Отшвырнув небрежно памятку в сторону, Арахна опустила голову на столешницу, прикрыла ее руками, и смогла, наконец, погрузиться в свои мысли…
Как в воду – в бесконечно ледяную воду, в которой она едва не утонула в семь лет по детской глупости. Её вытащил бледный, как смерть, Регар, и не сказал ей и слова, только крепко обнял, и тогда она устыдилась, сама не зная чего.
Или как в горячечную лихорадку, когда все было по-старому в Коллегии, все мирно, тихо и надежно.
Мирно они начинали день, и даже если переругивались, то не от зла. Получали задания, или заканчивали то, что оставили с вечера. Потом обед, оставшаяся работа и…свободное время! А в свободное время можно было пройтись между Коллегиями, поболтать, и…
Вдруг Арахну накрыла страшная волна безысходности, прежде незнакомая ей. Она вдруг вскрикнула, зажимая рот руками, осознав всем своим сердцем, какая жалкая у нее жизнь. Регар называл это стабильностью, а она верила ему. Но то, что было стабильностью для Регара, для нее было такой чудовищной теперь тоской!
Она поняла, с ужасом поняла, о чем спрашивали ее и Лепен, и Сколер когда-то и Авис и даже этот Мальт, Луал его забери!
Они спрашивали ее, Арахну, о будущем, о том, куда она хочет идти дальше, чего желает от жизни, а она и не задумывалась! Ей не приходилось никогда об этом размышлять, ведь ее мир был устоявшимся и надежным и никогда, никогда и ни за что даже мысль к ней не приходила о переменах. Сжившись с Коллегией Палачей с самого детства, Арахна не представляла жизни без нее, без своего кабинета, что, на деле, ей даром был и не нужен.
У нее запульсировало в висках, гневливая боль подступила к глазам и ей привиделись черные точки в воздухе. Арахна, не в силах справиться с этой болью, обхватила голову руками до новой боли, теперь закололо в пальцах.
Она никогда не сталкивалась с такой сильной болью, которая не имела причин. Травм у нее не было, ударов тоже, так что это за боль?! Откуда?
Первый раз Арахна подумала о том, что никогда не приходило к ней в мысли. Она представила, что действительно не представляет своей жизни за пределами Коллегии, за миром, который образовали Регар, Сколер и Лепен.
Регар и Лепен. Сколера больше нет.
-Что я такое? – вырвалось у нее невольно.
И это был самый правильный вопрос. Арахна знала, что никто не может ей ответить на него, ведь и сама она не смогла бы.
Мальт, Авис, Сколер, Лепен…все они имели мысли о будущем. Все они полагали свои Коллегии и посты как начальную точку или одну из точек своего пути, а она? Что имела она? В перспективе пост Главы Коллегии?
Если утвердят, если она сама не умрет раньше, чем Регар.
-Что я делаю…- Арахна вскочила из-за стола, ударилась немного ногою о ножку стула, но даже не заметила этого. Сейчас вся боль сосредоточилась в пульсирующих висках, в покалывании пальцев, в чем-то таком, чего прежде она и не знала на себе, не испытывала.
Арахна оглядывала кабинет раз за разом, но не узнавала его. чужие стены, совершенно не ее, незнакомые…
Кто здесь живет? Арахна? А что такое Арахна?
-Сядь…- дурнота отступила, она заставила себя сесть в то же самое кресло, прикрыла глаза, унимая дыхание и нервный сердечный стук. Через пару минут ей, в самом деле, стало лучше. Она смогла дышать, не испытывая странного, далекого болезненного ощущения в груди. – Всё хорошо, Арахна. Ты должна держать себя в руках. Ты должна…
«Кому?» - едкий голос шевельнулся в ее уме. Голос был тихий, вкрадчивый. Она узнала этот голос – Мальт! Голосом Мальта она задала себе вопрос?
«Кто ты…»
-Хватит, - прошептала Арахна, облизнула пересохшие губы и открыла глаза, одновременно со стуком в кабинет.
Стук повторился.
-Я работаю! – неубедительно солгала Арахна, пытаясь понять, кого: Регара или Лепена принесло к ее кабинету. Скорее всего, Лепена.
-Арахна…- голос принадлежал Эмису. – Арахна, у тебя все хорошо?
-Всё нормально! – крикнула она, стараясь придать голосу бодрость, а про себя задаваясь вопросом, какой из Девяти Рыцарей покровительствует этому уличному барду?
-Арахна, Лепен и Регар ушли. Их вызвали в Судейство. Они меня оставили…
-Ну так иди, поплачь, - посоветовала Арахна и запоздало прикусила язык, досадуя на свою жестокость, к которой, в общем-то, не была расположена.
«Если тебе плохо, почему ты срываешься на других?» - тот же едкий голос, без сомнения, принадлежавший Мальту, голос, прокравшийся в ее мысли.
-Я бы поплакал, - спокойно отозвался Эмис, - но я ведь бард. Я люблю зрителей. Какой смысл лить слезы, если их не увидят?
Арахна заставила себя встать и медленно, словно во сне (и путь показался ей необыкновенно длинным!), дошла до дверей и открыла.
-Ты в порядке? – спросил Эмис. Он оставался отвратительно спокойным. И любопытным.
-Да, а что? – она попыталась говорить и смотреть с вызовом, но в голосе Эмиса было искреннее сочувствие и Арахна опять устыдилась и еще больше раздосадовалась на себя. – Прости.
-Ничего, я привык к презрению, - Эмис пожал плечами. – Я ведь бард.
-Я не…- Арахна тряхнула волосами, разгоняя тяжесть. – Я просто…знаешь, у тебя было ощущение, что ты в каком-то тупике?
- В тупике? – переспросил Эмис задумчиво. – У всех людей так бывает. Палачи тоже люди, хотя, на городской площади с тобой не согласятся.
-Неважно, - Арахна отмахнулась. – Ты чего без дела ходишь?
-Меня прикрепили к твоей ответственности, а ты заперлась в кабинете, - Арахна последовала обратно к своему креслу, а Эмис, не дожидаясь приглашения, скользнул за нею следом. – Лепен сказал, что ты так себя обычно не ведешь. И я решил, что тебе, возможно, нужно что-то такое, чего эти двое…
Арахна предупреждающе подняла ладонь:
-Если не уверен в том, что хочешь сказать, лучше молчи.
-Я хочу сказать, что Регар тебе как отец, но все-таки…а Лепен ревнивец. Они не понимают, что ты чувствуешь, и если ты потеряна, то это нормально.
-Не твое дело! – Арахна снова сорвалась на грубость, потому что Эмис легко пробивался через все ее маски.
Ей хотелось поговорить с кем-нибудь по-настоящему, но говорить на самом деле, как она только что поняла в кабинете, было опасно – можно было дойти мыслями до вещей еще более жутких, чем потерянное и одинокое существование.
В конце концов, все люди теряют кого-то. В этом и благо человеческой жизни, и самая отвратительная ее же слабость.
-Не мое, - Эмис кивнул, - дай мне минуту. Только одну, Арахна! Я сказал, что пришел в палачи потому что я действительно ищу чувства, вдохновение…
-Да-да, - она кивнула, - это отвратительно – искать вдохновение в страданиях.
-Все страдают так или иначе, - Эмис пожал плечами, - дело не в этом. дело в том, что у всех это страдание разное. Людям тяжело с этим жить, а я хотел бы забрать или облегчить их страдание. И поэтому я его и изучаю. Все муки души, совести, терзания, понимаешь?
Понимала Арахна плохо. Во-первых, потому что не стремилась понять. Во-вторых, ей и не нужно было понимать.
Какое дело Арахне до Эмиса? Так, случайный обитатель ее мира, ее Коллегии, дома.
-Арахна, просто ты не забывай, что всегда можно что-то доверить другому, разделить, - Эмис улыбнулся мирно и мягко, - так легче. Всегда можно все изменить!
Арахна подняла голову. Вернее, что-то внутри нее, что-то змеиное, чего прежде она и не замечала, заставило ее поднять голову:
-Изменить?
Она сама еще не могла точно сказать, что ее взволновало.
-Ну да, - Эмис не понимал внезапного изменения в ней, но был рад, что в ее лице появилась какая-то жизнь, а не та мрачная бледность мраморной статуи, какую встретил он, когда Арахна распахнула дверь своего кабинета.
Эмис считал, что у тех, кто молод, сыт и здоров, вообще не должно быть такой ужасной бледности.
-Всё можно изменить. В любой момент. Создать себе новую жизнь, совсем-совсем любое существование.
Арахна, не отвечая за свои действия, сплетала и переплетала пальцы. Требовалась деятельность. Деятельность, где не надо думать, где оживет что-то и замолчит то, что жить не должно.
«Значит, теперь вот так?» - и снова эта едкость с голосом Мальта в ее мыслях. На этот раз Арахна вскочила и спросила, обращаясь больше к этому едкому голосу:
-Как?
-А? – Эмис вздрогнул, когда она так вынеслась из-за стола. – Ну, изменить все можно, например…
Но Арахна уже не слышала. Она уже торопилась к дверям.
-Эй, а обучение? – Эмис растерянно поднялся следом. – Мне пойти с тобой?
Арахна миновала залу, мгновение – и она уже на улице, торопится в сторону Коллегии Дознания, оставив за спиною раскрытые двери Коллегии Палачей, обалдевшего и обиженного Эмиса и свой несчастный кабинет.
К дежурному дознавателю она подбежала, задыхаясь.
-Чего вам? Назовитесь? – дознаватели никогда не проявляли дружелюбия к своим гостям.
-Я – Арахна, из Коллегии Палачей, - она отдышалась. – Я… мне нужно видеть Мальта. Он здесь?
-Он здесь! – голос Мальта был таким же едким, как и представлялся Арахне раз за разом. Она обернулась на этот голос и увидела Мальта, стоящего совсем рядом, но Арахна клясться могла всеми Рыцарями и самим Луалом, что еще мгновение назад его не было.
-Спасибо, - Арахна не знала, что еще сказать, и как начать, как попросить, как и почему ей вообще захотелось идти именно к этому человеку.
-Пожалуйста, - не удивился Мальт, - а что тебе нужно?
-Я…- Арахна покосилась на дежурного дознавателя, который даже не пытался скрыть того, что внимательно и напряженно подслушивает, - я хотела поговорить.
-Поговорить о чем? – Арахна не сомневалась, что Мальт прекрасно понимает, что он лишь издевается или ждет подтверждения, а то и хуже – извинений!
-О переменах, о том, что такое правда, - она, как могла, попыталась намекнуть, чтобы не подставить под удар и самого Мальта, и самой не подставиться.
-А может быть, я больше не хочу говорить об этом? – Мальт усмехнулся. – Всё должно быть в нужное время. Никто не будет бегать кругами за кем-то.
На это Арахна даже не рассчитывала. Она знала, что Мальт – дознаватель и, вдобавок, отвратительный человек, но все-таки не могла подумать, что он, отчаянно желавший поговорить с нею, вдруг отказывается.
-Извини, - прошелестела Арахна. Что-то змеиное, выбросившее ее в дорогу из-за стола, медленно замирало с тем, чтобы больше не позволять себе проснуться. Арахна, стараясь не обращать внимания на дежурного дознавателя, повернулась и пошла прочь.
-Вот ты же, вроде бы, палач, - Мальт заговорил с нею, не позволяя уйти, - что же такая ранимая-то?
-Что? – Арахна взглянула на дознавателя. – Ты же сказал, что все должно быть…
-Луал и Девять Рыцарей! – Мальт фыркнул, - нет, Арахна, ты меня поражаешь! Ты пришла – так требуй! Взывай!
Он пошел от Коллегии прочь и Арахна увлеклась следом. Некоторое время прошли в молчании, а потом Мальт, убедившись, что они отошли от Дознания на достаточное расстояние и стоят теперь ближе к Судейству, продолжил свою мысль:
-Разговор, который я вел, грозил бы мне неприятностями, если бы ты хотя бы намекнула на то, что объявишь о нем! Ты могла требовать, шантажировать, а предпочла отмолчаться и хотела уйти. Как это понимать?
-Я не воин, - покачала головою Арахна, - я не сопротивляюсь. Я орудие.
-Как и я, - Мальт улыбнулся с неожиданным одобрением, - ладно, зачем ты пришла на самом деле? Хочешь узнать, что знал Сколер? Положение дел в Мааре?
-Я…- начала, было, Арахна и, не рассчитав шаг, споткнулась о какой-то камень, лежащий в траве. Мальт перехватил ее падение, поймав за руку, и рывком вернув в прежнее положение. – Ох, спасибо, я совсем растерялась.
-Не за что. К тому же…- Мальт взглядом указал влево, не договорив. Арахна повернула голову и увидела замерших на пороге Коллегии Судейства Регара и Лепена. – Твои ведь?
Да, ее. С удивлением взирающие на нее и Мальта, стоящих так близко друг к другу палача и дознавателя.
-Арахна! – Лепен не выдержал. Регар даже не попытался его удержать, хоть порядком и встревожился, зная, что Лепен – это не образец спокойствия, как раньше ему думалось. Но Лепена можно было понять. После Сколера, после внезапного конфликта с Арахной, когда Лепен вдруг понял, что она тоже живая, что может и не принадлежать ему, встретить ее с дознавателем в мирной беседе?
Она не заметила, как прошла до своей Коллегии, как вошла…
-Ну как? Что с кузнецом? – спросил Регар, дожидаясь ее.
-С кузне…- Арахна не сразу даже вспомнила, о каком кузнеце идет речь, но вспомнив, кивнула растерянно, - в суде…да, он в судействе.
«Сказать?» - мелькнула мысль, но Арахна прогнала ее. Сразу же, не глядя. Не задумываясь. Она ненавидела Мальта в глубине души, но чуяла, что надо молчать. Что-то было в словах дознавателя опасное и она, сказав о разговоре с ним, может вызвать гневливую силу.
-Мальт совсем сволочь? – сочувственно спросил Лепен. – Ты так бледна, поешь?
-Нет. спасибо. Я в кабинет, - Арахна деревянно двинулась под взглядами членов Коллегии в свой кабинет, с каждым шагом понимая, что Мальт не сволочь. Нет, он был ей ненавистен, но сволочью она больше не могла его назвать даже в мыслях. Что-то было сегодня в нем такое, чего не было раньше, что-то, что разоружило Арахну и даже зародило в ней симпатию к его действиям.
Первый раз в своей жизни Арахна, зайдя в кабинет, закрыла его на щеколду. Надо было подумать.
Глава 14
Арахна хотела подумать обо всём, что произошло в ее жизни за последнюю неделю, и, может быть, даже пожалеть себя, потерявшую близкого друга и растерянную.
Но стоило ей только остаться один на один с собою и мыслями, и…
Оказалось, что одиночество не спасло. Мыслей было много, но они все так перепутались, что образовали тугой плотный комок в ее рассудке и не желали распутаться, не подавали и кончика, за который можно было и потянуть. Но Арахна чувствовала, что должна, всё-таки должна хоть как-то облегчить свой ум.
Она несколько раз обвела взглядом свой кабинет, не зная, где найти спасение. В кабинете своем Арахна бывала редко, еще реже действительно по работе, а не закрывалась никогда.
Но вот…рука ее скользнула по столу, не глядя, Арахна вытащила из нескольких завалявшихся листочков один и пробежала его глазами. Ничего необычного – простая памятка, какие оставляют себе члены любой Коллегии с вечера, чтобы не забыть о делах утром.
Вот и перед нею самый простой список из пометок: «17/1, 18/6, 21/5». Для человека случайного – числа или даты, а Арахне – четкое указание о наказаниях. 17/1 – это семнадцать ударов простым хлыстом, а один, так называемый, «тяжелый», то есть – удар с полной оттяжкой. И с остальными также – двадцать один удар обычный, пять – «штрафных».
Арахна не страдала провалами в памяти, и была в состоянии, конечно, запомнить, кому и сколько ударов нужно нанести, но руки устают и палачи, чтобы не страдали, надо было менять, делать паузы и прикидывать силу к ударам, а это лучше всего делать на бумаге, вот и писали палачи по ударам, по количеству…
Арахна пробежала еще раз взглядом памятку, пытаясь вспомнить тех, для кого предназначались эти обозначения, и не смогла. Ну не шли на память ей ни лица, ни имена, ни преступления!
Отшвырнув небрежно памятку в сторону, Арахна опустила голову на столешницу, прикрыла ее руками, и смогла, наконец, погрузиться в свои мысли…
Как в воду – в бесконечно ледяную воду, в которой она едва не утонула в семь лет по детской глупости. Её вытащил бледный, как смерть, Регар, и не сказал ей и слова, только крепко обнял, и тогда она устыдилась, сама не зная чего.
Или как в горячечную лихорадку, когда все было по-старому в Коллегии, все мирно, тихо и надежно.
Мирно они начинали день, и даже если переругивались, то не от зла. Получали задания, или заканчивали то, что оставили с вечера. Потом обед, оставшаяся работа и…свободное время! А в свободное время можно было пройтись между Коллегиями, поболтать, и…
Вдруг Арахну накрыла страшная волна безысходности, прежде незнакомая ей. Она вдруг вскрикнула, зажимая рот руками, осознав всем своим сердцем, какая жалкая у нее жизнь. Регар называл это стабильностью, а она верила ему. Но то, что было стабильностью для Регара, для нее было такой чудовищной теперь тоской!
Она поняла, с ужасом поняла, о чем спрашивали ее и Лепен, и Сколер когда-то и Авис и даже этот Мальт, Луал его забери!
Они спрашивали ее, Арахну, о будущем, о том, куда она хочет идти дальше, чего желает от жизни, а она и не задумывалась! Ей не приходилось никогда об этом размышлять, ведь ее мир был устоявшимся и надежным и никогда, никогда и ни за что даже мысль к ней не приходила о переменах. Сжившись с Коллегией Палачей с самого детства, Арахна не представляла жизни без нее, без своего кабинета, что, на деле, ей даром был и не нужен.
У нее запульсировало в висках, гневливая боль подступила к глазам и ей привиделись черные точки в воздухе. Арахна, не в силах справиться с этой болью, обхватила голову руками до новой боли, теперь закололо в пальцах.
Она никогда не сталкивалась с такой сильной болью, которая не имела причин. Травм у нее не было, ударов тоже, так что это за боль?! Откуда?
Первый раз Арахна подумала о том, что никогда не приходило к ней в мысли. Она представила, что действительно не представляет своей жизни за пределами Коллегии, за миром, который образовали Регар, Сколер и Лепен.
Регар и Лепен. Сколера больше нет.
-Что я такое? – вырвалось у нее невольно.
И это был самый правильный вопрос. Арахна знала, что никто не может ей ответить на него, ведь и сама она не смогла бы.
Мальт, Авис, Сколер, Лепен…все они имели мысли о будущем. Все они полагали свои Коллегии и посты как начальную точку или одну из точек своего пути, а она? Что имела она? В перспективе пост Главы Коллегии?
Если утвердят, если она сама не умрет раньше, чем Регар.
-Что я делаю…- Арахна вскочила из-за стола, ударилась немного ногою о ножку стула, но даже не заметила этого. Сейчас вся боль сосредоточилась в пульсирующих висках, в покалывании пальцев, в чем-то таком, чего прежде она и не знала на себе, не испытывала.
Арахна оглядывала кабинет раз за разом, но не узнавала его. чужие стены, совершенно не ее, незнакомые…
Кто здесь живет? Арахна? А что такое Арахна?
-Сядь…- дурнота отступила, она заставила себя сесть в то же самое кресло, прикрыла глаза, унимая дыхание и нервный сердечный стук. Через пару минут ей, в самом деле, стало лучше. Она смогла дышать, не испытывая странного, далекого болезненного ощущения в груди. – Всё хорошо, Арахна. Ты должна держать себя в руках. Ты должна…
«Кому?» - едкий голос шевельнулся в ее уме. Голос был тихий, вкрадчивый. Она узнала этот голос – Мальт! Голосом Мальта она задала себе вопрос?
«Кто ты…»
-Хватит, - прошептала Арахна, облизнула пересохшие губы и открыла глаза, одновременно со стуком в кабинет.
Стук повторился.
-Я работаю! – неубедительно солгала Арахна, пытаясь понять, кого: Регара или Лепена принесло к ее кабинету. Скорее всего, Лепена.
-Арахна…- голос принадлежал Эмису. – Арахна, у тебя все хорошо?
-Всё нормально! – крикнула она, стараясь придать голосу бодрость, а про себя задаваясь вопросом, какой из Девяти Рыцарей покровительствует этому уличному барду?
-Арахна, Лепен и Регар ушли. Их вызвали в Судейство. Они меня оставили…
-Ну так иди, поплачь, - посоветовала Арахна и запоздало прикусила язык, досадуя на свою жестокость, к которой, в общем-то, не была расположена.
«Если тебе плохо, почему ты срываешься на других?» - тот же едкий голос, без сомнения, принадлежавший Мальту, голос, прокравшийся в ее мысли.
-Я бы поплакал, - спокойно отозвался Эмис, - но я ведь бард. Я люблю зрителей. Какой смысл лить слезы, если их не увидят?
Арахна заставила себя встать и медленно, словно во сне (и путь показался ей необыкновенно длинным!), дошла до дверей и открыла.
-Ты в порядке? – спросил Эмис. Он оставался отвратительно спокойным. И любопытным.
-Да, а что? – она попыталась говорить и смотреть с вызовом, но в голосе Эмиса было искреннее сочувствие и Арахна опять устыдилась и еще больше раздосадовалась на себя. – Прости.
-Ничего, я привык к презрению, - Эмис пожал плечами. – Я ведь бард.
-Я не…- Арахна тряхнула волосами, разгоняя тяжесть. – Я просто…знаешь, у тебя было ощущение, что ты в каком-то тупике?
- В тупике? – переспросил Эмис задумчиво. – У всех людей так бывает. Палачи тоже люди, хотя, на городской площади с тобой не согласятся.
-Неважно, - Арахна отмахнулась. – Ты чего без дела ходишь?
-Меня прикрепили к твоей ответственности, а ты заперлась в кабинете, - Арахна последовала обратно к своему креслу, а Эмис, не дожидаясь приглашения, скользнул за нею следом. – Лепен сказал, что ты так себя обычно не ведешь. И я решил, что тебе, возможно, нужно что-то такое, чего эти двое…
Арахна предупреждающе подняла ладонь:
-Если не уверен в том, что хочешь сказать, лучше молчи.
-Я хочу сказать, что Регар тебе как отец, но все-таки…а Лепен ревнивец. Они не понимают, что ты чувствуешь, и если ты потеряна, то это нормально.
-Не твое дело! – Арахна снова сорвалась на грубость, потому что Эмис легко пробивался через все ее маски.
Ей хотелось поговорить с кем-нибудь по-настоящему, но говорить на самом деле, как она только что поняла в кабинете, было опасно – можно было дойти мыслями до вещей еще более жутких, чем потерянное и одинокое существование.
В конце концов, все люди теряют кого-то. В этом и благо человеческой жизни, и самая отвратительная ее же слабость.
-Не мое, - Эмис кивнул, - дай мне минуту. Только одну, Арахна! Я сказал, что пришел в палачи потому что я действительно ищу чувства, вдохновение…
-Да-да, - она кивнула, - это отвратительно – искать вдохновение в страданиях.
-Все страдают так или иначе, - Эмис пожал плечами, - дело не в этом. дело в том, что у всех это страдание разное. Людям тяжело с этим жить, а я хотел бы забрать или облегчить их страдание. И поэтому я его и изучаю. Все муки души, совести, терзания, понимаешь?
Понимала Арахна плохо. Во-первых, потому что не стремилась понять. Во-вторых, ей и не нужно было понимать.
Какое дело Арахне до Эмиса? Так, случайный обитатель ее мира, ее Коллегии, дома.
-Арахна, просто ты не забывай, что всегда можно что-то доверить другому, разделить, - Эмис улыбнулся мирно и мягко, - так легче. Всегда можно все изменить!
Арахна подняла голову. Вернее, что-то внутри нее, что-то змеиное, чего прежде она и не замечала, заставило ее поднять голову:
-Изменить?
Она сама еще не могла точно сказать, что ее взволновало.
-Ну да, - Эмис не понимал внезапного изменения в ней, но был рад, что в ее лице появилась какая-то жизнь, а не та мрачная бледность мраморной статуи, какую встретил он, когда Арахна распахнула дверь своего кабинета.
Эмис считал, что у тех, кто молод, сыт и здоров, вообще не должно быть такой ужасной бледности.
-Всё можно изменить. В любой момент. Создать себе новую жизнь, совсем-совсем любое существование.
Арахна, не отвечая за свои действия, сплетала и переплетала пальцы. Требовалась деятельность. Деятельность, где не надо думать, где оживет что-то и замолчит то, что жить не должно.
«Значит, теперь вот так?» - и снова эта едкость с голосом Мальта в ее мыслях. На этот раз Арахна вскочила и спросила, обращаясь больше к этому едкому голосу:
-Как?
-А? – Эмис вздрогнул, когда она так вынеслась из-за стола. – Ну, изменить все можно, например…
Но Арахна уже не слышала. Она уже торопилась к дверям.
-Эй, а обучение? – Эмис растерянно поднялся следом. – Мне пойти с тобой?
Арахна миновала залу, мгновение – и она уже на улице, торопится в сторону Коллегии Дознания, оставив за спиною раскрытые двери Коллегии Палачей, обалдевшего и обиженного Эмиса и свой несчастный кабинет.
К дежурному дознавателю она подбежала, задыхаясь.
-Чего вам? Назовитесь? – дознаватели никогда не проявляли дружелюбия к своим гостям.
-Я – Арахна, из Коллегии Палачей, - она отдышалась. – Я… мне нужно видеть Мальта. Он здесь?
-Он здесь! – голос Мальта был таким же едким, как и представлялся Арахне раз за разом. Она обернулась на этот голос и увидела Мальта, стоящего совсем рядом, но Арахна клясться могла всеми Рыцарями и самим Луалом, что еще мгновение назад его не было.
-Спасибо, - Арахна не знала, что еще сказать, и как начать, как попросить, как и почему ей вообще захотелось идти именно к этому человеку.
-Пожалуйста, - не удивился Мальт, - а что тебе нужно?
-Я…- Арахна покосилась на дежурного дознавателя, который даже не пытался скрыть того, что внимательно и напряженно подслушивает, - я хотела поговорить.
-Поговорить о чем? – Арахна не сомневалась, что Мальт прекрасно понимает, что он лишь издевается или ждет подтверждения, а то и хуже – извинений!
-О переменах, о том, что такое правда, - она, как могла, попыталась намекнуть, чтобы не подставить под удар и самого Мальта, и самой не подставиться.
-А может быть, я больше не хочу говорить об этом? – Мальт усмехнулся. – Всё должно быть в нужное время. Никто не будет бегать кругами за кем-то.
На это Арахна даже не рассчитывала. Она знала, что Мальт – дознаватель и, вдобавок, отвратительный человек, но все-таки не могла подумать, что он, отчаянно желавший поговорить с нею, вдруг отказывается.
-Извини, - прошелестела Арахна. Что-то змеиное, выбросившее ее в дорогу из-за стола, медленно замирало с тем, чтобы больше не позволять себе проснуться. Арахна, стараясь не обращать внимания на дежурного дознавателя, повернулась и пошла прочь.
-Вот ты же, вроде бы, палач, - Мальт заговорил с нею, не позволяя уйти, - что же такая ранимая-то?
-Что? – Арахна взглянула на дознавателя. – Ты же сказал, что все должно быть…
-Луал и Девять Рыцарей! – Мальт фыркнул, - нет, Арахна, ты меня поражаешь! Ты пришла – так требуй! Взывай!
Он пошел от Коллегии прочь и Арахна увлеклась следом. Некоторое время прошли в молчании, а потом Мальт, убедившись, что они отошли от Дознания на достаточное расстояние и стоят теперь ближе к Судейству, продолжил свою мысль:
-Разговор, который я вел, грозил бы мне неприятностями, если бы ты хотя бы намекнула на то, что объявишь о нем! Ты могла требовать, шантажировать, а предпочла отмолчаться и хотела уйти. Как это понимать?
-Я не воин, - покачала головою Арахна, - я не сопротивляюсь. Я орудие.
-Как и я, - Мальт улыбнулся с неожиданным одобрением, - ладно, зачем ты пришла на самом деле? Хочешь узнать, что знал Сколер? Положение дел в Мааре?
-Я…- начала, было, Арахна и, не рассчитав шаг, споткнулась о какой-то камень, лежащий в траве. Мальт перехватил ее падение, поймав за руку, и рывком вернув в прежнее положение. – Ох, спасибо, я совсем растерялась.
-Не за что. К тому же…- Мальт взглядом указал влево, не договорив. Арахна повернула голову и увидела замерших на пороге Коллегии Судейства Регара и Лепена. – Твои ведь?
Да, ее. С удивлением взирающие на нее и Мальта, стоящих так близко друг к другу палача и дознавателя.
-Арахна! – Лепен не выдержал. Регар даже не попытался его удержать, хоть порядком и встревожился, зная, что Лепен – это не образец спокойствия, как раньше ему думалось. Но Лепена можно было понять. После Сколера, после внезапного конфликта с Арахной, когда Лепен вдруг понял, что она тоже живая, что может и не принадлежать ему, встретить ее с дознавателем в мирной беседе?
