Он прикрыл дверь спальни и пошагал дальше по коридору до детской.
- Только моральный ущерб, Вась, - стоял на своем он, - квартиры то наши, ну.
- Ты сдавал их, - догадалась я.
Он кивнул и вошёл в детскую, включив свет.
- Их всё равно придётся ремонтировать, - он положил Соню в кроватку, - не хочешь пожить у моих родителей на время? Слышимость в этом доме адская.
Я сквасилась, покачала головой и села на большую кровать, свесив ноги.
- Снова спим здесь? – плюхнулся рядом он, - может всё же спальня? Там хотя бы кровать больше, и не надо будет скрючиваться, м?
Мой тяжёлый выдох.
- Ты прав, Артём, - неожиданно для него сказала я, но продолжила так, как ему точно не понравилось, - я ушла от Никиты. Твоё заявление о разводе было кстати. Спасибо тебе за это, - я поймала его радостную улыбку, - вот только к тебе я тоже не вернусь – я приняла свою глупость. У меня появился опыт и какая-никакая уверенность в своих силах.
Он поднял бровь, изучая моё выражение лица.
- С тобой мне тоже будет тяжело. Как и с ним, - продолжила я, пусть и не решаясь больше смотреть на него, - ты не даёшь мне выбора, а он мне нужен. Сперва поживу с мамой, потом выйду на работу и накоплю денег, чтобы переехать в другой город и забыть всё, как страшный сон.
Я вздохнула, но улыбнулась, чувствуя себя легче. Хотя бы от того, что у меня есть план.
- Как ты собралась работать с Соней на руках? – откинулся он на кровать, - твоя мать дольше пяти минут не продержит её на руках. И не вынесет её плач в течении полугода.
- Найму няню, - погрустнела я от того, что он нашел дыру в моем «совершенно идеальном» плане.
Он хмыкнул.
- На какие деньги, Вась? – тяжёлый вопрос.
Я сложила лицо в ладони.
- Что-нибудь придумаю, - резко ответила ему, - на детские деньги.
- Какая умница, - иронично заметил он, - превосходное решение. А кушать вы что будете?
Я прикусила язык. Всю мою радость как рукой сняло.
- Алименты, - буркнула ему назло.
Он рассмеялся.
- Давай я буду давать их тебе напрямую, Вась? – его смех продлился, - подарю тебе свою зарплатную карточку, хочешь?
Я развернулась к нему и легла рядом, пытаясь всмотреться в его глаза в свете от фонарей с улицы.
- Причём здесь ты? – вырвалось у меня хмурое.
- Ну, не знаю… - деланно непонимающе протянул он, - может притом, что я отец?
Он завёл меня в тупик своими словами.
- Ты когда-нибудь успокоишься? – спросила у него.
Очередной смешок в пустоту.
- Не планирую, - неожиданно серьёзное, - вот не дать тебе уйти в этот раз планирую, да.
Я прикрыла тяжёлые веки. Даже не спала сегодня. В прошлые дни тоже – снились кошмары. В эту ночь вот слёзы накатили. Видимо, не зря.
- Работаешь завтра? – поинтересовалась у него.
Он замер.
- Плохой вопрос, Вася, - прошипел он, - так стремишься к маме? Твой отец тебя наизнанку вывернет упрёками про развод.
Я распахнула глаза и привстала, слыша шаги в коридоре. В дверь постучали.
- Артём, там телефон звонит в какой-то комнате, - сказала соседка, не открывая двери, - уже в который раз.
Мужчина поднялся, вышёл в коридор, пройдя мимо растрепанной и видимо успевшей заснуть женщины, после чего исчез за стеной. Я же прошерстила свои карманы, жаждая найти сой мобильник. Однако, я его даже из квартиры не забрала, когда меня уносили из неё на руках.
Значит, придётся идти забирать вещи завтра – сегодня я не смогла бы себя заставить. А это было в некотором смысле проблемой. Взглянуть в глаза практически бывшему мужу будет непросто. Я казалась себе предательницей того, кто стал на путь исправления. Это давило на меня.
- Муж то твой шумный, а ему, - соседка кивнула в сторону стены, - ты небезразлична. Выбирай с умом. Хороший, богатый, да правильный – чего мимо него смотришь?
Я поджала губы.
- Было бы всё так просто, - буркнула и откинулась на кровать спиной, чувствуя, как устала за все эти дни, - идите спать, ваш «правильный» со всем разобрался.
Каждый раздавал мне советы, поэтому я и не сдержалась – мне настолько всё надоело, что не было никаких сил на терпение, зато появились на сопротивление. И это было странно и восхитительно одновременно.
Хлопнула входная дверь. Я напряглась. Соседка заглянула в соседний коридор, исчезнув из моего поля зрения.
Моё желание давать кому-либо отпор сразу же улетучилось.
- Ключи отдал, - махнул ими в воздухе Тёма, показавшийся в проёме, - сказал, что ждёт тебя в суде. Какой умный мальчик, - он широко улыбнулся, - жаль. Он и не догадывается, что уже проиграл.
Я была рада его вере в меня. Однако я и сама знала, что не отдам Соню. Шанхая теперь у Никиты не было, а значит мы находились в равных условиях. Дочь должны были оставить со мной. Я в это верила сама.
- Завтра сможешь сбегать и забрать всё уцелевшее, - он бесшумно уложил ключи на пеленальный комод, заглянул в кроватку и добавил, - сопит. Так легко уснула.
- Она и не должна была просыпаться, - заверила его я, - это я её разбудила.
Он прикрыл дверь и замер возле неё.
- Пойдём в спальню, Вась, - позвал меня проникновенным голосом, - ты устала, я устал. Не будем мешать своими разговорами мелкой, м?
Я скинула с ног тапки и забралась на кровать полностью, после чего нырнула под одеяло.
- Какая же ты вредина, - закатил глаза он.
И начал раздеваться, чем окончательно вывел меня их равновесия. В голове появились не то чтобы нехорошие мысли – плохие.
- Ложись нормально, пакостница, - ворчливо сдвинул меня выше он.
Я успела только пискнуть и улыбнуться, прежде чем он подмял меня под себя и ловким движением закинул мою ногу себе за спину.
- Могла бы и посопротивляться для виду, - склонился над моим лицом.
- Зачем? – выдавила подобную его улыбку, - что-что, а спать мне с тобой очень даже нравится.
Пальцы скользнули по задней стороне моего бедра, я сдержала прерывистое дыхание. Если учесть то, что мои пижамные штаны, в которых я была всё это время, имели тонкую ткань, то не только он чувствовал мою покрывшуюся мурашками кожу, но и я ощущала то, что могла, прижимаясь к его телу.
- Не уезжай, и будешь спать со мной как можно чаще, - шепнул он и немного отстранился, едва коснувшись моих губ своими, - или я пойду на тактическую хитрость.
Я опустила ногу на кровать, не выпрямляя согнутое колено и прижимаясь бедром к нему.
- Что за хитрость? – поинтересовалась у него.
Он наклонил голову вбок, будто задумчивый кот, и закусил губу.
- А ты планируешь уходить? – вопрос на вопрос.
Я кивнула.
- Уезжать, - поправила его, - завтра соберу вещи и поеду к маме. И я решила – говори, что хочешь.
- Ладно, - пожал плечами он, - значит, потом точно узнаешь, что за хитрость.
Усмешка и поцелуй, не позволивший мне продолжить диалог. Однако, в этом уже и не было никакого смысла – теперь я не была изменницей. По крайней мере перестала быть той, кто поступает вопреки моральным нормам. Практически свободная, потому и способная поступать так, как считает нужным. От этого в сердце было спокойно и волнительно одновременно. Так, словно оно смогло разделиться на две половины. Одна из которых считала себя падшей и очень грешной, а ещё обманщицей. Вторая же играла роль подбадривающего, который скандировал имя того, кого я действительно любила, пусть и предала однажды. Но каким бы правильным и верным не был Артем – я хотела оставаться верной себе прошлой. Той, кем я была чуть больше года назад.
Той, кем мне никогда больше не стать.
Тема ушёл рано утром – ещё не было и семи, когда мы успели обмолвиться с ним парой слов, пока я, вставшая буквально за минуту до него, шла подогревать смесь для Сони. Её головка лежала на моём плече, глаза смотрели на сонного мужчину, пьющего кофе, а на губах сияла завораживающая улыбка, потому как я похлопывала её по спинке для успокоения. А ещё она тёрла глазки и изредка махала пальчиками в его сторону.
- Сегодня опять холодно – если захочешь погулять, то выйди на лоджию, - приступил к указаниям Артём, - там тепло. Я принесу кресло, тогда там можно будет поспать, - он оглядел маленькие пальчики, сковавшие его указательный, - я оставлю тебе рабочий ноутбук. С телефоном позже разберёмся, - он хмыкнул, - про твой я даже говорить не буду.
Я поджала губы, понимая в эту самую секунду, что придётся сбегать от него – просто так он моего отказа не примет. Потому сейчас и сидела молча, держа бутылочку у рта причмокивающей дочери.
- Если чего-то захочешь, помимо того, что есть в холодильнике, сделай заказ – не ходи пока никуда. У меня нет уверенности, что Никитка успокоился.
Он поставил чашку с кофе на стол, издав при этом тяжёлый выдох.
- Вась, не сходи с ума, - продолжил, - я же вижу твой взгляд. Потом всё равно придётся ехать обратно. Не мотай Соню.
Я всё ещё молчала, смотря в окно.
- Вечером приеду и перенесу вещи, которые тебе будут нужны, с той квартиры, - всё тот же несгибаемый тон, - ключи оставлю, так что если захочешь – спустишься сама. Но ненадолго.
Он внимательно меня оглядел.
- И подбери себе зимнюю одежду, - суровое от него, - в твоих кроссовках можно замёрзнуть даже летом.
Я поджала губы. И не ответила.
- Карточку оставлю в прихожей, - будто и не видя моего отрицания, - увижу, что ты оплатила себе такси до мамы – приеду и надаю по жопе.
Не увидишь. Я со своих денег оплачу.
- Телефон твой я тоже прослушиваю, так что узнаю, - с каверзной улыбкой добавил он, - а если серьезно, то давай хотя бы бизнес-класс. Мне не нравится, что моя только родившаяся дочь поедет на продуваемой со всех сторон калымаге.
Он сделал последний глоток кофе, с сожалением отцепил Сонину ручку от себя и поднялся из-за стола, чтобы нагло поднять мою голову за подбородок, припечатать на губах поцелуй и добавить:
- Передавай маме привет. Моей тоже.
В его руках мигнул и запищал брелок от автомобиля. Сам он обулся у двери, оглядел меня хмурым взглядом и схватился за ручку двери.
- Теплее оденься, вредина, - закатил глаза он, после чего вышел в подъезд и закрыл за собой дверь.
Замочек с внутренней стороны повернулся два раза, значит открыться я могла. Это радовало.
А после того, как я разобралась со всеми делами, заверила проснувшуюся соседку, что ничего страшного не произойдет, если она останется в квартире одна, затем сбегала с радионяней в кармане до затопленной квартиры, где было сыро и разгромлено, и вернулась на этаж выше, я смогла с тяжелой душой, но свободным сердцем вызвать себе такси и позвонить маме.
Последнее было самым тяжелым, потому как мы обе знали, как отреагирует на мой переезд отец. Он приедет только вечером, но пугало это меня уже сейчас. И его решение будет последним, никто не станет спорить. Нам же оставалось уповать на его хорошее настроение, которое было практически таким же редким, как чистое звёздное небо в дождливую осень.
Такси приехало быстро, но само ожидание было мучительно долгим – брата сегодня не будет, а значит у меня есть все шансы спокойно поговорить с отцом. По крайней мере, я на это надеялась.
Ветхие пятиэтажки сменились частным сектором с одноэтажными домиками, из труб которых валил тёмный печной дым. Но и они закончились, выстроившись перед глазами «благополучным» районом, или «сиротским кварталом», как насмешливо именовал его папа: здесь были богатые особняки тех, кто ни в чём не нуждался. Кирпичные, бревенчатые, резные, в два или три этажа, с коваными балкончиками, созданные соревнованием соседей, у кого что дороже вышло. Как сюда затесались мои родители с их пятьюдесятью квадратными метрами – загадка века. Но именно так мы с братом смогли попасть в лучшую гимназию города, папа получил хорошую работу по знакомству с соседом, а я встретила Тёму.
Их дом, кстати, возвышался за три до нашего, сверкая идеально вычищенными тропинками в тротуарной плитке, полукруглыми ступенями у широкой входной двери, и светлыми глазами Галины Ивановны, пытающейся разглядеть меня из окна.
- Здесь, наверное, одна земля стоит, как весь я, - пробормотал таксист, разглядывая башенку на крыше у дома напротив родительского.
Отвечать я не стала, только указала ему на место остановки, схватила ручки спортивной сумки с детскими и моими вещами, и, покрепче прижав к груди сопящую Соню, открыла дверь такси.
- Я возьму её, - ловким движением отняла у меня ребёнка Артёмова мама, - Сонечка! Маленькая! Так выросла!
Я даже пикнуть не успела, да хотя бы выйти из машины, как она подлетела. Сейчас только видела её на втором этаже дома! Такую скорость развивать, это… м-да, наверное, стоило остаться у Тёмы – увидев всё это, а в особенности мой негатив при появлении той, кто именует себя бабушкой для чужой девочки, вышла и моя мама. Я закатила глаза, понимая, что именно сейчас начнётся.
- Галочка, заходи, не морозь малышку! – лилейным тоном пропела последняя, - и ты не стой, - махнула рукой на меня, уже подбегая к моей дочери и мурча ей что-то сюсюкающее.
Со мной даже в детстве так не было. Но я была рада тому, что у моей дочери теперь всё лучше, чем было у меня.
Сумку я занесла в дом, зная, что Соню сейчас разденут, уложат досыпать сладкие сны, в то время как я сама смогу присесть спокойно. Как не могла уже давно.
Так и вышло: дочь сопела в идентичной Артёмовой качалке, которую с собой как-то умудрилась принести Галина Ивановна, сами мамы пили чай, не забыв сунуть кружку и мне в руки, и обсуждая предстоящее сегодня вечером застолье. Они это называли «посиделками» в семейном кругу, вот только где они нашли друг в друге семью – оставалось тайной.
- Артёму я уже отзвонилась, не переживай, - заверила меня его мама, - на такой машине приехали! Могли бы и предупредить, что в гости едете с Сонечкой! Ой, а я же не рассказала… - продолжила она заговорщицки, - мне же Тёмушка машину купил! Я теперь и сама могу ездить. Такой молодец! Уж я прямо в восторге была!
У моей мамы от этого аж глаза загорелись. Практически буквально. И обратились они ко мне с таким громадным намёком.
Я не сдержала закатывания глаз.
- Тебе не нужна машина, мам, - решила сказать ей, - ты постоянно дома сидишь.
Она дёрнула губами. Но ответила за неё владелица завидного подарка:
- Как же не нужна? Я вот тоже не работаю, но в магазин съездить и… - она задумалась, - ещё куда-нибудь.
Мама закивала, найдя поддержку в той, кто поскорее желала стать бабушкой и забрать моего ребенка.
- И вообще, я теперь буду возить вас с Сонечкой в больницу! – гордо добила маму в её зависти женщина, - Артём же работает много, - она важно закивала, но опомнилась, - но на дочь точно время найдёт! Главное, что в достатке.
Моя мама от последней фразы практически на месте подлетела, введя меня в фазу сдерживания хохота. Спасло меня то, что она собралась готовиться к большому ужину, на который придет даже Артёмов папа.
Я была «счастлива», понимая, что сегодня меня будут сватать всеми силами, игнорируя тот факт, что я ещё не успела развестись.
Припрягать меня к приготовлению никто не стал, оставив сидеть рядом и смотреть в плоский телевизор на стене, который для меня был чем-то из разряда роскоши в последний год.
- Сонечку нужно будет покрестить, - донеслось до меня мамино из кухни за стеной.
Я напряглась.
- Не стоит, - неожиданно отрезала Галина Ивановна, - лучше пусть выберет сама, когда подрастет.
- Выберет?! – в ужасе прошипела мама.
- Только моральный ущерб, Вась, - стоял на своем он, - квартиры то наши, ну.
- Ты сдавал их, - догадалась я.
Он кивнул и вошёл в детскую, включив свет.
- Их всё равно придётся ремонтировать, - он положил Соню в кроватку, - не хочешь пожить у моих родителей на время? Слышимость в этом доме адская.
Я сквасилась, покачала головой и села на большую кровать, свесив ноги.
- Снова спим здесь? – плюхнулся рядом он, - может всё же спальня? Там хотя бы кровать больше, и не надо будет скрючиваться, м?
Мой тяжёлый выдох.
- Ты прав, Артём, - неожиданно для него сказала я, но продолжила так, как ему точно не понравилось, - я ушла от Никиты. Твоё заявление о разводе было кстати. Спасибо тебе за это, - я поймала его радостную улыбку, - вот только к тебе я тоже не вернусь – я приняла свою глупость. У меня появился опыт и какая-никакая уверенность в своих силах.
Он поднял бровь, изучая моё выражение лица.
- С тобой мне тоже будет тяжело. Как и с ним, - продолжила я, пусть и не решаясь больше смотреть на него, - ты не даёшь мне выбора, а он мне нужен. Сперва поживу с мамой, потом выйду на работу и накоплю денег, чтобы переехать в другой город и забыть всё, как страшный сон.
Я вздохнула, но улыбнулась, чувствуя себя легче. Хотя бы от того, что у меня есть план.
- Как ты собралась работать с Соней на руках? – откинулся он на кровать, - твоя мать дольше пяти минут не продержит её на руках. И не вынесет её плач в течении полугода.
- Найму няню, - погрустнела я от того, что он нашел дыру в моем «совершенно идеальном» плане.
Он хмыкнул.
- На какие деньги, Вась? – тяжёлый вопрос.
Я сложила лицо в ладони.
- Что-нибудь придумаю, - резко ответила ему, - на детские деньги.
- Какая умница, - иронично заметил он, - превосходное решение. А кушать вы что будете?
Я прикусила язык. Всю мою радость как рукой сняло.
- Алименты, - буркнула ему назло.
Он рассмеялся.
- Давай я буду давать их тебе напрямую, Вась? – его смех продлился, - подарю тебе свою зарплатную карточку, хочешь?
Я развернулась к нему и легла рядом, пытаясь всмотреться в его глаза в свете от фонарей с улицы.
- Причём здесь ты? – вырвалось у меня хмурое.
- Ну, не знаю… - деланно непонимающе протянул он, - может притом, что я отец?
Он завёл меня в тупик своими словами.
- Ты когда-нибудь успокоишься? – спросила у него.
Очередной смешок в пустоту.
- Не планирую, - неожиданно серьёзное, - вот не дать тебе уйти в этот раз планирую, да.
Я прикрыла тяжёлые веки. Даже не спала сегодня. В прошлые дни тоже – снились кошмары. В эту ночь вот слёзы накатили. Видимо, не зря.
- Работаешь завтра? – поинтересовалась у него.
Он замер.
- Плохой вопрос, Вася, - прошипел он, - так стремишься к маме? Твой отец тебя наизнанку вывернет упрёками про развод.
Я распахнула глаза и привстала, слыша шаги в коридоре. В дверь постучали.
- Артём, там телефон звонит в какой-то комнате, - сказала соседка, не открывая двери, - уже в который раз.
Мужчина поднялся, вышёл в коридор, пройдя мимо растрепанной и видимо успевшей заснуть женщины, после чего исчез за стеной. Я же прошерстила свои карманы, жаждая найти сой мобильник. Однако, я его даже из квартиры не забрала, когда меня уносили из неё на руках.
Значит, придётся идти забирать вещи завтра – сегодня я не смогла бы себя заставить. А это было в некотором смысле проблемой. Взглянуть в глаза практически бывшему мужу будет непросто. Я казалась себе предательницей того, кто стал на путь исправления. Это давило на меня.
- Муж то твой шумный, а ему, - соседка кивнула в сторону стены, - ты небезразлична. Выбирай с умом. Хороший, богатый, да правильный – чего мимо него смотришь?
Я поджала губы.
- Было бы всё так просто, - буркнула и откинулась на кровать спиной, чувствуя, как устала за все эти дни, - идите спать, ваш «правильный» со всем разобрался.
Каждый раздавал мне советы, поэтому я и не сдержалась – мне настолько всё надоело, что не было никаких сил на терпение, зато появились на сопротивление. И это было странно и восхитительно одновременно.
Хлопнула входная дверь. Я напряглась. Соседка заглянула в соседний коридор, исчезнув из моего поля зрения.
Моё желание давать кому-либо отпор сразу же улетучилось.
- Ключи отдал, - махнул ими в воздухе Тёма, показавшийся в проёме, - сказал, что ждёт тебя в суде. Какой умный мальчик, - он широко улыбнулся, - жаль. Он и не догадывается, что уже проиграл.
Я была рада его вере в меня. Однако я и сама знала, что не отдам Соню. Шанхая теперь у Никиты не было, а значит мы находились в равных условиях. Дочь должны были оставить со мной. Я в это верила сама.
- Завтра сможешь сбегать и забрать всё уцелевшее, - он бесшумно уложил ключи на пеленальный комод, заглянул в кроватку и добавил, - сопит. Так легко уснула.
- Она и не должна была просыпаться, - заверила его я, - это я её разбудила.
Он прикрыл дверь и замер возле неё.
- Пойдём в спальню, Вась, - позвал меня проникновенным голосом, - ты устала, я устал. Не будем мешать своими разговорами мелкой, м?
Я скинула с ног тапки и забралась на кровать полностью, после чего нырнула под одеяло.
- Какая же ты вредина, - закатил глаза он.
И начал раздеваться, чем окончательно вывел меня их равновесия. В голове появились не то чтобы нехорошие мысли – плохие.
- Ложись нормально, пакостница, - ворчливо сдвинул меня выше он.
Я успела только пискнуть и улыбнуться, прежде чем он подмял меня под себя и ловким движением закинул мою ногу себе за спину.
- Могла бы и посопротивляться для виду, - склонился над моим лицом.
- Зачем? – выдавила подобную его улыбку, - что-что, а спать мне с тобой очень даже нравится.
Пальцы скользнули по задней стороне моего бедра, я сдержала прерывистое дыхание. Если учесть то, что мои пижамные штаны, в которых я была всё это время, имели тонкую ткань, то не только он чувствовал мою покрывшуюся мурашками кожу, но и я ощущала то, что могла, прижимаясь к его телу.
- Не уезжай, и будешь спать со мной как можно чаще, - шепнул он и немного отстранился, едва коснувшись моих губ своими, - или я пойду на тактическую хитрость.
Я опустила ногу на кровать, не выпрямляя согнутое колено и прижимаясь бедром к нему.
- Что за хитрость? – поинтересовалась у него.
Он наклонил голову вбок, будто задумчивый кот, и закусил губу.
- А ты планируешь уходить? – вопрос на вопрос.
Я кивнула.
- Уезжать, - поправила его, - завтра соберу вещи и поеду к маме. И я решила – говори, что хочешь.
- Ладно, - пожал плечами он, - значит, потом точно узнаешь, что за хитрость.
Усмешка и поцелуй, не позволивший мне продолжить диалог. Однако, в этом уже и не было никакого смысла – теперь я не была изменницей. По крайней мере перестала быть той, кто поступает вопреки моральным нормам. Практически свободная, потому и способная поступать так, как считает нужным. От этого в сердце было спокойно и волнительно одновременно. Так, словно оно смогло разделиться на две половины. Одна из которых считала себя падшей и очень грешной, а ещё обманщицей. Вторая же играла роль подбадривающего, который скандировал имя того, кого я действительно любила, пусть и предала однажды. Но каким бы правильным и верным не был Артем – я хотела оставаться верной себе прошлой. Той, кем я была чуть больше года назад.
Той, кем мне никогда больше не стать.
***
Тема ушёл рано утром – ещё не было и семи, когда мы успели обмолвиться с ним парой слов, пока я, вставшая буквально за минуту до него, шла подогревать смесь для Сони. Её головка лежала на моём плече, глаза смотрели на сонного мужчину, пьющего кофе, а на губах сияла завораживающая улыбка, потому как я похлопывала её по спинке для успокоения. А ещё она тёрла глазки и изредка махала пальчиками в его сторону.
- Сегодня опять холодно – если захочешь погулять, то выйди на лоджию, - приступил к указаниям Артём, - там тепло. Я принесу кресло, тогда там можно будет поспать, - он оглядел маленькие пальчики, сковавшие его указательный, - я оставлю тебе рабочий ноутбук. С телефоном позже разберёмся, - он хмыкнул, - про твой я даже говорить не буду.
Я поджала губы, понимая в эту самую секунду, что придётся сбегать от него – просто так он моего отказа не примет. Потому сейчас и сидела молча, держа бутылочку у рта причмокивающей дочери.
- Если чего-то захочешь, помимо того, что есть в холодильнике, сделай заказ – не ходи пока никуда. У меня нет уверенности, что Никитка успокоился.
Он поставил чашку с кофе на стол, издав при этом тяжёлый выдох.
- Вась, не сходи с ума, - продолжил, - я же вижу твой взгляд. Потом всё равно придётся ехать обратно. Не мотай Соню.
Я всё ещё молчала, смотря в окно.
- Вечером приеду и перенесу вещи, которые тебе будут нужны, с той квартиры, - всё тот же несгибаемый тон, - ключи оставлю, так что если захочешь – спустишься сама. Но ненадолго.
Он внимательно меня оглядел.
- И подбери себе зимнюю одежду, - суровое от него, - в твоих кроссовках можно замёрзнуть даже летом.
Я поджала губы. И не ответила.
- Карточку оставлю в прихожей, - будто и не видя моего отрицания, - увижу, что ты оплатила себе такси до мамы – приеду и надаю по жопе.
Не увидишь. Я со своих денег оплачу.
- Телефон твой я тоже прослушиваю, так что узнаю, - с каверзной улыбкой добавил он, - а если серьезно, то давай хотя бы бизнес-класс. Мне не нравится, что моя только родившаяся дочь поедет на продуваемой со всех сторон калымаге.
Он сделал последний глоток кофе, с сожалением отцепил Сонину ручку от себя и поднялся из-за стола, чтобы нагло поднять мою голову за подбородок, припечатать на губах поцелуй и добавить:
- Передавай маме привет. Моей тоже.
В его руках мигнул и запищал брелок от автомобиля. Сам он обулся у двери, оглядел меня хмурым взглядом и схватился за ручку двери.
- Теплее оденься, вредина, - закатил глаза он, после чего вышел в подъезд и закрыл за собой дверь.
Замочек с внутренней стороны повернулся два раза, значит открыться я могла. Это радовало.
А после того, как я разобралась со всеми делами, заверила проснувшуюся соседку, что ничего страшного не произойдет, если она останется в квартире одна, затем сбегала с радионяней в кармане до затопленной квартиры, где было сыро и разгромлено, и вернулась на этаж выше, я смогла с тяжелой душой, но свободным сердцем вызвать себе такси и позвонить маме.
Последнее было самым тяжелым, потому как мы обе знали, как отреагирует на мой переезд отец. Он приедет только вечером, но пугало это меня уже сейчас. И его решение будет последним, никто не станет спорить. Нам же оставалось уповать на его хорошее настроение, которое было практически таким же редким, как чистое звёздное небо в дождливую осень.
Такси приехало быстро, но само ожидание было мучительно долгим – брата сегодня не будет, а значит у меня есть все шансы спокойно поговорить с отцом. По крайней мере, я на это надеялась.
Ветхие пятиэтажки сменились частным сектором с одноэтажными домиками, из труб которых валил тёмный печной дым. Но и они закончились, выстроившись перед глазами «благополучным» районом, или «сиротским кварталом», как насмешливо именовал его папа: здесь были богатые особняки тех, кто ни в чём не нуждался. Кирпичные, бревенчатые, резные, в два или три этажа, с коваными балкончиками, созданные соревнованием соседей, у кого что дороже вышло. Как сюда затесались мои родители с их пятьюдесятью квадратными метрами – загадка века. Но именно так мы с братом смогли попасть в лучшую гимназию города, папа получил хорошую работу по знакомству с соседом, а я встретила Тёму.
Их дом, кстати, возвышался за три до нашего, сверкая идеально вычищенными тропинками в тротуарной плитке, полукруглыми ступенями у широкой входной двери, и светлыми глазами Галины Ивановны, пытающейся разглядеть меня из окна.
- Здесь, наверное, одна земля стоит, как весь я, - пробормотал таксист, разглядывая башенку на крыше у дома напротив родительского.
Отвечать я не стала, только указала ему на место остановки, схватила ручки спортивной сумки с детскими и моими вещами, и, покрепче прижав к груди сопящую Соню, открыла дверь такси.
- Я возьму её, - ловким движением отняла у меня ребёнка Артёмова мама, - Сонечка! Маленькая! Так выросла!
Я даже пикнуть не успела, да хотя бы выйти из машины, как она подлетела. Сейчас только видела её на втором этаже дома! Такую скорость развивать, это… м-да, наверное, стоило остаться у Тёмы – увидев всё это, а в особенности мой негатив при появлении той, кто именует себя бабушкой для чужой девочки, вышла и моя мама. Я закатила глаза, понимая, что именно сейчас начнётся.
- Галочка, заходи, не морозь малышку! – лилейным тоном пропела последняя, - и ты не стой, - махнула рукой на меня, уже подбегая к моей дочери и мурча ей что-то сюсюкающее.
Со мной даже в детстве так не было. Но я была рада тому, что у моей дочери теперь всё лучше, чем было у меня.
Сумку я занесла в дом, зная, что Соню сейчас разденут, уложат досыпать сладкие сны, в то время как я сама смогу присесть спокойно. Как не могла уже давно.
Так и вышло: дочь сопела в идентичной Артёмовой качалке, которую с собой как-то умудрилась принести Галина Ивановна, сами мамы пили чай, не забыв сунуть кружку и мне в руки, и обсуждая предстоящее сегодня вечером застолье. Они это называли «посиделками» в семейном кругу, вот только где они нашли друг в друге семью – оставалось тайной.
- Артёму я уже отзвонилась, не переживай, - заверила меня его мама, - на такой машине приехали! Могли бы и предупредить, что в гости едете с Сонечкой! Ой, а я же не рассказала… - продолжила она заговорщицки, - мне же Тёмушка машину купил! Я теперь и сама могу ездить. Такой молодец! Уж я прямо в восторге была!
У моей мамы от этого аж глаза загорелись. Практически буквально. И обратились они ко мне с таким громадным намёком.
Я не сдержала закатывания глаз.
- Тебе не нужна машина, мам, - решила сказать ей, - ты постоянно дома сидишь.
Она дёрнула губами. Но ответила за неё владелица завидного подарка:
- Как же не нужна? Я вот тоже не работаю, но в магазин съездить и… - она задумалась, - ещё куда-нибудь.
Мама закивала, найдя поддержку в той, кто поскорее желала стать бабушкой и забрать моего ребенка.
- И вообще, я теперь буду возить вас с Сонечкой в больницу! – гордо добила маму в её зависти женщина, - Артём же работает много, - она важно закивала, но опомнилась, - но на дочь точно время найдёт! Главное, что в достатке.
Моя мама от последней фразы практически на месте подлетела, введя меня в фазу сдерживания хохота. Спасло меня то, что она собралась готовиться к большому ужину, на который придет даже Артёмов папа.
Я была «счастлива», понимая, что сегодня меня будут сватать всеми силами, игнорируя тот факт, что я ещё не успела развестись.
Припрягать меня к приготовлению никто не стал, оставив сидеть рядом и смотреть в плоский телевизор на стене, который для меня был чем-то из разряда роскоши в последний год.
- Сонечку нужно будет покрестить, - донеслось до меня мамино из кухни за стеной.
Я напряглась.
- Не стоит, - неожиданно отрезала Галина Ивановна, - лучше пусть выберет сама, когда подрастет.
- Выберет?! – в ужасе прошипела мама.
