– Элионор, сколько тебя можно ждать? – Мадам выглядела сердитой, а я в упор не понимала, о чем речь. – Примерка, мисс Маклейн!
Ой, кажется, об этом шла речь когда-то на прошлой неделе, но я так была увлечена мыслями о побеге, что вовсе забыла о такой незначительной детали, как свадебное платье. Наверное, об этой ткани писала мачеха…
– Быстрее, Элионор, чего ты встала, как вкопанная? Что у тебя в руках? Дай сюда! – директриса шагнула ко мне, и я поняла, что все пропало.
– Иди, Элионор, я сама отвечу на письма, спасибо, что помогла, – проговорила Изабелла.
– А? – только смогла выдать я. Соседка вырвала письма у меня из рук.
– Кому пишете, мисс Мингем?
– Кавалерам, мадам, – оскалилась Изабелла.
– Хорошее дело, – прохладно ответила директриса, поджав губы. – Но не флиртуйте слишком откровенно, берегите репутацию!
– Конечно, мадам. – Изабелла притворно потупилась, а мадам директриса хмуро посмотрела на меня.
– Нам пора, мисс Маклейн! – гаркнула она и вышла из комнаты.
Я взглянула на Изабеллу, та прошептала «иди уже» и засунула письма под свою подушку. Я вздохнула и на негнущихся ногах поплелась за мадам снимать мерки платья, которое надеялась никогда не надеть.
Мадам завела меня в кабинет с большими окнами, через которые проникал тусклый дневной свет: небо заволокло серыми тучами с самого утра, и дождь не переставал ни на минуту. Портниха окинула меня оценивающим взглядом, жестом указала, где встать, и принялась порхать надо мной с мерной лентой. Она поднимала и опускала мои руки, измеряла запястья, шею, талию, грудь и бедра. Потом передо мной разложили отрезки тканей и кружева, ожидая, что я выберу. Но я даже смотреть на эти оттенки белого не могла. Зачем? Какая разница? Я все равно убегу, а если не получится… Какая разница, в каком оттенке белого и с каким кружевом по подолу закончится моя жизнь?
– Элионор, почему ты так безучастна? – воскликнула мадам директриса. – Ты выходишь замуж за достойного человека!
Я взглянула на директрису, не понимая, как она может так говорить, она же видела его своими глазами! Видимо, на моем лице было достаточно удивления, потому что она осеклась.
– Даже если между вами не получится союза со взаимной симпатией, всегда можно найти кого-то на стороне, – продолжила она.
– О, да, – поддержала портниха. – Несомненно. За самыми откровенными платьями ко мне всегда обращаются именно замужние дамы! Поднимите руку, дорогая.
Я слушала их диалог о том, как это прекрасно – изменять, как много для этого есть уловок и как легко в браке с нелюбимым, и понимала, что эти так называемые прелести замужней жизни никогда не будут мне доступны. Потому что все, что мне будет доступно в замужней жизни, – это овдоветь в ближайшие месяцы, вряд ли годы, а потом перейти в полное и безоговорочное распоряжение Портера-младшего. Нет, я просто обязана сбежать в следующее воскресенье!
– В следующее воскресенье, конечно. Правильно, Элионор? – голос мадам директрисы просочился между мыслями о побеге. Я вздрогнула.
Мадам сложила руки на груди и нахмурилась. Она явно ждала ответа.
– Что? – прошептала я.
– Примерка в следующее воскресенье, Элионор! В семь вечера. Не опоздай! – прошипела мадам.
– Да, конечно, – промямлила я. В семь вечера я должна быть с котомкой наперевес у дальних ворот, чтобы сесть в карету, которая увезет меня отсюда.
– Какая ты рассеянная, Элионор!
– Простите, мадам, – пробормотала я.
– Можешь идти, – махнула она рукой и завела разговор с портнихой.
А я побрела в комнату в агонии переживаний. Что же делать? Сказаться больной? Где найти прикрытие?
Я на автомате зашла в комнату, размышляя, что ответить Виоле, но тут увидела Изабеллу. Она сидела на моей кровати, держа в руках письма. Она прочитала!
– Ты собралась бежать? – тихо спросила она.
– Мм… Нет, – усмехнулась я. – Мы с Виолой просто дурачимся.
– Не похоже, Элионор! – настаивала соседка.
Я не знала, что делать.
– Изабелла, пожалуйста, не говори никому! – Я закусила губу, понимая, что сейчас расплачусь. – Пожалуйста…
Моя соседка вскочила с кровати и подошла ближе.
– Я и не планировала, что ты! Я же видела этого Портера, я не пожелала бы никому такого мужа. А поведение его сына и вовсе неприемлемо, и никто не заслуживает такой судьбы…
Я наблюдала, как она ходила по комнате взад и вперед, словно что-то обдумывала. Я не могла поверить, что эта холодная, гордая девушка сейчас сочувствовала мне и была на моей стороне, тогда как Ви…
– Какой у тебя план? – спросила соседка.
Я вздохнула и рассказала все. Изабелла задумчиво кивала. Потом помолчала, снова походила по комнате.
– Ты уверена в Виоле и ее человеке?
Я снова вздохнула. Хотела бы я ответить «да», но сердце было не на месте. Я все равно кивнула, и Изабелла улыбнулась. Она сжала мою ладонь. И на сердце стало легче, ведь теперь у меня появился союзник в этой борьбе.
Кое-как я дожила до двадцать седьмого сентября. На пятничный бал я не ходила, сказавшись больной. Мадам директриса не настаивала – к чему, если я уже девушка на выданье, со мной вопрос решен. Вместо бала я снова перепаковала сумку. Вышло тяжеловато, но зато я поместила в нее все необходимое.
В воскресенье я была вся на нервах. Не могла связать толком и двух слов, вздрагивала от малейшего шороха, а взгляды матрон вызывали во мне панику: вдруг они знают? Вдруг я не смогу сбежать?
Весь день я «поправляла здоровье», сидя на кровати с книгой, но читать не получалось. Минуты тянулись смолой, я считала каждую из них, постоянно поглядывая на часы. И, когда до шести осталось всего ничего, я не могла больше притворяться. Я вскочила с кровати, бросила книгу и принялась ходить по комнате. Нервы сдавали.
– Чего ты нервничаешь, Эл? – со вздохом сказала Изабелла. Она провела со мной весь день, периодически бросала задумчивые взгляды в окно.
– Не знаю, как мне поступить.
– В чем дело?
– Мадам ждет меня на примерку свадебного платья через час, – заломила я руки.
Изабелла тяжело вздохнула.
– Я продумала все варианты, я всю неделю притворялась больной, но это не сработает, это ведь не бал, это всего лишь примерка, и не генеральная. Но я должна быть там, рядом с малыми воротами, иначе я упущу единственный шанс!
– Не упустишь! Не паникуй! Что ты придумала? – Изабелла прошлась по комнате.
– Может ты скажешь, что мне сильно нездоровится?
– Тогда они позовут лекаря, – сказала Изабелла, и я поняла, что я в тупике. – Но у меня есть идея лучше.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Иди на примерку, если кто-то спросит, я скажу, что ты к лекарю пошла. Но выйди через сад. Я сброшу туда твою котомку и плащ. Из сада ты сможешь пробежать к малым воротам, так?
– Да… Спасибо, Изабелла, – прошептала я, а потом в два шага преодолела расстояние между нами и обняла ее.
– Ну-ну. – Она похлопала меня по спине.
– Спасибо! – повторила я, сдерживая слезы.
– Теперь не плачь, никто не должен догадаться, что с тобой происходит!
Я кивнула и достала из-под кровати котомку. Изабелла подняла ее.
– Это все?
Я кивнула. Вся моя жизнь уместилась в этой котомке.
– Тяжеловато, конечно. Ничего хрупкого нет?
Я покачала головой.
– Только самое необходимое, – сказала я, доставая плащ из шкафа.
– Хорошо. Жди меня в саду через десять минут.
Я кивнула. Переобулась. Пригладила волосы, расправила подол. Готова. Справлюсь.
Вышла из комнаты, Изабелла закрыла за мной дверь. Я прошла по коридору в сторону дверей в сад.
– Куда это вы, мисс Маклейн? – приторный голос матроны Джейсон врезался в голову. – В такой час и одна!
– На примерку, – проговорила я. Ну почему эта болтушка должна была встретиться именно сейчас?
– Ой, как же здорово! Как хорошо! Свадебное платье вам будет особенно к лицу, я уверена! И как хорошо шьет мадмуазель Вортье, изысканно получается каждый раз!
– Да, – ответила я, пытаясь обойти матрону.
– Так разве примерочный зал не в другой стороне? – уточнила она.
Черт!
– Д-да, – я улыбнулась. – Я лишь хотела… – Нельзя говорить про сад, ни в коем случае, иначе меня найдут очень быстро. – Я, кажется, ошиблась.
– Ой, деточка, так ты же болела всю неделю. Пойдем, провожу тебя!
– Не стоит, – запаниковала я. Только этого не хватало!
– Давай, мне не трудно. – Матрона Джейсон взяла меня под руку. Ее теплые пухлые ручки были мягкими, но сейчас казались мне стальными кандалами.
– Простите, матрона Джейсон, – я воскликнула истерично. Кажется, голос меня подводит. – Я кое-что забыла в комнате. Идите без меня, я теперь знаю дорогу, не заблужусь.
– Ты уверена, дорогая? Я могу подождать.
– Не стоит, спасибо большое, вы мне очень помогли!
– Ну как знаешь, – сказала она. – Береги себя!
Я коротко поклонилась, отошла в коридор, ведущий в жилые комнаты и остановилась. Подождала пару минут, выглянула: пусто. Выдохнула, подхватила юбки и со всех ног бросилась в сад.
– Ты где возишься?! – злой шепот Изабеллы донесся из окна.
– Прости! – прошептала я. Она сморщилась, пропала в оконном проеме, но потом появилась снова, скинула мою котомку, следом полетел плащ. Я торопливо накинула его, завязала шнурок, набросила капюшон и подхватила котомку. Очень повезло, что с самого утра шел дождь, а значит, моим преследователям будет сложнее ехать по размытым сельским дорогам. И значит, есть шанс, что я успею сбежать достаточно далеко.
Я выбежала на узкую, еле заметную в сумерках тропинку через парк к малым воротам. Дождь моросил, и от влажной взвеси мое лицо намокло. Кажется, волосы снова станут похожи на овечью шерсть, ну и ладно! Для кого прихорашиваться? Не с женихом же на свидание бегу! Главное, бегу!
Деревья парка плавно расступались, открывая вид на кованый забор и маленькую витую калитку, именуемую пафосно «малыми воротами». Я поспешно вышла за забор, закрыв за собой скрипучую калитку. Скрип утонул в шуме дождя.
Я осмотрелась. Вдалеке стояла темная карета с двумя черными конями. Слава богине! Ви не подвела. Я перехватила котомку поудобнее и бросилась к карете через грязную дорогу.
Чем ближе к карете я подходила, тем отчетливее понимала, что тут что-то не так. Слишком дорогое дерево на наружной обшивке, слишком ухоженные кони, слишком аккуратно одет кучер. Я подошла к нему, он посмотрел на меня устало.
– Вы от Виолы Джонсон? – спросила я. Он кивнул на дверь кареты. Раз он меня ждет, значит, все правильно?
Я отворила дверцу и только намеревалась подняться на ступеньку, как заметила внутри в свете настенных свечек человека. Мужчина полулежал на одном из диванов кареты, вытянув ноги до противоположного. Незнакомец замотался в длинный темный плащ, укрылся им, словно одеялом, лицо закрывал высокий ворот плаща, так что видно было только глаза. Что-то он явно не похож на курьера по найму. И карета слишком дорогая для человека, которого мог нанять муж Виолы. Нет, он вовсе не беден, но и не настолько богат.
– Простите, – пробормотала я. Мужчина проснулся, выпрямился на диване. – Вы от Виолы Джонсон?
Мужчина подобрался и внимательно посмотрел на меня. Потом, словно опомнившись, покачал головой. Вот я так и знала!
Я поблагодарила, поспешно закрыла дверцу кареты. Осмотрелась – дорога оставалась пустой: ни кареты, ни телеги – ничего. Дождь тем временем только усиливался, и мой тонкий плащик уже начал промокать. Жаль у меня нет часов, но по ощущениям еще не пробило семь, а значит, человек от Ви все еще может приехать.
Я отошла на несколько шагов от кареты, вглядываясь в дорогу, но видела только серую стену дождя. Пахло сырой землей, грибами и холодом, дождь барабанил по осенним листьям, фыркали и отряхивались кони, хлюпали копытами по грязи. Им явно не нравилось стоять под ливнем и мокнуть. Мне тоже. Ботинки промокли, как и плащ. Я перехватила поудобнее котомку – держать ее становилось все сложнее, но поставить на мокрую грязь я не решалась, ведь там вся моя сухая и чистая одежда, и она мне понадобится намного скорее, чем я предполагала.
Послышались голоса. Я оглянулась к парку и увидела свет фонарей. Уже обнаружили, что меня нет? Черт! Я вгляделась в дорогу: никого, ни намека на карету. Я закусила губу. Что же делать?
Голоса и огни приближались, и я сдалась. Была не была! Я бросилась назад к темной карете, постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверцу.
– Извините, сэр, вы знаете мистера Портера?
Незнакомец покачал головой. Я очень надеялась, что он не соврал.
– Вы случайно не едете в Ривермист? Не могли бы вы подвезти меня? Я могу заплатить, правда не очень много, – выпалила я. Губы дрожали от холода и напряжения.
Мужчина раздраженно вздохнул. Стало страшно, что откажет, ведь он наверняка ждал кого-то. Но, помолчав, он кивнул.
Мое сердце забилось чаще.
Я огляделась: голоса и огни охраны приближались, никаких карет на горизонте не было. Этот незнакомец – мой единственный шанс на побег, даже если он прикопает меня в ближайшей канаве, даже если моя репутация после этой поездки окажется все в той же канаве, – это лучше, чем брак с Портером.
– Благодарю вас, сэр! – сказала я и закинула в карету котомку. Мужчина подхватил ее, а потом подал мне руку, помогая подняться.
Я села напротив него, и свет газовой лампы в углу кареты осветил его лицо. Нет, оно все еще было скрыто высоким воротом, но пронзительный взгляд его изумрудных глаз я не перепутала бы ни с чьим другим, ведь слишком часто видела его во сне. Нет, этого не может быть!
Сердце пропустило удар.
– Не стоит благодарности, мисс, – этот голос все еще вызывал боль, хотя прошло почти пять лет. Но как этот человек может быть здесь? Я остолбенела, не в силах вымолвить ни слова.
Тем временем мой спутник постучал по стенке кареты и захлопнул дверцу. Карета пришла в движение.
Тот месяц в столице оказался непростым. Папа ехал, чтобы встретиться с будущей леди Маклейн, моей теперь уже мачехой, и увезти ее в наше поместье. И так как папа был занят большую часть дня, тетя сопровождала нас в мой первый столичный, тогда еще я не знала, что последний сезон. Она давала мне советы, как держаться, с кем говорить, кому отвечать.
И без тети я бы потерялась в столичном урагане. Аркендолл поражал масштабом: широкие проспекты, монументальные здания, огромные бальные залы, в которых, кажется, мог бы поместиться весь мой маленький родной Хампфилд. В бальных залах, салонах и галереях толпилось столько народу, что не протолкнуться, и ни с кем мы не были знакомы, и потому полвечера я проводила обычно, общаясь лишь с тетей, пока распорядитель не представит нам кого-то из гостей. Тогда у меня появлялся шанс с кем-то потанцевать.
Папа очень негодовал, что поиск жениха занимает так много времени, а тетя лишь закатывала глаза и называла его обросшим мхом деревенским пнем, который слишком давно не выходил в свет и ничего не понимает. Ну а я, рассматривая других леди, четко поняла, насколько мы скромны в финансах. Я не знала, насколько это может повлиять на чье-то решение жениться, в моей голове брак являлся результатом исключительно взаимного чувства и ничего более.
Я больше переживала за то, как разглажено мое платье, как уложены волосы, как я иду, как стою, как говорю. Мне казалось, я все делаю не так, пока я не встретила его.
В душной зале было не протолкнуться, казалось, вся столица съехалась на этот бал.
Ой, кажется, об этом шла речь когда-то на прошлой неделе, но я так была увлечена мыслями о побеге, что вовсе забыла о такой незначительной детали, как свадебное платье. Наверное, об этой ткани писала мачеха…
– Быстрее, Элионор, чего ты встала, как вкопанная? Что у тебя в руках? Дай сюда! – директриса шагнула ко мне, и я поняла, что все пропало.
– Иди, Элионор, я сама отвечу на письма, спасибо, что помогла, – проговорила Изабелла.
– А? – только смогла выдать я. Соседка вырвала письма у меня из рук.
– Кому пишете, мисс Мингем?
– Кавалерам, мадам, – оскалилась Изабелла.
– Хорошее дело, – прохладно ответила директриса, поджав губы. – Но не флиртуйте слишком откровенно, берегите репутацию!
– Конечно, мадам. – Изабелла притворно потупилась, а мадам директриса хмуро посмотрела на меня.
– Нам пора, мисс Маклейн! – гаркнула она и вышла из комнаты.
Я взглянула на Изабеллу, та прошептала «иди уже» и засунула письма под свою подушку. Я вздохнула и на негнущихся ногах поплелась за мадам снимать мерки платья, которое надеялась никогда не надеть.
Глава 13
Мадам завела меня в кабинет с большими окнами, через которые проникал тусклый дневной свет: небо заволокло серыми тучами с самого утра, и дождь не переставал ни на минуту. Портниха окинула меня оценивающим взглядом, жестом указала, где встать, и принялась порхать надо мной с мерной лентой. Она поднимала и опускала мои руки, измеряла запястья, шею, талию, грудь и бедра. Потом передо мной разложили отрезки тканей и кружева, ожидая, что я выберу. Но я даже смотреть на эти оттенки белого не могла. Зачем? Какая разница? Я все равно убегу, а если не получится… Какая разница, в каком оттенке белого и с каким кружевом по подолу закончится моя жизнь?
– Элионор, почему ты так безучастна? – воскликнула мадам директриса. – Ты выходишь замуж за достойного человека!
Я взглянула на директрису, не понимая, как она может так говорить, она же видела его своими глазами! Видимо, на моем лице было достаточно удивления, потому что она осеклась.
– Даже если между вами не получится союза со взаимной симпатией, всегда можно найти кого-то на стороне, – продолжила она.
– О, да, – поддержала портниха. – Несомненно. За самыми откровенными платьями ко мне всегда обращаются именно замужние дамы! Поднимите руку, дорогая.
Я слушала их диалог о том, как это прекрасно – изменять, как много для этого есть уловок и как легко в браке с нелюбимым, и понимала, что эти так называемые прелести замужней жизни никогда не будут мне доступны. Потому что все, что мне будет доступно в замужней жизни, – это овдоветь в ближайшие месяцы, вряд ли годы, а потом перейти в полное и безоговорочное распоряжение Портера-младшего. Нет, я просто обязана сбежать в следующее воскресенье!
– В следующее воскресенье, конечно. Правильно, Элионор? – голос мадам директрисы просочился между мыслями о побеге. Я вздрогнула.
Мадам сложила руки на груди и нахмурилась. Она явно ждала ответа.
– Что? – прошептала я.
– Примерка в следующее воскресенье, Элионор! В семь вечера. Не опоздай! – прошипела мадам.
– Да, конечно, – промямлила я. В семь вечера я должна быть с котомкой наперевес у дальних ворот, чтобы сесть в карету, которая увезет меня отсюда.
– Какая ты рассеянная, Элионор!
– Простите, мадам, – пробормотала я.
– Можешь идти, – махнула она рукой и завела разговор с портнихой.
А я побрела в комнату в агонии переживаний. Что же делать? Сказаться больной? Где найти прикрытие?
Я на автомате зашла в комнату, размышляя, что ответить Виоле, но тут увидела Изабеллу. Она сидела на моей кровати, держа в руках письма. Она прочитала!
– Ты собралась бежать? – тихо спросила она.
– Мм… Нет, – усмехнулась я. – Мы с Виолой просто дурачимся.
– Не похоже, Элионор! – настаивала соседка.
Я не знала, что делать.
– Изабелла, пожалуйста, не говори никому! – Я закусила губу, понимая, что сейчас расплачусь. – Пожалуйста…
Моя соседка вскочила с кровати и подошла ближе.
– Я и не планировала, что ты! Я же видела этого Портера, я не пожелала бы никому такого мужа. А поведение его сына и вовсе неприемлемо, и никто не заслуживает такой судьбы…
Я наблюдала, как она ходила по комнате взад и вперед, словно что-то обдумывала. Я не могла поверить, что эта холодная, гордая девушка сейчас сочувствовала мне и была на моей стороне, тогда как Ви…
– Какой у тебя план? – спросила соседка.
Я вздохнула и рассказала все. Изабелла задумчиво кивала. Потом помолчала, снова походила по комнате.
– Ты уверена в Виоле и ее человеке?
Я снова вздохнула. Хотела бы я ответить «да», но сердце было не на месте. Я все равно кивнула, и Изабелла улыбнулась. Она сжала мою ладонь. И на сердце стало легче, ведь теперь у меня появился союзник в этой борьбе.
Глава 14
Кое-как я дожила до двадцать седьмого сентября. На пятничный бал я не ходила, сказавшись больной. Мадам директриса не настаивала – к чему, если я уже девушка на выданье, со мной вопрос решен. Вместо бала я снова перепаковала сумку. Вышло тяжеловато, но зато я поместила в нее все необходимое.
В воскресенье я была вся на нервах. Не могла связать толком и двух слов, вздрагивала от малейшего шороха, а взгляды матрон вызывали во мне панику: вдруг они знают? Вдруг я не смогу сбежать?
Весь день я «поправляла здоровье», сидя на кровати с книгой, но читать не получалось. Минуты тянулись смолой, я считала каждую из них, постоянно поглядывая на часы. И, когда до шести осталось всего ничего, я не могла больше притворяться. Я вскочила с кровати, бросила книгу и принялась ходить по комнате. Нервы сдавали.
– Чего ты нервничаешь, Эл? – со вздохом сказала Изабелла. Она провела со мной весь день, периодически бросала задумчивые взгляды в окно.
– Не знаю, как мне поступить.
– В чем дело?
– Мадам ждет меня на примерку свадебного платья через час, – заломила я руки.
Изабелла тяжело вздохнула.
– Я продумала все варианты, я всю неделю притворялась больной, но это не сработает, это ведь не бал, это всего лишь примерка, и не генеральная. Но я должна быть там, рядом с малыми воротами, иначе я упущу единственный шанс!
– Не упустишь! Не паникуй! Что ты придумала? – Изабелла прошлась по комнате.
– Может ты скажешь, что мне сильно нездоровится?
– Тогда они позовут лекаря, – сказала Изабелла, и я поняла, что я в тупике. – Но у меня есть идея лучше.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Иди на примерку, если кто-то спросит, я скажу, что ты к лекарю пошла. Но выйди через сад. Я сброшу туда твою котомку и плащ. Из сада ты сможешь пробежать к малым воротам, так?
– Да… Спасибо, Изабелла, – прошептала я, а потом в два шага преодолела расстояние между нами и обняла ее.
– Ну-ну. – Она похлопала меня по спине.
– Спасибо! – повторила я, сдерживая слезы.
– Теперь не плачь, никто не должен догадаться, что с тобой происходит!
Я кивнула и достала из-под кровати котомку. Изабелла подняла ее.
– Это все?
Я кивнула. Вся моя жизнь уместилась в этой котомке.
– Тяжеловато, конечно. Ничего хрупкого нет?
Я покачала головой.
– Только самое необходимое, – сказала я, доставая плащ из шкафа.
– Хорошо. Жди меня в саду через десять минут.
Я кивнула. Переобулась. Пригладила волосы, расправила подол. Готова. Справлюсь.
Вышла из комнаты, Изабелла закрыла за мной дверь. Я прошла по коридору в сторону дверей в сад.
– Куда это вы, мисс Маклейн? – приторный голос матроны Джейсон врезался в голову. – В такой час и одна!
– На примерку, – проговорила я. Ну почему эта болтушка должна была встретиться именно сейчас?
– Ой, как же здорово! Как хорошо! Свадебное платье вам будет особенно к лицу, я уверена! И как хорошо шьет мадмуазель Вортье, изысканно получается каждый раз!
– Да, – ответила я, пытаясь обойти матрону.
– Так разве примерочный зал не в другой стороне? – уточнила она.
Черт!
– Д-да, – я улыбнулась. – Я лишь хотела… – Нельзя говорить про сад, ни в коем случае, иначе меня найдут очень быстро. – Я, кажется, ошиблась.
– Ой, деточка, так ты же болела всю неделю. Пойдем, провожу тебя!
– Не стоит, – запаниковала я. Только этого не хватало!
– Давай, мне не трудно. – Матрона Джейсон взяла меня под руку. Ее теплые пухлые ручки были мягкими, но сейчас казались мне стальными кандалами.
– Простите, матрона Джейсон, – я воскликнула истерично. Кажется, голос меня подводит. – Я кое-что забыла в комнате. Идите без меня, я теперь знаю дорогу, не заблужусь.
– Ты уверена, дорогая? Я могу подождать.
– Не стоит, спасибо большое, вы мне очень помогли!
– Ну как знаешь, – сказала она. – Береги себя!
Я коротко поклонилась, отошла в коридор, ведущий в жилые комнаты и остановилась. Подождала пару минут, выглянула: пусто. Выдохнула, подхватила юбки и со всех ног бросилась в сад.
– Ты где возишься?! – злой шепот Изабеллы донесся из окна.
– Прости! – прошептала я. Она сморщилась, пропала в оконном проеме, но потом появилась снова, скинула мою котомку, следом полетел плащ. Я торопливо накинула его, завязала шнурок, набросила капюшон и подхватила котомку. Очень повезло, что с самого утра шел дождь, а значит, моим преследователям будет сложнее ехать по размытым сельским дорогам. И значит, есть шанс, что я успею сбежать достаточно далеко.
Я выбежала на узкую, еле заметную в сумерках тропинку через парк к малым воротам. Дождь моросил, и от влажной взвеси мое лицо намокло. Кажется, волосы снова станут похожи на овечью шерсть, ну и ладно! Для кого прихорашиваться? Не с женихом же на свидание бегу! Главное, бегу!
Деревья парка плавно расступались, открывая вид на кованый забор и маленькую витую калитку, именуемую пафосно «малыми воротами». Я поспешно вышла за забор, закрыв за собой скрипучую калитку. Скрип утонул в шуме дождя.
Я осмотрелась. Вдалеке стояла темная карета с двумя черными конями. Слава богине! Ви не подвела. Я перехватила котомку поудобнее и бросилась к карете через грязную дорогу.
Чем ближе к карете я подходила, тем отчетливее понимала, что тут что-то не так. Слишком дорогое дерево на наружной обшивке, слишком ухоженные кони, слишком аккуратно одет кучер. Я подошла к нему, он посмотрел на меня устало.
– Вы от Виолы Джонсон? – спросила я. Он кивнул на дверь кареты. Раз он меня ждет, значит, все правильно?
Я отворила дверцу и только намеревалась подняться на ступеньку, как заметила внутри в свете настенных свечек человека. Мужчина полулежал на одном из диванов кареты, вытянув ноги до противоположного. Незнакомец замотался в длинный темный плащ, укрылся им, словно одеялом, лицо закрывал высокий ворот плаща, так что видно было только глаза. Что-то он явно не похож на курьера по найму. И карета слишком дорогая для человека, которого мог нанять муж Виолы. Нет, он вовсе не беден, но и не настолько богат.
– Простите, – пробормотала я. Мужчина проснулся, выпрямился на диване. – Вы от Виолы Джонсон?
Мужчина подобрался и внимательно посмотрел на меня. Потом, словно опомнившись, покачал головой. Вот я так и знала!
Я поблагодарила, поспешно закрыла дверцу кареты. Осмотрелась – дорога оставалась пустой: ни кареты, ни телеги – ничего. Дождь тем временем только усиливался, и мой тонкий плащик уже начал промокать. Жаль у меня нет часов, но по ощущениям еще не пробило семь, а значит, человек от Ви все еще может приехать.
Я отошла на несколько шагов от кареты, вглядываясь в дорогу, но видела только серую стену дождя. Пахло сырой землей, грибами и холодом, дождь барабанил по осенним листьям, фыркали и отряхивались кони, хлюпали копытами по грязи. Им явно не нравилось стоять под ливнем и мокнуть. Мне тоже. Ботинки промокли, как и плащ. Я перехватила поудобнее котомку – держать ее становилось все сложнее, но поставить на мокрую грязь я не решалась, ведь там вся моя сухая и чистая одежда, и она мне понадобится намного скорее, чем я предполагала.
Послышались голоса. Я оглянулась к парку и увидела свет фонарей. Уже обнаружили, что меня нет? Черт! Я вгляделась в дорогу: никого, ни намека на карету. Я закусила губу. Что же делать?
Голоса и огни приближались, и я сдалась. Была не была! Я бросилась назад к темной карете, постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверцу.
– Извините, сэр, вы знаете мистера Портера?
Незнакомец покачал головой. Я очень надеялась, что он не соврал.
– Вы случайно не едете в Ривермист? Не могли бы вы подвезти меня? Я могу заплатить, правда не очень много, – выпалила я. Губы дрожали от холода и напряжения.
Мужчина раздраженно вздохнул. Стало страшно, что откажет, ведь он наверняка ждал кого-то. Но, помолчав, он кивнул.
Мое сердце забилось чаще.
Я огляделась: голоса и огни охраны приближались, никаких карет на горизонте не было. Этот незнакомец – мой единственный шанс на побег, даже если он прикопает меня в ближайшей канаве, даже если моя репутация после этой поездки окажется все в той же канаве, – это лучше, чем брак с Портером.
– Благодарю вас, сэр! – сказала я и закинула в карету котомку. Мужчина подхватил ее, а потом подал мне руку, помогая подняться.
Я села напротив него, и свет газовой лампы в углу кареты осветил его лицо. Нет, оно все еще было скрыто высоким воротом, но пронзительный взгляд его изумрудных глаз я не перепутала бы ни с чьим другим, ведь слишком часто видела его во сне. Нет, этого не может быть!
Сердце пропустило удар.
– Не стоит благодарности, мисс, – этот голос все еще вызывал боль, хотя прошло почти пять лет. Но как этот человек может быть здесь? Я остолбенела, не в силах вымолвить ни слова.
Тем временем мой спутник постучал по стенке кареты и захлопнул дверцу. Карета пришла в движение.
Глава 15
Тот месяц в столице оказался непростым. Папа ехал, чтобы встретиться с будущей леди Маклейн, моей теперь уже мачехой, и увезти ее в наше поместье. И так как папа был занят большую часть дня, тетя сопровождала нас в мой первый столичный, тогда еще я не знала, что последний сезон. Она давала мне советы, как держаться, с кем говорить, кому отвечать.
И без тети я бы потерялась в столичном урагане. Аркендолл поражал масштабом: широкие проспекты, монументальные здания, огромные бальные залы, в которых, кажется, мог бы поместиться весь мой маленький родной Хампфилд. В бальных залах, салонах и галереях толпилось столько народу, что не протолкнуться, и ни с кем мы не были знакомы, и потому полвечера я проводила обычно, общаясь лишь с тетей, пока распорядитель не представит нам кого-то из гостей. Тогда у меня появлялся шанс с кем-то потанцевать.
Папа очень негодовал, что поиск жениха занимает так много времени, а тетя лишь закатывала глаза и называла его обросшим мхом деревенским пнем, который слишком давно не выходил в свет и ничего не понимает. Ну а я, рассматривая других леди, четко поняла, насколько мы скромны в финансах. Я не знала, насколько это может повлиять на чье-то решение жениться, в моей голове брак являлся результатом исключительно взаимного чувства и ничего более.
Я больше переживала за то, как разглажено мое платье, как уложены волосы, как я иду, как стою, как говорю. Мне казалось, я все делаю не так, пока я не встретила его.
В душной зале было не протолкнуться, казалось, вся столица съехалась на этот бал.
