Больно и обидно.
— Никогда! Слышишь меня, никогда не смей нас сравнивать! Я уже говорил и повторять не намерен! Ты не имеешь права даже думать в подобном направлении, а уж тем более открывать свой милый ротик для произнесения подобного. Его ведь можно и заткнуть.
А дальше, без предупреждения, он просто склонился и впился в ее губы жадным, жалящим поцелуем. У Инги подкосились ноги. На сей раз поцелуй был совсем другим, не таким как тогда в квартире тети Гали. Теперь мужчина показал свою власть, желание и возможность обладать той, что смотрит на него не в силах отвести взгляд.
Хватка ослабла неожиданно. Инга думала, что упадет, лишившись своеобразной поддержки, настолько ослабли ее колени. Не упала, наоборот, выпрямилась во весь рост, посмотрела с вызовом. Или ей только хотелось, чтобы так было?
— Не нравятся мои условия, выметайся. – Тимур вернулся на диван, причем, сделал это поспешно, а пока шел, точнее пятился спиной, старался не разрывать с Ингой визуального контакта. – У тебя три минуты на размышления. Время пошло.
— Я согласна. – Ответ прозвучал подобно выстрелу в ее собственный висок. Что же она делает и на что соглашается, идя на сделку с очередным монстром? И почему ей кажется, что этот улыбающийся подлец куда опаснее того же Рудого и всех его дружков? Уж не потому ли, что ей хочется повторения поцелуя? И не того, который был раньше, а вот этого недавнего, взятого силой? Она никогда не замечала в себе склонности к мазохизму, но и Тимур не был садистом. В ту секунду, что прошла между его готовностью и собственно действием он будто успел попросить у нее разрешения и она дала его сама не успев проконтролировать собственный посыл. Сделал бы он тоже самое если бы разрешение не было получено? Хорошо бы, если нет. Иначе скоро она сильно пожалеет.
Инга не представляла, насколько ее мысли окажутся пророческими и как мало у нее оставалось времени до того дня, когда ей придется распрощаться со всеми иллюзиями.
С того самого дня Тимура будто подменили. Инге он велел жить в его доме и не выходить за территорию ни на шаг без разрешения. Она сама не понимала почему подчинялась ему, но потом вспоминала о порученном ей деле и сжимала зубы в бессильной ярости.
Рудый позвонил через две недели, когда Инга уже почти перестала ждать и даже понадеялась, что тот про нее забыл, решил отстать. Снова ошиблась. Пришлось наплести какой-то чуши о том, что Тимур начал что-то подозревать, мол, она не может лишний раз попадаться ему на глаза, а когда сама того не желая, проговорилась о том какую именно работу выполняет, Рудый едва не оглушил ее счастливым возгласом.
— Это все меняет на корню, - быстро заговорил он, - я и не думал, насколько вы способная, что забрались сразу в его святая святых. Дом для Тимура не просто убежище, а неприступный бастион, к которому не подобраться близко и тут такая удача. Вы знаете, что вы первая женщина, попавшая туда?
— Вы что-то путаете, Иван Дмитриевич, - ответила Инга, чувствуя, как часто забилось у нее сердце. С чего бы? Неужели ей приятны слова Рудого? – Тимур рассказывал о проводимых вечеринках в доме, шумных компаниях.
— Неужели, все, что вы говорили ранее, правда и ваше знакомство с ним в самом деле случайно и шапочно? Не могу поверить.
— Придется поверить, - выдохнула Инга от накатившего облегчения, - я не врала вам.
— Теперь уже не важно, мне нужны от вас сведения. Тем более, что сам Тимурик не желает выполнять некоторые мои просьбы, следовательно, мне придется немного его простимулировать.
— О чем вы?
— Вам не обязательно знать о наших с ним делах, - уклончиво ответил Рудый.
Вот значит, как, дела у них! Но стоило Инге сравнить двоих мужчин, как Тимур впадал в бешенство. Лицемер и прохвост – вот он кто!
— Даю вам новое задание, дорогая, - перебил ее мысли Рудый, - вам необходимо найти кое-какие бумажки, я подозреваю, что наш дорогой Тимур хранит их в доме. Мои ребятки могли бы прошерстить жилище, но сами понимаете времена не те, приходится действовать цивилизованно.
Инга подумала, что суждения Ивана Дмитриевича довольно противоречивы, однако вслух предпочла произнести совсем другое:
— Я обошла почти весь дом вдоль и поперек, никакого сейфа не видела.
— Все правильно, дорогая, - вздохнул Рудый, - вы паталогически честный человек и не ищите своей выгоды даже в такой интересной ситуации, когда Тимурик явно заинтересован в вас. Сейф вы не нашли лишь по той причине, что не искали его специально. Но теперь будете искать. Слышите меня? Понимаете, что мне от вас нужно?
Инга несколько раз энергично кивнула и только потом поняла, что Рудый не видит ее жестов, потому сказала вслух:
— Конечно, я все поняла, буду искать сейф. Простите, мне придется прервать разговор. Хозяин дома вернется через два часа, мне многое нужно успеть.
— Всего вам доброго дорогая, - расшаркался Рудый, - надеюсь на вашу расторопность и исполнительность.
В делах и заботах время пролетело незаметно. Искать сейф Инга так и не решилась, отложила на потом в какой-то беспомощной попытке отсрочить неизбежное. В голове проматывалось на репиде брошенное Рудым вскользь, но засевшее в ее мозгу занозой упоминание о некоем интересе Тимура к ней. Что он хотел этим сказать?
Она так устала за день, что не заметила, как заснула в гостиной сидя в удобном кресле и спросонья не сразу поняла, кто теребит ее за плечо, некоторое время таращилась на темный силуэт, возвышающийся над ней. Когда сон отступил окончательно, смогла понять, что силуэт принадлежит Тимуру. Мужчина на ногах стоял не твердо, заметно покачивался.
Он был сильно пьян. Обычно аккуратный и собранный теперь он походил на выпускника на утро после празднования окончания учебы. Рубашка выбилась из брюк, галстук оказался перекинут через шею, вместо строгой укладки взъерошенные волосы.
Тимур пытался сфокусировать взгляд на Инге, но у него никак не получалось, отчего он издавал звук похожий на рассерженный рык львенка, который только учится быть грозным царем зверей. Она бы даже рассмеялась, если бы знала, как он себя поведет. Видеть его в подобном состоянии Инге до сих пор не приходилось, и она банально боялась реакции, которая могла оказаться непредсказуемой.
— Пошли спать, - кое-как совладав с непослушным языком наконец выговорил он. Не с первой попытки поймал болтающийся конец галстука, стянул его с шеи и зачем-то сунул в карман брюк. – Завтра выходной, сможем поваляться с утра подольше. Ну чего стала, оглохла что ли? Можем душ вместе принять.
— Ты ступай, ложись, - как можно спокойнее ответила Инга, стараясь не пропустить в интонацию панических ноток, - я скоро приду.
— Не обманешь? – Прозвучало по-детски наивно.
— Не обману. – Инга как смогла сдерживала сбившееся дыхание. Желание провалиться сквозь землю нарастало с каждым ударом сердца.
— Смотри у меня, - Тимур погрозил пальцем куда-то в сторону, по всей видимости уверенный, что именно там находится Инга. – Я не засну, пока ты не окажешься рядом, прижимаясь ко мне бочком.
— Иди, Тимур, я скоро.
Деваться было некуда. Рудый от нее не отстанет, что подтвердил его дневной звонок. Но и ложиться в постель с малознакомым мужчиной она тоже не хотела. Пусть они жили под одной крышей уже какое-то время, Инга почти не чувствовала его присутствия рядом. Тимур обычно возвращался поздно, они успевали перекинуться парой фраз перед сном и потом встречались утром на кухне, где повторялся вечерний сценарий. Она почти успокоилась, решила, что судьба сжалилась над ней и вот теперь происходит такое.
Но он же не зверь какой-то? Она попробует все объяснить, будет уговаривать, если потребуется умолять, только бы не пришлось заниматься с ним сексом. Только бы нет так! Только бы не сегодня!
А когда? И как тогда? Она задавала себе вопросы, сама же не находила на них ответов, отчего начинала нервничать еще сильнее и не заметила, как оказалась возле спальни Тимура.
Было тихо. Как Инга не прислушивалась, так и не смогла понять спит он или нет. Когда решилась толкнуть дверь и войти, сразу поняла, что опасность миновала. По крайней мере нынешней ночью. Мужчина спал, растянувшись поперек кровати. Он даже раздеться полностью не смог, брюки оказались спущенными до колен, на одной ноге остался ботинок.
Инга не шла, она буквально кралась, желая поскорее покинуть комнату, почувствовать себя окончательно спасенной. И вот когда она уже взялась за ручку двери, внутри что-то кольнуло, ей стало жаль Тимура. Утром он проснется не только с больной головой, но и ноющей спиной.
Скорее всего она пожалеет о содеянном, но иначе нельзя. Инга подошла к кровати, попыталась стянуть с ноги обувь. Оказалось, что на ботинке запутался шнурок, пришлось возиться с ним, потом снимать брюки, стараясь не касаться голых бедер мужчины. Хорошо, хоть трусы он решил не снимать.
Далее следовало самое сложное, Тимура нужно было переложить в более удобную позу. Инга честно пыталась, так и не сумев сдвинуть тяжеленое тело даже на сантиметр. Зато тело вдруг зашевелилось само. Сильная рука в геометрических татуировках притянула девушку к накаченной груди и… дальше ничего не произошло. Инга лежала, боясь вдохнуть, не говоря уже о попытке освободиться из крепкого, но одновременно бережного захвата. Ее нос щекотал пряный запах мускуса с нотками чего-то терпкого и цитрусового. Так пахла кожа Тимура и Инга против воли втянула носом этот запах, желая запомнить его, насладиться им. По ее спине пробежали мурашки, губы начало покалывать невидимыми иголочками. Она почти забыла, что ей нужно высвободиться и вспомнив сделала еще одну тщетную попытку.
— Я рядом, ничего не бойся, - сонно пробормотал Тимур, сильнее прижимая ее к себе.
Проснулся Тимур поздно, в комнате было темно из-за плотно сомкнутых штор. Голова не болела, было даже как-то легко и радостно. Он не часто напивался и слово «похмелье» не входило в автонабор памяти, но пару раз случалось такое, что оторвать голову от подушки казалось сродни подвигу.
Откинув оделяло понял, что даже смог сам раздеться и… аккуратно сложить вещи? В голове что-то щелкнуло, всплыло зыбкое воспоминание прошлого вечера, но детали никак не желали собираться в общую картину. И почему он теперь старается оттянуть момент до встречи с Ингой? Неужели наговорил ей чего-то, чего не стоило говорить? Ее лицо, напуганное и будто удивленное, постоянно вставало перед внутренним взором, нос щекотал запах ее волос и кожи, так, словно прямо сейчас она находилась рядом. Или была здесь совсем недавно…
Отмахнувшись от ощущений, как от назойливой мухи, Тимур все же поднялся с постели, раздвинул шторы, поморщившись от чересчур яркого света, постоял немного у окна и наконец решился выйти из спальни.
Инга сидела на диване, подперев щеку кулачком. Работал телевизор, но девушка похоже не следила за происходящим на экране и когда Тимур дал о себе знать деликатным покашливанием, вздрогнула, подскочив на месте.
— Я не слышала, как ты подошел, - фыркнула она недовольно.
— Извини, я не нарочно. – Его охватила неоправданная неловкость. В конце концов он в своем доме и вообще мог выскочить из-за угла голым.
— Завтракать будешь? – спросила она и посмотрев на часы, поправила саму себя: - Обедать пора. У тебя сегодня выходной? Никуда не собираешься?
Вроде обычный вопрос, однако Тимур насторожился. Инга под его внимательным взглядом мимолетным движением пригладила волосы, так будто убирала за ухо выбившуюся прядку, вся будто съежилась, ссутулилась и кинулась на кухню. Было еще кое-что, в чем он должен был быть уверенным, поэтому нагнал ее и без лишних церемоний развернул за плечи к себе. Девушка постаралась спрятать лицо, но было поздно, он уже все рассмотрел.
По пылающим щекам Инги текли слезы и казалось, что при таком накале они должны немедленно испариться. Так нет же, текут себе и не собираются останавливаться.
— Ты плачешь? – Глупый вопрос, который всегда бесил его в фильмах, когда приходилось смотреть очередную дурацкую мелодраму с очередной куклой, желающей казаться настоящей девочкой. Ну разумеется она плачет – сам не видишь? – Что случилось?
— Ничего! - дернула она плечиком, когда Тимур повторил попытку развернуть ее к себе лицом. – Мизинцем об ножку дивана ударилась. Дурацкая мебель!
— Тебе нужно ударить его в ответ, - улыбнулся Тимур, вспомнив, как отвечала ему в такие моменты мама, кода он сам был ребенком.
— Думаешь поможет? – Инга всхлипнула, двумя пальчиками подхватила салфетку, приложила к распухшему носу.
— Давай попробуем.
Со стороны двое взрослых людей, лупящих ни в чем не повинный диван, выглядели довольно странно, но, похоже, этих двоих ничего не смущало. Девушка шлепала мебель ладошкой по кожаной обивке, мужчина бережно отстранял ее и что было сил ударял ногой, после чего скакал уже на одной ноге, подогнув ушибленную, а девушка прижимала ладошки к щекам, широко распахнув глаза.
— Квиты, - наконец заключил Тимур, усаживаясь на источник бед. Рядом опустилась Инга.
— Очень больно? – спросила она, осторожно коснувшись его колена.
Тимур хотел ответить, что дивану больнее и вообще он его теперь обязательно выбросит, раз тот посмел поднять ножку на чужой мизинец, но все слова заблудились, выбраться сумели лишь два коротких:
— Уже нет.
На этот раз Инга сама потянулась к нему, а Тимур не стал противиться возникшему тут же желанию, он и без того слишком долго ждал.
Он чувствовал ее прикосновения разрядами тока, обжигающими язычками пламени по коже. Ее пальчики едва ощутимо подрагивали, когда она расстегнула все до одной пуговицы на его рубашке; ставшая тесной одежда соскользнула с его плеч и Инга вдруг остановилась, чуть отстранившись.
— Что случилось? – хрипло выдохнул он, подавшись вперед.
— Мне нужно отойти, я недолго.
Не говоря больше ни слова, она вышла из комнаты, а через минуту на телефон Тимура пришло сообщение. Он всерьез подумал, что в нем Инга извинится за свое поведение и все отменится, поэтому не хотел открывать и читать, чтобы не снимать с себя ответственности за дальнейшее, но все же открыл, посчитав, что так будет честно.
Это была не Инга.
Писал Рудый. Всего одно слово, которое все перевернуло в Тимуре: «Должок»
Старый пёс все испортил. Если бы Тимур не был уверен в безопасности своего жилища уже начал бы искать жучки и камеры.
И тут его будто молния пронзила.
Камеры!
Рудый обещал уничтожить его, если он не снимет на видео… нет, даже думать о таком было противно, а уж сделать...
Вспомнилось безжизненное лицо охранника Толи, сгоревший склад. Похоже, у него больше не осталось выбора. Возбуждение, накатившее было волной, схлынуло. Тимур уже не был уверен, что Инга сможет повторить то, что давно не удавалось до нее очень многим женщинам, разным женщинам. Скорее всего придется извиниться перед ней, сославшись на срочные дела.
До чего же он докатился, если добровольно отказывается от секса, которого и без того не было слишком давно.
Инга вернулась, как раз в тот момент, когда Тимур включил видеозапись в телефоне и аккуратно установил его на столике, выбрав в качестве опоры фарфоровую фигурку слона, так, чтобы был виден диван и на всякий случай часть пола возле него. Действовал он на автомате, хотя уже продумал как будет оправдываться, подбирать повод уйти.
— Никогда! Слышишь меня, никогда не смей нас сравнивать! Я уже говорил и повторять не намерен! Ты не имеешь права даже думать в подобном направлении, а уж тем более открывать свой милый ротик для произнесения подобного. Его ведь можно и заткнуть.
А дальше, без предупреждения, он просто склонился и впился в ее губы жадным, жалящим поцелуем. У Инги подкосились ноги. На сей раз поцелуй был совсем другим, не таким как тогда в квартире тети Гали. Теперь мужчина показал свою власть, желание и возможность обладать той, что смотрит на него не в силах отвести взгляд.
Хватка ослабла неожиданно. Инга думала, что упадет, лишившись своеобразной поддержки, настолько ослабли ее колени. Не упала, наоборот, выпрямилась во весь рост, посмотрела с вызовом. Или ей только хотелось, чтобы так было?
— Не нравятся мои условия, выметайся. – Тимур вернулся на диван, причем, сделал это поспешно, а пока шел, точнее пятился спиной, старался не разрывать с Ингой визуального контакта. – У тебя три минуты на размышления. Время пошло.
— Я согласна. – Ответ прозвучал подобно выстрелу в ее собственный висок. Что же она делает и на что соглашается, идя на сделку с очередным монстром? И почему ей кажется, что этот улыбающийся подлец куда опаснее того же Рудого и всех его дружков? Уж не потому ли, что ей хочется повторения поцелуя? И не того, который был раньше, а вот этого недавнего, взятого силой? Она никогда не замечала в себе склонности к мазохизму, но и Тимур не был садистом. В ту секунду, что прошла между его готовностью и собственно действием он будто успел попросить у нее разрешения и она дала его сама не успев проконтролировать собственный посыл. Сделал бы он тоже самое если бы разрешение не было получено? Хорошо бы, если нет. Иначе скоро она сильно пожалеет.
Инга не представляла, насколько ее мысли окажутся пророческими и как мало у нее оставалось времени до того дня, когда ей придется распрощаться со всеми иллюзиями.
С того самого дня Тимура будто подменили. Инге он велел жить в его доме и не выходить за территорию ни на шаг без разрешения. Она сама не понимала почему подчинялась ему, но потом вспоминала о порученном ей деле и сжимала зубы в бессильной ярости.
Рудый позвонил через две недели, когда Инга уже почти перестала ждать и даже понадеялась, что тот про нее забыл, решил отстать. Снова ошиблась. Пришлось наплести какой-то чуши о том, что Тимур начал что-то подозревать, мол, она не может лишний раз попадаться ему на глаза, а когда сама того не желая, проговорилась о том какую именно работу выполняет, Рудый едва не оглушил ее счастливым возгласом.
— Это все меняет на корню, - быстро заговорил он, - я и не думал, насколько вы способная, что забрались сразу в его святая святых. Дом для Тимура не просто убежище, а неприступный бастион, к которому не подобраться близко и тут такая удача. Вы знаете, что вы первая женщина, попавшая туда?
— Вы что-то путаете, Иван Дмитриевич, - ответила Инга, чувствуя, как часто забилось у нее сердце. С чего бы? Неужели ей приятны слова Рудого? – Тимур рассказывал о проводимых вечеринках в доме, шумных компаниях.
— Неужели, все, что вы говорили ранее, правда и ваше знакомство с ним в самом деле случайно и шапочно? Не могу поверить.
— Придется поверить, - выдохнула Инга от накатившего облегчения, - я не врала вам.
— Теперь уже не важно, мне нужны от вас сведения. Тем более, что сам Тимурик не желает выполнять некоторые мои просьбы, следовательно, мне придется немного его простимулировать.
— О чем вы?
— Вам не обязательно знать о наших с ним делах, - уклончиво ответил Рудый.
Вот значит, как, дела у них! Но стоило Инге сравнить двоих мужчин, как Тимур впадал в бешенство. Лицемер и прохвост – вот он кто!
— Даю вам новое задание, дорогая, - перебил ее мысли Рудый, - вам необходимо найти кое-какие бумажки, я подозреваю, что наш дорогой Тимур хранит их в доме. Мои ребятки могли бы прошерстить жилище, но сами понимаете времена не те, приходится действовать цивилизованно.
Инга подумала, что суждения Ивана Дмитриевича довольно противоречивы, однако вслух предпочла произнести совсем другое:
— Я обошла почти весь дом вдоль и поперек, никакого сейфа не видела.
— Все правильно, дорогая, - вздохнул Рудый, - вы паталогически честный человек и не ищите своей выгоды даже в такой интересной ситуации, когда Тимурик явно заинтересован в вас. Сейф вы не нашли лишь по той причине, что не искали его специально. Но теперь будете искать. Слышите меня? Понимаете, что мне от вас нужно?
Инга несколько раз энергично кивнула и только потом поняла, что Рудый не видит ее жестов, потому сказала вслух:
— Конечно, я все поняла, буду искать сейф. Простите, мне придется прервать разговор. Хозяин дома вернется через два часа, мне многое нужно успеть.
— Всего вам доброго дорогая, - расшаркался Рудый, - надеюсь на вашу расторопность и исполнительность.
В делах и заботах время пролетело незаметно. Искать сейф Инга так и не решилась, отложила на потом в какой-то беспомощной попытке отсрочить неизбежное. В голове проматывалось на репиде брошенное Рудым вскользь, но засевшее в ее мозгу занозой упоминание о некоем интересе Тимура к ней. Что он хотел этим сказать?
Она так устала за день, что не заметила, как заснула в гостиной сидя в удобном кресле и спросонья не сразу поняла, кто теребит ее за плечо, некоторое время таращилась на темный силуэт, возвышающийся над ней. Когда сон отступил окончательно, смогла понять, что силуэт принадлежит Тимуру. Мужчина на ногах стоял не твердо, заметно покачивался.
Он был сильно пьян. Обычно аккуратный и собранный теперь он походил на выпускника на утро после празднования окончания учебы. Рубашка выбилась из брюк, галстук оказался перекинут через шею, вместо строгой укладки взъерошенные волосы.
Тимур пытался сфокусировать взгляд на Инге, но у него никак не получалось, отчего он издавал звук похожий на рассерженный рык львенка, который только учится быть грозным царем зверей. Она бы даже рассмеялась, если бы знала, как он себя поведет. Видеть его в подобном состоянии Инге до сих пор не приходилось, и она банально боялась реакции, которая могла оказаться непредсказуемой.
— Пошли спать, - кое-как совладав с непослушным языком наконец выговорил он. Не с первой попытки поймал болтающийся конец галстука, стянул его с шеи и зачем-то сунул в карман брюк. – Завтра выходной, сможем поваляться с утра подольше. Ну чего стала, оглохла что ли? Можем душ вместе принять.
— Ты ступай, ложись, - как можно спокойнее ответила Инга, стараясь не пропустить в интонацию панических ноток, - я скоро приду.
— Не обманешь? – Прозвучало по-детски наивно.
— Не обману. – Инга как смогла сдерживала сбившееся дыхание. Желание провалиться сквозь землю нарастало с каждым ударом сердца.
— Смотри у меня, - Тимур погрозил пальцем куда-то в сторону, по всей видимости уверенный, что именно там находится Инга. – Я не засну, пока ты не окажешься рядом, прижимаясь ко мне бочком.
— Иди, Тимур, я скоро.
Деваться было некуда. Рудый от нее не отстанет, что подтвердил его дневной звонок. Но и ложиться в постель с малознакомым мужчиной она тоже не хотела. Пусть они жили под одной крышей уже какое-то время, Инга почти не чувствовала его присутствия рядом. Тимур обычно возвращался поздно, они успевали перекинуться парой фраз перед сном и потом встречались утром на кухне, где повторялся вечерний сценарий. Она почти успокоилась, решила, что судьба сжалилась над ней и вот теперь происходит такое.
Но он же не зверь какой-то? Она попробует все объяснить, будет уговаривать, если потребуется умолять, только бы не пришлось заниматься с ним сексом. Только бы нет так! Только бы не сегодня!
А когда? И как тогда? Она задавала себе вопросы, сама же не находила на них ответов, отчего начинала нервничать еще сильнее и не заметила, как оказалась возле спальни Тимура.
Было тихо. Как Инга не прислушивалась, так и не смогла понять спит он или нет. Когда решилась толкнуть дверь и войти, сразу поняла, что опасность миновала. По крайней мере нынешней ночью. Мужчина спал, растянувшись поперек кровати. Он даже раздеться полностью не смог, брюки оказались спущенными до колен, на одной ноге остался ботинок.
Инга не шла, она буквально кралась, желая поскорее покинуть комнату, почувствовать себя окончательно спасенной. И вот когда она уже взялась за ручку двери, внутри что-то кольнуло, ей стало жаль Тимура. Утром он проснется не только с больной головой, но и ноющей спиной.
Скорее всего она пожалеет о содеянном, но иначе нельзя. Инга подошла к кровати, попыталась стянуть с ноги обувь. Оказалось, что на ботинке запутался шнурок, пришлось возиться с ним, потом снимать брюки, стараясь не касаться голых бедер мужчины. Хорошо, хоть трусы он решил не снимать.
Далее следовало самое сложное, Тимура нужно было переложить в более удобную позу. Инга честно пыталась, так и не сумев сдвинуть тяжеленое тело даже на сантиметр. Зато тело вдруг зашевелилось само. Сильная рука в геометрических татуировках притянула девушку к накаченной груди и… дальше ничего не произошло. Инга лежала, боясь вдохнуть, не говоря уже о попытке освободиться из крепкого, но одновременно бережного захвата. Ее нос щекотал пряный запах мускуса с нотками чего-то терпкого и цитрусового. Так пахла кожа Тимура и Инга против воли втянула носом этот запах, желая запомнить его, насладиться им. По ее спине пробежали мурашки, губы начало покалывать невидимыми иголочками. Она почти забыла, что ей нужно высвободиться и вспомнив сделала еще одну тщетную попытку.
— Я рядом, ничего не бойся, - сонно пробормотал Тимур, сильнее прижимая ее к себе.
***
Проснулся Тимур поздно, в комнате было темно из-за плотно сомкнутых штор. Голова не болела, было даже как-то легко и радостно. Он не часто напивался и слово «похмелье» не входило в автонабор памяти, но пару раз случалось такое, что оторвать голову от подушки казалось сродни подвигу.
Откинув оделяло понял, что даже смог сам раздеться и… аккуратно сложить вещи? В голове что-то щелкнуло, всплыло зыбкое воспоминание прошлого вечера, но детали никак не желали собираться в общую картину. И почему он теперь старается оттянуть момент до встречи с Ингой? Неужели наговорил ей чего-то, чего не стоило говорить? Ее лицо, напуганное и будто удивленное, постоянно вставало перед внутренним взором, нос щекотал запах ее волос и кожи, так, словно прямо сейчас она находилась рядом. Или была здесь совсем недавно…
Отмахнувшись от ощущений, как от назойливой мухи, Тимур все же поднялся с постели, раздвинул шторы, поморщившись от чересчур яркого света, постоял немного у окна и наконец решился выйти из спальни.
Инга сидела на диване, подперев щеку кулачком. Работал телевизор, но девушка похоже не следила за происходящим на экране и когда Тимур дал о себе знать деликатным покашливанием, вздрогнула, подскочив на месте.
— Я не слышала, как ты подошел, - фыркнула она недовольно.
— Извини, я не нарочно. – Его охватила неоправданная неловкость. В конце концов он в своем доме и вообще мог выскочить из-за угла голым.
— Завтракать будешь? – спросила она и посмотрев на часы, поправила саму себя: - Обедать пора. У тебя сегодня выходной? Никуда не собираешься?
Вроде обычный вопрос, однако Тимур насторожился. Инга под его внимательным взглядом мимолетным движением пригладила волосы, так будто убирала за ухо выбившуюся прядку, вся будто съежилась, ссутулилась и кинулась на кухню. Было еще кое-что, в чем он должен был быть уверенным, поэтому нагнал ее и без лишних церемоний развернул за плечи к себе. Девушка постаралась спрятать лицо, но было поздно, он уже все рассмотрел.
По пылающим щекам Инги текли слезы и казалось, что при таком накале они должны немедленно испариться. Так нет же, текут себе и не собираются останавливаться.
— Ты плачешь? – Глупый вопрос, который всегда бесил его в фильмах, когда приходилось смотреть очередную дурацкую мелодраму с очередной куклой, желающей казаться настоящей девочкой. Ну разумеется она плачет – сам не видишь? – Что случилось?
— Ничего! - дернула она плечиком, когда Тимур повторил попытку развернуть ее к себе лицом. – Мизинцем об ножку дивана ударилась. Дурацкая мебель!
— Тебе нужно ударить его в ответ, - улыбнулся Тимур, вспомнив, как отвечала ему в такие моменты мама, кода он сам был ребенком.
— Думаешь поможет? – Инга всхлипнула, двумя пальчиками подхватила салфетку, приложила к распухшему носу.
— Давай попробуем.
Со стороны двое взрослых людей, лупящих ни в чем не повинный диван, выглядели довольно странно, но, похоже, этих двоих ничего не смущало. Девушка шлепала мебель ладошкой по кожаной обивке, мужчина бережно отстранял ее и что было сил ударял ногой, после чего скакал уже на одной ноге, подогнув ушибленную, а девушка прижимала ладошки к щекам, широко распахнув глаза.
— Квиты, - наконец заключил Тимур, усаживаясь на источник бед. Рядом опустилась Инга.
— Очень больно? – спросила она, осторожно коснувшись его колена.
Тимур хотел ответить, что дивану больнее и вообще он его теперь обязательно выбросит, раз тот посмел поднять ножку на чужой мизинец, но все слова заблудились, выбраться сумели лишь два коротких:
— Уже нет.
На этот раз Инга сама потянулась к нему, а Тимур не стал противиться возникшему тут же желанию, он и без того слишком долго ждал.
Он чувствовал ее прикосновения разрядами тока, обжигающими язычками пламени по коже. Ее пальчики едва ощутимо подрагивали, когда она расстегнула все до одной пуговицы на его рубашке; ставшая тесной одежда соскользнула с его плеч и Инга вдруг остановилась, чуть отстранившись.
— Что случилось? – хрипло выдохнул он, подавшись вперед.
— Мне нужно отойти, я недолго.
Не говоря больше ни слова, она вышла из комнаты, а через минуту на телефон Тимура пришло сообщение. Он всерьез подумал, что в нем Инга извинится за свое поведение и все отменится, поэтому не хотел открывать и читать, чтобы не снимать с себя ответственности за дальнейшее, но все же открыл, посчитав, что так будет честно.
Это была не Инга.
Писал Рудый. Всего одно слово, которое все перевернуло в Тимуре: «Должок»
Старый пёс все испортил. Если бы Тимур не был уверен в безопасности своего жилища уже начал бы искать жучки и камеры.
И тут его будто молния пронзила.
Камеры!
Рудый обещал уничтожить его, если он не снимет на видео… нет, даже думать о таком было противно, а уж сделать...
Вспомнилось безжизненное лицо охранника Толи, сгоревший склад. Похоже, у него больше не осталось выбора. Возбуждение, накатившее было волной, схлынуло. Тимур уже не был уверен, что Инга сможет повторить то, что давно не удавалось до нее очень многим женщинам, разным женщинам. Скорее всего придется извиниться перед ней, сославшись на срочные дела.
До чего же он докатился, если добровольно отказывается от секса, которого и без того не было слишком давно.
Инга вернулась, как раз в тот момент, когда Тимур включил видеозапись в телефоне и аккуратно установил его на столике, выбрав в качестве опоры фарфоровую фигурку слона, так, чтобы был виден диван и на всякий случай часть пола возле него. Действовал он на автомате, хотя уже продумал как будет оправдываться, подбирать повод уйти.
