Девочка подумала, что нужно будет во что-то перелить воду из этого ведра, когда она её достанет, и ей снова пришлось вернуться в дом. В своих больших башмаках и лёгкой одежде она продрогла, накидка, найденная, для неё Теей, совсем не грела. Но Лотта, увлечённая своим занятием, не замечала холода. В доме она нашла какую-то мятую жестяную ёмкость, типа кастрюли, взяла с собой. У колодца её ждала медведица. Лотта попыталась снять ведро с ручки, удивилась его тяжести, но справилась. Бросив его в колодец, крутила ручку, опуская его, но ведро никак не хотело тонуть и принимать в себя воду, плавая по поверхности, как поплавок. Тогда Лотта снова подняла ведро и, пытаясь дотянуться до цепи, чтобы подтянуть его к себе, поскользнулась и полетела в колодец. Джута поймала её на лету, подцепив зубами за рубаху, при этом порвав ветхую ткань, из которой был сотворён сей предмет текстильного искусства. Поставив девочку возле колодца, животное горько вздохнуло.
Лотта собралась с силами, отмотала цепь длиннее и со всей силы бросила ведро в колодец, дном вверх. Услышав всплеск, стала поднимать, с трудом крутя ручку, и с удовлетворением заметила, что ведро стало значительно тяжелее, значит, вода зачерпнулась. Но, пока с помощью медведицы, которая держала её за подол уже разорванной рубахи, она вытянула ведро, воды там почти не осталось - она вылилась сквозь рассохшееся дерево. Перелив то, что было, в принесённую посудину, Лотта ещё несколько раз, превозмогая себя, бросала ведро и черпала воду, пока не наполнила мятую кастрюлю полностью. Повесив на место ставшее ещё более тяжёлым ведро - дерево впитало в себя воду, она потащила кастрюлю в дом, при этом фонарь повесила на руку, но свеча там почти догорела и не освещала ей путь. Боясь запнуться и разлить с таким трудом добытую воду, она всё же добралась до уже разгоревшейся печки и, отмерив нужное количество жидкости, поставила её греться.
Сама, согревшись в тепле очага, почти доела пирог, оставив лишь корочку, которую не смогла осилить, запила сырой водой из посудины, в которой её принесла, и чуть было не уснула, открыв глаза тогда, когда вода бульканьем известила её о кипении.
Девочка приготовила отвар из трав, именно так, как её учила Ванда, отправилась поить им медвежонка, перед этим заменив в фонаре потухшую свечу на другой огарок.
Здоровые медвежата спали, Джута вылизывала больного сына. Лотта подошла к ней, погладила.
-Я хочу ему помочь, - с жалостью сказала девочка.
Медведица повела носом, понюхав зелье, и поддела носом слабого медвежонка. Выпоить ему снадобье оказалось делом нелёгким. Пока Лотта догадалась, что сподручнее сделать это ложкой, которую она нашла в доме, она пролила мимо не хилую часть отвара.
Наконец, справившись, девочка зарылась в солому рядом с медведями и мгновенно уснула.
Проснулась девочка от мощного пинка. Получила она его от Юкаса.
-Что ты сделала с моим медведем? Чем ты его отравила? - кричал мужчина, держа на руках медвежонка и чуть ли не рыдая над ним.
Лотта не сразу смогла сообразить, в чём её обвиняют. Она лежала на грязном полу, сама не намного чище этого самого пола, в разорванной одежде, одном большом ботинке - второй слетел с её ноги. Ей было очень холодно и больно. Ещё ей казалось, что разъярённый Юкас убьёт её, но эта мысль её почти не пугала. Самое острое чувство, которое испытывала Лотта - чувство непонимания и обиды.
- Я хотела ему помочь, - заикаясь ответила она.
- Помочь? Он сразу родился мелким, но ещё позавчера он выглядел не намного хуже братьев, а сегодня медвежонок уже не жилец!
Мужчина схватил девочку за горло, приподнимая её над полом. Она сучила ногами, хрипела и пыталась ногтями разодрать кожу на его руке, так крепко её держащую.
Вдруг рука разжалась, и Лотта упала на колени, ударившись ими о дощатый пол, а Юкас отлетел в гору соломы. Это Джута почти ласково откинула его лапой, защищая девочку. Мужчина поднялся, презрительно посмотрел на ребёнка, грубо оттолкнул её ногой со своего пути и, жутко раздосадованный вышел из сарая, где жили медведи. Ему было жаль медвежонка, до такой степени, что не было сил выяснять отношения с его матерью. Через несколько секунд он вернулся в сарай и выволок оттуда девочку на улицу.
- Иди отсюда, пока я не свернул тебе шею! - недобро улыбаясь, сказал он ей, затем сменил тон на ласковый:
- Джута, детка, ты мне нужна, пошли со мной.
Медведица оглянулась на Лотту, которая, прислонившись спиной к сараю, сидела на земле, обняв колени, и плакала.
- Даже не начинай! - прикрикнул на Джуту Юкас. - Нас с тобой ждёт Айна.
Джута вздохнула. Хозяин был расстроен и зол, в таком состоянии он бывал редко, и спорить с ним сейчас было бесполезно. Но медведица обязательно бы это сделала, если бы их не ждала девушка, которая ни один раз спасала их шкуры. Медведица медленно пошла за Юкасом, держась от него на расстоянии и всем видом показывая, что она осуждает его поведение.
На могиле старика Юма лежал старый лохматый медведь. Глаза его не выражали ничего, кроме смирения. Рядом стояла миска, полная свежей рыбы, которую ранним утром наловил для него Юмов сын. Обычно это было любимое лакомство зверя, но сейчас он утратил интерес даже к еде. Почувствовав, что к нему кто-то приближается, медведь лишь скосил глаза в сторону идущих к нему людей и медведей. Поджарый и очень любопытный мишка Айны подскочил к лежавшему животному, радостно его приветствуя и обнюхивая, и тот поднял морду, посмотрев на молодого сородича. Джута стояла чуть в стороне, не решаясь подойти к некогда сильному и смелому другу, с которым бок о бок провела много дней своей жизни. Медведь узнал и Айну, и Юкаса, и в любой другой ситуации он был бы им рад, но сейчас зверь лишь вздохнул и отвернулся, положив голову на скрещенные лапы. Медведь Айны заинтересовался рыбой, и девушке пришлось на него прикрикнуть, чтобы он не ел того, что предназначалось другому.
- Я же тебе говорила, что это бесполезно, - мило надув нижнюю губу, произнесла Айна.
- Я и не надеялся, что он встретит нас, жонглируя разноцветными шариками, - буркнул Юкас.
Он подсел к медведю и протянул руку, чтобы потрепать его за ухом. Медведь зарычал, тот отскочил.
- Начало так себе, - заключил Юкас, скребя пальцами с грязными ногтями поросщую щетиной щёку.
- Ты бы оказал нам большую услугу, если бы поел, - ласково сказала Айна, решительно подходя к медведю и вытаскивая пальцами из его шерсти огромный колтун.
Он хотел огрызнуться и на неё, но взглянув на милое девичье лицо, передумал. Айна, поняв, что ей ничего не угрожает, подошла совсем близко и ухватилась за ещё один колтун.
- Ужасно выглядишь, хозяин бы не одобрил, - строго сказала она.
- Дружище, ты нам и правда нужен, - Юкас тоже решился подойти к нему и стал выбирать клочки полинялой шерсти. - Джута не может оставить детей, а я не могу идти без медведя. Айне придётся рисковать одной, если ты нас не выручишь. Мы могли бы стать отличной парочкой, я всегда мечтал о самце!
Медведь слушал внимательно, и не огрызался, даже тогда, когда девушка больно тянула его за шерсть. Но вставать с могилы не торопился.
- Ладно, малышка, пошли отсюда, мы тратим время, - Юкас потянул Айну за руку, оттаскивая от зверя.
- Я тебя понимаю, мишка! Но мне, если честно, немного страшно идти одной. Страшно не за себя. И даже не за своего ребёнка. Вдруг я не справлюсь с заданием. Твой хозяин настоящий предатель - умер, никого не предупредив, что собирается сыграть в ящик! - прошептала девушка на ухо старому медведю. - Но я уверена, он бы очень рассердился, узнав, что ты не помог нам.
Айна подозвала своего медведя, и, махнув на прощанье Юкасу, отправилась прочь от могилы. К лежащему животному подошла Джута и потёрлась о его морду своей. Грустными своими глазами посмотрела в потухшие глаза старшего товарища и носом подвинула ему миску с рыбой. Пахло от миски очень привлекательно, Джуте рыба доставалась редко. Последний раз - поздней осенью, перед спячкой. Это Тея приволокла беременной медведице полную кошёлку деликатеса. Клиент предложил расплатиться частью улова, либо обслужить его в кредит. Тея знала, что жаждущий её прелестей рыбак вскоре продаст рыбу и деньги ей непременно вернёт, но всё же предпочла порадовать вкусным Джуту, взяв оплату натуральным продуктом. В ущерб себе, разумеется.
Медведь подвинул миску Джуте, предложив ей съесть всё за него. Она посмотрела на хозяина, ожидая его одобрения, и Юкас согласно кивнул. Медведица с наслаждением и чавканьем съела угощение - сначала одну небольшую рыбину, а потом ещё одну - совсем маленькую.
- Если передумаешь, ты знаешь, где мы живём, - сказал мужчина медведю, кивнул своей медведице, - детка, пойдём домой.
Девочка сидела на том месте, где они её оставили, она не вошла ни в дом, ни в сарай, хотя очень замёрзла. Юкас прошёл мимо неё к медвежатам, даже не взглянув на ребёнка. Слабый медвежонок чувствовал себя очень плохо, Юкас уже видел такое. Шансов выжить по мнению хозяина, у него не было.
В отвратительном настроении мужчина вернулся в дом и наткнулся на остатки вчерашнего пирога, который не доела Лотта.
- Откуда это у тебя? - он бросил объедки в девочку.
- Мне дала женщина.
- Какая женщина?
- Высокая, седая с украшениями. Она дала мне травы для медвежонка и пирог для меня. Я заварила травы так, как она меня научила, клянусь! - Лотта бросилась ему под ноги. - Я хотела ему помочь!
Юкас стал вспоминать вечерний визит Теи и разговор о больном медвежонке.
- Так ты была у Ванды? Она знает толк в снадобьях, но этим ему уже не поможешь, - буркнул Юкас.
- Позволь мне хотя бы попытаться, - девочка молитвенно сложила руки.
Он пожал плечами, мол, валяй.
- Ведро у колодца, - робко начала Лотта, - оно дырявое.
- Другого у меня нет!
Он шёл в дом, от души пиная камни, попадавшиеся ему на пути. Один из них угодил в окошко дома и разбил его, от чего мужчина выругался и мысленно снова обвинил девочку.
Он собирался отправиться в город, выведать новости от проезжающих из других поселений людей и узнать о местах, где можно чем-нибудь поживиться. Но передумал и улёгся в постель, положив под голову руки. Недолго провалявшись, он поймал себя на мысли, что Тея была права, и от него ужасно несёт. Собрав по дому грязную одежду, Юкас свистнул Джуту и отправился с ней к живописному лесному озеру. Сняв свою маску, он разделся догола и вошёл в холодную воду, ёжась, быстро окунулся с головой и начал согреваться.
Тело у него было стройное и красивое, за исключением шеи, плеча и предплечья - кожа на них пострадала от огня, но гораздо меньше, чем лицо.
Медведицу в воду приглашать было не нужно, она с радостью залезла туда сама.
Недолго поплескавшись с Джутой, он вылез на берег, быстро оделся, наскоро и без фанатизма застирал нехитрые элементы своего гардероба и отправился к дому. Проходя мимо колодца заметил, что девчонка пытается достать воду, равнодушно прошествовал, не повернув головы. Развесив одежду возле дома, всё же вернулся к ней с двумя целыми вёдрами, наполнил их водой из колодца и отнёс к печке. Девчонка шагала за ним.
- Нужно вскипятить воду, - тихо сказала она. - Чем можно затопить печь?
- Можно сходить в лес и набрать там веток. Обычно делают так, если лень рубить деревья на дрова или нет денег на их покупку, - ответил Юкас.
Лотта покорно пошла на поиски, набрала немного того, что с большой натяжкой можно было бы назвать дровами, растопила печь и снова приготовила отвар. Юкас стоял в дверях сарая и смотрел, как она выпаивает медвежонку снадобье, а Джута внимательно за этим наблюдает.
"Всё бесполезно, детка!" - подумал он и ему стало очень жалко свою медведицу.
Старый косматый медведь, весь в колтунах и репьях, шатаясь, медленно шёл по людной улице. Он двигался без сопровождения хозяина, что было запрещено правилами их поселения, но никому из горожан и в голову бы не пришло выразить недовольство по этому поводу. Все знали, чей это медведь. Он не мог идти с хозяином, потому что человека у него больше нет. Тяжело ступая на лапы и часто дыша, он двигался неспешно, выверяя каждый шаг, но ни разу не остановился отдохнуть, и вскоре показался возле старого дома, в котором жили Юкас и Джута. Дойдя до входа в сарай, он устало рухнул на землю.
- Вот это дело, дружище! - обрадовался Юкас, увидя зверя. - Малышка будет рада. Тебе нужно приходить в себя!
Он поставил перед животным миску с несколькими куриными яйцами, прошлогодними, уже сморщенными яблоками и кореньями трав. Медведь, до этого подкрепившийся рыбой, взглянул на угощение и стал вяло его обнюхивать, понимая, что нужно есть, чтобы набраться сил.
- Как твой медвежонок? - спросила Ванда, когда вошедший в таверну Юкас уселся за стойку.
- Плохо, он умрёт сегодня или завтра, - махнул тот рукой.
- Я передала для него лекарство, твоей девчонке. Если уж ты приволок её к нам, позволь спросить, почему она такая грязная и так легко одета?
- Ванда! Любовь моя! Она не моя! Хочешь, возьми её себе! - с некоторым раздражением ответил Юкас.
- У меня на шее сидят двое олухов сыновей, их бабы и тупоголовые внучки! - весело ответила трактирщица. - Это не считая всех остальных убогих, согретых теплом моего внимания, вроде тебя и Теи!
Сыновья у неё были умными и крепкими малыми, обладали весёлым нравом и обожали мать. Их жёны были красавицами и замечательными хозяйками, а свекровь свою разве что не боготворили. Внучки - симпатичные, хорошо воспитанные и сообразительные девушки. Никто из них не сидел у неё на шее, у всех было занятие, позволяющее неплохо зарабатывать на жизнь. Но такова была природа Ванды - ругать всё, что ей было дорого.
- Я передам девчонке еды, не вздумай съесть всё сам! И ещё трав. Подойди ко мне, когда соберёшься восвояси.
В дверях таверны появился Занг с отцом и младшим сыном - тем самым пареньком, что нёс карты вчера. Старик подмигнул хозяйке, та смущённо улыбнулась, ни обронив в его сторону ни одного кокетливого слова.
Когда Юкас вернулся домой, девочка вычёсывала старого медведя. Делала она это старым гребнем со сломанными зубцами, который нашла тут же, в сарае. Шерсть животного свалялась и плохо распутывалась. Медведю не слишком нравилось, то, что с ним делали, но он ни разу не огрызнулся на ребёнка. Юкас с удивлением наблюдал за этой картиной. Этот медведь не отличался дружелюбием и снисхождение проявлял лишь к хорошо знакомым людям.
- Эй! Как тебе это удалось? - спросил Юкас, приближаясь к ней. - Как он подпустил тебя?
Лотта пожала плечами:
- Я сказала, что хочу ему добра, и он услышал.
Юкас хмыкнул и продолжал смотреть, с каким-то нелепым желанием, чтобы она больно дёрнула медведя, а тот вскочил бы, зарычал, показывая большие жёлтые клыки, один из которых сломан почти до самого основания, ударил девчонку лапой, отбросив её от себя. Но она спокойно продолжала своё занятие, выбирала свалявшуюся шерсть и, кажется, ни капли не боялась.
- У твоего отца был медведь? - спросил Юкас.
- Нет, что ты! Он себя-то с трудом кормил. А про нас с братом и вовсе забывал.
- Мне это не интересно - все эти семейные подробности, - безразлично сказал он.
- Ты же сам спросил, - удивилась девочка.
Лотта собралась с силами, отмотала цепь длиннее и со всей силы бросила ведро в колодец, дном вверх. Услышав всплеск, стала поднимать, с трудом крутя ручку, и с удовлетворением заметила, что ведро стало значительно тяжелее, значит, вода зачерпнулась. Но, пока с помощью медведицы, которая держала её за подол уже разорванной рубахи, она вытянула ведро, воды там почти не осталось - она вылилась сквозь рассохшееся дерево. Перелив то, что было, в принесённую посудину, Лотта ещё несколько раз, превозмогая себя, бросала ведро и черпала воду, пока не наполнила мятую кастрюлю полностью. Повесив на место ставшее ещё более тяжёлым ведро - дерево впитало в себя воду, она потащила кастрюлю в дом, при этом фонарь повесила на руку, но свеча там почти догорела и не освещала ей путь. Боясь запнуться и разлить с таким трудом добытую воду, она всё же добралась до уже разгоревшейся печки и, отмерив нужное количество жидкости, поставила её греться.
Сама, согревшись в тепле очага, почти доела пирог, оставив лишь корочку, которую не смогла осилить, запила сырой водой из посудины, в которой её принесла, и чуть было не уснула, открыв глаза тогда, когда вода бульканьем известила её о кипении.
Девочка приготовила отвар из трав, именно так, как её учила Ванда, отправилась поить им медвежонка, перед этим заменив в фонаре потухшую свечу на другой огарок.
Здоровые медвежата спали, Джута вылизывала больного сына. Лотта подошла к ней, погладила.
-Я хочу ему помочь, - с жалостью сказала девочка.
Медведица повела носом, понюхав зелье, и поддела носом слабого медвежонка. Выпоить ему снадобье оказалось делом нелёгким. Пока Лотта догадалась, что сподручнее сделать это ложкой, которую она нашла в доме, она пролила мимо не хилую часть отвара.
Наконец, справившись, девочка зарылась в солому рядом с медведями и мгновенно уснула.
Глава 4.
Проснулась девочка от мощного пинка. Получила она его от Юкаса.
-Что ты сделала с моим медведем? Чем ты его отравила? - кричал мужчина, держа на руках медвежонка и чуть ли не рыдая над ним.
Лотта не сразу смогла сообразить, в чём её обвиняют. Она лежала на грязном полу, сама не намного чище этого самого пола, в разорванной одежде, одном большом ботинке - второй слетел с её ноги. Ей было очень холодно и больно. Ещё ей казалось, что разъярённый Юкас убьёт её, но эта мысль её почти не пугала. Самое острое чувство, которое испытывала Лотта - чувство непонимания и обиды.
- Я хотела ему помочь, - заикаясь ответила она.
- Помочь? Он сразу родился мелким, но ещё позавчера он выглядел не намного хуже братьев, а сегодня медвежонок уже не жилец!
Мужчина схватил девочку за горло, приподнимая её над полом. Она сучила ногами, хрипела и пыталась ногтями разодрать кожу на его руке, так крепко её держащую.
Вдруг рука разжалась, и Лотта упала на колени, ударившись ими о дощатый пол, а Юкас отлетел в гору соломы. Это Джута почти ласково откинула его лапой, защищая девочку. Мужчина поднялся, презрительно посмотрел на ребёнка, грубо оттолкнул её ногой со своего пути и, жутко раздосадованный вышел из сарая, где жили медведи. Ему было жаль медвежонка, до такой степени, что не было сил выяснять отношения с его матерью. Через несколько секунд он вернулся в сарай и выволок оттуда девочку на улицу.
- Иди отсюда, пока я не свернул тебе шею! - недобро улыбаясь, сказал он ей, затем сменил тон на ласковый:
- Джута, детка, ты мне нужна, пошли со мной.
Медведица оглянулась на Лотту, которая, прислонившись спиной к сараю, сидела на земле, обняв колени, и плакала.
- Даже не начинай! - прикрикнул на Джуту Юкас. - Нас с тобой ждёт Айна.
Джута вздохнула. Хозяин был расстроен и зол, в таком состоянии он бывал редко, и спорить с ним сейчас было бесполезно. Но медведица обязательно бы это сделала, если бы их не ждала девушка, которая ни один раз спасала их шкуры. Медведица медленно пошла за Юкасом, держась от него на расстоянии и всем видом показывая, что она осуждает его поведение.
***
На могиле старика Юма лежал старый лохматый медведь. Глаза его не выражали ничего, кроме смирения. Рядом стояла миска, полная свежей рыбы, которую ранним утром наловил для него Юмов сын. Обычно это было любимое лакомство зверя, но сейчас он утратил интерес даже к еде. Почувствовав, что к нему кто-то приближается, медведь лишь скосил глаза в сторону идущих к нему людей и медведей. Поджарый и очень любопытный мишка Айны подскочил к лежавшему животному, радостно его приветствуя и обнюхивая, и тот поднял морду, посмотрев на молодого сородича. Джута стояла чуть в стороне, не решаясь подойти к некогда сильному и смелому другу, с которым бок о бок провела много дней своей жизни. Медведь узнал и Айну, и Юкаса, и в любой другой ситуации он был бы им рад, но сейчас зверь лишь вздохнул и отвернулся, положив голову на скрещенные лапы. Медведь Айны заинтересовался рыбой, и девушке пришлось на него прикрикнуть, чтобы он не ел того, что предназначалось другому.
- Я же тебе говорила, что это бесполезно, - мило надув нижнюю губу, произнесла Айна.
- Я и не надеялся, что он встретит нас, жонглируя разноцветными шариками, - буркнул Юкас.
Он подсел к медведю и протянул руку, чтобы потрепать его за ухом. Медведь зарычал, тот отскочил.
- Начало так себе, - заключил Юкас, скребя пальцами с грязными ногтями поросщую щетиной щёку.
- Ты бы оказал нам большую услугу, если бы поел, - ласково сказала Айна, решительно подходя к медведю и вытаскивая пальцами из его шерсти огромный колтун.
Он хотел огрызнуться и на неё, но взглянув на милое девичье лицо, передумал. Айна, поняв, что ей ничего не угрожает, подошла совсем близко и ухватилась за ещё один колтун.
- Ужасно выглядишь, хозяин бы не одобрил, - строго сказала она.
- Дружище, ты нам и правда нужен, - Юкас тоже решился подойти к нему и стал выбирать клочки полинялой шерсти. - Джута не может оставить детей, а я не могу идти без медведя. Айне придётся рисковать одной, если ты нас не выручишь. Мы могли бы стать отличной парочкой, я всегда мечтал о самце!
Медведь слушал внимательно, и не огрызался, даже тогда, когда девушка больно тянула его за шерсть. Но вставать с могилы не торопился.
- Ладно, малышка, пошли отсюда, мы тратим время, - Юкас потянул Айну за руку, оттаскивая от зверя.
- Я тебя понимаю, мишка! Но мне, если честно, немного страшно идти одной. Страшно не за себя. И даже не за своего ребёнка. Вдруг я не справлюсь с заданием. Твой хозяин настоящий предатель - умер, никого не предупредив, что собирается сыграть в ящик! - прошептала девушка на ухо старому медведю. - Но я уверена, он бы очень рассердился, узнав, что ты не помог нам.
Айна подозвала своего медведя, и, махнув на прощанье Юкасу, отправилась прочь от могилы. К лежащему животному подошла Джута и потёрлась о его морду своей. Грустными своими глазами посмотрела в потухшие глаза старшего товарища и носом подвинула ему миску с рыбой. Пахло от миски очень привлекательно, Джуте рыба доставалась редко. Последний раз - поздней осенью, перед спячкой. Это Тея приволокла беременной медведице полную кошёлку деликатеса. Клиент предложил расплатиться частью улова, либо обслужить его в кредит. Тея знала, что жаждущий её прелестей рыбак вскоре продаст рыбу и деньги ей непременно вернёт, но всё же предпочла порадовать вкусным Джуту, взяв оплату натуральным продуктом. В ущерб себе, разумеется.
Медведь подвинул миску Джуте, предложив ей съесть всё за него. Она посмотрела на хозяина, ожидая его одобрения, и Юкас согласно кивнул. Медведица с наслаждением и чавканьем съела угощение - сначала одну небольшую рыбину, а потом ещё одну - совсем маленькую.
- Если передумаешь, ты знаешь, где мы живём, - сказал мужчина медведю, кивнул своей медведице, - детка, пойдём домой.
***
Девочка сидела на том месте, где они её оставили, она не вошла ни в дом, ни в сарай, хотя очень замёрзла. Юкас прошёл мимо неё к медвежатам, даже не взглянув на ребёнка. Слабый медвежонок чувствовал себя очень плохо, Юкас уже видел такое. Шансов выжить по мнению хозяина, у него не было.
В отвратительном настроении мужчина вернулся в дом и наткнулся на остатки вчерашнего пирога, который не доела Лотта.
- Откуда это у тебя? - он бросил объедки в девочку.
- Мне дала женщина.
- Какая женщина?
- Высокая, седая с украшениями. Она дала мне травы для медвежонка и пирог для меня. Я заварила травы так, как она меня научила, клянусь! - Лотта бросилась ему под ноги. - Я хотела ему помочь!
Юкас стал вспоминать вечерний визит Теи и разговор о больном медвежонке.
- Так ты была у Ванды? Она знает толк в снадобьях, но этим ему уже не поможешь, - буркнул Юкас.
- Позволь мне хотя бы попытаться, - девочка молитвенно сложила руки.
Он пожал плечами, мол, валяй.
- Ведро у колодца, - робко начала Лотта, - оно дырявое.
- Другого у меня нет!
Он шёл в дом, от души пиная камни, попадавшиеся ему на пути. Один из них угодил в окошко дома и разбил его, от чего мужчина выругался и мысленно снова обвинил девочку.
Он собирался отправиться в город, выведать новости от проезжающих из других поселений людей и узнать о местах, где можно чем-нибудь поживиться. Но передумал и улёгся в постель, положив под голову руки. Недолго провалявшись, он поймал себя на мысли, что Тея была права, и от него ужасно несёт. Собрав по дому грязную одежду, Юкас свистнул Джуту и отправился с ней к живописному лесному озеру. Сняв свою маску, он разделся догола и вошёл в холодную воду, ёжась, быстро окунулся с головой и начал согреваться.
Тело у него было стройное и красивое, за исключением шеи, плеча и предплечья - кожа на них пострадала от огня, но гораздо меньше, чем лицо.
Медведицу в воду приглашать было не нужно, она с радостью залезла туда сама.
Недолго поплескавшись с Джутой, он вылез на берег, быстро оделся, наскоро и без фанатизма застирал нехитрые элементы своего гардероба и отправился к дому. Проходя мимо колодца заметил, что девчонка пытается достать воду, равнодушно прошествовал, не повернув головы. Развесив одежду возле дома, всё же вернулся к ней с двумя целыми вёдрами, наполнил их водой из колодца и отнёс к печке. Девчонка шагала за ним.
- Нужно вскипятить воду, - тихо сказала она. - Чем можно затопить печь?
- Можно сходить в лес и набрать там веток. Обычно делают так, если лень рубить деревья на дрова или нет денег на их покупку, - ответил Юкас.
Лотта покорно пошла на поиски, набрала немного того, что с большой натяжкой можно было бы назвать дровами, растопила печь и снова приготовила отвар. Юкас стоял в дверях сарая и смотрел, как она выпаивает медвежонку снадобье, а Джута внимательно за этим наблюдает.
"Всё бесполезно, детка!" - подумал он и ему стало очень жалко свою медведицу.
***
Старый косматый медведь, весь в колтунах и репьях, шатаясь, медленно шёл по людной улице. Он двигался без сопровождения хозяина, что было запрещено правилами их поселения, но никому из горожан и в голову бы не пришло выразить недовольство по этому поводу. Все знали, чей это медведь. Он не мог идти с хозяином, потому что человека у него больше нет. Тяжело ступая на лапы и часто дыша, он двигался неспешно, выверяя каждый шаг, но ни разу не остановился отдохнуть, и вскоре показался возле старого дома, в котором жили Юкас и Джута. Дойдя до входа в сарай, он устало рухнул на землю.
- Вот это дело, дружище! - обрадовался Юкас, увидя зверя. - Малышка будет рада. Тебе нужно приходить в себя!
Он поставил перед животным миску с несколькими куриными яйцами, прошлогодними, уже сморщенными яблоками и кореньями трав. Медведь, до этого подкрепившийся рыбой, взглянул на угощение и стал вяло его обнюхивать, понимая, что нужно есть, чтобы набраться сил.
***
- Как твой медвежонок? - спросила Ванда, когда вошедший в таверну Юкас уселся за стойку.
- Плохо, он умрёт сегодня или завтра, - махнул тот рукой.
- Я передала для него лекарство, твоей девчонке. Если уж ты приволок её к нам, позволь спросить, почему она такая грязная и так легко одета?
- Ванда! Любовь моя! Она не моя! Хочешь, возьми её себе! - с некоторым раздражением ответил Юкас.
- У меня на шее сидят двое олухов сыновей, их бабы и тупоголовые внучки! - весело ответила трактирщица. - Это не считая всех остальных убогих, согретых теплом моего внимания, вроде тебя и Теи!
Сыновья у неё были умными и крепкими малыми, обладали весёлым нравом и обожали мать. Их жёны были красавицами и замечательными хозяйками, а свекровь свою разве что не боготворили. Внучки - симпатичные, хорошо воспитанные и сообразительные девушки. Никто из них не сидел у неё на шее, у всех было занятие, позволяющее неплохо зарабатывать на жизнь. Но такова была природа Ванды - ругать всё, что ей было дорого.
- Я передам девчонке еды, не вздумай съесть всё сам! И ещё трав. Подойди ко мне, когда соберёшься восвояси.
В дверях таверны появился Занг с отцом и младшим сыном - тем самым пареньком, что нёс карты вчера. Старик подмигнул хозяйке, та смущённо улыбнулась, ни обронив в его сторону ни одного кокетливого слова.
***
Когда Юкас вернулся домой, девочка вычёсывала старого медведя. Делала она это старым гребнем со сломанными зубцами, который нашла тут же, в сарае. Шерсть животного свалялась и плохо распутывалась. Медведю не слишком нравилось, то, что с ним делали, но он ни разу не огрызнулся на ребёнка. Юкас с удивлением наблюдал за этой картиной. Этот медведь не отличался дружелюбием и снисхождение проявлял лишь к хорошо знакомым людям.
- Эй! Как тебе это удалось? - спросил Юкас, приближаясь к ней. - Как он подпустил тебя?
Лотта пожала плечами:
- Я сказала, что хочу ему добра, и он услышал.
Юкас хмыкнул и продолжал смотреть, с каким-то нелепым желанием, чтобы она больно дёрнула медведя, а тот вскочил бы, зарычал, показывая большие жёлтые клыки, один из которых сломан почти до самого основания, ударил девчонку лапой, отбросив её от себя. Но она спокойно продолжала своё занятие, выбирала свалявшуюся шерсть и, кажется, ни капли не боялась.
- У твоего отца был медведь? - спросил Юкас.
- Нет, что ты! Он себя-то с трудом кормил. А про нас с братом и вовсе забывал.
- Мне это не интересно - все эти семейные подробности, - безразлично сказал он.
- Ты же сам спросил, - удивилась девочка.
