Мать — идеальная жена, которая все свое время уделяла нам, детям. У меня старший брат, который пошел по стопам отца, и младшая сестра, которая пошла по стопам матери. И брат, и сестра всегда были…
Софья замолкла, подыскивая слова.
— …как надо. То есть они не подстраивались под правила жизни, нет. Они просто родились такими, какими стоило родиться, чтобы прожить отличную, спокойную, честную жизнь. А я очень хотела быть как они, но получалось с трудом.
Время еще было такое — мое взросление пришлось на восьмидесятые, когда я стала подростком — объявили Перестройку. Своеобразное было время. Очень многим, и мне в том числе, захотелось какой-то совсем другой, красивой, яркой жизни. До нас доходили журналы, в которых рассказывалось о каком-то совсем другом мире. Мы смотрели кино о красивых, богатых людях, которые жили где-то там, главное, что не здесь. И мне этого всего очень хотелось — не маленькой комнаты, которую я должна была делить с братом и сестрой, не школьных уроков, которые мне все равно, как мне тогда казалось, ничего не дадут… а вот этого. Красоты. Яркости. Денег.
И у меня в этом желании был напарник. Со средней школы я дружила с мальчиком… мне он казался очень хорошим. Да, мы были не разлей вода. Сначала просто общались, а потом поняли, что можем и встречаться. Я думала, что очень его люблю.
В голосе Софьи послышалась насмешка над самой собой.
— Маме этот мальчик не нравился. Она даже пыталась запретить мне с ним общаться. У него была, с ее точки зрения, не самая хорошая семья — отец был из рук вон плохим работником на шахте, скандалистом, много пил, говорят, что и жену бил… но я ничего не хотела слышать. Я устраивала скандалы, я грозилась уйти из дома, если мать продолжит свои попытки разлучить нас. Она отстала. Так мы с ним и встречались — всю старшую школу. Мечтали о том, как уедем из города, как отправимся для начала в Москву, а потом — покорять весь мир, конечно же.
Потом старший брат моего друга сердца уехал в Москву. Мы были тогда в 11 классе. Брат этот как-то быстро и хорошо, по его словам, устроился в столице. И вот он стал звать моего молодого человека к себе. А тот давай и предложи поехать и мне. Я, разумеется, сразу согласилась. Это была, как помню, зима, нам еще полгода учиться, сдавать экзамены, поступать куда-то. Мой милый юноша собрал чемоданы, отчислился из школы и поехал к брату. А моя мать взмолилась, чтобы я закончила школу. Мне, конечно же, хотелось броситься в столицу сразу, но на этот раз я решила послушаться, да и мой молодой человек сказал, что так лучше — пока он устроится, пока все организует… как раз и я приеду.
Мать-то определенно надеялась, что из-за разлуки я перегорю, но не тут-то было. Я доучилась. Сдала кое-как экзамены. И уже на следующий день как получила аттестат я была на вокзале.
Мой сердечный друг все это время звонил мне, говорил, как ждет, как скучает. Я просто умирала от тоски и любви. Представляла, как я приеду, как он встретит меня на вокзале с цветами, как мы заживем… Я же почти нигде и не бывала, кроме моего города и вот санаториев в Сочи, куда отцу давали иногда путевки. Москва казалась каким-то оазисом всего того, чего я была лишена.
Мой отъезд был, конечно, со скандалом. Отец гудел, мать рыдала, я орала, что они «еще пожалеют», что говорили так дурно о моем парне, что я не намерена «сидеть в этой дыре», что я хоть чего-то хочу от жизни, в отличие от них.
В общем, я собрала чемодан, швырнула в родителей аттестат, хлопнула дверью и ушла. Перед поездом позвонила своему молодому человеку. Еще раз напомнила, во сколько у меня поезд. Тот пожелал хорошей дороги.
Полтора дня дороги я была самым счастливым человеком во всем мире. Я рассказывала попутчикам, какие мы с моим молодым человеком молодцы. Едем устраивать новую жизнь в столице. Смелые, верные, влюбленные, и все у нас получится. Мне улыбались, кивали, расспрашивали про наши отношения. И вот Москва! Как я ждала Москву!
Софья тихо вздохнула. Зоя уже давно не плакала, да и слезы уже все высохли — она слушала рассказ.
— Так вот… я приехала. И как ты думаешь, что случилось?..
— Он не приехал? — Зоя хотела бы ошибиться.
— Конечно же он не приехал. Я вышла на перрон, с этим своим дурацким огромным рюкзаком. Стала оглядываться, искать его в толпе… думала, задержался немного… цветы, может, покупал… но его не было. Народ расходился, а я все стояла и ждала, и уговаривала себя, что все в порядке, бывает. Прождала я час. Потом пошла к телефонному аппарату, набрала ему.
Никто не отвечал. Я испугалась — подумала, что с моим молодым человеком могло что-то случиться. Уговорила себя подождать еще немного. Провела на вокзале час, потом второй. Снова пошла к телефону, набрала…
И он ответил. Точнее сначала трубку подняла какая-то девушка, а потом взял трубку он. Молчал некоторое время, а потом сказал, что вчера женился. Извинился, что не предупредил раньше. Объяснил, что это была любовь с первого взгляда, что он не мог ей противостоять, что вот так получилось. Он не ожидал. Спросил, есть ли у меня билет на обратный поезд. Я повесила трубку.
Софья опять замолчала. Зоя не торопила ее.
— Так что да, осталась я на вокзале, одна, с рюкзаком и небольшим запасом денег. На билет мне бы и правда хватило, но… но мне стало так стыдно. Перед родителями — за то, что я защищала того, кто и правда оказался козлом. Стыдно перед собой, что я такая идиотка. Стыдно, что я так ошиблась. Это было настолько сильное чувство, что я… что я решила никуда не уезжать. Я просто не могла, как мне тогда казалось, показаться на глаза родителям. Я позвонила домой. Рассказала, что у меня все хорошо, что я прекрасно устроилась. А потом… ну, я куда-то пошла. Москва же и правда красивая. Было лето. Я ходила по городу до самой ночи, а потом села в парке и заснула. Меня никто не потревожил, почему-то. Утром встала, пошла дальше. Поела. Опять проходила до самой ночи, спряталась в другом парке. Говорю, до сих пор не знаю, как меня не забрали в милицию.
На третий день я подумала, что надо искать работу. Тогда все было не так просто, как сейчас. Но стыд и нежелание признавать свои ошибки гнали меня вперед. Разумеется, ни в каких приличных местах меня не могли взять на работу. Но вот привокзальные районы — совсем другой мир, где жизнь была проще. В одном зачуханном кафе искали официантку, за копейки. Я согласилась. Через два дня оказалось, что официантка нужна не просто, а с дополнительными услугами. Я сбежала, пошла искать дальше. И так прошло несколько месяцев — я находила разные странные халтуры, ночевала то тут, то там… одно я не допускала никогда — продавать себя. Именно поэтому я нигде не задерживалась, пока… пока не встретила Дамира. Он открыл тогда как-то подпольный бар. Я пришла устраиваться, он сам принимал на работу. Посмотрел на меня, как все смотрели — как на мясо. Я сразу все поняла, встала и ушла. Он рассмеялся. Сказал, что возьмет меня и никто ко мне приставать не будет. Он отчасти соврал. Два раза он пытался приставать ко мне сам. Первый раз я дала ему в глаз. Во второй раз — в живот. Дамир сказал, что не любит троицу и потом правда перестал лезть. Однажды меня попытался облапать какая-то его очередная шестерка, и Дамир прострелил ему колено, сказав, что в следующий раз будет стрелять в голову.
Так я и осталась работать у Дамира. Это было очень опасно, но из-за его странной защиты — чуть менее опасно, чем где бы то ни было еще. Дамира боялись и ко мне не лезли. Но началось совсем другое время в стране. На бар часто бывали облавы. Я научилась драться, научилась управляться с оружием — к сожалению, это мне пригодилось и не раз.
Так я и проработала у Дамира десять лет. Скопила денег. Решила, что хотела бы попробовать сделать что-то свое. Он занял мне приличную сумму, и я открыла свой бар. Платила Дамиру мзду, как он требовал, но жила довольно спокойно. Потом бар ему же и вернула, когда… когда поняла, что жизнь опять меняется. Вот и вся история.
— А твой молодой человек? Ты с ним больше не встречалась?
Софья тихо рассмеялась.
— Ах да. Через год после того, как я приехала, я случайно встретила его брата. Тот удивился, что я в Москве. Рассказал, что мой сердечный друг почти сразу, как приехал к нему, спутался с дочкой какого-то местного решалы. Так и крутил с ней все время, и чтобы закрепиться в столице, сделал ей предложение. Она долго думала и согласилась только в тот день, когда я с рюкзаком уже ждала поезд. Так что… наверное, если бы она ему отказала, ждали бы меня и цветы, и он сам. А так… запасной аэродром ему не понадобился.
Его самого я тоже встретила, случайно, года через три. Просто на улице, с семьей. Жена такая улыбчивая, детишки стайкой. Я подошла, поздоровалась. Он забегал глазами. Я подумала, что, наверное, правильно было бы пройти мимо, но потом подумала — какого-то черта? И дала ему по лицу, пару раз. При всех. На том и разошлись.
— Это очень…
— Я не закончила, — Софья немного промахнулась и ткнула кончиком невидимки в макушку Зои. — Так вот мы с тобой говорили про стыд. Несмотря ни на что, я продолжала наслаждаться этим чувством. Ругала себя, с кем я смешалась в Москве. Врала матери по телефону, что работаю в Метрополе. Не знаю, верила ли она мне. В гости они с отцом не просились. Может, все понимали и не хотели себя беспокоить. Жива — и то хорошо… но еще… я так ненавидела себя за то, что влюбилась в такого никчемного придурка, что…
Софья прочистила горло.
— В общем, я… я не могла никого видеть с тех пор. Совсем. От мужчин, которые хотели завязать со мной отношения, меня бросало в дрожь. Каждый из них мне казался чудовищем, даже когда попадались более-менее приличные люди — а такое бывало. Если мне хотелось секса — я нанимала мальчиков по вызову, это было гораздо проще и приятнее. Но впутываться в эмоции… я не то, чтобы не хотела — я не могла. Именно потому, что я испытывала стыд. Не могла себя простить. Так что, как видишь, я могу понять, о чем ты говоришь. Я наслаждалась стыдом целых пятнадцать лет.
— А потом ты встретила?..
— Ага.
— То есть ты встречалась за свою жизнь…
— Да, с молодым придурком и с занудным старикашкой, все верно. Такой себе послужной список.
— А почему ты… — Зоя обернулась через плечо, — почему ты не выходишь за Авенира Михайловича замуж?..
— Почему?.. Ну… знаешь, я не хочу, чтобы все говорили, что он женился на молодухе с грудью и губами, которой интересны только его деньги. Да и зачем ему жена, которая… которая, ну… даже ребенка ему родить не может.
Софья опять прочистила горло.
— Но он же тебя любит, — осторожно сказала Зоя, — и неужели тебе есть дело до того, что думают другие?..
Лицо Софьи стало задумчивым.
— Вероятно, ты права. Возможно, что и соглашусь… на десятый раз, например. Десять — хорошее число.
— А сколько раз он уже предлагал?.. — Зоя невольно улыбнулась.
— Восемь…
Зоя подумала, что надо как-то намекнуть Авениру Михайловичу, что нужно еще всего два раза…
Софья поправила прическу Зои, потом хлопнула ее по плечам.
— Не знаю, усвоила ли ты что-то из моего рассказа. Я понятия не имею, что именно вы там с Витей не можете решить и поделить. Но знаю точно, что давать какому-то там стыду управлять собой — верная дорога к бессмысленной трате времени. Мне — повезло, как-то вырулила так, что теперь я там, где хочу быть. Но везет так не всем и не всегда. Иди, посмотри, как тебе?
Зоя встала, открыла шкаф, заглянула в зеркало.
На нее смотрела зареванная девица с опухшим носом и красными глазами, но на голове сейчас была красиво уложенная коса, спускающаяся от макушки к ушам.
— Здорово, — искренне выдохнула она, — спасибо тебе.
Софья подошла, встала сзади, так, что Зоя видела и ее отражение.
— Слушай. Я вот что все-таки пытаюсь сказать. Я… я не слишком люблю все эти сопли обсуждать, но раз уж мы так сегодня… в общем, я предполагаю, что Витя просто пытается дать тебе то, чего у него самого никогда не было.
— И что же это? — шепнула Зоя, опуская глаза.
— Свободу выбора.
Софья помолчала еще немного и продолжила:
— Он никогда к тебе сам не подойдет. Понимаю, что хочется. Что можно представить какие-то героические романтические жесты и вот это все. Но этого не будет.
— Мне не надо…
— Дослушай. Я хочу донести, что ты, на самом деле, имеешь право решить, что ты хочешь. Ты можешь до смерти любить его, но если ты решишь, что тебе сложно, что ты хочешь строить свою жизнь как-то иначе — то это твое право. И это не плохо. И это не значит, что ты не будешь счастлива. Ты встретишь кого-то еще и сделаешь свою жизнь такой, какой хочешь. Или ты решишь, что хочешь попробовать с ним — и тогда тоже что-то будет. Он может согласиться. А может — отказаться. И это тоже нормально. И это тоже не обрекает кого-либо на плохую жизнь. Зоя, ты абсолютно свободна, даже если тебе кажется, что это не так. Поступи так, как считаешь нужным, как хочешь ты и как хочешь сейчас. И не пинай себя. Жизнь и так с этим прекрасно справится сама. Просто… подумай и реши. А дальше все сложится как надо.
Они с Софьей поговорили еще некоторое время. Зоя не могла налюбоваться на свою прическу. Голова стала легкой, как будто вместе с уложенными волосами упорядочились и ее мысли.
Когда Софья ушла, Зоя взяла телефон и сделала первый из тех звонков, что ей надо было сегодня сделать.
Тимур взял трубку почти сразу.
— Я помню, что ты говорил… — начала Зоя, — по поводу работы…
— Да! — энергично отозвался Тимур. — И ты решила?
Зоя вздохнула, собираясь с духом.
— Да, решила. И если честно, я думаю, что это не самая лучшая идея…
Зоя спешила вниз по улице. Пыталась не бежать, но очень боялась опоздать. Затормозила на углу, проверила время. Согнулась пополам, чтобы отдышаться. В руке шуршал пакет.
В голове все еще звучал голос тети Вали:
— Вы меня очень, очень разочаровали. Более не считаю нас с вами знакомыми.
Это было неприятно. Так хотелось остаться со всеми в хороших отношениях, но…
По крайней мере, Испания отреагировала достаточно спокойно. То есть как спокойно. Учитывая, что они начали оформлять все документы и разрешения, ее попросили возместить уже понесенные расходы. Денег на счету стало в два раза меньше, но делать было нечего. Она это заварила, она это и решит.
Звякнула смс. Зоя увидела, что она от Ани. Прочитала текст, улыбнулась.
Кажется, финансовое положение получится поправить довольно быстро.
Но надо было спешить. Светофор зажегся зеленым, и Зоя пошла дальше по улице. Вот и тот дом, который был ей нужен — обычное офисное здание, втиснутое в историческую застройку в центре.
Открылась дверь. Витя вышел на улицу. Посмотрел на часы на руке, осмотрелся по сторонам. Достал сигареты, закурил. Зою он пока не видел.
Она замерла. Сердце забилось так сильно, что отдавало в голову. Она перевела дух, потом кивнула сама себе и пошла вперед.
И тут уже Витя заметил ее. Замер с недонесенной до рта сигаретой. Покраснел, закашлялся. Быстро подошел к урне, выкинул туда окурок, замер с прямой спиной.
— Привет! — Зоя подошла к нему и встала рядом.
— Привет, — ответил он удивленно, — то есть… прости, я… Соня сказала, что хотела со мной встретиться сейчас, вот я и…
— Я знаю, — кивнула Зоя, — это я ее попросила так сказать, чтобы точно поймать тебя сегодня.
Софья замолкла, подыскивая слова.
— …как надо. То есть они не подстраивались под правила жизни, нет. Они просто родились такими, какими стоило родиться, чтобы прожить отличную, спокойную, честную жизнь. А я очень хотела быть как они, но получалось с трудом.
Время еще было такое — мое взросление пришлось на восьмидесятые, когда я стала подростком — объявили Перестройку. Своеобразное было время. Очень многим, и мне в том числе, захотелось какой-то совсем другой, красивой, яркой жизни. До нас доходили журналы, в которых рассказывалось о каком-то совсем другом мире. Мы смотрели кино о красивых, богатых людях, которые жили где-то там, главное, что не здесь. И мне этого всего очень хотелось — не маленькой комнаты, которую я должна была делить с братом и сестрой, не школьных уроков, которые мне все равно, как мне тогда казалось, ничего не дадут… а вот этого. Красоты. Яркости. Денег.
И у меня в этом желании был напарник. Со средней школы я дружила с мальчиком… мне он казался очень хорошим. Да, мы были не разлей вода. Сначала просто общались, а потом поняли, что можем и встречаться. Я думала, что очень его люблю.
В голосе Софьи послышалась насмешка над самой собой.
— Маме этот мальчик не нравился. Она даже пыталась запретить мне с ним общаться. У него была, с ее точки зрения, не самая хорошая семья — отец был из рук вон плохим работником на шахте, скандалистом, много пил, говорят, что и жену бил… но я ничего не хотела слышать. Я устраивала скандалы, я грозилась уйти из дома, если мать продолжит свои попытки разлучить нас. Она отстала. Так мы с ним и встречались — всю старшую школу. Мечтали о том, как уедем из города, как отправимся для начала в Москву, а потом — покорять весь мир, конечно же.
Потом старший брат моего друга сердца уехал в Москву. Мы были тогда в 11 классе. Брат этот как-то быстро и хорошо, по его словам, устроился в столице. И вот он стал звать моего молодого человека к себе. А тот давай и предложи поехать и мне. Я, разумеется, сразу согласилась. Это была, как помню, зима, нам еще полгода учиться, сдавать экзамены, поступать куда-то. Мой милый юноша собрал чемоданы, отчислился из школы и поехал к брату. А моя мать взмолилась, чтобы я закончила школу. Мне, конечно же, хотелось броситься в столицу сразу, но на этот раз я решила послушаться, да и мой молодой человек сказал, что так лучше — пока он устроится, пока все организует… как раз и я приеду.
Мать-то определенно надеялась, что из-за разлуки я перегорю, но не тут-то было. Я доучилась. Сдала кое-как экзамены. И уже на следующий день как получила аттестат я была на вокзале.
Мой сердечный друг все это время звонил мне, говорил, как ждет, как скучает. Я просто умирала от тоски и любви. Представляла, как я приеду, как он встретит меня на вокзале с цветами, как мы заживем… Я же почти нигде и не бывала, кроме моего города и вот санаториев в Сочи, куда отцу давали иногда путевки. Москва казалась каким-то оазисом всего того, чего я была лишена.
Мой отъезд был, конечно, со скандалом. Отец гудел, мать рыдала, я орала, что они «еще пожалеют», что говорили так дурно о моем парне, что я не намерена «сидеть в этой дыре», что я хоть чего-то хочу от жизни, в отличие от них.
В общем, я собрала чемодан, швырнула в родителей аттестат, хлопнула дверью и ушла. Перед поездом позвонила своему молодому человеку. Еще раз напомнила, во сколько у меня поезд. Тот пожелал хорошей дороги.
Полтора дня дороги я была самым счастливым человеком во всем мире. Я рассказывала попутчикам, какие мы с моим молодым человеком молодцы. Едем устраивать новую жизнь в столице. Смелые, верные, влюбленные, и все у нас получится. Мне улыбались, кивали, расспрашивали про наши отношения. И вот Москва! Как я ждала Москву!
Софья тихо вздохнула. Зоя уже давно не плакала, да и слезы уже все высохли — она слушала рассказ.
— Так вот… я приехала. И как ты думаешь, что случилось?..
— Он не приехал? — Зоя хотела бы ошибиться.
— Конечно же он не приехал. Я вышла на перрон, с этим своим дурацким огромным рюкзаком. Стала оглядываться, искать его в толпе… думала, задержался немного… цветы, может, покупал… но его не было. Народ расходился, а я все стояла и ждала, и уговаривала себя, что все в порядке, бывает. Прождала я час. Потом пошла к телефонному аппарату, набрала ему.
Никто не отвечал. Я испугалась — подумала, что с моим молодым человеком могло что-то случиться. Уговорила себя подождать еще немного. Провела на вокзале час, потом второй. Снова пошла к телефону, набрала…
И он ответил. Точнее сначала трубку подняла какая-то девушка, а потом взял трубку он. Молчал некоторое время, а потом сказал, что вчера женился. Извинился, что не предупредил раньше. Объяснил, что это была любовь с первого взгляда, что он не мог ей противостоять, что вот так получилось. Он не ожидал. Спросил, есть ли у меня билет на обратный поезд. Я повесила трубку.
Софья опять замолчала. Зоя не торопила ее.
— Так что да, осталась я на вокзале, одна, с рюкзаком и небольшим запасом денег. На билет мне бы и правда хватило, но… но мне стало так стыдно. Перед родителями — за то, что я защищала того, кто и правда оказался козлом. Стыдно перед собой, что я такая идиотка. Стыдно, что я так ошиблась. Это было настолько сильное чувство, что я… что я решила никуда не уезжать. Я просто не могла, как мне тогда казалось, показаться на глаза родителям. Я позвонила домой. Рассказала, что у меня все хорошо, что я прекрасно устроилась. А потом… ну, я куда-то пошла. Москва же и правда красивая. Было лето. Я ходила по городу до самой ночи, а потом села в парке и заснула. Меня никто не потревожил, почему-то. Утром встала, пошла дальше. Поела. Опять проходила до самой ночи, спряталась в другом парке. Говорю, до сих пор не знаю, как меня не забрали в милицию.
На третий день я подумала, что надо искать работу. Тогда все было не так просто, как сейчас. Но стыд и нежелание признавать свои ошибки гнали меня вперед. Разумеется, ни в каких приличных местах меня не могли взять на работу. Но вот привокзальные районы — совсем другой мир, где жизнь была проще. В одном зачуханном кафе искали официантку, за копейки. Я согласилась. Через два дня оказалось, что официантка нужна не просто, а с дополнительными услугами. Я сбежала, пошла искать дальше. И так прошло несколько месяцев — я находила разные странные халтуры, ночевала то тут, то там… одно я не допускала никогда — продавать себя. Именно поэтому я нигде не задерживалась, пока… пока не встретила Дамира. Он открыл тогда как-то подпольный бар. Я пришла устраиваться, он сам принимал на работу. Посмотрел на меня, как все смотрели — как на мясо. Я сразу все поняла, встала и ушла. Он рассмеялся. Сказал, что возьмет меня и никто ко мне приставать не будет. Он отчасти соврал. Два раза он пытался приставать ко мне сам. Первый раз я дала ему в глаз. Во второй раз — в живот. Дамир сказал, что не любит троицу и потом правда перестал лезть. Однажды меня попытался облапать какая-то его очередная шестерка, и Дамир прострелил ему колено, сказав, что в следующий раз будет стрелять в голову.
Так я и осталась работать у Дамира. Это было очень опасно, но из-за его странной защиты — чуть менее опасно, чем где бы то ни было еще. Дамира боялись и ко мне не лезли. Но началось совсем другое время в стране. На бар часто бывали облавы. Я научилась драться, научилась управляться с оружием — к сожалению, это мне пригодилось и не раз.
Так я и проработала у Дамира десять лет. Скопила денег. Решила, что хотела бы попробовать сделать что-то свое. Он занял мне приличную сумму, и я открыла свой бар. Платила Дамиру мзду, как он требовал, но жила довольно спокойно. Потом бар ему же и вернула, когда… когда поняла, что жизнь опять меняется. Вот и вся история.
— А твой молодой человек? Ты с ним больше не встречалась?
Софья тихо рассмеялась.
— Ах да. Через год после того, как я приехала, я случайно встретила его брата. Тот удивился, что я в Москве. Рассказал, что мой сердечный друг почти сразу, как приехал к нему, спутался с дочкой какого-то местного решалы. Так и крутил с ней все время, и чтобы закрепиться в столице, сделал ей предложение. Она долго думала и согласилась только в тот день, когда я с рюкзаком уже ждала поезд. Так что… наверное, если бы она ему отказала, ждали бы меня и цветы, и он сам. А так… запасной аэродром ему не понадобился.
Его самого я тоже встретила, случайно, года через три. Просто на улице, с семьей. Жена такая улыбчивая, детишки стайкой. Я подошла, поздоровалась. Он забегал глазами. Я подумала, что, наверное, правильно было бы пройти мимо, но потом подумала — какого-то черта? И дала ему по лицу, пару раз. При всех. На том и разошлись.
— Это очень…
— Я не закончила, — Софья немного промахнулась и ткнула кончиком невидимки в макушку Зои. — Так вот мы с тобой говорили про стыд. Несмотря ни на что, я продолжала наслаждаться этим чувством. Ругала себя, с кем я смешалась в Москве. Врала матери по телефону, что работаю в Метрополе. Не знаю, верила ли она мне. В гости они с отцом не просились. Может, все понимали и не хотели себя беспокоить. Жива — и то хорошо… но еще… я так ненавидела себя за то, что влюбилась в такого никчемного придурка, что…
Софья прочистила горло.
— В общем, я… я не могла никого видеть с тех пор. Совсем. От мужчин, которые хотели завязать со мной отношения, меня бросало в дрожь. Каждый из них мне казался чудовищем, даже когда попадались более-менее приличные люди — а такое бывало. Если мне хотелось секса — я нанимала мальчиков по вызову, это было гораздо проще и приятнее. Но впутываться в эмоции… я не то, чтобы не хотела — я не могла. Именно потому, что я испытывала стыд. Не могла себя простить. Так что, как видишь, я могу понять, о чем ты говоришь. Я наслаждалась стыдом целых пятнадцать лет.
— А потом ты встретила?..
— Ага.
— То есть ты встречалась за свою жизнь…
— Да, с молодым придурком и с занудным старикашкой, все верно. Такой себе послужной список.
— А почему ты… — Зоя обернулась через плечо, — почему ты не выходишь за Авенира Михайловича замуж?..
— Почему?.. Ну… знаешь, я не хочу, чтобы все говорили, что он женился на молодухе с грудью и губами, которой интересны только его деньги. Да и зачем ему жена, которая… которая, ну… даже ребенка ему родить не может.
Софья опять прочистила горло.
— Но он же тебя любит, — осторожно сказала Зоя, — и неужели тебе есть дело до того, что думают другие?..
Лицо Софьи стало задумчивым.
— Вероятно, ты права. Возможно, что и соглашусь… на десятый раз, например. Десять — хорошее число.
— А сколько раз он уже предлагал?.. — Зоя невольно улыбнулась.
— Восемь…
Зоя подумала, что надо как-то намекнуть Авениру Михайловичу, что нужно еще всего два раза…
Софья поправила прическу Зои, потом хлопнула ее по плечам.
— Не знаю, усвоила ли ты что-то из моего рассказа. Я понятия не имею, что именно вы там с Витей не можете решить и поделить. Но знаю точно, что давать какому-то там стыду управлять собой — верная дорога к бессмысленной трате времени. Мне — повезло, как-то вырулила так, что теперь я там, где хочу быть. Но везет так не всем и не всегда. Иди, посмотри, как тебе?
Зоя встала, открыла шкаф, заглянула в зеркало.
На нее смотрела зареванная девица с опухшим носом и красными глазами, но на голове сейчас была красиво уложенная коса, спускающаяся от макушки к ушам.
— Здорово, — искренне выдохнула она, — спасибо тебе.
Софья подошла, встала сзади, так, что Зоя видела и ее отражение.
— Слушай. Я вот что все-таки пытаюсь сказать. Я… я не слишком люблю все эти сопли обсуждать, но раз уж мы так сегодня… в общем, я предполагаю, что Витя просто пытается дать тебе то, чего у него самого никогда не было.
— И что же это? — шепнула Зоя, опуская глаза.
— Свободу выбора.
Софья помолчала еще немного и продолжила:
— Он никогда к тебе сам не подойдет. Понимаю, что хочется. Что можно представить какие-то героические романтические жесты и вот это все. Но этого не будет.
— Мне не надо…
— Дослушай. Я хочу донести, что ты, на самом деле, имеешь право решить, что ты хочешь. Ты можешь до смерти любить его, но если ты решишь, что тебе сложно, что ты хочешь строить свою жизнь как-то иначе — то это твое право. И это не плохо. И это не значит, что ты не будешь счастлива. Ты встретишь кого-то еще и сделаешь свою жизнь такой, какой хочешь. Или ты решишь, что хочешь попробовать с ним — и тогда тоже что-то будет. Он может согласиться. А может — отказаться. И это тоже нормально. И это тоже не обрекает кого-либо на плохую жизнь. Зоя, ты абсолютно свободна, даже если тебе кажется, что это не так. Поступи так, как считаешь нужным, как хочешь ты и как хочешь сейчас. И не пинай себя. Жизнь и так с этим прекрасно справится сама. Просто… подумай и реши. А дальше все сложится как надо.
***
Они с Софьей поговорили еще некоторое время. Зоя не могла налюбоваться на свою прическу. Голова стала легкой, как будто вместе с уложенными волосами упорядочились и ее мысли.
Когда Софья ушла, Зоя взяла телефон и сделала первый из тех звонков, что ей надо было сегодня сделать.
Тимур взял трубку почти сразу.
— Я помню, что ты говорил… — начала Зоя, — по поводу работы…
— Да! — энергично отозвался Тимур. — И ты решила?
Зоя вздохнула, собираясь с духом.
— Да, решила. И если честно, я думаю, что это не самая лучшая идея…
***
Зоя спешила вниз по улице. Пыталась не бежать, но очень боялась опоздать. Затормозила на углу, проверила время. Согнулась пополам, чтобы отдышаться. В руке шуршал пакет.
В голове все еще звучал голос тети Вали:
— Вы меня очень, очень разочаровали. Более не считаю нас с вами знакомыми.
Это было неприятно. Так хотелось остаться со всеми в хороших отношениях, но…
По крайней мере, Испания отреагировала достаточно спокойно. То есть как спокойно. Учитывая, что они начали оформлять все документы и разрешения, ее попросили возместить уже понесенные расходы. Денег на счету стало в два раза меньше, но делать было нечего. Она это заварила, она это и решит.
Звякнула смс. Зоя увидела, что она от Ани. Прочитала текст, улыбнулась.
Кажется, финансовое положение получится поправить довольно быстро.
Но надо было спешить. Светофор зажегся зеленым, и Зоя пошла дальше по улице. Вот и тот дом, который был ей нужен — обычное офисное здание, втиснутое в историческую застройку в центре.
Открылась дверь. Витя вышел на улицу. Посмотрел на часы на руке, осмотрелся по сторонам. Достал сигареты, закурил. Зою он пока не видел.
Она замерла. Сердце забилось так сильно, что отдавало в голову. Она перевела дух, потом кивнула сама себе и пошла вперед.
И тут уже Витя заметил ее. Замер с недонесенной до рта сигаретой. Покраснел, закашлялся. Быстро подошел к урне, выкинул туда окурок, замер с прямой спиной.
— Привет! — Зоя подошла к нему и встала рядом.
— Привет, — ответил он удивленно, — то есть… прости, я… Соня сказала, что хотела со мной встретиться сейчас, вот я и…
— Я знаю, — кивнула Зоя, — это я ее попросила так сказать, чтобы точно поймать тебя сегодня.
