— Я не знал, я не понял, – отплёвывался тот, уткнувшись в землю лицом. – Господин подполковник, пожалуйста! Ну, я же не знал! Я… я больше не буду!
Лихтенберг убрал свою ногу. Расширившиеся глаза лейтенанта, направленные на него, отражали животный страх, конечности его тряслись.
— Безграмотный кретин! Чему вас только учат! Где Бакки? Ты видел, как он вышел из здания?
— Не… нет.
— Конечно, не видел, потому что он ещё там. Никогда. Понял? Никогда не смей бить эльксаримов! – процедил Лихтенберг сквозь зубы.
— Ни… никогда. Я понял.
В этот момент оба рефлекторно пригнулись, схватившись за уши, потому что прозвучал оглушительный взрыв. Верхние этажи здания обвалились, за выбитыми окнами нижних плясали языки пламени. Окрестные дороги и площадь оказались погребены под обломками. Затухшие отзвуки обрушения сменились сигнальной сиреной потревоженных машин. Эльксарим-подрывник обернулся на разрушение и кинул на разбитую мостовую большую медную медаль. Символ Андрии.
Сотрудник с флешкой не добрался до своей машины. Утечка информации была успешно ликвидирована.
Джейн подала Милисенте руку, и девочка выбралась из машины, опираясь на костыль. Наконец-то она могла снова вдохнуть полной грудью этот воздух, насыщенный неповторимым ароматом гаттарийского океана. Больница, где ей пришлось провести последние два месяца, тоже располагалась недалеко от побережья – но за пределами полуострова. И океан там был совсем не тот на запах. Этот особый, манящий и возбуждающий оттенок… возможно было ощутить только здесь. К нему примешивался такой знакомый аромат цветов. Точно! Пока она лежала в больнице, зацвели мамины розы.
— Как же я соскучилась!
Милисента зажмурила глаза от удовольствия.
Но было ещё кое-что, по чему она успела истосковаться, помимо семьи и стен родного дома. Точнее, кое-кто. Конечно, с повреждённой ногой сложно было подобраться к подножию горы, заросшему густым, непролазным лесом. Если бы ещё во время того злополучного похода девочка не приметила с дерева опушку, у самого подножия, к которой вела узкая и относительно ровная полоска луга. Ситуация осложнялась ещё тем, что его никто посторонний не должен был видеть. А Милисенту, конечно же, не отпускали пока гулять одну. Ей только недавно сделали вторую операцию, и врачи не разрешали пока наступать на больную ногу. Разумеется, мобильность панты весьма пострадала. Но девочка не сдавалась. Как же хотелось снова его увидеть! Просто невыносимо было ждать, пока полностью заживёт нога, ведь на это мог уйти ещё целый месяц! Да. Она обещала военным. Но пытаться в одиночку пересечь на инвалидной коляске длинную поляну, на которой неизвестно какие препятствия могут встретиться – казалось безумием.
«Эх… Будь я эльксаримом, наверняка уже была бы как новенькая», – с досадой вдруг подумала она. Милисента подкатила на своей коляске к приоткрытой двери одного из классов и заглянула внутрь. Уроки в школе уже почти везде закончились. Она первый день только посещала школьные занятия после двухмесячного перерыва, и даже немного соскучилась по этому вроде бы ненавистному месту. Здесь всё осталось без изменений, как и дома. Даже такая, стабильность всё равно успокаивала. И этот мальчик из девятого класса, которого Милисента увидела за дверью, стирающим пыль со стеллажей, тоже оказался знакомым. Девочка улыбнулась. Скоро начнутся летние каникулы, старшеклассникам, наверное, приходится сейчас думать об экзаменах… Впрочем, Трейдан не то чтобы хорошо учился, и едва ли рассчитывал на поступление в престижный вуз. Юноша чихнул, поднёс к лицу тряпку для пыли и высморкался в неё!
— Фу! – не удержалась от восклицания Милисента. – Фу, Трейдан, что ты делаешь?! У тебя платка нет, что ли?
Старшеклассник обернулся. Раскрасневшиеся глаза его равнодушно оглядели девочку.
— Эта тряпка всё равно чище моего платка, – шмыгнув опухшим носом, проговорил он.
А потом вышел и направился в сторону туалета. Мисси подъехала к двери уборной следом за ним.
— У тебя что, температура?
Она протянула кверху руку, приподнявшись на здоровой ноге, но дотянуться до лба рослого девятиклассника всё равно оказалось для неё непосильной задачей.
— Нет. Просто насморк. Я немного простудился, – ответил Трейдан. – Как твоя нога?
Ничуть не стесняясь девочки, он вошёл в мужской туалет и высморкался ещё раз под краном, а потом принялся за мытьё своей тряпки. Милисента заехала следом. Всё равно в школе почти уже никого.
— Заживает.
— Тебе делали операцию? Титановые пластины вставляли, да? – любопытствовал Трейдан.
Мисси невольно огляделась. Мужской туалет не особо отличался от женского в плане чистоты…
— Да, типа. Пришлось в больнице полежать.
К чему искать камеры военных? Они запросто могут быть здесь – и не обнаружимые глазом. Ребята покинули туалет и вернулись в класс вместе. «Дежурить с простудой – Трейдану явно не повезло». Милисента знала, что с этим парнем никто особо не дружит. Наверное, некого было попросить о подмене.
— А что ты собирался делать после дежурства? Домой пойдёшь? – спросила она у мальчика.
Тот нервно передёрнул плечами.
— Не. В качалку собирался.
— В качалку? – Мисси выпучила глаза. – Больным?
— Да ну, какая там болезнь… Это же не ногу сломать.
«Похоже, у него проблемы дома, – догадалась панта про себя. – Я практически не знаю его. Можно ли ему доверять?» Она решила побеседовать ещё.
— Что, домой неохота?
— А что там делать? Поесть – так я в столовке уже… Дома в холодильнике бухло и тараканы. Может, маму пьяную от блевотины отмыть в очередной раз да выслушать её нытьё?
Он отвернулся и замолчал, словно устыдившись сказанного. «Вот оно что…» Милисента опустила лицо.
— Послушай… Хочешь… прогуляться со мной? Я знаю одно место.
Ничего не говоря, он просто посмотрел на неё потревожено, ни усмешки, ни неприязни не было в его глазах. Казалось, он сдержался, чтобы не высказать что-то. Точь-в-точь, как она сама. Не сговариваясь больше ни о чём, они покинули здание школы, добрались молча до самой границы посёлка, где по левую сторону тропинка убегала в рощу, а справа луг граничил с побережьем, и остановились друг напротив друга. Милисента протянула руки.
— Наклонись, – попросила она.
Трейдан подошёл и присел на корточки, а девочка принялась тщательно обыскивать его одежду.
— Ты чего шифруешься? От военных? – она едва заметно кивнула. – Не парься, на мне ничего нет.
Как только он это сказал, Мисси прекратила его осматривать и принялась обыскивать собственную каталку и школьную форму. И мальчик начал ей помогать.
— Я часто пытался найти, но так ничего и не обнаружил, ни на мебели дома, ни на одежде. Я даже не знаю, правда ли это, может, просто придумывают? А ты серьёзно веришь в эти байки?
Милисента вдруг замерла и сделала большие глаза, ухватившись за вырез своего школьного сарафана. Лицо её побледнело. Трейдан тоже застыл, не издавая ни звука. Ребята уставились друг на друга. Резко вытянув руку, Мисси раскрыла ладонь. На ней лежало микроскопическое, не больше пяти миллиметров в диаметре, чёрненькое устройство.
— Это что, прикол?!
— А похоже?!
Трейдан протянул было руку, но Милисента убрала свою, спрятав устройство в кулак.
— У меня дома всегда жучки. Я не убираю их: всё равно снова поставят, – призналась она. – На одежде тоже бывают. Мама обыскивает одежду перед стиркой, и иногда находит сюрприз.
— Во им деньги некуда девать.
— Не говори. Мы, видимо, у них на особом счету.
Она положила чёрную бусинку на подножку каталки и раздавила здоровой ногой. А потом направилась к пляжу. Трейдан шёл рядом, сунув руки в карманы бесформенной, поношенной майки серовато-пятнистого цвета. Милисента подумала, что едва ли теперь возможно установить, какой цвет имела эта майка, когда была новой. Возможно, бежевый. А возможно, что и белый. Короткие джинсы, доходившие юноше до середины голеней, тоже явно успели повидать виды. Мускулы юноши выглядели внушительно для его возраста: видимо, часы, проведённые в качалке от нежелания возвращаться домой, давали о себе знать. Членом спецотряда этот парень никогда не был. Не хватило способностей, наверное. А может, инстинктов. Тут он чихнул и высморкался прямо в воздух, утерев нос рукой и проведя потом сопливыми пальцами по брюкам. «М-да, – поморщилась Мисси, – он, похоже, редкостный грязнуля. Едва ли мать-алкашка могла привить ему опрятность». Она подкатила к тяжёлому камню, который приметила заранее, и, нагнувшись, подняла его с земли. А потом, пользуясь тем, что Трейдан, видимо, увлёкшись мыслями, оставил её позади, запустила камень ему вслед.
— Трей, лови!
Конечно, Милисента не собиралась травмировать парня: она рассчитала траекторию камня так, чтобы он прошёл мимо него. Но Трейдан успел отреагировать на её оклик. Миг – и тяжёлый камень оказался у него в руках, а на лице – обескураженный испуг.
— Какого чёрта?!
— Ты панта.
— Ну да. Кидаться-то зачем? Могла бы по-человечески спросить. Тем более что за нами уже не следят, – похоже, он был слегка раздражён. – Куда мы идём вообще?
— Думал когда-нибудь о том, чтобы стать эльксаримом? – спросила Милисента вместо ответа, повернув в сторону рощи.
Он задумчиво глядел себе под ноги. А потом повёл головой и передёрнул плечами.
— Думал, – признался он честно. – Только я не хочу… в Андрию.
— Ты тоже заметил? И я туда не хочу. Как подумаю, скольких невинных людей моя сестра перебила… А ведь, наверное, тысячи.
— Точно. Твоя сестра ведь… Я собирался пожаловаться соцработникам. Ну. На свою мать. Чтобы её родительских прав лишили… – вдруг рассказал этот сопливый, оборванный парень. – А меня отправили в детдом, – он поймал на себе шокированный взгляд Милисенты. – Тебе не понять, конечно, у тебя нормальная семья, а не вот это. Но мне надоело, Мисси. Я столько лет это терпел… А потом стал думать о детдоме. И о военной базе тоже думал. Ну вроде, они ведь берут тех, кто этого хочет. Как Брандта забрали. Им это выгодно должно быть. Но… Андрия…
Он передёрнулся с гримасой отвращения.
— Это ведь правда? Что наши… – похоже, он никак не хотел верить, стремился уцепиться за последнюю соломинку.
— Я тоже не знаю точно. Но наверняка это эльксаримы. Генерал, – подняв голову к небу, ответила Мисси. – Я верю, что это закончится. Что его обязательно устранят, – договорила она почти шёпотом.
— Скорей бы, – тоже полушёпотом согласился Трейдан. – Мне пятнадцать исполняется в этом месяце. Они ведь взрослых уже не берут?
— С шестнадцати лет, – отозвалась девочка. – Вроде сестра говорила, что это пороговый возраст для элька-мутации.
— Серьёзно?! Чёрт… Лучше бы им поторопиться, а то ведь я перейду порог…
— А ты чувствуешь, ну там, инстинкт?
Трейдан снова пожал плечами.
— Не знаю. А что это?
— Ну как… – Милисента затруднилась объяснить. – Значит, наверное, нет. К такому возрасту ты бы уже заметил. Если элькса-потенциал высокий.
— Значит, низкий у меня? – переспросил он с волнением. – А его не хватить может, да? Чтобы стать… киборгом?
— Может. Там вроде как с определённой цифры только делают, я не помню, – Мисси хитро усмехнулась. – Значит, не из-за инстинкта? Ты просто хочешь, чтобы военные позаботились о тебе вместо родителей.
Трейдан развернулся к ней, поставив руки в бока, и его рослая фигура заслонила ей солнце.
— Ты бесишь, Мисси! – буркнул он с раздражением.
Глубоко вздохнул и отвернулся. Они продолжили двигаться рядом молча. Посёлок уже скрылся из виду, слева от ребят возвышался поросший растительностью склон, а справа – древесная чаща. Путь лежал по ровной опушке, когда попадались всё-таки кочки и прочие шероховатости рельефа, юноша помогал Милисенте, страхуя её от падений. Один раз даже поднял её вместе с каталкой, чтобы перенести через упавшее дерево! Солнце мягко светило над их головами, океан скрылся с глаз – но редкие, просачивающиеся промеж деревьев порывы ветерка всё ещё доносили до пант запах морского прибоя. Среди мелодичных переливов птичьих голосов вдруг отчётливо раздался писк.
— Пи! Пи! Пи!
Трейдан огляделся и, склонив голову, подошёл к границе леса, где опустился на корточки. А потом, посмеиваясь, поднялся.
— Прикинь, нереально – птенец! – панта задрал голову. – Из гнезда выпал. Я думал, такое только в мультиках бывает!
Подхватив крохотную птичку, он ловко взобрался на дерево, где на высоте шести метров виднелось гнездо, и возвратил малыша домой. Вернулся, всё ещё смеясь и аж жмурясь от удовлетворения. «Он добрый, – подметила Милисента. – И по пустякам не бесится… Нормальный парень. И чего с ним не дружат? Только из-за того, что неряха? Или из-за родителей?»
— Куда мы вообще идём? – спросил, наконец, юноша, когда скала по левую сторону опушки сделалась высокой и голой.
— Здесь живёт мой друг… где-то. Я давно не видела его. Ты извини, что тебя втянула, Трей. Просто мне одной нельзя. Не говори никому, пожалуйста… Я, если честно, не уверена, что он вообще покажется… Особенно если ты будешь рядом. Понимаешь, о нём никто не должен знать.
— Ну я в кустах спрячусь, раз он такой стеснительный, – усмехнулся Трейдан.
— От него не спрячешься, – улыбнулась Милисента смущённо. – И он не стеснительный, он секретный.
Плечи юноши опустились, подозрение мелькнуло на лице. А девочка остановилась и, запрокинув голову, указала пальцем на что-то еле заметное в скалистой стене.
— Вон там. Посмотри, мне кажется, мы должны быть уже на месте.
Трейдан отступил к древесным стволам, взял разгон и, взбежав по отвесному склону на насколько метров, ухватился за какую-то выемку в камне. Динамично подтянулся и, запрыгнув наверх, оказался напротив зияющего чернотой прохода.
— Оба-на! Тут пещера какая-то…
Юноша углубился в тоннель, в котором оказалось несколько ответвлений. Он достал и кармана фонарик и освещал себе путь. В конце одного из тоннелей он остановился и громко чихнул. Потом осветил фонарём каменную стену перед собой, и вдруг… обнаружил крошечную щель! Заглянув в неё, панта остолбенел на месте.
— Офигеть…
— Милеон! – прокричала Милисента, приставив руки ко рту. – Ми-ле-он!
Трейдан исчез в недрах скалы, последовал, наверное, за собственным любопытством. А девочка осталась одна. Она не бросала надежды увидеть эльксарима. Солнце начинало клониться к закату, позолотив верхушки деревьев, и взглянув на это сияние, панта снова почувствовала трепетную дрожь в груди. Стремление к чему-то неизведанному, сокрытому в закатных огнях, словно по ту сторону зеркала, отражающего её собственную сущность искажённой. Там что-то было, определённо, что-то большее… Возможно, именно это инстинктивное предчувствие больших возможностей привело Милисенту к несчастью два месяца назад. Её тело как будто двигалось само, двигалось в согласии с характеристиками – которых пока не имело. Так странно… «Трейдан вот не чувствует этого… – подумалось вдруг ей. – Интересно, куда он подевался?» Но в этот момент она услышала позади шорох, заставивший вздрогнуть и обернуться.
— Милеон…
Он пришёл. Пришёл, успев до заката солнца. Это было волшебное время.
Лихтенберг убрал свою ногу. Расширившиеся глаза лейтенанта, направленные на него, отражали животный страх, конечности его тряслись.
— Безграмотный кретин! Чему вас только учат! Где Бакки? Ты видел, как он вышел из здания?
— Не… нет.
— Конечно, не видел, потому что он ещё там. Никогда. Понял? Никогда не смей бить эльксаримов! – процедил Лихтенберг сквозь зубы.
— Ни… никогда. Я понял.
В этот момент оба рефлекторно пригнулись, схватившись за уши, потому что прозвучал оглушительный взрыв. Верхние этажи здания обвалились, за выбитыми окнами нижних плясали языки пламени. Окрестные дороги и площадь оказались погребены под обломками. Затухшие отзвуки обрушения сменились сигнальной сиреной потревоженных машин. Эльксарим-подрывник обернулся на разрушение и кинул на разбитую мостовую большую медную медаль. Символ Андрии.
Сотрудник с флешкой не добрался до своей машины. Утечка информации была успешно ликвидирована.
Прода от 08.06.2022, 11:48
Глава 21 - Добровольный заложник
Джейн подала Милисенте руку, и девочка выбралась из машины, опираясь на костыль. Наконец-то она могла снова вдохнуть полной грудью этот воздух, насыщенный неповторимым ароматом гаттарийского океана. Больница, где ей пришлось провести последние два месяца, тоже располагалась недалеко от побережья – но за пределами полуострова. И океан там был совсем не тот на запах. Этот особый, манящий и возбуждающий оттенок… возможно было ощутить только здесь. К нему примешивался такой знакомый аромат цветов. Точно! Пока она лежала в больнице, зацвели мамины розы.
— Как же я соскучилась!
Милисента зажмурила глаза от удовольствия.
Но было ещё кое-что, по чему она успела истосковаться, помимо семьи и стен родного дома. Точнее, кое-кто. Конечно, с повреждённой ногой сложно было подобраться к подножию горы, заросшему густым, непролазным лесом. Если бы ещё во время того злополучного похода девочка не приметила с дерева опушку, у самого подножия, к которой вела узкая и относительно ровная полоска луга. Ситуация осложнялась ещё тем, что его никто посторонний не должен был видеть. А Милисенту, конечно же, не отпускали пока гулять одну. Ей только недавно сделали вторую операцию, и врачи не разрешали пока наступать на больную ногу. Разумеется, мобильность панты весьма пострадала. Но девочка не сдавалась. Как же хотелось снова его увидеть! Просто невыносимо было ждать, пока полностью заживёт нога, ведь на это мог уйти ещё целый месяц! Да. Она обещала военным. Но пытаться в одиночку пересечь на инвалидной коляске длинную поляну, на которой неизвестно какие препятствия могут встретиться – казалось безумием.
«Эх… Будь я эльксаримом, наверняка уже была бы как новенькая», – с досадой вдруг подумала она. Милисента подкатила на своей коляске к приоткрытой двери одного из классов и заглянула внутрь. Уроки в школе уже почти везде закончились. Она первый день только посещала школьные занятия после двухмесячного перерыва, и даже немного соскучилась по этому вроде бы ненавистному месту. Здесь всё осталось без изменений, как и дома. Даже такая, стабильность всё равно успокаивала. И этот мальчик из девятого класса, которого Милисента увидела за дверью, стирающим пыль со стеллажей, тоже оказался знакомым. Девочка улыбнулась. Скоро начнутся летние каникулы, старшеклассникам, наверное, приходится сейчас думать об экзаменах… Впрочем, Трейдан не то чтобы хорошо учился, и едва ли рассчитывал на поступление в престижный вуз. Юноша чихнул, поднёс к лицу тряпку для пыли и высморкался в неё!
— Фу! – не удержалась от восклицания Милисента. – Фу, Трейдан, что ты делаешь?! У тебя платка нет, что ли?
Старшеклассник обернулся. Раскрасневшиеся глаза его равнодушно оглядели девочку.
— Эта тряпка всё равно чище моего платка, – шмыгнув опухшим носом, проговорил он.
А потом вышел и направился в сторону туалета. Мисси подъехала к двери уборной следом за ним.
— У тебя что, температура?
Она протянула кверху руку, приподнявшись на здоровой ноге, но дотянуться до лба рослого девятиклассника всё равно оказалось для неё непосильной задачей.
— Нет. Просто насморк. Я немного простудился, – ответил Трейдан. – Как твоя нога?
Ничуть не стесняясь девочки, он вошёл в мужской туалет и высморкался ещё раз под краном, а потом принялся за мытьё своей тряпки. Милисента заехала следом. Всё равно в школе почти уже никого.
— Заживает.
— Тебе делали операцию? Титановые пластины вставляли, да? – любопытствовал Трейдан.
Мисси невольно огляделась. Мужской туалет не особо отличался от женского в плане чистоты…
— Да, типа. Пришлось в больнице полежать.
К чему искать камеры военных? Они запросто могут быть здесь – и не обнаружимые глазом. Ребята покинули туалет и вернулись в класс вместе. «Дежурить с простудой – Трейдану явно не повезло». Милисента знала, что с этим парнем никто особо не дружит. Наверное, некого было попросить о подмене.
— А что ты собирался делать после дежурства? Домой пойдёшь? – спросила она у мальчика.
Тот нервно передёрнул плечами.
— Не. В качалку собирался.
— В качалку? – Мисси выпучила глаза. – Больным?
— Да ну, какая там болезнь… Это же не ногу сломать.
«Похоже, у него проблемы дома, – догадалась панта про себя. – Я практически не знаю его. Можно ли ему доверять?» Она решила побеседовать ещё.
— Что, домой неохота?
— А что там делать? Поесть – так я в столовке уже… Дома в холодильнике бухло и тараканы. Может, маму пьяную от блевотины отмыть в очередной раз да выслушать её нытьё?
Он отвернулся и замолчал, словно устыдившись сказанного. «Вот оно что…» Милисента опустила лицо.
— Послушай… Хочешь… прогуляться со мной? Я знаю одно место.
Ничего не говоря, он просто посмотрел на неё потревожено, ни усмешки, ни неприязни не было в его глазах. Казалось, он сдержался, чтобы не высказать что-то. Точь-в-точь, как она сама. Не сговариваясь больше ни о чём, они покинули здание школы, добрались молча до самой границы посёлка, где по левую сторону тропинка убегала в рощу, а справа луг граничил с побережьем, и остановились друг напротив друга. Милисента протянула руки.
— Наклонись, – попросила она.
Трейдан подошёл и присел на корточки, а девочка принялась тщательно обыскивать его одежду.
— Ты чего шифруешься? От военных? – она едва заметно кивнула. – Не парься, на мне ничего нет.
Как только он это сказал, Мисси прекратила его осматривать и принялась обыскивать собственную каталку и школьную форму. И мальчик начал ей помогать.
— Я часто пытался найти, но так ничего и не обнаружил, ни на мебели дома, ни на одежде. Я даже не знаю, правда ли это, может, просто придумывают? А ты серьёзно веришь в эти байки?
Милисента вдруг замерла и сделала большие глаза, ухватившись за вырез своего школьного сарафана. Лицо её побледнело. Трейдан тоже застыл, не издавая ни звука. Ребята уставились друг на друга. Резко вытянув руку, Мисси раскрыла ладонь. На ней лежало микроскопическое, не больше пяти миллиметров в диаметре, чёрненькое устройство.
— Это что, прикол?!
— А похоже?!
Трейдан протянул было руку, но Милисента убрала свою, спрятав устройство в кулак.
— У меня дома всегда жучки. Я не убираю их: всё равно снова поставят, – призналась она. – На одежде тоже бывают. Мама обыскивает одежду перед стиркой, и иногда находит сюрприз.
— Во им деньги некуда девать.
— Не говори. Мы, видимо, у них на особом счету.
Она положила чёрную бусинку на подножку каталки и раздавила здоровой ногой. А потом направилась к пляжу. Трейдан шёл рядом, сунув руки в карманы бесформенной, поношенной майки серовато-пятнистого цвета. Милисента подумала, что едва ли теперь возможно установить, какой цвет имела эта майка, когда была новой. Возможно, бежевый. А возможно, что и белый. Короткие джинсы, доходившие юноше до середины голеней, тоже явно успели повидать виды. Мускулы юноши выглядели внушительно для его возраста: видимо, часы, проведённые в качалке от нежелания возвращаться домой, давали о себе знать. Членом спецотряда этот парень никогда не был. Не хватило способностей, наверное. А может, инстинктов. Тут он чихнул и высморкался прямо в воздух, утерев нос рукой и проведя потом сопливыми пальцами по брюкам. «М-да, – поморщилась Мисси, – он, похоже, редкостный грязнуля. Едва ли мать-алкашка могла привить ему опрятность». Она подкатила к тяжёлому камню, который приметила заранее, и, нагнувшись, подняла его с земли. А потом, пользуясь тем, что Трейдан, видимо, увлёкшись мыслями, оставил её позади, запустила камень ему вслед.
— Трей, лови!
Конечно, Милисента не собиралась травмировать парня: она рассчитала траекторию камня так, чтобы он прошёл мимо него. Но Трейдан успел отреагировать на её оклик. Миг – и тяжёлый камень оказался у него в руках, а на лице – обескураженный испуг.
— Какого чёрта?!
— Ты панта.
— Ну да. Кидаться-то зачем? Могла бы по-человечески спросить. Тем более что за нами уже не следят, – похоже, он был слегка раздражён. – Куда мы идём вообще?
— Думал когда-нибудь о том, чтобы стать эльксаримом? – спросила Милисента вместо ответа, повернув в сторону рощи.
Он задумчиво глядел себе под ноги. А потом повёл головой и передёрнул плечами.
— Думал, – признался он честно. – Только я не хочу… в Андрию.
— Ты тоже заметил? И я туда не хочу. Как подумаю, скольких невинных людей моя сестра перебила… А ведь, наверное, тысячи.
— Точно. Твоя сестра ведь… Я собирался пожаловаться соцработникам. Ну. На свою мать. Чтобы её родительских прав лишили… – вдруг рассказал этот сопливый, оборванный парень. – А меня отправили в детдом, – он поймал на себе шокированный взгляд Милисенты. – Тебе не понять, конечно, у тебя нормальная семья, а не вот это. Но мне надоело, Мисси. Я столько лет это терпел… А потом стал думать о детдоме. И о военной базе тоже думал. Ну вроде, они ведь берут тех, кто этого хочет. Как Брандта забрали. Им это выгодно должно быть. Но… Андрия…
Он передёрнулся с гримасой отвращения.
— Это ведь правда? Что наши… – похоже, он никак не хотел верить, стремился уцепиться за последнюю соломинку.
— Я тоже не знаю точно. Но наверняка это эльксаримы. Генерал, – подняв голову к небу, ответила Мисси. – Я верю, что это закончится. Что его обязательно устранят, – договорила она почти шёпотом.
— Скорей бы, – тоже полушёпотом согласился Трейдан. – Мне пятнадцать исполняется в этом месяце. Они ведь взрослых уже не берут?
— С шестнадцати лет, – отозвалась девочка. – Вроде сестра говорила, что это пороговый возраст для элька-мутации.
— Серьёзно?! Чёрт… Лучше бы им поторопиться, а то ведь я перейду порог…
— А ты чувствуешь, ну там, инстинкт?
Трейдан снова пожал плечами.
— Не знаю. А что это?
— Ну как… – Милисента затруднилась объяснить. – Значит, наверное, нет. К такому возрасту ты бы уже заметил. Если элькса-потенциал высокий.
— Значит, низкий у меня? – переспросил он с волнением. – А его не хватить может, да? Чтобы стать… киборгом?
— Может. Там вроде как с определённой цифры только делают, я не помню, – Мисси хитро усмехнулась. – Значит, не из-за инстинкта? Ты просто хочешь, чтобы военные позаботились о тебе вместо родителей.
Трейдан развернулся к ней, поставив руки в бока, и его рослая фигура заслонила ей солнце.
— Ты бесишь, Мисси! – буркнул он с раздражением.
Глубоко вздохнул и отвернулся. Они продолжили двигаться рядом молча. Посёлок уже скрылся из виду, слева от ребят возвышался поросший растительностью склон, а справа – древесная чаща. Путь лежал по ровной опушке, когда попадались всё-таки кочки и прочие шероховатости рельефа, юноша помогал Милисенте, страхуя её от падений. Один раз даже поднял её вместе с каталкой, чтобы перенести через упавшее дерево! Солнце мягко светило над их головами, океан скрылся с глаз – но редкие, просачивающиеся промеж деревьев порывы ветерка всё ещё доносили до пант запах морского прибоя. Среди мелодичных переливов птичьих голосов вдруг отчётливо раздался писк.
— Пи! Пи! Пи!
Трейдан огляделся и, склонив голову, подошёл к границе леса, где опустился на корточки. А потом, посмеиваясь, поднялся.
— Прикинь, нереально – птенец! – панта задрал голову. – Из гнезда выпал. Я думал, такое только в мультиках бывает!
Подхватив крохотную птичку, он ловко взобрался на дерево, где на высоте шести метров виднелось гнездо, и возвратил малыша домой. Вернулся, всё ещё смеясь и аж жмурясь от удовлетворения. «Он добрый, – подметила Милисента. – И по пустякам не бесится… Нормальный парень. И чего с ним не дружат? Только из-за того, что неряха? Или из-за родителей?»
— Куда мы вообще идём? – спросил, наконец, юноша, когда скала по левую сторону опушки сделалась высокой и голой.
— Здесь живёт мой друг… где-то. Я давно не видела его. Ты извини, что тебя втянула, Трей. Просто мне одной нельзя. Не говори никому, пожалуйста… Я, если честно, не уверена, что он вообще покажется… Особенно если ты будешь рядом. Понимаешь, о нём никто не должен знать.
— Ну я в кустах спрячусь, раз он такой стеснительный, – усмехнулся Трейдан.
— От него не спрячешься, – улыбнулась Милисента смущённо. – И он не стеснительный, он секретный.
Плечи юноши опустились, подозрение мелькнуло на лице. А девочка остановилась и, запрокинув голову, указала пальцем на что-то еле заметное в скалистой стене.
— Вон там. Посмотри, мне кажется, мы должны быть уже на месте.
Трейдан отступил к древесным стволам, взял разгон и, взбежав по отвесному склону на насколько метров, ухватился за какую-то выемку в камне. Динамично подтянулся и, запрыгнув наверх, оказался напротив зияющего чернотой прохода.
— Оба-на! Тут пещера какая-то…
Юноша углубился в тоннель, в котором оказалось несколько ответвлений. Он достал и кармана фонарик и освещал себе путь. В конце одного из тоннелей он остановился и громко чихнул. Потом осветил фонарём каменную стену перед собой, и вдруг… обнаружил крошечную щель! Заглянув в неё, панта остолбенел на месте.
— Офигеть…
— Милеон! – прокричала Милисента, приставив руки ко рту. – Ми-ле-он!
Трейдан исчез в недрах скалы, последовал, наверное, за собственным любопытством. А девочка осталась одна. Она не бросала надежды увидеть эльксарима. Солнце начинало клониться к закату, позолотив верхушки деревьев, и взглянув на это сияние, панта снова почувствовала трепетную дрожь в груди. Стремление к чему-то неизведанному, сокрытому в закатных огнях, словно по ту сторону зеркала, отражающего её собственную сущность искажённой. Там что-то было, определённо, что-то большее… Возможно, именно это инстинктивное предчувствие больших возможностей привело Милисенту к несчастью два месяца назад. Её тело как будто двигалось само, двигалось в согласии с характеристиками – которых пока не имело. Так странно… «Трейдан вот не чувствует этого… – подумалось вдруг ей. – Интересно, куда он подевался?» Но в этот момент она услышала позади шорох, заставивший вздрогнуть и обернуться.
— Милеон…
Он пришёл. Пришёл, успев до заката солнца. Это было волшебное время.
