Тут и там на идеально гладкой лысине малыша торчали короткие и тонкие металлические отростки, слегка пружинящие при каждом его движении. Оставив эльксаримов в лодке одних, сопровождающие их офицеры занялись привязкой своих нехитрых судёнышек у берега, болтая между собой, и не заметили, как киборги… исчезли.
Восемь часов после аварии
Необыкновенно плотный радиационный фон пронизывал пространство, насыщая его техногенным компонентом воздействия. И в этом была особая эйфория. Эльксаримы радовались тому, что им приказано идти к эпицентру этой плотности, ибо по мере движения эйфория становилась всё больше. Они бежали по степи, а потом по пустой автотрассе. Только пара пожарных машин пронеслась мимо. Да ещё пара вертолётов пролетела над их головами. Птицы больше не пели в ветвях пожелтевших деревьев. Наверное, улетели, спасая свои жизни. Туда, где не будет разрушительных для всего естественного лучей. Сумели как-то почувствовать… Кто не сумел – те уже валялись под ногами. А вот деревьям не спастись.
Пилот одного из вертолётов, возвращающихся с задания на АЭС, выпучил глаза из-под защитной маски, поморгал и напряжённо вгляделся назад, оторвавшись на миг от фронтового окна.
— Это что, галлюцинация? – ошарашенно пробормотал он. – Мне только что показалось, что девчонка пролетела…
— Да, похоже… – медленно проговорил его помощник.
— Что это за люди внизу?
— Это киборги. Слушай, слушай, на андрийцев похожи!
— Мой Бог! Мало нам взрыва на АЭС, так тут ещё и Андрия?! Сматываемся отсюда скорее.
Наконец-то, атомная электростанция. Здесь практически никого, последние естественные рабочие как раз покидали место аварии, спасаясь от невидимого и неощутимого для них убийцы. Эльксарим Талим поднял с земли какой-то интенсивно излучающий обломок, повертел его в руках и осмотрел сквозь AFLS, а потом запрокинул голову, издав судорожный вздох. Перед взором его возвышалась полуразрушенная башня энергоблока, запах гари заполнял воздух, ещё больше насыщая пространство техногенным воздействием.
— Парень, ты что, с ума сошёл?! – один из пробегавших мимо рабочих, облачённых в защитные костюмы, замахнулся, попытавшись выбить обломок из рук эльксарима – но тот не позволил, крепко прижав его к груди. – Брось сейчас же, ты получишь радиационные ожоги!
— Нет, – спокойно ответил киборг.
— Кто вообще вас всех сюда голыми пустил?! – всё не унимался пожилой мужчина в костюме.
— Радиация неопасна для нас, – объяснил тогда Талим.
— Что? Да что же вы за мутанты такие!
— Мутанты, – согласился он.
Мужичок перекрестился и кинулся бежать следом за своей группой, Талим проводил его рассредоточенным взглядом. И тут заговорил его встроенный передатчик.
— Номер четырнадцать! Четырнадцатый, приём!
— Номер четырнадцать на связи, – ответил лазерник.
— Говорит Кастанеда. Как у вас дела? Вы уже достигли места аварии?
— Да, профессор. Только что.
— Вы одни? Майор Сайлент не с вами?
— Он пока не прибыл.
— Значит, у вас нет хорошего дозиметра… Ладно. Потом. Талим, скажи мне, что ты чувствуешь? С тобой всё в порядке? – профессор, как всегда, беспокоился за своих подопечных.
Но осанка киборга оставалась по-прежнему идеальной, цвет кожи и губ – здоровым. Грудь его дышала глубоко и размеренно, вбирая насыщенный радиоактивной гарью воздух. Возможно, дыхание было чуть учащённым – ибо эльксарим испытывал удовольствие, наполняясь всем этим. Неистово излучающий обломок был всё ещё у него в руке, и киборг ощущал, как распространяются по телу, вдоль металлических нитей, потоки энергии.
— Мне очень приятно… – с придыханием произнёс он.
Другие разрушители вокруг уже приступили к уборке, и, не прерывая радиосвязи, лазерник поспешил присоединиться к ним. Тем более что распирающую его тело энергию нужно было куда-то девать.
— Как ты оцениваешь интенсивность радиации? Сильнее, чем у Брюса? – спросил Кастанеда.
— Да. Я никогда не ощущал такого.
— Начинайте работу. До связи.
Внутри корпуса АЭС было так же пусто, как и снаружи. Эльксарим Рон обследовал частично закопчёные от пожара помещения, попутно поднимая и выкидывая за разбитые окна радиоактивные куски, которые попадались тут и там. Он принёс метлу и принялся подметать пол, сгребая на лопату осколки стекла и всякий мусор. Обнаружив очень кстати дверь туалета, киборг заметил на ней кровавые следы. Зашёл внутрь. Этот естественный человек был ещё жив, о чём свидетельствовали сразу донёсшиеся до ушей эльксарима стоны и спутанное бормотание. «И что теперь с ним делать?» Удовлетворив нужду, он подошёл и присел возле человека на корточки, брякнув своим каталитовым облачением. Шлем эльксарима был откинут назад, и, ухватив изъязвлённой рукой его бронированное предплечье, мужчина встретился с ним взглядом.
— Ты кто?.. – пробормотали его губы невнятно. – Я не вижу… Как… тебя зовут?
— Рон, – представился киборг.
— А я… Лоуренс… Найт… – человек закашлялся, наклонился вбок, и его вытошнило кровью на пол. – Впрочем… какая тебе разница…
Не раздумывая больше, эльксарим поднял стонущего от боли мужчину на руки и направился к выходу.
— У меня мертвец, – поделилась плазменница Стейси, кивнув на принесённое только что со стороны дымящегося реактора тело человека.
— А у меня ещё живой, – сказал тогда Рон.
— Их надо куда-то доставлять? – спросила девушка.
— Не знаю.
Оказавшаяся рядом Люка уже собиралась связаться с начальством, используя встроенный передатчик, – как вдруг истекающий кровью мужчина на руках у Рона заворочался и прохрипел:
— Не надо меня… никуда. Уже… поздно. Дайте только… прикурить…
Эльксаримы переглянулись. «Вот это странное последнее желание», – наверняка подумал каждый. Второй закономерной мысль должно было стать: «Где же взять сигареты?» – но естественный пошевелил рукой:
— В кармане… Мне бы… Только на лес… посмотреть…
Рональд отнёс его подальше от здания АЭС, за ворота, и бережно опустил прямо на пожухлую траву под жёлтыми кронами деревьев, уже зардевшихся розовато-оранжевыми закатными огнями. Вся природа вокруг, всё словно говорило: «Ваша жизнь умирает… Вам больше нет места здесь». Мужчина, похоже, не желал этого слушать. В кармане его нашлась и зажигалка, но эльксарим предпочёл по привычке воспользоваться плазменной нитью. Он поджёг сигарету и прислонил к губам умирающего.
— Красота-то… – чуть слышно пробормотал тот.
Вероятно, он видел перед глазами… что-то своё. Что-то, что он хотел запомнить – а вовсе не угасающую жизнь природы. Оставив его, органокиборги вернулись к своим неотложным делам.
Ещё до темноты с расчисткой прилегающей территории управились. Не понадобилось никакой тяжёлой техники. Хватило лопат и мётел. И рук, обладающих сверхъестественной силой. Лопатами, и то, пользовались в основном для уборки мелкого мусора. На удивление, эльксаримы могли брать руками любые предметы, как будто совершенно не замечая их температуры. К закату солнца, когда у разрушителей появилась, наконец, возможность тоже насытиться природным компонентом до полного гармонического баланса – территория атомной электростанции выглядела как с картинки, если закрыть чем-нибудь дымящееся строение разрушенного энергоблока, конечно. Органокиборги чувствовали блаженную расслабляющую негу при виде заката над пожелтевшей рощей. Хотелось заночевать прямо здесь, прямо на выгоревшей траве, или на площадке у главного входа станции, притащив откуда-нибудь изнутри хоть какие-то подобия матрасов. Но приказ, переданный по радиосвязи, безапелляционно велел эльксаримам возвращаться в лагерь для дезактивационной помывки и осмотра. Работы по ликвидации планировали продолжить наутро, после короткого, четырёхчасового сна.
Дозиметр расширенного диапазона, встроенный в защитный костюм майора Сайлента, который всё же прибыл на место аварии, закончив обсуждение стратегий с начальством, показал десять тысяч рентген в час.
И только одно происшествие прошедшего дня не выходило из головы у каждого свидетеля, будь он естественным или эльксаримом.
Летающий эльксарим Яна поднялась над дымящимся энергоблоком и заглянула внутрь. Похоже, что в отличие от вертолётов и прочей рукотворной техники, её полёту зашкаливающая радиация ничуть не мешала. С собой девушка взяла термометр, приделанный к длинной стальной рейке, чтобы можно было просунуть куда подальше.
— Высота – двести метров. Температура – тридцать три градуса по Цельсию.
Эльксарим запомнила цифры, потому что передать их немедленно не представлялось возможным: любая дополнительная радиоаппаратура, не входящая в состав кибернетики эльксаримов, выходила из строя вблизи открытого реактора. Девушка продолжила измерять, спускаясь всё ниже и ниже.
— Сто метров. Температура – пятьдесят градусов по Цельсию. Пятьдесят метров. Температура – сто двадцать градусов… Стейси?
С высоты Яна чётко увидела внизу фигуру сестры, которая вышла на крышу, неся в руках крупный кусок ядерного топлива. Вместо того, чтобы бросить его вниз, она остановилась на самом краю термоядерного пекла, где температура должна бы, по идее, достигать дай Бог двух сотен градусов, и вдруг… сиганула вниз! Прямо в реакторный зал. Клубы дыма заслонили от Яны дальнейшее, она успела только заметить, как необычно ярко засветились в полумраке, уже спускавшемся над станцией, каталитовые импланты плазменницы Стейси. Яна приземлилась на край и заглянула в разверзшуюся пропасть. По стене вниз спускалась металлическая лестница. Сияние заполняло всё вокруг, и непонятно было, испускает ли его само содержимое реактора, или же что-то ещё помимо него…
— Стейси! – Яна окликнула сестру.
С минуту продолжалось безмолвие. Эльксарим взглянула на свой термометр: двести три градуса тепла! «Почему я почти не чувствую жара? Почему мне не обжигает лёгкие, когда я дышу этой раскалённой сажей?» Вместо обжигающего жара она могла ощущать только необычайно мощные потоки энергии, распространяющиеся по телу, подобно волнам, – но они не повреждали его. Органокиборги устойчивы к действию радиации – но не высоких температур. Такое – невозможно. Яна посмотрела на свои собственные каталитовые детали: они светились.
Шестнадцать часов после аварии
Вернувшихся с задания эльксаримов встречали всем лагерем. Практически никто не спал. Наверное, ждали. Солдаты высыпали из своих палаток, со смесью страха и благоговения глядя на сверхчеловеческих ликвидаторов – но приближаться к ним, конечно же, не стали. Их незамедлительно раздели и принялись обрабатывать специальным мыльным раствором для дезактивации прямо из шлангов.
Потом состоялся сеанс видеосвязи с гаттарийской базой. На экране сразу появился встревоженный профессор Кастанеда.
— Стейси, где ты там? Ты жива?
Юная плазменница подошла и посмотрела в камеру.
— Всё в порядке, профессор.
Но Кастанеда продолжал сосредоточенно приглядываться, будто искал в её внешнем облике что-то ненормальное.
— Ты зачем в реактор полезла?
— Посмотреть.
— И как?! Что ты там видела?
— Там всё разрушено. Лестница… оплавлена. Ядерное топливо вытекло. И светилось, – отрывисто доложилась эльксарим.
— Оно что там, жидкое?
— Частично. Там как… лава. Кое-где торчит.
— Ох. Ну и ну, – Эрих провёл рукой по вспотевшему лбу. – И насколько близко ты подошла к этой массе?
— Метр.
— Один метр?! Чёрт возьми, ты понимаешь, какая там температура?!
— Со мной всё в порядке, профессор. Не беспокойтесь…
— Какого дьявола, Стейси?! Весь мой опыт говорит о том, что эльксарим уязвим к высоким температурам, ты должна была сгореть! Ну вы же люди, в конце концов, а не призраки! Хотя, люди при таких дозах радиации тоже не выживают… Голова кругом. Сайлент, скажи, что у неё нет никаких ожогов, я не могу поверить. Что, даже волосы не обгорели?!
Майор подошёл, в очередной раз осмотрел эльксарима и покачал своей чёрной выбритой головой.
— Ни малейших ожогов, – подтвердил он. – Импланты тоже целы.
— Каким образом…
Теперь уже Кастанеда задумался всерьёз. Он приложил палец ко рту и опустил глаза. Губы его чуть слышно шевелились. Наконец, он снова посмотрел в камеру и спросил:
— Стейси. Что ты почувствовала, когда туда спустилась? Можешь описать? Это уникальнейший опыт, возможно, из твоих слов я смогу получить хоть какую-то наводку.
— Я почувствовала жар, но он как будто… уходил, – ответила девушка-киборг. – И мне не было больно. И ещё, мои импланты светились…
— Жар уходил? Как именно?
— Энергетические потоки по телу. Вдоль скелета и вдоль каталитовых деталей. Как на солнце, например, или когда горячего коснёшься, только очень мощные. И повсюду.
— Потоки энергии… уходят. Диссимиляция? – Эрих сосредоточенно смотрел перед собой.
— Да.
— Я не знал, что вы так ощущаете это. Я даже не знал… – пробормотал он заинтригованно. – Но диссимиляция тепловой энергии у эльксаримов обычно не может достигать такого масштаба. Высокие температуры травмируют их… Что же отличалось на этот раз? Что позволило организму это сделать?.. Я ещё понимаю отвод радиации, но теплота диссимилирует плохо, ведь это не квантованные потоки, а колебательное возбуждение молекул…
— И радиация очень… сильная. Как нигде, – добавила тут Стейси. – Техногенный компонент… огромный.
— Радиация… – глаза Эриха расширились и полезли на лоб. – Ну конечно! Ведь квантованное облучение тоже присутствовало, в очень большом объёме!..
Он замер с раскрытым ртом, будто ухватив нить – но потом встрепенулся и вновь обратился к уполномоченному заместителю:
— Майор Сайлент, как состояние эльксаримов, жизненные показатели?
— В норме.
— У всех?
— У каждого, профессор. Даже у Стейси.
— Я так и думал… А созидатели как? Они успели поучаствовать?
Майор скривился и отошёл, подозвав офицеров, уполномоченных руководить мальчиками-созидателями.
— Честер! Оффард! Идите, объясняйтесь.
Те возникли перед экраном, скукожившись, как провинившиеся школьники… Один высокий, с длинным подбородком, конопатыми скулами и рыжим чубчиком на лбу – лейтенант Честер. И другой коренастый и полноватый слегка, со смуглой кожей и выбритой головой – лейтенант Оффард.
— Что?! Что значит – созидатели пропали?! – Эрих Кастанеда даже схватился за сердце от волнения. – Когда же это произошло?!
— Мы… причалили вместе с ними, мы только отвернулись – а их уже и след простыл, профессор! – чуть не плача, оправдывался коренастый Оффард.
— Что же вы раньше не сообщили?!
— Мы надеялись… что они найдутся. Вы же были заняты ликвидацией… Ну такого же не бывает, чтобы эльксарим от своих хозяев сбежал!
— Это новая каста, мы мало знакомы с их психикой. Надо было приказать им оставаться рядом! Чёрт.
— Сейчас уже слишком поздно, мы надеялись продолжить поиски завтра… – пробормотал долговязый Честер в микрофон.
— Как хотите… – смирился Кастанеда, тяжело вздохнув. – Запоминайте и мотайте на ус кастовые особенности. Как дорастёте – назначим одного из вас двоих официальным руководителем по созидателям.
Прода от 12.06.2022, 15:40
Глава 25 - Катастрофа. Разрушители
Восемь часов после аварии
Необыкновенно плотный радиационный фон пронизывал пространство, насыщая его техногенным компонентом воздействия. И в этом была особая эйфория. Эльксаримы радовались тому, что им приказано идти к эпицентру этой плотности, ибо по мере движения эйфория становилась всё больше. Они бежали по степи, а потом по пустой автотрассе. Только пара пожарных машин пронеслась мимо. Да ещё пара вертолётов пролетела над их головами. Птицы больше не пели в ветвях пожелтевших деревьев. Наверное, улетели, спасая свои жизни. Туда, где не будет разрушительных для всего естественного лучей. Сумели как-то почувствовать… Кто не сумел – те уже валялись под ногами. А вот деревьям не спастись.
Пилот одного из вертолётов, возвращающихся с задания на АЭС, выпучил глаза из-под защитной маски, поморгал и напряжённо вгляделся назад, оторвавшись на миг от фронтового окна.
— Это что, галлюцинация? – ошарашенно пробормотал он. – Мне только что показалось, что девчонка пролетела…
— Да, похоже… – медленно проговорил его помощник.
— Что это за люди внизу?
— Это киборги. Слушай, слушай, на андрийцев похожи!
— Мой Бог! Мало нам взрыва на АЭС, так тут ещё и Андрия?! Сматываемся отсюда скорее.
Наконец-то, атомная электростанция. Здесь практически никого, последние естественные рабочие как раз покидали место аварии, спасаясь от невидимого и неощутимого для них убийцы. Эльксарим Талим поднял с земли какой-то интенсивно излучающий обломок, повертел его в руках и осмотрел сквозь AFLS, а потом запрокинул голову, издав судорожный вздох. Перед взором его возвышалась полуразрушенная башня энергоблока, запах гари заполнял воздух, ещё больше насыщая пространство техногенным воздействием.
— Парень, ты что, с ума сошёл?! – один из пробегавших мимо рабочих, облачённых в защитные костюмы, замахнулся, попытавшись выбить обломок из рук эльксарима – но тот не позволил, крепко прижав его к груди. – Брось сейчас же, ты получишь радиационные ожоги!
— Нет, – спокойно ответил киборг.
— Кто вообще вас всех сюда голыми пустил?! – всё не унимался пожилой мужчина в костюме.
— Радиация неопасна для нас, – объяснил тогда Талим.
— Что? Да что же вы за мутанты такие!
— Мутанты, – согласился он.
Мужичок перекрестился и кинулся бежать следом за своей группой, Талим проводил его рассредоточенным взглядом. И тут заговорил его встроенный передатчик.
— Номер четырнадцать! Четырнадцатый, приём!
— Номер четырнадцать на связи, – ответил лазерник.
— Говорит Кастанеда. Как у вас дела? Вы уже достигли места аварии?
— Да, профессор. Только что.
— Вы одни? Майор Сайлент не с вами?
— Он пока не прибыл.
— Значит, у вас нет хорошего дозиметра… Ладно. Потом. Талим, скажи мне, что ты чувствуешь? С тобой всё в порядке? – профессор, как всегда, беспокоился за своих подопечных.
Но осанка киборга оставалась по-прежнему идеальной, цвет кожи и губ – здоровым. Грудь его дышала глубоко и размеренно, вбирая насыщенный радиоактивной гарью воздух. Возможно, дыхание было чуть учащённым – ибо эльксарим испытывал удовольствие, наполняясь всем этим. Неистово излучающий обломок был всё ещё у него в руке, и киборг ощущал, как распространяются по телу, вдоль металлических нитей, потоки энергии.
— Мне очень приятно… – с придыханием произнёс он.
Другие разрушители вокруг уже приступили к уборке, и, не прерывая радиосвязи, лазерник поспешил присоединиться к ним. Тем более что распирающую его тело энергию нужно было куда-то девать.
— Как ты оцениваешь интенсивность радиации? Сильнее, чем у Брюса? – спросил Кастанеда.
— Да. Я никогда не ощущал такого.
— Начинайте работу. До связи.
Внутри корпуса АЭС было так же пусто, как и снаружи. Эльксарим Рон обследовал частично закопчёные от пожара помещения, попутно поднимая и выкидывая за разбитые окна радиоактивные куски, которые попадались тут и там. Он принёс метлу и принялся подметать пол, сгребая на лопату осколки стекла и всякий мусор. Обнаружив очень кстати дверь туалета, киборг заметил на ней кровавые следы. Зашёл внутрь. Этот естественный человек был ещё жив, о чём свидетельствовали сразу донёсшиеся до ушей эльксарима стоны и спутанное бормотание. «И что теперь с ним делать?» Удовлетворив нужду, он подошёл и присел возле человека на корточки, брякнув своим каталитовым облачением. Шлем эльксарима был откинут назад, и, ухватив изъязвлённой рукой его бронированное предплечье, мужчина встретился с ним взглядом.
— Ты кто?.. – пробормотали его губы невнятно. – Я не вижу… Как… тебя зовут?
— Рон, – представился киборг.
— А я… Лоуренс… Найт… – человек закашлялся, наклонился вбок, и его вытошнило кровью на пол. – Впрочем… какая тебе разница…
Не раздумывая больше, эльксарим поднял стонущего от боли мужчину на руки и направился к выходу.
— У меня мертвец, – поделилась плазменница Стейси, кивнув на принесённое только что со стороны дымящегося реактора тело человека.
— А у меня ещё живой, – сказал тогда Рон.
— Их надо куда-то доставлять? – спросила девушка.
— Не знаю.
Оказавшаяся рядом Люка уже собиралась связаться с начальством, используя встроенный передатчик, – как вдруг истекающий кровью мужчина на руках у Рона заворочался и прохрипел:
— Не надо меня… никуда. Уже… поздно. Дайте только… прикурить…
Эльксаримы переглянулись. «Вот это странное последнее желание», – наверняка подумал каждый. Второй закономерной мысль должно было стать: «Где же взять сигареты?» – но естественный пошевелил рукой:
— В кармане… Мне бы… Только на лес… посмотреть…
Рональд отнёс его подальше от здания АЭС, за ворота, и бережно опустил прямо на пожухлую траву под жёлтыми кронами деревьев, уже зардевшихся розовато-оранжевыми закатными огнями. Вся природа вокруг, всё словно говорило: «Ваша жизнь умирает… Вам больше нет места здесь». Мужчина, похоже, не желал этого слушать. В кармане его нашлась и зажигалка, но эльксарим предпочёл по привычке воспользоваться плазменной нитью. Он поджёг сигарету и прислонил к губам умирающего.
— Красота-то… – чуть слышно пробормотал тот.
Вероятно, он видел перед глазами… что-то своё. Что-то, что он хотел запомнить – а вовсе не угасающую жизнь природы. Оставив его, органокиборги вернулись к своим неотложным делам.
Ещё до темноты с расчисткой прилегающей территории управились. Не понадобилось никакой тяжёлой техники. Хватило лопат и мётел. И рук, обладающих сверхъестественной силой. Лопатами, и то, пользовались в основном для уборки мелкого мусора. На удивление, эльксаримы могли брать руками любые предметы, как будто совершенно не замечая их температуры. К закату солнца, когда у разрушителей появилась, наконец, возможность тоже насытиться природным компонентом до полного гармонического баланса – территория атомной электростанции выглядела как с картинки, если закрыть чем-нибудь дымящееся строение разрушенного энергоблока, конечно. Органокиборги чувствовали блаженную расслабляющую негу при виде заката над пожелтевшей рощей. Хотелось заночевать прямо здесь, прямо на выгоревшей траве, или на площадке у главного входа станции, притащив откуда-нибудь изнутри хоть какие-то подобия матрасов. Но приказ, переданный по радиосвязи, безапелляционно велел эльксаримам возвращаться в лагерь для дезактивационной помывки и осмотра. Работы по ликвидации планировали продолжить наутро, после короткого, четырёхчасового сна.
Дозиметр расширенного диапазона, встроенный в защитный костюм майора Сайлента, который всё же прибыл на место аварии, закончив обсуждение стратегий с начальством, показал десять тысяч рентген в час.
И только одно происшествие прошедшего дня не выходило из головы у каждого свидетеля, будь он естественным или эльксаримом.
Летающий эльксарим Яна поднялась над дымящимся энергоблоком и заглянула внутрь. Похоже, что в отличие от вертолётов и прочей рукотворной техники, её полёту зашкаливающая радиация ничуть не мешала. С собой девушка взяла термометр, приделанный к длинной стальной рейке, чтобы можно было просунуть куда подальше.
— Высота – двести метров. Температура – тридцать три градуса по Цельсию.
Эльксарим запомнила цифры, потому что передать их немедленно не представлялось возможным: любая дополнительная радиоаппаратура, не входящая в состав кибернетики эльксаримов, выходила из строя вблизи открытого реактора. Девушка продолжила измерять, спускаясь всё ниже и ниже.
— Сто метров. Температура – пятьдесят градусов по Цельсию. Пятьдесят метров. Температура – сто двадцать градусов… Стейси?
С высоты Яна чётко увидела внизу фигуру сестры, которая вышла на крышу, неся в руках крупный кусок ядерного топлива. Вместо того, чтобы бросить его вниз, она остановилась на самом краю термоядерного пекла, где температура должна бы, по идее, достигать дай Бог двух сотен градусов, и вдруг… сиганула вниз! Прямо в реакторный зал. Клубы дыма заслонили от Яны дальнейшее, она успела только заметить, как необычно ярко засветились в полумраке, уже спускавшемся над станцией, каталитовые импланты плазменницы Стейси. Яна приземлилась на край и заглянула в разверзшуюся пропасть. По стене вниз спускалась металлическая лестница. Сияние заполняло всё вокруг, и непонятно было, испускает ли его само содержимое реактора, или же что-то ещё помимо него…
— Стейси! – Яна окликнула сестру.
С минуту продолжалось безмолвие. Эльксарим взглянула на свой термометр: двести три градуса тепла! «Почему я почти не чувствую жара? Почему мне не обжигает лёгкие, когда я дышу этой раскалённой сажей?» Вместо обжигающего жара она могла ощущать только необычайно мощные потоки энергии, распространяющиеся по телу, подобно волнам, – но они не повреждали его. Органокиборги устойчивы к действию радиации – но не высоких температур. Такое – невозможно. Яна посмотрела на свои собственные каталитовые детали: они светились.
Шестнадцать часов после аварии
Вернувшихся с задания эльксаримов встречали всем лагерем. Практически никто не спал. Наверное, ждали. Солдаты высыпали из своих палаток, со смесью страха и благоговения глядя на сверхчеловеческих ликвидаторов – но приближаться к ним, конечно же, не стали. Их незамедлительно раздели и принялись обрабатывать специальным мыльным раствором для дезактивации прямо из шлангов.
Потом состоялся сеанс видеосвязи с гаттарийской базой. На экране сразу появился встревоженный профессор Кастанеда.
— Стейси, где ты там? Ты жива?
Юная плазменница подошла и посмотрела в камеру.
— Всё в порядке, профессор.
Но Кастанеда продолжал сосредоточенно приглядываться, будто искал в её внешнем облике что-то ненормальное.
— Ты зачем в реактор полезла?
— Посмотреть.
— И как?! Что ты там видела?
— Там всё разрушено. Лестница… оплавлена. Ядерное топливо вытекло. И светилось, – отрывисто доложилась эльксарим.
— Оно что там, жидкое?
— Частично. Там как… лава. Кое-где торчит.
— Ох. Ну и ну, – Эрих провёл рукой по вспотевшему лбу. – И насколько близко ты подошла к этой массе?
— Метр.
— Один метр?! Чёрт возьми, ты понимаешь, какая там температура?!
— Со мной всё в порядке, профессор. Не беспокойтесь…
— Какого дьявола, Стейси?! Весь мой опыт говорит о том, что эльксарим уязвим к высоким температурам, ты должна была сгореть! Ну вы же люди, в конце концов, а не призраки! Хотя, люди при таких дозах радиации тоже не выживают… Голова кругом. Сайлент, скажи, что у неё нет никаких ожогов, я не могу поверить. Что, даже волосы не обгорели?!
Майор подошёл, в очередной раз осмотрел эльксарима и покачал своей чёрной выбритой головой.
— Ни малейших ожогов, – подтвердил он. – Импланты тоже целы.
— Каким образом…
Теперь уже Кастанеда задумался всерьёз. Он приложил палец ко рту и опустил глаза. Губы его чуть слышно шевелились. Наконец, он снова посмотрел в камеру и спросил:
— Стейси. Что ты почувствовала, когда туда спустилась? Можешь описать? Это уникальнейший опыт, возможно, из твоих слов я смогу получить хоть какую-то наводку.
— Я почувствовала жар, но он как будто… уходил, – ответила девушка-киборг. – И мне не было больно. И ещё, мои импланты светились…
— Жар уходил? Как именно?
— Энергетические потоки по телу. Вдоль скелета и вдоль каталитовых деталей. Как на солнце, например, или когда горячего коснёшься, только очень мощные. И повсюду.
— Потоки энергии… уходят. Диссимиляция? – Эрих сосредоточенно смотрел перед собой.
— Да.
— Я не знал, что вы так ощущаете это. Я даже не знал… – пробормотал он заинтригованно. – Но диссимиляция тепловой энергии у эльксаримов обычно не может достигать такого масштаба. Высокие температуры травмируют их… Что же отличалось на этот раз? Что позволило организму это сделать?.. Я ещё понимаю отвод радиации, но теплота диссимилирует плохо, ведь это не квантованные потоки, а колебательное возбуждение молекул…
— И радиация очень… сильная. Как нигде, – добавила тут Стейси. – Техногенный компонент… огромный.
— Радиация… – глаза Эриха расширились и полезли на лоб. – Ну конечно! Ведь квантованное облучение тоже присутствовало, в очень большом объёме!..
Он замер с раскрытым ртом, будто ухватив нить – но потом встрепенулся и вновь обратился к уполномоченному заместителю:
— Майор Сайлент, как состояние эльксаримов, жизненные показатели?
— В норме.
— У всех?
— У каждого, профессор. Даже у Стейси.
— Я так и думал… А созидатели как? Они успели поучаствовать?
Майор скривился и отошёл, подозвав офицеров, уполномоченных руководить мальчиками-созидателями.
— Честер! Оффард! Идите, объясняйтесь.
Те возникли перед экраном, скукожившись, как провинившиеся школьники… Один высокий, с длинным подбородком, конопатыми скулами и рыжим чубчиком на лбу – лейтенант Честер. И другой коренастый и полноватый слегка, со смуглой кожей и выбритой головой – лейтенант Оффард.
— Что?! Что значит – созидатели пропали?! – Эрих Кастанеда даже схватился за сердце от волнения. – Когда же это произошло?!
— Мы… причалили вместе с ними, мы только отвернулись – а их уже и след простыл, профессор! – чуть не плача, оправдывался коренастый Оффард.
— Что же вы раньше не сообщили?!
— Мы надеялись… что они найдутся. Вы же были заняты ликвидацией… Ну такого же не бывает, чтобы эльксарим от своих хозяев сбежал!
— Это новая каста, мы мало знакомы с их психикой. Надо было приказать им оставаться рядом! Чёрт.
— Сейчас уже слишком поздно, мы надеялись продолжить поиски завтра… – пробормотал долговязый Честер в микрофон.
— Как хотите… – смирился Кастанеда, тяжело вздохнув. – Запоминайте и мотайте на ус кастовые особенности. Как дорастёте – назначим одного из вас двоих официальным руководителем по созидателям.
